Извращённые узы

ГЛАВА 1

Я лежала в объятиях Нино, ошеломленная его признанием, наше дыхание было прерывистым…после занятия любовью? Мы занимались любовью. Нино сказал мне, что любит меня, действительно любит, никаких фальшивых эмоций, ничего фальшивого, просто любовь.

Нино поднял мою руку и поцеловал в запястье.

— Твой пульс снова участился. — сказал он, пристально глядя на меня. — Ты в порядке?

Я улыбнулась, ничего не могла с собой поделать. Казалось, будто с моей груди свалилась тяжесть, будто всё, о чем я даже не смела мечтать, а тем более надеяться, внезапно оказалось в пределах моей досягаемости.

— Я просто счастлива. Какое-то время я думала, что что-то связанное со мной, изначально являлось неправильным, почему я не могу быть счастливой, почему плохие вещи продолжали случаться со мной.

Нино провел большим пальцем по моему пульсу.

— Жизнь не так устроена. Плохие вещи — это не судьба и не наказание всемогущей силы. Иногда плохие вещи просто происходят.

Я пожала плечами.

— Теперь я это знаю или думаю, что знаю. Но когда я была маленькой девочкой, отец всегда винил меня или мать, когда что-то шло не так, и мои братья тоже, даже когда они были не правы, и я верила им. Если тебе говорят что-то достаточно часто, ты просто принимаешь это за правду. Когда отец ударил меня, я подумала, что заслужила это.

Тело Нино напряглось, его серые глаза стали острее.

— Твой отец получил по заслугам. Лука не дал ему легкой смерти.

Я приподнялась на локте. Для меня это было новостью. Феликс и Эгидия всегда говорили мне, что отец был убит пулей в голову.

— Лука пытал его?

Темные брови Нино сошлись вместе, его пальцы на моем запястье снова сжались.

— Ты не знала?

Я отрицательно покачала головой.

Никто не потрудился рассказать мне подробности. Я не была уверена, было ли это для того, чтобы защитить меня, или они думали, что я не имею права знать, как обычная девушка. Держу пари, мои братья знали.

— Я думала, что Лука застрелил его.

Губы Нино дрогнули, что-то темное и нетерпеливое мелькнуло на его лице.

— Да, он застрелил его в конце концов, но до этого Лука делал то, что делает лучше всего.

Я не была уверена, что чувствовала с этим знанием. Мой отец не был ни хорошим отцом, ни хорошим человеком. Он бил меня и заставлял чувствовать, что я ничего не стою, застрелил мою мать, но кроме Дюранта, который разрушил мою невинность, я никогда не хотела, чтобы он страдал.

— Ты уважаешь Луку за это.

Нино удивленно посмотрел на меня.

— Конечно. Лука сам уничтожил целую главу МК, разрубил их на куски, содрал с них кожу. Он любит личное убийство, близкое убийство, и не возражает, чтобы его руки были в крови. Легко отдавать приказ на убийство или стрелять в кого-то издалека, но убивать их, когда ты чувствуешь их испуганное дыхание, когда чувствуешь запах их холодного пота, видишь ужас в их глазах, это совершенно другое. Лука раздавил горло своему двоюродному брату и дяде, сколько людей могло такое сделать? Не только на физическом уровне? Когда мы с Римо все еще были в бегах и наш отец был еще жив, мы иногда говорили о том, что хотим убить его, и мечтой Римо было сделать это, как Лука…

Какое-то мгновение я просто смотрела на человека передо мной. Он выглядел таким расслабленным, таким….. доступным. Не безобидным, не милым, но и не таким чудовищным, как звучали его слова.

Они напомнили мне о его характере. Может, именно поэтому у него были татуировки ревущего пламени и кричащих гримас, как предупреждение о том, что скрывалось за его красивой внешностью.

— Похоже, вы с Римо восхищаетесь Лукой.

— Я бы не назвал это восхищением, но он один из немногих людей, которые могут убить меня, и это будет не быстро и не чисто.

