Как женить слона

Глава 11, в которой правда торжествует

«Где ты?»

Варя вздрогнула, почувствовав вибрацию в заднем кармане своих джинсов. Она потянулась, медленно, как будто в полусне, достала аппарат, включила его и долго смотрела на СМС от матери, силясь понять, что оно значит. Где она? Она сидела на подоконнике в странной квартире однокурсника Владислава, где окна были не только у комнат и кухни, но и у ванной комнаты тоже. Варя заперлась в этой самой ванной комнате и теперь смотрела в окно, на занавешенную тяжелыми облаками полную, круглолицую луну. Затем она посмотрела на номер абонента и время.

Час ночи. Сообщение пришло с телефона матери. Кошмар. Мама узнала, что Вари нет дома. Теперь родители просто убьют ее. Варя вздрогнула, представив, что может сейчас твориться у них в квартире.

Может быть, они уже вызвали полицию.

Ну и пусть. Какая разница, если все равно все настолько плохо, что хуже и быть не может. Она вообще не вернется! Варины глаза уже высохли, слезы кончились, но осталась краснота и припухлость. Она проплакала тут долгое время. Она ждала и надеялась, что Владислав придет за ней, будет искать, тем более что это было несложно – найти девушку, закрывшуюся в ванной комнате. Но он не пришел. Почти полчаса, как она тут сидит, а мысли спотыкаются на полуслове, и ничего путного, одна муть и тошнота и желание убежать на другой конец света, чтобы никогда больше никого не видеть.

Зачем она согласилась поехать с ним? На что надеялась?

Он не звонил полторы недели. Десять долгих дней. Десять вечеров, когда она делала уроки и думала о нем. Десять утренних будильников, после трезвона которых Варя бросалась к компьютеру проверять, не написал ли он ей в какой-нибудь социальной сети. Десять утренних макияжей, которые она наносила в надежде, что он заедет за ней после школы. Десять дней горячки, тряски, которую не снять парацетамолом.

Сначала было еще ничего, была надежда. Потом стало невыносимо трудно, и каждый день Варя будто носила в школу рюкзак с тонной тяжеленных камней. Неподъемно. Телефон она держала перед собой, как талисман, как икону. Она смотрела на него, молилась на него, умоляла его и ненавидела.

Девочки не должны звонить первыми.

Сдохнуть, но не позвонить первой. Легче сказать, чем исполнить. Рука так и горела, но потом Варя нашла выход – отдала телефон на хранение Машке, чтобы не сорваться. Не набрать его номер под каким-нибудь позорным предлогом. Не хочет звонить – не надо.

– Надо жить дальше, – сказала Машка, демонстративно вынимая батарейку из Вариного телефона.

– Может быть, у него экзамены? – цеплялась за соломинку Варя. Маша мало что знала о жизни своего брата. Он уходил рано, приходил поздно и почти не разговаривал с сестрой, которую считал чем-то средним между газонной травой и автомобильным гудком, издающим надоедливые звуки. Их последний диалог состоял из взаимных обвинений. Владька слопал все мясо из кастрюли с пловом, оставив там только рис и морковку, и Маша высказывала законное негодование. Но это было совсем не то, что интересовало Варю.

Она хотела знать, почему Владислав ей больше не звонит.

Тогда подруга вздохнула, достала из сумки свой смартфон и загрузила персональную страничку Владислава в фейсбуке.

– Вот, смотри! – Варин взгляд упал на знакомую до боли картинку. Улыбающееся лицо, Владислав стоит около своей обожаемой машины, дверца открыта, а его рука небрежно лежит на крыше. Варя знала эту фотографию, помнила каждый ее пиксель.

– Я это уже видела, – покачала головой Варя, возвращая телефон. – Ты издеваешься?

– Посмотри статус! – настояла Маша, с беспокойством глядя на подругу. Сердце стукнуло так сильно, что стало больно. Он поменял статус? Однажды, когда они были на даче под Солнечногорском, Владик лежал на старом, продавленном в трех местах диване – обнаженный, ленивый, усталый и счастливый, обнимал Варю и листал странички в планшете. Тогда он и поставил себе статус «Влюблен в Кошку».

Это был очень счастливый день. Он забрал ее с пятого урока – физкультуры, – и на его «Ниссане» они долетели до дачи буквально за час. Целый день вместе, только он и она. Ромео и Джульетта, выскользнувшие из-под острого взгляда церберов школы. Варя варила пельмени на еле чадящей дачной плитке, а Владислав все время шутил над ней, обзывал ее маленькой ненасытной хищницей и лез целоваться.

