Как всегда. Руководство по тому, что никогда не меняется

Когда некогда могущественная организация теряет свое преимущество, очень соблазнительно высмеять ошибки ее лидеров. Но при этом легко упустить из виду, сколько сил тянет вас прочь от конкурентного преимущества, как только оно у вас появилось, именно потому, что оно у вас появилось. У успеха есть своя гравитация. "Чем выше обезьяна забирается на дерево, тем больше видна ее задница", - говорил нефтяной магнат Т. Бун Пикенс.

Пять больших вещей, как правило, съедают конкурентные преимущества.

Одна из них заключается в том, что правота вселяет уверенность в том, что ты не можешь ошибаться, что является разрушительной характеристикой в мире, где успех аутсайдера нацелен на его спину, а за ним тянутся конкуренты. Размер ассоциируется с успехом, успех ассоциируется с высокомерием, а высокомерие - это начало конца успеха.

Другая причина заключается в том, что успех, как правило, ведет к росту, как правило, по собственной воле, но большая организация - это совсем другое животное, чем маленькая, и стратегии, которые приводят к успеху в одной организации, могут оказаться невозможными в другой. Существует долгая история того, как звездные управляющие инвестиционными фондами одного десятилетия не достигали успеха в следующем. Отчасти это объясняется везением. Но успех также привлекает капитал, а большой инвестиционный фонд не так проворен, как маленький. Карьерная версия этого принципа - принцип Питера: талантливые работники будут получать повышение до тех пор, пока не окажутся на высоте, и тогда они потерпят неудачу.

В-третьих, ирония заключается в том, что люди часто работают не покладая рук, чтобы получить конкурентное преимущество, с той целью, чтобы в будущем им не пришлось так много работать. Тяжелая работа направлена на достижение цели, и как только эта цель достигнута, расслабление, которое кажется таким оправданным, снимает паранойю. Это позволяет конкурентам и меняющемуся миру прокрасться незаметно.

Четвертый заключается в том, что навыки, ценные в одну эпоху, могут не распространяться на другую. Вы можете работать так же усердно и быть таким же параноиком, как и раньше, но если мир больше не ценит ваши навыки, то это потеря. Быть "пони с одним фокусом" - обычное дело, поскольку люди и компании, которые очень хороши в одном конкретном деле, как правило, становятся самыми высокооплачиваемыми во время бума.

И последнее - это то, что некоторый успех обусловлен тем, что человек оказался в нужном месте в нужное время. Возврат к реальности, который выдает удачу, часто становится очевидным только задним числом, и это одновременно смиряет и заставляет не верить.

Идея о том, что у преимущества есть срок годности, является основополагающей частью роста. Это не обязательно трагедия - не все конкурентные преимущества заканчиваются, как у Sears. Великобритания утратила экономическое и военное превосходство, которое она имела в XIX веке, и осталась довольно приятным местом для жизни в XX.

Однако конкурентные преимущества, как правило, оказываются недолговечными, часто потому, что их успех закладывает семена их собственного упадка.

-

Ли Ван Вален был сумасшедшим эволюционным биологом, который выдвинул настолько дикую теорию, что ни один научный журнал не стал бы ее публиковать. Тогда он создал свой собственный журнал и опубликовал ее, и в итоге эта идея стала общепринятой.

Именно на такие идеи - контринтуитивные, но в конечном счете верные - стоит обратить самое пристальное внимание, потому что их легче всего не заметить.

В течение десятилетий ученые полагали, что чем дольше существует вид, тем больше вероятность того, что он останется в живых, поскольку возраст свидетельствует о силе, которая может быть долговечной. Долголетие рассматривалось и как трофей, и как прогноз.

В начале 1970-х годов Ван Вален задался целью доказать, что общепринятое мнение верно. Но ему это не удалось. Данные просто не подходили.

Он начал задумываться над тем, не является ли эволюция настолько неумолимой и неумолимой силой, что долгоживущим видам просто повезло. Полученные данные лучше вписываются в эту теорию.

Можно подумать, что новый вид, открывающий свою нишу, будет хрупким и подверженным вымиранию - скажем, вероятность его исчезновения за определенный период составляет 10%, тогда как старый вид доказал свою силу и имеет вероятность исчезновения, скажем, 0,01%.

Но когда Ван Вален построил график вымирания видов в зависимости от их возраста, тенденция оказалась более похожей на прямую линию.

Некоторые виды выживали очень долго. Но среди групп видов вероятность вымирания была примерно одинаковой независимо от того, сколько им лет - 10 тыс. или 10 млн лет.

