К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №18 от 04.05.2010

ОПЕРАЦИЯ «НЕМЫСЛИМОЕ»

События и факты, обсуждаемые в этой статье, кажутся невероятными. В них действительно трудно поверить, как трудно поверить нормальному человеку в возможность предательства того, кого он считал союзником и другом. И тем не менее это было. Долгое время эта информация держалась в секрете и только сейчас она становится доступна. Речь пойдет о плане внезапного нападения на СССР летом 1945 года, разработанном союзниками, плане, который был сорван практически в последний момент.

Третья мировая война должна была начаться 1 июля 1945 года внезапным ударом объединенных сил ангосаксов по советским войскам... Сейчас это мало кто знает, так же и то, каким образом Сталин сумел сорвать планы «вероятных союзников», почему мы вынуждены были спешно брать Берлин, против кого английские инструктора в апреле 45-го тренировали нерасформированные дивизии немцев, сдавшиеся им в плен, почему был с нечеловеческой жестокостью уничтожен Дрезден в феврале 1945-го и кого именно англосаксы хотели этим запугать.

По официальным моделям истории позднего СССР истинные причины этого не объяснялись в школах - тогда шла «борьба за мир», уже вызревало в верхах «новое мЫшление» и легенда о «честных союзниках – США и Великобритании» всячески приветствовалась. Да и документов тогда было опубликовано немного – этот период скрывали по многим причинам. В последние годы англичане стали частично открывать архивы того периода, опасаться некого – СССР уже нет.

В начале апреля 1945 г. перед самым окончанием Великой Отечественной У. Черчилль, премьер-министр нашего союзника Великобритании, отдал приказ начальникам своих штабов о разработке операции внезапного удара по СССР - операции «Немыслимое». Он был ему предоставлен 22 мая 1945 года на 29 страницах.

Согласно этому плану, нападение на СССР должно было начаться, следуя принципам Гитлера - внезапным ударом. 1 июля 1945 года 47 английских и американских дивизий без всякого объявления войны должны были нанести сокрушительный удар не ожидавшим такой беспредельной подлости от союзников наивным русским. Удар должны были поддержать 10-12 немецких дивизий, которых «союзники» держали нерасформированными в Шлезвиг-Гольштейне и в южной Дании, их ежедневно тренировали британские инструктора: готовили к войне против СССР. По идее, должна была начаться война объединенных сил Западной цивилизации против России - впоследствии в «крестовом походе» должны были участвовать и другие страны, например, Польша, затем Венгрия... Война должна была привести к полному разгрому и капитуляции СССР. Конечная цель была закончить войну примерно там же, где планировал ее закончить Гитлер по плану «Барбаросса» - на рубеже Архангельск-Сталинград.

Англосаксы готовились сломить нас террором - изуверским уничтожением крупных советских городов: Москвы, Ленинграда, Владивостока, Мурманска и др. сокрушительными ударами волн «летающих крепостей». Несколько миллионов русских людей должны были погибнуть в отработанных до мелочей «огненных смерчах». Так были уничтожены Гамбург, Дрезден, Токио... Теперь это готовились сделать с нами с союзниками. Обычное дело: самое гнусное предательство, крайняя подлость и изуверская жестокость - визитная карточка Западной Цивилизации и особенно англосаксов, истребивших столько людей, сколько ни один народ в человеческой истории.

Однако 29 июня 1945 года, за день до планируемого начала войны Красная Армия внезапно для коварного врага неожиданно изменила свою дислокацию. Это было решающей гирей, сдвинувшей чашу весов истории - приказ войскам англосаксов отдан не был. До этого взятие считавшегося неприступным Берлина показало мощь Советской Армии, и военные эксперты врага склонялись к тому, чтобы отменить нападение на СССР. К счастью, у руля СССР стоял Сталин.

Военно-морские силы Великобритании и США тогда имели абсолютное превосходство над ВМФ СССР: по миноносцам в 19 раз, по линкорам и большим крейсерам - в 9 раз, по подводным лодкам - в 2 раза. Свыше сотни авианесущих кораблей и несколько тысяч единиц палубной авиации самолетов против нуля со стороны СССР. «Вероятный союзник» располагал четырьмя воздушными армиями тяжелых бомбардировщиков, которые могли наносить сокрушительные удары. Советская дальняя бомбардировочная авиация была несравненно более слабой.

В апреле 1945 союзники представляли наши войска измотанными и истощенными, а боевую технику - до предела изношенной. Их военные специалисты оказались сильно удивлены мощью Советской Армии, которую она продемонстрировала при взятии Берлина, считавшегося ими неприступным. Не вызывает сомнений верность вывода крупного историка В. Фалина - решение Сталина о штурме Берлина в середине апреля 1945 предотвратило третью мировую войну. Это подтверждается недавно рассекреченными документами. В противном случае Берлин был бы без боя сдан «союзникам», а объединенные силы всей Европы и Северной Америки обрушились бы на СССР.

Даже после взятия Берлина планы предательского удара продолжали разрабатываться полным ходом. Остановила их только то, что они поняли: их планы вскрыты, а расчёты стратегов показывали, что без внезапного удара сломить СССР не удастся. Была еще одна важная причина, по которой американцы возражали британцам - им нужно было, чтобы СССР сокрушил Квантунскую армию на Дальнем Востоке, без чего победа США над Японией своими силами была под вопросом.

Сталин не имел возможности предотвратить Вторую Мировую войну, но сумел предотвратить третью. Ситуация был крайне серьезной, но СССР опять выиграл, не дрогнув.

Сейчас на Западе пытаются представить план Черчилля «ответом» на «советскую угрозу», на попытку Сталина захватить всю Европу.

«Имелись ли в то время у советского руководства планы наступления до берегов Атлантики и захвата Британских островов? На этот вопрос следует ответить отрицательно. Подтверждением тому является принятый СССР 23 июня 1945 г. закон о демобилизации армии и флота, последовательный перевод их на штаты мирного времени. Демобилизация началась 5 июля 1945 г. и завершилась в 1948 г. Армия и флот были сокращены с 11 млн. до менее 3 млн. чел., упразднен Государственный Комитет Обороны, Ставка Верховного Главнокомандования. Количество военных округов в 1945–1946 гг. уменьшилось с 33 до 21. Значительно сократилось количество войск в Восточной Германии, Польше и Румынии. В сентябре 1945 г. советские войска были выведены из Северной Норвегии, в ноябре из Чехословакии, в апреле 1946 г. с острова Борнхольм (Дания), в декабре 1947 г. – из Болгарии...

Знало ли советское руководство о британских планах войны против СССР? На этот вопрос, пожалуй, можно ответить утвердительно... Косвенно подтверждает это и видный знаток истории советских вооруженных сил профессор Эдинбургского университета Д. Эриксон. По его мнению, план Черчилля помогает объяснить, «почему маршал Жуков неожиданно решил в июне 1945 г. перегруппировать свои силы, получил из Москвы приказ укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников. Теперь причины понятны: очевидно, план Черчилля стал заблаговременно известен Москве и сталинский Генштаб принял соответствующие меры противодействия» (О.А. Ржешевский «Военно-исторические исследования»).

Краткая «выжимка» из материалов интервью с нашим крупнейшим экспертом по данному вопросу доктором исторических наук Валентином Фалиным:

Трудно сыскать в истекшем веке политика, равного Черчиллю по способности сбивать с толку чужих и своих. Но особенно преуспел будущий сэр Уинстон по части фарисейства и интриг в отношении Советского Союза. В посланиях на имя Сталина он «молился, чтобы англо-советский союз был источником многих благ для обеих стран, для Объединенных Наций и для всего мира», желал «полной удачи благородному предприятию». Имелось ввиду широкое наступление Красной Армии по всему Восточному фронту в январе 1945 года, спешно готовившееся в ответ на мольбу Вашингтона и Лондона оказать помощь союзникам, попавшим в кризисное положение в Арденнах и Эльзасе. Но это на словах. А на деле Черчилль считал себя свободным от каких-либо обязательств перед Советским Союзом.

