Извините, а герои городского фэнтези долго живут во второй раз?

Глава 1

Что такое? Эта глава не начнется с очередного признания? Увы нет. Видимо, больше я тут никому не нужен. Как бы сказать? Это очень странное чувство. В первый раз я не ощущал такой диссонанс, когда всё вокруг такое до боли знакомое, но в то же время всё такое непривычное. Я уже неделю скитаюсь по «этой» Российской Империи, и в таких знакомых местах и людях вижу, что это не они. Первым же делом я вышел на контакт со своими девушками, но близняшки меня не узнали и пригрозили расправой, если я не отстану. Это был первый тревожный звоночек, если не считать вообще того факта, что я снова умер. Дальнейшие звоночки я и пересчитывать не стану, просто перечислю, а те, кому нужно, всё посчитают сами. Я НЕ живу в той квартире, где я обитал в прошлой жизни, Таня НЕ знает ни меня, ни про мои таланты, Василий, Виктор, Макс, Саня – все они меня впервые в жизни видят, Вика НЕ влюблена в меня, моей способности и моей рожицы НЕТУ в базе данных Центра Управления Сверхспособностями. По временным рамкам меня закинуло на несколько недель назад, ещё до того, как мне признались близняшки. В довершение всей задницы стоит отметить, что здесь май гораздо дождливее, и солнце я видел только когда из стратосферы летел лицом в бетон, точнее душа моя летела в моё новое тело, всё остальное время светило закрывают тучи. Как будто из вселенной Марвел во вселенную ДС попал.

Конечно, в моём случае есть и плюсы. Мне никто не признаётся в любви, меня вообще никто не знает, а значит я никому ничего не должен и свободен как попаданец в уже второй мир. Приятного мало, если честно. Как оказалось, Маша была права, и я абсолютно никому не был нужен без её телепатии. Огорчает ли меня это? Лишь то, что я не узнал об этом раньше, когда количество девушек вокруг не превышало все допустимые превышения. Хотя за некоторых девушек обидно, взять хотя бы тех же близняшек. Я очень надеюсь, что найду способ попасть в тот мир, где меня любят… и, надеюсь, ждут.

– В таком случае, быстрее разберись с проблемами этого мира. Этого от тебя хочет Автор, и это поможет мне начать искать путь обратно, – это вишенка на тортике из слякоти, грязи и машинного масла, та, кто заварил эту кашу и даже после смерти не способная отпустить меня. Маша, по её же объяснениям, умерла, но перед смертью во время той псионической атаки влезла ко мне в голову и буквально прописала там себя. Это лишь воспоминание о ней, сравнимое с той белочкой, что приходит к алконавтам, только вот оно слишком дохрена говорливое. Хотя, не исключено, что я себе случайно тульпу создал, когда умирал с трупом бывшей жены на руках. Что ж, в таком случае, стоит порадоваться, что после смерти я научился разделять сознание на разные по назначению сущности. – Дима, за нами снова следят. Кто-то из ваших.

Я оглянулся. Этот следящий всю неделю меня палит. И каждый раз я замечаю эту странную черную, словно смоль, птицу, с разными глазами. По размеру, и, если смотреть издалека, может показаться, что это ворон, но глядя на него с такого расстояния, с какого его замечаю я, становится очевидно, что эта хрень как минимум не может быть живой. У птицы было разорвано брюшко и ее внутренности преимущественно были обмотаны вокруг одной из лап, на которой блестели через чур длинные для такой птички когти. Клюв был двойным, и из-под обычного вороньего клюва торчал удлиненный, покрытый множеством мелких зубов второй клюв. Каждый раз, когда я встречался взглядом с этим вороном, он громко пронзительно кричал, так что люди рядом за сердце хватались, и улетал куда-то ввысь, периодически зависая в воздухе, словно ждал, что я за ним пойду. И каждый раз я натягивал капюшон на голову и уходил в совершенно другом направлении. В этот раз птица сделала исключение: сорвалась с места, сделала круг вокруг меня и улетела куда-то во тьму.

– Не к добру это, – протянула Маша. Это я знал и без неё, да и моя интуиция буквально вопила, что надо уходить, а лучше бежать сломя голову, желательно, в другой мир. Я сделал шаг в сторону, противоположную траектории птицы, и чуть не наступил на черную кошку. Черную, как смоль кошку. С зелёным и красным глазами. С кучей ран на теле и раздвоенным хвостом. С блестящими огромными когтями. Животное шипело на меня сквозь пасть, намертво скрепленную зубами. И эта тварь абсолютно не смущалась толпы снующих куда-то по своим делам людей. Я уже видел такую кошку, только в другой форме, и я опасался, что Сильвер этого мира может хотеть убить меня, как это делают все Гриммы по отношению друг к дружке. ­– Дима! Скорее убегай! – Маша начала истерично кричать, мечась по моему сознанию как подожжённый хомяк. Тут она права, и я сорвался с места и взмыл в воздух метра на четыре, схватился за бетонный карниз здания и резким рывком оттолкнул себя на высоту пятого этажа. Вот только стоило мне залезть на крышу многоэтажки, как мне на плечи аккуратно легла маленькая девичья ручка с огромными когтями.

– Братик, я тебя сейчас покусаю, – пропела Сильвер и легонько, но весьма ощутимо, куснула моё ухо. – Сколько можно дуться? Я же уже извинилась. Да и убегать из дома на целую неделю не надо было. Мама и папа сильно волновались, да, папа?

– Верно Кас, чертовски верно. Я уже устал убеждать твою маму, что с Сашей всё хорошо, – из тени передо мной вышел мужчина лет сорока. Его лицо было точь-в-точь моим, только сильно старше, поросшее щетиной. На его плечо сел тот самый ворон, и мужчина усмехнулся: – Ал, у тебя такое лицо, будто бы ты нас впервые видишь.

– Правда? – Сильвер запрыгнула мне на спину и перекинула половину торса через моё плечо, чтобы заглянуть мне в лицо. Да, это действительно Сильвер, с лицом, фигурой, весом, движениями и способностями моей сестры. Только у этой Сильвер был не голубой глаз, а зелёный, как у меня, да и не Сильвер это, а какая-то Кас. А я, видимо, какой-то Ал. Забавно, мне казалось, что меня в этом мире никогда не было. Несколько секунд мы с Кас играли в гляделки, и лицо девушки постепенно мрачнело.

– Ал, только не говори мне, что у тебя очередной приступ, – Корвус, а я уверен, что это именно он, мой отец, подошел ко мне и заглянул в глаза. – Касуми, слезь с него. Он нас не узнаёт.

– Опять? Но… – договорить Кас не успела из-за поднятой руки Корвуса.

– Вот, до чего доводят твои шутки, – строго сказал Ворон и недовольно вздохнул. Видимо, у моего аватара есть какая-то странная болезнь с приступами амнезии. Как, чёрт возьми, удобно! Правда, сука, Автор?!

