Как спасти репутацию

Глава 4

Александр держал Миган на коленях и хотел, чтобы так продолжалось вечно. Он понимал, что его чувство вызвано любовным приворотом, но, опьяненный чарами, не придавал этому значения.

Опасная штука – любовные чары. Они делают жертву не способной ни к чему другому, кроме поиска наслаждения. За пределами этой комнаты шумит бал, там его ждет леди Анастасия. Он намеревался спросить фон Гогенцаля о секретном оружии, которое, по его словам, Австрия готовит против Нвенгарии, но уже опоздал на встречу.

Он гладил Миган и наслаждался мягкостью ее тела. Его жена была очень тоненькой, как Анастасия, и ни одну женщину ему не было так приятно держать у себя на коленях, как Миган.

Жена никогда не любила Александра, он ее тоже, но она была надежным партнером. Великая герцогиня была красивой женщиной и стойким соратником, пока ее не унесла эпидемия. Но у нее были свои любовники, а нежной привязанности между мужем и женой так и не случилось.

Зато он чувствовал такую привязанность к малознакомой женщине, сидящей у него на коленях.

– Миган, – сказал он только для того, чтобы послушать, как звучит ее имя.

– Александр, – шепнула она ему в плечо.

Он нежно поцеловал ее в рыжие волосы. Александр смутно осознавал, что лишил ее девственности и с этим придется что-то делать, но сейчас его устраивало все как есть. Он обнимал обнаженную Миган и ощущал умиротворение.

Даже в состоянии пресыщения мозг герцога продолжал работать, перебирал множество дел, которые необходимо будет сделать. Все должно быть проделано верно, от бриллиантов до самой церемонии, которую надо провести пораньше, чтобы, если он сегодня наградил ее ребенком, никто не посчитал его сына или дочь внебрачными.

В Англии очень своеобразные законы в отношении бастардов. Например, ребенок не может унаследовать отцовские земли, тогда как в Нвенгарии незаконнорожденными детьми дорожили, они получали в наследство все, что им полагалось. И еще: в Нвенгарии дети, зачатые в период помолвки, считаются законными в отличие от Англии.

«Ну кто, – кричал рассудок, – кто хотел, чтобы мое семя попало в эту невинную девушку?»

Использовать ее было жестоко, и когда Александр найдет того мужчину или женщину, кто это сделал, он заставит их дорого заплатить. Даже в состоянии блаженного расслабления он понимал, что погубил Миган в глазах света, и тот, кто вовлек их в магическую игру, должен быть наказан.

Но все будет хорошо. В его распоряжении солиситор и команда опытных людей, они сумеют превратить эту ситуацию в мелкое препятствие на его жизненном пути. Препятствие уберут, и они двинутся дальше.

– Александр. – Она подняла глаза, сонно улыбнулась, и он знал, что любит ее.

Любовные чары закончились как-то разом. Он видел, что томная апатия слетела с нее в тот же момент, когда из его тела ушло теплое довольство. Они сидели лицом к лицу, к обоим вернулся рассудок, и глаза Миган наполнились тревогой.

– Я не причинил вам боли? – нежно спросил он.

Миган покачала головой.

– Я этого ожидала, но нет. Какое-то странное состояние.

– Приворот помог избежать боли. – Он осторожно поставил ее на ноги. – Похоже, это больше не вернется.

Она отошла от него, дрожа и краснея от смущения. Он подобрал с пола галстук и отер ей ноги от крови.

– Вы не можете вернуться на бал.

Она покачала головой; распущенные волосы пощекотали плечи. Она не понимала, как эротично выглядит, когда на ней только шелковые чулки с кружевными подвязками и туфли.

– Я скажу маме, что заболела и должна уйти.

А она сильная, эта английская девушка. Не сломалась, не раскричалась, только выглядит грустной, словно у нее отняли что-то прекрасное и она сожалеет об утрате.

– Никуда вы не пойдете. – Александр встал с кресла и застегнул штаны. – Я сам передам соответствующее послание, вы уедете домой так, что вас никто не увидит. Я обо всем позабочусь.

– Несомненно, вы правы. – У нее был тихий, хорошо контролируемый голос.

