К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №21 от 25.05.2010

ВСЁ ДЛЯ ФРОНТА, ВСЁ ДЛЯ ПОБЕДЫ

(Продолжение. Начало в №20)

Однако для достижения Победы мало было только передислоцировать на Восток и ввести в работу эвакуированные производственные предприятия. Надо было решить сложную, но крайне необходимую двуединую задачу: во-первых, значительно, многократно и постоянно увеличивать выпуск необходимой Красной Армии военной продукции и, во-вторых, создавать при этом такие самолёты, танки, противотанковые и зенитные орудия, системы полевой артиллерии, миномёты, которые по тактико-техническим качествам значительно превосходили бы вражескую боевую технику.

Для её решения авиационной промышленности были переданы многие машиностроительные и станкостроительные заводы, а также предприятия, выпускавшие электротехническое оборудование, а их конструкторские бюро переключились на решение оборонных задач. Началось массовое производство более совершенных типов самолётов, в частности, бронированных штурмовиков Ил-2, пикирующих бомбардировщиков Пе-2 и истребителей ЛаГГ-3 (а позднее – Ла-5, Ла-7) и других типов и предназначения. Если в первом полугодии 1941 года было выпущено 322 истребителя ЛаГГ-3, то во втором – уже 2141, истребителей Як-1, соответственно, 335 и 1019, штурмовиков Ил-2 – 249 и 1293. Вооружённые силы (кроме флота) в 1941 году получили от авиапромышленности 15 735 самолётов всех типов. И это в условиях, когда многие заводы эвакуировались в восточные районы, временно прекратив выпуск продукции для нужд фронта! Но даже этого количества в те тяжёлые дни было явно недостаточно.

Танковая промышленность развернула серийное производство боевых машин, обладавших высокими по тому времени тактико-техническими данными: тяжёлых танков КВ и средних Т-34. Продолжалось производство лёгких танков Т-60 и Т-50. Общий выпуск танков во втором полугодии 1941 года увеличился более чем в 2, 5 раза и составил 4740 машин. Фашистские захватчики, как говорится, на своей шкуре испытали мощь Т-34 и других советских танков, отличавшихся большой ударной силой, могучей бронёй, высокой маневренностью. Гитлеровский генерал Блюментрит, начальник штаба 4-й армии, наступавшей на Москву, вынужден был признать, что в 1941 году Т-34 «…были самыми мощными из всех существовавших тогда танков…37-мм и 50-мм противотанковые орудия, которые тогда состояли на вооружении нашей пехоты, были беспомощны против танков Т-34... В результате появления у русских этого нового танка пехотинцы оказались совершенно беззащитными…».

Танкостроители напряженно трудились над совершенствованием боевых машин и увеличением их выпуска. Именно они впервые применили автоматическую сварку по методу академика Е.О. Патона. Это произошло на Уральском заводе. В результате производительность труда сварщиков повысилась в 5 раз.

Деятели науки, конструкторы, инженерно-технический персонал и рабочие заводов прилагали огромные усилия для увеличения выпуска других видов оружия и особенно - боеприпасов, без которых любое вооружение превращается в дорогостоящую, сложную по конструкции, но бесполезную груду металла.

К решению этих важных, не терпящих отлагательства задач немедленно приступили эвакуированные научные учреждения и лаборатории Москвы, Ленинграда, Киева, Минска и других крупных городов страны. Напряжённую работу развернула Комиссия по мобилизации ресурсов Урала, которую возглавил президент Академии наук СССР академик В.Л. Комаров. В эту работу были активно включены физики, химики и все учёные, работавшие в различных областях военно-промышленной системы. Большие и плодотворные изыскания вели геологи, разведывая новые источники сырья для военной промышленности, развёртываемой на Востоке. Уже в первые месяцы войны были открыты богатейшие месторождения нефти в Башкирии, бокситов и других необходимых для производства боеприпасов сырьевых источников на Урале, обширные залежи железной руды в Кузбассе и т. д. В короткий срок была разработана технология производства заменителей дефицитного сырья и материалов, что позволило экономить дорогостоящие стратегические металлы – никель и молибден. Были найдены заменители кокса для литейных цехов и каучука для изготовления прочной, высококачественной резины.

Большие усилия были направлены также на увеличение выпуска стрелкового, артиллерийского и других видов оружия, недостаток которых остро ощущался с первых дней войны. Во втором полугодии 1942 года по сравнению с первым количество изготовленных винтовок и карабинов выросло почти в 2 раза и достигло 1 млн. 567 тыс., пистолетов-пулемётов и пулемётов всех видов возросло более чем в 8 раз и достигло почти 196 тысяч, орудий всех видов и калибров и миномётов – с 15,6 до 72,5 тыс.; снарядов и мин – с 18 млн. 800 тыс. до 40 млн. 200 тысяч. Начался массовый выпуск противотанковых ружей и новейшего оружия войны - реактивных установок (систем залпового огня – знаменитых «Катюш»).

Однако в конце 1941 г. возраставшие потребности Красной Армии в оружии и боевой технике удовлетворялись ещё далеко не полностью: многие военно-промышленные предприятия находились либо ещё в пути на восток, либо в состоянии монтажа и развёртывания производства на новых площадях.

Война требовала много металла, основы основ военного производства. Об исключительной роли новых, восточных сырьевых районов в развитии металлургии можно судить по таким данным: Урал и Западная Сибирь в 1942 г. дали 97,4 процента чугуна, 81,8 процента стали, 84 процента проката, а Казахская республика – свыше 85 процентов свинца и более 50 процентов медной руды, добывавшихся в стране.