Я прикоснулась к его груди поверх нарисованного чернилами черепа, который, казалось, заглатывал нож, чувствуя его спокойное сердцебиение и задаваясь вопросом, только ли их прошлое превратило Нино и Римо в тех, кем они были сегодня, или это всегда было в них.

Савио тоже скрывал темноту. Даже Адамо совершил убийство, и я не была уверена, действительно ли он был обеспокоен этим или только переживал о своем отсутствии сожаления.

Будут ли наши дети таить в себе такую же тьму? Даже если и так, какое это имеет значение? Я бы все равно любила их, как люблю Нино.

— Твои братья когда-нибудь били тебя так, как отец? — спросил Нино, сбивая меня с толку сменой темы.

— Да, отец иногда ставил перед ними задачу дисциплинировать меня. Они на семь и девять лет старше меня, так что… — я задумалась над выражением лица Нино. — Нино. — сказала я тихо, но твердо. — Я не хочу, чтобы ты убивал их из-за того, что они делали будучи детьми.

— Должно быть, они были подростками, членами мафии, когда наказывали тебя. Взрослые мужчины, по нашим меркам.

Я прижалась к нему, коснулась его щеки и покачала головой.

— Не надо, обещай мне, что не будешь наказывать из-за меня.

Лицо Нино оставалось прекрасной, холодной маской.

— Они когда-нибудь спрашивали, как тебе здесь? Они боялись, что я могу издеваться и насиловать тебя? Они вообще разговаривали с тобой на нашей свадьбе или с тех пор?

Я сглотнула.

Я старалась не думать о своей старой семье. Все связанные с ними воспоминания несли на себе тяжесть боли и печали.

— Они меня поздравили.

Я видела их всего несколько секунд во время приема, когда все поздравляли нас с Нино с нашей свадьбой, но больше я ничего не помнила.

Я была слишком поглощена своим ужасом. С тех пор они не связывались со мной, и не потому, что я являлась частью Каморры — мы едва видели друг друга, когда я все еще была частью семьи Риццо.

— Обещай мне, что не причинишь им вреда. Это должно быть моим решением, а не твоим.

Нино глубоко вздохнул и наконец кивнул.

— Я не причиню им вреда.

— И Римо тоже. И никто больше из Каморры.

Легкая улыбка тронула губы Нино.

— Хорошо.

Я скрестила руки на груди Нино, изучая его красивое лицо. Несколько прядей его волос упали на висок, и я осторожно откинула их назад, затем провела кончиками пальцев по подрезу.

— Как ты себя чувствуешь? Столько всего произошло за последние несколько дней.

— Римо может постоять за себя, и он не один. Фабиано проследит, чтобы мой брат держал свои эмоции под контролем.

— Я не имела в виду, что Римо уйдет. Я имела в виду твои эмоции. Ты к ним привыкаешь?

— После первого наводнения все стало спокойным. Я чувствую эмоции, не всегда, не все из них, но они есть.

Я нежно поцеловала Нино.

— Я всегда здесь. Если я тебе понадоблюсь, я помогу.

И все же я надеялась, что у Нино не случится еще одного такого срыва, особенно теперь, когда Римо не было дома, чтобы успокоить его.

— Когда вернутся Римо и Фабиано?

Я не спрашивала подробностей, потому что если бы Нино захотел поделиться, он бы рассказал, но до сих пор он был довольно замкнутым.

Он вздохнул.

— Надеюсь, через несколько дней, в зависимости от успеха их миссии.

Любопытство прорвалось сквозь меня, но я оттолкнула его.

— Иди в нашу спальню. — сказал Нино, напугав меня, когда я лежала свернувшись калачиком на диване в игровой комнате. Это было через три дня после нашего разговора.

— В чем дело? — спросила я.

Выражение его лица было напряженным, настолько близким к гневу, насколько я когда-либо видела.

Я отложила книгу и встала, положив руки на грудь Нино.

— Это по поводу Римо?

Римо и Фабиано отсутствовали почти неделю. Нино до сих пор не раскрыл подробностей их миссии, только то, что она имела какое-то отношение к Наряду.

В глазах Нино появился намек на усталость.

— Объясню позже. А теперь иди в нашу комнату, Киара.

Я нахмурилась, чувствуя, что со мной обращаются, как с ребенком.

