Каждый за себя

Спустя семь дней

В «Хризантемах» народ работал привычный, удивить его было сложно. Так что двое младших бонз, тихо сидящих за столиком в углу, не вызвали у персонала ни малейшего интереса. Все в секторе уже знали, что вечером Ушлый и Старший объявят, кого же признают новым авторитетом взамен пропавшего Бивня. И мало ли чего нужно доутрясти? Не странно даже и то, что корейцев вместо дипломата и переговорщика Среднего представляет улыбчивая Су Мин — «младшая по особым поручениям». Может, что-то… особое доутрясти надо?

К тому же связистка и помощник Ушлого по хитровыебанности друг друга стоили. Национальное, что ли? Батый, конечно, не был корейцем, но ведь и не белый: черты лица азиатские, но комплекция и рост вполне как у европейца.

— Как тебе удалось вытащить Бивня из логова? — тем временем спросил собеседник Су Мин. — Он же на самое дно залег, когда узнал, что ты на него охотишься.

— Удивительно, но не залег, будто не знал… а выманить, о-о-о… — девушка улыбнулась и закатила глаза. — Долго ли, умеючи?

Она расправила плечи и слегка покачала ими, отчего высокая грудь под обтягивающей футболкой обозначилась ещё чётче.

— Я поверил! — хохотнул Батый. — Если не секрет, куда тело сныкала?

— Решил цветов отнести на могилку?

— Конечно, и поссать сверху, чтоб прижились получше, — он отхлебнул пива. — Просто и я, и Ушлый хотим быть уверены, что этот гондон внезапно не всплывет где-нибудь, как оно у гондонов иногда случается.

Девушка чуть прищурилась:

— Хочешь уверенности — поспрашивай крысок в Вонючей Дыре. Глядишь, и отыщутся те, которые Бивня сожрали. Может, они тебе даже его кости продадут, если не сгрызли. Выпилишь какую-нибудь хрень. Дави'Ро, например. Или брелок для ключей.

Батый покачал головой и спросил уже без прежней иронии:

— Неужели живьем скормила?

— Ты меня с сестрой не путай, — Су Мин чуть обиженно посмотрела на собеседника и спокойно продолжила: — Просто зарезала. Парализованного.

Она тепло улыбнулась воспоминаниям и помешала соломинкой коктейль.

Собеседник откинулся на стуле.

— Много бы я дал за информацию о вашем госте, — словно мимоходом обронил он.

— Как вернётся, попробуй, — тихо засмеялась кореянка. — А я бы много дала за информацию о межсекторалах, с которыми вы работаете. Махнёмся, не глядя?

— Соврёшь ведь.

— Так и ты тоже. Ну? За взаимопонимание?

Тонкое стекло коктейльного бокала весело звякнуло о массивную пивную кружку. Младшие бонзы, сделав по глотку, задумчиво умолкли.

Батый прикидывал, как вести новую игру и как вызнать, кем именно является гость корейцев. Надо хотя бы попытаться предугадать последствия его возвращения в сектор. А еще ближайший помощник Ушлого искренне радовался, что когда-то давно прислушался к своему чутью, которое тихонько посоветовало: «Не лезь к этой няшке. Непростая. Пусть другие сперва попробуют». Воистину — непростая!

Что ж, игра началась, интересы обозначены, обе стороны сделали первый ход навстречу сотрудничеству.

Су Мин, как ни смешно, думала почти о том же, о чем и собеседник — о новой игре, о том, как её вести, о возможных рисках и способах их избежать. Удовлетворится ли корпорация Винсента одной лишь резидентурой? Вдруг решит всерьез подмять под себя сектор? Впрочем, для Су Мин и её людей никакой разницы. В крайнем случае, просто ускорят приближение давно лелеемых планов, вот и всё. А ещё внутренний карман куртки приятно утяжеляли три ключ-карты — внезапный свежий след одной очень давней истории. Физическое подтверждение старой легенды мегаплекса. Надо ж было наобум по смутному подозрению дать задание шакалятам и… сорвать джек-пот. Да, контакт с межсекторалами теперь нужен более чем. С другой стороны, Батый назвал свою цену за информацию.

Игра началась. Первый ход уже сделан. Ставки велики. Но и куш ожидается немалый.

— Батый, — кореянка прервала молчание, — давно интересно: откуда у тебя такое странное прозвище?

— Не поверишь, — хмыкнул собеседник. — Керро задарил. Он меня, когда первый раз увидел, сказал: «Ого. Вот так Батый!» Я потом Ушлого спросил, что это значит, оказалось, давным-давно был такой бонза. Реально крутой. Не в обиду Керро сказал. В общем, прицепилось.

Су Мин улыбнулась и снова сделала глоток коктейля. Забавно получается: человек из сектора исчез, словно его и не было — никто не знает, кто он, никто не знает, где он, никто не знает, откуда он. А память осталась. В таких вот мелочах. Тут Керро кого-то грохнул, там кото-то наказал, здесь кому-то дал прозвище… Не забудут его ещё очень долго, это уж точно. Интересно, а он сам хотя бы однажды вспомнит обитателей тридцать седьмого? Хоть кого-то?

Кореянка едва заметно вздохнула и залпом осушила бокал.

Вилла Ховерсов на мексиканском побережье впечатляла: полсотни гектаров охраняемой территории, частный пляж, прогулочный пирс и пирс для яхты, малая прогулочная субмарина, каскадный бассейн, спускающийся от основного здания, огромная веранда, панорамные окна во всю стену, каменные дорожки, буйство цветущих кустарников… Ослепительно белый песок резко контрастировал с голубизной морской воды и сочной зеленью газонов. Путь к этому раю перекрывали четыре (только явных!) линии безопасности. Внешняя и внутренняя — корпоративной СБ, а также внешняя и внутренняя, контролируемая уже СБ Ховерсов. А сколько по пути от аэродрома было неявных линий защиты, Винсент мог лишь гадать. Он со своим опытом заметил две, но был абсолютно уверен, что в действительности их куда больше.

Уже за коваными воротами, пройдя последний явный пост, рейдер взял прогулочный электрокар и отправился к нанимательнице. Быстро миновал роскошную хозяйскую зону и поехал по якобы диким джунглям, через которые, тем не менее, протянулись ухоженные дорожки.

Интересно, старый лис Нейт Ховерс здесь чего-нибудь спрятал? С одной стороны — очевидное место. С другой — именно поэтому большинство решит, что уж здесь-то прятать и не надо. Хе! А Нейт, скорее всего, просто бросил монетку и действовал уже по тому, что выпало. Впрочем, меньше знаешь — крепче спишь.

