Изумрудное пламя

Глава 15

Я витала в счастливом блаженстве между сном и бодрствованием, когда Алессандро придвинулся ко мне. Я с трудом открыла глаза. Крыша была пуста, на фоне ночного неба сиял мягкий желтый свет.

— Что не так?

— Все в порядке, — шепнул он. — Ты в безопасности. Спи.

Я поерзала, положив голову ему на руку, и закрыла глаза.

Мой телефон зазвонил.

Алессандро тихо выругался.

Я застонала и перевернулась на живот, ища рукой телефон на полу. Когда мои пальцы, наконец, нащупали трубку, я подняла и уставилась на нее. Баг. Я провела пальцем, чтобы ответить.

— Скажи этому членотраху, что он должен мне нового дрона.

Я подняла голову. Остатки дрона свисали с каменного парапета. Здоровенный нож торчал из ошметков металла и пластика. Я покосилась на Алессандро, тот пожал плечами.

— Почему ты запускаешь дронов над нашей территорией?

— Я проводил проверку безопасности. Откуда мне было знать, что вы вдвоем решите поспать голышом на крыше?

— Тебе не положено проводить проверку безопасности на нашей территории. Мы уже говорили об этом. Наблюдение ведет Патриция. Она этим занимается.

— Каталина…

— Неприкосновенность частной жизни, Баг!

Я повесила трубку. Алессандро вздохнул, соскользнул с дивана, восхитительно обнаженный подошел к искалеченному дрону и сбросил его с крыши.

Телефон подсказал мне, что было 22:39. Мы, должно быть, едва задремали.

Я порылась в куче одежды в поисках нижнего белья. Алессандро натянул брюки. Наконец я нашла белый клочок ткани, надела его и стала искать свой лифчик… который оказался у него. Я потянулась за ним, и Алессандро отдернул его.

— Да ладно? — Я снова потянулась к лифчику, и он отодвинул его.

Я подошла ближе и Алессандро набросился на меня. Только что я была на ногах, а в следующее мгновение мы снова лежали на диване, завернувшись в одеяло, с узлом моей одежды в его руках.

— Что ты делаешь? — прошептала я.

— Не уходи.

— Мне нужно идти. Если я не пойду, Патриция и Баг начнут сражение. Будут задеты чувства.

— Они разберутся.

— Нам все равно нужно одеваться. Он никогда не посылает только одного дрона.

Алессандро обнял меня.

— Да пошел он. Останься со мной.

Я сдалась. Мне все равно не хотелось никуда идти или что-то делать. Я просто хотела лечь с ним на эту кушетку и заснуть.

— Отдай мне мою одежду, и я останусь.

Он сделал вид, что задумался, и протянул мне рубашку.

— Это все?

— Да. Рубашка и трусики, на этом все.

Я проскользнула в рубашку.

— Значит, ты не против, что моя задница, едва прикрытая нижним бельем, маячит на всех девяти экранах в комнате слежения Бага?

— У тебя есть одеяло.

— А мой лифчик?

— Он побудет у меня.

— Тебе что, пятнадцать?

— Нет, это безумие. Скорее одиннадцать. Может быть, двенадцать.

Я открыла рот, чтобы ответить.

Закричала Невада.

Я подскочила к перилам. В окне бабуля Фрида лежала на спине на полу гаража, Невада опустилась на колени рядом с ней. О нет.

Алессандро перепрыгнул через перила. Магия вспыхнула оранжевым вокруг него, и он приземлился на улице как ни в чем не бывало, и побежал в гараж.

— Что произошло? — крикнула я.

— Отравили! — крикнула Невада в ответ.

Это слово обожгло меня. Я резко развернулась и побежала к двери и вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Только Не Бабуля Фрида. Нет, нет, нет…

Я ударила в дверь третьего этажа обеими руками, распахнула ее и бросилась по коридору. Передо мной маячила дверь Берна. Я долбанула по ней кулаком.

— Руна! Руна!

Никто не ответил.

— Руна!

Дверь распахнулась, и Берн преградил мне путь, голый, если не считать боксерских трусов.