В работе 1973 г. под названием "Новый эволюционный закон" Ван Вален пишет, что "вероятность вымирания таксона фактически не зависит от его возраста".

Если взять тысячу шариков и каждый год удалять из них 2 процента, то через двадцать лет в банке останется некоторое количество шариков. Но вероятность того, что их выберут, каждый год одинакова (2%). Шарики не становятся лучше от того, что остаются в банке.

С видами дело обстоит точно так же. Некоторые из них живут долго, но шансы на выживание не увеличиваются со временем.

Ван Вален утверждает, что это так, главным образом, потому, что конкуренция не похожа на футбольный матч, который заканчивается победой победителя, после чего можно сделать перерыв. Конкуренция никогда не прекращается. Вид, получивший преимущество над конкурентом, немедленно стимулирует его к совершенствованию. Это гонка вооружений.

Эволюция - это изучение преимуществ. Идея Ван Валена заключается в том, что постоянных преимуществ не существует. Все постоянно бешено мечутся, но никто не вырывается вперед настолько, чтобы стать защищенным от вымирания.

Некоторые виды эволюционируют, но так и не становятся более приспособленными, поскольку угрозы постоянно меняются. Черные носороги просуществовали 8 млн. лет, прежде чем были уничтожены браконьерами. Компания Lehman Brothers адаптировалась и процветала в течение 150 лет и 33 рецессий, прежде чем она встретила свою пару в виде ипотечных ценных бумаг. Пуф, и его больше нет.

Никто не может быть в безопасности. Никто никогда не может отдохнуть.

Ван Вален назвал это гипотезой эволюции Красной Королевы. В романе "Алиса в стране чудес" Алиса встречает Красную Королеву в стране, где нужно бежать, чтобы остаться на месте:

Как бы быстро они ни ехали, казалось, они никогда ничего не минуют. "Интересно, все ли вещи движутся вместе с нами?" - подумала бедная Алиса. А Королева, похоже, догадалась ее мыслях, потому что закричала: "Быстрее! Не пытайтесь говорить! Беги дальше!"

"Продолжать бежать" только для того, чтобы оставаться на месте - так работает эволюция.

А разве не так работает большинство вещей в современной жизни?

Бизнес?

Продукция?

Карьера?

Страны?

Отношения?

Да - всем.

Эволюция безжалостна и неумолима - она учит не тем, что показывает, что работает, а тем, что разрушает то, что не работает.

Один из выводов: не стоит удивляться, когда то, что доминировало в одну эпоху, отмирает в другую. Это одна из самых распространенных историй в истории. Немногие компании, продукты, музыканты, города или авторы остаются актуальными не более нескольких десятилетий. А те, что сохраняют (Beatles, Levi's, Snickers, New York City), являются редкими исключениями.

Еще один вывод - нужно продолжать бежать. Ни одно конкурентное преимущество не является настолько мощным, чтобы позволить вам почивать на лаврах, а те, которые кажутся таковыми, как правило, сами сеют семена своей гибели.

Теперь позвольте мне рассказать, почему так трудно оценить, насколько хорошим может быть наше будущее.

Чудеса будущего

Всегда кажется, что мы отстаем, и легко сбрасывать со счетов потенциал новых технологий.

Вот типичная картина того, как люди реагируют на то, что в итоге становится новой технологией, меняющей мир:

- Я никогда не слышал об этом.

- Я слышал об этом, но не понимаю.

- Я это понимаю, но не вижу в этом ничего полезного.

- Я понимаю, что это может быть интересно богатым людям, но не мне.

- Я им пользуюсь, но это просто игрушка.

- Он становится все более полезным для меня.

- Я использую его постоянно.

- Я не представляю себе жизни без него.

- Серьезно, люди жили без этого?

- Он слишком мощный и нуждается в регулировании.

Это происходит снова и снова. Очень трудно представить, во что может превратиться в один прекрасный день одно маленькое изобретение.

-

В истории часто встречается мнение, что прошлые инновации были великолепны, но будущие инновации должны быть ограничены, потому что мы собрали все низко висящие плоды.

12 января 1908 г. газета The Washington Post опубликовала полностраничный материал под заголовком " America's Thinking Men Forecast the Wonders of the Future" ("Мыслители Америки предсказывают чудеса будущего").

Среди "думающих людей", зарытых в мелкий шрифт, был и Томас Эдисон.

