Как проср.ли СССР

Глава 11 Хрущёвские «шестидесятники» как адвентисты ельцинского дня

Заголовок этой главы – конечно же, каламбур, а уж «плоский» он или нет – судить не мне. Для меня важно то, что в таком заголовке соединяется сразу несколько временных пластов нашей истории – от хрущёвщины до горбачёвщины и ельцинщины, включая её путинско-медведевский пласт.

Все эти «…щины»-чертовщины различаются лишь временем их существования, а в системном отношении имеют, как уже было сказано, много родственных черт. Да и происхождение, напоминаю, у них общее – заокеанское, как и у понятий «пятидесятники» и «адвентисты», использованных мной для названия главы.

«Пятидесятники» – это изуверская религиозная секта, возникшая на рубеже XIX и XX веков в США и верующая в сошествие Святого Духа на апостолов на 50-й день после вознесения Христа. Как сообщает, например, Оксфордская иллюстрированная энциклопедия, для таинств «пятидесятников» характерна невнятная, на непонятном «другом» языке, речь в состоянии экстаза.

Адвентисты седьмого дня (от лат. adventus – происшествие) – это ещё одна религиозная протестантская секта, появившаяся в 30-х годах XIX века, и тоже – в США. В её вероучении важное место занимает тема второго пришествия Христа и его Страшного суда над живыми и мёртвыми.

Что же до «шестидесятников», то так назвали сами себя «дети хрущёвской оттепели», пришедшие в жизнь советского общества на рубеже 50–60-х годов и ставшие результатом этой оттепели. Я не буду называть поимённо даже наиболее известных «шестидесятников», но, окинув взглядом прошлое, становится ясно, что «шестидесятников» можно определить как изуверскую секту советских «интеллигентов». С «пятидесятниками» «шестидесятников» роднит, кроме прочего, то, что их речи быстро приобрели странный характер и верно понимали их лишь «посвященные».

В возрастном отношении лидеры «шестидесятников» – в основном поколение рождения первой половины 30-х годов. Например, «шестидесятник» Евгений Гангнус-Евтушенко (виноват, не удержался и одно имя упомянул) родился в 1933 году. В 1991 году этим советским гражданам было лет под шестьдесят – более чем активный политический возраст. И практически все «шестидесятники» оказались в числе «прорабов перестройки», то есть – «прорабов измены», а после развала СССР активно поддержали Ельцина.

В 60-е годы «шестидесятник» Булат Окуджава (вот, опять не удержался и ещё одно имя упомянул) утверждал, что как бы и где бы он ни пал, он всё равно падёт «на той единственной гражданской» и над ним молча склонятся «комиссары в пыльных шлемах».

В некоем «россиянском» энциклопедическом словаре об Окуджаве сказано так: «В авторских песнях Окуджавы, звучавших нравственным камертоном (ну-ну. – С. К.) в эпоху застоя, сквозь романтически преображённые картины будничной жизни, мягкую доверительную интонацию и тонкий лиризм проступает твёрдость этических ориентиров, безупречная верность высокому духовному выбору».

Что ж, кому что… Бардовские песни этого «нравственного камертона» любил распевать под две гитары – вместе с одним из замов ельцинского премьера Черномырдина Олегом Сысуевым – Валентин Юмашев. С одной стороны, Юмашев, ельцинский зять и наперсник, «внук», так сказать, оттепели, – фигура фарсовая и одновременно чудовищная. С другой стороны, «духовный выбор» Окуджавы, как видим, оказался хорошо согласован с «твёрдостью этических ориентиров» ельциноидов. И это вполне объяснимо – после развала СССР практически ни один «бард», включая Окуджаву, против этого не выступал, зато обрадовались развалу почти все из них.

В 90-е годы Окуджава (он был постарше – 1924 года рождения) своего былого духовного якобы родства с большевиками-комиссарами уже не афишировал и довольствовался, как и прочие видные «шестидесятники», подачками с антисоветского государственного «стола».

При этом наблюдалось странное (а может, и не очень) смешение в одном общественном слое признаков двух различных заокеанских сект. Былые хрущёвские «шестидесятники» уже в горбачёвские времена оказались также адвентистами будущей ельцинщины.

«Пришествие» Михаила Горбачёва воспринималось многими «шестидесятниками» как почти религиозное, сакральное событие, и это напоминало веру адвентистов в пришествие Мессии. Пика же этот «религиозный» экстаз достиг с выводом на политические подмостки «катастройки» Бориса Ельцина.

Но в пору катаклизматической «перестройки» классические «шестидесятники», как уже было сказано, разменяли шестой десяток лет, а то и перевалили за шестьдесят, и им требовалось молодое пополнение – дабы страстно ожидаемое пришествие Ельцина стало фактом. И в старые «мехи» было-таки влито молодое «вино» – на смену «шестидесятникам» пришли их «дети», как раз в пору хрущёвской оттепели – в конце 50-х – начале 60-х годов – и родившиеся.