Именно тогда Черчилль отдал приказы складировать трофейное немецкое оружие с прицелом на возможное его использование против СССР, размещая сдававшихся в плен солдат и офицеров вермахта подивизионно в земле Шлезвиг-Гольштейн и в Южной Дании. Затем прояснится общий смысл затевавшейся британским лидером коварной затеи. Англичане брали под свое покровительство немецкие части, которые сдавались без сопротивления, отправляли их в Южную Данию и Шлезвиг-Гольштейн. Всего там было размещено около 15 немецких дивизий. Оружие складировали, а личный состав тренировали для будущих схваток. В конце марта-начале апреля Черчилль отдает своим штабам приказ: готовить операцию “Немыслимое” — с участием США, Англии, Канады, польских корпусов и 10—12 немецких дивизий начать боевые действия против СССР. Третья мировая война должна была грянуть 1 июля 1945 года.

В их плане было четко прописано: советские войска на этот момент будут истощены, техника, участвовавшая в боевых действиях в Европе, - изношена, продуктовые запасы и медикаменты подойдут к концу. Поэтому не составит труда отбросить их к довоенным границам и заставить Сталина уйти в отставку. Нас ждали смена государственного строя и раскол СССР. В качестве меры запугивания - бомбежка городов, в частности, Москвы. Ее, по планам англичан, ждала судьба Дрездена, который союзническая авиация, как известно, срoвняла с землей.

Американский генерал Паттон - командующий танковыми армиями прямо заявлял, что не планирует останавливаться на демаркационной линии вдоль Эльбы, согласованной в Ялте, а идти дальше. На Польшу, оттуда на Украину и Белоруссию - и так до Сталинграда. И закончить войну там, где ее не успел и не смог закончить Гитлер. Нас он называл не иначе, как «наследники Чингисхана, которых нужно изгнать из Европы». После окончания войны Паттона назначили губернатором Баварии, а вскоре сняли с поста за симпатии нацистам.

Лондон долго отрицал существование такого плана, но несколько лет назад англичане рассекретили часть своих архивов, и среди документов оказались бумаги, касающиеся плана “Немыслимое”. Тут уж отмежеваться некуда...

Подчеркну, это не спекуляция, не гипотеза, но констатация факта, у которого есть имя собственное. В ней должны были принять участие американские, британские, канадские силы, польский экспедиционный корпус и 10-12 немецких дивизий. Тех самых, что держали нерасформированными, их месяц до этого натаскивали английские инструктора.

Эйзенхауэр в своих воспоминаниях признает, что Второго фронта уже в конце февраля 1945-го практически не существовало: немцы откатывались к востоку без сопротивления. Тактика немцев состояла в следующем: удерживать, насколько возможно, позиции вдоль всей линии советско-германского противоборства до тех пор, пока виртуальный Западный и реальный Восточный фронт не сомкнутся, и американские и британские войска как бы примут от соединений Вермахта эстафету в отражении «советской угрозы», нависшей над Европой.

Черчилль в это время в переписке, телефонных разговорах с Рузвельтом пытается убедить его во что бы то ни стало остановить русских, не пускать их в Центральную Европу. Это объясняет значение, которое к тому времени приобрело взятие Берлина.

Уместно сказать, что западные союзники могли продвигаться на восток несколько быстрее, чем у них получалось, если бы штабы Монтгомери, Эйзенхауэра и Александера (итальянский театр военных действий) качественнее планировали свои действия, грамотнее осуществляли координацию сил и средств, меньше тратили времени на внутренние дрязги и поиск общего знаменателя. Вашингтон, пока был жив Рузвельт, по разным мотивам не спешил ставить крест на сотрудничестве с Москвой. А для Черчилля «советский мавр сделал свое дело, и его следовало удалить».

Вспомним, Ялта закончилась 11 февраля. В первой половине 12 февраля гости улетели по домам. В Крыму, между прочим, было условлено, что авиация трех держав будет в своих операциях придерживаться определенных линий разграничения. А в ночь с 12 на 13 февраля бомбардировщики западных союзников стерли с лица земли Дрезден, затем прошлись по основным предприятиям в Словакии, в будущей советской зоне оккупации Германии, чтобы заводы не достались нам целыми. В 1941 году Сталин предлагал англичанам и американцам разбомбить, используя крымские аэродромы, нефтепромыслы в Плоешти. Нет, их тогда трогать не стали. Они подверглись налетам в 1944 году, когда к главному центру нефтедобычи, всю войну снабжавшему Германию горючим, приблизились советские войска.

Одной из главных целей налетов на Дрезден были мосты через Эльбу. Действовала черчиллевская установка, которую разделяли и американцы, задержать Красную Армию как можно дальше на Востоке. В инструктаже перед вылетом британских экипажей говорилось: нужно наглядно продемонстрировать Советам возможности союзнической бомбардировочной авиации. Вот и демонстрировали. Причем не единожды. В апреле сорок пятого накрыли бомбами Потсдам. Уничтожили Ораниенбург. Нас оповестили - летчики ошиблись. Вроде бы целились в Цоссен, где размещалась штаб-квартира немецких ВВС. Классическое «отвлекающее заявление», которым не было числа. Ораниенбург бомбили по приказу Маршалла и Леги, ибо там находились лаборатории, работавшие с ураном. Чтобы ни лаборатории, ни персонал, ни оборудование, ни материалы не попали в наши руки, все обратили в пыль.

Почему же советское руководство пошло на великие жертвы буквально на финише войны, имелся ли простор для выбора? Помимо насущных военных задач надо было решать политические и стратегические ребусы на перспективу, в том числе и возводить препоны запланированной Черчиллем авантюре.

Предпринимались попытки повлиять на партнеров добрым примером. Со слов Владимира Семенова, советского дипломата, мне известно следующее. Сталин пригласил к себе Андрея Смирнова, бывшего тогда заведующим 3-м Европейским отделом МИД СССР и по совместительству министром иностранных дел РСФСР, для обсуждения, при участии Семенова, вариантов действий на отведенных под советский контроль территориях.

Смирнов доложил, что наши войска, преследуя противника, вышли за пределы демаркационных линий в Австрии, как они были согласованы в Ялте, и предложил де-факто застолбить наши новые позиции в ожидании, как будут вести себя США в сходных ситуациях. Сталин прервал его и сказал: «Неправильно. Пишите телеграмму союзным державам». И продиктовал: «Советские войска, преследуя части вермахта, вынуждены были переступить линию, ранее согласованную между нами. Настоящим хочу подтвердить, что по окончании военных действий советская сторона отведет свои войска в пределы установленных зон оккупации».

12 апреля посольство США, государственные и военные учреждения получили инструкцию Трумэна: все документы, подписанные Рузвельтом, исполнению не подлежат. Затем последовала команда ужесточить позицию по отношению к Советскому Союзу. 23 апреля Трумэн проводит в Белом доме заседание, где заявляет: “Хватит, мы не заинтересованы больше в союзе с русскими, а стало быть, можем и не выполнять договоренностей с ними. Проблему Японии решим и без помощи русских”. Он задался целью “сделать Ялтинские соглашения как бы не существовавшими”.

Трумэн был близок к тому, чтобы объявить о разрыве сотрудничества с Москвой во всеуслышание. Против Трумэна буквально восстали военные, за исключением генерала Паттона, командовавшего бронетанковыми войсками США. Кстати, военные сорвали и план “Немыслимое”. Они были заинтересованы во вступлении Советского Союза в войну с Японией. Их аргументы Трумэну: если СССР не выступит на стороне США, то японцы перебросят на острова миллионную Квантунскую армию и будут сражаться с таким же фанатизмом, как это было на Окинаве. В итоге американцы потеряют только убитыми от одного до двух миллионов человек

К тому же американцы на тот момент еще не испытали ядерную бомбу. Да и общественное мнение в Штатах не поняло бы такого предательства. Граждане Америки тогда в основном сочувствовали Советскому Союзу. Они видели, какие мы несем потери ради общей победы над Гитлером. В итоге, по свидетельству очевидцев, Трумэн немного поломался и согласился с доводами своих военспецов. “Хорошо, раз вы так считаете, что они должны нам помочь с Японией, пусть помогают, но мы с ними на этом кончаем дружбу”, — заключает Трумэн. Отсюда такой жесткий разговор с Молотовым, который недоумевал, что вдруг случилось. Трумэн тут уже опирался на атомную бомбу.