Наконец, кар вынырнул из тенистой чащобы на вьющуюся между высоких кустов олеандра гравийную дорожку. Рядом на небольшом пятачке была устроена маленькая парковка.

Дальше пешком.

Он шёл неторопливо, слушая, как шуршит под ногами гранитная крошка, шелестит ветер в листве и шумит прибой. Больше никаких звуков, кроме звуков природы, здесь не было. Непривычно. Дорожка вильнула, огибая очередной цветущий куст, и перед Винсентом раскинулся ровный газон. Справа возвышался уютный одноэтажный особняк, за которым блестело на солнце зеркало бассейна, а слева начинался белый пляжный песок, спускающийся к кромке прибоя, туда, где высились стройные пальмы, и стоял под широким соломенным зонтиком шезлонг.

На шезлонге лежала стройная светловолосая девушка в огромных солнцезащитных очках. Наслаждалась покоем. Красивая женщина, красивый вид, шум волн… Идиллическая мирная картинка — олицетворение неги и спокойствия. Вот только красивой женщиной была Эледа Ховерс, что значительно снижало градус безмятежности.

Зато никого вокруг, и в море тоже никого до самого горизонта. Нет, рано. Винс посмотрел на небо. Приватность приватностью, а беспилотники ещё никто не отменял.

Он неторопливо пошел вперед.

Услышав шаги, мисс Ховерс лениво сдвинула очки и посмотрела снизу вверх на подошедшего.

— Мистер Хейли, — протянула она. — Я прямо-таки отказываюсь верить своим глазам, неужто это вы вернулись ко мне?

Винсент спокойно ответил:

— Похоже на то.

— Удивительно, — она окинула его цепким взором: безупречно сидящий светло-серый костюм, белизна рубашки, легкие дорогие туфли — олицетворение цивилизованности.

— Ничего удивительного, — ответил он. — Мистер Ховерс распорядился — я вернулся.

Эледа насмешливо вскинула брови:

— А как же ваша договорённость с агентом Ленгли?

— А ваша?

Собеседница, наконец-то, поднялась с шезлонга.

— Судя по тому, что вы стоите здесь при параде — прекрасно, — сказала она.

Винс явно сдержал смешок, а девушка спросила нарочито сочувственно:

— И как вы после отлучки? Галстук не душит?

— Пока справляюсь.

— Кстати, — она накинула на плечи невесомый пляжный халат и продолжила: — Мистер Ховерс, коего вы снова весьма к месту упомянули, передал вас в полное моё распоряжение.

— Слово нанимателя — закон, — ответил рейдер ровным голосом.

— Всё-таки хорошо, что вы это понимаете. Мне повезло.

И Эледа, больше не обращая на него внимания, направилась к особняку.

Винсент отправился следом. Смотрел ей в спину и думал: до чего самоуверенное создание. Привыкла получать, что хочет. А хочет всегда либо самое лучшее, либо самое труднодоступное. Но и то, и другое легко и непринужденно идёт ей в руки: красота, роскошь, защита, незыблемость положения…

— Мистер Хейли, — Эледа, словно прочитав его мысли, обернулась. Черные линзы очков сверкнули на солнце. — Ускорьтесь. Я хочу поскорее услышать подробности того, как вы выкрутились после столь блистательного провала. Кстати, смотрю, у вас при себе пистолет такого размера, будто вы пытаетесь компенсировать им свое пострадавшее эго.

И она снова пошла вперед.

Телохранитель молча двинулся дальше.

Особняк встретил прохладой, уютом и элегантной роскошью. Мебель, детали интерьера — всё было выполнено в национальном колорите с безупречным сочетанием простоты и эффектности: белые стены, яркие подушки на диване, пестрый ковер на полу, кресла цвета сочной охры с небесно-голубой обивкой. И конечно, никаких искусственных материалов.

Эледа прошла вглубь комнаты к стойке бара и приоткрыла шкафчик, где стояла посуда.

Вот теперь время. Винсент чуть отвел борт пиджака.

Едва слышно щёлкнул фиксатор кобуры, и в руке рейдера появился большой чёрный пистолет.

Тихий щелчок заставил Эледу обернуться. Она на мгновенье застыла, глядя на стоящего напротив мужчину, а потом взвизгнула и бросилась вперёд.

— Винс! — девушка одним прыжком взлетела на него и повисла на шее, радостно хохоча. — Ты мое СОКРОВИЩЕ!!! Ты даже не представляешь, какое ты сокровище!

Ему пришлось подхватить её под бедра, чтобы не дать упасть, а Эледа смачно поцеловала рейдера в губы.

— Так расскажи, — предложил телохранитель, улыбаясь.

Но она ещё некоторое время висела на нём, душа в объятиях и продолжая смеяться. Наконец, высвободилась и протянула две пустые стопки, которые всё это время держала в руках.

— Значит, слово нанимателя — закон? — по-прежнему лучась от счастья, спросила девушка и, когда собеседник кивнул, предложила: — Тогда наливай.

Из большого черного «пистолета» в стопки полилась текила. Стекло звякнуло о стекло, Эледа без всякого жеманства опрокинула в себя рюмку, поставила её на столик и легонько потянула Винсента за столь ненавистный ему галстук.

— Видишь, Винс, от галстуков тоже есть толк, — мурлыкнула девушка, развязывая узел. — М-м-м… двойной виндзор, как символично…

Рейдер хмыкнул:

— Ладно, ладно, один раз польза от этой удавки действительно была.

— Один. Но какой! — торжествующе сказала Эледа и стянула означенную удавку с его шеи.

— Кодовой фразе ты сопротивлялась не меньше, — напомнил Винсент. — А она тоже пригодилась.

Эледа наморщила носик. Как всякая женщина, она очень не любила, когда ей напоминали о собственной неправоте и упрямстве.

— У меня были сомнения в её универсальности, — сказала она. — А не в необходимости.

— Теперь сомнений нет?

Мисс Ховерс, глядя собеседнику в глаза, со вкусом произнесла:

— «Ты приставлен к этому телу, чтобы его хранить…» Да, теперь подтверждаю: фраза универсальна. Применима к любой ситуации и может быть произнесена любым тоном — от гневного до пессимистического. Меня куда сильнее волновало, что ты верно уловишь провокацию именно на открытую ссору. Поэтому пришлось отработать на самой высокой ноте. Для максимальной убедительности. Налей ещё.

Винсент снова наполнил стопки. Текила была отличной, даже без соли и лайма пилась очень легко.

