Как делать революцию. Инструкции для любителей и профессионалов

11. Революция, как хобби

Ничего не имею против фотографов-любителей, спортсменов-любителей и даже любителей пописать заумные статейки для газет. Если какое-то занятие доставляет человеку удовольствие, то можно за него только порадоваться. Однако и любители бывают разные. Одни стараются достичь профессионального уровня, а другие, утверждая профанацию своим кредо, дискредитируют то дело, которым занимаются, оскорбляя этим не только профессионалов, но и коллег-любителей.

Продолжим аналогии с фотографами. Любитель первого типа понимает, что ему в идеале нужен тот же объем знаний и навыков, что и профессионалу, и старается как можно быстрее усвоить, что такое выдержка, диафрагма, светочувствительность и цветовые аберрации. Такой энтузиаст рискует быстро превратиться в настоящего мастера. Второй тип профанирующего дилетанта мне совершенно несимпатичен, поскольку представляет собой тех, кто даже не желает знать, какие есть способы замера экспозиции, а мастерство фотографа приобретает путем метафизических исканий, занимаясь саморекламой «собственного видения». Такие «эстеты» пытаются самоутвердиться путем отрицания опыта предшественников (это с их точки зрения банальный формализм), и особый шик находят в пренебрежении к выверенным веками канонам композиции. Самомнение полностью подменяет у них профессиональные навыки.

В качестве примера революционера-дилетанта хорошо подойдет жизнеописание Паши Дыбенко. Этот славный малый был весьма колоритным уркаганом и пользовался во время постфевральской вакханалии 1917 г. популярностью среди распоясавшейся матросни, которая избрала его председателем Центробалта.[56] Но большой ошибкой было доверить этому блатному атаману пост народного комиссара по морским делам в первом составе советского правительства. Когда его послали на фронт защищать революцию, он вместе со своими бравыми морячками дезертировал из-под Нарвы, и, захватив железнодорожный состав, отправился со всей ватагой мародерствовать вглубь страны. Отловили лихого наркома только в Самаре (оцените протяженность маршрута по глобусу!), судили и сурово наказали — выгнали из партии. Эх, надо было еще тогда его шлепнуть, но почему-то постеснялись — как-никак свой в доску товарищ, матерого пролетарского происхождения.

В течение гражданской войны фамилия Дыбенко почти не упоминается в связи с боевыми операциями. Хотя формально он командует, скажем, Заднепровской дивизией, фактически состоящей из отрядов Махно и Григорьева, которые действуют совершенно самостоятельно. Эпизодически он мелькает на министерских постах, как например, в Крымской республике. После войны Павел Ефимович вновь оказывается на руководящей работе, и даже носит воинское звание командарма второго ранга (соответствует званию генерал-полковника). Прощение своих хозяев он заслужил тем, что жестоко подавлял восстание своих бывших братишек в Кронштадте, причем его жестокость я бы назвал двойной. Когда солдаты 561-го полка отказались стрелять по своим же красным матросам, Дыбенко немедленно приказал развернуть цепь позади отказников и стрелять по солдатам, чтобы заставить тех стрелять по матросам. За этот геройский подвиг ему даже орден Красного Знамени дали, а потом он в мирное время умудрился еще четыре ордена к нему присовокупить на свою широкую революционную грудь. Кончил этот «герой» гражданской войны и «основатель Красной Армии», как ему и положено — возле расстрельной стеночки в 1938 г., будучи обвиненным в шпионаже в пользу Америки, пьянстве, бытовом разложении и сопутствующих грехах. Правда, шпионаж он в покаянном письме Сталину отрицал, мотивируя тем, что «…ведь я американским языком не владею…», и насчет пьянства не соглашался (дескать, выпивал с друзьями в «Метрополе», куражился, но не более того), а про «бытовуху» скромно умолчал.

Вспомнился мне этот великий «полководец» не случайно. В России перевороты редко удавались бескровными. Оранжевая революция по-киевски — конечно, хороший вариант, но знали бы вы, в какую сумму она обошлось американским и европейским налогоплательщикам. Поэтому, либо следует привлечь на свою сторону армию (на самом деле это дохлый вариант, как показано выше), либо быть готовым взять в руки оружие.