— Она не…

— Бабулю Фриду отравили!

Ком одеял на кровати Берна взорвался, и оттуда в майке и нижнем белье выскочила Руна, с торчащими во все стороны рыжими волосами.

— Где?

— В гараже.

Мы пробежали по коридору, спустились по лестнице, выбежали из здания, пересекли улицу и оказались в гараже. Бабуля Фрида лежала неподвижно. Алессандро склонился над ней, делая массаж груди. Ее кожа была серой, как старый пергамент. О Боже.

Руна упала на колени и схватила бабулю за руку. Из нее заструилось зеленое сияние, окутывая их обоих. Руна отдернула бабулин рукав и лизнула ее запястье.

— Производное батрахотоксина с синтетической добавкой. Знаю такое. Продолжай делать искусственное дыхание.

Магия хлынула из Руны. Ничего не изменилось. Алессандро продолжал нажимать на бабулину грудь.

Прошло мгновение.

Другое.

Нет. Просто нет. Только Не Бабуля Фрида. Больше никаких объятий. Больше никаких смешных шуток со сверканием ее глаз. Больше никто не дразнит маму, не заставляет меня есть, не пахнет машинным маслом…

Я хотела что-то сделать, закричать, ударить, как-то помочь, но ничего не могла. Я просто стояла и смотрела. Выражение лица Невады разрывало меня на части.

Дверь за нами распахнулась, и мама с Арабеллой вбежали в гараж. Мама ничего не сказала. Она просто остановилась с таким видом, словно ее ударили.

Леон ворвался с черного хода.

— Что…?

Бабуля Фрида не двигалась. Я даже не могла сказать, была ли она еще жива.

Я зажала рот руками и принялась расхаживать взад-вперед. Я не могла больше стоять на месте.

Секунды тикали. В моей голове сам собой начался отсчет. Один, два, три…

Пятнадцать, шестнадцать… двадцать.

Я убила свою бабулю. Мне следовало бы переехать отсюда в безопасное место, но я все ждала подходящего места. Это была моя вина.

Сорок два, сорок три, сорок четыре…

Пятьдесят пять…

Зеленое свечение вокруг Руны потускнело.

— Миссис Афрам, — сказала Руна с упреком в голосе. — Вы должны сказать ему, чтобы он прекратил.

Бабуля Фрида открыла глаза и посмотрела на Алессандро.

Жива. Все силы покинули меня. Я присела на корточки и сжала руки в единый кулак.

Алессандро поднял руки вверх.

— Все к нему плохо относятся, — прохрипела бабушка. — Я хотела, чтобы он почувствовал, что помогает.

Мама выругалась и подалась вперед. Арабелла закрыла лицо руками. Ее плечи затряслись. Невада побелела как полотно. Леон уставился на бабулю, потом на Руну дикими глазами.

Руна приземлилась на задницу и откинула голову назад. Берн присел рядом, обнял ее за плечи и что-то пробормотал.

Руна кивнула.

— Нет-нет, я в порядке. Мне просто нужна минутка. Мерзкая штука.

Бабуля Фрида покосилась на Руну, потом на меня.

— Кто-нибудь, помогите мне подняться.

Алессандро осторожно усадил ее.

— Что случилось? — зарычала мама.

— Меня укусил паук. — Бабуля покачала головой.

— Какой паук? — спросила Арабелла.

— Металлический паук.

— Куда он делся? — спросила мама.

— Не знаю, Пенелопа. Я ударила его гаечным ключом, он укусил меня за запястье, и я потеряла сознание.

Оставался шанс, что он все еще был здесь. Я развернулась, осматривая пол.

— Насколько он был велик?

— Три дюйма в поперечнике, — сказала бабуля. — Маленький толстый шельмец.

Берн поставил Руну на ноги и огляделся. Мы все стали шарить глазами по сторонам.

Взгляд Невады остановился на чем-то справа над нами.

— Попался, ублюдок.

Ящик с инструментами слетел со стола и врезался в стену под потолком. Восьминогое существо скользнуло по стене. Ящик с инструментами промахнулся на волосок.

Какого черта?

Металлический паук метнулся вдоль стены к выходу.