— Так вот, — Эледа потянула его на диван. — Повторюсь, ты — сокровище. И играть с тобой в четыре руки крайне приятно. Это редкость. К слову говоря, мне понравилось таскать тебя за галстук. Думаю, Ленгли, когда просматривал трансляцию с видеокамеры интернатского туалета, совсем тебе не завидовал…

— Если бы он знал, что в процессе таскания ты суешь мне записку с указаниями, то думаю, не завидовал бы нам обоим. Нам бы тогда вообще никто не завидовал.

— Да брось, — собеседница легкомысленно махнула рукой. — Не преувеличивай его всемогущество. Он скользкий, изворотливый, самоуверенный, нахрапистый…

— Ого, сколько похвал!

Она снова рассмеялась:

— Но сокровище все равно ты, а не он. Так вот, он кто угодно — лжец, шантажист, коварная тварь, — но не стратег, Винс. Совсем не стратег. Такие лезут наверх из низов, лезут успешно до поры до времени, но, в конце концов, всегда срываются. Причем, падая, увлекают за собой немало других дураков. Потому их общее падение всегда сопровождается гулким эхом. Зато и тишина, наступающая после, приносит немало пользы…

Винсент задумчиво смотрел на собеседницу — она сидела рядом в одном прозрачном халатике и купальнике, белая ткань которого красиво оттеняла золотистое от загара тело. Эледа была без макияжа, отчего казалась совсем юной — яркие голубые глаза, выгоревшие ресницы, взлохмаченные и ещё влажные после купания волосы. Однако стоило ей начать говорить или что-то объяснять, как из-под образа бесшабашной непосредственной девчонки проглядывал иной, гораздо более опасный. Очень привлекательный.

А еще в мисс Ховерс неуловимо угадывалась порода. Хищная и кровожадная порода. Винс вдруг заметил (именно в этот момент, когда она сидела рядом с ним и не играла очередную роль), сколь сильно Эледа похожа на отца. Раньше он не улавливал между ними родства, но сейчас… взгляд, который внезапно становится прожигающе пристальным, а потом в нём словно рассеивается туман предостережения, поворот головы, манера вскидывать бровь или хмуриться. Сейчас, когда она отбросила свои многочисленные, но такие убедительные образы — капризной золотой девочки, надменной начальницы, застенчивой практикантки, женщины-вамп, исполнительной сотрудницы, доброй подруги… Черт, да сколько же у нее обличий? И есть ли настоящее?

А ведь она права. Ленгли не был стратегом. Смотрел вширь, но не вглубь. Анализировал, но упускал детали, считая их незначительными. Тогда как в играх, которые ведёт корпоративная элита, именно деталям уделяется максимум внимания, потому что именно на мелочах проще всего проколоться. Оттого Джед и не заметил у себя под носом интригу с кодовыми фразами и записками. «Ты произносишь, и я понимаю, что нужно подыгрывать», — говорил в свое время Винсент. И Эледа отыграла, как по нотам, представ перед Ленгли — охотником за компроматом — в образе легкой добычи, которая поможет пробиться в высшие эшелоны власти.

Дурак Джед проглотил наживку вместе с крючком, а потом ему было уже не сорваться, ведь он поверил в то, во что его заставили верить: чрезмерно амбициозная, капризная дочь в конфликте с отцом и матерью, лишенная уважения даже со стороны собственной охраны. И очень удобен в этом плане оказался телохранитель, готовый пойти на всё, чтобы вырваться из коготков злобной стервочки. Их обоих можно использовать, сперва друг против друга, а затем по ситуации, как будет выгоднее. Ленгли не прогадал. Он не предугадал. Иронично. А ведь Эледа решила сыграть вслепую — экспромтом. Получилось. Винсент, отправленный за периметр её врагом, работал там, будучи её союзником. И вот этого Джед не предусмотрел.

Всё дальнейшее было исключительно делом техники: попасть в чёрный сектор, заняться розысками Айи Геллан, а попутно созданием компромата на агента Ленгли. Подставить его оказалось крайне просто: неявно добыть коды «конкурирующей» организации (спасибо, Су Мин), затем отправить эти коды и план операции отцу Эледы (спасибо и тебе, Цифрыч), организовать засаду на самого себя (почти удачно вышло, Керро) и… ждать.

Честно говоря, Винс не представлял, как со своей стороны организует подставу семейство Ховерсов. Ленгли прослушивал все их разговоры — ему это было вполне по статусу: звонок Эледы Винсу в чёрный сектор, созвоны Эледы с родителями, переписку с отцом. Пользоваться клановой закрытой связью — насторожить. А передача кодов и, тем более, подбрасывание чипа в особняк агента СБ — это спецоперация ничуть не слабее рейда Винсента. Он, по крайней мере, действовал там, где нет тотальной слежки. А тут… одних киборгов хватит, чтобы просветить любой объект практически до костей, плюс место жительства агента СБ такого ранга никогда не разглашается. Но гляди ж ты. И подбросили, и не погорели. А главное — так чётко сделали! Понять бы ещё, каким именно образом…

— Ты чего завис? — спросила Эледа, отбрасывая с плеч волосы.

— Мне любопытно, как получилось обойти всю эту охрану, киборгов, слежку…

Девушка рассмеялась. И медленно расстегнула первую пуговицу его рубашки.

— Это просто… Когда ты знаешь, что письма читаются, а разговоры прослушиваются, достаточно лишь правильно писать и говорить. Делать нужные акценты. Например, отец посоветовал мне быть осторожной и предостерег от ненужных рисков, однако дал понять, что устранение Ленгли представляет для нашей семьи особый интерес. И я начала работать, — она засмеялась. — Тебя за галстук таскать. Или другая ситуация. Ленгли не повезло передо мной провиниться. Он должен был загладить вину. Для этого он сделал заказ в моем любимом ресторане, о чем я мимоходом сообщила маме. Мама услышала главное — ресторан и блюдо. Затем ты прислал коды. Их передали мне с родительским подарком — кучей барахла для маленькой собачонки. Затем ещё проще: су-шеф моего любимого ресторана едет туда, где живет агент Ленгли. Едет, не зная адреса, пошагово получая в дороге информацию о маршруте. Приезжает и случайно теряет бейдж возле особняка. На обратном пути, конечно, его подбирает. Этого времени хватает, чтобы уронить передатчик, замаскированный под гравий. А передатчик сработает от сканера моей машины, что будет засечено, как автомобильным радиосканером, так и сетью радиоразведки на территории коттеджного городка. Сам передатчик, разумеется, самоуничтожился после отправки сигнала. И никто не при делах. Даже су-шеф.

Она улыбнулась и села Винсу верхом на колени.

— Дальше уже не так интересно, — девушка продолжила расстегивать его рубашку.

