Каирский синдром

ЯЗЫК И НРАВЫ (пансион «Дахаби», 7 апреля 2010 г.)

— Уахишни йа уахишни! (соскучилась!) — голосит кто-то из репродуктора.

— Хабибии-хабибии (любимый), — отвечает другой голос.

Я любил арабский язык. Есть в нем патетика, что ли. Недаром на нем наговорен Коран — он весь в устном, велеречивом звучании. Да и уличная египетская мова — любопытна, похожа на украинскую. На ней хорошо шутить и говорить о девках, хотя серьезные вещи выражать невозможно.

При встрече египтяне уморительно трутся щечками, приговаривая:

— Уахишни йа уахишни! (о, как я соскучился!)

Когда видишь свежевыбритого, необходимо сказать:

— На-иман (ты свеженький).

В ответ:

— На-амта Алла (тебя освежил Аллах).

Если он чихнул, ты говоришь:

— Алла ярхамак (да смилостивится над тобой Аллах).

Но — не «Ярхамак Алла» (это об усопшем).

Они обязательно полощут рот после обеда. И пальцами за деснами шныряют, и мылом промывают. Утерлись, помолились и пошли. Чистоплотный народ египтяне!

Простые солдаты — берут консервную банку с водой и айда в пустыню — совершать туалет. При отсутствии воды сгодится песок. Я никогда не ощущал запаха пота или несвежего белья от здешнего простого народа.

Изречения — банальны и смешны: «Девушки должны выходить замуж (аль-банат лязим татагауз)». Стереотип: самые красивые девушки в Дельте, в Эль-Мансуре. Там квартировали солдаты Наполеона.

Иностранцы — все без исключения хауаги (чурки). На рынке про меня: «Чего хочет этот хауага?» Я грозно топаю на него. Он пятится: «Мистер хороший, мистер не хауага!»

Продавец апельсинов расписывает преимущества женского обрезания:

— Тагмиль — вещь необходимая! (Хага лязим.)

Он поцеловал себе обе руки:

— Это здорово! У нее будет меньше похоти! А ты пристроишься к ней поудобнее и имеешь в свое удовольствие!

Что можно возразить?