Кроме того, американские военные, как, впрочем, и их британские коллеги, полагали, что развязать войну с Советским Союзом проще, чем успешно закончить ее. Риск казался им слишком большим - штурм Берлина произвел отрезвляющее впечатление на англичан. Заключение начальников штабов британских войск было однозначным: блицкрига против русских не выйдет, а втягиваться в затяжную войну они не рискнули.

Итак, позиции военных США - первая причина. Вторая - Берлинская операция. Третья - сами британские военачальники были против реализации этого плана, ибо Советский Союз, как они убедились, был слишком силен.

Заметьте, США не только не приглашали Англию участвовать в этой войне, они выдавливали ее из Азии. По соглашению 1942 года линия ответственности США не ограничилась Сингапуром, а касалась также Китая, Австралии, Новой Зеландии.

Сталин, а это был крупный аналитик, сведя все воедино, сказал: “Вы показываете, что может ваша авиация, а я вам покажу, что мы можем на земле”. Он продемонстрировал ударную огневую мощь наших Вооруженных сил для того, чтобы ни у Черчилля, ни у Эйзенхауэра, ни у Маршалла, ни у Паттона, ни у кого другого не появлялось желание воевать с СССР. За решимостью советской стороны взять Берлин и выйти на линии разграничения, как они были обозначены в Ялте, стояла архиважная задача — предотвратить авантюру британского лидера с осуществлением плана “Немыслимое”, то есть перерастание Второй мировой войны в Третью. Случись это - жертв было бы в тысячи и тысячи раз больше!

Оправданы ли были столь высокие жертвы ради взятия Берлина под наш контроль? После того, как довелось в полном объеме прочитать подлинные британские документы - они были рассекречены 5-6 лет назад, - когда я сопоставил содержащиеся в этих документах сведения с данными, с которыми по долгу службы приходилось знакомиться еще в 50-х годах, многое расставилось по своим местам и часть сомнений отпала. Если угодно, Берлинская операция явилась реакцией на план «Немыслимое», подвиг наших солдат и офицеров при ее проведении был предупреждением Черчиллю и его единомышленникам.

Политический сценарий Берлинской операции принадлежал Сталину. Авторами её военной составляющей были Генеральный штаб и командование 1-го Белорусского фронта.

Вермахт намеревался устроить на улицах Берлина второй Сталинград. Теперь уже на реке Шпрее. Установление контроля над городом являлось сложнейшей задачей. На подступах к Берлину мало было преодолеть Зееловские высоты, прорвать с тяжелыми потерями семь линий, оборудованных для долговременной обороны. На окраинах столицы рейха и на главных городских магистралях немцы закапывали танки, превращая их в бронированные доты. Когда наши части вышли, к примеру, на Франкфуртер-аллее, улица вела прямиком к центру, их встретил шквальный огонь, опять же стоивший нам многих жизней...

Когда я обо всем этом думаю, у меня до сих пор свербит на сердце - не лучше ли было замкнуть кольцо вокруг Берлина и подождать, пока он не сдастся сам? Так ли обязательно было водружать флаг на рейхстаг, будь он проклят? При взятии этого здания полегли сотни наших солдат.

Сталин настоял на проведении Берлинской операции. Он хотел показать показать инициаторам «Немыслимого» огневую и ударную мощь советских вооружённых сил. С намеком: исход войны решается не в воздухе и на море, а на земле.

Несомненно одно. Сражение за Берлин отрезвило многие лихие головы и тем самым выполнило свое политическое, психологическое и военное назначение. А голов на Западе, одурманенных сравнительно легким по весне сорок пятого года успехом, было хоть отбавляй. Вот одна из них - американский танковый генерал Паттон. Он истерически требовал не останавливаться на Эльбе, а, не мешкая, двигать войска США через Польшу и Украину к Сталинграду, дабы закончить войну там, где потерпел поражение Гитлер. Сей Паттон нас с вами называл «потомками Чингисхана». Черчилль, в свою очередь, тоже не отличался щепетильностью в выражениях. Советские люди шли у него за «варваров» и «диких обезьян». Короче, «теория недочеловеков» не была немецкой монополией.

Штурм Берлина, водружение знамени Победы над Рейхстагом были, конечно же, не только символом или финальным аккордом войны. И меньше всего пропагандой. Для армии являлось делом принципа войти в логово врага и тем обозначить окончание самой трудной в русской истории войны. Отсюда, из Берлина, считали бойцы, выполз фашистский зверь, принесший неизмеримое горе советскому народу, народам Европы, всему миру. Красная Армия пришла туда для того, чтобы начать новую главу и в нашей истории, и в истории самой Германии, в истории человечества...

Вникнем в документы, что по поручению Сталина готовились весной сорок пятого - в марте, апреле и мае. Объективный исследователь убедится: не чувство мести определяло намечавшийся курс Советского Союза. Руководство страны предписывало обращаться с Германией, как с государством, потерпевшим поражение, с немецким народом, как ответственным за развязывание войны. Но... никто не собирался превращать их поражение в наказание без срока давности и без срока на достойное будущее. Сталин реализовывал выдвинутый еще в сорок первом году тезис: гитлеры приходят и уходят, а Германия, немецкий народ останутся.

Естественно, надо было заставить немцев вносить свою лепту в восстановление «выжженной земли», которую они оставили после себя на оккупированных территориях. Для полного возмещения потерь и ущерба, причиненного нашей стране, не хватало всего национального богатства Германии. Взять столько, сколько удастся, не вешая себе на шею жизнеобеспечение самих немцев, «понаграбить побольше» - таким не слишком дипломатическим языком Сталин ориентировал подчиненных в вопросе о репарациях. Ни один гвоздь не был лишним, дабы поднять из руин Украину, Белоруссию, Центральные области России. Более четырех пятых производственных мощностей там было разрушено. Более трети населения лишилось жилья. Немцы взорвали, завернули в штопор 80 тысяч километров рельсового пути, даже шпалы переломали. Все мосты обрушили. А 80 тысяч км - это больше, чем все железные дороги Германии перед Второй мировой войной вместе взятые. Советскому командованию вместе с тем давались твердые указания пресекать безобразия - спутники всех войн - по отношению к мирному населению, особенно к его женской половине и детям. Насильники подлежали суду военного трибунала. Все это было.

Одновременно Москва требовала строго карать любые вылазки, диверсии «недобитых и неисправимых», которые могли произойти в поверженном Берлине и на территории советской оккупационной зоны. Желающих стрелять в спину победителям было не так уж и мало. Берлин пал 2 мая, а «местные бои» закончились в нем десятью днями спустя. Иван Иванович Зайцев, он работал в нашем посольстве в Бонне, рассказывал мне, что «ему всегда больше всех «везло». Война кончилась 9 мая, а он в Берлине воевал до 11-го. В Берлине сопротивление советским войскам оказывали эсэсовские части из 15 государств. Там действовали наряду с немцами норвежские, датские, бельгийские, голландские, люксембургские и чёрт знает какие ещё нацисты...

Хотелось бы коснуться того, как союзники хотели украсть у нас День Победы, приняв 7 мая в Реймсе капитуляцию немцев. Эта по сути сепаратная сделка вписывалась в план «Немыслимое». Нужно, чтобы немцы капитулировали только перед западными союзниками и смогли участвовать в Третьей мировой войне. Преемник Гитлера Дёниц в это время заявил: “Мы прекратим войну перед Англией и США, которая потеряла смысл, но по-прежнему продолжим войну с Советским Союзом”. Капитуляция в Реймсе фактически была детищем Черчилля и Дёница. Соглашение о капитуляции было подписано 7 мая в 2 часа 45 минут.