Она подняла рубашку с пола, повернувшись к нему вполоборота, и Александра опять охватило желание. Любовный приворот – сильная вещь, но обнаженная Миган была прекрасна, как богиня, и без приворота являла собой опьяняющее зрелище. Дурак тот, кто заплатил деньги за приворот, надо было только поставить Миган перед Александром, и его обуяла бы похоть.

Нет, по правде говоря, он не стал бы брать девственницу. Должно быть, какой-то враг очень старательно все спланировал.

Слезы катились полипу Миган, она их молча вытирала, но они выступали снова. Дрожащие пальцы не могли справиться с завязкой рубашки.

– Позвольте мне. – Александр завязал тесемку, поднял корсет, обернул вокруг тела и аккуратно затянул шнуровку, которую недавно так стремительно распускал. Он помог ей надеть шелковое платье и застегнул обтянутые тканью пуговки на спине.

Все это время слезы ручьем лились по щекам Миган, но она не рыдала и не всхлипывала; она понимала и то, что отдала свою девственность незнакомому человеку, и то, какие могут быть последствия.

Александр многое слышал о черствых английских денди, которые, обещая девушкам жениться, губили их, а потом бросали. Кое-кого из них потом убивали отцы и братья этих девушек, и правильно делали, но месть уже ничем не могла помочь женщине.

Но Миган не придется страдать оттого, что ее бросили, в этом Александр готов был поклясться. Она такая же жертва, как и он.

Александр надел рубашку, мундир, застегнул его доверху, чтобы не выглядеть нелепо без галстука. Он смял галстук в комок и бросил в камин, пусть огонь пожирает доказательство их совокупления. Потом надел перевязь и поправил ее перед зеркалом.

Он нашел свой шнурок, привел в порядок растрепанные волосы и снова их перевязал. Потом налил бренди из графина.

– Оставайтесь здесь, выпейте это, – приказал он, вложив стакан в руку Миган. – Заприте дверь и не открывайте никому, кроме меня. Мои слуги разнесут весть, что вы заболели и были вынуждены уехать. Мой человек отвезет вас домой так, чтобы вас никто не видел. Понятно?

Она подняла на него золотисто-карие глаза, в которых была бездна печали. Он погладил ее по голове.

– Я клянусь честью, вам никто не причинит зла. А теперь заприте за мной дверь.

Меньше всего ему хотелось покидать ее. Он повернулся, чтобы уйти, но любовные чары вновь завладели им, он наклонился и поцеловал Миган в щеку. На губах остался вкус слез.

Она его оттолкнула; в дурман ворвался запах бренди.

– Вам лучше уйти.

Он коснулся ее щеки, заставил себя повернуться, пересек комнату и вышел за дверь.

Сзади послышался щелчок ключа в замке, холодный звук, отрезавший его от нее. Любовные чары звали вернуться, молить ее впустить, даже если для этого придется колотить в дверь и кричать. Чары звали сесть рядом с ней, слушать ее голос, касаться кожи, вдыхать чудесный запах ее юного тела.

К черту чары! В Александре кипела кровь нвенгарийца, инстинкты побуждали его ворваться к Миган и любить ее, пока они оба не рухнут от изнеможения.

Внутренний голос подстрекал: «Пусть в тебе взыграет горячая свирепость твоего отца. Отец Деймиена превратил тебя в хладнокровного злодея – не дай ему отобрать у тебя огонь».

Александр укротил в себе нвенгарийское варварство. После того как он стал свидетелем казни отца, он был холоден как лед. Если бы Александр не смирил свою горячую кровь, он бы умер тогда же, в возрасте тринадцати лет.

И сейчас ему помогла самодисциплина. К тому времени как он нашел Николая, безумие уступило место рассудку, и он сумел кратко объяснить камердинеру, что от него требуется.

После ухода Александра Миган сидела в оцепенении, подавленная противоречивыми чувствами, нетронутый стакан бренди стоял рядом на столе. Одна ее часть ужасалась, как такое вообще могло случиться – она отдалась незнакомому мужчине с такой легкостью, как будто была его законной женой.

Но в основном ею владело удивление. Она переспала с красивым мужчиной, с безумным, скверным герцогом Александром, он ее трогал, целовал, называл своей, называл прекрасной.