Зачем Винсенту знать мелкие подробности? Он и так всё понимает. Крохотный чип легко пронести внутрь особняка в радионепрозрачной подвеске-бархотке. А подбросить в кабинет и вовсе пустяковое дело, особенно если твой любовник просто одержим идеей отыметь тебя именно на столе в кабинете. Желаемое он получил, а в азарте был не настолько внимателен и параноидален, как обычно.

Эледа, наконец, распахнула рубашку Винсента и плотоядно улыбнулась. Теплые ладони скользнули по его груди и плечам, спустились к животу, ухоженные ногти легонько царапнули кубики пресса:

— М-м-м…

Рейдер рассмеялся, на секунду почувствовав себя застенчивой девушкой, которую вот-вот отымеют, не спрашивая согласия. Эледа взвизгнула, когда он сгреб её в охапку и подмял под себя.

— Мисс Ховерс, — сказал он, — вы очень опасная интриганка. А я люблю опасность.

— Ну, так люби, а не трепись, — предложила ему Эледа и язвительно добавила: — Или опять моего папу вспомнишь?

Вот есть же ехидны.

Нейт Ховерс, скрестив руки на груди, задумчиво смотрел в окно. По стеклу ползли неровные водяные дорожки — погода опять скакнула с минуса на плюс, и дождь зарядил с самого утра. А ведь на мексиканском побережье сейчас жара и солнце. Винсент, наверное, как раз прибыл доотрабатывать оставшиеся две недели контракта. Или, говоря откровенно, просто отдыхать. Где, где, а на вилле телохранитель Эледе не нужен.

— Мистер Ховерс, — учтиво кашлянули от двери. — Миссис Ховерс ждёт вас в гостиной на кофе.

— Передай, я сейчас спущусь, — не оборачиваясь, ответил Нейт дворецкому и продолжил смотреть на бегущие по стеклу ручейки.

Ему редко удавалось побыть одному в тишине, да ещё и дома. Поэтому он расслабленно смотрел на мокрый газон, мокрые кусты и никак не мог заставить себя отправиться на супружеский кофе-брейк. Вместо этого продолжал глядеть на стекло и думать о том, что необходимым условием жизненного успеха всё-таки является умение мыслить стратегически и правильно подбирать людей. К слову говоря, его жена была с этим согласна. Вспомнить хотя бы её эксцентричный выбор гувернантки для Эледы. Нейт тогда с ней не спорил, женщине виднее, как воспитывать дочь. В свою очередь Мелинда никогда не возражала ему, если дело касалось безопасности. Правда, около года назад, когда он показал ей личные дела Винсента Хейли и Батча Фэйна — претендентов на место телохранителей — сказала, приподняв брови:

— Специфические люди. Этот — в особенности, — и постучала пальцем по досье мастера-рейдера.

— Не одобряешь? — уточнил тогда муж.

Мелинда рассмеялась:

— Я ведь женщина, как я могу его не одобрить? Очень даже одобряю, — она покрутила проекцию претендента, цокнула языком и продолжила: — И его одобряю, и твою дальновидность. Точное попадание в типаж.

Нейт закатил глаза, а жена махнула рукой:

— Ай, да брось. Скажи ещё — случайный выбор.

— Не скажу.

— Он ей понравится, это уж точно, — резюмировала Мелинда. — Главное, чтобы…

— Не увлеклась? — попытался угадать Нейт.

Миссис Ховерс покачала головой:

— Не увлечется. Она не ребенок. Главное, чтобы мистер Хейли был максимально полезен.

Мистер Ховерс отлично помнил Софи Корин и оттого прекрасно понимал, что жена подразумевает под максимальной полезностью. Нанятый сотрудник должен приносить пользу во множестве несмежных между собой областей. Поэтому он убежденно ответил:

— Это уже к ней. Я же просто создаю условия. Не всем и не всё стоит прописывать прямо.

Мелинда улыбнулась:

— Разумеется. Пусть добивается, не все же получать так просто — за красивые глаза.

Этот разговор состоялся чуть больше года назад. С того момента мистер Фэйн и мистер Хейли уже неоднократно доказали свою полезность.

Поэтому, когда на прошлой неделе дело закрыли, а Винсента отпустили на все четыре стороны, Нейт распорядился, чтобы рейдера сразу доставили к нему. Мистер Ховерс не любил ждать, и все вопросы предпочитал решать настолько быстро, насколько это вообще возможно. Ну а что телохранитель дочери лишился возможности облачиться в костюм и навести лоск — так это даже к лучшему.

Вот почему, когда мистер Хейли в сопровождении дворецкого возник на пороге кабинета, то выглядел весьма неофициально — в полумилитари штанах уличного бойца и черной футболке, однако высокие ботинки начищены, а лицо гладко выбрито. Успел-таки.

Нейт остался доволен увиденным. Он любил ставить людей в неожиданные ситуации и смотреть, как они сориентируются. Это позволяло оценить их способности куда быстрее, чем во время томительных собеседованиий и тестирований. Экспромт говорит о человеке очень многое, почти всё. Может ли быстро принимать решения, даст ли отпор (причем отпор адекватный) или уйдёт от конфликта? Конечно, у мистера Ховерса уже не было сомнений относительно способностей рейдера Хейли к импровизации, однако Нейт не любил скучных бесед и нудных переговоров. Этого добра ему хватало в офисе.

А пока работодатель пытался решить, следует ли предлагать Винсенту нечто большее, чем просто полевая работа. И будет ли у него в этом заинтересованность.

Рейдер вошёл и коротко огляделся. Со стороны кабинет управляющего тремя секторами мегаплекса восемнадцать казался отголоском прошлого: темные дубовые панели на стенах, шелковые обои, массивный стол, кресло, обтянутое темно-зеленой кожей, на стенах — картины, в шкафу — настоящие книги с тисненными золотом корешками… А чуть в стороне — уютный диван и рядом с ним круглый столик с хрустальными штофами.

В этот типично английский интерьер конца девятнадцатого века не вписывался только хозяин, одетый в потертые джинсы, футболку и клетчатую рубаху. Разговор пойдет «без галстуков», и тон надо задать с самого начала — с первого взгляда.

— Садись, наливай, — Нейт указал взглядом на диван и столик-бар, с удовлетворением отмечая, что Винсент держится уверенно, без напряжения.

Рейдер сел, бегло осмотрел бутылки и выбрал огненную настойку. Насколько знал Нейт, именно этот напиток в чёрных секторах выносили победителям боёв насмерть. Наверняка у Винса были связаны с ним воспоминания особого рода.

— Ты вряд ли знаешь, но в одном из моих секторов расположен центр психологической аналитики, — отец Эледы коротким щелчком отправил к рейдеру картонную карточку, лежавшую перед ним на столе рубашкой вверх. — И там очень неплохо умеют прогнозировать поведение людей.

