Извращённые узы

ГЛАВА 14

Мне пришлось подавить вздох, когда я увидела Адамо. Несколько солдат привели его в особняк, и Фабиано поддержал его, когда он, хромая, вошел в игорную комнату.

Его плечо было в гипсе, а предплечье покрыто бинтами. Его лицо распухло и было покрыто синяками, и от этого зрелища меня пронзила тревога, но ничто, абсолютно ничто не подготовило меня к его взгляду.

Он всегда был теплым, мягким, но теперь он был призрачным, темным, жестким, и снова я не могла не заметить, как сильно похож на Римо Адамо в этот момент.

— Мне не нужна твоя помощь. — пробормотал Адамо и высвободился из объятий Фабиано.

— Не говори глупостей. Ты чертовски запутался.

Фабиано снова попытался дотянуться до Адамо, но тот ударил его здоровой рукой.

— Нет! — взревел он, спотыкаясь и падая на колени, хрипя.

Я шагнула к Адамо, но Фабиано поднял руку ладонью вперед и покачал головой.

Леона наклонилась в дверном проеме, и выражение шока на ее лице могло быть моим. Это был не тот Адамо, которого мы знали.

— Адамо. — прошептала я.

Он медленно поднял голову, и на мгновение мне показалось, что он плачет, но его глаза были почти лихорадочными от боли.

— Хочешь знать, что на самом деле случилось? Что я здесь, а Римо в их гребаных руках! Он не должен был менять себя на меня. Ты должен был остановить его.

— Римо нельзя остановить. Он сделает все для тебя и твоих братьев. Абсолютно все. Он с радостью отдаст свою жизнь, если это значит, что ты будешь жить.

Адамо мрачно рассмеялся, все еще стоя на коленях перед нами.

— Они не только собираются убить его. Они собираются разорвать его на части.

Он начал рвать бинты, отталкивая Фабиано, который пытался остановить его, и наконец его рука появилась в поле зрения. Половина татуировки Каморры была сожжена дотла.

— Они собираются отправить его через ад, а мы просто будем ждать, когда это произойдет!

Грудь Фабиано тяжело вздымалась, когда он смотрел на Адамо.

— Нино и Савио что-нибудь придумают.

— Тогда будет слишком поздно. Будет чертовски поздно. — прохрипел Адамо. — Если они убьют Римо, я вернусь и убью их.

Я обхватила себя руками, понимая, что только что видела, как Адамо теряет свою невинность. Может, так и должно было случиться. Он не был похож на рассерженного подростка, говорящего пустые угрозы, он звучал как человек с миссией, и это больше всего пугало меня.

Фабиано тронул Адамо за плечо.

— Если они убьют Римо… — он сглотнул, его рот сжался в жесткую линию. — Если они убьют Римо, а они этого не сделают, мы вместе войдем на территорию Наряда и убьем всех, кто за это отвечает.

Адамо мрачно улыбнулся.

— Мы могли бы расколоть Наряд, и ты мог бы стать младшим боссом Чикаго под властью Каморры.

Фабиано уставился на него так, словно Адамо окончательно слетел с катушек.

Он схватил его за здоровую руку и поднял на ноги.

— Пойдем. Мы уложим тебя в постель. Ты очень устал.

Адамо не сопротивлялся, и я смотрела, как они пробираются к крылу Адамо. С трудом сглотнув, я закрыла глаза. Мягкое прикосновение заставило меня снова открыть их.

— Боже мой. — прошептала Леона. — Что бы ни случилось с Нарядом… это сломало его.

Я отрицательно покачала головой.

— Это его не сломает. Это сделает его сильнее, как и его братьев. Данте и его Наряд создали еще одного врага.

Леона с сомнением посмотрела на него.

— Ты действительно думаешь, что это не будет преследовать Адамо?

— Будет преследовать его долго, может быть, всегда, но в конце концов он пройдет через это.

Я была убеждена в этом, но боялась времени, которое потребуется ему, чтобы достичь этой точки.

— Но он уже не будет прежним. — сказала Леона.

— Он уже не тот, что прежде.

Я глубоко вздохнула, пытаясь отвлечься не только от беспокойства за психическое состояние Адамо, но и за Нино и Савио, а больше всего за Римо.

Если Наряд убьет его, это сломает Нино. Он поведет Каморру на войну, логично это или нет. Он отомстит за брата самым жестоким способом.

Я не была уверена, что человек, которым впоследствии стал Нино, все еще будет тем человеком, которого я полюбила.