— О нет, врешь, не уйдешь! — прорычала Невада, ударив кулаком по ладони.

Ящик с инструментами гнался за металлическим жуком, ударяясь о стену в такт ударам кулака Невады.

— Не размажь его! — крикнула я. — Он нам нужен…

Ящик с инструментами раздавил паука.

— … в целости и сохранности. — Поздно.

Высокий мужчина заслонил открытый проход. Он был огромен, темноволос и сложен так, словно каждый день ломал людей пополам. Невада повернулась к нему. Ящик с инструментами и то, что осталось от паука, соскользнули со стены, пролетели по воздуху в направлении ее взгляда и замерли в футе от лица мужчины.

Коннор Роган посмотрел на нас своими голубыми глазами.

Никто не произнес ни слова.

Молчание затянулось.

Коннор посмотрел на Неваду и указал на ящик с инструментами, все еще висевший в воздухе.

Невада выпрямилась.

— Привет, дорогой. Помнишь, как мы переживали, что у нашего сына нет магии? Хорошие новости, нам больше не о чем беспокоиться.

Вся семья собралась на кухне, за исключением Леона и Алессандро, которые присоединились к Патриции и команде охраны, чтобы прочесать территорию. Она попросила Леона, а Алессандро сам вызвался. Регина собралась осмотреть паука, и теперь металлические и электронные обломки лежали на столе под ярким светом. Берн сидел напротив нее, поглощенный своим ноутбуком и множеством камер слежения и сенсоров. Коннор левитировал три мягких кресла из большой комнаты. Невада заняла одно, бабуля Фрида другое, а третье осталось пустым, потому что мама не могла усидеть на месте и продолжала делать круги вокруг островка. Я тоже не могла усидеть на месте.

Арабелла принесла нам с Руной две пары шорт «Найк».

— Очевидно, я здесь единственная, кто заботится о благопристойности.

Это было уже слишком.

— Ты носишь шорты, из которых вылезает половина задницы.

Арабелла сморщила нос.

— Ключевое слово здесь «шорты». У вас двоих их нет. Не вините меня за эмоциональную неустойчивость. Шлюхи.

— О, повзрослей. — Бабуля Фрида подняла голову от ведра с блевотиной. Руна нейтрализовала яд, разрушив его, но побочные продукты вызвали тошноту.

— Почему бы тебе не прилечь? — спросила мама.

Бабулю Фриду вырвало, и она зло посмотрела на маму.

— Я не хочу ложиться. Я хочу быть там, где происходит действие.

У мамы дернулся левый глаз. Она хлопнула по нему ладонью.

Я наклонилась, чтобы посмотреть через плечо Берна на стол. Регина рассматривала механическую паучью лапку, единственный узнаваемый остаток паука.

— Что думаете? — спросила я.

Регина взяла лапку со стола и зажала ее между большим и указательным пальцами.

— Этот конструктор, возможно, сделан аниматором. Возможно, металлофактором. Магом-Гефестом. Или техномантом.

— Как думаете, это его вы, возможно, чувствовали раньше?

— Не знаю. Его разрушение усложняет задачу.

— Мне очень жаль, — крикнула Невада. — Я была эмоционально неустойчива.

Коннор размял ей спину и плечи.

— Твой разгром был фантастическим.

— А как это вообще работает? — спросила Арабелла. — Ты заимствуешь силы ребенка? Типа, это нормально?

— Да, типа этого я думаю. Такое случается, если я действительно расстроена. — Невада развела руками. — Не знаю, нормально ли это. Я впервые беременна телекинетиком.

— Это называется пренатальный перенос, — сказал Коннор. — Это означает, что ребенок очень могущественный Превосходный.

Невада повернулась к нему.

— Ты уверен?

Коннор выглядел самодовольным.

— Уверен. Спроси у моей матери.

— Это пройдет после того, как она родит? — спросила мама.

— Да, — ответил Коннор.

Бабуля Фрида подмигнула им.

— Мне не хочется видеть, какой будет его первая вспышка гнева. — Она хихикнула и закашлялась.

