Изменил муж? Прокляну!

Глава 1

Я возвращаюсь домой взвинченная. Как ещё за рулём удержала себя в руках?

Дорога всё-таки заставляет сосредоточиться. Мне хочется разнести всё кругом, собрать вещи

неверного скота и вышвырнуть их за дверь или даже через окно, а потом отправить благоверного

жить с его сладкой «булочкой».

Тьфу.

А ведь он потом приходит домой и целует меня своими грязными губами. У него что там за

период? Весна в тестикулах заиграла? Ну, я ему покажу весну! Кобелина драная. Жизнь теперь

будет ой какая несладкая!

Я пытаюсь сосредоточиться на деле. Хоть у меня сегодня и выходной, а статью я обещала

доделать и отправить, поэтому сажусь и погружаюсь в текст. Практически на финальных строках

отвлекает звонок телефона. Вспыхиваю, думая, что это пустозвон, обещавший мне любовь до

гроба, но, к счастью, это не он.

— Бабуль, привет! — стараюсь говорить, ничуть не выдавая своё расстройство.

— Анечка, солнышко, ты не забыла забрать амулеты? Кода мне привезти сможешь? У меня скоро

закончатся, а ведь их надо ещё энергетикой напитать, чтобы зарядились.

Цокаю языком, затем вздыхаю, ведь я же прекрасно знаю, какой энергетикой их питает бабушка.

Шарлатанством высшего уровня называется эта её энергия.

— Бабуль, ты не переживай. заберу. А завтра…

В голове что-то щелкает, и губы растягиваются в довольной улыбке. Нет... Ган… Тошенька так

просто от меня не избавится. Я ему такое покажу, что будет ещё когтями царапать бетон вокруг

моего неприступного сердца с мольбой сжалиться над ним. А жалости ему не предоставлю.

— Завтра мы с Тошей привезём, бабуль. Успеешь зарядить их и напитать. И вообще всё хорошо

будет, ты, главное, не переживай.

Бабушка довольна, а я-то как счастлива. Мне, наконец, пришла идея, как поставить муженька на

место, да сделать так, чтобы длительное время его огурчик пребывал в состоянии вяленой

колбаски.

Попрощавшись с бабулей, я пробегаюсь по последним строкам статьи, отправляю её редактору и

бегу на почту. Сегодня поход туда кажется не таким уж испытанием, как раньше, потому что в

голове кипят мысли, как я могу поступить с неверным мужем. Наверное, я сейчас держусь на

адреналине? Почему не рыдаю в подушку от увиденного? Как-то я даже нормально отреагировать

на измену не могу, случившуюся прямо на моих глазах. Может, мне у психиатра провериться? Но

для начала я приведу к доктору своего неверного козла. Пока безрогого, но это же легко

исправить. А я исправлю.

Тащусь с коробкой, мысленно ругаясь, что бабушка заказывает так много побрякушек, а ведь что

самое главное — они у неё разлетаются на «ура». Может, мне тоже следовало пользоваться её

амулетами и оберегами от измен и прочей напасти? Фыркаю, вхожу в квартиру и ставлю коробку в

углу. Сегодня я даже ничего не проверила, но надеюсь, что прислали то, что надо, а то как-то мне

не хочется заполнять заявление на возврат и разбираться с продавцом. У меня сейчас есть дела

поважнее.

До возвращения Антона с работы я успеваю сбегать в магазин и своего ‘благоверного встречаю в

новом облике. эффектное открытое декольте, так красиво выделяющее мою — между прочим, натуральную! — грудь. Лиф платья облегает тело до талии, а дальше ткань юбки спускается

нежными воздушными волнами до пола. Хорошо, что волосы у меня и без того чёрные, — хоть

краситься не придётся.

Рисую густые стрелки на глазах, обильно крашу ресницы, и как удачно мне попадается помада с

тёмным лиловым оттенком. На фоне бледной кожи всё это выглядит пугающе. Плюсом ко всему

достаю чокер с шипами. Вот же Тошенька удивится моему преображению. Но это ничего. Пусть

привыкает, гад ползучий!

— Кисуля, я дома! — Слышу голос из коридора и передёргиваюсь от отвращения.