К этому времени Эдисон уже изменил мир; он был Стивом Джобсом своего времени.

Редакция The Post спросила: "Проходит ли век изобретений?".

Эдисон ответил: "Проходит?" - повторил он, явно удивляясь тому, что такой вопрос был задан. "А что, он еще не начался. Это должно ответить на ваш вопрос. Вы хотите что-нибудь еще?"

"Вы полагаете, что в ближайшие 50 лет произойдет столь же значительное развитие механики и науки, как за последние полвека?" - спрашивает Эдисон в газете Post.

"Больше. Намного больше", - ответил он.

"В каком направлении вы ожидаете это развитие?" - спросили его.

"По всем направлениям".

Это не было слепым оптимизмом. Эдисон понимал процесс научных открытий. Крупные инновации не приходят сразу, а создаются постепенно, когда несколько мелких инноваций объединяются во времени. Эдисон не строил грандиозных планов. Он активно изобретал, комбинируя детали непонятными ему способами, уверенный в том, что маленькие открытия, сделанные на этом пути, будут объединены и превратятся в более значимые изобретения.

Эдисон, например, не изобрел первую лампочку, а лишь значительно усовершенствовал уже созданную другими. В 1802 году, за три четверти века до появления лампочки Эдисона, британский изобретатель Хамфри Дэви создал электрическую лампу , называемую дуговой, в которой в качестве нити накаливания использовались угольные стержни. Она работала как лампочка Эдисона, но была непрактично яркой - можно было почти ослепнуть, глядя на нее, - и могла гореть лишь несколько мгновений, прежде чем перегореть, поэтому использовалась редко. Вклад Эдисона заключался в том, что он умерил яркость и продолжительность работы лампочки. Это был огромный прорыв. Но он был сделан на основе десятков предыдущих открытий, ни одно из которых не представлялось значимым само по себе.

Именно поэтому Эдисон с таким оптимизмом относился к инновациям.

Он пояснил:

Никогда нельзя предугадать, к чему приведет, казалось бы, небольшое открытие. Стоит кому-то что-то открыть, и тут же множество экспериментаторов и изобретателей воспроизводят всевозможные вариации на эту тему.

Он привел несколько примеров:

Возьмем эксперименты Фарадея с медными дисками. Выглядит как научная игрушка, не так ли? Но в итоге это дало нам троллейбус. Или возьмем трубки Крукса: выглядело как академическое открытие, но в итоге мы получили рентгеновский луч. Целый ряд экспериментаторов работает и сегодня; к чему приведут их открытия, никто не может предсказать.

"Вы спрашиваете, закончился ли век изобретений?" спросил Эдисон. "А что, мы еще ничего не знаем".

Так, конечно, и произошло.

Когда в начале 1900-х годов самолет стал применяться на практике, одной из первых задач была попытка предугадать, какие преимущества он может принести. К числу очевидных относились доставка почты и скайраннинг.

Атомные электростанции никто не предсказывал. Но без самолета они были бы невозможны.

Без самолета у нас не было бы авиационной бомбы. Без авиабомбы не было бы ядерной бомбы. А без атомной бомбы мы бы не открыли мирное использование атомной энергии.

То же самое происходит и сегодня. Google Maps, TurboTax и Instagram были бы невозможны без ARPANET - проекта Министерства обороны 1960-х годов, объединившего компьютеры для работы с секретами времен холодной войны и ставшего основой для Интернета. Вот как можно перейти от угрозы ядерной войны к заполнению налоговых деклараций с дивана - связь, которая была немыслима пятьдесят лет назад, но она есть.

Автор Сафи Бахкалл отмечает, что пленка Polaroid была открыта, когда у больных собак, которых кормили хинином для лечения паразитов, в моче обнаружились необычные кристаллы типа . Эти кристаллы оказались лучшими поляризаторами из когда-либо обнаруженных.

Кто это предсказывает? Кто это предвидит? Никто. Абсолютно никто.

Facebook начинался с того, что студенты колледжа делились фотографиями своих пьяных выходных, а уже через десять лет он стал самым мощным рычагом в мировой политике. И снова невозможно прозорливо соединить эти точки.

Именно поэтому все инновации трудно предсказать и легко недооценить. Путь от А до Я может быть настолько сложным и заканчиваться в такой странной точке, что практически невозможно, глядя на сегодняшние инструменты, экстраполировать то, во что они могут превратиться. Кто-то прямо сейчас изобретает или открывает что-то, что кардинально изменит будущее. Но, скорее всего, вы об этом узнаете только через несколько лет. Так всегда бывает.