— Я не слабая. Я могу справиться с большинством вещей.

Он коснулся моей щеки и коротко поцеловал.

— Знаю. Но это… — он покачал головой. — Я не уверен, что тебе стоит это видеть.

Моя грудь сжалась. Была только одна вещь, с которой мне определенно было трудно справиться.

— Не спрашивай. — сказал Нино. — Не сейчас.

Я неохотно кивнула, схватила книгу и направилась в наше крыло.

Страх поселился в моих костях, когда я закрыла дверь спальни. Что же сделал Римо?

Звук подъезжающей спортивной машины привлек мое внимание, и я подошла к окну. Я видела только очень маленькую часть переднего двора и ничего не могла разобрать.

Несмотря на обещание, данное Нино, любопытство овладело мной, и я снова вышла из дома, прокралась в главную часть дома и заглянула в окно, выходящее на подъездную дорожку.

Я застыла, мой пульс бешено забился, когда я увидела Римо, входящего в дом. Он нес светловолосую девушку, и они оба были совершенно голыми.

Девушка безвольно повисла в руках Римо, то ли без сознания, то ли от шока.

Мое горло сжалось, мои руки начали дрожать, и остатки темных воспоминаний кусали мое сознание, желая вырваться и схватить меня.

Вот как Нино нашел меня. Все еще неподвижную перед окном.

— Черт возьми. — прошептал он. Он взял меня за запястье, его пальцы впились в мягкую плоть. Другой рукой он приподнял мой подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. — Что ты видела?

— Как Римо нес обнаженную девушку. — сказала я ровным голосом.

Нино покачал головой.

— Пойдем. — сказал он, таща меня к нашему крылу.

Я сопротивлялась, нуждаясь в ответах.

— Нино, что происходит?

— Я все объясню в нашей спальне.

— Нет, — прошипела я, вырываясь из его хватки и тяжело дыша. — Объясни сейчас же.

Нино смотрел на меня, все еще подняв руку, удивленный моей горячностью.

Он медленно опустил руку. Обычно я всегда старалась подчиняться, следовать его решениям, но этим я подвела черту.

Нино сам сказал это; он не рассердится, если я выскажу свое мнение.

— Римо отправился на территорию Наряда и похитил племянницу Данте. Вчера она должна была выйти замуж за младшего босса, но Римо и Фабиано поймали ее по дороге в церковь и привезли сюда.

Я покачала головой, не в силах поверить в то, что он говорил — и даже хуже: его объяснение, будто он рассказывал мне о погоде.

— Что Римо сделал с ней?

Я начала дрожать, задаваясь вопросом, подвергал ли он ее тем же ужасам, через которые прошла я.

Я полюбила Римо за то, что он сделал для Нино и его братьев, но за это я никогда не смогу его простить.

Нино снова крепче сжал мое запястье.

— Ничего. Теперь пойдем.

— Ничего? — недоверчиво спросила я, упираясь пятками в пол. — Это не было похоже ни на ничего. Почему она была голой?

— Я не все ещё знаю. Савио упомянул, что Римо остановил одного из наших солдат от нападения на нее, и теперь она здесь. Вот и всё.

— И это всё? — рявкнула я. — Значит, он не…он не…изнасиловал её?

Это слово было похоже на тысячи тараканов, ползающих по моей спине, и я вздрогнула.

— Нет, — ответил Нино. — Это не входит в планы Римо.

— Ты уверен?

Нино на мгновение заколебался, и это было слишком. Я попыталась проскочить мимо него, но он схватил меня за руку.

— Не надо, позволь мне разобраться с этим.

— Отпусти меня.

Нино покачал головой и снова потянул меня в нашу спальню, игнорируя мои протесты.

У меня не было выбора, кроме, как следовать за ним.

Как только мы оказались внутри, он встал перед дверью, преграждая мне путь. Это был первый раз, когда он использовал свою силу против меня, и это заставило меня необоснованно разозлиться.

— Оставайся здесь, пока я не поговорю с Римо.

— Я не позволю Римо причинить девушке ту же боль, как мне. — резко прошептала я.