Каждая революция, — утверждал в своей крылатой фразе Ленин, — лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться. Истинный революционер, что любитель, что профи, просто обязан разбираться в военном деле хотя бы минимально. Но чаще всего левацкие радикалы являют собой отвратительный тип пацифистов дыбенковского типа — любят пощеголять в камуфляже, нацепить на грудь значки, повесить дома постер с Че и посмотреть фильм про герилью, но мысль об овладении хотя бы минимальными боевыми навыками им глубоко противна. И уж тем более, они не собираются сами воевать за победу революции. Вроде как, все они рассчитывают идейно руководить процессом, но издалека.

Есть иной типаж некроромантиков, вроде одного моего знакомого, третий год успешно косящего от армии, который в анкетах пишет, что мечтает умереть на баррикадах за свободу и прочую лабуду. Причем он уверенно заявляет, что когда надо, за ним в бой пойдут сотни и тысячи. Если случится «когда надо», мой юный друг, твою голову продырявит омоновский снайпер, поскольку ты не владеешь приемами тактического передвижения в условиях уличного боя, и времени освоить их «когда надо» противник тебе не предоставит. Сотни и тысячи пойдут не за тобой, а прямо по твоим разбрызганным мозгам. Либо ты будешь готовиться к боям на баррикадах сегодня, либо революцию будет делать кто-то менее самонадеянный.

Конечно, есть определенный шанс, что переворот в РФ осуществится без вооруженной борьбы. Просто режим скончается от инфаркта, как самодержавие в феврале 17-го, и власть, словно перезрелая груша, сама упадет в руки оппозиции (ах, мечты, мечты!). Но даже в этом случае надо будет как-то решать вопрос обороны страны, который становится тем актуальнее, чем быстрее ржавеют наши ядерные боеголовки. Беда в том, что левые, что оранжевые мальчики все сплошь убежденные пацифисты-аболиционисты, дай бог, лишь один из десяти знает, какой запах имеет АК после чистки. Поэтому они надеются на то, что их защитит профессиональная армия, состоящая из упакованных терминаторов. Ну-ну, последний раз в России концепцию профессиональной (добровольной, наемной) армии пытался воплотить Петр I, однако петровские «профессионалы» настолько позорно облажались под Нарвой, что государь вынужден был плюнуть на европейские моды и ввести принудительные рекрутские наборы. Благодаря этому удалось быстро выстроить такую армию, которая в течение последующего столетия посетила с дружественными и не очень визитами большинство европейских столиц, а некоторые даже не по разу.

Даже в случае «бархатного» варианта захвата власти придется противостоять на улице если не спецподразделениям вроде «Альфы», то хотя бы обычным ментам-пэпээсникам, иначе любую революцию можно пресечь, проведя операцию «Заслон». Поэтому даже революционерам-любителям придется ознакомиться с некоторыми элементарными приемами конспирации, которыми должен владеть даже новичок.

Прежде всего, вы должны усвоить, что менты — это наиболее паскудная часть населения, которую более чем устраивает нынешний режим, поскольку он им предоставляет беспрецедентные возможности по паразитированию. Поэтому никакими посулами поднять зарплату в случае успеха революции вы их к себе не расположите. Разумеется, проливать кровь за режим эти трусливые недоноски не будут, и в случае опасности просто разбегутся, как это случилось во время октябрьских беспорядков 1993 г. в Москве, но эту опасность еще надо уметь создать. Пока же противостояние противников режима с ментами напоминает игру в кошки-мышки: кошка ловит мышь и, слегка придушив беднягу, отпускает и учит котят охотиться на нее.

Так что это надо всегда иметь в виду, а расчеты на то, что ментам будет лень возиться с вами, можно считать пустыми. Конечно, сержанту Пупкину это нафиг не надо, он бы лучше пасся на вокзале, сшибая по стольничку со свежеприбывших гастарбайтеров или шмонал алкашей в подворотне. Гаишнику Кузькину тоже не хочется перекрывать проспект, поскольку, если автомобили не ездят мимо него, то ему остается жить на зарплату. Но у постовых сержантов и всяких прочих оперуполномоченных есть начальники — полковники и генералы, от которых они находятся в зависимости, и вынуждены перед ними прогибаться. Генералы и полковники в свою очередь хотят прогнуться перед своим начальством. Поэтому им даже выгодно преувеличить угрозу стабильности (стабильность — это сакральное понятие в путинской РФ) со стороны левых и правых экстремистов, ибо это дает возможность доказать свою необходимость режиму. Разумеется, не ради демонстрации песьей преданности как таковой, а с целью выбить дополнительные бюджетные ассигнования. Иметь доступ к «распилу» бюджета гораздо круче, чем зарабатывать на жизнь полосатой палочкой, стоя на грязной обочине рядом с дешевыми проститутками. Таким образом, следует уяснить, что силовики очень заинтересованы в борьбе с революционной угрозой, будь она хоть красной, хоть оранжевой, и будут бороться, применяя весь имеющийся в наличии оперативный ресурс.