«Свободен». Что? Простой, блеклый, скучный, ничего не выражающий статус «Свободен»? Откуда, почему, как? Когда?

– Я заметила вчера, – ответила Маша после долгой паузы.

– Он тебе что-то сказал? – впилась в нее Варвара и долго отказывалась верить, что, за исключением смены статуса, Маша не обладает никакой ценной инсайдерской информацией.

– Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ! – прокричала подруга, взбешенная вкрай этой влюбленной Джульеттой.

Варя потом долго сидела на лавочке детской площадки в соседнем со школой детском садике и плакала, отказывалась идти домой, где опухшие глаза вызовут миллионы вопросов. Она и так с трудом скрывает все от родаков, которые даже бабку вызвали, чтобы за ней шпионить.

Наивные!

Машка успокаивала ее, как могла, простыми, много раз на многих женщинах проверенными словами. Она гладила Варю по волосам и говорила, что все наладится и что все будет хорошо. И, подобрав цитатки из демотиваторов, добавила – «и это пройдет», Варька, и «время не лечит, но помогает смириться», и «если хочешь увидеть радугу, должен пережить дождь». Может быть, так даже будет лучше для всех.

Но помогло не это. Вся эта псевдофилософская банальщина только усиливала потоки слез, которыми, будь они в сказке Льюиса Кэрролла, Варвара наверняка затопила бы всю кроличью нору. Но потом Маша нашла верное слово, и слезы просохли, глаза стали злыми.

– Он тебя не стоит, он придурок! – сказала Маша, и это сработало лучше, чем все остальное.

– Да! Он придурок! – всхлипнула Варя. – Возомнил о себе!

– Да у него изо рта воняет, – подбросила дров Мария.

– Идиот! – бросила Варя, и в следующие полчаса они всесторонне обсудили многочисленные и непростительные недостатки Владислава и пришли к одному безусловному и неизбежному выводу: он еще локти будет кусать! Влад просто не понимает, что так, как его любит Варя, его никто никогда не полюбит! И вообще, он никогда не относился к ней всерьез, всегда считал слишком маленькой. Но ничего, вот она окончит школу с золотой медалью, поступит в МГУ на журфак, станет знаменитой телеведущей, и ее красивые серые глаза будут показывать по всем каналам и во всех телевизорах страны.

И тогда ОН ПОЖАЛЕЕТ!

На этом они смогли успокоиться, с этим можно было жить дальше. В последующие дни Варя не ходила к Машке, чтобы не столкнуться случайно с НИМ. Они назвали это программой реабилитации. Вчера после школы Мария даже потащила Варвару в кино – смотреть на красавчиков. Фильм был омерзительным, несмешным и ужасно пошлым, но настроение все равно улучшил. А затем, пользуясь халявным WiFi, подружки провели пару часов, разглядывая фотографии всех мировых знаменитостей, обсуждая, как мал, уродлив и ничтожен на их фоне Владислав. Такие разговоры Маша очень одобряла.

Пациент пошел на поправку. Так они думали, расставаясь.

А вечером позвонил Влад. Словно нарочно, дождался момента, когда Варя оказалась к этому совершенно не готова. Она чуть не задохнулась, увидев на экране телефона имя абонента «Гуляевававава» – так в целях конспирации Варя записала мобильный Влада. Она знала, что в его телефоне она записана под ником Кошка.

Он позвонил. Сначала она даже не хотела брать трубку. Что именно он хочет ей сказать? Что больше не влюблен в нее, что свободен? Да пошел он! Она уже разлюбила его и не желает видеть. Не такой уж он и красивый, и взрослый, и серьезный. Руки дрожали. Это было выше ее сил, и уже на третьем гудке Варя схватила аппарат и нажала кнопку приема.

Вдруг он по ней скучал. Вдруг понял…

– Привет, Кошка по имени Варя! – его голос прорвался сквозь шум и какофонию звуков вечернего шоссе, он явно сидел в машине.

– Привет, – сухо бросила Варя, и на осушение ее тона ушли все ее внутренние силы. Против воли все ее существо ликовало. Он позвонил, не забыл ее. Влад соскучился по ней. Он любит ее. Все, чего они достигли с Машкой за последние несколько дней, улетучилось за считаные доли секунды, за один короткий «привет».

– Ты чего такая злая? – спросил он обиженно. – Совсем меня бросила!

– Я? – ахнула Варя.