В 1942 году, после захвата фашистами европейских угольных бассейнов СССР - Донецкого и Подмосковного, были приняты меры по увеличению добычи угля в Кузбассе, Караганде, на Южном Урале (в Башкирии, Челябинской и Чкаловской (Оренбургской) областях) и Крайнем Севере (Воркуто-Интинский угольный бассейн). Однако, несмотря на это, добыча угля по стране составила всего лишь 75,5 млн. тонн, или 46 процентов от уровня 1940 года.

Не хватало стране и нефти, поэтому принимались меры по увеличению её добычи в Башкирской АССР, в Поволжье, Казахстане, Узбекистане, Туркмении.

С развёртыванием большого количества промышленных оборонных и других предприятий резко выросла потребность в электроэнергии, особенно на Востоке. Недостаток её ощущался ещё в мирное время, а в конце 1941 г. эта проблема обострилась ещё более. Решалась она ускоренным строительством в восточных районах страны новых электростанций. Усилиями партии, правительства, всего народа энергетическая база промышленности в короткие сроки была укреплена. Урал увеличил производство электроэнергии по сравнению с 1940 годом почти в 1,5 раза, а районы Поволжья и Западной Сибири на 33 процента. При этом был резко ограничен непромышленный расход электроэнергии.

Укрепление тяжёлой промышленности создало условия для наращивания темпов выпуска военной продукции, следовательно, для ликвидации технического превосходства германской армии.

В декабре 1942 г. по сравнению с декабрём 1941 г. производство самолётов выросло в 3,3 раза, авиамоторов – в 5,4 раза. Если во втором полугодии 1941 г. советские ВВС получали ежемесячно в среднем 1750 самолётов, то в 1942 году – уже 2260. За весь 1942 год самолётов всех типов в стране было произведено 25 436, или на 60 процентов больше, чем в 1941 году. Выпуск штурмовиков Ил-2 за это же время вырос в 5,7 раза. По своим качествам новые советские самолёты превосходили немецкие, в особенности истребители Як-7, Ла-5, штурмовики Ил-2, бомбардировщики Пе-2.

Наращивала темпы и танкостроительная промышленность. Армия стала получать такое количество танков, которое значительно перекрывало их потери на фронте. В 1942 г. по сравнению с предыдущим годом производство всех типов танков повысилось в 3,7 раза. В 1942 г. было выпущено 24 446 танков, из них средние Т-34 составили 50,8 процентов. Число танков на фронте и в резерве Красной Армии в январе 1943 г. выросло по сравнению с этим же месяцем 1942 г. более чем в 4,5 раза. Танковых дизельных моторов в декабре 1942 года было выпущено в 4,6 раза больше, чем в это же время в 1941 году. Создались условия для ликвидации преимущества противника в танках: фашистская Германия произвела в 1942 г. лишь 4278 танков, во многом уступавших по качеству советским.

Непрерывно увеличивался выпуск вооружения. В 1942 г. Красная Армия получила 3237 установок реактивных миномётов. Производство артиллерийских орудий калибра 76 мм и выше достигло в том же году 33 111 стволов. Уровень производства орудий всех систем в декабре 1942 г. по сравнению с декабрем 1941 г. возрос в 1,8 раза, а пулемётов – в 1,9 раза. Выпуск винтовок за это же время увеличился на 55 процентов. Почти в 3 раза больше изготавливалось 120-мм миномётов. Выпущенным в 1942 году артиллерийско-стрелковым оружием можно было оснастить 535 стрелковых и кавалерийских дивизий, 342 артиллерийских полка и 57 воздушно-десантных частей.

Благодаря усилиям нашего тыла в конце 1942 г. существенно увеличилось производство зенитных пушек на уральских и сибирских заводах. Только за ноябрь-декабрь 1942 г. ими было поставлено в войска 1275 зенитных орудий. А в 1943 г. их производство было доведено до 10 675 единиц за год. Причём малокалиберных зенитных пушек (25-37 мм) стало производиться в 2 раза больше, чем среднекалиберных (85 мм). Это было обусловлено характером действий авиации противника по войскам и войсковым объектам (в основном на малых высотах). Поэтому, если в начале войны количество орудий среднего калибра в войсках примерно в 2 раза превосходило число орудий малого калибра, то к концу войны это соотношение изменилось и стало примерно равным 4:1 в пользу малокалиберной зенитной артиллерии.

Всё это явилось итогом не только титанических усилий рабочего класса и инженерно-технического персонала оборонной промышленности, но и её руководителей, таких, как Народные Комиссары Б.Л. Ванников, Д.Ф. Устинов, В.А. Малышев, А.И. Паршин, А.И. Шахурин, С.З. Гинзбург, заместители Наркомов И.А. Барсуков, А.А. Горегляд, П.Н. Горемыкин, П.В. Дементьев, И.А. Мирзаханов, В.М. Рябиков, М.В. Хруничев, представитель военного командования генерал Н.Д. Яковлев.

Значительной трудностью в развитии и организации промышленного производства была нехватка рабочей силы. В связи с этим Президиум Верховного Совета СССР 13 февраля 1942 года издал Указ «О мобилизации на период военного времени трудоспособного городского населения для работы на производстве и строительстве». Сотни тысяч человек пришли на военные предприятия, на строительство и транспорт. Но многие из них, особенно женщины, составлявшие 52 процента всех рабочих промышленности, а также и подростки, не имели профессиональной подготовки и необходимой квалификации. Их обучение шло непосредственно на заводах, у станков, индивидуальным и бригадным методами. Кроме того, был увеличен контингент учащихся в ремесленных, фабрично-заводских и железнодорожных училищах. В результате сложнейшая проблема массовой подготовки квалифицированных кадров для промышленности в течение года была успешно решена.