Кисуля?

Булку свою уже забыл?

— Устал сегодня... А ты почему меня не встречаешь?

АНТОН входит в комнату, ошарашено покачивается, глядя на меня. Ох, как приятно чувство, когда

у козлика глаза из орбит вот-вот вывалятся!

— Ты чего так вырядилась? Хэллоуин вроде осенью? — спрашивает муженёк, даже не моргая.

Настолько шокирован? Это ещё малое, вот увидишь.

— Какой маскарад, Г.. — Покашливаю, прочищая горло. Чуть не спалилась —Антошенька? Ты

забыл, кто моя бабушка? Мне передался её дар. Теперь я тоже ведьма. Изменишь мне, и ценное

местечко отсохнет.

Специально делаю интонацию замогильной, а потом тычу красным ноготком на штаны мужа.

Благо, полумрак в комнате создает нужную атмосферу, и Антошечка, тонущий в свете из

коридора, хватается за отделку дверного проема.

Противно смотреть.

Муженёк сначала бледнеет, а потом широко улыбается и кивает. Он не верит во всю эту чепуху с

колдовством, как и я, но ему придётся изменить свои взгляды на жизнь.

Мысленно хихикаю, понимая, что такую головомойку ему устрою, что за измены свои будет

рыдать кровавыми слезами.

— А если серьёзно? Я устал, кисуль, не понимаю твои шутки.

Устал? За пять минут-то? Хотя... Если учесть габариты его «булочки», мог и утомиться, ведь чтобы

обнять необъятное следует приложить немало усилий, а она себе в задницу влила немало

силикона. Передёргиваю плечами от отвращения.

Всё-таки я не бесчувственная. Готова прямо сейчас разреветься, высказать ему всё и выпнуть

нафиг из квартиры. Из моей, между прочим... Но я держусь. Справлюсь.

А потом начнётся самая интересная часть.

— я не вру, Тошечка. Сегодня во мне пробудилась колдовская сила. Я сначала сама испугалась, когда стакан силой мысли со стола столкнула, но... поговорила с бабулей и успокоилась. Теперь я

ведьма. Нужно кого-то проклясть? Мне бы потренироваться, Тошенька, а на ком?.. Ума не

приложу.

— Ага. Ладно. Ведьма. Ну поздравляю, что будет огненная близость, да?

— ведёт плечом Антон. — Теперь у нас…

— А близости пока нельзя. Сначала должна полностью пройти инициация. Но ты ведь не станешь

изменять мне, правда, любимка? А то жалко будет, если пипис случайно в руке останется, когда

нужду справлять пойдёшь.

Теперь Антон уже не на шутку пугается: снова бледнеет мотает головой, разворачивается, бурчит

себе под нос, что я говорю ерунду, и уходит слабой походкой.

Вроде бы неплохое начало. Ух как трухнул-то!

Пока муженёк принимает душ — спасибо хоть, что смывает с себя грязь этой мерзкой «Булочки»,

— я ищу и заказываю то таинственное средство... Да что уж там таинственное? У всех оно на слуху.

Сколько говорили, что его дают солдатам для подавления потенции?. Моему «солдатику» точно

не помешает Причём бодрая порция такая, чтобы раз.. и желание отпало. В побочных действиях

указана сонливость, но это пожизненная побочка Тоши. Он активен только за пределами дома.

вон как гормоны бушуют: прыгает на каждую встречную.

Стискиваю зубы, думая, правильно ли я поступаю. Я уже могла вышвырнуть его из квартиры и

покончить со всем, но хочу посмотреть, как он корчится в муках, как сожалеет, что вообще

родился на свет. И связался с «ведьмой».

Эта мысль перебивает настрой последних, и мне становится чуть легче на душе.

Хихикаю, кода желанный заказ оформлен. Я прикупила много интересного.

Уверена, моему мужу «понравится». Будет радоваться, как ошалелый, и с оглядкой озираться, чтобы не обидеть меня ненароком.

— Кисуль, а ты сегодня на ужин ничего не готовила? — спрашивает Антон, войдя в комнату.