Миган много слышала о том, как повесы завлекают невинных девушек только для того, чтобы их обесчестить. Александр был нвенгарийцем, а от Пенелопы она знала, что нвенгарийцы играют по другим правилам. Принц Деймиен ничего не имел против близости с Пенелопой после их помолвки, и по законам его народа в этом не было ничего греховного.

Но Александр не предлагал ей женитьбу или хотя бы ритуал помолвки, как Деймиен – Пенелопе. Нет, он с ней танцевал, поцеловал ее, а любовный приворот, предназначенный для Дейдре, воспламенил Миган.

Она пощупала мягкий ридикюль, гадая, куда подевался талисман. При торопливых поисках в комнате она его не нашла и пришла к выводу, что его забрал Александр.

Она посмотрела на стакан бренди, стоявший на мраморной столешнице, прерывисто дыша, поднесла стакан ко рту и выпила содержимое залпом. Алкоголь обжег язык, огонь прокатился вниз по горлу.

– Фу! Как мужчины могут это любить?

От стука в дверь она подскочила. За дверью кто-то тихо сказал:

– Мисс? Его светлость герцог послал меня за вами.

Акцент нвенгарийский, голос низкий, как у Александра. Миган подбежала к двери, отперла замок, и прежде чем открыла ее полностью, в щель проскользнул высокий тощий молодой человек; у него на руке висело ее манто с капюшоном.

– Меня зовут Николай, я камердинер его светлости. – Молодой человек поклонился. Это был типичный нвенгариец: высокие скулы, смуглое лицо, темно-голубые глаза. – Если будете точно следовать моим указаниям, мы доставим вас домой, как говорят англичане, в самом лучшем виде.

Миган покраснела. Александр наверняка рассказал ему, что произошло, и велел подчистить следы. Ужасно стыдно. Но в теперешнем состоянии паники и неожиданного опьянения большим облегчением было узнать, что хоть кто-то знает, что ей делать дальше.

– Вы не будете закатывать истерику? – спросил Николай. – Если будете, то мне придется дать вам пощечину или плеснуть в лицо водой, и его светлость будет сердиться. – Он скорчил комичную гримасу. – Вам лучше не видеть, как его светлость сердится.

Миган икнула.

– Что, так ужасно?

– Мой Бог! Однажды его светлость рассердился и сровнял с землей половину столицы Нвенгарии. Люди с криком бежали по улицам, на реке образовалась целая флотилия самодельных плотов, все пытались убежать от него. Ярость герцога Александра – это что-то из ряда вон выходящее.

Миган смотрела скептически:

– Полгорода сровнял с землей? Прямо так?

– Я не вру, мисс, я там был. Он послал своих людей, и… – Он развел руками. – Ужас длился несколько дней. Я человек принца Деймиена, уж как я обрадовался, когда принц Деймиен наконец вернулся домой. – Миган по опыту знала, что нвенгарийцы любят спектакли, и чем сильнее будет «штурм и натиск», тем лучше. Николай, конечно, преувеличивал, но зерно истины в его словах, безусловно, было – Александр по какой-то причине послал своих людей разрушить часть города.

– Но вы не беспокойтесь, мисс, я о вас позабочусь. – Он накинул ей на плечи манто. – Завернетесь, спрячете лицо. Я уже распустил слух, что вы заболели и друг отвез вас домой. Я предложил несколько имен ваших знакомых, один из них уже уехал, так что пока разберутся, что вас не было с тем или другим, инцидент будет исчерпан.

Миган застегнула манто и накинула капюшон.

– А как на самом деле я попаду домой?

– В карете его светлости, она ждет в нескольких шагах отсюда. Когда приедете домой, не будите слуг, тихо поднимитесь к себе, разденьтесь сами. Перед тем как лечь в кровать, вымойтесь. А потом зовите служанок и притворяйтесь больной. Думаю, не помешает стонать. Пусть покрутятся возле вас и наутро будут не слишком внимательны.

У Миган гудело в голове, она подумала, что ей даже не придется притворяться больной.