— Я собираюсь приготовить любимые спагетти Адамо. Ты мне поможешь?

Леона кивнула, и мы вместе направились на кухню и начали работать в напряженной тишине.

Я постучала в дверь Адамо, пряный запах чеснока кружился в моем носу. Мой желудок был слишком туго скручен, чтобы думать о еде.

— Войдите.

Толкнув дверь, я вошла внутрь, неся поднос с миской спагетти.

— Я приготовила твою любимую пасту.

Адамо лежал поверх одеяла, в спортивных штанах, обнажая ушибленную верхнюю часть тела. Его предплечье с обожженной татуировкой лежало на виду, будто он смотрел на нее до того, как я постучала.

Адамо неловко сел в сидячее положение.

— Спасибо.

Я прошла по узкому коридору грязной одежды и поставила поднос ему на ноги.

— Можно мне остаться?

— Конечно. — сказал Адамо. Он взял вилку и начал есть. — Вкусно.

— Рада, что тебе понравилось. — я посмотрела на синеватые отметины на его ребрах, на опухшую скулу, на обожженный глаз его татуировки Каморры. — Уверена, что Нино сможет это как-нибудь исправить.

Адамо поднял глаза и проследил за моим взглядом.

— Нет, это послужит напоминанием.

Я кивнула, хотя сомневалась, что ему нужно было дополнительное напоминание о том, что произошло. Он еще долго будет видеть это во сне. Прошлое было трудным врагом, чтобы одержать победу.

— Я никогда не понимал, что значит чувствовать себя беспомощным. — сказал он, когда закончил есть, глядя на меня сердитыми глазами. — Я был в их руках, и они могли делать со мной все, что хотели. Я был в их власти.

Желчь поползла вверх по моему горлу, когда я вспомнила это чувство, будучи во власти другого.

— Прости. — пробормотал Адамо.

— Нет. — твердо сказала я. — Мне надоело убегать от прошлого. Я достаточно сильна, чтобы выдержать это.

Адамо кивнул.

— Я больше никогда не хочу чувствовать себя беспомощным. Никогда не позволю этому зайти так далеко снова. — Адамо уставился на свою татуировку. — Я всегда думал, что мои братья были полны дерьма за то, что настаивали на том, чтобы я тренировался и дрался, как можно больше. Я думал, что они пытаются раздражать меня, чтобы показать мне, кто был боссом— даже после того, как Наряд напал на Арену Роджера и пытался убить нас всех, я не понимал этого, потому что мои братья были там, чтобы защитить меня. Так было всегда. Всю мою жизнь они защищали меня. Они должны были, потому что я был слаб, потому что я не хотел признаваться в том, кем я был.

— Ты был ребенком.

— Но больше нет. — резко сказал Адамо. — И даже тогда я мог бы быть сильнее, если бы попытался. Римо и Нино уже сражались за свои жизни, когда были детьми, и даже Савио понимал, что нужно, чтобы выжить. Он получил то, что нужно, чтобы убедиться, что мы все выжили. Но я этого не сделал, потому что не хотел, и из-за этого, из-за моего эгоизма, Римо умрет, и я никогда себе этого не прощу. Как и Нино, Савио и Фабиано.

Я коснулась руки Адамо.

— Конечно, они простят.

— Они не должны этого делать! — он взревел, напугав меня так сильно, что я вскочила на ноги, подальше от его ярости.

Адамо уставился на меня широко раскрытыми, страдальческими глазами, потом опустил голову и тихо засмеялся, качая головой.

— Просто иди, Киара. Иди.

— Постарайся немного поспать, Адамо. Твоё тело и ум прошли через многое. Тебе нужно время, чтобы исцелиться. Дай себе время.

Адамо не отреагировал, и я не могла видеть его лица, потому что его волосы скрывали его от моего взгляда. Прежде чем выйти, я снова повернулась к нему.

— Римо не умрет. Он просто не хочет.

Я закрыла дверь, затем прислонилась к ней и закрыла глаза, позволяя слезам падать.

Я убрала весь дом и приготовила несколько партий печенья и кексов, любимое блюдо каждого, а затем положила все в две новые морозильные камеры в подвале. Взяв кухонное полотенце, я начала вытирать противни, которые вычистила.

Дверь в кухню распахнулась, и вошел Фабиано, на лице которого застыло выражение шока и облегчения.

— В чем дело?

— Нино прислал мне сообщение.

Я бросила все и подошла к Фабиано, дрожа от страха.