Вместе с рабочим классом победу ковали труженики села. Борьба за хлеб, мясо, овощи, хлопок во время войны была борьбой за разгром врага. Большинство сельских мужчин ушло в армию. Их заменили женщины, подростки, старики. Так, в МТС число женщин-трактористок в 1942 г. составляло более 40 процентов, комбайнеров – до 43, шоферов – 36, бригадиров тракторных бригад и их помощников – до 10 процентов (в 1940 г., соответственно, - 8,5; 8; 7 и 1 процент). К сельскохозяйственным работам привлекались также все трудоспособные горожане, не занятые в промышленности и на транспорте, а временами – и часть служащих.

Все эти мероприятия, а также организованное в сёлах социалистическое соревнование проявились в успешном проведении весеннего сева 1942 года. Посевные площади в районах, не подвергавшихся оккупации, выросли с 63 млн. гектаров в 1940 г. до 67 млн. гектаров в 1942 году. Посевы зерновых увеличились на 2,2 млн. гектаров. Это была большая победа, равная выигрышу крупного сражения на фронте.

Таким образом, советский народ, несмотря на неимоверные трудности, успешно справился с задачей перевода всей экономики страны на военные рельсы.

Как свидетельствовал немецкий генерал Бутлар, Гитлер, начиная войну против СССР, «надеялся, что, захватив богатые сельскохозяйственные районы Левобережной Украины и отрезав русских от нефтяных месторождений Кавказа, немцам удастся на долгое время парализовать экономику России…». История зло посмеялась над этими надеждами. Впоследствии другой немецкий генерал, Типпельскирх, писал: «Вновь созданная по ту сторону Урала или перебазированная туда военная промышленность работала теперь на полную мощность и позволяла обеспечить армию достаточным количеством артиллерии, танков, боеприпасов».

Именно так и было в действительности. Труженики советского тыла закладывали прочный фундамент грядущей победы над фашистскими захватчиками.

Ведение войны потребовало сразу же с её начала крупных финансовых расходов на обеспечение действующей армии, оплату эвакуации на Восток предприятий, монтаж их на новом месте, строительство зданий цехов и жилых массивов для рабочих, инженерно-технического персонала, научных учреждений, деятелей культуры и искусства. Необходимо было перевезти в восточные районы, разместить и, прежде всего, накормить миллионы людей – пожилых, женщин, детей – и сделать это за счёт государства, так как они практически поголовно не имели средств ни на приобретение одежды, ни для пропитания. И заработать эти средства они могли уже только на новом месте обитания. И то далеко не все.

Всё это привело к необходимости пересмотреть государственный бюджет, спланированный на 1941 год. Ассигнования на военные и военно-промышленные нужды во второй половине 1941 года по сравнению с первым полугодием были увеличены на 20,6 млрд. руб. (в денежном исчислении 1941-1945 гг.).

Эта, безусловно вынужденная, необходимость не была скрыта от людей. Всеми доступными способами она разъяснялась рабочим, колхозникам, служащим. Те, кто помнит то время, подтвердят, что всесоюзным стало отчисление в фонд обороны Родины однодневного заработка от ежемесячной заработной платы. И этот прорыв не был навязанным «сверху», он был рождён непосредственно в трудовых коллективах.

Таким образом, ради победы над врагом советские люди отказывали себе во многом, ибо главным для них стало, и до конца войны было неотъемлемым, требование души: «Всё для фронта, всё для Победы!». Подобных аналогов история не знала!

Несмотря на эти вызванные войной огромные трудности, ЦК ВКП(б), ГКО и СНК СССР потребовали от всех партийных и советских органов управления – не ослаблять заботы о народе, делать всё возможное для того, чтобы постоянно удовлетворять основные его нужды. 5 января 1942 г. в газете «Правда» эти требования были изложены следующим образом: «…Было бы глупо думать, что военная обстановка оправдывает отказ от обслуживания бытовых нужд населения, что это дело можно отложить до другой поры. Так могут думать бюрократы или бездельники, а не большевики. Наоборот, военные условия и неизбежные с этим ограничения как раз требуют, чтобы все организации, занятые бытовым обслуживанием населения, работали с исключительной четкостью, добросовестностью и аккуратностью». Вот как рассматривалась эта важнейшая задача партийных и государственных органов. А в ту эпоху – и ещё живы те, кто могут это подтвердить, – напечатанное в «Правде» было как закон. И люди страны знали, что если об этом написано, то так и будет. И оно так и было. Всегда и повсеместно.

С июля 1941 г. для всего городского населения была введена карточная система на хлеб и другие продовольственные товары. На государственном снабжении хлебом в 1942 году находилось около 62 млн. человек тех, кто не работал непосредственно на производстве, обеспечивающем нужды фронта, действующей армии. Основная масса этих рабочих и служащих получала лишь по 400-500 граммов хлеба в день, а иждивенцы и того меньше – по 300-400 граммов. Совсем мало выдавалось мяса и жиров.