– Братик, пойдём домой, – Кас осторожно взяла меня за руку и потянула в сторону края крыши. Корвус, глядя на нас, кивнул, рывком сорвался с места, отрастив чёрные крылья, и смазанной тенью пронёсся дальше по улице. – Папа оставил машину там. Ну, попрыгали?

Касуми легонько подпрыгнула… для здешней версии моей сестры это был слабый прыжок, почти мимолётный, вот только меня со страшной силой потянуло вверх на несколько метров, и единственной мыслью в этот момент в моей голове было: «Лишь бы не поцеловаться со стеной». Приземлились мы на газон в паре десятков метров от того здания, с которого прыгали, причем Кас так извернулась в полёте, чтобы приземлиться самой и не дать уйти по колено в землю мне. И знаете, Касуми приземлилась, почти не уйдя в землю. Да, следы на мокрой земле с редкой травой остались, но и выкапываться ни ей, ни мне не пришлось. Во истину кошка.

Что немного напрягало, наше приземление было встречено прохожими абсолютно никак. Конечно, я не ожидал аплодисментов, да и не хотел я в незнакомом мире привлекать к себе лишнее внимание, но общая флегматичность людей мозолила глаза. Как будто в этом месте постоянно прыгают с крыши люди, приземляясь именно на этот газон. Даже в сторону нашу никто не посмотрел. И подобное я замечаю далеко не в первый раз. Чтобы адаптироваться к новому миру мне пришлось через раз по любому поводу вызывать Телису, и к огромной израненной искорёженной твари внимание прохожих совершенно не тянулось. Да, меня обходили где-то за метр, вместо привычных полметра, но не более.

– Видимо, это связано с тем, что к эсперам в этом мире другое отношение. Ты не заметил, но почти каждый третий человек, встреченный тобой, был эспером, – сказала Мария. Хорошо, наверное, владеть телепатией и заранее знать о встреченном тобою человеке чуть меньше чем всё. – Нисколечки! Не настолько всемогуща телепатия, да и это банально сложно. Ты как будто стоишь посреди толпы, в которой каждый человек кричит тебе прямо в уши, причём зачастую то, что и слышать не хочется. Я думала, что с ума сойду, когда способность пробудилась, – а в итоге с ума сошёл я, – Не драматизируй. Ты вполне в здравом уме, – только голос своей покойной жены слышу в голове, – В голове моего покойного мужа. Ты не более сумасшедший, чем кошка рядом с тобой. Кстати, она действительно раскаивается за ту шалость. Только не за то, что она тебя обидела, а за то, что вовремя не среагировала, когда ты начал убегать. Уж если бы она тебя поймала… провела бы она с тобой весьма приятный досуг, – ты можешь заткнуться? – Могу. Я просто привела пример того, что я обычно ощущала в общественных местах при жизни. И говоря про твою сестру, она сейчас думает, как бы было хорошо с тобой задержаться где-нибудь в неприметном повороте во двор. И как было бы хорошо не дать тебя при возвращении домой Квин. И всё-таки закончить ту шалость. Комплекс братика и нимфомания налицо.

– Братик, ты тут? Вон папина машина. Идем! – Касуми потащила меня к большому черному пикапу с эмблемой клана Гримм на водительской дверце, в виде звериных глаз красного и голубого цветов. В салоне, оббитом светлой кожей, было довольно уютно. Хотя мне было бы где угодно уютно, особенно после недели под вечным дождём. Не сказать, что мне пришлось плохо, нет. Всё-таки деньги здесь такие же, как и в прошлом мире, а наличность у меня есть всегда. В общем, прожил, не особо запариваясь конкретно на выживании, гораздо больше я искал тех, кто мог бы мне помочь, ну или просто узнал бы меня. Таких, к сожалению, здесь я не нашел, хотя, как показала практика, я не там искал, ведь особняк Гриммов я изначально пометил маркером «Ни за что не приближаться». Мало ли там враждебные ребята будут, ведь моим собратьям из прошлого мира хлебом не корми, а дай другого Гримма прикончить. А тут я, который понятия не имеет ни где, ни что, ни зачем, и только вот совсем недавно определился с когда.

– Ал, главное не волнуйся. Дома все хорошие и тебя там все любят, – сказал Корвус и посмотрел на Касуми через зеркало заднего вида, – некоторые даже слишком. Кас, нам надо что-нибудь купить домой?

– Хм-м-м, – протянула Касуми и положила кулачок под подбородок, а её кошачьи уши пару раз вздрогнули, – нет? По крайней мере, мне никто ничего не говорил.

– Ну ладно. Хватит и того, что мы блудного сына домой везём, с локальной амнезией в придачу, – усмехнулся Корвус. Лять, почему мой аватар напортачил, а стыдно мне?

– Потому что ты и есть свой аватар, – ответила мне Маша. – Если интересно, я могу покопаться у него в голове, чтобы ты хоть что-нибудь вспомнил, – я лишь мысленно кивнул. Можно, конечно прикинуться шлангом и расспросить у своих родных (как же непривычно использовать это слово) о чем-нибудь, что мне реально нужно знать. Но останавливало меня ровно две причины. Первая, самая банальная: вопросов было столько, что я вообще терялся в возможных строчках диалога. Вторая: у всей моей семьи есть такая классная способность ­– мыслить чуть шире, чем могут обычные люди. Сам ей часто пользовался, хоть и не осознанно. Если я начну задавать слишком очевидные для этого мира вопросы, мои могут догадаться, что я не совсем Саша, и не совсем здешний. Благо хоть, что Кристина научила отзываться не только на Диму, но и на Александра.

Когда мы приехали в особняк, я, глядя на него, был немного удивлён. Я запомнил это место как мрачное и пустынное строение, вокруг которого простирался сад из сорной травы и колючек. Даже деревья, и те имели зловещие формы, отчего складывалось ощущение, что в стволах заключены люди, корчащиеся в агонии. Здесь же все было… да таким же, наверное, только гораздо более ухоженным что ли. Особняк не растерял своей мрачности, но при этом он выглядел как место, в котором жили люди, а не как здание перед сносом. Сад тоже был гораздо пышнее, колючки хоть и присутствовали, но не росли как попало, а были высажены, образуя своеобразную защиту вокруг других цветов. Деревья, хоть и выглядели так же гротескно, как и в прошлом мире, были подстриженными, и иногда образовывали нечто вроде арок. Статуи не были разрушены (ну или были восстановлены), да и фонтан сбоку от дороги работал. Более того, в саду была даже теплица, а внутри неё маячили фигуры с белоснежными волосами. Этих я в прошлом мире не видел.

Корвус заехал на парковочное место и заглушил двигатель. Около минуты мы просто сидели в машине, причем от моих родных явно исходила нервозность.

– Ну что, так и будем сидеть? Добро пожаловать домой, Ал, – Корвус, не оборачиваясь ко мне почти бросил эти слова и открыл свою дверцу. Следом за ним вышли и мы с Касуми. По дороге к огромной окованной двери я несколько раз замечал на себе любопытные взгляды, впрочем, ни злобы, ни чего бы то ни было еще плохого я не чувствовал. Зато всё моё естество буквально кричало: «Вот он, дом родной!» Тварь лицемерная, ведь меньше часа назад было готово к махачу колоссальных размеров с этими же людьми.