Однако гость сперва вытащил пробку из штофа. Над горлышком чуть полыхнуло, и в стопку полился дегтярно-черный напиток. Только наполнив рюмку, Винс перевернул карточку. Там красовалась лаконичная надпись: «Огненная настойка».

— А если при этом ещё держать в рукаве нужные карты, то ошибка вообще исключена, — сказал рейдер.

Нейт довольно улыбнулся и вытянул из рукава еще одну картонку. «Джонни Уокер».

— Не всем же держать там нож или дерринджер, — он встал, налил себе виски и отсалютовал гостю.

— А еще можно сократить выбор, — с пониманием кивнул Винсент на бар. — Это позволит не носить в рукаве слишком много карт.

Стаканы звякнули, и мужчины выпили.

— Это тоже, — хозяин кабинета вернулся обратно за свой стол и перешел к делу. — Сразу уточняю: возврат в штат тебе организовал Ленгли. Резидентуру в тридцать седьмом ты получил по сумме навыков и наработок, ну и убрать тебя с глаз долой многие в корпусе хотели, не без того. Так что премию за эту историю я тебе по-прежнему должен.

— Подожду немного, — ответил рейдер. — Меня внутряки, наверняка, под особым контролем держат, даже доступ к номерному счету не сменить.

— Разумеется. Номерной счет с денежной частью премии я тебе передам через месяц резидентуры.

— А предполагается ещё и не денежная часть? — уточнил Винсент.

— Да.

Нейт замолчал, ожидая реакции собеседника. В комнате повисла тишина. Двое мужчин смотрели в глаза друг другу. Не отводя взгляда, рейдер налил себе ещё стопку.

— Сейчас ты думаешь, что резидентура — это рай, — спокойно продолжил Нейт, делая очередной глоток виски. — Но года за два она тебе надоест. И вот тогда я предлагаю работать на меня. Уже всерьёз и в крупных делах. За хороший куш. Сначала — совмещая с корпусом рейдеров. После отставки — уже чисто в моей СБ. Ответ сию секунду мне не нужен. Могу подождать пару месяцев… Что до не денежной части премии… Не налажай резидентом — и через два года получишь право свободной охоты. Раньше никак. И если лажанёшься, то тоже никак. Я не генеральный и чудес не творю. Свободную охоту получишь вне зависимости от работы на меня.

— В серьезные дела зовешь? А с Ленгли было не серьезным? — усмехнулся Винс и покачал головой, показывая, что отвечать не обязательно. — Два вопроса.

— Спрашивай.

— Это правда, что ты ходил с рейдерами за периметр?

— Да, — спокойно ответил Нейт. — И в чёрные, и в мёртвые сектора. Естественно, неофициально.

— А ещё говорят, будто ты хороший рукопашник, и на тренировках твои люди работают с тобой в полную силу, — продолжил Винсент.

— Не врут.

— Я бы хотел поучаствовать в тренировке, — сказал рейдер.

— Не боишься побить будущего босса? — спросил мистер Ховерс.

— А ты боишься быть побитым?

Снова стекло звякнуло о стекло.

— Тренировка через полчаса, — Нейт удовлетворенно улыбнулся каким-то своим мыслям.

— Тогда ответ «да», — Винс опрокинул в себя очередную стопку. — Вот только не говори, что у тебя нет готового плана по использованию моей резидентуры в тридцать седьмом.

— Конечно, есть. Приступишь к работе, сразу готовь варианты тихо и скрытно выходить в другие сектора. Говоря откровенно, я впечатлен тем, как оперативно ты сумел организовать подставу.

— Даже грубая лесть бывает приятной, — хмыкнул Винсент. — В свою очередь, я впечатлен тем, как вы реализовали мои результаты…

Нейт Ховерс смотрел на собеседника и думал о том, насколько, в сущности, забавная штука жизнь. Настоящее всегда состоит из комплекса причин и следствий, которые тянутся из прошлого.

В своё время он — Нейт Ховерс — сделал правильный выбор, выбрав в жены Мелинду Спайк. Та тоже сделала правильный выбор, когда наняла в гувернантки их дочери именно Софи Корин. Затем был ещё один правильный выбор — назначение Батча и Винсента телохранителями Эледы.

А в итоге, когда выпала возможность, у Эледы были и необходимые навыки, и подготовленные сработанные люди. Так она взяла свою первую победу. Ну а Нейт обменял ее выигрыш на три небольших, но очень занятных лаборатории. Которые в перспективе отлично разыграет. А еще он получил (теперь точно ясно — получил) отличного спеца. И, наконец, самый главный профит — человек, которого поставили на освободившееся место Ленгли. К нему у Нейта есть подходы. Пока их использовать рано, рано будет и через год, а вот лет через пять… Но как же удачно, что большую часть работы с возвратом Винса в штат проделал сам Ленгли. Иронично…

Ветер швырнул в окно дождем. Вода ударила по стеклу, бегущие ручьи сделали пейзаж за ним зыбким, словно ненастоящим.

Нейт уперся ладонями в подоконник. Всё-таки хорошо, что логика и поступки большинства людей поддаются прогнозам. Хотя иногда случаются и явные иррациональные сбои. Например, когда Нейт наблюдал операцию по передаче объекта «Фиалка» и увидел, как мистер Хейли рванул на минное поле, в груди у него очень нехорошо кольнуло. Наверняка ведь на случай проблем с нанимателем Винс оставил какую-то свою подстраховку. Поэтому, если он по неосторожности взлетит на воздух, то… Это была весьма и весьма опасная ситуация. Конечно, мистер Ховерс не боялся опасностей, что, однако не мешало ему презирать неоправданный риск.

Ладно, впереди ещё два года. Будет время всё обдумать. Тем более уж в черном секторе не составит труда поставить пару-тройку психологических экспериментов. Винсент не единственный рейдер, работающий на семью Ховерс.

А пока пусть отдыхает. Отдыхают.

Он довольно усмехнулся, продолжая смотреть на заливаемую дождем лужайку и на ручейки, ползущие по стеклу.

— Нейт, — окликнули его с порога. — Тебя не дождешься…

Мистер Ховерс оторвался от размышлений и обернулся. На пороге кабинета стояла жена с трясущимся пёсиком на руках.

— Дочь выросла, муж состарился, я пью кофе в компании с собакой, — сказала Мелинда. — Пожалуй, пора и мне завести себе молодого телохранителя с перспективами.

Муж совершенно спокойно кивнул:

— Я подберу для тебя кандидатов. А кофе… что кофе? Нам сварят ещё. Идём.

И он галантно протянул ей руку.