Нам стоило огромных трудов вынудить Трумэна пойти на подтверждение капитуляции в Берлине, точнее, в Карлхорсте 9 мая с участием СССР и союзников, договориться о Дне Победы 9 мая, ибо Черчилль настаивал: считать днем окончания войны 7 мая. Кстати, в Реймсе произошел еще один подлог. Текст соглашения о безоговорочной капитуляции Германии перед союзниками утвердила Ялтинская конференция, его скрепили своими подписями Рузвельт, Черчилль и Сталин. Но американцы сделали вид, что забыли о существовании документа, который, кстати, лежал в сейфе начальника штаба Эйзенхауэра Смита. Окружение Эйзенхауэра под руководством Смита составило новый документ, “очищенный” от нежелательных для союзников ялтинских положений. При этом документ был подписан генералом Смитом от имени союзников, а Советский Союз даже не упоминался, будто не участвовал в войне. Вот такой спектакль разыгрался в Реймсе. Документ о капитуляции в Реймсе передали немцам раньше, чем его послали в Москву.

Эйзенхауэр и Монтгомери отказались участвовать в совместном параде Победы в бывшей столице рейха. Они вместе с Жуковым должны были принимать этот парад. Задуманный парад Победы в Берлине все-таки состоялся, но его принимал один маршал Жуков. Это было в июле сорок пятого. А в Москве Парад Победы состоялся, как известно, 24 июня.

Смерть Рузвельта обернулась почти молниеносной сменой вех в американской политике. В своем последнем послании к конгрессу США (25 марта 1945 г.) президент предупреждал: либо американцы возьмут на себя ответственность за международное сотрудничество - в выполнении решений Тегерана и Ялты, - либо они будут нести ответственность за новый мировой конфликт. Трумэна это предупреждение, это политическое завещание предшественника не смущало. «Пакс Американа» должен быть поставлен во главу угла.

Зная, что мы вступим в войну с Японией, Сталин даже назвал США точную дату — 8 августа, Трумэн тем не менее дает команду сбросить на Хиросиму атомную бомбу. Никакой необходимости в этом не было, Япония приняла решение: как только СССР объявит ей войну, она капитулирует. Но Трумэн хотел продемонстрировать нам свою силу и потому подверг Японию атомной бомбардировке.

Возвращаясь на крейсере “Аугуста” с Потсдамской конференции в США, Трумэн дает Эйзенхауэру приказ: подготовить план ведения атомной войны против СССР.

В декабре 1945 года в Москве проходило совещание министров иностранных дел. Первый госсекретарь Трумэна Бирнс, вернувшись в Штаты и выступая 30 декабря по радио, заявил: “После встречи со Сталиным я более чем когда-либо уверен, что справедливый по американским понятиям мир достижим”. 5 января 1946 года Трумэн даёт ему резкую отповедь: “Все, что вы наговорили, — это бред. Нам никакой компромисс с Советским Союзом не нужен. Нам нужен “Pax Americana”, который на 80 процентов будет отвечать нашим предложениям”.

Война идёт, она не закончилась в 1945-м, она переросла в третью мировую войну, только ведущуюся иными способами. Но тут мы с вами должны сделать оговорку. План “Немыслимое” провалился в том виде, как его задумал Черчилль. У Трумэна были свои мысли на этот счет. Он считал, что противоборство США и СССР капитуляцией Германии и Японии не заканчивается. Это только начало нового этапа борьбы. Не случайно советник посольства в Москве Кеннан, видя, как москвичи праздновали День Победы 9 мая 1945-го перед американским посольством, заявил: “Ликуют... Они думают, что война кончилась. А настоящая война еще только начинается”.

Трумэна спросили: “Чем “холодная” война отличается от “горячей”? Он ответил:“Эта та же война, только ведётся другими методами”. И она велась и ведется все последующие годы. Ставилась задача оттеснить нас с позиций, на которые мы вышли. Она выполнена. Ставилась задача добиться перерождения людей. Как видим, и эта задача практически выполнена. Кстати, США вели и ведут войну не только с нами. Они угрожали атомной бомбой Китаю, Индии... Но главным их противником был конечно же СССР.

По утверждению американских историков, дважды на столе у Эйзенхауэра были приказы о нанесении превентивного удара по СССР. По их законам приказ вступает в силу, если его подписали все три начальника штабов — морских сил, воздушных и сухопутных. Две подписи были, третья отсутствовала. И только потому, что победа над СССР, по их подсчетам, достигалась в том случае, если в первые 30 минут будет уничтожено 65 млн. населения страны. Начальник штаба сухопутных войск понимал, что не обеспечит этого.

Это надо изучать в школах, рассказывать детям в семьях. Наши дети должны усвоить спинным мозгом, что англосаксы всегда с удовольствием выстрелят в спину другу и союзнику, в особенности - русскому. Необходимо всегда помнить, что на Западе лютой зоологической ненавистью ненавидят Русский Народ – «русские – хуже турок», как было сказано еще в XVI веке. В течение сотен лет с Запада на Россию периодически накатывают орды убийц, чтобы покончить с нашей цивилизацией и в течение сотен лет побитые уползают обратно и так до следующего раза. Так же было в своё время с хазарами и татарами, пока Святослав не принял решение - мир будет, только если врага сокрушить в его логове и навсегда покончить с угрозой. Иван Грозный принял такую же программу и в результате опустошительные набеги кочевников, тысячу лет терзавшие Русь закончились навсегда. Иначе время и место нападения, удобное для него, всегда выбирает враг. Запад – наш враг и всегда им останется, как бы мы не пытались угодить ему и договориться, какие бы не заключали союзы.

Павел КРАСНОВ

От редакции. Необходимо уточнить: последняя фраза верна для сегодняшнего дня. А когда мы сильны, и Запад, и другие засовывают свою враждебность к России глубоко-глубоко, ища нашего расположения.

СРЫВ ОПЕРАЦИИ «ТАЙФУН»

(Окончание. Начало в №№16, 17)

Откатившись от Москвы на большое расстояние и потеряв оперативное господство в воздухе, войска группы армий "Центр", неся значительные потери от ударов нашей авиации, спешно оборудовали оборонительные позиции, чтобы не допустить дальнейшего продвижения соединений и частей Красной Армии.

Для усиления 2-го воздушного флота гитлеровское командование к апрелю 1942 г. передислоцировало из европейского тыла 1-ю авиагруппу 51-й эскадры пикирующих бомбардировщиков и шесть авиачастей из других эскадр, два отряда 30-й бомбардировочной эскадры с англо-германского фронта и два отряда 77-й бомбардировочной эскадры со средиземноморского театра боевых действий. Для базирования этих сил были использованы аэродромы в районах Пскова, Витебска, Смоленска, Орши, Брянска и некоторые другие (ЦАМО, ф.218, оп. 198982, д. 13, л. 124).

В этот период авиация наших фронтов все ещё продолжала оставаться малочисленной, поэтому на истребительные полки 6-го авиационного корпуса ПВО возлагаются задачи

прикрытия войск Западного и Калининского фронтов, кавалерийских соединений генералов П.А. Белова и Л.М. Доватора, боевого сопровождения дальних бомбардировщиков авиагруппы генерала А.Е. Голованова. Лётчики корпуса приняли также участие в обеспечении авиадесантной операции на Северо-Западном фронте (ЦАМО, ф. 722, оп. 200179, д. 12, л. 8).

Контрнаступление советских войск под Москвой потребовало решения ряда серьёзных задач командованием 1-го корпуса ПВО. Освобождённые от врага территория, населённые пункты, железнодорожные и автомобильные магистрали и их узловые центры нуждались в противовоздушном прикрытии для размещения тыловых органов и резервов фронтов, обеспечения быстрого, с наименьшими потерями, продвижения железнодорожных эшелонов, автоколонн и маршевых подразделений к фронту.