Так, например, Борис Немцов – первый ельцинский губернатор Нижегородчины, родился в 1959 году, Сергей Кириенко-Израитель, мастер дефолтов, – в 1962 году, ельцинский и путинский подельник по руководству президентской администрацией Владислав Сурков – в 1964 году, и т. д.

Потом «во власть» валом пошла ещё более молодая поросль. Страна всё более оказывалась под гнётом самой махровой, просто-таки зоологической некомпетентности, а переквалифицировавшиеся в адвентистов ельцинского дня бывшие «шестидесятники» всё наяривали телезрителям, радиослушателям и читателям одну и ту же припевку: «ГУЛАГ, ГУЛАГ, ГУЛАГ, Сталин – тиран».

Они крутят эту «шарманку» по сей день – вперемешку с уценёнными историей бардовскими песнями.

Но почему они так злобны к собственной истории, к собственной стране, к судьбе собственного народа? В неплохом советском фильме «Достояние республики» бандитский главарь «из интеллигентов» заявляет: «Нет большего наслаждения для интеллигентного человека, чем уничтожить мировой шедевр».

Что ж, похоже, так и есть! СССР как явление мировой истории был подлинным цивилизационным шедевром, и подсобить в деле его уничтожения было для «интеллигентных людей» наслаждением.

Более ста лет назад Ленин, имея в виду интеллигенцию царской России, писал:

«Переходное, неустойчивое, противоречивое положение рассматриваемого общественного слоя отражается в том, что среди него особенно широко распространяются те половинчатые, эклектические воззрения, та мешанина противоположных принципов и точек зрения, то стремление подниматься на словах в превыспренние области и затушёвывать фразами конфликты исторических групп населения (то есть – конфликт между Капиталом и Трудом. – С. К.)».

Опять-таки Ленин, полемизируя с народниками, писал и так:

«Вы говорите, что на «иные пути» должна направить Россию интеллигенция – вы не понимаете, что, не примыкая к классу, она есть нуль».

Блестящая в своей краткости и точности мысль! Лучшие представители русской интеллигенции, то есть собственно русские интеллектуалы, перестали быть нулём и стали во главе созидания новой России только после того, как они примкнули к созидающему классу – к трудящимся.

А «шестидесятническая» советская «интеллигенция» и её преемники всё более отдалялись от народа и поэтому всё более становились общественным нулём. Зато в период развала СССР этот неустойчивый, противоречивый общественный слой, чтобы окончательно не превратиться в ноль, примкнул к «классу» «новых русских», то есть, по сути, к банде.

Тем сейчас и живёт.

И тут вот что надо понять…

Тот же Ленин происходил из дворян, имел высшее юридическое образование, ни одного дня в своей жизни не стоял у станка, не ходил за сохой на пашне, а равно не владел заводами и фабриками. Иными словами, Ленин не принадлежал ни к эксплуатирующим классам, ни к эксплуатируемым классам, а входил как раз в тот общественный слой, который называется интеллигенцией. Тем не менее он себя от интеллигенции как бы отстранял.

И понятно почему.

В начале книги я уже приводил мнение русского историка Василия Осиповича Ключевского – тоже себя, между прочим, от «интеллигенции» отстранявшего. Ключевский высказывался в том смысле, что в русском обществе слово «интеллигенция» возникло как, в некотором роде, недоразумение.

На мой взгляд, мысль Ключевского – очень точная мысль. Слово «интеллигент» двусмысленно, двояко. Поэтому в разных случаях, применительно к разным ситуациям, им обозначают не просто разные, но даже антагонистические понятия. Так, в России всегда бытовали выражения «паршивый интеллигент», «гнилая интеллигенция». Но можно ли сказать, например, «паршивый интеллигентный человек» или «гнилая интеллигентность»? Нет, конечно.

Понятие «интеллигентность» тождественно естественности поведения, исполненного чувства собственного достоинства и уважения к другим, не жеманности мыслей, и т. п.

А вот понятие «интеллигенция»…

Н-да, тут посложнее.

Уже с начала петровских реформ на смену прежней «элите» Третьего Рима, умевшей по пальцам пересчитать все ереси римские, люторские или армянские и назубок знавшей возвышенную легенду о нравственном падении мира и о преображении Москвы в Третий Рим, в России начали приходить люди дела, «птенцы гнезда Петрова». Они упорно осваивали и развивали знания артиллерийские, фортификационные, горнозаводские, медицинские и т. д. И осваивали они эти знания не просто для себя, а для того, чтобы спасти Третий Рим от «павшего» мира.