– Все вокруг такие доброжелательные, – прокомментировала Мария. – Не думала, что представители самого мрачного клана современности будут искренне рады возвращению такого как ты. В смысле мальчика, который в свои семнадцать сбежал из дома, потому что испугался настойчивости своей сестры, – видимо, Маша что-то раскопала в моей голове. – Короче, шутка, из-за которой ты сбежал, на самом деле была плоховатым подкатом. Связано это с тем, что Александра собирались перевести из частной школы в обычную. Для того, чтобы ты мог нормально существовать в обществе, потому как до этого весь твой круг общения ограничивался кланом. Так вот, Касуми позвала тебя в свою комнату, чтобы рассказать что-то важное о переводе, после чего заперлась там с тобой и попыталась трахнуть. Почему ты так запаниковал, я не знаю, точнее ты не знаешь, потому как вы в течение года активно вот так вот уединяетесь. Причем, несколько раз с участием других твоих многочисленных сестёр. Может быть из-за напора сестры ты и испугался, – короче говоря, здешний я совершенно не похож на того, кем был в прошлой жизни. – Абсолютно точно. Поэтому постарайся как-то постепенно изменяться, чтобы никто ничего не заподозрил. Но учти, Александр переспал с большей половиной своих клановых ровесниц.

Комнатный цветочек с гаремом из сестёр. Сука! Верните меня обратно! Уж лучше признания каждый день, нежели такой расклад.

Стоило огромной двери захлопнуться за нами, отрезая мне путь к побегу, как меня буквально сбили с ног. Девушки, хотя тут вернее будет девочки, лет тринадцати-четырнадцати. У обоих были одинаково милые личики, длинные, почти до пола волосы и хрупкие тела. Отличались только глаза и цвет волос: у той, что была левее, оба глаза были голубыми, а волосы белыми, а у правой глаза кроваво-красные, а волосы чёрные. Мозг подкинул два имени и еще несколько воспоминаний. Синеглазую звали Айли, а красноглазую ­– Лиса, их тотем – кролик. Близняшки, которых звали Алиса и Алиса, способности которых работали только когда девочки были в непосредственной близости друг к дружке. И, судя по воспоминаниям, близняшки очень близки к Александру. Где-то я уже такое видел. У Автора что, шаблоны по второму кругу пошли?

Додумать я не успел. Две сильные руки буквально вытащили меня из-под девочек-заек и подняли, оторвав от земли. Высокая, мускулистая и пахнущая потом. Урсула-медведица. Когда я смог заглянуть в лицо великанши, облегчённый вздох чуть не вырвался сам собой. Урсула никак не отличалась от своей копии из прошлого мира. Даже её привычки легкомысленно одеваться на тренировки – и те остались. Долго вот так разглядывать медведицу мне никто не позволил: Урсула резко сжала меня в своих титанических объятиях. Из которых меня опять с силой вырвали, чуть не оставив частичку меня медведице. Квин де Випер, при помощи своих змей притянула меня к себе в объятия, отчего у меня чуть мозг не взорвался. Чтобы Квин не боялась показывать свои чувства и не пряталась под маской безразличия?

– Не мудрено. С ней ты вообще состоишь в официальных отношениях, – ответила на мой вопрос Мария. Лять! Что это за рай сестролюбов? Что дальше? Окажется, что я и с Линкс переспал? Маша в голове криво улыбнулась и кивнула. Автор, мать твою всем городом, что за херня?!

Квин прижала меня к себе так, чтобы моё лицо оказалось аккурат в ложбинке её грудей, после чего принялась гладить меня по голове, приговаривая: «Братика никто не обижал?» Здравый, сука, смысл меня обидел, тем что, мать его, не пришёл.

– Девочки, не налегайте на него, – вспомнила про своё существование в этом мире Касуми. – Он снова всё забыл.

– Вот как? – Квин приподняла бровь, после чего улыбнулась. Недобро так улыбнулась. И я готов дать голову на отсечение, что все остальные девушки улыбались точно также, хоть я их и не видел. – Тогда надо помочь ему всё вспомнить. Особенно то, как он всех нас любит.

Более прозрачные намёки ещё надо поискать. Судорожно придумывая план отступления, я заодно прикидывал, как много у меня шансов пережить подобный марафон с пятью девушками. Усиленными клановыми девушками с фамилией Гримм. Я не поставлю на своё выживание и ломанного цента. Судя по взгляду Квин, она тоже. В теории я смогу убежать от троих, проблема с близняшками: я банально не знал, на чем специализируется их тотем. Я, случаем, не знал это до попадания сюда?

– А зачем? Дают, и на том спасибо, – фыркнула Маша. Какой же этот Саша беззаботный, я аж херею с него. И вот это, чего греха таить, чмо выращивали мои родители совместно с кланом? И вот таким я бы был, если бы не смерть моей матери? Кстати о птичках…

– Мне надо к маме сходить, – попытался я вырваться из железобетонной хватки Змейки.

– Мы о-о-очень скучали, – сзади мне на плечи положила руки Урсула, отчего я чуть в подвал через пол не провалился. – Анита подождёт.

– Девочки, у Аниты слабое сердце. Потом наобщаетесь вдоволь, – пришла помощь откуда не ждали. Натрикс вышел из коридора, кивнул мне, я кивнул ему, и Квин меня не без ворчания отпустила.

– Ладно, беги к своей мамке, – буркнула она. Обречённо вздохнув, Урсула убрала с меня свои руки, что я почувствовал, как если бы с моих плеч упала гора. Касуми кивнула в сторону лестницы на второй этаж, и мы вместе пошли вверх, к очередному коридору с кучей дверей. Пока зашли наверх, навстречу выбежала еще одна девушка, одетая как монашка… из ближайшего сексшопа. Чего только стоило декольте до пупка. Фигура у девушки была весьма миниатюрная, но её ряса подчеркивала некоторую утончённость своей носительницы. Глаза у неё были как и у Квин или Урсулы, но вот длинные волосы, заплетённые в широкую косу, были бархатно-черными. Видимо, ещё один мутант. Девушка явно куда-то торопилась, но встретившись со мной взглядом, остановилась, упала на колени и принялась читать молитву, сложив руки.

– Не обращай внимание, это местная идиотка, – сказала Касуми и пнула девушку в грудь, отчего монашка скатилась с лестницы. Вот тебе и дружный клан. Глядя на моё, несомненно, удивлённое лицо, Кас принялась объяснять: – Это Гинис, дочка проклятого. Ну, того, который не способен сопротивляться тьме и становится психопатом, желающим убить нас. После того, как её отец, ныне Никто, свихнулся и напал на наших, она тоже начала подавать признаки одержимости. Чтобы совладать с бушующей тенью, она обратилась в христианство. С тех пор её здесь и не любят, и, если бы она не показывала признаки одержимости, её бы давно изгнали. Ты, кстати говоря, её ненавидишь. Ко всему прочему её ген слабый и не способный искоренить гены её матери.