Поэтому из состава зенитных артиллерийских, пулемётных и прожекторных частей корпуса формируются отдельные подразделения - дивизионы, батальоны, батареи, роты, взвода, обеспеченные не только материальной частью, вооружением, другой техникой, но и подготовленными, обстрелянными боевыми расчётами. Вместо них на местах постоянной дислокации частей формируются новые подразделения, укомплектованные призванными в армию новобранцами.

Командование корпуса - генерал-майор Д.А. Журавлёв, офицеры штаба и политработники постоянно выезжали на позиции подразделений, развёрнутых на освобождённой от противника территории, форсировали их приведение в боеспособное и боеготовое состояние, решали вопросы их бесперебойного обеспечения боеприпасами и другим необходимым довольствием. Однако самую большую, сложную, но срочную работу требовалось провести по восстановлению утраченных в результате наступления фашистов наблюдательных постов, полос предупреждения BHOC и линий связи.

Быстрое наступление наших войск определяло требование скорейшего восстановления системы оповещения для наведения нашей авиации на объекты бомбометания, на перехват воздушных эскадр и авиагрупп врага. Существовавшие ранее посты, каналы и линии связи, землянки, вышки, другие элементы позиций ВНОС были разрушены или уничтожены вообще. А восстанавливать их пришлось в снежную и морозную пору, что создавало большой дефицит времени для ввода боевых порядков ВНОС в строй.

Однако, несмотря на обширное минирование врагом территории, артиллерийский и миномётный обстрел, отсутствие опор для восстановления линий связи и леса для ремонта землянок и укрытий, бойцы ВНОС быстро восстанавливали наблюдательные посты. Так, группа красноармейцев 1-го полка ВНОС во главе со старшим сержантом Н.М. Ивановым за два дня уложила 45 км кабельной телефонной линии, обеспечив связью несколько передовых постов. А младший сержант этого же полка С.Г. Солодуха под огнём врага, несмотря на полученные ранения, ремонтировал многочисленные порывы линии связи, обеспечив этим бесперебойную передачу данных о воздушном и наземном противнике. Уже к 1 января 1942 г. число постов ВНОС значительно выросло за счёт вновь развёрнутых 107 постов. В январе было восстановлено 103 поста, а в феврале - ещё 54.

Всё это требовало серьёзного изменения и совершенствования системы боевого управления выдвинутыми далеко вперёд частями и подразделениями корпуса. За четыре месяца наступления Красной Армии враг был изгнан из Московской, Тульской и Рязанской областей, были освобождены многие районы Калининской, Смоленской, Орловской и других областей. Силы и средства ПВО всё дальше перемещались за наступающими войсками на запад, ведя борьбу с авиацией противника, а в ряде случаев, как и ранее, - с немецкими танками и пехотой. Управлять этой массой частей и подразделений силами корпуса становилось всё сложней. Это было ясно не только командованию корпуса, но и высшему военному руководству страны. В ГКО, Генеральном штабе вопросы противовоздушного прикрытия Москвы, других объектов территории СССР и районов дислокации войск действующей армии, её тылов и резервов обсуждались неоднократно, искались наилучшие, оптимальные решения по эффективному противодействию ударам авиации противника.

В соответствии с этим, постановлением ГКО от 5 апреля 1942 г. № ГОКО-1541сс и приказом НКО от 6 апреля 1942 г. № 0067 Московский корпусной район ПВО реорганизован в Московский фронт противовоздушной обороны. Создан военный совет фронта. Приказом НКО № 0067 от 6 апреля 1942 г. приравнены в званиях, окладах и правах по всей системе Московского фронта ПВО начальствующий и политический состав полков - к дивизиям, дивизионов (батальонов) - к полкам, батарей (рот и отрядов) - к дивизионам (батальонам).

6-й истребительный авиационный корпус подчинен во всех отношениях командующему войсками Московского фронта ПВО. Этим же постановлением ГКО назначены:

Командующим войсками Московского фронта ПВО - генерал-лейтенант артиллерии Журавлёв Д.А.;

Членами военного совета Московского фронта ПВО - председатель Моссовета Пронин В.П. и бригадный комиссар Гритчин Н.Ф.;

Первым заместителем командующего войсками Московского фронта ПВО - генерал-майор артиллерии Герасимов А. В.;

Начальником штаба Московского фронта ПВО - полковник Гиршович М.Г.

Для усиления ПВО г. Москвы постановлением ГКО № ГОКО-1541сс от 5 апреля 1942 г. и приказом НКО № 0066 от 6 апреля 1942 г. началось формирование пяти зенитно-артиллерийских полков: 1201, 1202, 1203,1204 и 1205-го 85 мм калибра в составе 100 орудий в каждом; трёх зенитно-прожекторных полков: 30, 31 и 32-го в составе 144 прожекторных станций в каждом; двух полков аэростатов заграждения: 13 и 14-го, в составе 216 аэростатов - тандем в каждом.

Комплектование вновь формируемых полков рядовым составом и специалистами, в основном, производилось за счёт личного состава, который освобождался в частях фронта в связи с заменой бойцов-мужчин ряда специальностей - девушками. Всего было заменено бойцов - мужчин различных специальностей девушками - 19480 человек.

Увеличение числа зенитно-артиллерийских полков, постановка их батарей на боевые позиции в секторах, определённых для зенитной артиллерии 1-го корпуса ПВО ещё до начала войны, позволили создать глубину зоны огня до 35-40 км. Выросли плотность огня и продолжительность стрельбы до подхода самолётов противника к объектам бомбометания. В новой структуре зенитно-артиллерийского построения Москва прикрывалась:

с северного направления - 176 и 1205 зап, глубина зоны огня 33 км;

с северо-западного направления - 251 и 1204 зап, - 38 км;

с западного направления - 193 и 1202 зап, - 39 км;

с юго-западного и южного направлений - 329, 82 и 1201 зап, - 44 км;

с юго-восточного направления - 745 и 1203 зап, - 39 км;

с восточного направления - 250 зап, - 33 км.

Непосредственно в городе были оборудованы огневые позиции для 864-го зап калибра 85 мм, 100 орудий в составе 25 батарей; 862-го и 751-го зап малого калибра (37 мм) - 22 батареи, 86 орудий. Глубина зоны огня этих полков от центра Москвы составила примерно 12 км, что обеспечивало плотность огня орудиями среднего калибра до 80 разрывов на один километр полёта цели, а этим - срыв выполнения воздушным противником его боевой задачи по разрушению центральных районов города и уничтожению объектов государственного и военно-промышленного значения. Это воздействие на самолёты врага усиливалось огнём орудий малого калибра и зенитных пулемётов.

К этому следует добавить: ещё до начала войны советские учёные и конструкторы провели колоссальную работу по созданию станций орудийной наводки (СОН) для ведения управляемого и контролируемого сопроводительного огня батареями полков среднего калибра вне зависимости от погоды и времени суток. Такого предназначения пеленгаторные системы уже состояли на вооружении ПВО Великобритании и неплохо зарекомендовали себя в борьбе с германской авиацией.

Несмотря на вызванные войной экономические и другие трудности, первые советские станции орудийной наводки были созданы и начали поступать на вооружение частей ПВО уже в конце 1941 года. Поступила такая станция (марки СОН-2) и в состав зенитной артиллерии 1-го корпуса ПВО. На её базе в декабре 1941 г. была сформирована батарея СОН. Вторая установка была принята на вооружение 1-го корпуса ПВО 24 апреля 1942 г., а к 22 июня 1942 г. зенитно-артиллерийские части Московского фронта ПВО получили от промышленности уже 18 установок СОН-2. Одна из них была использована в качестве учебной для подготовки командиров батарей СОН и их заместителей по технической части. Командиров в июне 1942 г. было подготовлено 27 человек, а кроме того - обучены 30 расчётов операторов для работы на станции.

С декабря 1941 г. по апрель 1942 г. единственная состоявшая на вооружении 1-го корпуса ПВО станция орудийной наводки, на которой работал пока ещё недостаточно обученный и слаженный расчёт, обнаружила и захватила на сопровождение 178 самолётов врага. По 25 из них были определены координаты маршрута и вёлся сопроводительный огонь. 22 цели (88% от сопровождавшихся), сбросив бомбовый груз бесприцельно, немедленно ушли из зоны обстрела на запад, три были уничтожены. Свою задачу боевой расчёт батареи СОН выполнил достаточно успешно (Отчет о боевых действиях частей Московского фронта ПВО с немецкими оккупантами за 2-е полугодие войны с 22.12.41 г. по 22.6.42 г.).