А для рабочих, инженерно-технического персонала, кто был занят в горячих цехах, на вредном химическом производстве, изготавливая боеприпасы, работал в шурфах рудников и шахт, дневная норма хлеба составляла 1000-1200 граммов, было организовано одноразовое горячее питание в смену. Тоже, конечно, не густо, но, как бы там ни было, в условиях больших трудностей с продовольствием карточная система позволяла рационально обеспечивать питанием всё население.

Весь народ, и в первую очередь труженики тыла, мужественно и безропотно переносил тяжёлые невзгоды военного времени. Они понимали неизбежность и необходимость этих невзгод, которые переносили все без исключения, от рядового трудящегося до руководителей государства всех рангов. Но при этом забота государства об их нуждах, именно посильная, ощущалась ими ежедневно.

При этом следует отметить такой факт: после каждого налёта вражеской авиации улицы города немедленно очищались от россыпи обломков повреждённых бомбами зданий и сооружений, от многочисленных упавших осколков зенитных снарядов. Это постоянно отмечалось во многих зарубежных источниках информации по свидетельствам аккредитованных в СССР и периодически посещавших Москву иностранцев, пытавшихся по виду столицы определить: готовится ли руководство страны к оставлению города врагу или по-прежнему стремится сделать её неприступной крепостью.

Прифронтовая Москва с противотанковыми ежами на улицах была неизменно безукоризненно прибранной, опрятной; по выражению писателя Юрия Нагибина, даже какой-то «печально-нарядной». Уже не говоря о том, что она сияла чистотой и ухоженностью в предвоенные 30-е годы. Ни на день единый не прекращалось строительство новых предприятий, развитие городского хозяйства. 27 мая 1942 г. Государственный Комитет Обороны принял постановление о строительстве третьей очереди московского метро, в ноябре того же года - о строительстве четвёртой (кольцевой) линии. И постановления эти выполнялись, строительство шло.

В конце ноября 1941 г. Комитет по делам физкультуры и спорта утвердил для Москвы зимний спортивный календарь, а 30 ноября в Москве официально открылся зимний спортивный сезон. На лёд Пионерских прудов с показательными выступлениями вышли хоккеисты и мастера скоростного бега на коньках. Массовые бесплатные катки работали бесперебойно и содержались за государственный счёт в должном порядке везде, где была какая-то или водная поверхность, или просто ровная площадка, пригодная для заливки водой.

И об этом знала вся страна по сообщениям из газет и радиотрансляции. Никто не стонал о том, что лучше было бы деньги на эти затраты «проесть». Наоборот: раз строительство продолжается, значит, страна стоит прочно на ногах, и враг будет разбит. Это был хорошо продуманный и блестяще выполненный акт положительного морального воздействия на тружеников тыла и бойцов армии.

В мае 1941 г., за три недели до начала войны, была принята в эксплуатацию мощнейшая многоуровневая проводная радиосеть оповещения жителей Москвы о воздушных налётах. Ничего подобного не имела ни одна столица мира. По команде из штаба МПВО система включала для передачи сигнала воздушной тревоги уличные громкоговорители и свыше 600 тысяч домовых радиоточек. Одновременно начинали завывать более 300 специальных электросирен, их вой подхватывали заводские и паровозные гудки. Моментально останавливался транспорт, люди исчезали в бомбоубежищах, занимали свои посты бойцы местной противовоздушной обороны. В результате, жертв от 140 вражеских налётов на Москву было во много раз меньше того, на что рассчитывали фашистские стервятники. И это опять невольно наталкивает на сравнительные оценки.

Голодной «перестроечной» зимой в 1990-91 гг. народный артист СССР Юрий Никулин угрожал вывести на улицы столицы зверей из своего цирка: нечем стало их кормить. В своей статье в «Правде» в те дни Никулин вспоминал: «В 1942 году, в самый тяжёлый год войны, наше правительство приняло постановление, подписанное Сталиным, в поддержку цирков. Был специальный документ о багаже. Багаж артистов цирка шёл на уровне военного - с красной полосой. И - соответственно - питание зверей. Человек-то может полуголодный работать, а тигр на арену не пойдёт».

3 декабря 1941 года в Туркмении был создан Бадхызский заповедник - ради сохранения ценнейших и редчайших животных: гепардов, куланов. Многотысячные стада джейранов паслись в тени фисташковых рощ. В разгар же «перестройки» пресса сообщала, что никаких гепардов там уже нет, джейраны и куланы безжалостно отстреливаются, площадь заповедника сократилась примерно в 10 раз по сравнению с той, которую он занимал в 40-х - начале 50-х годов. В феврале 2009 года крупные российские государственные чиновники как центрального уровня, так и регионального (Красноярского края) устроили коллективную браконьерскую охоту с вертолёта на редчайшего горного барана, с 1933 года занесённого в «Красную книгу». Этот безобразный факт получил огласку лишь потому, что вертолёт благодаря пьяному разгильдяйству браконьеров разбился, а браконьерствовавшие госчиновники частью погибли, другие же получили увечья.

А вот как обращались при Сталине уже не со зверями, но с теми, кто, в общем-то, заслуживал, чтобы к ним относились, как к хищникам, попавшим в капкан, - с немецкими военнопленными. Вот о чём говорят материалы из архива Главного управления НКВД по делам немецких военнопленных, обнародованные газетой «Известия» в 1990 г. (письма немецких солдат и офицеров, попавших в плен зимой 1942-1943 года после окружения и разгрома группировки немецких войск под Сталинградом): «Мы тащились голодные, как волки, раненные, с обмороженными конечностями, подыхая от полного истощения,- пишет пленный из лагеря № 97 в Елабуге, - ...Трёхразовая горячая еда, 600 граммов хлеба в день показались чудом. В лагере госпиталь с превосходным персоналом. Многим спасли здоровье и жизнь». «Еженедельная баня, в свободное время спорт, библиотека...», «Вернувшись, мы засвидетельствуем это перед немецким народом и общественностью мира».