— Он не причинит. — просто сказал Нино, пытаясь дотронуться до моей щеки, но я сделала шаг назад.

— Ты все время знал о его плане, не так ли?

— Да, знал. Похищение должно принести нам Скудери в обмен на Серафину.

Я сморгнула слезы.

— Серафина? Ты убил Дюранта из-за того, что он сделал, но позволил своему брату похитить невинную девушку?

Мой голос дрогнул, но я не позволила воспоминаниям о прошлом всплыть на поверхность; я была сильнее этого.

Нино обхватил мои щеки ладонями. Всегда такой нежный, когда обращался со мной; это противоречило тому, что он делал с другими.

— Киара, это не одно и то же. Я знаю Римо. Не сравнивай судьбу Серафины с тем, что случилось с тобой. Доверься мне.

Я посмотрела в его глаза, манящие и мягкие. Мне хотелось доверять ему, и я доверяла, но не была уверена, что могу доверять Римо, особенно в присутствии беззащитной девушки. Слишком многое было сломано внутри него.

— Хорошо. — тихо сказала я. — Поговори с Римо и расскажешь мне дословно, что он сказал. Мне нужно знать. Больше никаких секретов, пожалуйста.

Нино поцеловал меня.

— Я спущусь вниз и поговорю с ним.

Я кивнула, когда он отступил назад и вышел из комнаты. Замок щелкнул, и мои глаза расширились, понимая, что он сделал. Я не могла поверить, что он запер меня.

Рванувшись к двери, я дернула ручку, но она не сдвинулась с места.

Я ходила по комнате, мои мысли кружились.

Нино утаил от меня план Римо, чтобы защитить меня, но также и потому, что знал, что я попытаюсь отговорить их от этого.

Я знала, что у Нино и Римо было мало морали, но Нино должен был понять, что то, что они сделали, было неправильным.

Я не была уверена, сколько прошло времени, но я становилась все более и более взволнованной. Когда замок наконец повернулся и дверь открылась, я была близка к взрыву.

— Почему ты меня запер?

Нино, казалось, испугался моего гнева.

— Я знал, что ты расстроена, и не хотел, чтобы ты вступала в конфронтацию с Римо подобным образом.

Я обернулась, все еще сердитая, но также тронутая, потому что Нино пытался защитить меня, заботился обо мне по-своему.

Я почувствовала его позади себя, прежде чем он коснулся моих плеч. Я сказала.

— Не запирай меня снова. Мне это не нравится — я чувствую себя беспомощной и загнанной в ловушку.

Пальцы Нино напряглись. Он наклонился и поцеловал меня в шею.

— Не буду… — он сделал паузу, тщательно подбирая слова, что, в свою очередь, снова вызвало у меня беспокойство. — У тебя есть для Серафина несколько вещей и белая ночная рубашка?

Я удивленно подняла брови.

— Почему именно белая ночная рубашка?

— Киара. — голос Нино был напряжен, в нем слышалось невысказанное «пожалуйста». Его глаза умоляли меня доверять ему.

Доверие.

Я подошла к шкафу и достала из ящика серебряную ночную рубашку.

— У меня есть только такая.

Нино кивнул и взял её у меня.

— Подойдёт.

Я собрала несколько длинных платьев, рубашек и шорт, а затем замялась перед ящиком с нижним бельем.

Довольно неприятно носить чужое нижнее белье, но я предположила, что Серафина предпочитала его вообще не носить.

Нино забрал у меня все.

— Обещай мне остаться в этой комнате, и я не буду ее запирать. Я прослежу, чтобы девушка была в безопасности, хорошо?

— Хорошо.

Это слово было горьким на вкус, как предательство старой меня, будто я сама себя подводила. Доверять Нино, когда дело касалось моего благополучия, было легко. Без сомнения, он никогда не делал мне намеренно больно, но Нино не чувствовал жалости, даже сейчас. Не для других, и никогда.

Нино отсутствовал очень долго. Мое решение остаться в спальне ускользало с каждой секундой, когда он, наконец вернулся, глубокая морщина неудовольствия пролегла между его бровями, и большая часть его волос выпала из короткого конского хвоста, будто он слишком часто проводил по ним рукой.