Но, почему-то оппозиционеры не всегда это учитывают. Вот, скажем, решили в 2006 г. левые провести в пику саммиту G-8 в Петербурге Российский социальный форум (РСФ), который в прессе окрестили контр-саммитом. Очень глупо было нанимать автобусы, рассчитывая прорваться в Питер, ибо это дает ментам возможность повязать всех скопом еще на подходе. То, что некоторые все-таки доехали, как, например, украинцы, следует считать выигрышем в лотерею. Самый надежный в данных условиях способ передвижения — пешком, на велосипеде (120 км в день можно делать, даже обладая минимальной физической подготовкой) или автостопом. Хлопотно, но верно. Конечно, из Сибири до Питера даже автостопом добираться долго, потому приходится ездить поездом. А с поезда могут запросто снять, как многие убедились на собственном примере. Широко известны стали похождения Романа Бурлака. Этот красноярский активист дважды пытался добраться до Санкт-Петербурга. Первый раз его сняли с поезда на полустанке где-то посреди тайги и завели уголовное дело по подозрению в незаконном провозе взрывчатых веществ. Паспорт у него изъяли для поверки и «потеряли». Вернувшись в Красноярск, он попытался добраться на РСФ самолетом, купив билет по заграничному паспорту, однако в аэропорту у него нашли какие-то ошибки в билете и попросили заменить его в кассе. Кассир взяла у Ромы билет с паспортом, надолго ушла и «потеряла» их. Этот и многие подобные эксцессы породили в массах веру в некие «черные списки», в которые заносят фамилии левых активистов, дабы осложнить им жизнь.

На самом деле все очень прозаично и бюрократично. Существует централизованная система продажи авиа- и железнодорожных билетов «Сирена» и интегрированный с ней электронный комплекс «Экспресс-Транзит», который позволяет отслеживать приобретение железнодорожных и авиабилетов лицами, находящимися в федеральном розыске. Даже если вы не разыскиваетесь за совершение преступления, но внесены в соответствующий реестр, информация о маршруте вашего движения поступает в адрес того органа, который вас опекает. Оттуда идет запрос в соответствующее линейное отделение внутренних дел (ЛОВД), и ваши шансы доехать до места назначения как минимум уполовиниваются. Подозреваемых в совершении тяжкого преступления (а подозреваемым легко может стать любой, даже не догадываясь об этом) берут прямо в поезде навороченные парни в намордных масках с автоматами, прочих чаще всего принимает на конечной станции и препровождает в отделение обычный патруль.

На профессиональном ментовском жаргоне воспользоваться системой «Экспресс-Транзит» называется «поставить на сторожок». Самый простой способ избежать задержания — выходить в пункте прибытия не из своего вагона, а на всех крупных станциях тусоваться подальше от него, допустим, сидеть в вагоне-ресторане. И непременно надо выходить из поезда не в конечной точке маршрута, а немного ранее. Или берите, если это возможно, билет значительно дальше пункта назначения, чтобы сбить с толку преследователей. Впрочем, в последнее время менты все чаще практикуют задержания в ночное время задолго до конечной станции, предлагая «добровольно» сойти с поезда. Гневно вопрошать «По какому праву?» и ссылаться на Европейскую конвенцию прав человека смысла не имеет.