Эледа блаженно потянулась и села, разглядывая окружающий погром. На ковре среди осколков вазы рассыпаны цветы, подушки с дивана сброшены, стол сдвинут, рюмки опрокинуты, покрывало заброшено в угол, одежда Винса валяется по всей гостиной, от Элединой и вовсе ничего не осталось. Поле битвы. Впрочем, то, что здесь происходило, иначе как яростной схваткой и не назовешь. У Винсента располосована спина и поясница, у его «работодательницы» — синяк на бедре. Но до чего же хорошо.

— О-о-о… — и мисс Ховерс снова брыкнулась на диван.

— Согласен, — сказал Винсент, который ожидал чего угодно, но только не того, что случилось. — И раз уж меня отымели с особой жестокостью, хочется знать — с чего тебя так пробрало?

— Тебя? С особой жестокостью? — спросила Эледа, указывая на свой синяк.

— Я защищался, — отрезал Винс. — И вообще кровать обычно удобнее и мягче стола.

Она рассмеялась, но потом посерьёзнела:

— Знаешь, одна умная женщина, которая учила меня тому, как вести себя с мужчинами, говорила: «Если долго приходится спать с кем-то для дела, потом обязательно переспи с кем-то просто ради удовольствия. Иначе сгоришь». Так что я всего лишь использовала тебя по прямому, так сказать, назначению. И собираюсь использовать ещё не раз.

Девушка чмокнула рейдера в ухо.

— Ленгли был настолько безнадежен? — спросил сочувственно Винсент.

— Как тебе сказать… — она встала с дивана, перешагнула через разбитую вазу и подняла с пола обрывки халатика. — Он даже был милым. Один раз. Когда делал мне сюрприз. Но в целом… скажем так, он был недостаточно живой.

— А сейчас и вовсе достаточно мертвый, — довольно усмехнулся Винс.

— Да. Жаль-жаль, — рассеянно покивала собеседница, крутя в руках разорванный халат. — Понимаешь, меня ведь предупреждали, что субличности в случае обнаружения самоуничтожаются вместе с носителем, поэтому случившееся было закономерно…

— Конечно, — рейдер откинулся на спинку дивана, наблюдая за ней. — Но это в том случае, если субличность была. А если её не было…

Эледа задумчиво подняла с пола галстук и повернулась.

— Винсент, — улыбнулась она, — следствие подтвердило — Джед Ленгли являлся носителем субличности-шпиона и погиб в результате раскрытия.

Галстук в её руках покачивался. Мисс Ховерс мягко шагнула к собеседнику.

— Я тут совершенно ни при чём, — сказала она, накидывая галстук ему на шею и притягивая к себе.

— Конечно, ни при чём, — кивнул Винсент. — Это ведь даже фармацевтически подтверждено.

— Именно… — ответила, целуя его, Эледа.

— Мисс Ховерс, — произнес с восхищением мужчина, — родись вы в другой семье, какой бы рейдер из вас вышел!

Девушка улыбнулась, явно довольная комплиментом.

— К счастью, мистер Хейли, я родилась в своей семье. И планирую жить долго и счастливо. А рейдерство — это слишком высокие риски. Рано или поздно тебя убьют. И мне уже сейчас жаль, что это случится, — тёплые ладони снова скользнули по его плечам и груди. — Очень жаль, — прошептала Эледа.

— И всё-таки, — поглаживая ее по спине, спросил Винсент, — как ты это сделала?

— Думаешь, так сложно было сблизиться, а потом начать работать вместе?

— Я не об этом, — прервал ее собеседник. — Я о субличности.

— О субличности? А при чём тут я? Я, что ли, ему ее подсадила? Ну, была субличность, была и самоуничтожилась. Остановка сердца. Мгновенная смерть. Всего через пару дней после твоего возвращения из рейда. Шёл человек по офису СБ и упал. До пола долетел уже мертвым.

Рейдер широко улыбнулся. Эледа улыбнулась в ответ.

— Подобные несчастья случаются даже с сильными мира сего, — сказала она и добавила с напускной строгостью: — Вы ведь всё понимаете, мистер Хейли.

Разумеется, он понимал. Ещё бы!

Конечно, мисс Ховерс не собиралась рассказывать Винсенту о том, как именно Джеда Ленгли постигла суровая участь. В конце концов, зачем ему знать подробности? Он наверняка подозревает какой-нибудь хитрый бинарный яд… но наука на месте не стоит. Крохотная пылинка под ногтем, царапина (даже не слишком глубокая) — и наниты начинают свой путь к сердцу. А потом, когда в крови возникает специфическое, но абсолютно обыденное вещество, ну, например, ароматизатор из её — Эледы — любимого чая, программа запускается и…

А ведь по заданию контрразведки мисс Ховерс оставалась рядом со своим любовником до конца. Поддерживала его, чтобы тот стоически пережил провал операции. Поила чаем по утрам… Настоящая идиллия! А потом он умер. Скоропостижно. Какая печаль.

— Жаль ту девчонку… — непритворно вздохнула Эледа, водя пальчиком по ключице Винсента.

— Сильно ценная была? — спросил он, приоткрывая глаза.

— Ну, из Зета-центра «Мариянетти». Единственная, кто выжил. Человек с абсолютным иммунитетом… вот и думай — сильно или нет.

Винсент дёрнулся, стиснув ее бёдра:

— Что?!

— Оу! — вцепилась ему в плечи Эледа. — В чём дело?

— Чёрт! — зло сказал рейдер. — Мать его! Ключ к Зета-центру… Ну, Ленгли, ну, урод…

Девушка напряглась и повторила:

— В чём дело, объясни!

— Просто я понял, что меня так грызло перед обменом, — криво усмехнулся Винс. — Я исходил из того, что Керро не может использовать девчонку в своих интересах и единственный его профит — получить деньги. Но если она — ключ к Зета-центру… И ведь как гладко! Нам от неё вообще ничего не осталось, кроме оплавленных наручников! А главное, один раз он меня уже переиграл. Переиграл вчистую.

Мисс Ховерс задумчиво признала:

— Заслуживающая внимания версия… Но хватит о работе. Гостиную разнесли, пора перебираться в спальню. Чай со льдом будешь, кстати?

С утра в «Норе» было удивительно тихо. Даже и не верится, что накануне на стойке бара отплясывали полуголые девчонки, все столики были заняты, а народу тёрлось — ну просто не протолкнуться.

Впрочем, сейчас тут царили тишина и благолепие: полы отмыты, столы аккуратно выровнены вдоль стен и накрыты перевернутыми стульями. Девчонки Мэрилин спали после трудов неправедных, а за стойкой кемарила барменша. Не старая еще, довольно красивая и вполне стройная, но с «уборщицами» не сравнить.