Батареи СОН вводились по одной в каждый дивизион полка среднего калибра и передавали данные по целям на каждую огневую батарею через специальную аппаратуру преобразования координат именно для данной батареи для сопроводительного, прицельного уничтожения самолётов врага.

Ввод в эксплуатацию станций СОН-2, их освоение и постоянное техническое совершенствование вскоре позволили повысить действительность стрельбы батарей среднего калибра не только при ведении сопроводительного, но и заградительного огня. Был проведён ряд опытных стрельб, которые показали, что их эффективность значительно повышается, если в составе батареи иметь не четыре орудия, а восемь. Поэтому в дальнейшем был осуществлен постепенный переход на батареи восьмиорудийного состава, а число орудий в батареях малого калибра было увеличено до шести.

Наличие в боевых порядках зенитной артиллерии батарей СОН, снижение зависимости её боевых действий от времени суток и погодных условий, разрешили задачу обеспечения отдельных зенитных подразделений, выдвигающихся за наступающими войсками на запад, прожекторными установками, что также значительно повысило их эффективность по прикрытию от ударов объектов, магистралей, тыловых районов фронта, находившихся в границах корпусного района, а затем - фронта ПВО.

Таким образом, войска ПВО столицы СССР наращивали свои боевые возможности, повышали боеспособность и готовились к эффективному отражению предстоящих воздушных налётов на Москву.

Однако в ходе контрнаступления советских войск под Москвой и после него, активность действий вражеской авиации с целью нанесения ударов по столице резко снизилась. Так, в зоне боевой ответственности корпусного района и фронта ПВО число самолётовылетов вражеской авиации в первой половине 1942 г. было зафиксировано в количестве: март - 660, апрель - 410, май - 243, июнь - 181. Её усилия были направлены, главным образом, на противодействие наступающим соединениям Красной Армии, на боевое воздушное обеспечение отхода своих наземных частей, закрепление их на оборудуемых оборонительных позициях. Это определило характер боевых действий истребительной авиации 6-го корпуса ПВО: до 90% боевых вылетов полки корпуса по-прежнему осуществляли в интересах наступающих войск Западного, Калининского фронтов и других действующих против фашистов группировок. При этом советские авиаторы - противовоздушники вели напряжённые воздушные схватки с самолётами противника, действовавшими в границах корпусного района, а затем - фронта ПВО, начавшими активную воздушную разведку тыловых объектов страны: Горького (Нижний Новгород), Куйбышева (Самара), Саратова, Рязани и др.

Эти месяцы 1942 г. относились к тому периоду Великой Отечественной войны, когда в значительной степени боевые действия войск Красной Армии, в том числе и Московского фронта ПВО, определялись и зависели от начала и развития наземных и воздушных стратегических операций, планируемых к проведению командованием германской армии.

Гитлеровцы, планируя операции, прежде всего, рассчитывали на то, что преимущество в наличии сил и средств по-прежнему продолжало оставаться на их стороне практически по всей линии советско-германского фронта.

Прогнозирование развития событий на фронте к весне 1942 г. показывало, что немецкие войска накапливают силы, проводят перегруппировку для активных действий, чтобы снова захватить военную инициативу и нанести решительное поражение Красной Армии, конечной целью которого, как и в 1941 году, являлось: до начала зимы 1942-1943 г.г. овладеть столицей СССР - Москвой и тем самым завершить войну победой над Советским Союзом. Однако где начнутся и куда будут направлены эти активные действия, германский генеральный штаб держал в строжайшей тайне. Пополнение и перегруппировка немецких войск осуществлялись на всех фронтах советско-германского противостояния.

В соответствии с этим советское Верховное Главнокомандование в основу действий наших войск определило активную стратегическую оборону с проведением на некоторых направлениях частных наступательных операций. Такие операции планировалось провести под Ленинградом, в районе Харькова и в Крыму, а также в районе Демянска, на смоленском и льговско - курском направлениях. Последние должны были предотвратить или хотя бы значительно затруднить подготовку и проведение очередного наступления на Москву.

Прогнозы советского военного руководства оказались достаточно правильными: несмотря на ощутимое превосходство в силах и средствах, немецкие войска уже не могли нанести удары на всех фронтах, поэтому для них планировалось проведение последовательного ряда стратегических наступательных операций.

Главный удар фашистское командование планировало нанести на юге, овладеть Кавказом и Нижней Волгой, лишить Советский Союз нефтяной базы, использовать её для себя. Это должно было, по мнению Гитлера, ускорить вступление в войну Турции на стороне Германии. Перед этим предполагалось захватить Севастополь и Керчь, а освободившуюся 11-ю армию использовать для овладения Таманским полуостровом и выхода в тыл войскам Красной Армии, защищавшим Кавказ. Планировались и другие операции, конечной целью которых были подготовка условий для решающего удара на Московском направлении, против Западного и Калининского фронтов, и далее - захват Москвы.

К такому развитию событий готовились не только наземные войска Красной Армии, но и войска противовоздушной обороны столицы. За счёт формирования новых полков в составе 1-го корпуса ПВО количество их к 22 июня 1942 г. по сравнению с 22.12.1941 г. составило: в зенитной артиллерии 15 вместо 8-ми; зенитно-прожекторных полков стало 5 вместо одного; полков аэростатов заграждения - 4 вместо 2-х; полков ВНОС - 3 вместо 2-х. При этом увеличилось и число единиц боевой техники и вооружения полков. Так, число орудий среднего калибра (85 и 76 мм) выросло от 682-х до 1264-х, малого калибра (37 мм) - от 136 до 186; зенитных пулемётов - от 511 до 756, зенитных прожекторов - от 522 до 893; аэростатов заграждения - от 235 до 308. Число постов ВНОС выросло от 448 до 664.

Значительно выросло и число отдельных зенитных подразделений на прикрытии важных объектов, магистралей и их узлов в границах Московского фронта ПВО. Не перечисляя их, приведём только численный рост единиц вооружения и техники за этот же период.

Количество орудий среднего калибра выросло от 80 до 110, малого калибра от 93 до 167; зенитных пулемётов - от 253 до 357, из них пулемётов крупного калибра (12,7 мм) - от 162 до 263 шт.

Особо следует сказать об истребительной авиации 6-го авиакорпуса ПВО. Число полков в нем уменьшилось с 29 до 22, а число самолётов с 459 до 385. Это было связано с тем, что с западного направления немцы передислоцировали несколько эскадр на юг, в интересах обеспечения сухопутных войск, готовивших наступательные операции в Крыму и далее - на Кавказском направлении. Кроме того, характер действий авиации противника был направлен на нанесение бомбовых ударов по объектам тыла действующей армии Западного и Калининского фронтов, магистралям поставки резервов, средств и продукции их боевого и тылового обеспечения. Все эти объекты и районы ударов фашистских ВВС находились в границах Московского фронта ПВО.

Что же касается Москвы, то к городу осуществлялись лишь пролёты разведывательной авиации, и только в редких случаях одиночные самолёты и мелкие группы (2-5 самолётов) делали попытки пробиться через зенитно-артиллерийскую оборону столицы СССР, но эти попытки были безуспешными. В основном же германская авиация выполняла задачи боевого обеспечения сухопутных войск, проводивших, хоть и не увенчавшиеся успехом, боевые операции в районах Погорелое Городище, Зубцов, Ржев, южнее Белева, Сухиничи. Это дало обоснованную возможность нашему командованию передислоцировать часть полков 6-го ИАК на другие фронты, где они были нужнее.

Этот период времени характерен тем, что, несмотря на некоторое снижение общей интенсивности боевых действий, напряжённость противовоздушных боёв в небе и на земле в границах Московского фронта ПВО не уменьшалась.