Так устал, говорит, что аж лицо, довольное, лоснится и сверкает. Долго муженьку счастливым

ходить не придется.

— Нет, Тошенька, времени не было. Говорю же: дар пробудился неожиданно, мне плохо было...

Такое чувство в груди возникло, словно кто-то обманывает меня, и я ничего не могла с ним

поделать. Когда направила обратную волну на обидчика, так сердечко успокоилось, а дар

ведьмовской пробудился.

Антон недовольно кривит губы, затем взъерошивает отросшие каштановые волосы.

Он не верит в колдовство. Как и я, считает всё это шарлатанством, да вот только скоро будет сам

на каждом углу кричать, что обижать ведьм нельзя. И изменять своим жёнам тоже.

— Кто же тебя обманывать мог? Может, подруги что недоброе задумали? — на полном серьёзе

начинает размышлять Антон

Ага, в своём глазу, значит, и бревна не замечает? Ну ничего... Сам скоро бревном станет. Это я

устрою.

— вот уж не знаю, Тошенька. Думаю, что они пожалеют об этом. Обратная волна сильная была, а

сейчас я устала. Хочу поспать. Ты разогрей вчерашние макарошки.

Антон выпучивает карие глаза, как рыба, и в шоке замирает. Конечно, чтобы я его попросила

самому позаботиться о еде? Обычно вместе ужинали, а стол накрывала нам именно я. Муж

вскоре очухивается, и вновь на его губах появляется та же приторно-скользкая улыбка.

Задумал что-то, гадёныш?

— Ты прям так спать собралась, что ли? Даже не пойдёшь в душ? Я думал, что мы с тобой

развлечёмся немного, поиграем во что-нибудь взрослое. Я же соскучился, пока на работе был, наголодался.

Во мне сразу же растет возмущение. Видела я, как ты голодал. Собственными глазами видела.

— Тошик, любимка, ну я же сказала: инициация, — пропела я жалобно. — Нельзя мне пока. И.. Ты

сегодня в гостиной на диванчике поспи. Я уже отнесла твои одеяло с подушкой туда. Вдруг демон

ночью явится, ещё и твою душу попытается забрать, а я же ведьма неумелая пока.

Антон раздраженно цокает языком. Он злится, но старается изо всех сил держать себя в руках.

Чувствую, как у него внутри кипит всё, считает меня свихнувшейся?

Пусть так... Скоро убедится, что заблуждается.

— Ты когда в ведьму наиграешься, приходи... если я ещё не засну. Завтра работы много. Ужинать

не буду, устал, — сухо выдаёт Антон, будто разобиделся.

Устал.

Бедняга.

Много же Булка сил с него вытянула за пять минуток-то.. Или череды из пятиминуток?

Даже вон не сжёг достаточно калорий, чтобы проголодаться.

— Тошенька, у тебя работа завтра? А ты ведь говорил про выходной. Я обещала бабушке, что мы

приедем и привезём её заказы.

Антон останавливается на пороге и нервно оборачивается в мою сторону. Даже глаза забегали.

Настало время отговорок?

— Сутра незапланированная операция у значимой клиентки, а потом отвезу тебя к бабушке. Если

будешь хорошей девочкой. — Муж изгибает правую бровь дугой, а меня так сильно тошнит от его

флирта, что хочу помоев ведро на эту мерзкую голову вылить. Чтобы не думал, что ему сойдёт с

рук эта проклятая ложь.

— Спасибо, Тошенька.

Мысленно я коверкаю имя мужчины, называя его использованным средством контрацепции, и

посмеиваюсь. Нужно ведь как-то расслаблять себя?

Муж уходит, а я ложусь на кровать и стараюсь расслабиться. Конечно, я не планировала спать в

одежде, и даже макияж хотела смыть, но сил сейчас ни на что нет.

Кажется, что силы покидают меня и с каждой секундой держаться становится всё труднее. Мне

хочется сорваться на истерику. но стоит вспомнить исказившееся от шока лицо супруга, как сразу

же получаю заряд бодрости. Это пока он просто в шоке и не верит мне, а что будет когда начнут

появляться первые тревожные звоночки?