— Серафина связалась с ним. Она утверждает, что вытащила Римо.

— Он жив?

Фабиано медленно кивнул, выглядя почти загипнотизированным.

— Похоже на то. Я не знаю подробностей. На самом деле я ничего не знаю. Сообщение Нино было коротким, как обычно, и он не ответил, когда я попросил дополнительную информацию.

Неужели это действительно так? Помогла ли Серафина Римо? Но как?

— Мы должны сказать Адамо?

Фабиано покачал головой.

— Он нестабилен. Если Серафина солгала, и это оказалось какой-то хитрой ловушкой, я не хочу, чтобы его надежды оправдались, только чтобы сокрушить их позже.

Он был прав, но Адамо нуждался в свете в конце туннеля, нуждался в нем больше, чем кто-либо другой.

И все же я кивнула.

Мой сотовый лежал на кухонном столе на случай, если Нино попытается связаться со мной. Он будет сосредоточен на миссии и только связался с Фабиано, чтобы дать нам необходимые детали. Вот кем был Нино. Он никогда не стал бы тратить время на обмен сообщениями или телефонные звонки, если бы перед ним стояла важная задача.

Фабиано, Леона и я сидели на диване в игровой комнате, не разговаривая, ожидая, всегда ожидая.

— Ты знал Серафину лучше, чем все мы, ты действительно думаешь, что она спасла Римо? — спросила Леона у Фабиано.

Она пыталась читать книгу для своих занятий, но я могла сказать, что она была слишком отвлечена, как и все мы.

Я считала секунды с тех пор, как Фабиано рассказал мне о Серафине и Римо. Чем больше внимания я уделяла времени, тем медленнее оно проходило.

Фабиано в изнеможении потер переносицу.

— Черт, знал бы я. Я знал ее еще ребенком. Она была хороша в том, чтобы получить свою волю, и она была верна. Но вытащить Римо из камеры пыток Кавалларо в безопасное место?

Я содрогнулась при мысли о том, что они сделали с Римо. Адамо был ранен достаточно сильно, и он не был тем, кто похитил Серафину.

Телефон Фабиано запищал, и мы все напряглись.

Он взял его со стола, его голубые глаза быстро просмотрели сообщение. Его лицо осветилось облегчением.

— Они схватили его. Они везут его в Вегас.

Я прикрыла рот ладонью, издав ошеломленный смешок.

— А как же Серафина?

— Нино не упоминал о ней, но если она помогла Римо сбежать, то не сможет вернуться в Наряд.

Фабиано обнял Леону и тяжело вздохнул.

Я улыбнулась и встала, давая им время. Фабиано любил Римо, как брата. Он пытался быть сильным, но боялся за Римо не меньше меня.

Я поспешила наверх, в ту часть особняка, где жил Адамо, чувствуя, что могу летать. Римо будет жить. Я могла только догадываться, что сейчас чувствует Нино.

Я стукнула кулаком по двери, и Адамо с испуганным видом открыл ее.

— Он…?

Слезы навернулись мне на глаза, и я улыбнулась.

— Его схватили Нино и Савио.

— Живым? — прошептал Адамо, отступая на шаг и начиная дрожать.

— Да. Серафина спасла его. Он скоро будет здесь.

Мы с Адамо уставились друг на друга, а потом я просто обняла его.

Он поморщился, но прежде чем я успела отстраниться, он обнял меня еще крепче, так крепко, что, должно быть, ему было больно.

Прошло несколько часов, прежде чем наконец прибыла машина.

Фабиано поспешил к двери, а я побежала наверх за Адамо. Он был в душе.

— Они здесь! — я крикнула.

— Сейчас спущусь!

Я помчалась вниз, огибая библиотеку, где пряталась Леона, чтобы спокойно почитать. Я распахнула дверь.

— Они здесь!

Не дожидаясь ее ответа, я поспешила в главную часть дома, услышав голос Савио.

— Как он там? — спросила я и замерла, не в силах поверить своим глазам.

— Нино отвез его в больницу. — сказал Савио, но я не смотрела на него.

Серафина стояла в игровой комнате с двумя младенцами на руках, близнецами и, без сомнения, детьми Римо.

У них были его глаза и волосы, а у мальчика даже черты лица. На мгновение мне показалось, что я все выдумываю.

Леона появилась позади меня, и у нее отвисла челюсть. Определенно не мое воображение. Римо был отцом.

Они были самыми милыми маленькими детьми, которых я когда-либо видела. Эти темные выразительные глаза притягивали тебя, как мотылек к огню.