Более надежный способ ускользнуть от всевидящего ока — ехать по проездным документам не на свое имя, и тогда «сторожок» не сработает. Для этого не надо изготовлять фальшивое удостоверение личности, а просто приходите в кассу без документов, пишете на бумажке фамилию, номер паспорта и подаете ее кассирше. В некоторых городах можно заказать билет с доставкой на дом — всего-то переплатите за это 100 рублей. Только не забудьте немного ошибиться — если ваша фамилия Григорченко, то билет купите на имя Григоренко, а в номере паспорта перепутайте одну-две циферки. В большинстве случаев проводник при посадке вообще не замечает таких маленьких несоответствий, а если и заметит, то вы легко убедите его в том, что это досадная опечатка — мол, кассир ошиблась. Или расскажите другую легенду: дескать, едете в командировку, билеты на 50 сотрудников фирмы заказывала по телефону секретарша, вас лично не знающая, вот и вкрались досадные ошибки. Можно применить и такую хитрость: заскакивайте в поезд непосредственно перед отправлением, и не в свой вагон, а за пять вагонов сзади. Опаздывающий пассажир имеет право посадки через любой вагон. Проводник вагона, в который вы садитесь, лишь поинтересуется билетом и укажет рукой в сторону, где находится нужный вам вагон. Туда вы тихонько проходите через задний тамбур и, как ни в чем не бывало, занимаете свое место. После отправления поезда проводники собирают у только что севших пассажиров билеты, но паспорта уже не спрашивают, и данные не сверяют. Вряд ли они будут помнить всех вошедших на данной станции, особенно если пассажиров было много.

Другой способ более сложный. Вам нужно найти среди своих знакомых человека, близкого к вам по возрасту и полу, и заручившись его поддержкой, выучить наизусть все его персональные данные (дата, место рождения, паспорт, военный билет, регистрация по месту жительству, состав семьи, номер домашнего телефона, место работы и прочее, включая ИНН и номер пенсионного страхового свидетельства). Покупаете билет на его имя и идете на вокзал, где разыгрываете перед дежурным по станции комедию. Дескать, я Ваня Петров, еду в Выборг навестить больную бабушку, а тут такое дело, украли все деньги, и документы, вон как сумку разрезали (демонстрируете), а бабушка умирает, хочет с внучеком проститься, помогите люди добрые!

Разумеется, дежурный по вокзалу входит в ваше положение и посылает в вокзальное отделение милиции, где вы повторяете спектакль. В этом случае менты должны опросить вас, установить вашу личность и «пробить» по компьютеру. Если вы ничего не напутали, то получите на руки временное удостоверение личности взамен утерянного паспорта. С этой фитюлькой по прибытии в Санкт-Петербург идете в ПВС и добиваетесь, чтобы вам выдали то же временное удостоверение, но уже с фотографией 3х4. С этой бумажкой вы можете летать на самолетах, плавать на пароходах и ездить на поездах в течение месяца. Потом ее можно будет продлить еще на месяц, в случае, если вы находитесь вдали от дома, потом еще раз продлить, и еще, пока там негде будет ставить печати. Я с такой ксивой жил несколько месяцев, даже когда срок действия очередного продления кончался. Конечно, повышенное внимание к вашей персоне при посадке в самолет гарантировано, но главное не забывать свою новую фамилию.

Однажды мне даже пришлось лететь из Москвы со справкой об освобождении из мест лишения свободы (выдана в Тюмени), и ничего, билет продали без вопросов. Так что если какой-то ваш приятель недавно «откинулся», то попросите у него погонять на время справку об освобождении. Заменить на ней фотографию очень легко. На вопрос, почему у вас нет паспорта, можете отвечать, что при аресте забрали, и теперь он находится у следователя, а следователь (вот сука!) ушел в отпуск и не вызывает на допрос. Дабы подтвердить это, вы ловко вытаскиваете из кармана заявление в УВД с просьбой вернуть вам паспорт, на котором стоят входящие реквизиты милицейской канцелярии. Там на любом заявлении вам распишутся, даже если вы заявите, что являетесь инопланетянином, потому что такой у них заведен бюрократический порядок.

Но сразу предупреждаю, что любой из этих способов является рискованным и рисковать надо не ради участия в приключении, а только тогда, когда это оправдано. В остальных случаях либо никуда ни ездите, либо воспользуйтесь тремя безопасными способами — автостопом, рейсовым автобусом, пригородной электричкой. На дальние расстояния можно путешествовать, используя автобусное междугороднее сообщение, осуществляемое водителями-частниками. В пути следования частенько проверяют документы, но менты ленятся осуществлять персональный контроль, а зачастую требуют, чтобы водитель собрал документы и передал пэпэснику. Тот их лениво просматривает и, не найдя фамилий вроде Басаев и Джедаев, возвращает. В таких случаях просто изображайте спящего и не давайте свой паспорт, все равно никто не будет сверять число сданных документов с наличным количеством тел.