Невада бросила на Коннора слегка испуганный взгляд.

— Все будет хорошо. — Он погладил ее по спине. — Моя сила перестала расти после моего рождения, и я действительно не проявлял себя таким сильным, пока мне не исполнилось пять.

Я снова посмотрела на Регину.

— Значит, вы ничего не можете нам сказать?

— Он мертв. — Регина постучала металлической ножкой по столу. — Не понимаю, как он прошел мимо Синдер.

Руна подняла руку.

— Вопрос. Кто из вас знал, что мы с Берном встречаемся?

— Встречаетесь? — Арабелла удивленно подняла брови.

— Можно просто поднять руки, — сказала Руна.

Все подняли руки.

Руна с ошеломленным лицом огляделась вокруг.

— Как? Я была так осторожна…

Коннор улыбнулся ей.

— Они частные детективы.

— Ох. — Она снова огляделась. — И как давно вы это знаете?

— С самого начала, — ответила Арабелла.

Руна тяжело вздохнула.

Я должна была поправить ситуацию, пока она не пришла к неправильному выводу.

— Берн нам не говорил.

Арабелла кивнула.

— Мы просто любопытные.

Невада пожала плечами.

— Я спросила его.

— Что он ответил? — спросила Руна.

Невада усмехнулась.

— Он солгал.

Мама рассмеялась. Берн пожал массивными плечами.

Входная дверь с лязгом распахнулась. Синдер вбежала в комнату, запрыгнула на стол и выплюнула изуродованный труп металлического паука. Регина подняла руку, и магия полилась из ее пальцев. Потрепанный металлический конструктор слетел со стола и медленно повернулся.

— Мило, — пробормотала Регина. — Отвечая на ваш вопрос, да, именно это я и чувствовала раньше. Они приехали на Носороге.

В кухню вошел Алессандро, за ним Леон и Патриция. Он направился прямо ко мне.

— Ни один из датчиков периметра не сработал, — доложила Патриция.

— Он хорошо сделан, — сказала Регина. — Утонченный дизайн, изысканный. Уровень довольно высокий.

— Шерил? — спросила я.

— Мхм. После нашего разговора я взглянула на некоторые ее проекты. Это модифицированная миниатюрная версия Скалолаза VII.

— Подстраховка, — сказал Алессандро.

Я повернулась к нему.

— Люди Аркана не смогли обвинить Леона в убийстве, затем, телекинетик не смог убить тебя на болоте. Ты продолжаешь выживать и задавать неудобные вопросы. Шерил теряет уверенность в способности Аркана нейтрализовать тебя, поэтому она решила подстраховаться на случай, если маг иллюзий не добьется успеха.

Арабелла нахмурилась.

— Если эти жуткие мерзавцы забрались в нашу машину, когда мы были у Стивена, почему они не ужалили нас по дороге домой?

— Вы не были целью, — сказала Невада с мрачным лицом. — Им нужна была Каталина, но она не вернулась к машине, поэтому они поехали сюда, почувствовали присутствие Регины и решили ретироваться.

— Тогда почему бабулю ужалили? — спросила Арабелла.

— Вероятно, это была самооборона, — предположил Коннор. — Скорее всего, они запрограммированы прятаться среди машин, а бабуля Фрида стучала по ним гаечным ключом.

— Глупый план какой-то, — сказал Леон. — Во-первых, он указывает прямо на Шерил.

— Она плохо соображает, — сказала я ему.

— Во-вторых, если Каталина умрет в разгар всего этого, придется расплачиваться. Мы объявим войну дому Кастеллано.

— Как и Дом Рогана, — сказал Коннор.

— Да, — кивнул Леон. — Дом Монтгомери пошел бы на нее войной. Линус Дункан пойдет воевать с ней.

— И Национальная Ассамблея потеряет свое дерьмо, если Каталина умрет, — закончила Руна. — Учитывая, что Каталина зам… — она прикрыла рот рукой.

О нет.

Невада наклонилась вперед, нацеливаясь на меня.

— Каталина, почему Национальная Ассамблея должна потерять свое дерьмо?

Лицо Коннора вытянулось.

— Я собираюсь убить его.