Маленькая девочка начала плакать, ее лицо покраснело, и ее близнец начал извиваться в руке Серафины от этого звука.

— Мне нужно покормить их и поменять пеленки. Тогда им нужно место для сна. — сказала Серафина, неуверенно глядя между нами.

Я попыталась представить, что она чувствовала, возвращаясь туда, где ее держали в плену, к людям, которые вырвали ее из семьи и обращались с ней, как с врагом.

Савио и Фабиано, похоже, тоже не знали, что делать.

Я улыбнулась Серафине, надеясь успокоить ее.

— Ничего, если я отведу тебя в спальню, где ты была в прошлый раз? Я не хочу открывать другие комнаты в крыле Римо. Или ты предпочитаешь остаться в моем и Нино крыле?

Серафина иронически улыбнулась мне.

— Я останусь в крыле Римо.

Я помогла Серафине устроиться в спальне и приготовила смесь, которую она принесла. Когда я держала мальчика, Невио, на руках и кормила его, моя тоска по собственному ребенку вернулась с местью, которая застала меня врасплох. Надеюсь, теперь все встанет на свои места.

Я оставила Серафину и детей, даже если бы мне хотелось посмотреть, как спят дети, и спустилась вниз.

Савио, Адамо, Фабиано и Леона были в игровой комнате на диванах, все еще в шоке от нового пополнения к клану Фальконе.

Я опустилась рядом с Леоной. Савио запрокинул голову и выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.

Адамо с любопытством посмотрел на меня.

— Как она?

— Кажется, у нее все в порядке. Устала, как и дети. Сейчас они спят.

— Дети. — повторил Адамо, качая головой. — Не могу поверить, что у Римо есть дети. Мне придется увидеть их собственными глазами, чтобы обмозговать.

Савио кивнул и зевнул.

— Все еще не могу прийти в себя и уже несколько часов смотрю на кукольное личико и маленького Римо.

— Кукольное личико? — сказала я с улыбкой.

— Ты видела это лицо? Если бы ты положила этого ребенка на полку, никто бы не понял, что она не марионетка.

Фабиано засмеялся.

— Черт. Это… это самый странный день в моей жизни, и у меня было много странного в жизни с вами, придурки.

— Ты был ответственен, по крайней мере, за четверть странного дерьма, так что не изображай святого. — сказал Савио с усмешкой.

Фабиано показал Савио палец, и тот ответил тем же.

Адамо хмыкнул, затем, поморщившись, прижался к нему боком.

— Следующий удар по заднице будет на мне. — сказал Савио, слегка подталкивая Адамо локтем.

— Если кто и получит пинок под зад, то это будешь ты. — ответил Адамо, и часть темноты исчезла из его глаз.

Я быстро заморгала, пытаясь остановить слезы, но мне показалось, что с моих плеч свалился десятитонный груз.

— Да ладно тебе, не плачь. — сказал Савио с гримасой.

Леона закатила глаза и взяла меня за руку.

— Ты в порядке?

— Я просто счастлива.

— Когда я счастлив, я не плачу. Я очень надеюсь, что ты не плачешь каждый раз, когда Нино дает тебе счастливый конец.

Я фыркнула.

— Ты несешь чушь. — сказал Фабиано Савио.

— Ну, если бы все девочки начинали плакать, когда я делаю их счастливыми, в Лас-Вегасе было бы свое соленое озеро.

— Ох, заткнись. — хихикнула Леона. — Фальшивые оргазмы не делают никого счастливым.

Ее глаза расширились после этих слов, и я расхохоталась.

Обычно Леона держалась довольно сдержанно рядом с Фальконе.

Фабиано удивленно посмотрел на нее и одобрительно кивнул.

До встречи с Леоной он проводил каждую свободную минуту с Фальконе, но из-за того, что ей было не так комфортно в кругу семьи, его визиты стали реже. Может, все изменится теперь, когда Леона, казалось, привыкла к ним, и они жили рядом с нами. Особенно ее до сих пор пугал Римо. Может, дети сделают его более доступным.

— Обычно я заставляю тебя проглотить свои слова, но думаю, Фабиано не понравится, если я покажу тебе, что такое оргазм. — сказал Савио.

— Эта татуировка быка сделала тебя еще более дерзким или моя гребаная терпимость пошла на убыль? — пробормотал Фабиано.

Савио пожал плечами.

— Дамам это нравится.

— Что? — спросила я. — Татуировка или твое высокомерие?