Мне хочется, чтобы как можно быстрее наступило утро, потому что я такой подарок «любимке»

приготовила, закачается просто. Посмотрим, как он почувствует себя, увидев первые признаки

отваливающейся «штучки».

Уснуть получается быстро, а во сне я вижу что-то сумбурное. Просыпаюсь в холодном поту, потому

что окончание сна я запоминаю отчётливо: я снова была в кабинете Антона, снова видела, как он

развлекается с ассистенткой, вот только я была связана по рукам и ногам, а муж смотрел на меня с

дьявольской усмешкой и предлагал насладиться зрелищем.

— Скотина! — бормочу я себе под нос.

— Проснулась, кисуля? — заглядывает в комнату сонный муженёк.

Не сразу соображаю, что поволока сна исчезла окончательно, но быстро беру себя в руки и

натягиваю тошнотворную маску любезной женушки, по уши влюбленной в своего супруга.

— Да. Нужно в редакцию заехать, узнать, понравилась ли моя статья, и взять заказ на следующую.

Думаю, мне скоро можно будет оттуда уволиться. Не пропадать же моему новому дару? Пойду по

стопам бабули.

Антон закатывает глаза и недовольно цокает языком. Всем видом показывает, как ему не

нравится эта тема. А меня дико раздражают инфантильные штучки. Почему раньше они так не

бросались?

— Кто первый в душ?

— Иди ты сначала, Тошенька, я ещё глаза толком не раскрыла.

Антон улыбается и кивает.

Скоро мимика у него пострадает, нервным станет, глазёнки дёргаться начнут, а не только бегать из

стороны в сторону. Это я ему обеспечу. Откидываюсь на подушку и считаю.

Один.

Два.

Три.

Из ванной доносится истошный крик Антона, да такой, что аж уши закладывает. Ох, и

переполошит он сейчас соседей. Ну ничего, будет им мстя за бренчание дрелью с самого утра. Не

думала я даже, что муженёк может визжать, как девчонка. Спешу на «помощь», хотя я прекрасно

знаю причину такого ярого вопля. Я же её и устроила.

— Что случилось, любимка? — спрашиваю я сонным голосом, когда доплетаюсь до двери в

уборную.

— Анечка, Нюта! — вопит муженёк, а мне смешно до чёртиков.

Тяжело не показывать эмоции, когда хочется разразиться смехом. Ну а что? Он первый начал, а я

просто... продолжила. Пусть Тошенька пока и не понимает, что за игра у нас с ним идёт. А когда

поймёт, будет слишком поздно.

Или не поймёт вовсе?

Я же могу сохранить всё это в тайне.

— У меня... Всё хорошо, кисуля. Перепад воды был жёсткий, но теперь уже всё н-нормально.

Тошенька решил стиснуть зубы и скрыть от любимой жены проблемы?

Ну ладно.

Будет забавно, если позвонит мамочке и пожалуется на то, что краник для слива мочи внезапно

белым налётом покрылся. И покроется ещё. Тоша же без своего средства для интимной гигиены

никуда, а я очень удачно вчера добавила во флакон зубной порошок. Сейчас ещё и пощиплет

немного. Пусть муженёк порадуется.

— точно всё хорошо? — спрашиваю, потому что слышу отборный мат, слетающий с губ моего

благоверного.

— Да, кисуль. Всё в норме. Я скоро.

Вылетает из душа Антон бледный, как стенка. Он смотрит на меня осоловелыми глазами, нижняя

губёшка дёргается, словно в попытке сказать что-то, но мужчина сдерживается. Прижимает

полотенце, которым опоясал бёдра, к промежности. Так жжётся? Мне казалось, что эффект

настолько сильным не должен быть, если муж всю банку средства не вылил. Впрочем, мне это

только на руку. Я сегодня новое поставлю.

— Тосик, если ты в туалет хочешь, я подожду... Мне сегодня и опоздать в редакцию можно, —

киваю на его руки, сжимающие полотенце.

Муженёк резко отпускает свою драгоценность и выдавливает виноватую улыбку, больше похожую

на оскал.

— Нет всё хорошо, любимка.