Как-то, уже в перестроечные времена, российская печать затронула тему о негодной постановке протезного дела и о тех мучениях, которые в связи с этим приходится претерпевать инвалидам Великой Отечественной войны, а также молодым ребятам, искалеченным в Афганистане (сегодня, естественно, сюда надо приплюсовать и тех, кто получил и продолжает получать увечья в боевых действиях на территории кавказского региона). Это вызвало поток писем ветеранов Великой Отечественной войны.

«После тяжёлого ранения на фронте мою ногу трижды ампутировали. Спасибо врачам. Помню, какое особое внимание первоначально нам оказывалось на протезном заводе»… «... Сразу после войны протезы были легче, удобнее - кожа натуральная, металла поменьше. Теперь вот мой протез с ботинком весит четыре килограмма. Никто не учитывает, что инвалиды войны уже пожилые», «...После войны я работал секретарём сельского райкома комсомола,- писал товарищ с ампутированной ногой. - на велосипеде по 50-70 км за день наматывал. Жил и работал, как нормальный человек. Если бы ещё и протез был всегда в норме!».

Инвалид войны, бывший командир танка, получивший тяжёлое ранение на Калининском фронте, пишет: «Полтора года медики меня склеивали. И после излечения окончил всё же Бронетанковую академию. Меня оставили в войсках, и я ещё прослужил 37 лет. Если бы сейчас в наших больницах и госпиталях работали такие врачи, как тогда, в войну...».

«Во время войны я был три раза ранен, повалялся в госпиталях немало и могу утверждать: если бы тогда от ран и болезней лечили так, как лечат сейчас, то выздоровевших и выживших было бы в несколько раз меньше»… «В Центральном военном госпитале имени Бурденко на излечении находится немало ребят, раненных в Афганистане. Нет у них в Москве ни родных, ни близких. И вот по субботам и воскресеньям с болью в душе наблюдаем: идёт группа раненных ребят - «афганцев» - один везёт товарища (без ног) на коляске, другие рядом ковыляют на костылях... А к ним нет никого! Вспоминаю войну: тогда к воинам, находившимся в госпиталях, очень часто приходили или приезжали делегации с заводов, предприятий, школ. Привозили подарки, пусть скромные (не в этом же дело), давали шефские концерты - вообще делали что могли, чтобы как-то помочь раненым».

Никакой «дедовщины» в армии при И. Сталине не существовало. Это омерзительное явление появилось уже при Хрущёве и его последователях вплоть до наших дней.

Писатель В. Кондратьев - отнюдь не сталинист, - призванный в армию в 1939 г., вспоминал: «...отношения были демократичны. К замполитам обращались запросто со всеми вопросами. Не знали мы в армии и мата. «Солёные словечки», если и произносились, то к случаю, в виде шутки, но такого, чтобы обругать подчинённого матом, не было и в помине. Кстати, тогда и матерные ругательства в общественных местах приравнивались к хулиганству и наказывались строго. В результате к началу войны мы представляли сплочённый, с высокими моральными качествами коллектив. Немецкий блицкриг не удался именно благодаря героическому сопротивлению той кадровой армии призывов 1938, 1939 и 1940 годов...».

Самоотверженность, готовность к подвигу, героизм на фронте и в тылу носили действительно массовый характер, но при этом нельзя сказать, чтобы людей воспитывали в духе камикадзе: иди и умри. Нет, установка была другая: иди, исполни свой долг и вернись с Победой. Поэтому вместе с героизмом люди наши демонстрировали и совершенно фантастические образцы жизнестойкости.

Начиная с 1943 года, когда всем стало ясно, что Германия войну проиграла, фашисты, отступая под ударами Красной Армии, предавали огню и мечу всё, что можно было уничтожить.

Следует напомнить, что национальный доход СССР в военное время 1941-1945 гг. уменьшился на 23%. Однако это не стало основанием для того, чтобы вопросы восстановления разорённых войной Западных районов и республик СССР решать в последнюю очередь, после войны. Это играло и вдохновляющую роль для бойцов, следовавших в эшелонах и маршевых колоннах на фронт – на Запад. Они своими глазами видели заботу страны о народе и всё делали для того, чтобы ускорить победу над врагом.

Сравним этот факт с нынешним временем: национальный доход России в 1991-1993 гг., в мирное время, снизился на 40%, а за время ельцинско-гайдаровских реформ, по различным данным, вывезено за рубеж около 700 млрд. долларов, т.е. десять годовых бюджетов ельцинской России!

Добавим к этому колоссальные экономические потери СССР периода горбачёвской «перестройки», и сам по себе напросится вывод: эпоха Горбачёва-Ельцина для нашей страны и её народов была эпохой самых жестоких репрессий – политических, экономических, моральных. Это был геноцид советских людей, вполне сравнимый с гитлеровским, а если учесть насильственный развал СССР, то даже – и больший. Вспомните: СМИ того времени пестрели фактами многочисленных самоубийств, лишения стариков и неполных семей жилплощади посредством обмана, а то и насильственно, прогрессивного нарастания числа бомжей и беспризорных детей. Об этом когда–нибудь будут написаны исследования - обоснованные, убийственные для сложившегося в наши дни режима.