Кстати, Су Мин сдержала обещание не только по «уборщицам», но и по оплате аренды. А Керро после своего исчезновения всё-таки выслал координаты тайника с его — Цифрыча — долей.

И тем не менее Тим Бимберли слегонца нервничал. Хрен знает, что там, в этом тайнике! Может, конечно, бабки, которые он честно заработал. А может, и мина. Всё-таки кому нужен живой свидетель, пусть и знакомый с делом лишь косвенно?

С другой стороны… уж кому-кому Цифрыча убирать, так только не Керро. Ему-то чего? Пластику сделал, и ищи бродягу по всем мегаплексам. А вот те, кому он девку продал, они таки могут озаботиться поисками тех, кто помогал рейдеру. Всё же не абы кого покупали, а ключ к Зета-центру!

Тим задумчиво глотнул пива и подумал, что, пожалуй, засиделся на одном месте. Смена личности, конечно, вряд ли понадобится, не настолько уж серьезные вещи он знает, а вот место жительства сменить стоит. Жаль, ведь и деньги на кармане есть, и авторитет уже наработан, опять же «уборщицы»… С другой стороны, Су Мин чуть не прямым текстом намекала вчера чутка подождать — не валить, сломя голову. В принципе, при личных встречах да к тому же в глаза она обычно не врет… Ну, то есть не ловили её на этом ни разу. Однако подозрения, что хакер замешан в мутном дельце, младшая бонза связистов явно имеет. Чёрт, и правда, хоть кубик кидай!

Цифирь метался от одного сомнения к другому, когда невзрачный тип в сером комбинезоне вдруг подсел к нему за столик, нахально забрал из рук кружку с пивом, сделал глоток и сказал:

— Хорошее место. Реально хорошее. Круто, когда есть деньги в таком посидеть?

Хакер скрипнул зубами. Из всей охраны в баре сидел один зевающий баклан. Конечно, пистолет у Тима был, но стрелять в «Норе» — это злить Мэрилин, а злить Мэрилин… не самый приятный способ самоубийства.

— Ты… — привставая, начал говорить Цифирь.

— Я, — нагло усмехнулся тип, после чего поставил кружку обратно на стол, а рядом положил небольшой пластиковый пакет: — У тебя выпало шестьдесят четыре, парень. Приглашаем.

Он подмигнул, встал и пошел к выходу.

Совершенно офигевший Тим вскрыл пакет, и на ладонь ему выкатился небольшой деревянный кубик с чистыми гранями, а следом выпала пустая визитная карточка, на которой не было ничего, кроме одинокого электронного адреса, заканчивающегося на двойку.

Церковь Цифры! Мечта любого хакера! Пробьёшься на указанный адрес — можешь выжигать на кубике первую степень двойки.

И Тим Бимберли был уверен: свой «двоичный» счет он откроет в самое ближайшее время. Благо, денег на аппаратуру и стимы — более чем достаточно.

Рекс Додсон сидел на кровати, задумчиво смотрел в темноту и слушал ровное дыхание спящей женщины.

Как-то все… вроде, как обычно, но не так…

Он протянул руку к стоящей на тумбочке лампе, щелкнул выключателем.

Загорелся мягкий свет, озаривший скромную обстановку однокомнатного номера, главным украшением которого были двуспальная кровать и шкаф с зеркальными дверцами напротив. В зеркалах отражался сам Рекс и обнаженная девушка на кровати за его спиной. Девушка сладко спала, обняв скомканное одеяло. Темные длинные волосы рассыпались по подушке.

Рука против воли снова потянулась к выключателю. Негромкий щелчок, и номер опять погрузился во тьму.

Где-то там, в полукилометре, база ГБР. Рекса туда уже не пустят — вычеркнут из списков, снят с довольствия, лишен официального статуса сотрудника. Ребят из своей группы с рейдерских курсов он тоже не нашел — из-за периметра все выходили в разное время. Кто-то уже вернулся, кто-то еще был в рейде, кто-то только вышел… А кто-то уже и не выйдет.

Идиотская какая-то ситуация. Вроде и знаешь, что теперь будет, но все равно в подвешенном состоянии, и, главное, скуку разделить не с кем, кроме Камиллы. А с Камиллой внезапно оказалось до крайности тошно. Что поговорить с ней особо не о чем, он и раньше замечал, но вот что в постели она никакая, понял только сегодня.

Вообще странно, чего он грузится? Ведь по результатам отборочного рейда получил то, к чему стремился — вердикт приемной комиссии рейдерского корпуса: «Принять на полную программу обучения, предоставить двухнедельный отпуск, выделить средства по статье двадцать три Положения один». А в итоге такая тоска и пустота, будто всё завалил и остался с носом.

Рекс снова щелкнул выключателем. Посмотрел на спящую Камиллу. Вот чего ему не так? Нормальная же девчонка. К тому же теперь им не надо искать всякие левые варианты, чтобы уединиться (например, выпроваживая ее соседок по комнате погулять). Теперь можно спокойно снять номер. И даже классом повыше нынешнего. Вот только зачем? К роскоши ни Рекс, ни его подружка не привыкли. И все-таки, в чём дело? Номер снят, Камилла горда и довольна, подружки ей завидуют. И Рексу многие парни тоже позавидовали бы: есть деньги, есть хорошенькая девчонка, есть будущее. Так почему сейчас ему кажется, будто он не приобрел, а, наоборот, лишился чего-то действительно стоящего, получив взамен ничего не значащую шелуху…

Херня какая-то!

Он снова нажал на выключатель. Комната опять погрузилась в темноту. Сонно завозилась на кровати Камилла.

Надо решить, что дальше. Вообще на хрена он сюда приехал? Ради девушки?

Рекс прислушался к себе. Нет. Не ради. Просто, если подумать, куда ему еще податься? Впереди две недели отпуска, которые нужно как-то убить. Он думал пересидеть их здесь. Но что он здесь забыл? Тут ведь, кроме жилых районов, двух фабрик и базы ГБР, ничего и нет. Причем на базе Рекс на фиг не сдался — он уже вне штата, даже допуска на вход нет, прямо на КПП и завернут. Ждать, когда кто-то из пацанов пойдет в увольнительную? А между этим? Камилла? Ну, она-то, конечно, рада будет. А он? По большому счету, с ней тошно. Поговорить не о чем, а торчать в койке… Ну день, ну два, а потом? Потом ведь обязательно начнутся намеки на более близкие отношения. Теперь-то, когда его месячное курсантское довольствие равно ее полугодовой зарплате — уж точно.