– Конечно! Не звонишь, совсем пропала куда-то! – то, как он сказал ей об этом, было возмутительно. Как будто она обещала позвонить и нарушила свое обещание. А он страдает без нее.

– Я уже сплю, – пробормотала она, стараясь держать себя в руках. Она так сильно скучала по нему. Так и не смогла разлюбить его. И наплевать ей на всех голливудских звезд, вместе взятых, и на Йена Сомерхолдена, в частности. Владислав был рядом, живой, настоящий, любил ее. Он был ЕЕ ПАРНЕМ.

– Спишь? Вот молодец, Кошка! Образцово-показательный ребенок. Жаль, что не со мной, – Влад говорил с неприкрытой язвительностью в голосе. Варя возмутилась.

– Чего ты хочешь? – спросила она строго.

– Я хочу, чтобы ты меня поцеловала, – сказал он игривым тоном, и против воли Варя раскраснелась.

– Тише! У меня родители дома, – прошептала Варвара.

– Моя ты девочка. Родителей боится! – умилился Владислав. – Я соскучился, Кошка. Поехали со мной, у нас сегодня вечеринка.

– Что? Я не могу, уже поздно! – перепугалась Варя.

– Вот так ты меня любишь, Кошка! Поехали со мной, ну, пожалуйста! – подначивал ее он. Варя подошла к двери и задумчиво прислушалась. Часы показывали почти одиннадцать. Что, если родители заметят ее исчезновение?

– Давай завтра встретимся, – взмолилась она.

– Завтра? – внезапно посуровел он. – Нет, завтра я уже не смогу. У меня институт. Ладно, я не должен был тебе звонить. Видать, не судьба!

Варя вдруг почувствовала нечто сродни удару в живот. Сейчас он повесит трубку и исчезнет навсегда. И снова она будет не жить, а плавать в каком-то киселе из рассеянности, слез и отчаяния. Нет, только не это. Ведь он позвонил! И хочет, чтобы она была рядом.

– Я поеду, – прошептала Варя, осторожно оглядываясь на дверь.

– Я приеду за тобой через пятнадцать минут, – обрадованно воскликнул Владислав и отключил связь. Варя помнила, как в тот момент забурлила у нее кровь в венах и мысли выстроились в прямую, ровную линию. Все так просто, и точно, и без промахов. Зайти на кухню в пижаме, потянуться, слопать пирожок с картошкой и зевнуть. Бабушка тут же спросит, не прикрутить ли звук у телевизора, по которому она смотрит какое-то ток-шоу.

– Нет-нет, нормально. Я сплю как убитая, – помотает головой Варя и уйдет в коридор. Проскользнет к матери, спросит, нет ли у нее чего-нибудь от головы. Болит? Немножко.

– Выпей спазмалгон и ложись спать, – посочувствует мать, протягивая таблетку. Варя возьмет таблетку, выйдет из комнаты и плотно закроет дверь. Дальше – проще.

Она так и сделала, и все получилось. Варя быстро нацепила джинсы и свитер, выскочила в коридор в одних носках, тапки и пижаму оставила в комнате. Подцепила двумя пальцами кроссовки, куртку решила не брать – все равно сидеть в машине. Воровато огляделась. Телефон поставила на бесшумный режим, на всякий случай. Вдруг зазвонит в момент «бегства».

Это оказалось так легко – уйти из дому на ночь глядя. «Ниссан» уже стоял на углу, сверкая горящими фарами дальнего света. В салоне машины громко играла музыка. Варя заметила, что на заднем сиденье сидят еще два паренька, и нахмурилась.

– Это кто? – спросила Варя, когда выскочивший из машины Владислав прижал ее к себе и поцеловал в губы.

– Это мои однокурсники. Я же сказал – вечеринка, – пробормотал он, и Варя только теперь заметила, что Владислав был, мягко говоря, немного нетрезв.

– Ты что, выпил?

– Ты прям как жена! – рассмеялся он, и его смех подхватили пацаны в машине. – Немножко, дорогая!

– Я не думаю, что это хорошая идея, – покачала головой Варя. Тогда Влад просунул руки под ее свитер и прижал к себе, обняв за голое тело. Он заставил ее поднять лицо и посмотреть в его красивые уверенные глаза, на его растрепанные волосы, небрежно ниспадающую на лоб челку. Она пожалеет об этом. Знает, что пожалеет. Ей надо вернуться домой. Но сопротивляться выше ее сил. Это что-то физическое.