В эволюционной биологии существует теория, которая называется "Фундаментальная теорема естественного отбора Фишера" ( Fisher's Fundamental Theorem of Natural Selection). Она заключается в том, что дисперсия равна силе, поскольку чем разнообразнее популяция, тем больше шансов, что в ней появятся новые признаки, по которым будет происходить отбор. Никто не может знать, какие признаки окажутся полезными, - так эволюция не работает. Но если создать много признаков, то полезный - каким бы он ни был - обязательно найдется.

То же самое происходит и с инновациями. В любой момент легко посмотреть на то, что создают стартапы или что открывают ученые, и подумать, что то, над чем мы работаем, может быть, и неплохо - в лучшем случае, но в сравнении с тем, что мы делали вчера, просто меркнет. Поскольку мы никогда не знаем, как столкнутся несколько инноваций, путь наименьшего сопротивления - сделать вывод, что наши лучшие времена позади, игнорируя потенциал того, над чем мы работаем.

Один из выводов: очень легко постоянно чувствовать, что мы отстаем. В большинстве эпох может показаться, что мы не изобрели ничего полезного за десять-двадцать лет. Но это лишь потому, что для того, чтобы инновация стала полезной, может потребоваться десять-двадцать лет. Когда понимаешь, что прогресс идет шаг за шагом, медленно, с течением времени, то понимаешь, что крошечные инновации, о которых никто не задумывается, - это семена того, что может превратиться в нечто великое.

Ди Хок говорит: "Книга - это гораздо больше, чем то, что написал автор; это все, что вы можете себе представить и прочитать в ней". Аналогично обстоит дело и с новыми технологиями. Ценность каждой новой технологии заключается не только в том, что она может сделать, но и в том, что кто-то другой, обладающий совершенно иными навыками и точкой зрения, может в итоге с ней сделать.

Еще один вывод: очень легко недооценить, как две маленькие вещи могут превратиться в нечто грандиозное. Возьмем, к примеру, матушку-природу: Небольшой прохладный воздух с севера - это не страшно. Небольшой теплый бриз с юга - это приятно. Но когда они смешиваются вместе над Миссури, возникает торнадо. Это называется эмерджентными эффектами, и они могут быть очень мощными. То же самое с новыми технологиями. Одна скучная вещь плюс одна скучная вещь могут превратиться в одну изменяющую мир вещь, что трудно представить, если не уважать экспоненциальный рост. То же самое происходит и в карьере, когда человек, обладающий несколькими посредственными навыками, собранными вместе в нужное время, становится в несколько раз успешнее, чем тот, кто является экспертом в чем-то одном.

12 января 1908 года - в тот самый день, когда "Пост" опубликовала колонку с Эдисоном - во Франции было отправлено первое беспроводное сообщение на большие расстояния.

Никто не мог предвидеть, какие изобретения в итоге появились благодаря ему, в том числе и то, что он помог мне написать эту книгу и отправить ее в издательство 114 лет спустя.

Все как всегда.

А теперь позвольте мне рассказать вам историю о том, как хорошо люди умеют скрывать, насколько тяжела их жизнь.

Труднее, чем кажется, и не так весело, как кажется

"Трава всегда зеленее с той стороны, которая удобрена дерьмом".

В 1963 году журнал Life спросил Джеймса Болдуина, где он черпает вдохновение. Болдуин ответил:

Вы думаете, что ваша боль и ваши душевные терзания не имеют аналогов в мировой истории, но потом вы читаете. Именно книги научили меня тому, что то, что мучило меня больше всего, как раз и связывало меня со всеми живыми или когда-либо жившими людьми. Художник - это своего рода эмоциональный историк.

Это замечательное наблюдение. Но я думаю, что то, что он здесь описывает, встречается редко.

Большинство людей не рассказывают о том, что их мучает, чего они боятся, в чем не уверены, счастливы ли они на самом деле. Редко кто честно расскажет о своих недостатках и неудачах.

Наиболее распространенным является вариант "одетых в окна".

Существует поговорка, не знаю, чья она, о том, что эксперт - это всегда иногородний. Это похоже на библейский стих о том, что никто не может быть пророком в своем отечестве. Эта поговорка имеет более глубокий смысл, но обе они отражают важную мысль: легче всего убедить людей в том, что вы особенный, если они не знают вас достаточно хорошо, чтобы увидеть все способы, которыми вы не являетесь.