Касуми, закончив говорить, потащила меня дальше по коридору. Я с тревогой смотрел на стушевавшуюся Гинис, пытающаяся пройти к входной двери. Стайка каких-то незнакомых девочек мешали ей пройти, а когда монашка делала шаг к двери, били её. Был бы я Гинис, я бы реально ушёл из клана. Может быть, по пути набив пару звериных морд. Нет, но ведь это реально идиотизм чистой воды: держать рядом с собой девушку, которая от горя из-за фактической потери отца чуть не слетела с катушек, только для того, чтобы, когда она уже точно сойдёт с ума, тупо её прикончить. При этом её постоянно унижают и избивают. И, что самое противное, я был в числе тех, кто её ненавидел. Первым делом, как повидаюсь с матерью, разыщу Гинис. Не дело это, когда ходячий мини сюжет из основного сюжета, а монашка именно такой штукой и была, терпит столько унижения. Вряд ли получится заставить остальных относиться к ней нормально, но вот мне никто не помешает это сделать.

– Бедная девушка. Я таких комплексов в жизни не видела. Её от суицида исключительно религия спасает, – подала голос Мария и покачала несуществующей головой. – А ведь зная, как устроен этот мир, я уверена, что твой план по её спасению навернётся на финишной черте, и девушка таки сойдёт с ума. Это, дорогой, клише. Ещё и эта дискриминация…

Увы, узнать, дошла ли Гинис до двери, я не смог, так как коридор превратился в развилку, и мы свернули направо.

– Я тут подумала, твой клан представляет из себя весьма сомнительных союзников, особенно если учесть, что и твой ген не смог перебороть ген твоей матери. Может поищем где-нибудь ещё? – это кого например? Близняшкам я нафиг не сдался, как и другим девушкам, которые мне признавались. – Обратись к той, которая призналась тебе последней. Её я не использовала для слежки, значит влюбилась в тебя сама. Роза может оказаться хорошим союзником, – так, не мозоль моё и без того израненное сердечко. Если Роза влюбится в меня здесь, я не смогу вернуться в свой мир. – А просто бросить? – то-то ты меня просто бросила. Мало того, что преследовала даже через миры, так ещё и послужила причиной моей смерти.

***

Стоя перед дверью в комнату, где по идее сидит моя мама, я всё больше понимал, что не готов к этой встрече. Я уже давно воспринимаю себя не как тридцатисемилетнего мужика, бросившегося под поезд, а семнадцатилетнего парня-неудачника по имени Дмитрий Кроль. И в сознательной жизни Димы, то есть моей, этой героини никогда не было, и мне довольно сложно ощущать к этой женщине в принципе. Но вот парадокс – я чувствую некий трепет перед ней. По словам Маши, мой аватар относился к матери крайне пренебрежительно, вернее сказать даже, что он её презирал. Но вот я сам, ни разу до этого её не видя, понимал, что люблю её.

Ладно, не целый же день стоять перед дверью. Я осторожно нажал на ручку и открыл дверь. Комната моей матери была сделана в светлых тонах, но ничего такого, на чём можно было заострить внимание, в ней не было кроме, наверное, хозяйки этой комнаты. Комната как комната, такая в любом доме найдётся. У окна на стуле сидела немолодая, но очень привлекательная женщина, лицо которой частично напоминало мне лицо Касуми или Сильвер. И если сходство с первой очевидно, то вот почему дочка Драгомиров была похожа на абсолютно чужую ей женщину, я не мог и близко представить. Разве что генная инженерия постаралась, но это маловероятно по ряду причин. Возвращаясь к Аните, первое, что бросалось в глаза – это её светящиеся изумрудно-зелёные глаза, такие знакомые и одновременно такие неизвестные. Её каштановые вьющиеся волосы рассыпались по плечам, облачённым в белоснежную блузку.

Она оторвалась от созерцания чего-то за окном и повернулась в мою сторону. Из глаз брызнули слёзы, Анита вскочила со стула и бросилась ко мне, громко всхлипывая.

– Живой и здоровый, – прежде чем меня обнять, мама осмотрела моё лицо на предмет предметов кастомизации, которых не было неделю назад, после чего вздохнула и крепко прижала меня к себе. Я машинально обнял её, и Анита зарыдала: – Прости! Не надо было переводить тебя с домашнего обучения в обычную школу. Но я же хотела как лучше!

– Всё нормально, мам, – протянул я, и посмотрел в сторону окна. Мне было чертовски неловко от всей этой ситуации.

– Правда? – Анита не верящим взглядом посмотрела на меня. Я кивнул, и женщина растерянно отошла от меня. Видимо, мой аватар не любил долгие материнские объятия, потому как Анита медленно отошла к окну и кивнула на выход, мол «можешь идти». Не желая шокировать свою мать ещё больше, я коротко кивнул и вышел из комнаты. Пора менять звание своего персонажа с «редкостного мудака» на что-нибудь более авторитетное.

***

Гинис сидела на коленях перед небольшим фонтанчиком, верхушку которого украшал крест. На краях фонтана по всему небольшому периметру стояли свечи, большая часть которых сгорела почти полностью. Вокруг была аккуратная клумба с розами, правда, какими-то неправильными, по крайней мере я никогда не видел их без стебля. Просто из земли начиналась розетка из листьев, в которой был нежный цветок. Ещё дальше располагались могильные плиты, однако они были настолько близко, что даже если гроб вертикально поставить, то он не поместится под плиту. На каждой из них были имена и в конце "Гримм". Подойдя чуть ближе, я услышал, как девушка почти беззвучно молилась. Решив её не прерывать, я прокрался к деревянной лавочке чуть поодаль маленькой святыни. Минут пять Гинис просто повторяла одну и ту же молитву, после чего немного поменяла текст:

– Господи, иже есть на небесах, прошу, помоги этому неразумному дитя обрести то, в чём она так сильно нуждается. Аминь, – я изо всех сил старался не прервать смешком её обращение. Не поймите неправильно, раньше я считал, что религия – это такой поводок, которым одни люди управляют другими. Не сказать, что моё отношение к религии сильно изменилось до сего момента, просто для монашки передо мной её вера была единственной надеждой, и я не хотел её забирать. Если Александр есть в этом теле и просто отстранён от управления, то пусть хоть посмотрит, как выглядит простая человечность.

– И часто ты просишь его о чём-то таком? – спросил я. Услышав меня, Гинис вздрогнула и медленно повернулась. Как я и думал, она действительно плакала, пока молилась, а вкупе с несколькими синяками на личике, сейчас эта без сомнений красивая девушка казалась бессовестно изуродованной. Впрочем, отвечать мне монашка не спешила. Ладно, надо её разговорить. – Твоё имя с латыни переводится как лебедь. Это ведь твой тотем, да? – девушка в ответ несмело кивнула, а её тело пробрала крупная дрожь. – Давай я открою тебе небольшой секрет, – Гинис яростно замотала головой, отползая от меня.