Советскому же правительству во главе с И.В. Сталиным в грозное и сложное время ведения войны к победному её завершению предстояло ещё сделать самое главное: не снижая финансовых и материальных затрат на обеспечение действующей армии, изыскать и реализовать необходимые ресурсы для восстановления разорённого врагом народного хозяйства и жилой инфраструктуры в освобождаемых районах, причем в максимально короткие сроки.

В первую очередь все силы были брошены на восстановление топливно-энергетического потенциала, главным образом в Донецком угольном бассейне. И результаты не замедлили сказаться: совместно с восстановленными угледобывающими предприятиями в 1944 году было получено 121,5 млн. тонн угля против 93,1 млн. тонн в 1943 году. А это позволило более полно удовлетворить растущие потребности в угле чёрной металлургии, электростанций, железных дорог и, безусловно, военной промышленности.

Уже в 1944 году выработка электроэнергии составила 39,2 млрд. кВтч против 32,3 млрд. в 1943 году. Валовая продукция машиностроения и металлообработки в 1944 году возросла по сравнению с 1943 годом на 11 процентов. Это позволило на ряде машиностроительных заводов сократить долю военной продукции, а некоторые предприятия целиком перевести на производство мирной продукции. Начиная с 1944 года, в сельское хозяйство стало больше поступать тракторов, автомобилей, горючего, запасных частей, минеральных удобрений, хотя в целом материально-техническое обеспечение сельского хозяйства оставалось, безусловно, явно недостаточным.

В освобождённые районы направлялись опытные работники по путевкам Управления кадров ЦК ВКП(б) из восточных областей и республик страны, а также руководящие партийные, советские и хозяйственные кадры, отозванные из Красной Армии и Военно-морского флота.

С января 1943 г. по август 1945 года из тыловых районов в колхозы и совхозы освобождённой территории было завезено 27 тысяч тракторов, 2100 зерновых комбайнов, 126 тыс. лошадей, 744 тыс. голов крупного рогатого скота, 1307 тыс. овец и коз, 88 тыс. свиней.

Нельзя не отметить и такой факт: решением начальника тыла Красной Армии генерала А.В. Хрулёва в 1943 году в тылу фронтов действующей армии, на освобождённой от врага территории, создавались обширные подсобные хозяйства – военные совхозы с целью выращивания на полях сельхозпродуктов, необходимых для довольствия личного состав фронтов. Кроме того, что это снижало нагрузку на народное хозяйство по обеспечению многомиллионного состава бойцов и командиров войск, создавались условия поставки свежей зелени, а в отдельных районах и плодово-ягодной продукции в госпитали и другие войсковые медицинские учреждения, а также тем категориям воинов, боевая профессия которых требовала усиленного калорийного питания, например лётчикам и плавсоставу флота.

Однако, совместно с названными, решались и иные важнейшие задачи, которые смело можно назвать общенародными, государственными.

Первая и главная: выбранные для посевов поля сразу же тщательно «обрабатывались» сапёрными подразделениями, очищавшими их от мин, неразорвавшихся снарядов и других боеприпасов – немецких и своих, что делало их безопасными для последующих сельхозработ, выполняемых уже колхозниками.

Вторая – определялась тем, что в 1943 году началась активная замена в артиллерии конной тяги на механическую и поголовье упряжных лошадей в значительной части передавалось в эти совхозы вместе с ездовыми и конюхами – нестроевыми солдатами пожилого возраста. Этим также исключалось изъятие тягловых средств из народного хозяйства.

Третья – с полей только что прошедших сражений собиралась повреждённая и вышедшая из строя техника – своя и вражеская: автомашины, гусеничные и колёсные тягачи, фургоны и т.д., непригодные для последующего боевого использования. С помощью фронтовых, армейских и других - танковых, артиллерийских и автомобильных мастерских они приводились в рабочее состояние для работы в военных совхозах.

Четвёртая – в этих же мастерских ремонтировались, а зачастую и создавались различными умельцами необходимые сельхозтехника и утварь, повышавшие производительность нелёгкого крестьянского труда.

Пятая – к работе в этих совхозах сразу же привлекалось местное население, что давало ему возможность обеспечения семей продуктами, какими-никакими заработанными деньгами, что для людей было очень важно.

Шестая – для проживания работников совхоза – военнослужащих строились, пусть даже упрощенные, типа казарм и бараков, сооружения, конюшни для лошадей, сараи и навесы для техники и т.д. – всё это в дальнейшем, с перемещением хозяйства на запад, передавалось участвовавшим в работе колхозам, уменьшая их последующие затраты на строительство.

Седьмая – определённая часть высоковитаминной продукции безвозмездно отдавалась семьям колхозников, имевших детей.

Восьмая – с перемещением совхозов на запад, часть машин и тягачей, конского состава, вся сельхозтехника, отремонтированные и готовые к использованию, также передавались местным колхозам.

Так что не только тыл помогал фронту в завоевание Победы, но и фронт помогал во многих районах, освобождённых от врага, встать на ноги сельскому хозяйству после разрушительной и разорительной оккупации. Воистину, народ и армия были едины!

Не остались в стороне от этого важного дела и Войска ПВО страны. 5 апреля 1942 г., в соответствии с Постановлением ГКО, Московский корпусной район ПВО реформируется в Московский фронт ПВО. Создаётся Военный Совет фронта и органы тыла фронта. 13 мая 1942 г. Военный Совет фронта принял специальное Постановление «Об организации в войсковых частях подсобных хозяйств и проведении сева». Общая площадь посевов в 1942 г. составила более 3 тыс. гектаров, а план посева войска фронта выполнили: по зерновым культурам на 130%, картофелю – на 144%, овощам на 101,3%.