Однако наряду с людьми дела, с интеллектуалами, в России всегда хватало и «элиты» допетровского образца – бездельной или мало дельной. От неё-то и произошла «русская» «интеллигенция». И эта застарелая русская болячка благополучно дожила до наших дней.

Эх, как бы нам от неё избавиться – хотя бы в XXI веке?

Вот ещё одно мнение относительно значительной части того общественного слоя, который у нас называют «интеллигенцией». Сразу скажу, что принадлежит оно нашему великому сатирику Салтыкову-Щедрину и высказано было в его статье «Литературные будочники», опубликованной в добролюбовском «Свистке» в 1863 году. Грустно, но имея в виду некие современные ему процессы, Щедрин точка в точку описал жизнеощущение нынешней «россиянской» «элитной» «интеллигенции». И описал настолько точно, что если бы я не указал сразу на источник цитаты, то читатель скорее всего счёл бы её взятой из современной статьи и на вопрос: «О ком это сказано?» – тотчас же ответил бы: «Ну, об этих, о «демократах» с телеэкрана».

Причём Салтыков ведь Щедрин, как и Ленин, как Ключевский, тоже был вполне образованным, развитым и интеллигентным человеком, а от интеллигенции себя тем не менее отодвигал и почти 150 лет назад писал так:

«Приходя мало-помалу в какой-то хладно-остервенелый энтузиазм, будочник… высовывает язык не только настоящему, но высовывает его прошедшему, высовывает будущему…

Все эти литераторы-будочники (в тогдашней России постовые полицейские сидели в особых будках, откуда и их название. – С. К.), защищая какие-то принципы… то пустятся в глумление, то зальются лаем против мнимых врагов, то начнут сантиментальничать с мнимыми союзниками… Но как ни усиливаются они возвыситься до ругательного лиризма… всё-таки сочится одна нота – нота пошлого… глумления.

Есть люди, которые даже к великим событиям и великим принципам не могут относиться иначе, как с точки зрения своих маленьких, карманных интересов. Это мошки, которые роями вьются около живого организма… Они изо всех сил жужжат, что поражают врагов живого организма, но… поражают лишь самый организм. Это глашатаи ненависти, это сеятели междуусобий, это люди, которых должно остерегаться, ибо с помощью их никогда никакое дело покончено быть не может, ибо у них всегда наготове какая-нибудь застарелая вражда, какой-нибудь… неразъяснённый счёт…»

Очень точно! У всех нынешних «демократизированных» «интеллигентов», этих глашатаев ненависти и сеятелей междоусобиц, и отношение к великим событиям и великим принципам нашей советской истории «карманное», и застарелая к СССР вражда…

Есть у них к СССР и некий неразъяснённый счёт: СССР им – по их мнению – недоплатил.

Что имел – возьмём пример из несколько иной сферы – хоккеист Вячеслав Фетисов (1957 г. р.) в СССР? Ну, окончил бесплатно Ленинградский военный институт физкультуры, ну, стал в составе ЦСКА тринадцатикратным чемпионом СССР, многократным чемпионом мира и Европы, двукратным олимпийским чемпионом… Ну, был любим огромной страной.

Но ведь любим-то был бескорыстно.

А вот когда Вячеслав Фетисов в 1989 году уехал в США и стал играть в НХЛ, то почти сразу же открыл магазин деликатесов и в Канаде ферму купил – по выращиванию женьшеня.

Вот это жизнь.

Отправили Фетисова в отставку в НХЛ, его тут же пригрел Владимир Путин, сделал председателем Госкомитета РФ по физкультуре и спорту. Правда, насчёт физкультуры в РФ слабовато, да и со спортом не очень-то ладно, но о чём горевать – у Вячеслава Фетисова в США магазин для богатеньких, а в Канаде – ферма. Как-нибудь проживёт Фетисов и без побед «россиянского» спорта, и уж тем более без массовой физкультуры и всяких там «Золотых шайб» и «Кожаных мячей» для беспризорных российских мальчишек.

И когда у Фетисова спрашивают, как он жил в СССР и как в США, он отвечает так: «В СССР, когда я выезжал из магазина на «Волге», я знал, что она стала в два раза дороже. А когда в Америке выехал из магазина на «Мерседесе», мне тут же сказали, что он стал в два раза дешевле».

Врёт, конечно, про «в два раза дороже», да и про «в два раза дешевле», наверное, врёт, но стыд не дым, глаза не выест.

Тем более что у фетисовых и стыда-то нет.

В СССР хоккей – даже на высшем уровне – был всё же спортом. В США и в Канаде он давно – бизнес, питаемый рекламой. Поэтому Советский Союз своим спортивным звёздам мог дать лишь «Волгу» и любовь народа. А Америка своим рекламным агентам на коньках – да, могёт дать и даёт «Мерседесы» и… карикатуру на народную любовь – беснование фанатов.