Помните об этом, когда сравниваете свою карьеру, бизнес и жизнь с другими.

Хороший совет, который я долго не мог усвоить, заключается в том, что все - это продажи. Все - это продажи. Обычно это формулируется как совет по карьере - независимо от того, какую роль вы играете в компании, ваша главная задача - помогать продажам.

Но это относится ко многим вещам.

Все, что связано с продажами, означает, что каждый пытается создать себе имидж. Этот образ помогает им продавать себя другим. Кто-то более агрессивен, чем другие, но все играют в имиджевую игру, пусть даже подсознательно. Поскольку образ создается, он не является полным. Есть фильтр. Навыки рекламируются, недостатки скрываются.

Однажды друг пожаловался мне на то, как неэффективно работает его работодатель. Процессы несовершенны, коммуникации плохие. Затем он сказал, что в конкурирующей компании дела обстоят гораздо лучше, и там все в порядке. Я спросил , откуда он это знает - ведь он там никогда не работал и не был внутри компании. Справедливо, - ответил он. Это только со стороны так кажется.

Но почти все выглядит лучше со стороны.

Я гарантирую, что работники конкурента найдут недостатки в работе своей компании, потому что они знают о своей компании то, что знает мой друг о своей: как делается колбаса. Все эти нескладные личности и сложные решения, которые можно увидеть, только находясь внутри, в окопах. "Все предприятия - это слабо функционирующие катастрофы, - говорит Брент Бешор. Но бизнес - это как айсберг: видна только его часть.

То же самое касается и людей.

Instagram полон фотографий с пляжного отдыха, а не фотографий задержки рейса. В резюме подчеркиваются карьерные победы, но умалчивается о сомнениях и тревогах. Гуру инвестирования и титанов бизнеса легко возвести в мифический статус, поскольку вы не знаете их достаточно хорошо, чтобы быть свидетелем тех моментов, когда процесс принятия решений был обычным, а то и ужасным.

Конечно, существует спектр. Некоторые компании работают лучше, чем другие, некоторые люди более проницательны, чем средние. А некоторые - просто выдающиеся.

Но всегда трудно понять, где находится человек в этом спектре, когда он тщательно формирует свой образ. Как говорится, "трава всегда зеленее с той стороны, которая удобрена дерьмом".

Иногда открывается окно в реальность. В биографии Уоррена Баффета "Снежный ком" рассказывается о том, что у самого любимого человека в инвестиционной индустрии порой была несчастная семейная жизнь - отчасти по его собственной вине, как побочный ущерб от жизни, в которой выбор акций был главным приоритетом.

То же самое можно сказать и о Билле и Мелинде Гейтс, жизнь которых выглядела сказочно очаровательной вплоть до известия об их неприятном разводе. Элон Маск однажды разрыдался, когда его спросили о том, как тяжело переживает трудности Tesla. "Это действительно происходит за счет того, что я вижу своих детей. И встречи с друзьями".

Я вырос с хроническим заиканием. Люди, которые знают меня много лет, обычно говорят: "Я и не знал, что у тебя есть такая проблема", когда я рассказываю им об этом. Это благонамеренный комментарий, но на самом деле он подчеркивает суть проблемы. Вы не знали, что я заикаюсь, потому что я молчал, когда знал, что это будет трудно для меня. Никогда не знаешь, какие проблемы скрывают люди. Мне всегда было интересно, сколько людей, которых я знаю, являются заиками, но, как и я, скрывают это. А сколько еще таких проблем? Депрессия, тревога, фобии... ... так много вещей может быть замаскировано, чтобы создать фасад нормальности над внутренними проблемами человека.

Вернемся к айсбергу: То, что мы видим чаще всего, - это лишь малая часть того, что произошло на самом деле, или того, что происходит в головах людей. И она лишена всех сложных деталей.

Большинство вещей сложнее, чем кажется, и не так веселы, как кажется.

Это приводит к нескольким вещам:

Когда вы прекрасно осознаете свои трудности, но не замечаете чужих, легко предположить, что вам не хватает какого-то навыка или секрета, которым обладают другие. Чем больше мы описываем успешных людей как обладающих сверхчеловеческими способностями, тем чаще все остальные смотрят на них и говорят: "Я никогда не смогу этого сделать". И это печально, потому что больше людей захотят попробовать, если будут знать, что те, кем они восхищаются, - это, скорее всего, обычные люди, которые правильно разыграли шансы.