Было организовано и животноводство. К концу 1942 г. в подсобных хозяйствах фронта число домашнего скота составило: свиней – 2663 голов, крупного рогатого скота – 325 и овец – 400 голов.

Всё это также снизило нагрузку на народное хозяйство по обеспечению фронта продовольствием.

В этих фактах приведены только несколько, но – важнейших направлений организаторской деятельности ГКО, ЦК ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров, нацеленной на восстановление разрушенного войной и непосредственно фашистскими захватчиками народного хозяйства. А реально таких направлений были многие десятки и сотни. И по всем им достигались – где малые, где большие, но, несомненно, положительные результаты. И такого явления, как ликвидация разрушительных последствий ещё идущей войны, задолго до её окончания, как перестройка экономики на мирные рельсы, история до этого также не знала.

Это стало возможным лишь благодаря существовавшей в Советском Союзе плановой социалистической системе хозяйства, морально-политическому единству и патриотизму советского народа, твёрдому и целенаправленному руководству всей жизнью страны Государственным Комитетом Обороны, Центральным Комитетом ВКП(б), Советом Народных Комиссаров. Только эта система позволила изыскать в столь тяжёлых условиях необходимые ресурсы и для ведения тяжелейшей войны, и для восстановления разрушенного народного хозяйства.

Предстояло ещё сделать самое главное: материально обеспечить и улучшить жизнь и быт советских людей, в первую очередь в подвергшихся оккупации районах европейской части страны. А материально-бытовые условия жизни советских людей в этот период были исключительно тяжёлые.

Предельную остроту приобрёл жилищный вопрос. Война оставила без крова миллионы людей не только на территориях, через которые прошла война, и где они теперь обитали в землянках, блиндажах, наскоро сколоченных подобиях чего-то жилого. Нелегко приходилось и рабочим, служащим, другим лицам, эвакуированным из зоны боевых действий в глубокий тыл. Жилищная теснота, скученность давали о себе знать повсюду.

По-прежнему жёстко регламентировалось карточной системой снабжение населения продовольствием и предметами первой необходимости. Лишь в 1944 года количество товаров, направляемых государством в продажу, несколько возросло. Увеличились централизованные рыночные фонды крупы, мяса и мясных консервов, животного масла, сахара, яиц, рыбы и других морепродуктов, а также недорогих тканей, швейных изделий, обуви из кожзаменителей. Пережившие то время помнят, что по карточкам нередко людей отоваривали поступавшими в СССР по ленд-лизу из США яичным порошком, консервированным фаршем и свиной тушёнкой. В народе эти поставки союзниками продуктовой помощи получили усмешливое название – «второй фронт». Но, как говорит русская пословица, дарёному коню в зубы не смотрят: эти поставки спасли много тысяч жизней, особенно – детских.

Однако не только поставки увеличились, - увеличилось и потребление. Освобождённые от вражеской оккупации люди сразу же переводились на государственное снабжение, прежде всего хлебом и другими продовольственными товарами. Поощрялось развёртывание колхозных рынков, но туда продуктов поступало мало, и цены на них были высокие. Широкое распространение получили вещевые рынки подержанной одежды и обуви, различной бытовой технической мелочёвки промышленного и кустарного изготовления. Такие рынки были метко прозваны народом «барахолками». Но как бы их ни называли, определённую положительную роль в улучшение быта людей они сыграли.

В результате всех принятых мер государственное снабжение населения продуктами питания было достаточно устойчивым, нормы продажи их по карточкам ни разу не уменьшились и цены на них не увеличились за всю войну ни на копейку. А масштабы этого снабжения были воистину колоссальными: если в 1942 году на государственном обеспечении хлебом находилось, как уже было сказано, 62 млн. человек, то в конце 1944 года их стало почти 74 млн.

На большинстве промышленных предприятий через столовые и фабрики-кухни отоваривались до 75-90 процентов продовольственных карточек рабочих и служащих. Около 900 тыс. детей, нуждавшихся в усиленном питании, получали его в специальных столовых.

Для лучшей организации снабжения трудящихся продовольственными и промышленными товарами на предприятиях создавались отделы рабочего снабжения (ОРС). Широкое развитие получило коллективное и индивидуальное огородничество. Более 7 млн. рабочих и служащих занимались выращиванием картофеля и овощей, причём государство обеспечивало таких огородников семенами. Даже в крупных городах (Москва, Ленинград и др.) все клумбы, газоны, часть территории парков и все пустыри были засеяны картофелем и овощами. И сегодня ещё живы люди (в том числе и авторы), которые помнят эти внутригородские огороды.

Важную роль в снабжении населения продолжали играть подсобные хозяйства предприятий. В 1944 г. в системе ОРС их насчитывалось около 30 тысяч с посевной площадью до 2 млн. гектаров и достаточно большим поголовьем скота. Постановлением СНК СССР от февраля 1944 года «О мерах по дальнейшему развитию и улучшению индивидуального и коллективного огородничества рабочих и служащих в 1944 году» предусматривалось значительное расширение площадей под огородами. Была увеличена помощь рабочим, служащим, семьям фронтовиков, инвалидам Отечественной войны, многодетным вдовам погибших бойцов и командиров в приобретении семян картофеля и овощных культур, а также необходимого инвентаря. Если в 1943 г. число огородников составляло 11 млн. 900 тыс. человек, то в 1944 г. – уже 16 млн. 500 тысяч.