Интересно, отныне его судьба — сравнивать всех девчонок с той, которая оказалась… настоящей?

Рекс застыл, невидяще глядя в темноте на свое отражение. Он вдруг понял, отчего ж ему так хреново. Не в Камилле дело. И не в Мэрилин. И не в том, что на базу ГБР уже не попасть и с ребятами не встретиться. Ему было тошно не из-за неустроенности, скучно не из-за отсутствия общения. Он тосковал не по женщине, не по понятной картине мира… Он просто снова хотел реальной жизни и реальных людей рядом. Хотел настоящих врагов и искренних друзей. Понимая, конечно, что со вторыми будет куда проблематичнее, чем с первыми… Хотел, чтоб его, да, именно его (и плевать на правила черных секторов!) женщина была настоящей. Непохожей на Камиллу, которой кроме дешевых тряпок и третьесортных ток-шоу ничего не интересно, которая даже не понимает, как убого мыслит.

Все же Рексу очень повезло, что в его жизни, путь и недолго, была Мэрилин, которая показала ему, какой должна быть настоящая женщина. Повезло, что была Су Мин, объяснившая, что в жизни все не так, как кажется на первый взгляд, и… не убившая за первую серьезную ошибку. Повезло, что в первый рейд он вышел именно с Винсентом Хейли, который, будучи тем еще сукиным сыном, оказался отличным наставником и продемонстрировал зеленому наивному пацану, каким должен быть мужчина.

Что ж, занятия в рейдерском корпусе начнутся через две недели. У Рекса будет три долгих года, чтобы освоить и теорию, и практику. И уж он возьмет от этих трех лет все, что сможет, по самому максимуму, потому что только так появится шанс получить от жизни все то, чего он жаждет. А пока… пока у него есть пропуск через все КПП между секторами, круглая сумма на счету и целых четырнадцать дней на то, чтобы насладиться жизнью в цивилизации. Посмотрим, родная корпорация, как ты привечаешь тех, у кого есть деньги.

Малыш Олли покачал головой и, отступив от витрины на пару шагов, сказал в пространство:

— На камерах хорошо видно? Бегом узнали его имя!

Едва он озадачил братьев этим поручением, как в магазин зашел всё тот же глазастый чумазый пацан, что недавно прибегал с бережно сложенной запиской от связистов. В записке мелкому было обещано оплатить хороший ствол, если он сумеет быстро разыскать Керро. А внизу стоял небрежный росчерк рейдера и только одно слово: «Разыскал».

Тогда, протягивая хозяину магазина крохотный бумажный обрывок, «покупатель» отчаянно боролся с робостью. Олли догадался, что мальчишка не умеет читать, и опасается на этом проколоться — не хочет уронить престиж в таком уважаемом месте перед таким уважаемым человеком. Обычный жалкий беспризорник, одетый в рваньё, привыкший к пренебрежению со стороны взрослых.

И вот сегодня снова явился.

Олли только восхитился про себя: каков! В тот раз заходил совсем не так. А сейчас…

Со спокойной уверенностью открыл и придержал спутнице — мелкой узкоглазой девчонке — дверь. Небрежно засветил тощую пачку сотенных. И вежливо, почти начальственно, попросил Малыша открыть витрину с пистолетами.

Удержаться от улыбки Олли стоило немалых трудов. Он даже от души позавидовал братьям, которые наверху наблюдали происходящее на мониторах и потому могли свободно ржать в голос.

Вообще сегодня две сопли были неплохо прикинуты: пацан обзавелся шапкой по размеру, нормальными ботинками и потрепанным рюкзачком, пигалица рядом с ним щеголяла в джинсиках и чуть великоватой, но почти не затасканной парке. Да и бабла на руках у шакалят оказалось немало…

Олли, собрав силу воли в кулак, сделал предельно серьезное лицо и подошел к девчонке, которая неумело крутила в руке дешевую полукерамическую поделку.

— Мистер, — Малыш с почтением наклонился к спутнику девочки и сказал: — Разрешите помочь леди с выбором?

Лишь дождавшись кивка «мистера», Олли забрал из рук «леди» хлам, который она рассматривала, и открыл стеклянную витрину, где лежало оружие на порядок дороже:

— Вам, леди, я бы посоветовал вот это.

Компактный револьвер с кажущимся квадратным барабаном лег перед малявкой. Она неуверенно взяла ствол в руки и с удивлением оглядела, а Малыш сообщил:

— Надежен. Не блестит. Благодаря покрытию не боится плохой погоды… — ага, а заодно и хреновых условий жизни владельца, впрочем, это Олли, конечно, озвучивать не стал, как и то, что подобное оружие почти не требует квалифицированного ухода. Вместо этого хозяин магазина продолжил: — Патрон достаточно силен, чтобы поразить любую незащищённую цель, но при этом отдача незначительна. Выстрел производится с нижней каморы, благодаря чему подброс ствола меньше…

На этих словах спутник девочки кинул на Олли вопросительный и слегка беспомощный взгляд, мол, не пиздишь? Правда, самый подходящий? Малыш в ответ чуть прикрыл глаза: «Правда. Всё ништяк».

— Берём, — даже не спросив цену, абсолютно спокойно сообщил парень.

— Четыреста. В комплекте — три спидлоадера. Плюс с вас пятьдесят за коробку патронов.

— Без сдачи, — пацан отсчитал пять сотен.

— Тогда в подарок комплект для чистки.

Мальчишка не очень сноровисто зарядил шестигранный барабан и передал пистолет подруге. Та медленно, словно не веря своему счастью и щедрости кавалера, приняла подарок и сразу же спрятала под курточку.

— Олли, его зовут Лето! — проговорил наушник голосом брата.

— А теперь, — Лето убрал остальные приобретения в рюкзачок, — пойдем, обмоем покупку.

Глаза у девочки заблестели ещё сильнее, и она, сделав в воздухе несколько царапающих движений, вопросительно посмотрела на спутника.

— Нет, в «Нору» через год. Обещаю, — пацан приобнял подругу, и они шагнули к двери. — А пока в «Девять жизней».

Уже на выходе Олли окликнул мальчишку:

— Лето!

Тот обернулся слегка испуганно.

— Зайди завтра с утра. Есть работа.

— Если дела позволят, обязательно, — с достоинством ответил паренёк.

После этого оба невероятно серьезных и притом таких забавных покупателя вышли.

Олли смотрел на закрывшуюся дверь и мелко дрожал от еле сдерживаемого смеха. Наконец, взял себя в руки, достал коммуникатор, быстро выбрал нужный контакт:

— Джувз, тут к тебе ТАКИЕ клиенты идут… Столик, за которым Керро обычно сидел, свободен?