Когда человека считают более выдающимся, чем он есть на самом деле, вы, скорее всего, будете переоценивать его мнение по вопросам, в которых он не обладает особым талантом. Например, политические взгляды успешного управляющего хедж-фондом или инвестиционные советы политика. Только когда вы хорошо узнаете человека , вы поймете, что лучшее, чего вы можете добиться в жизни, - это стать экспертом в одних вещах, оставаясь неумелым в других, и это при условии, что вы хороши. Есть существенная разница между тем, чей особый талант следует отметить, и тем, чьи идеи никогда не должны подвергаться сомнению. Съешьте апельсин, выбросьте кожуру.

Каждый человек имеет дело с проблемами, которые он не афиширует, по крайней мере, до тех пор, пока вы не узнаете его поближе. Помните об этом, и вы станете более снисходительными к себе и другим.

Далее - объяснение того, почему хорошие люди совершают ужасные поступки.

Стимулы: Самая мощная сила в мире

Когда стимулы безумны, то и поведение безумно. Людей можно заставить оправдывать и защищать практически все, что угодно.

Асон Цвейг из The Wall Street Journal утверждает, что есть три способа стать профессиональным писателем:

1. Обманывайте людей, которые хотят, чтобы им лгали, и вы разбогатеете.

2. Говорите правду тем, кто хочет знать правду, и вы заработаете на жизнь.

3. Говорите правду тем, кто хочет, чтобы ему лгали, и вы разоритесь.

Замечательное описание силы стимулов и объяснение того, почему люди совершают некоторые из тех безумных поступков, которые они совершают.

-

К тридцати пяти годам Акинола Боладжи уже два десятилетия занимался мошенничеством в Интернете, выдавая себя за американского рыбака, чтобы обмануть уязвимых вдов и заставить их выслать ему деньги.

Газета New York Times спросила нигерийца, как он относится к тому, что причинил столько вреда ни в чем не повинным людям. Он ответил: "Совесть, конечно, есть всегда. Но бедность не заставит вас чувствовать боль".

Мошенничество людей легче оправдать, когда ты голоден.

Рэппер Notorious B.I.G. как-то вскользь упомянул, что начал продавать крэк в четвертом классе.

Он рассказал, как это произошло: С ранних лет он всегда интересовался искусством. Учителя подталкивали его к тому, чтобы стать художником, и говорили, что рисованием можно зарабатывать на жизнь. Он стал мечтать о том, чтобы стать коммерческим художником, оформлять рекламные щиты.

Однажды его приобщили к продаже крэка. Он вспоминает: "Хаха, теперь я думаю: коммерческое искусство?! Хаха. Я здесь на двадцать минут и могу заработать реальные, реальные деньги, чувак".

Советский поэт Евгений Евтушенко как-то предположил, что во времена Галилея несколько ученых считали, что Земля вращается вокруг Солнца. "Но у них были семьи, которые надо было кормить, поэтому они не высказывались.

Это крайние примеры того, чему подвержен каждый - вы, я, все - и на что мы влияем больше, чем хотим признать: стимулы - самая мощная сила в мире, способная заставить людей оправдывать или защищать практически все.

Когда вы понимаете, насколько мощными могут быть стимулы, вы перестаете удивляться тому, что мир переходит от одного абсурда к другому . Если меня спросят: "Сколько людей в мире действительно сумасшедшие?" я бы ответил, что не знаю, от 3 до 5 процентов. Но если я спрошу: "Сколько людей в мире готовы совершить безумный поступок при наличии соответствующих стимулов?" я бы сказал, что, наверное, процентов 50 или больше.

Независимо от того, сколько информации и контекста у вас есть, ничто не может быть более убедительным, чем то, что вы отчаянно хотите или хотите, чтобы это было правдой. И, как однажды написал Дэниел Канеман, "легче признать чужие ошибки, чем свои собственные". Сила стимулов заключается не только в том, как они влияют на решения других людей, но и в том, что мы можем быть слепы к тому, как они влияют на наши собственные.

Бен Франклин однажды написал: "Если хочешь убедить, апеллируй к интересу, а не к разуму". Стимулы подпитывают истории, оправдывающие действия и убеждения людей, предлагая им утешение даже в тех случаях, когда они поступают неправильно и верят в то, что, как им известно, не соответствует действительности.

Джеймс Клир сформулировал это следующим образом: "Люди следуют стимулам, а не советам".

-

Правдивая история о парне, которого я хорошо знал: Разносчик пиццы, ставший в 2005 году банкиром по ипотечным кредитам.