– Ты же моя Кошка, да? – спросил он, пристально глядя в ее серые глазищи. – Ты же любишь меня.

Он шептал, не отводя губ, и солоноватый вкус его языка, близость его лица, сумасшедшая пляска гормонов, его крепкие объятия пьянили Варю. Никогда в жизни она не чувствовала такого восторга, как в моменты, когда он был с нею. Как катание на американских горках – полет, развевающиеся от ветра волосы и безудержный смех.

– Ты же любишь меня? – спросил он, и Варя кивнула. Она послушно дала усадить себя в машину, он устроил ее на переднем сиденье. Уже в машине Варя робко поздоровалась с двумя парнями, сидевшими сзади.

– Кирилл.

– Саша, – представились они, и Варя вдруг почувствовала себя нелепо и по-дурацки одеревеневшей, но, одновременно, и взрослой, невероятно смелой.

– Эй, пацаны, не приставайте к моей Кошке. Она занята! – прикрикнул Владислав, и Варя почувствовала теплую волну счастья. Она не знала, что именно ждет от этого вечера или, вернее, ночи. Будущее виделось смутно, как в предрассветной туманной дымке.

Раз они любят друг друга, все остальное не может быть важным. Какая разница, что скажут родители. Они смогут все преодолеть, может, они даже поженятся. В конце концов, бывают же такие истории.

Фантазии летели вперед быстрее «Ниссана», несущегося куда-то по пустым ночным дорогам. Рука Владислава лежала на ее колене, и она не возражала. Влад лениво переговаривался о чем-то с парнями. О том, сколько еще осталось «беленькой» и что «хата пустует до вечера» и кто еще приедет на party[5].

– Ты меня потом отвезешь домой? – спросила Варя, поймав паузу в разговоре. Владислав посмотрел на нее горячим взглядом, словно раздевая глазами, а потом улыбнулся и кивнул.

– Ни о чем не волнуйся.

Они приехали к какому-то дому, припарковались на газоне и долго звонили кому-то по телефону. Домофон не работал. Только через минут десять к ним спустился пьяный паренек в старых, драных и растянутых трениках и в тапках, открыл им дверь.

– Где тебя носит! – возмутился Владислав. – Мы продрогли уже. У вас тут с парковкой беда. Меня не поцарапают, что я на траве машину поставил?

– Вы горилку привезли? – поинтересовался паренек, проигнорировав вопрос про парковку.

– Горилку не продают, – посетовал один из них, Кирилл, заходя в подъезд. – После десяти нельзя.

– Какая-то дурь, – фыркнул паренек, пропуская Варю перед собой. Через несколько минут Варвара оказалась в квартире, где окна были не только в комнатах, но и в ванной комнате, где она заперлась, не зная, как ей дальше жить.

«Где ты?»

Варя смотрела на СМС, присланное матерью. Катастрофа уже произошла, сердце ее разбито, но из темных глубин космоса на него летят тысячи острых астероидов. Кто знает, что еще придется перенести и пережить. Варя не знала, как она могла быть такой дурой, что поверила Владиславу.

В квартире было много людей, большей частью пьяных. Преступление и наказание. То, что она совершает что-то не то, Варя чувствовала, как говорится, пятой точкой. Она тут одна, неизвестно с кем, на пьяной вечеринке. Но Владислав был рядом, и Варвара молча шла за ним. Он вел Варю за руку, но ни с кем не знакомил. Они зашли в кухню, он налил себе и Варе по бокалу чего-то темного, мутного. Вина?

– Я не буду, – испугалась девушка.

– Почему? Тебе понравится, – пообещал Владислав, но Варя упорно мотала головой. Он задумчиво посмотрел на нее, а затем склонился и принялся ее целовать. Это было так ужасно, что какие-то люди ходили мимо, смотрели, как они целуются, и даже давали какие-то скабрезные комментарии, гогоча при этом. Но Владиславу, кажется, было наплевать, и Варя сказала самой себе, что, в таком случае, ей наплевать тоже.

Она так соскучилась по пряному чувству неги, которое она испытывала только рядом с ним, когда Владислав улыбался и прижимал ее к себе. Только когда его руки по-хозяйски распоряжались ее робким, одеревеневшим телом. Какая-то подвыпившая девушка заскочила в кухню, чтобы забрать бутылку с остатками вина. Она захихикала и спросила:

– Интересно, ты это назло или просто придурок?

– Иди отсюда, оглашенная, – огрызнулся Владислав и даже швырнул в девушку пустой пачкой из-под сигарет.