– Дима, не надо. Это может сильно аукнутся, – извини Мария, но я хочу, чтобы она мне доверяла. По-другому не получится.

– Подойди сюда, присядь, – я указал на лавочку, на которой сидел сам. Девушка смотрела на меня так, словно на лавочке рядом со мной была работающая циркулярка, или что-то ещё опасное, на что садиться несовместимо с жизнью (здесь могла быть шутка про бутылку). Но, немного поколебавшись, она медленно подошла и осторожно села на самый краешек скамейки. У меня появилось желание набить морды тем, кто превратил гордую птицу в это. Начать бы с себя, вот только проблемно мне, будучи Димой, набить лицо Саше. Я положил руки на плечи девушки, отчего та попыталась вскочить, но не смогла, и усадил её нормально и поближе к себе. Примерно так, чтобы я мог её обнять… или удержать от бегства. – Гинис, не надо меня бояться. Я тебе обещаю, что я больше никогда не причиню тебе зла.

– Господин просто забыл. Когда господин вспомнит, господин не сдержит обещание, – ответила Гинис почти шёпотом. Она старалась не смотреть в мою сторону, решив, видимо, что, если её нахождение рядом со мной сведётся к минимуму, я ей ничего не сделаю. Печально, что за все те годы, которые над ней издевались, такая стратегия её ни разу не спасала.

– Да я и так всё помню, только немного не так, как надо. И мне чертовски хочется побить самого себя, да и всех остальных, что травили тебя, – монашка снова залилась слезами, почти неслышно всхлипывая. Она до сих пор считала, что это такая прелюдия к издевательствам. – Нет, ну я так не играю. Я тут исповедаться пришёл, а она меня боится. Тебя надо наказать, – услышав это, девушка обречённо опустила голову. – Сначала вот таким способом, – я коснулся кончиками пальцев боков девушки, начав щекотать её. Гинис, надо отдать ей должное, держалась достаточно долго, и когда я уже было отчаялся вытащить из неё хотябы улыбку, монашка таки не выдержала и залилась звонким смехом, извиваясь у меня в руках. Какая же она прекрасная, когда смеётся. Чтобы мои попытки вызвать смех не превратились в очередной, с точки зрения девушки, акт травли, я почти сразу же перестал её щекотать и, не давая опомниться, тут же обнял её, прижав к себе.

– Больше тебя никто не обидит, я тебе обещаю, – прошептал я. Гинис шумно всхлипнула и тихонько заплакала.

– Спасибо вам, – также неслышно прошептала она.

– Поздравляю, теперь она тебе чуточку доверяет, – Маша подняла плакат с надписью "Congratulation!!!" и размахивала им из стороны в сторону.

Стоило Гинис подвинуться чуть ближе, чтобы, надеюсь, удобнее меня обнять, из окна второго этажа выпрыгнула Квин, абсолютно не смущаясь того, что под её короткой юбкой можно было без труда рассмотреть мелкие чешуйки на лобке и вокруг половых губок. Приземлившись, она уверенной походкой подошла к нашей лавочке, отчего Гинис попыталась сжаться в комок. Взгляд змейки был испепеляющим.

– Ты, – она посмотрела на Гинис, – исчезни, живо! А ты, – взгляд, полный злости, страсти, желания и ещё чёрт знает чего, упёрся в меня, – больше не сбежишь. Уж сейчас я точно возьму своё.

В это с трудом верилось, но те чувства, что летели от Квин в мою сторону, были теми же, которые я улавливал от близняшек. Она действительно считала себя моей девушкой и действительно любила меня.

– Как жалко, что Сашенька её чувства на причиндалах вертел, – проворчала Мария. Пожалуйста, не надо больше про этого урода.

– Давай отойдём, Чешуйка, – я кивнул в сторону густой рощицы в стороне от кладбища со святыней. Квин удивлённо выгнула брови.

– Как ты меня сейчас назвал? – девушка в негодовании начала быстро высовывать свой длинный тонкий змеиный язык, на кончике которого периодически виднелась маленькая жёлтая капелька.

– Чешуйка, – спокойно ответил я. Зная повадки Квин, она бы уже напала, если бы ей что-то не понравилось. Но она даже в боевую стойку не стала, только хмыкнула и потащила меня в ранее указанную рощу. Стоило нам скрыться за густыми зарослями, как Квин повалила меня на мягкую траву и села сверху.

– Мило, но не смей называть меня так при других членах клана. Я же будущая глава, меня должны все уважать, – сказала она, и, немного подумав, рухнула в траву рядом со мной, прижавшись ко мне, – Я так скучала, ты бы знал. Боялась, что ты больше не вернёшься.

– А я-то как скучал. Я был почти уверен, что никогда больше тебя не увижу, – я честно попытался стать ласковым. Даже обнял Квин и прижал её к себе. Только вот…

– Дима, ты что творишь? Твой аватар никогда не был с ней ласковым, он просто приходил, когда ему хотелось секса, – крикнула в моей голове Мария, отдавшись в голове волной мигрени. Видимо, не такая уж она и выдуманная.

– Саша? Это ведь ты, да? – Квин отпрянула от меня. Вот теперь в её глазах была угроза, и я уверен, что она без колебаний атакует, если сочтёт нужным. И что мне ей сказать? Нет, это Дима из параллельного мира, который одолжил тело твоего Саши и любит тебя гораздо больше, нежели этот кусок дерьма? Да она меня прикончит быстрее, чем я закончу это говорить.

– Дима, она гораздо слабее своей копии из прошлого мира. Ты её без труда одолеешь, – голос Маши вновь вызвал головную боль.

– Мне просто было одиноко, – я попытался скривить жалобное лицо. – Я так испугался. Я забыл тебя, чувствовал, что чего-то не хватает, чего-то очень важного, – я на ходу подбирал слова, и вроде даже лицо Квин становилось всё спокойнее и спокойнее. Как оказалось, я просчитался. Мгновение спустя у моего горла застыла с открытой пастью изуродованная змея.

– Ты ведь не Саша, так? – Квин прищурила свои глаза и с видом превосходства стояла надо мной, поставив ножку в туфельке мне на грудь. Ощущалось, словно мне на грудь поставили дом.

– Нет, я Дмитрий, а ты мне всё равно не поверишь, – ответил я, улавливая на нас взгляды ещё пары глаз. Видимо, монашка хотела подсмотреть за нами, а ведь такая невинная на первый взгляд. И часто она становится таким свидетелем? – Я как Александр, только не такое говно. И люблю тебя гораздо больше.

С искажённым шипением к моему горлу дёрнулись обе змеи, но эта Квин была действительно слабее той, которую я знаю, поэтому я без труда выбрался из-под неё и разорвал расстояние. Призывать ли способности? Да нафиг надо! Я смогу уложить Квин и без помощи Телисы. Гадюка, направив обе шипящие змеи на меня, начала понемногу подходить, формируя вокруг себя векторные стрелы. Когда между нами оставалось метров пять, девушка расплакалась и бездумно бросилась на меня, напрочь забыв про своё преимущество в виде атак издалека. Она и не хотела особо мне навредить, а била, скорее всего, от безысходности. На мгновение моё внимание привлек отблеск из окон особняка. Около сотни пар глаз жадно наблюдали за нашим боем. Всего мгновение мне понадобилось, чтобы понять, что если я срочно не огребу, то репутация Квин, как и её положение, будут уничтожены. Но если я поддамся, то мои шансы дожить до заката стремительно покинут меня. Вроде есть идея.