— Это будет довольно трудно. — Голос Алессандро был холоден. Выражение его лица стало расчетливым. Опасная тьма заполнила его глаза, и глубоко в его радужной оболочке тлела магия, ожидая, вырваться из ада. Ремесленник вернулся.

В комнате произошло неуловимое движение. Моя семья поняла, что среди них есть хищник, и они быстро перестроились, чтобы встретить новую угрозу.

— И почему же? — В голосе Коннора не было никаких эмоций.

— Потому что он Линус Дункан. Более того, если вы нападете на Смотрителя, его заместитель будет защищать его до самой смерти, а я поклялся защищать ее.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил Леон. — Может, мы все просто опустим это на одну-две ступеньки, потому что я действительно не хочу никого убивать прямо сейчас.

Патриция уставилась на меня.

— Вы заместитель Смотрителя Техаса. — Это был не вопрос.

Я приземлилась на мягкое сиденье и посмотрела на Руну.

— Мне очень жаль! — Она замахала руками. — Я эмоционально неустойчива!

— Клянусь, я пристрелю следующего, кто это скажет, — прорычал Леон.

— Ты не можешь застрелить ее, — сказала Арабелла. — Она подружка твоего брата.

— Все, заткнитесь, — рявкнула мама своим сержантским голосом.

На кухне наступило молчание, как в могиле.

Она повернулась ко мне.

— Объясни.

— Линус Смотритель Техаса, я его заместитель, мы расследуем магические угрозы человечеству от имени Национальной Ассамблеи, и мы не можем говорить об этом, иначе Национальная Ассамблея сбросит нас с орбиты.

— О чем он только думал? — Коннор с трудом сдерживал ярость. — За первые десять лет смертность среди Смотрителей достигает семидесяти пяти процентов. Я ему отказал. Почему ты согласилась?

— Я не могу тебе сказать.

— И давно ты этим занимаешься? — спросил Коннор.

— Шесть месяцев. Не нужно так все драматизировать. Я жива, я хорошо справляюсь со своей работой, и однажды я стану Смотрителем Техаса.

— Ты можешь отказаться? — спросила бабуля Фрида.

— Нет. Кроме того, я не хочу уходить.

Бабуля внимательно посмотрела на меня.

— Тебе нравится?

Передо мной мелькнула братская могила.

— Не всегда. Но это необходимо. И это важно.

Бабуля Фрида усмехнулась.

— Тогда занимайся этим и не слушай их.

— Все не так просто, — сказала мама.

— Да, — бабуля Фрида посмотрела на Алессандро. — Ты собираешься остаться и помогать ей?

— Да.

Коннор открыл рот, выражение его лица было суровым. Невада накрыла своими пальцами его руку.

— Тебе не удастся ее отговорить. Она защищает нас.

Коннор нахмурился.

— Я объясню позже, — сказала она.

Арабелла щелкнула пальцами.

— Так вот откуда берутся деньги. Мне было интересно, почему у нас вдруг стало столько денег.

— О чем ты? — спросил Леон, внезапно разволновавшийся.

— Мы зарабатываем в три раза больше, чем раньше, — сказала Арабелла.

Леон показал мне большой палец.

— Так вот почему, — сказал Берн.

— Что «почему»? — спросила его Руна.

— Почему он на все отвечает «да».

Руна ждала.

— Когда нам что-то нужно, ответ всегда «да», — пояснил Берн. — Да — новым датчикам и системе камер. — Он посмотрел на Леона. — Да — новой винтовке «Хоук-7» и новой машине. — Он посмотрел на Патрицию. — Дополнительному персоналу и модернизированным жилетам, да. Нам достаются все эти игрушки, колокольчики и свистульки, потому что она заместитель Смотрителя и зарабатывает для нас деньги.

— Ладно. — Мама скрестила руки на груди. — Данная информация не покинет эту комнату. Вы не знаете, что она заместитель Смотрителя, вы не знаете, кто такой Смотритель, и вы считаете, что Линус старый друг семьи. На этом все.

Мама ждала. Никто ничего не сказал.