– Кажется, вы много об этом знаете, Николай. Вам каждую неделю приходится помогать его светлости отвозить девушек домой?

Эта мысль обожгла сердце. Она понимала, что их близость с Александром была фальшивой, и все-таки противно было думать, что он держал в руках другую женщину и говорил ей ласковые слова по-нвенгарийски.

– Нет, что вы. У его светлости ледяная кровь, так что сегодняшнее событие для него очень необычно. Но раньше я работал у одного барона, вон там… – Николай страдальчески приложил руку ко лбу. – Каждый день новая дама и никаких мер безопасности. У него на службе я вообще не спал, он считал, что я закрою его своим телом, когда придет его жена с ножом. Ну уж нет, я отступил в сторону и дал ей пройти.

Миган ахнула:

– Она его убила?

– Нет-нет, она только изрезала всю его одежду, при этом ругаясь, как сапожник. Радостная картина. Мы со слугами в тот день пропустили по чарочке. Хорошо, что мне удалось найти работу во дворце. Принц Деймиен – настоящий джентльмен, с женой обращается нежно. Принцесса у нас красивая и хорошая. Служить ей – одна радость:

Чувства захлестнули Миган, глаза загорелись.

– Пенелопа – моя лучшая подруга.

– Значит, я почту за честь служить вам, мисс. Если вам что-нибудь понадобится, я, Николай, в любое время и в любом месте буду на вашей стороне. Это самое меньшее, что я могу для нее сделать.

Он прижал руку к груди и с серьезным лицом поклонился. Миган вспомнила, как фанатично предана Пенелопе свита принца Деймиена, и подумала, относится ли к этому Пенелопа с таким же чувством растерянности и страха, как она.

– Вы очень добры, Николай, – выдохнула Миган. – А теперь, пожалуйста, отвезите меня домой.

– Как пожелаете. – Он показал на дверь: – Следуйте за мной, прикрывайте лицо, и все будет хорошо. Доверьтесь мне, мисс, я в этих делах мастер.

– Александр, – прошипела из-за колонны леди Анастасия. – Куда ты пропал? У тебя на полночь была назначена встреча с фон Гогенцалем.

Леди Анастасия выплыла из-за белой, украшенной золотом колонны верхнего этажа. Она была очаровательна, при виде ее красивого лица Европа обмирала. Александр знал: высший свет полагает, что сегодня ее платье и тиара украсят пол возле его кровати, где он будет ее развлекать. Но все, кто был в этом уверен, ошибались.

Леди Анастасия Димитри была самым лучшим собирателем информации из всех, кого знал Александр, и сейчас она скармливала ему важнейшие сведения об Австрийской империи, а он передавал эти сведения Деймиену – по крайней мере то, что Деймиену следовало знать. Александр пользовался ее услугами, чтобы следить за Австрией, а она, в свою очередь, использовала его недоверие к Австрии как топливо для ее мстительных игр.

Александр и Анастасия говорили по-нвенгарийски.

– У меня были дела.

– Какие, Бога ради? Ты потратил несколько недель на то, чтобы уговорить фон Гогенцаля встретиться в неформальной обстановке, и теперь все пошло прахом.

– Нет, если ты с ним поговорила. Что он сказал?

Анастасия взяла его под руку и пошла рядом.

– Ничего существенного, хотя он пытался затащить меня в постель. – Она с отвращением поморщилась. – Бубнил, что в горах Нвенгарии зреет опасность и только он знает что-то особенное. Он втайне злорадствовал, а я этого не люблю.

– Я его расспрошу, – сказал Александр. – Если его будет трудно расколоть, мы применим другие средства, но расколем обязательно.

Отто фон Гогенцаль был приспешником Меттерниха; в последнее время поднялся шум, что у него есть информация, нужная Александру. Фон Гогенцаль был мелким служащим, скорее всего он хотел только выманить у Александра деньги, но Александр по опыту знал, что необходимо проверять каждый слух и каждого информатора, чтобы не упустить что-то действительно важное. Он неделями пытался припереть Гогенцаля к стенке и сегодня планировал с ним встретиться, только потому и пришел на бал и взял с собой Анастасию.