Практически в одночасье он смог зарабатывать в день больше, чем зарабатывал за месяц, доставляя пиццу. Это полностью изменило его жизнь.

Поставьте себя на его место. Его работа заключалась в выдаче кредитов. От выдачи кредитов зависело пропитание его семьи. И если он не выдаст кредит, то это сделает кто-то другой, поэтому протестовать или увольняться было бессмысленно.

Все знали, что в середине 2000-х годов игра с субстандартной ипотекой была шуткой. Все знали, что однажды она закончится. Но планка для того, чтобы кто-то, подобно моему другу, сказал: "Это непосильно, поэтому я уйду и снова буду развозить пиццу", невероятно высока. Она была бы высока для большинства из нас. Я не винил его тогда и не виню сейчас.

Многие банкиры облажались во время финансового кризиса 2008 года. Но слишком многие из нас недооценивают, как бы мы сами поступили, если бы кто-то бросил нам в лицо огромную награду. Большинство людей слепы к собственным недостаткам. Перефразируя Бена Франклина, можно сказать: Порок знает, что он уродлив, и поэтому прячется за маской.

Это происходит по всей пищевой цепочке - от брокера до генерального директора, инвесторов, оценщиков недвижимости, риэлторов, покупателей жилья, политиков, руководителей центральных банков - стимулы в значительной степени направлены на то, чтобы не раскачивать лодку. Поэтому все продолжают грести еще долго после того, как рынок становится неустойчивым.

Иногда поведение и результаты оказываются более экстремальными.

Документальный фильм о бывшем мексиканском наркобароне Эль Чапо рассказывает о бедной деревне в Мексике, где лидер картеля, склонный к насилию и убийствам, пользовался огромной популярностью и поддержкой местных жителей. Они готовы на все, чтобы защитить его. Один из них рассказал:

Речь идет о людях, у которых почти нет дохода. Нередко Эль Чапо останавливался, разговаривал с кем-нибудь и спрашивал: "Что происходит в твоей жизни?". А человек отвечал: "О, моя дочь выходит замуж". Чапо отвечал: "Я позабочусь об этом". Он снимает большое помещение, предоставляет оркестр, выпивку и еду, приглашает весь город. Отец невесты говорит: "Чапо сделал это возможным".

Во всех этих ситуациях есть хорошие, честные, благонамеренные люди, которые в итоге поддерживают или участвуют в плохом поведении, потому что стимулы для подыгрывания очень сильны. И в каждой ситуации существуют не только финансовые стимулы. Стимулы могут быть культурными и племенными, когда люди поддерживают что-то, потому что не хотят расстраивать или быть изгнанными из своей социальной группы. Многие люди могут противостоять финансовым стимулам; культурные и племенные стимулы более соблазнительны.

Одним из самых сильных стимулов является желание людей слышать только то, что они хотят слышать, и видеть только то, что они хотят видеть.

В 1997 году религиозный культ "Небесные врата" считал, что космический корабль, летящий за кометой, направляется к Земле, чтобы забрать истинно верующих и перенести их в рай.

Несколько членов секты скинулись на покупку мощного телескопа. Они хотели увидеть космический корабль своими глазами.

Они обнаружили комету в небе. Но за ней не было космического корабля.

Поэтому они отнесли телескоп обратно в магазин, чтобы вернуть деньги. Менеджер магазина спросил, все ли в порядке. Они сказали, что да, телескоп явно сломан, потому что на сайте не было видно космического корабля.

Существует долгая история того, что люди верят в то, во что хотят верить.

И не только сектанты.

Просто очень трудно быть объективным, когда стимулы толкают тебя в одну сторону.

В 1923 году Генри Люс хотел создать журнал под названием "Факты". В нем предполагалось писать только о том, что объективно соответствует действительности. Но вскоре Люс понял, что это сложнее, чем можно было бы предположить. Вместо этого он назвал журнал Time, решив, что экономия времени читателей за счет кратких рассказов - это самое ценное, что может дать издатель. " Покажите мне человека, который считает себя объективным, и я покажу вам человека, который обманывает сам себя", - говорил Люс.

В той или иной степени это относится ко многим областям, особенно к сфере услуг, где за мнение эксперта платят. Есть разница между тем, чтобы знать, что правильно, и тем, чтобы зарабатывать на жизнь, предоставляя то, в чем вы уверены.

Наиболее часто это встречается в инвестиционной, юридической и медицинской сферах, когда "ничего не делать" - лучший ответ, но "что-то делать" - стимул для карьерного роста.