— Мне нужно подтверждение этому в виде «да, мам».

— Да, мам, — хором ответили мы. Даже Патриция и Регина сказали это.

Мама уставилась на Руну своим снайперским взглядом.

— Ты хочешь стать частью этой семьи?

Руна кивнула.

— Тогда держи рот на замке. Свободны.

Мы еще раз проверили меры безопасности. Потихоньку кухня опустела. Бабуля Фрида все-таки решила прилечь. Леон ушел, Арабелла тоже, Берн и Руна последовали за ним. Патриция и Регина тоже ушли. У Патриции был расчетливый взгляд, который означал, что она перестраивала наши меры безопасности в своей голове.

Толпа на кухне сократилась до мамы, Коннора и Невады, Алессандро и меня.

— Ты понимаешь, что делаешь? — спросила меня мама.

— Да.

Мама вздохнула.

— Я не знаю, как с тобой разговаривать, Каталина. Я всегда знаю, когда твои сестры что-то скрывают от меня. Ни одна из них не хороша в этом, и в конце концов все вскрывается. Ты скрывала это от меня полгода, а я и понятия не имела.

Я подняла голову.

— Ты скрывала от нас Викторию Тремейн всю нашу жизнь, и никто из нас даже не догадывался. Значит, я такая же, как ты.

— Вот это меня и пугает. — Мама покачала головой. — Если у тебя будут неприятности, ты мне расскажешь?

— Я постараюсь.

Мама снова вздохнула.

Невада повернулась ко мне, нежно гладя себя по животу.

— Я должна перед тобой извиниться.

— Нет.

— Да. Когда меня приперли к стенке, я приняла ужасное решение. Нет никакого способа расставить все по местам. В то время это был единственный способ сохранить будущее Дома Бейлор.

— Это была моя вина, — сказал Коннор. — Я должен был найти Меррита.

— Мы должны были найти Меррита, — сказала Невада. — Каталина, ты же знаешь, как ты важна для меня. Я ненавижу то, что заставила тебя думать, будто я злюсь на тебя, и что ты каким-то образом предала меня. Я плохо соображала. Болезнь была настоящей, коллапс был настоящим, и это было лучшее, что мог придумать мой измученный мозг. Я пожалела об этом в тот момент, когда начала это делать. Это съедало меня изнутри. Я хотела объяснить тебе все, но в течение большей части следующего года я беспокоилась, что это каким-то образом всплывет. Это не давало мне уснуть. В конце концов я решила это похоронить, и попытаться рассказать тебе об этом.

— Я помню, — сказала я ей. — Ты начала объяснять мне, что Коннора обвинили в торговле людьми, но не закончила, потому что дом Феррер выстрелил ракетой в ваш дом.

— Потом был «Белый ящик» и «Гиперион». Всегда что-то было. А потом появился Алессандро.

Она взглянула на Алессандро, который бесстрастно стоял рядом со мной.

— К тому моменту я уже рассказала маме, — сказала Невада. — Я должна была кому-то рассказать.

— А я сказала ей, чтобы она держала это при себе, — сказала мама.

Я повернулась к ней.

— Почему?

— Потому что у тебя было достаточно забот. Я велела ей подождать. Я верила в вас обеих. Ты разберешься с этим, когда окажешься в лучшем положении.

Невада вздохнула.

— Я сожалею об этом, Каталина. Но если бы я вернулась в тот момент, зная только то, что знала тогда, я бы сделала это снова. Это не было ошибкой. Я сделала это намеренно, потому что хотела защитить вас.

— Я знаю. Я не рассматриваю это как ошибку. Это была жертва, Невада. Я понимаю. Я бы сделала то же самое.

Глаза Невады наполнились слезами. Коннор обнял ее.

— Ты все поняла.

— Мне кое-что пришло в голову, — сказала старшая сестра. — С самого начала ты очень много говорила о том, чтобы держать семью отдельно от Дома Роганов. А потом, в феврале, ты повернула все на сто восемьдесят градусов. Я вытащила твой протокол голосования в Ассамблее. Ты всегда голосуешь вместе с Коннором. Ты сидишь рядом с ним в комнате.