Я активировал когти, просто вида ради, чтобы не выглядело так, будто я не сопротивляюсь. Квин ударила, слепо и глупо, почти в никуда, но в последний момент я поймал удар и отлетел к стене. Сам, от удара Гадюки я бы и на шаг не сдвинулся. Изобразив испуг на лице, я уцепился за стену и перекинул себя через неё. Уловка удалась, и Квин, вспомнив про векторные стрелы, принялась догонять меня, попутно обстреливая. Спустя несколько крыш я нашёл небольшой пустынный дворик, где никто нам не помешает. Запрыгнув в него, я поймал голой рукой три векторные стрелы и демонстративно развеял их. Квин приземлилась рядом, и её змеи, раскрыв пасти, устремились ко мне. Я уже собрался их отбросить, как между мной и Квин сверху упала монашка. Гинис стала ко мне спиной и раскинула руки и чёрные крылья в стороны. Квин скривилась и махнула рукой:

– Уйди с дороги, идиотка! – захлёбываясь слезами крикнула Гадюка, но Лебедь только покачала головой.

– Гинис, отойди, пожалуйста, – я положил девушке руку на плечо. Гинис заглянула мне в лицо, после чего потупила взгляд и медленно отошла, словно спрашивая, уверен ли я.

– Сначала пропадаешь на неделю, а потом приходишь, и говоришь, что ты – это не ты, – Квин, тем временем, продолжала навзрыд плакать. Я мгновенно сократил дистанцию и, отмахнувшись от змей, обнял Гадюку.

– Квин… Мне сложно тебе это объяснить. Я одновременно и твой Саша, и неизвестный тебе Дима. Собрал, так сказать, всё лучшее от обоих и вернулся к тебе. И я действительно люблю тебя, – я прижимал к себе девушку так нежно и сильно, как только мог.

– Не разбрасывался бы ты такими словами, – посоветовала Мария.

– Я не верю тебе. Если ты и правда какой-то Дмитрий, то у меня нет причин верить тебе. А если ты Саша, то это очень плохая шутка, хоть и в твоём стиле. В любом случае, чтоб после отбоя ты был в моей комнате. Там решу, что с тобой делать, – Квин, надеюсь, успокоилась. Напоследок метнув испепеляющий взгляд на Гинис, она прыгнула на крышу в сторону особняка. Надеюсь, она не захочет сделать что-то с Лебедем, а то я могу продемонстрировать ей различия между Дмитрием Гриммом и Александром Гриммом.

– Лебедь, это была чертовски хреновая идея. А если бы она не остановилась? Её змеи убили бы тебя на месте, – я повернулся к Гинис и начал отчитывать её. Монашка виновато опустила голову и прикусила от обиды губки.

– Гадюка никогда мне не причиняла зла, всегда прикрывала от обидчиков. И особенно от вас… – прошептала монашка, поправив свою робу с этим несвойственным для одеяния монахинь вырезом. На мгновение мой взгляд опустился на обнажённую бледную кожу девушки. Было видно, что не все побои покрывала её регенерация: на левой груди был уродливый шрам, резко выделяющийся на фоне остальной чистой кожи. Проследив мой взгляд, Гинис покраснела и несмело прикрылась.

– Это кто тебя так? – почему-то от этого вопроса в горле застрял комок.

– В-вы, – далеко не сразу ответила монашка. От её ответа в голове резко помутнело, мысли начали сбиваться, но одна появилась перед глазами. Я видел, как Саша сломал ногу Гинис, одетой в нормальную робу, и предложил ей поиграть. Лебедь должна была спрятаться так, чтобы Лис её не нашёл, а если Лис её найдёт, то монашка будет наказана. Думаю, излишне говорить, что слабая девушка с переломаной ногой не смогла без способностей спрятаться за те жалкие полминуты. Саша вогнал ей коготь в грудь, после чего, приговаривая "грязная кровь", медленно резал, прижигая рану, пока Гинис не потеряла сознание, захлебнувшись в беспомощном крике.

Досмотрев воспоминание, я упал на тротуар. Зачем? Почему? Чего ради? Эти вопросы так и не сорвались с моих губ, а взгляд был намертво прикован к шраму на груди девушки. Чем Гинис заслужила такое? Тем, что её волосы чёрного цвета? Поэтому она – грязная кровь? Но ведь я тоже отличаюсь от остальных соклановцев, следовательно, моя кровь тоже не блестит чистотой. Перед глазами был шрам Лебедя, причем я прекрасно знал, как он выглядит полностью, даже та его часть, что была скрыта под одеждой. Знал, потому что сам вывел эту уродливую полосу на груди Гинис, проведя ее аж до верхней части лобка, особенно жирную точку оставив там, где у девушек находится матка. Знал, потому что спустя несколько дней, когда девушка очнулась, заявился в её комнату и порвал на ней остатки одежды, чтобы оценить своё художество, да и более приземлённые мысли у Александра тоже имелись. Именно из-за меня её сердце практически не бьётся, и именно из-за меня она не сможет иметь собственных детей.

– Господин, с вами всё хорошо? – Гинис давно уже не стояла передо мной, а села на корточки рядом, заглядывая мне в глаза. Мне хотелось молить её о прощении, но это не вернёт ей ни тех литров слёз, которые она выплакала, ни целые органы, ни её некогда гордый характер. Ведь именно я начал над ней издеваться первым, я так её изуродовал.

– Гинис, прошу… въеби мне так сильно, как только можешь. Я… этот урод не достоин жить, – я посмотрел на девушку. Уверен, что впервые за долгое время у меня на глазах появились слёзы.

– Но ведь его нету, – Гинис положила ладошку мне на голову и улыбнулась, взъерошив мне волосы. Ей можно. Ей всё можно. – Плохого Саши ведь нету, есть только ты. Ты хороший, правда?

– Нет… Я совсем не хороший. Я просто умею сострадать. И когда-нибудь я уйду, а Саша вернётся. И он, вероятно, продолжит тебя калечить.

– Тогда я уйду с тобой, – улыбнулась Лебедь. Так чисто, что у меня даже слов не нашлось, чтобы сказать, что это невозможно. Хотя откуда мне это знать?

Когда мы вернулись в особняк, Гинис ушла к своей святыне, сославшись на то, что ей нужно ещё несколько раз помолиться. Я остался в одиночестве и крайне плохом настроении. Саша, когда ему становилось плохо, издевался над Лебедем или засаживал первой готовой к траху. Я привык перебивать своё плохое настроение обществом своих девушек, причём я сейчас не про сну-сну говорю. Но, насколько я понимаю расклад, к близняшкам сейчас лучше не приближаться, а про Алину или Розу я вообще ничего не знал. Сколько не искал их, так и не нашёл. И если с Розой всё понятно: её срок выхода из-под домашнего ареста ещё не наступил, то вот отсутствие Алины заставляло понервничать. Хотя, у неё сейчас должен быть роман по расчёту с Матео, итальянским наследником торговой компании, поэтому её местоположение вообще нереально с моими ресурсами определить. Остаётся только Квин. Надеюсь, её можно найти там же, где обычно.