Еще один демонический миф касается прослушки телефонов. Да, прослушивают, но чаше всего этим занимаются не государственные органы, а всякого рода бандитские и полу-бандитские структуры вроде службы безопасности предприятия, которому угрожает ваша буйная и плохо законспирированная деятельность. Скажем, если вы решили организовать там независимый профсоюз. GSM-сканер стоит примерно 500 баксов и заказать его можно через Интернет. Самая большая трудность в этом деле не собственно прослушать, а понять, о чем идет речь в разговоре. Если вы подозреваете, что вас «пасут», то не стоит говорить: «Буду сегодня в 21.30 по адресу ул. Мира, 5, кв 48». Вполне может случиться, что именно там в то же самое время окажется пара агрессивно настроенных гопников. Достаточно будет сказать: «Лохматый, встретимся у Лысого, как договаривались», и прослушка окажется с носом. Лучше всего говорить по телефону поменьше, а если готовится крупная антиправительственная акция, то в обязательном порядке завести второй комплект телефонов, оформленный, разумеется, на посторонних лиц, и общаться только с использованием этого резервного канала связи. Организаторы акции «Россия без коррупции» в 2003 г. поступили именно таким образом, в результате чего сохранять конспирацию им до некоторой степени удалось. В случае, если вам жалко тысячу рублей на б/у телефон, то достаточно взять каждому участнику заговора по резервной SIM-карте и договориться о режиме связи — например каждый четный час в первые 30 минут. Но все же это не лучший вариант, так как каждый аппарат имеет свой номер iMEI, который фиксируется оператором при соединении, и если вас крепко «пасут», то все равно вычислят.

Много слухов ходило вокруг дистанционного активирования сотового телефона с целью прослушивания и скрытого радиодоступа к его содержимому. Вот гуляющая по Интернет выдержка со ссылкой на некий Национальный информационный бюллетень Организации Разведки, 1997: «Сотовый телефон может быть превращен в микрофон и и радиопередатчик с целью прослушивания разговоров, происходящих вблизи телефона. Это осуществляется путём подачи сотовому телефону команды технического обслуживания через управляющий канал. Команда переводит телефон в «режим диагностики». После того, как это сделано, разговоры в непосредственной близости от трубки могут прослушиваться по голосовому каналу». Можно, конечно, считать это глупостью, но в США уже отмечены судебные процессы, на которых в качестве доказательств использованы материалы прослушивания через сотовый телефон в качестве микрофона. Хотите — верьте, хотите — проверьте. Но лучше поостеречься.

Правда, прослушка в реальном времени на самом деле очень хлопотное занятие, и всех вас все равно прослушать физически невозможно. Зато можно легко получить упомянутый контакт-лист, иначе говоря, список соединений абонента, где зафиксированы все ваши звонки и их длительность, а так же сеансы GPRS за трехлетний период (именно столько операторы обязаны хранить эти данные). Беглый анализ списка позволяет установить характер и интенсивность ваших контактов с неблагонадежными субъектами (еще вычислить вашу любовницу и драг-дилера, если таковые имеются), а так же определить ваше местонахождение во время разговора. Можно узнать и ваш новый номер, если вы его внезапно сменили, чтобы провести органы. Эти самые органы, если вы их настолько заинтересовали, просто вычислят ваш новый номер по контакт-листам ваших постоянных собеседников. Получают его опера мгновенно без нудных формальностей по простому запросу из ментовки. Дескать, они ловят телефонных воров. Санкции суда на это не требуется, да и на прослушку она нужна лишь в том случае, если стенограммы их предполагается использовать на суде в качестве доказательства. Оперативники на все формальности клали, кладут и будут класть.

Сотовый телефон в случае чего позволяет быстро отловить нежелательных типов, поскольку с его помощью можно относительно точно установить местонахождение разыскиваемого. Однажды ни с того ни с сего мне стали приходить сотнями SMS от сотового оператора, иногда с интервалом в час, иногда ежесекундно. То, что я объявлен в розыск, мне не было известно, но странная SMS-активность насторожила, поэтому я старался как можно реже включать телефон, особенно если находился где-то в одном месте длительное время. Через несколько дней мне позвонили из службы безопасности «Мегафона» и попросили срочно прийти к ним в офис потому, что кто-то якобы позвонил с моего номера за границу и наговорил на 6 тысяч рублей. Идиотская, конечно, версия, тем более что состояние баланса на тот момент было положительным, что выяснить довольно легко. Решив, что вряд ли начальник службы безопасности знает меня в лицо, я послал туда своего приятеля, которого чуть не повязали на входе опера из уголовного розыска. Правда, меня они все равно через пару дней отловили.