— Он мой зять.

— О, дело не только в этом. Я уже несколько месяцев удивляюсь, почему ты позаботилась о том, чтобы все в Хьюстоне знали, что наши два Дома — это пакетная сделка.

— Почему бы нам не захотеть вступить в союз с Домом Роганов? Они могущественны, опасны, богаты…

Невада улыбнулась мне.

— Ты связала нас вместе. В глазах общественности нас невозможно разделить. Виктория больше не может нацеливаться на Дом Роганов, не потянув за собой дом Бейлор.

Я ничего не сказала. Похоже, ответа не требовалось.

Невада попыталась встать с кресла, и Коннор осторожно помог ей подняться. Она подошла ко мне и обняла.

— Я так тебя люблю, — сказала Невада. — Я точно знаю, что ты делаешь, потому что я тоже сделала это по тем же причинам. Но мы больше не можем действовать в том же духе. А теперь давай поговорим. Давай расскажем все друг другу, потому что иначе я не могу. Это разрывает меня изнутри, и я знаю, что тебе тяжело. У тебя есть я, и Коннор, и мама, и Арабелла, и мальчики…

Жар нарастал за моими глазами. Я крепко обнимала ее. Племянник пнул меня.

— Мы любим тебя. Мы тебе поможем. Не повторяй моих ошибок.

Она держала меня еще несколько секунд, потом отпустила.

— Увидимся утром. — Она посмотрела на Алессандро. — Не делай ей больно.

Она ушла.

— Нам нужно кое-что обсудить, когда все уляжется, — сказал Коннор. Бич Мексики улыбнулся мне и последовал за женой.

Мама вздохнула, поцеловала меня в лоб и вышла из кухни.

Остались только я и Алессандро.

— Семья, — сказал он.

— Ага.

— Твоя мне нравится больше, чем моя.

— Ты уходишь? — Мне удалось скрыть отчаяние в голосе. Я не хотела, чтобы он уходил. Я хотела, чтобы он остался и обнимал меня, пока я буду спать.

По его лицу пробежала тень.

— Ты хочешь, чтобы я это сделал?

— Нет. Я хочу, чтобы ты остался.

Мы стояли всего в трех футах друг от друга, но внезапно расстояние между нами резко сократилось.

— Ты хочешь остаться? — спросила я.

— Больше всего на свете.

— Тогда оставайся.

Он повернулся ко мне. Мышцы вдоль его челюсти напряглись.

— В чем дело?

— Когда я сказал, что не заслуживаю тебя, я имел в виду именно это. Я не могу дать тебе ничего, кроме себя, Каталина.

— Это все, чего я когда-либо хотела. Я уже сказала, что ничего другого и не жду.

Он открыл рот и закрыл его, не сказав ни слова.

— Алессандро, у меня был ужасный день, и ты меня пугаешь.

Маска, скрывавшая его лицо, упала, порвавшись. Он обнял меня.

— Я твой.

— Пойдем со мной.

Он отпустил меня, и мы спустились в мою спальню. Он последовал за мной и поднял брови, глядя на стену мечей.

— Каталина, мне нравится хорошие клинки, но у тебя могут возникнуть проблемы.

— Тебе нравятся?

— Я обожаю их.

— Хорошо, потому что сегодня мы будем спать здесь. Утром, если ты будешь хорошо себя вести, я позволю тебе потрогать некоторые из них.

— Только некоторые?

Я улыбнулась ему.

— Мы можем договориться

Он ухмыльнулся в ответ.

— Я люблю вести переговоры. Я могу быть очень убедительным.

Я обняла его и поцеловала. От его слов у меня закружилась голова.

— Я тоже могу.

Поцелуй закончился, и он посмотрел на меня дикими глазами.

Было так много причин для беспокойства. Бездна, Шерил, Руна, выдающая меня моей семье, и что Линус будет делать с этим, и расстояние, которое зияло между нами на кухне… я не могла справиться ни с чем из этого прямо сейчас.

Что бы там ни пытался сказать мне Алессандро, это подождет до завтра. Эта ночь была нашей, и я не променяла бы ее ни на что.