— И то и другое. — протянул Савио и поднялся на ноги. — Пришло время праздновать. Давайте выпьем.

— Римо все еще в больнице. — напомнил ему Адамо.

Савио сверкнул глазами.

— С Римо все чертовски хорошо.

Он подошел к бару и взял бутылку бренди и несколько стаканов.

После двух стаканов я поплелась наверх, слишком уставшая, чтобы оставаться на ногах, даже если пообещала себе дождаться Нино. Он не сказал больше нескольких слов на вопросы Фабиано, поэтому я предположила, что ему придется остаться в больнице с Римо на некоторое время.

Я все вертелась и вертелась, не в силах заснуть, несмотря на то, что чувствовала себя совершенно измученной. В конце концов я легла на бок, уставившись на дверь, будто это заставило бы Нино вернуться быстрее.

Когда дверь наконец открылась, я села так быстро, что у меня закружилась голова.

Я включила свет и заморгала от яркого света, пока наконец Нино не обрел форму. Я никогда не думала, что он не вернется, потому что не могла вынести этой мысли. Увидев его перед собой, я поняла, как сильно волновалась.

Нино закрыл дверь и подошел ко мне. Я не могла ждать. Я вскочила с кровати и бросилась в его объятия, почти отчаянно прижимая его к себе.

— Ты в порядке?

Нино убрал несколько прядей с моего лба, затем натянуто улыбнулся.

— Римо жив, и он полностью поправится, так что да, я в порядке.

— Я так обрадовалась, когда услышала, что вы его вытащили.

Нино кивнул.

Я всмотрелась в его лицо. Он выглядел измученным, и в его глазах я обнаружила выражение, напоминающее то, что было у него, когда у него произошел эпизод. Он через многое прошел.

— Почему бы тебе не пойти спать? Тебе нужно поспать, или тебе нужно вернуться в больницу?

— Римо здесь. Он не хотел оставаться в больнице. Он стабилен и будет лучше исцеляться в окружении людей, которым он доверяет. Иначе он всегда будет начеку и не расслабится. — Нино поцеловал меня медленно и нежно. — Ты не против, что дети в особняке?

Меня охватило замешательство. Нино знал, как сильно я люблю детей.

— Конечно. А почему бы и нет? Я люблю детей.

Нино наклонил голову, его пальцы скользнули к моему горлу, к точке пульса.

— Я не был уверен, что это расстроит тебя, потому что ты еще не беременна.

Я покачала головой, не обращая внимания на то, как сжался мой желудок.

— Думаю, это замечательно, что у нас теперь есть дети в этом доме. Будет хорошо для Римо, для всех вас. Как я могу обижаться на кого-то за то, что у них есть дети только потому, что у меня их еще нет? Это не сделает мою ситуацию лучше. Не могу дождаться, когда они вырастут. — я сделала паузу. — Они останутся здесь, верно?

Серафине и Римо предстояло многое выяснить. Я не была уверена, что Серафина чувствовала к нему, но Римо никогда не мог забыть ее.

— Римо никогда не позволит им уйти. Он дал Серафине выбор, и теперь она сделала его. Пути назад нет. Он этого не допустит. — Нино взглянул на часы. — Думаю, мне следует вернуться к Римо. Кто-то должен следить за ним.

— Ты выглядишь измученным. Дай мне присмотреть за ним.

— Я должен. — пробормотал Нино, и я поняла. Он чуть не потерял брата. — В комнате есть диван. Если хочешь, можешь спать там.

— Похоже, это хороший план. Я хочу быть рядом с тобой.

Нино поцеловал меня в лоб.

— И мне нужно, чтобы ты была рядом. Проблема с эмоциями заключается в том, что ты понимаешь, как много ты можешь потерять.

— Ты не потеряешь ни меня, ни Римо, ни кого-либо еще.

Нино соединил наши пальцы и повел меня в комнату, где лежал Римо.

Гнев охватил меня, когда я увидела Римо в постели. Большая часть его тела была покрыта бинтами, а те части, которые не были забинтованы, были покрыты синяками. Его волосы были слипшимися от крови. Его грудь поднималась и опускалась.

Нино и Римо поступали со своими врагами еще хуже, но я не заботилась ни о ком из них, только о своей семье.

— Он сильный. И это только сделает его сильнее.

Я не сомневалась в этом, особенно теперь, когда у него есть дети, которых нужно защищать. Римо поднимется, как они с Нино поднялись после того, как их мать пыталась убить их. Пока братья были друг у друга, они будут побеждать.