***

– Маш.

– Чего? – моя персональная тульпа ответила мне так, словно я её разбудил или отвлёк от чего-то очень важного.

– Тебе не показалось странным то, как быстро Гинис поверила мне? – этот вопрос мучал меня уже несколько минут, пока я неспешно шёл в сторону библиотеки. Уж не таится ли под всем этим очередной коварный план по умерщвлению моей тушки с последующим изнасилованием оной? А то я так один раз уже купился. Итог – я здесь.

– Обидно, – Маша поджала губки, но почти сразу же улыбнулась: – как ты думаешь, почему Гинис, несмотря на все издевательства со стороны клана, остаётся здесь? Почему она до сих пор не сбежала?

– Ей некуда идти? – наугад ответил я самый очевидный вариант.

– Она же Гримм. Они всюду ценятся несмотря на не самую хорошую репутацию. Нет, дело совсем не в этом. И даже не в том, что её тут держат силой. Дело в том, что она с вожделением ожидает каждой новой минуты наедине с Сашей. Несмотря на издевательства, ей понравилось, когда ты ею овладевал силой.

– Блять! – я не выдержал и выругался вслух. – Первый парень на деревне, чтоб тебя!

– Наконец-то до тебя дошло, – Мария ядовито улыбнулась. – Можешь даже не надеяться, что тебя вот так кто-то отпустит. И можешь не сомневаться, что новая глава этой истории начнётся с той самой фразы. Вселенная-то одна, а Автор, видимо, имеет на тебя большие планы. Я уверена, что мы с ним ещё не раз встретимся, любимый, – теперь улыбка Маши была максимально страшной, а взгляд – полностью одержимым. Видя это у себя в голове, я невольно вспомнил про подобный тип персонажей: яндере. Да, по понятным причинам Маша не способна сейчас носиться за моими девушками с предметами разной степени остроты, но парочка фактов явно выдаёт в ней яндере. Как же хорошо, что она уже мертва и реальной опасности не представляет.

Пока мысленно общался с Машей, дошёл до двери в библиотеку. Надо сказать, что даже старая массивная дверь в этом мире была куда как более опрятнее, чем её аналог в прошлом. Я осторожно потянул за пачку и заглянул внутрь. Библиотека была похожа на библиотеку, что меня немного даже смутило. Шкафы, заваленные книгами и папками с листами, стояли у каждой стенки и выстроились в несколько десятков рядов по всему пространству. Единственный пятачок комнаты, где шкафов не было, был обставлен мягкими диванами, креслами и низковатым столиком, на котором стоял сервиз. На диванах разлеглись три девушки, судя по внешности, какие-то мои родственницы. Они мило что-то обсуждали и пили из сервизных чашечек далеко не чай, судя по запаху, а нечто на основе спирта. Даже несмотря на это глаза радовались. Девушки безусловно были красивы, но трепет вызывало осознание, что это моя семья, и этот семейный особняк реально живой, а не подобие какого-то огромного склепа из прошлого мира, в котором по недоразумению живут люди.

Видя, точнее чувствуя, что Квин тут нету, я уже было хотел уйти, как под моей ногой предательски скрипнула половица. Скрипнула и скрипнула, подумаешь, вот только три одарённые девушки слегка навеселе с очень острым слухом мгновенно замолчали и слегка затуманенными взглядами обратились ко мне. Тень одной из них мгновенно заняла пространство между мной и дверью, причём даже не вылазя из тёмного измерения.

– Саша вернулся? – задала в общем-то риторический вопрос одна из девушек и принялась меня пристально рассматривать. Цвет волос девушки не особо отличался от моего или девушек рядом, но вот структура почему-то больше напоминала овечью шерсть. Ещё и два закрученных рога, выглядывающих из-под волос, дополняли её образ. Зрачки девушки были вытянуты горизонтально, отчего я не мог определить точно, куда она смотрит.

– Барашка, а у нас есть ещё парни с такими глазами? – ответила ей девушка с полосатыми волосами, вертикальными зрачками и выглядывающими из под пухлых губок клыками. Тигрица, не иначе. После своего вопроса она жадно впилась в свою чашку, осушив её до дна и даже вылизала после.

– Девочки, не увлекайтесь так сильно до ужина, а то опять отправят в наказание в подвале убираться, – сказала третья девушка, абсолютно не обратившая на меня внимание. В отличие от первых двух, её внешность ничем особо не выделялась с точки зрения члена клана. Короткие белоснежные волосы, бледная кожа, глаз красный, глаз синий, ни ушек, ни рогов, ни клыков, ни хвоста, ни крыльев – девушка как девушка для ценителей стандартов. Насколько я помнил, Саша не знал ни их имён, ни их тотемов. А вот они Сашу знали, что меня не слабо напрягало.

– Точно! Ужин! – тигрица вскочила с дивана и рванула ко мне, точнее к двери. За ней двинулась Барашка, одним своим видом заставив меня отойти от дверного проёма, а то была у меня теория, что с её скоростью и рогами я отправлюсь на больничную койку при столкновении. Последняя девушка лениво поднялась с дивана и, пошатываясь, неспешно пошла догонять подруг.

***

Клановая столовая, в которой проходил ужин выглядел как школьная столовая. В огромном зале с множеством столов разной степени занятости стоял буфет с неким подобием шведского стола, вокруг которого суетилась толпа моих соклановцев. К своему облегчению я обнаружил даже парней, державшихся особняком от девушек, которых всё равно было подавляющее количество. На моё появление в помещении отреагировали примерно никак, что меня здорово порадовало. А то уже запарило это "Саша вернулся".

Пока стоял в очереди, нашёл чутьём Гинис, сидящую за одним из самых дальних столов. Рядом с ней сидели другие неполноценные Гриммы – это я понял не только по расположению, но и по скудному пайку, который даже на вид казался несъедобным. У Гинис в тарелке вообще кроме хлеба ничего не было, благо хоть, что хлеб был свежий. Не знаю, насколько это законно, но у меня появилась навязчивая идея покормить Лебедя. Поэтому, взяв двойную порцию, я направился в самую отдалённую ото всех часть столовой и сел к монашке, поставив перед ней поднос. Ошибку свою я осознал, когда почувствовал взгляды на спине: мои соклановцы уже предвкушали новую порцию травли и с нетерпением ждали моих следующих действий. Вся проблема была в том, что мой порыв альтруизма совершенно не вязался со старым образом, и даже отмаза про амнезию не прокатит. Осознание реальности в лице Марии подкинуло ещё одну проблему: если мои соклановцы поймут, что я не Саша, меня скорее всего убьют. Может быть мне хватит сил отбиться от одного или двух, но вот остальные сотни меня тупо числом задавят, а если я откинусь, можно попрощаться с возможностью вернуться к моим близняшкам. Но я пообещал Гинис прекратить издевательства, и я не собираюсь нарушать своё обещание. А ещё я обещал себе вернуться в предыдущий мир.