Антон пролетает мимо меня в комнату, а я вхожу в ванную и с ужасом смотрю на залитые водой

стены. Так испугался, что аж душ из рук выронил? По зеркалу стекают ручейки. Эх... И кто всё это

убирать должен?

Ладно!

За удовольствие нужно платить.

Сама ведь всё это затеяла.

Чуть не поскальзываюсь на залитой водой плитке и ругаюсь себе под нос, проклиная трусливого

супруга, а он тут же выглядывает из комнаты, словно попой почуял, что говорят о нём. Уже успел

нацепить боксеры и просушить волосы полотенцем. Быстро он.

— ягодка, а ты сейчас что говорила? — спрашивает Антон.

— Сказала, будь проклята котельная, потому что из-за этого перепада мне теперь убираться

нужно, а я опаздываю в редакцию, между прочим, — огрызаюсь я.

— Аа! Я просто не расслышал, думал ты про меня. Ну, ты не беспокойся, кисуль, всё хорошо, —

выдавливает виноватую улыбку Антон. — Я тебе помогу убраться вечером.

Он до сих пор бледный, хотя вода тут текла явно не холодная, жарко до чёртиков, словно в сауне

оказалась.

Ожидаемо — большая часть средства потрачена. Ух, как старался отмыться мой обожаемый. Ещё

и на работе такой же эффект получит когда нужду справить решится. Но это его дело — сам

выбрал путь неверного супруга. Пусть теперь пожинает плоды. Нечего было связываться с

«ведьмой».

Как там поётся в песне?

«Все мы бабы — стервы»... Я бы изменила последнее слово на «ведьмы», ну а что? В каждой есть

спящая ведьма, которая выбирается наружу, стоит погладить против шерстки. Вот и моя

пробудилась. Даже инициацию почти прошла!

Посвящение, так сказать.

Протерев пол, я быстренько принимаю душ и иду к туалетному столику, чтобы нанести такой же

яркий, как и вчера, макияж Надеюсь, в редакции меня не испугаются? Скажут ещё, что детство в

пятую точку ударило, решила преобразиться и стать готом, вот только мне хочется вжиться в

образ, так что потерпят, а там... Может, по стопам бабули пойду? Ну а что? Зарабатывать можно

неплохо, а самое главное — делать-то почти ничего не нужно, сиди да выдумывай всякие

небылицы.

— Ты сегодня даже кофе не выпьешь, Тосик? — спрашиваю я, наигранно надувая губки, кода

муженёк намыливается уходить и брызгается своим дорогущим парфюмом.

— Нет любимка. Не успею. Операция же сегодня рано. Но ты не переживай. Я помню, что мы

планировали навестить твою бабулю, поэтому задерживаться не буду. Ну всё. Целую. Побежал.

Антон пулей вылетает из квартиры. А голосок-то до сих пор трясётся. Как он сейчас будет

наращивать своей клиентки увесистые груди, если такой перепуганный? Хотя это точно меня не

касается. Если не уверен, что нож держать в руке сможет ровно, может и отказаться, перенесет

операцию, в конце концов.

В итоге сделав чуть менее яркий макияж, чем вчера — ну а что? На смоки-айс смахивает, — я

улыбаюсь собственному отражению. Пока не думаю об измене Антона, чувствую себя просто

прекрасно, а стоит вспомнить его стоны, шлепки о булочки... У-у-у! Придушить хочу. Но ничего! Я

справлюсь. Ерунда же! Зато сколько удовольствия могу получить от процесса мести. И пусть

говорят, что я — жестокая.

У меня вдруг вспыхивает мысль позвонить Вале, подруге детства. Антоша хорошо общается с её

мужем, Тимом, будет здорово, если мужчина согласится сыграть свою партию в этом спектакле. Я

должна запугать Антона так, чтобы он поверил в потусторонние силы и в карму, которая

непременно прилетит к любому изменщику.

Но это чуточку позже. Сначала я заскочу в редакцию, а дальше. Дальше посмотрим.

Планов-то у меня теперь много, главное, грамотно воплотить их в реальность, а потом... Я

загадочно улыбаюсь своей внутренней ведьме, которую вижу в отражении зеркала, и чувствую

себя более чем довольной.