Так вот… Примерно то же самое можно сказать и об остальных представителях «свободных» профессий в хрущёвско-брежневском СССР. Ну разве можно было сравнивать гонорары какого-то Жан-Поля Бельмондо во Франции с гонорарами несравненного Басилашвили в СССР? Или – советские доходы Аллы Пугачёвой с доходами Мирей Матье и Далиды? Или доходы Юлиана Ляндреса (Семёнова) с доходами Сидни Шелдона…

А уж если сравнивать там и тут мастеров киноэкрана, то тут уж вообще будут сплошные недоплаты. Ни тебе вилл, ни личных бассейнов, ни бриллиантовых гарнитуров, ни дорогих салонов для дорогих любимых собачек и кошечек.

Вот чем они были недовольны, вот чем их обидел СССР – не додал к куску хлеба с маслом и чёрной икрой ещё и сверхжирного куска. И «интеллигенты» – как только за это стали платить – начали кусать руку, их вскормившую. Кусать в расчёте на щедрые подачки от новых «хозяев жизни».

Что ж, они, эти носители «твёрдых этических ориентиров», наконец получили свои бриллиантовые гарнитуры – на все тридцать сребреников. Вот только в отличие от библейского Иуды они никогда и ни за что не удавятся от стыда и раскаяния. Ведь для того, чтобы раскаяться, надо иметь какую-никакую душу. А у них вместо души – «мягкий лиризм».

Да, на Западе процветают «мыслители», но только те, кто так или иначе обслуживает собственников-«казначеев» или хотя бы идейно не противостоит им.

В СССР мыслители – без кавычек – если и не процветали, то, во всяком случае, и не имели нужды продаваться.

Сейчас, когда «бал» в Россиянии правят тоже «казначеи», доморощенные «мыслители», обслуживающие их интересы, получают с барского стола весьма жирные объедки.

Ну что ж, приятного аппетита, господа…

А «кушая», «россиянские интеллигенты», будучи натурами «творческими», мало-помалу приходят в такой остервенелый энтузиазм, что высовывают язык советскому прошлому уже даже не за «коврижки», а из «любви к искусству». Они то заливаются лаем против СССР, то сентиментальничают при воспоминании о былых «государях-императорах» и прочем «лирически-превыспреннем».

Они не рискуют показывать язык будущему в надежде на то, что и в будущем их будут кормить те же «хозяева жизни». Однако само будущее – если оно будет по-прежнему «россиянским» – ещё покажет им язык, да и как ещё покажет!

И не только язык, но и кулак, в котором будет зажата дубинка «миротворца» ООН или НАТО.

А если наше будущее вновь будет советским? Что тогда?

Что ж, советское будущее – если оно у нас будет – «удостоит» «россиянскую интеллигенцию», пожалуй, розги. Ведь облаивающие свою Родину «интеллигенты» ничего иного не заслуживают.

Салтыков-Щедрин прав, это люди, которых надо остерегаться, потому что они не способны бороться «за», они борются всегда «против».

Впрочем, не всегда…

Нынешние «интеллигенты» упоённо и самозабвенно борются против нашего реального советского прошлого, они, вздрагивая от страха, борются против нашего возможного советского будущего, но с таким же остервенелым энтузиазмом они борются за нынешнее паскудное настоящее.

Ведь это настоящее – плоть от плоти их.

Один русский интеллигент-интеллектуал, живя во времена нестабильные и тревожные, написал однажды:

«Я нисколько не удивлюсь, если, хотя и не очень скоро, народ, умный, спокойный, понимающий то, чего интеллигенции не понять (а именно – с социалистической психологией, совершенно, диаметрально другой), начнёт…» спокойно и величаво вешать и грабить интеллигентов (для водворения порядка, для того, чтобы очистить от мусора мозг страны)…

Возмущённый жужжащий «интеллигентский» рой прошу немного с возмущениями и жужжанием повременить, я ещё не закончил цитирование:

«Если мозг страны будет продолжать питаться всё теми же ирониями, рабскими страхами, рабским опытом усталых наций, то он перестанет быть мозгом, и его вышвырнут – скоро, жестоко и величаво… Какое мы имеем право бояться своего великого, умного и доброго народа?..»

Это написал… Александр Блок в письмах матери от 19 и 21 июня 1917 года – за семьдесят четыре с небольшим года до августовского путча Ельцина 1991 года и за неполных семьдесят шесть лет до его октябрьского путча 1993 года.

Глубокие мыслители (без кавычек) умеют смотреть далеко, и не исключено, что слова Блока окажутся пророческими не только для нашего давнего прошлого, но и для нашего близкого будущего.

Только давайте обойдёмся на этот раз без виселиц – достаточно будет розги.