Когда у меня в мыслях заканчивались уже и маты, рядом со мной поставила поднос Квин. Сейчас от избытка чувств я был готов её расцеловать, ведь она одним своим появлением спасла меня. Никто в здравом уме не будет издеваться над членом клана, даже если это кто-то в положении Гинис, при кандидате на место главы клана. Квин, пока я её мысленно благодарил, обратила несколько локонов в змей и подвинулась ко мне поближе, положив одну из змей мне на плечо.

– Саш, ты идиот, ты знаешь это? – услышал я голос Гадюки, хотя сама она спокойно ела, изредка бросая взгляд на Гинис, опустошающей свою порцию.

– Я это понял с минуту назад, – тихо ответил я.

– После ужина идём в мою комнату. Без неё, – змейка на моём плече высунула язык в сторону Лебедя.

– Ты приняла то, что место твоего парня занял я?

– Саш, это просто побочный эффект от приступа. Опыт формирует личность, а если в попытке защититься от окружающего мира ты случайно придумал себе другие воспоминания, это не значит, что ты перестал быть собой, – начала объяснять мне Квин. Я был с ней не согласен, но раз она сама мне оправдание выдумала, то я не против.

– Ну ладно, Чешуйка, – на мгновение Квин вздрогнула, но показывать недовольство не стала, даже наоборот немного покраснела, – раз ты такая сведущая в психологии, можешь мне заодно поведать про мои приступы амнезии?

– Всё у меня, – ответила Квин, и её глаза заблестели. – У нас впереди долгая и бессонная ночь.

***

Комната Квин представляла собой уменьшенную копию клановой библиотеки с двуспальной кроватью в дополнение, на которой мы и расположились. Считается ли секс со своей очень дальней родственницей инцестом, я не знал, но вот Александр относился к этому вопросу неожиданно по-философски: ему было похрен, а желание потрахаться вкупе с не очень сильной, но тем не менее, симпатией к девушке склоняли его мнение к позиции "однозначно надо пользоваться". Я, в свою очередь, не воспринимал Квин как свою родственницу ни в этом мире, ни в том. В прошлом мире я с Гадюкой редко контактировал, и наши с ней встречи были весьма холодны даже несмотря на признание девушки, а здешняя Квин изначально поставила себя в роль моей девушки, поэтому на протяжении всех предварительных ласк я и не вспоминал, что технически Квин моя сестра. Уже когда я снимал с девушки последний элемент одежды, появилась мысль, что я свернул не туда, вот только Гадюка мне и опомниться не дала. Похоже, что неделя воздержания для девушки была сущим адом, и теперь Квин собирается наверстать упущенное. Пока нижняя пара полушарий девушки со звучными хлопками и брызгами смазки поднималась и опускалась на меня, Квин держала мои руки на своей груди, заставляя стискивать соски, при этом мы с Гадюкой ещё и жадно целовались. Так мы до полуночи просто слепо трахались, абсолютно наплевав на возможные неудобства, доставляемые соседям.

– Чешуйка, тебе не кажется, что мы что-то делаем не так? – спросил я, откинувшись на подушку во время перерыва, который Квин организовала из соображений, что я мог устать. Сама девушка была готова кувыркаться ещё несколько суток точно, но вот Саша такой выносливостью не отличался, потому-то Гадюка о нём так заботилась. А то мой аватар в случае чего мог психануть и уйти, да не в свою комнату, а в очередной побег.

– Думаешь попробовать поменяться ролями? Хочешь меня доминировать? – томно спросила Квин, лёжа у меня на груди. От возбуждения её волосы превратились в змеек и беспорядочно двигались, иногда проползая и по мне. Ощущения были весьма странными: с одной стороны, это змея, значит она должна быть холодной и неприятной на ощупь; с другой, даже если и змея, но соткана то она была из волос, потому она такая мягкая и тёплая. Увы, когда дело доходило до чёрных пастей змеек, аргумент про «сделаны из волос» терялся, потому как язычки рептилий были влажными и скользкими, зубы – острыми, а яд – весьма действенным. Последнее я осознал, когда Квин парализовала меня в шутку, после чего во всю наслаждалась моей беспомощностью. Надо будет на будущее запомнить, что от воздержания у Квин сносит крышу начисто, а чем она безбашеннее, тем её игры в постели изощрённее.

– Я не об этом. Я просто пытаюсь тебе намекнуть, что мы брат и сестра, – я посмотрел в глаза Гадюке и погладил её по голове, второй рукой осторожно сжав сосок девушки, отчего она издала тихий стон. В ответ на поглаживания одна из её змеек обернулась вокруг моей руки.

– Кто? – стон не помешал девушке, сузив зрачки, переспросить.

– Мы.

– Кто мы?

– Брат и сестра.

– Мы?

– Да! Квин, хорош! – я посмотрел на девушку и увидел, что она натурально стебётся.

– Я просто пытаюсь тебе намекнуть, что твой вопрос чертовски туп, – пожала плечами девушка. – Инцест для кланов – вещь обыденная и практически всегда необходимая, чтобы способность не вырождалась. А в нашем случае, слово «инцест» не правильное, потому как родства у нас с тобой много и нету. Сколько там между нами поколений? Семь? Восемь? Десять? Люди уже после четвёртого колена считаются чужими, поэтому можешь считать, что мы просто соседи, только не по дому, а по клану. К тому же, наш клан является чуть ли не единственным кланом, в котором появление детей от пары Гримм-Гримм невозможно. Следовательно, можешь хоть мамку… нет, Аниту не надо, она не из наших… можешь хоть тётку свою трахнуть и заполнить до рвоты спермой…

– А как?..

– Неважно! Тут важен факт заполнения! Так вот, можешь хоть тётку свою, хоть сестру заполнить, им будет побоку.

– Ну да, я вроде так уже делал, – не я, но не будем трогать эту болезненную тему.

– Вот и я о том же, – кивнула Квин и села на меня сверху с чавкающим звуком. Внутри неё было чертовски жарко, влажно и тесно. – Давай ещё часиков до двух отработаем твоё отсутствие и спать ляжем, а то нам завтра в школу рано вставать.

– Ну ладно, – я двинул бёдрами вверх, заставив Квин громко вдохнуть, после чего остановился. – Стоять! В смысле нам?

– Ну ведь первое сентября завтра, точнее уже сегодня, учёба начинается, – посмотрела на меня как на идиота Квин и начала ёрзать у меня на коленях, блаженно сопя.

– В смысле первое сентября? – вот где-то в этот момент я понял, насколько моя разведка оказалась неточной. С другой стороны, ну не ожидать же сюжетных событий четверть года. Бля, ни за что не берите меня в разведку, а то по моим собранным данным будет наша армия наступать на саму себя.