– Счастлива это слышать, но что случилось с тобой? Не в твоих привычках пропускать встречу. – Тут ее острый глаз отметил отсутствие галстука, слабую царапину на шее и беспорядок в прическе. – Господи, ты встречался со связной! С кем? Что ты от нее узнал?

Для Анастасии типично воспринимать любовные игры как средство добычи информации. До сих пор его это не раздражало, но сегодня вдруг покоробило.

– Это не связная.

– Тогда кто? Неужели горничная? Александр, о чем ты только думаешь!

Он думал о рыжекудрой леди, у которой пухлые теплые губки, мягкие бедра, а ее прерывистые крики страсти разжигают, как ничто другое. Она проникла под непроницаемый панцирь, который Александр надел на себя, и коснулась того неуловимого мужчины, которого он в себе годами подавлял.

Это пугало и в то же время приносило облегчение. Неистовые эмоции нвенгариица могут доставлять неудобства, но Миган выпустила на волю давно забытые чувства – бурную радость, восторг, счастье.

– Анастасия, попрошу тебя об одолжении. Давай сегодня ты уйдешь со мной и сделаешь это так, чтобы все видели.

Она хмуро разглядывала его и вдруг широко раскрыла глаза:

– Господи, ты был с этой девочкой Тэвисток! Александр, ты с ума сошел! Она же девственница, недотрога. Или ты затеял какую-то игру против Деймиена, поскольку она дружна с принцессой Пенелопой?

– Нет никакой игры. Я в нее влюбился.

Она смотрела, раскрыв рот.

– Любовь? Да ты и правда сошел с ума.

– Это был приворот, – объяснил Александр. – Кто-то его применил, чтобы достать меня. Не знаю кто. Думаю, что и она не знает, но про чары ей было известно. – Он вынул из кармана талисман.

Анастасия посмотрела на него и кивнула. Ей уже приходилось видеть такие талисманы.

– Хочешь, я его уничтожу? – спросила она.

– Нет. Я желаю знать, кто его сделал. Вряд ли сама Миган. Не представляю себе, чтобы она наматывала перья и колдовала над свечами.

– Как знать? Ты с ней только что познакомился.

– Я знаю. – Голубые глаза упрямо сверкнули. Анастасия сверлила его взглядом.

– Александр, ты привык иметь дело с политическими интригами, но может быть, она просто ловит себе мужа?

– Опасный способ. Любовный приворот создает только физическую привязанность, когда его действие кончается, большинство джентльменов уходят и забывают женщину.

– Да, но ты не из большинства.

Александр пожал плечами:

– Но она же об этом не знает. Завтра я пойду к ее отцу. Англичане имеют привычку рвать на куски каждого, кто нарушает их правила, а я не хочу, чтобы с ней это случилось.

– Понятно. Следовательно, уходим вместе, чтобы люди говорили про меня и тебя, а не про нее и тебя.

Александр кивнул; он думал о формальностях относительно Миган, которые надо будет соблюсти, и одновременно о секрете фон Гогенцаля и о способах, как этот секрет у него вырвать.

– Я хочу, чтобы мисс Тэвисток не коснулся даже намек на сплетню, пока я не поставлю всех перед свершившимся фактом.

– Ладно. – Анастасия задержала на нем взгляд, а потом расхохоталась. Она смеялась и смеялась, и это наконец разозлило Александра..

– Не вижу ничего смешного.

– А я вижу. Господи, Александр, сколько женщин на тебя бросались! И все впустую, ты был неприступной крепостью. А какая-то рыжая девчонка в веснушках сокрушила тебя пучком перьев и проволочкой. Восхитительно.

Александр только грустно усмехнулся и покачал головой:

– Я не люблю, когда надо мной смеются.

– Я знаю, – сказала она, вытирая выступившие от смеха слезы. – Ты великий герцог Александр, самый правильный в мире человек. И я этому радуюсь.

Вдруг Александр схватил ее и поцеловал. Не потому, что воспылал любовью, и не для того, чтобы прекратить смех, а потому, что услышал приближающиеся шаги в коридоре.

Один из гостей леди Федерстон, дородный лысоватый мужчина, посмотрел на них и фыркнул.

– Безобразие, – буркнул он и возмущенно удалился.