– Кто это? – испугалась Варя. – О чем она?

– А, неважно. Это из института. У Вовика сегодня день рождения, а родаки уехали. Идем, Кошка, – он взял ее и потащил за собой, вглубь, через просторный холл и открытую гостиную, заваленную хламом, оберточной бумагой и воздушными шариками. День рождения справляли явно не первый час.

– Куда мы? – спросила Варя, едва поспевая за Владом.

– А ты как думаешь? – спросил он, резко остановившись и обернувшись к Варваре. Затем открыл дверь в комнату, которая оказалась чьей-то спальней. Он зашел внутрь, прикрыл дверь и принялся сбрасывать с огромной двуспальной кровати чью-то верхнюю одежду. Варя остановилась в дверях, испытывая чудовищную неловкость от того, что ее мужчина, человек, которого она так любит и ради которого убежала ночью из дому, собирается взять ее на чьей-то чужой кровати в окружении чужих вещей. Вот так просто, словно она – какая-то шлюха. А за стеной будет неизвестно сколько незнакомцев. Им будет слышно, чем Варя и Владислав тут занимаются. Возможно, будут смеяться над ними. Но Владиславу на это наплевать, однако ей – нет.

Романтика – важная вещь и для современной Джульетты. Варя захотела домой.

– Располагайся, – Владислав плюхнулся на кровать и распахнул свои объятия, приглашая Варвару нырнуть к нему.

– Скажи, почему ты не звонил? – спросила она, оставаясь стоять у стены. В холле кто-то громко смеялся и кричал что-то пьяным голосом.

– Что? – скривился Владислав. – О чем ты?

– Ты не звонил мне десять дней.

– У меня были дела. Учеба, – бросил он. – Ты чего там стоишь? Иди ко мне.

– Почему ты сменил статус? – пробормотала Варя срывающимся голосом. Владислав приподнялся и сел на кровати.

– Какой статус? – нахмурился он, но по его лицу было видно, что понимает, о чем речь.

– Статус в фейсбуке. Я что, больше не твоя девушка?

– Что? – скривился он. – Значит, вот чем мы будем тут заниматься, да? Разборками? Я привез тебя сюда, чтобы ты могла мне устроить истерику?

– Ты написал, что свободен.

– А я что, в плену? – недобро переспросил Владислав.

– Я… я не понимаю. Если ты свободен, то что я тут делаю? Ты любишь меня? – она отчаянно держалась за надежду, за соломинку, за похожие на золотую пыль иллюзии.

– Может быть, мы прекратим этот бессмысленный допрос? Думаешь, я смогу полюбить тебя, если ты будешь такой истеричкой? – Влад встал и недовольно посмотрел на нее.

– Но ты поменял статус, – упрямо прошептала Варя, и тогда он резко притянул ее к себе, грубо поцеловал, стащил с нее свитер.

– Сейчас я покажу тебе мой статус, – прошептал он, усмехаясь. Он расстегнул ее джинсы, сгреб в ладони ягодицы, прикоснулся к груди губами, и Варя сдалась. Здесь и сейчас. Ничего более. Только здесь и сейчас. Кто-то бегал по коридору и постоянно бился в запертую дверь, пугая Варю до полусмерти. Владислав только тихо смеялся, где-то играла громкая музыка, а они, двое сплетенных тел, каждый летал в своем собственном космосе. Одиннадцать минут, и глупые улыбки на лицах, и нежные поцелуи, прикуренная сигарета. Не нужно ничего объяснять, все понятно без слов.

Ромео познал Джульетту. Ромео устал и хочет курить.

Затем ему позвонили. Его телефон лежал в кармане джинсов, а они валялись на полу в куче неизвестно чьей одежды. Владислав закатил глаза и с неохотой отпустил обнаженную Варю.

– Не отвечай, – прошептала она. – Кто может звонить в такое время?

– Может, пожар, – рассмеялся он. – У нас тут знаешь сколько пожарников. Мы чего хочешь потушим.

Он долго выискивал свои штаны среди остального барахла, затем достал свой «Самсунг» и, Варя могла поклясться, изменился в лице. Он отвел взгляд и отвернулся, чтобы Варя не могла его больше видеть. Несколько секунд он смотрел на экран своего телефона, а затем вдруг принялся одеваться, быстро и технично.

– Что случилось? – спросила Варя, и Владислав обернулся, посмотрел на нее, словно забыл, что она вообще тут находится.