В начале июня 1942 г. интенсивность разведывательных полётов неприятельской авиации увеличилась. К этому времени фашистские самолёты-разведчики были доработаны с целью улучшения их маневренных и высотных характеристик. Задачу усовершенствования приёмов уничтожения этих машин советским лётчикам приходилось решать непосредственно в ходе ведения воздушных боёв. Их результаты показали, что эти нелёгкие задачи решались достаточно успешно. Так, 3 июня 1942 г. командир звена 562-го истребительного авиационного полка младший лейтенант М.А. Родионов в паре с лётчиком П. Сергеевым был поднят на перехват вражеского разведчика в районе Малоярославца. Атакуя противника, Родионов, несмотря на крутые манёвры противника, уничтожил стрелка разведчика, после чего немецкий пилот немедленно спикировал практически до земли, стараясь уйти на запад на бреющем полете, на высоте менее 100 м. У Родионова кончились боеприпасы и он, невзирая на риск, догнал врага и винтом своего самолёта ударил его по плоскости. Однако разведчик летел. Тогда отважный лётчик ударил винтом по второй плоскости, и разведчик упал. Но и "ястребок" задрожал, ухудшилась его устойчивость. М. Родионов пошёл на вынужденную посадку, но площадка оказалась небольшой и неровной. Истребитель врезался в земляную насыпь. Михаил Родионов погиб. За дважды проведенный таран в одном бою ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. По просьбе жителей село Новая Лужа, около которого он погиб, было переименовано в Родионово. Сейчас это - часть города Химки, но улица Родионова осталась как память о беззаветном воздушном бойце, погибшем за свободу и независимость Родины.

Разведывательные полеты противника, как правило, предшествовали бомбардировочным и штурмовым налётам на отдельные объекты, магистрали, а более всего - на аэродромы базирования советских истребительных авиационных полков, расположенные не только на западе, но и восточнее Москвы. Так, в течение лета 1942 г. фашисты неоднократно пытались нанести удары по аэродромам в Калинине, Клину, Липицах, Кубинке, Рязани и ряду других.

7 июня в районе Кубинки были обнаружены около 40 самолётов противника. Однако их встретило согласованное по взаимодействию отражение силами авиации и наземных средств. Прожектористы станции - искателя сержанта А.И. Лисицкого, пулемётчики 22-го зенитно-пулемётного полка заставляли врага беспорядочно сбрасывать свой бомбовый груз и спешно уходить назад, а один из бомбардировщиков, ослеплённый прожектористами, был уничтожен лётчиком 11-го истребительного авиационного полка старшим лейтенантом Ю.С. Сельдяковым. За день до этого, 6 июня, фашистские бомбардировщики ночью, в количестве 62-х бортов, следуя группами в составе от 3 до 12 самолётов, пытались прорваться к Москве. Исключительно чётко сработали прожектористы, образовав восемь световых пучков, в которых метались захваченные самолёты врага, безуспешно пытаясь вырваться.

Весь этот налёт длился всего лишь 19 минут, в течение которых лётчики старшие лейтенанты А.С. Бородулин, С.И. Кацевал, Ю.С. Сельдяков и старшина В.А. Бычков поразили четыре бомбардировщика. Остальные отказались от выполнения своей задачи, бесприцельно сбросили бомбы и убрались восвояси.

В то же время проведенные в эти дни и ночи боевые вылеты лётчиков-истребителей показали, что значительная часть молодых пилотов, прибывших на место опытных воздушных бойцов, направленных на другие фронты, не подготовлены к ведению боя в ночных условиях. А 8 июня выявилось и следующее: самолёт-разведчик Ю-88, видимо, специально технически переоборудованный, прошёл без воздействия наших средств ПВО над Москвой на высоте порядка 11 тыс. метров. Поднятые истребители не смогли его атаковать на этой высоте, а предельная досягаемость зенитно-артиллерийской стрельбы оказалась меньше высоты полета самолёта противника.

Это событие вызвало серьёзную озабоченность у командования Московского фронта ПВО и 6-го истребительного авиационного корпуса. Проблемы уничтожения врага в любых условиях боя были досконально обсуждены на специальном заседании военного совета фронта.

Чтобы успешно перехватывать и уничтожать высотные разведчики, части 6-го корпуса ПВО разработали ряд технических способов улучшения лётных характеристик истребителей и модернизировали несколько самолётов, что дало им возможность значительно повысить боевой потолок. Была сокращена готовность подразделений к вылету до 2 минут.

Положительно был решён и вопрос борьбы с высотными разведчиками и бомбардировщиками для зенитной артиллерии: Главное артиллерийское управление разработало, а промышленность изготовила дистанционную трубку (взрыватель), обеспечивавшую подрыв снаряда на требуемой высоте. И хотя для этой высоты разброс траекторий снарядов был увеличенный, что снижало точность прицельного сопроводительного огня, сопроводительная стрельба заставляла лётчиков противника немедленно отказываться от выполнения поставленных им задач и либо отклоняться от боевого маршрута, либо возвращаться безрезультатно на свой аэродром.

Проведенная командованием 6-го авиакорпуса ПВО работа обеспечила уже к 1 августа 1942 г. подготовку 192-х лётчиков-ночников, 251-го высотника, часть которых могла вести успешный бой на высотах до 11 тыс. м. (ЦАМО, ф. 218, оп. 198982, д. 10, л. 56). Однако первые результаты этой проведенной работы стали видны гораздо раньше. Так, уже в ночь на 25 июня силами 14 "юнкерсов" фашисты произвели налёт на аэродром Липицы с направлений Юхнов и Малоярославец. В целях затруднения ведения боя истребителями, вражеские самолёты ночью шли на высоте 1-2,5 тыс. м, эшелонировано. Однако наши лётчики-ночники смело атаковали противника, а непосредственно у аэродрома его встретил организованный огонь 244-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона. 3 самолёта были сбиты, 2 подбиты, остальные отказались от выполнения задачи и развернулись назад.

Через сутки, так же неудачно, завершился ночной налёт противника на аэродром Клин в составе 15 бомбардировщиков, шедших один за другим с интервалом 5-10 минут (ЦАМО, ф.218, оп. 198982, д. 13, л. 78).

В это же время другая группа бомбардировщиков осуществляла налёт на станцию Уваровка. Она также была встречена истребителями и огнём 237-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона. Отражая налёт, лётчики 11-го иап лейтенант Б.М. Константинов в паре со старшиной В.А. Бычковым сбили один самолёт. Второй самолёт уничтожили артиллеристы 1-й батареи 237-го отдельного дивизиона.

В начале августа 1942 г. отличились и истребители-высотники: находившийся на дежурстве в воздухе старший лейтенант Ф.В. Митрофанов атаковал и сбил "Фокке-Вульф-187" на высоте от 8500 до 9000 метров. 10 августа произошел поучительный бой: лётчик-истребитель сержант Белоусов на высоте 9 тыс.м. таранным ударом уничтожил бомбардировщик. Однако до конца отработанной методику уничтожения врага на больших высотах считать было ещё рано. Так, капитан Н.П. Бурьян, обнаружив инверсионный след высотного "юнкерса", смело пошел в атаку с крутым набором высоты, но забыл надеть кислородную маску. И уже вскоре почувствовал головокружение и слабость. Преодолев их силой воли, Бурьян сбил противника, но и сам потерял сознание. Его самолёт пошел на быстрое снижение, и лишь случайность - капитан вскоре пришел в себя - спасла его от гибели.