Координаты абонента в пространстве вычисляются по отношению к базовой станции, и если вы находитесь между двумя-тремя станциями, можно вычислить ваше местонахождение, как говорят, с погрешностью не более пяти метров. Это, конечно, в теории, а на практике точность будет в пределах сотни метров, но иногда и этого достаточно. Остальное — дело техники. Однажды, когда я был в розыске, меня так и схватили. Пока я передвигался по городу, вычислить мое местонахождение было нереально, так как погрешность была довольно значительной, но стоило мне выехать за город, как машину остановили на ближайшем посту ГИБДД, причем менты были четко информированы, кого им надлежит задержать. Вроде бы мелочь — невыключенный телефон, но, как говорил штурмбанфюрер Штирлиц, в нашем деле мелочей нет. Как ни шифруйся, а проваливаешься всегда из-за какой-нибудь ерунды. Так что Максим Максимович тысячу раз прав.

Из самого факта объявления вашей персоны в федеральный розыск вовсе не следует, что все сотрудники карательных органов получают на руки ваш фоторобот и начинают тотальную облаву. Быть в розыске — это значит, что если где-то пэпээсник остановит вас для проверки документов, что-то заподозрит и свяжется по рации с отделением, где дежурный пробьет фамилию через компьютер, то тогда пипец. Но коль не попадешься, то тогда гуляй себе на свободе. Можно находиться в федеральном розыске годам, и никому не будет до этого дела. В ухтинском ИВС со мной сидел жулик, который за разбой числился в федеральном розыске, но все меры предосторожности, которые он предпринял — это переехал жить к бабушке, а дома по месту регистрации появлялся очень редко. Так он, не выезжая из Ухты (очень маленький город), гулял под носом у ментов пару лет, пока не был задержан за драку. Часто бывает, что человек вообще не знает, что находится в розыске, спокойно ездит на поезде, и линейщики не получают ориентировок на него.

Для отлова опасных преступников существует уголовный розыск. Они не ждут пассивно, пока клиента случайно заметет какой-нибудь патруль, а сами предпринимают определенные усилия для его отлова. Например, как рассказывал мне один сыщик, данные по системе «Сирена» он поучает непосредственно на свой сотовый телефон, и потому имеет возможность незамедлительно реагировать на полученную информацию. Эти товарищи довольно умело используют в своей работе разнообразные оперативные методы от прослушки до использования агентурных сетей, добиваясь порой, впечатляющих результатов. Некоторые не ленятся даже заглянуть в Интернет. Один сотрудник ОУР из Нижневартовка, будучи моим конвоиром, похвастался, что отыскал некую гражданку, обвиняющуюся в мошенничестве, аж в Кот-д'Вуаре, где та, сбежав из РФ, занималась разведением слонов. Это тем более удивительно, что Кот-д'Вуар не имеет соглашения с Интерполом, и объявление преступника в международный розыск в данном случае не повлечет за собой юридических последствий. Так что если за вас взялись всерьез, то схватят с большой долей вероятности. Помешают этому только радикальные меры — смена имени, внешности, места жительства, круга общения, рода занятий. Но и тут гарантии нет никакой.

Слежка (наружное наблюдение) сегодня в РФ применяется довольно редко, по крайней мере, в отношении политически неблагонадежных лиц. Исключение делается только на период выборов, когда это имеет некоторый смысл. А вот в Белоруссии КГБ весьма часто прибегает к подобной практике в своей повседневной деятельности, впрочем, делает это слишком демонстративно, что позволяет предположить, что смысл заключен не в получении информации, а в оказании психологического давления.

В царской России филерское ремесло — мастерство уличной слежки и тайного наблюдения — было весьма востребовано как в уголовной полиции, так и в политическом сыске. Примечательно, что военная контрразведка, состоящая из армейских офицеров, в этом деле оказалась совершенно некомпетентной. Японские офицеры, направляющиеся через Россию в Европу по Транссибу, только улыбались, когда их попутчиками в купе «случайно», но непременно оказывались их русские коллеги, которые даже завтракать в вагон-ресторан ходили в одно с ними время. Еще смешнее, что пристальное внимание к следующим транзитом военнослужащим Страны восходящего солнца русская контрразведка стала проявлять только после вдрызг проигранной войны 1904–1905 гг.