– Мне нужно ответить, – бросил он и выскочил из комнаты, оставив Варю в одиночестве. Сидя на чужой кровати, на чьем-то несвежем постельном белье, Варя почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Противно, как же противно. Не надо было ехать. Она натянула на себя простыню – чужую, неизвестно чью темно-синюю простыню из «Икеи», а затем подтащила к себе вещи и оделась прямо под ней, так же быстро, как и Владислав. Руки дрожали, и в штанину джинсов получилось попасть только со второго раза.

В квартире пахло табачным дымом, пепельницами и кислым запахом старых, перестоявших салатов. Играла музыка, кто-то танцевал в гостиной, а кто-то спал прямо на полу мертвецким сном, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Варя выскользнула из комнаты и стала искать своенравного и непредсказуемого Ромео. Он нашелся быстро, потому что вряд ли особенно прятался. Владислав стоял спиной к Варваре на лестничной клетке, там, где потише. Одной рукой он держал сигарету, нервно затягивался и сбрасывал пепел в приоткрытое окошко, другой рукой прижимал к уху телефон. Он ничего и никого не замечал, погруженный полностью в разговор.

– Ты же сказала, что не хочешь меня видеть, – услышала Варя. – Ты сказала это, а не я. И теперь ты говоришь, что все знаешь? Ты сама бросила меня! Нет-нет, Оля, не бросай трубку.

Варя замерла, стоя в двух метрах за его спиной. Ее легкие словно пронзили иголки колючей проволоки, так тяжело вдруг стало дышать.

– Оля, хочешь, я сейчас приеду? – спросил он, и Варя невольно прикрыла рот руками, чтобы не закричать. – Я все тебе объясню, ладно? – продолжал он. – Да, при встрече. Хорошо, хоть сейчас! Я – дурак. Я люблю тебя, Оля, и да, я – дурак. Довольна? А Вовке скажи, что он козел и трепло. А впрочем… Нет, Оля, конечно. Ничего она не значит. Просто соседка. Ты сама меня взбесила! Нет, я не пил.

Владислав докурил и бросил сигарету в окно. Затем он развернулся, и его взгляд неминуемо уперся в Варю. Он застыл, растерянно глядя на побледневшую девочку, и на секунду впал в ступор, не зная, как себя вести в сложившейся ситуации. Но уже через две секунды спокойно, как ни в чем не бывало отвернулся к окну и сгорбился, прикуривая новую сигарету.

– Так мне приехать? Оля, ты меня слышишь, а? Я буду через десять минут.

Это было, определенно, последнее, что услышала Варя. Она бросилась обратно в квартиру и забежала в ванную, в которой было окно. Она забралась на подоконник, обхватила себя за колени и принялась раскачиваться в такт тому, как дрожали ее плечи. Он позвонил ей, потому что поругался с девушкой? С его настоящей девушкой, потому что она – Варя – для него никто, просто соседка. Она ничего не значит. Только что переспал с нею, но она ничего не значит. Владислав не любит ее, Варю. Он любит другую. Какую-то девушку по имени Оля, которой, наверное, позвонил этот самый Вовка-трепло.

Варя вздрогнула и сжалась еще сильнее в комок.

Владислав и привез ее сюда, чтобы их вдвоем увидели и кто-то позвонил бы и рассказал девушке Оле о том, что ее Влад приперся на день рождения с какой-то сероглазой малолеткой. Он привез Варю, чтобы сделать больно девушке Оле. Чтобы заставить ее ревновать. О, как права была Маша. Он просто придурок, сволочь, скотина. Слезы ярости и стыда душили Варвару. Как она могла быть такой дурой?!

В этот момент завибрировал ее телефон.

«Где ты?»

«О, мама, я в полной заднице и понятия не имею, как из нее выбираться, потому что из некоторых положений просто не бывает выхода. Именно поэтому они и называются безвыходными». Варя смотрела на буквы в растерянности. Что же делать теперь? Катастрофа, цунами, астероидная атака и ядерная война. Никто не поможет ей теперь.

«Если ты скажешь мне, где ты, я ничего не расскажу папе. Он спит».

Это было самое неожиданное сообщение, которое Варя только могла вообразить. Мама на ее стороне? Она хочет помочь Варе? Но как? Разве это возможно? Почему? Времени раздумывать не было. Варя нажала кнопку вызова.

– Мама, мамочка. Забери меня отсюда! – всхлипнула она, услышав голос в телефоне. И слезы полились рекой.