Я сразу же спросила.

— Что происходит? Что сказал Римо? И зачем ему нужна ночная рубашка?

Нино закрыл дверь.

— Римо пока оставит ее здесь. Он думает, что в особняке ей будет безопаснее.

— Безопаснее? Она в плену. Кто сказал, что она в безопасности рядом с Римо?

Нино ничего не ответил.

Я могла бы сказать, что он был недоволен этим развитием событий, но он был предан Римо, и ничто никогда не изменит это. Я сомневалась, что Римо сможет сделать что-то такое, что заставит Нино пойти против него.

— Ты должна остановить его, если он попытается навязаться ей. Обещай мне. — яростно сказала я.

— Римо нельзя остановить, если он принял решение, даже я. Но, как я уже сказал, я не думаю, что у тебя есть причины беспокоиться об этом.

— А что будет, если Капо Наряда не сделает того, что хочет Римо? Что он тогда с ней сделает?

Я мало что знала о Данте Кавалларо, только слухи, которые подслушивала, когда Феликс и Эгидия обсуждали Наряд, или несколько раз, когда Римо и Нино говорили о нем в моем присутствии.

Он казался логичным человеком, который основывал свои решения на фактах, а не на эмоциях, и это не заставляло меня надеяться на судьбу Серафины.

Было бы нелогично обменять простую девушку на Консильери, человека, который хранил секреты всего Наряда, и, вероятно, самого Кавалларо.

Но Римо и Нино должны были это знать, поэтому оставался вопрос — зачем Римо вообще похитил девушку?

Нино твердыми пальцами расстегнул ремешок часов, готовясь ко сну.

— Киара, это игра Римо. Он не был так откровенен с информацией, как обычно.

— Ты уверен? Или снова пытаешься меня защитить?

Его лицо застыло, когда он положил часы на тумбочку.

— Я говорю тебе правду. И ты должна помнить, что эта война была инициирована Нарядом. Они напали на нашу территорию. Они пытались убить всех нас, даже Адамо. Римо не отступит и не допустит, чтобы на его территорию вторглись подобным образом. Данте придется заплатить за это цену.

— Но заплатит не он. — тихо сказала я. — А невинная девушка.

Нино не стал мне возражать. Я бы хотела, чтобы он это сделал.

— А как насчет ночной рубашки? Ты не ответил на мой вопрос. Если бы Серафине было в чем спать, он бы не стал спрашивать, какой-то конкретный цвет.

— Он хочет, чтобы она надела ее завтра, когда он будет записывать видеообращение для ее семьи. — его бесстрастные глаза изучали мое лицо. — Мы заказали пиццу, тебе принести?

Какое-то мгновение я могла только смотреть. Иногда я забывала, как Нино справлялся с делами, как легко он мог выкинуть из головы кровавую часть дела, потому что они его не беспокоили.

— Я не голодна. Приму ванну. Я не очень хорошо себя чувствую.

Нино не остановил меня, когда я вошла в ванную, но его глаза следили за мной.

Я включила кран, медленно выскользнув из одежды. Когда Нино сказал мне, что любит меня, я подумала о том, чтобы покончить с темой рождения детей.

Я начала принимать таблетки еще до замужества, потому что не была уверена, что могу рискнуть и забеременеть, как жена Нино. Теперь я знала, что я и ребенок будем в безопасности в особняке Фальконе, хорошо защищены и даже любимы, но новое развитие событий с племянницей Данте вызвало новые сомнения.

Нино только недавно открыл для себя его чувства, и Римо запер в своем крыле девушку.

Ни то, ни другое не вызывало у меня желания принести ребенка в этот мир — в этот дом.

Я выключила кран и проверила воду кончиками пальцев, прежде чем залезть.

Нино вошел в комнату, его глаза блуждали по моему обнаженному телу. Я не пряталась от него. В его взгляде была тоска, которая проникла прямо в мое сердце.

Я погрузилась в воду, вздрагивая от высокой температуры.

— Ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь.