Сегодня наружное наблюдение применяется, как уже говорилось, чаще всего в период проведения выборных компаний. Если процесс организован достаточно грамотно, то группы наблюдения часто сменяют друг друга, дабы не мозолить глаза. Для того чтобы незаметно вести объект по городу, необходимо минимум 7–8 хорошо подготовленных шпиков, постоянно передающих подопечного с рук на руки. Вероятно, в недалеком будущем, когда на каждом углу будет понатыкано с десяток камер видеонаблюдения, слежку вообще можно будет осуществлять дистанционно. Когда слежку ведут дилетанты, вычислить ее не так уж сложно. Один мой приятель, постоянный «клиент» белорусского КГБ, будучи видным функционером оппозиционной лукашенковскому режиму Объединенной гражданской партии, испытывал к своей персоне постоянное любопытство крепких парней в штатском. Направляясь на приватную встречу, он непременно садился на автобус или троллейбус и пристально наблюдал за пассажирами, вошедшими вместе с ним. Если среди них находился его опекун из органов, то он никогда не платил за проезд, а показывал кондуктору красные корочки. Отрубить «хвост» после этого было уже делом техники.

В период предвыборных баталий довольно широко применяются и технические средства шпионажа — всякого рода «жучки» и «маячки». Вопрос лишь в цене. Выборы мэра 100-тысячного города в зависимости от степени раскрученности кандидата и наличия/отсутствия опасных конкурентов обходятся в сумму от 500 тысяч до пяти миллионов долларов. Применение технических средств слежки в этом случае стоит в зависимости от масштаба и интенсивности операции 5-30 тысяч баксов, что составляет примерно 2–5 % общего бюджета. Если полученные результаты окупают расходы на проведение мероприятий, мне трудно найти причину, по которой они не будут применяться против вас.

Надо упомянуть и о системе СОРМ-2. Переводится эта аббревиатура как система оперативно-розыскных мероприятий, а индекс «2» указывает, что это вторая версия системы применима к цифровым каналам связи (СОРМ-1 касается аналоговых средств связи, например бумажной переписки и обычных АТС). Думаю, не стоит объяснять, что такое IP-адрес и как он вычисляется, но все же, повторю общеизвестную истину — Интернет и анонимность очень плохо сочетаются.

Все Интернет-провайдеры в РФ должны быть подключены к СОРМ-2 в обязательном порядке, но на практике это часто не реализуется. Не могу гарантировать, что вас не подведет какая-нибудь из многочисленных программок, скрывающих IP, поскольку проверить это не имел возможности. Но, разумеется, нелишним применять их, посещая экстремистские сайты, особенно если вы делаете это регулярно. Региональные првайдеры обычно пренебрегают формальностями и сдают своих клиентов по первому же звонку из ФСБ.

Имейте так же в виду, что взлом почтового ящика — дело нехитрое. Московские хакеры берут за это 400–500 баксов, а в провинции можно договориться и дешевле. Для конспиративной связи я, например, однажды использовал портал для виртуальных знакомств love.rambler.ru. Принцип действия примерно такой же, как у почтового сервера, но согласитесь, вызывает гораздо меньше подозрений и мало кто догадается, что там я оставляю информацию о времени прибытия в город тиража подрывной газеты. Но самое лучшее, что можно предложить для противодействия ФСБ в виртуальном пространстве — пользоваться системами криптографии. Как любит говаривать один мой знакомый подпольщик, в нашем деле лучше перебздеть, чем недобздеть. Поверьте, он вынес это убеждение из личного не очень приятного опыта.

Теперь о пресловутых «черных писках». В отношении засвеченных активистов в органах по месту жительства заводятся так называемые наблюдательные дела. Формируются они в основном за счет административных протоколов и тому подобной бюрократической макулатуры. Уж не знаю, какой от этого прок, но по запросу участковый незамедлительно представит на вас досье, кому следует, и кто положено, сделает из этого нужные выводы. Наиболее злостные противники режима находятся в поле зрения УБОП, в структуре которого есть отдел по борьбе с экстремизмом (отдел «Э»). В отношении этих товарищей ведутся папки оперативного учета — такие же, как в случае с бандитами и боевиками ОПГ. Таким образом, создается обширная информационная база, как на отдельных лиц, так и на целые организации. При необходимости на основе этих оперучетных папочек формируются те самые «черные списки» и рассылаются в соответствующие органы.