Все эти боевые мероприятия, проводимые командованием фронта ПВО, - дежурство в воздухе, прикрытие важных объектов наземными огневыми средствами, их наращивание на наиболее опасных направлениях, составляли тот оперативный замысел, который отвечал складывающейся боевой обстановке. При этом в целях борьбы с самолётами-разведчиками противника как на отработанных ими, так и на наиболее вероятных маршрутах полётов, стали активно применяться зенитно-артиллерийские засады, прежде всего, в зонах световых прожекторных полей периферийных объектов фронта, - Подольска, Серпухова, Наро-Фоминска, Бутово, а также аэродромов Липицы, Астафьево, Кубинка и других. Прикрытие ряда объектов усиливалось подразделениями 751-го зенитно-артиллерийского полка малого калибра. Решались вопросы совершенствования боевого управления отдельными подразделениями, максимального приведения его к централизованному управлению. Так, в единую систему боевого управления, посредством создания отдельных сводных зенитно-артиллерийских полков ПВО, были сведены на прикрытии городов Ногинск, Электросталь, Кашира, Ступино однотипные зенитно-артиллерийские подразделения. В ряде же районов расположения важных железнодорожных узлов, фронтовых и армейских баз были созданы отдельные зенитно-артиллерийские группы ПВО. Одна из таких отдельных групп в районе Погорелое Городище включала в свой состав три батареи среднего калибра, батарею малого калибра, зенитно-пулемётную роту и 10 истребителей. В её боевую задачу входило прикрытие готовящихся к наступлению на Ржевско - Сычевском направлении войск Западного фронта и прикрытие фронтовых баз.

Следует отметить: к этому времени в войсках BHOC Московского фронта значительно выросло число радиолокационных станций "Редут", что способствовало выдаче более точной информации о воздушном противнике, а также надёжному наведению истребителей на бомбардировщики и самолёты-разведчики фашистской авиации.

В историю войск ВНОС Московского фронта ПВО в этот период большими буквами вписана фамилия оператора РЛС "Редут" старшины И.З. Васильева. На его личный боевой счёт совершенно справедливо были записаны 14 уничтоженных и 7 подбитых самолётов врага, хотя сам он не взлетал на перехват и не вёл поражающего артиллерийского или пулемётного огня. Передачей в радиосети точных координат целей он обеспечил навязывание противнику около 70 воздушных боёв и большое количество обстрелов фашистов с земли.

Уже в августе 1942 г. гитлеровское авиационное командование попыталось вновь спланировать серию налётов на Москву, не прекращая ударов по объектам в границах ответственности Московского фронта ПВО. Так, вечером 3 августа 1942 г., к столице, используя все возможные, в том числе и новые тактические приёмы, попыталась прорваться бомбардировочная группа в составе 15 самолётов, под прикрытием истребителей - "мессершмиттов". Однако к этому времени в 6-м авиакорпусе ПВО уже было достаточно лётчиков-ночников, а в зенитной артиллерии - станций орудийной наводки СОН-2, способных обеспечить ведение прицельного сопроводительного огня в любых условиях погоды и в любое время суток. Враг к городу не прошёл. Это был не единственный налёт. В целом в августе 1942 г. лётчики 6-го истребительного авиационного корпуса совершили 1910 самолётовылетов, провели 25 одиночных и групповых воздушных боёв и уничтожили 7 вражеских самолётов. Огонь зенитной артиллерии предотвратил прорыв фашистских бомбардировщиков к городу. Всего же за август месяц зафиксированы обстрелы авиации противника в зоне огня зенитной артиллерии, обороняющей Москву, -в количестве 11, а в районах отдельных объектов - 56. Во всех случаях задача была выполнена: враг ударов по намеченным объектам не нанёс.

Вся совокупность боевых действий в этот период на Московском направлении - на земле и в воздухе - была жёстко связана с общими стратегическими расчётами, как Верховного Главнокомандования СССР, так и гитлеровского генерального штаба на последующее ведение войны. При этом обе воюющие стороны пытались добиться её перелома в свою пользу.

Неудачи Красной Армии под Харьковом в мае-июне 1942 г.; под Воронежем и в Донбассе в июне-июле; оставление Крыма, где 250 дней Приморская армия героически обороняла главную базу Черноморского флота г. Севастополь, всё это создавало у германского командования уверенность в том, что в ближайшее время в их руках окажутся Кавказ с его нефтью, весь Нижневолжский промышленный район, а также богатое и плодородное южное Поволжье, исключительно важные для СССР после потери Украины. Ударные группировки гитлеровских войск прорвались в большую излучину Дона, ознаменовав тем самым новый период боевых действий на юго-западном направлении. И этот период, по мнению фашистов, должен был завершиться для них победно, обеспечить оперативный простор для охвата Москвы с юго-востока, а в дальнейшем, совместно с ударом с рубежа Ржев - Вязьма, - её окружение, захват и конец войны. В основе этих взглядов лежало убеждение, что советские войска в этих районах находятся на грани катастрофы и развала. Тем более что начавшаяся 17 июля 1942 г. силами 6-й немецкой армии операция за овладение Сталинградом до 10 августа развивалась успешно. Даже к 15 августа, несмотря на большие потери, враг превосходил наши силы на Сталинградском направлении по танкам в 4 раза, орудиям и миномётам в 2,2 раза, самолётам - в 2 раза, живой силе - в 1,7 раза. И хотя сопротивление Красной Армии было непреклонно ожесточённым, враг продвигался вперед. На успех Гитлер рассчитывал ещё и потому, что союзники СССР по антигитлеровской коалиции официально сообщили И. В. Сталину о невозможности открытия второго фронта в Европе в 1942 г. Видимо поэтому, на совещании в ставке 24 июня, Гитлер самоуверенно заявил своим генералам, что ''сопротивление русских окажется очень слабым".

Однако к 10 августа, несмотря на численное преимущество в живой силе и технике, немецкие войска понесли большие потери и нуждались в перегруппировке и отдыхе. Гитлер предоставил им возможность выполнить эти мероприятия, и 15 августа наступление фашистских войск продолжилось.

Район Сталинграда для наступления и его захвата немцами был выбран не случайно. Сталинград - это не только крупнейший транспортный узел, через который почти вся кавказская нефть шла на обеспечение нужд страны и её действующей армии. Это также и крупнейший промышленный центр многоцелевого предназначения, а, прежде всего - производящий тяжёлые танки, крайне необходимые фронту.

Советское Верховное Главнокомандование ещё до начала Сталинградской битвы разгадало замысел гитлеровской ставки и приняло все необходимые меры для его предотвращения и срыва. Поэтому второй этап битвы с 15 августа до 12 сентября, несмотря на продолжавшееся продвижение немецких войск к Волге, уже шёл со сбоями составленного гитлеровцами плана ежесуточного продвижения. И всё же к исходу 12 сентября вражеские войска стояли почти у стен продолжавшего работать Сталинградского тракторного завода. Чтобы понять боевую ситуацию, складывавшуюся в эти дни под Сталинградом, нельзя не отметить такой факт, который в значительной степени показывает роль сил и средств противовоздушной обороны в общей системе обороны прифронтовых объектов. Головные колонны танков и мотопехоты фашистов, прорвавшиеся к северным окраинам города в первом секторе Сталинградского корпусного района ПВО, прикрываемом 1077 зенитно-артиллерийским полком (командир подполковник В.Е. Герман), были встречены мощным огнём его батарей. Других войск здесь не было. За два дня практически не прерывавшегося боя зенитчики уничтожили и подбили 83 танка, 15 авто-фургонов с пехотой, истребили и рассеяли более трёх батальонов автоматчиков. Не прекращая борьбы с наземными силами врага, вели бои с авиацией противника и сбили 14 самолётов (ЦАМО, ф. Сталинградский корп. ПВО, оп.200623, д. 1, лл. 2, 6, 8, 46, 112-115; оп. 142213, д. 6, лл. 224-228).

Таким образом, Сталинград являлся важнейшим стратегическим объектом, а оборонительная операция Красной Армии в районах Сталинграда, Нижнего Поволжья, Северного Кавказа также стала стратегической и её исход определял не только последующий ход войны, но и её конечный результат: кому будет принадлежать победа - Советскому Союзу или Германии. И обе стороны принимали все меры к тому, чтобы обеспечить себе в этой операции успех: снимали с других, второстепенных, участков советско-германского фронта часть войск и, прежде всего - танковые, авиационные и артиллерийские соединения и части.

И.Н. ДОКУЧАЕВ, Ю.В. ПИЩИКОВ