Получило развитие и начало расширяться жилищное строительство. В 1944 году было построено жилых домов в 1,5 раза больше, чем в 1943 г. При этом, начиная с 1944 г., среди возводимых жилых строений стали преобладать капитальные дома. До этого же строились преимущественно бараки с комнатной системой и общим коридором. Выделялись большие средства на восстановление и новое строительство больниц, школ, детских домов и садов в освобождённых районах. В 1944-1945 гг. здесь было сдано в эксплуатацию только жилья общей площадью около 20 млн. кв. метров. В сельской местности населением с помощью государства были отремонтированы и построены сотни тысяч домов. Однако положение с жильём всё ещё оставалось тяжёлым, несмотря на неустанную работу государственных органов в этом направлении.

Особую заботу государство проявляло о многодетных семьях и об охране материнства и младенчества. В 1944 г. были увеличены пособия многодетным матерям, ещё более расширилась сеть детских садов и яслей. Улучшилось продовольственное снабжение кормящих матерей. Наполовину уменьшилась плата за пользование детскими садами и яслями. Указом Президиума Верховного Совета СССР от июля 1944 г. Советское государство установило пособия матерям при рождении третьего и каждого следующего ребёнка.

Всё это привело к тому, что в последние годы войны значительно выросло число учащихся в начальных, семилетних и средних школах. Делалось всё возможное для улучшения питания детей, снабжения их одеждой, обувью, учебниками и другими школьными принадлежностями. В 1943 году были созданы Суворовские и Нахимовские военные училища, куда принимались дети фронтовиков и погибших воинов Красной Армии. Позднее, дополнительно к ним, были созданы артиллерийские подготовительные училища, военно-морские и лётные спецшколы, воспитавшие обширную плеяду высокообразованных офицеров, советских патриотов. Многие выпускники этих училищ в дальнейшем широко проявили себя в науке, культуре, искусстве, на спортивном поприще, а некоторые – в государственной, дипломатической и других направлениях общественной деятельности.

Таким образом, величайшая заслуга Советского государства в том, что в труднейших условиях войны оно сумело сохранить, вырастить и воспитать молодое поколение советского народа. Советская власть понимала, что в детях – будущее страны. Не было в те тяжёлые военные годы многочисленных беспризорников и бомжей, как в сегодняшние времена.

И это, конечно, сыграло решающую роль в том, что многие десятилетия после войны Советский Союз был по-настоящему Великой Державой и никто не смел отмахиваться от него как от назойливой «банановой» республики.

Начиная с первого периода войны и вплоть до её окончания, был принят ряд важнейших законов о пособиях и различных льготах семьям фронтовиков и инвалидам войны, об их трудоустройстве. Большая забота проявлялась о детях, оставшихся без родителей. Была расширена сеть детских воспитательных учреждений – детских домов и интернатов. Все без исключения дети внимательно опекались государством, никаких безнадзорных и бездомных детей не было даже в те суровые годы! К устройству детей – сирот широко привлекалась общественность. Правительство одобрило и поддержало, в том числе и экономически, благородную инициативу работниц московского завода «Красный богатырь», вызвавшихся принять на воспитание большую группу сирот и безнадзорных детей.

Были одобрены также и широко освещались в прессе примеры приёма таких детей в состав своих, традиционно многодетных, семей жителями Среднеазиатских республик. Особенно активно ими разбирались дети, эвакуированные из блокадного Ленинграда. Чем не характерный пример дружбы народов в Советском Союзе! Таких примеров можно привести множество.

Очень сложной задачей в военные годы оказалось обучение детей в школах. В тылу мало осталось квалифицированных педагогов, не хватало помещений, парт и учебников, тетрадей и других школьных принадлежностей. Однако и эти трудности, хотя и не сразу, но преодолевались. В те тяжёлые и суровые годы государство не забывало и не бросало на произвол судьбы своих маленьких граждан, как это нередко делается сегодня. Советская власть понимала, что в детях - будущее страны. Работали и школы, и детские учреждения, по жилым домам ходили представители районных отделов народного образования (РОНО) и интересовались у жителей: нет ли детей, не посещающих школу.

Для предотвращения эпидемий была создана широкая сеть санитарно-контрольных пунктов, бань с дезинфекционными камерами. Был увеличен выпуск медикаментов, организовано медицинское обследование населения на дому, создавались новые лечебно-санитарные учреждения, а на заводах – медико-санитарные части. И это – несмотря на дефицит и медицинских работников, и лекарств, в первую очередь предназначавшихся для военных госпиталей.

Широкий размах получило донорское движение. Например, только одна из станций по переливанию крови, организованная при Московской клинической больнице им. С.П. Боткина, ежедневно принимала около 200 доноров и отправляла во фронтовые госпитали 40-50 литров крови. И таких станций и пунктов по всей стране было создано великое множество, так что даже крови своей люди тыла не жалели для сражавшихся воинов Красной Армии.

Такая забота о насущных материальных и бытовых нуждах населения укрепляла, кроме всего прочего, - и моральный дух тружеников тыла, умножая их силы в стремлении к Победе над врагом. Однако это была хотя и важнейшая, но не единственная из морально-нравственных составляющих работы государства с населением страны.

И.Н. ДОКУЧАЕВ, Ю.В. ПИЩИКОВ

(Окончание следует)