Например, в случае проведения в городе Санкт-Петербург саммита G8, УВД города и Ленинградской области получают заранее составленные списки подозрительных организаций и их членов. Конечно, с таким большим объемом информации работать достаточно трудно, но ментовские методы деликатностью не отличаются — они «винтят» всех подряд и после пробивают по базе данных. Впрочем, электронные базы данных не всегда имеются в распоряжении стражей режима. Вот как описывает ход операции «Заслон» весной 2007 г. Максим Фирсов, известный деятель антирежимной оппозиции:

Но, даже добравшись до конечного пункта маршрута, расслабляться рано. На каждом перекрестке дежурит бдительный наряд ППС, одержимый манией проверки документов. Чтобы избежать этого сомнительного счастья, лучше не иметь вызывающей внешности (сочетание длинного хайра, футболки с Че и рюкзака за плечами — верная путевка в отделение), не ходить группами, и вообще косить под местного. Никто не остановит вас, если будете передвигаться по городу в оранжевом жилете дорожного рабочего или нести в руках метлу и ведро с цементом. Никто никогда не проверяет без особой нужды сантехников, дворников, ремонтников и прочих сотрудников жилкомхоза.

Все вышесказанное — азы подпольной работы, которые необходимо учитывать даже в том случае, если зудит организовать какой-нибудь банальный антиправительственный митинг. Чтобы подготовить и провести публичную акцию масштаба Российского социального форума или организовать партию, надлежит уже очень серьезно прорабатывать вопросы безопасности, так как в деле замешаны сотни людей, среди которых немало тех, кто, сохраняя инкогнито, находится при исполнении служебных обязанностей. Вопрос можно поставить даже несколько иначе: важно не то, сможете ли вы организовать партию, а позволят ли вам это сделать. Если же охота попытаться сделать что-то без спроса Большого брата, первым делом надо решить, насколько реальна угроза делу и вашей личной безопасности, и каков должен быть адекватный уровень конспирации. Под правоохранительный пресс может угодить любой, причем я затрудняюсь сказать, что конкретно для этого надо натворить, или что должны от вас ожидать. Как невесело живется «под колпаком» карательных органов, можете поинтересоваться у маленькой и безобидной девочки Оли «Франчески» Ивановой¹ из Краснодара — она порасскажет кучу жутких историй про шмоны, вызовы к следователю, слежки, прослушку и нападения под видом грабежа.

К вопросу о том, когда следует хорошо конспирироваться. Если вы громко кричите о своем намерении свергнуть ненавистный путинский режим, с каковой целью объявляете сбор своих сторонников где-нибудь в столице для размахивания флагом и пения революционных песен, то органы, конечно, данным процессом заинтересуются, но не особо. Меры примут, но вялые и формальные, вроде операции «Заслон» в период саммита G8 под Питером. Бороться против режима «вообще» у нас можно, по крайней мере, до тех пор, пока режиму вы ничем не угрожаете.

Но при попытке создать реальные проблемы реакционному и коррумпированному мэру какого-нибудь Мухосранска, или потугах организовать рабочее движение в нефтяной компании или на крупном меткомбинате (да уж, это вам не на семинарах в пользу рабочего класса балаболить!) могу гарантировать вам офигительно большие проблемы. Вы познакомитесь со слежкой, несанкционированными обысками (как гласными, так и негласными), хакерскими атаками, прослушкой, психологическим давлением, физическим насилием и камерой в ИВС, где присутствует весь цвет местного деклассированного бомонда. Вы обязательно пообщаетесь с судами, прокуратурой и родной ФСБ. Только с вами уже будут не воспитательные беседы проводить, а шить дело. Тогда вы поймете, в чем разница между задержанием и арестом, между статьей КОАП и УК с одинаковым названием. И тогда вы будете очень сожалеть, что не соблюдали меры элементарной конспирации. Я так просто локти себе кусал, попадая в очередной раз в передел, но благодаря этому мне удалось значительно поумнеть. Чего и вам желаю.