Нино стянул рубашку через голову, затем выскользнул из штанов и боксеров. Мускулы и красочные татуировки, которые не так давно пугали меня, теперь принесли знакомое тепло в мой живот, но это был только короткий всплеск.

Я была слишком разорвана на части и эмоционально истощена, чтобы быть готовой к такой физической близости, особенно когда молодая девушка была напугана до смерти в другой части дома.

Нино присоединился ко мне в ванне, потом раскрыл объятия. Я подвинулась, пока моя спина не прижалась к его груди, и не устроилась между его сильными руками. Он поцеловал меня в шею. Я чувствовала, как он твердеет у меня на спине, но не обращала на это внимания.

Нино покусывал мое плечо, а его рука гладила мое колено, затем скользнула вверх по бедру, все выше и выше, пока я не остановила его мягким прикосновением.

Я чувствовала его невысказанные вопросы. Неужели он действительно не понимает, почему я не в настроении для секса?

— Разве ты не чувствуешь себя виноватым? — тихо спросила я.

Нино откинулся назад, его рука вернулась к моему колену и слегка потерла мою кожу.

— Киара. — устало сказал он. — Я не хороший человек. Так же не порядочный. Я ничего не чувствую по отношению к другим людям, что делает меня настолько хорошим в том, что я делаю для Каморры. И не важно, на что ты надеешься, это не изменится.

Легкая дрожь пробежала по моему позвоночнику. Нино не только контролировал финансы Каморры, он также был ответственен за многие акты жестокости.

Фабиано не был лучшим палачом Каморры, даже если он был их официальным Силовиком, как я уже поняла. Я видела мельком демонов Нино и Римо, когда они имели дело с Дюрантом, но это была только верхушка айсберга.

— Но ты заботишься обо мне и своих братьях?

— Да. — пробормотал он. — Но это предел моих чувств.

Я сглотнула.

— Что насчёт детей? Ты бы заботился о них?

Это было неловко, но я повернулась в ванне лицом к нему.

Нино стал прежним. Он приподнял мой подбородок, так что мне пришлось встретиться с ним взглядом.

— Ты имеешь в виду наших детей?

— Да. — тихо ответила я.

Его лицо оставалось бесстрастным. Сможет ли он когда-нибудь полюбить наших детей?

— Ты принимаешь таблетки.

— Я знаю. Я не беременна… Мне просто интересно.

Нино кивнул.

Я хотела бы знать, о чем он думает, но его лицо ничего не выдавало.

— Не знаю, что буду чувствовать к детям. Но думаю, что буду заботиться о них так же, как и о тебе.

Я наклонилась вперед и легонько поцеловала его, затем отступила, чтобы повернуться и расслабленно прижаться к нему. На данный момент этого было достаточно.

Мои мысли вернулись к Серафине. Она, должно быть, в ужасе — как она может не бояться? Я была в ужасе, когда меня отдали Нино, и у меня было время подготовиться к свадьбе.

Эта девушка была похищена силой, оторвана от своего дома, от своей семьи. То, что она знала о Фальконе, Лас-Вегасе, было, вероятно, даже хуже того, что мне говорили. В конце концов, Наряд и Каморра все еще воевали, и после этого похищения это никогда не изменится.

Меня передернуло.

— Киара. — тихо произнес он. — Не хочу тебя обидеть. Не позволяй этому утащить тебя в прошлое.

— Это не произойдёт, но мне трудно смириться с мыслью, об издевательствах над девушками.

Я почувствовала, как Нино кивнул, пытаясь понять мою жалость, но не в силах понять суть. Ему было наплевать на Серафину. Он не мог.

Я переплела наши пальцы. Я постараюсь быть нашей совестью.

Вскоре вода остыла, и Нино помог мне вылезти из ванны, а затем принялся растирать меня насухо.

Его прикосновение, как всегда, оставило за собой покалывание, но я не позволила себе расслабиться.

Мы устроились в постели, оба голые, закутанные друг в друга. Нино все еще был возбужден, но не сделал ни малейшего движения, чтобы снова начать близость.

Я заснула в объятиях Нино, дивясь силе любви. Несмотря на то, что я знала о Нино, и на что он был способен, я любила его.