Иногда это аморально, но может быть и невинной формой "прикрыть свой зад". Но в основном, как мне кажется, консультант просто чувствует себя бесполезным, если говорит клиенту: "Здесь ничего делать не надо". Стремясь быть полезным, они добавляют сложности даже тогда, когда в них нет необходимости, или когда это может привести к обратному результату.

Много лет назад Джон Стюарт взял интервью у инвестора и ведущего CNBC Джима Крамера. Отвечая на вопрос о содержании CNBC, которое варьировалось от противоречивого до бессмысленного, Крамер сказал: "Послушайте, у нас есть семнадцать часов прямого эфира в день". Стюарт ответил: " Может быть, вы сможете сократить это время". Он прав. Но если вы занимаетесь телевизионным бизнесом, вы не можете.

Один врач как-то сказал мне, что самое главное, чему не учат в медицинских вузах, - это разница между медициной и работой врачом: медицина - это биологическая наука, а работа врачом - это зачастую социальный навык управления ожиданиями, понимания системы страхования, эффективного общения и т.д.

Здесь обращают на себя внимание три момента.

Когда хороших и честных людей можно побудить к безумному поведению, легко недооценить вероятность того, что мир сойдет с рельсов.

Все - и войны, и спады, и мошенничество, и провалы в бизнесе, и "пузыри" на рынке - происходит чаще, чем кажется, потому что моральные границы того, на что готовы пойти люди, могут быть расширены с помощью определенных стимулов.

Это касается обеих сторон. Легко недооценить, как много хорошего могут сделать люди, насколько талантливыми они могут стать и чего они могут достичь, если работают в мире, где их стимулы направлены на прогресс.

Крайности - это норма.

Неэкологичные вещи могут прослужить дольше, чем вы предполагаете.

Стимулы могут поддерживать безумные, неустойчивые тенденции дольше, чем это кажется разумным, поскольку существуют социальные и финансовые причины, мешающие людям как можно дольше смириться с реальностью.

Хорошо задать вопрос: "Какие из моих текущих взглядов изменились бы, если бы мои стимулы были другими?".

Если вы ответили "нет", то, скорее всего, вы не только убеждены, но и ослеплены своими стимулами.

-

Раз уж мы заговорили об убеждении, давайте обсудим связанный с этим вопрос: Нет ничего более убедительного, чем то, что вы испытали на собственном опыте.

Теперь вы это понимаете

Нет ничего более убедительного, чем то, что вы испытали на собственном опыте.

Ничто не может быть убедительнее того, что вы испытали на собственном опыте. Вы можете читать, изучать, сопереживать. Но зачастую вы не знаете, на что готовы пойти, чего хотите и как далеко готовы зайти, пока не увидите что-то своими глазами.

Гарри Трумэн однажды сказал:

Следующее поколение никогда ничему не учится у предыдущего, пока оно не пробивает себе дорогу молотком. . . . Я задавался вопросом, почему следующее поколение не может извлечь выгоду из опыта предыдущего, но они никогда этого не делают, пока не получат удар по голове опытом.

На протяжении всей истории человечества мы видим, что предпочтения непостоянны, и люди не знают, как они отреагируют на резкое изменение обстоятельств, пока не испытают это на себе.

-

Одна из наиболее интересных сторон Великой депрессии заключается не только в том, что экономика рухнула, но и в том, как быстро и кардинально изменились взгляды людей в результате этого.

Американцы проголосовали за Герберта Гувера в 1928 г. с одним из самых больших перевесов в истории (444 голоса избирателей). В 1932 г. они же с большим перевесом избрали его в противоположном направлении (59 голосов избирателей).

Затем начались большие перемены.

Золотого стандарта больше нет. Владение золотом фактически стало незаконным.

Увеличился объем общественных работ.

Попытки организовать пенсионное страхование по старости за счет налогоплательщиков не продвигались в течение десятилетий, а во время самой серьезной попытки, после Первой мировой войны, их сторонники были арестованы на лужайке Капитолия. Депрессия практически переключила переключатель: идея, ставшая чужой, была неожиданно принята. Закон о социальном обеспечении был принят в 1935 г. 372-33 голосами в Палате представителей и 77-6 голосами в Сенате.

С другой стороны, богатые бизнесмены якобы совершили переворот с целью свержения Франклина Рузвельта, а его место в качестве диктатора занял генерал морской пехоты по имени Смедли Батлер ( ), что напоминало фашистские акции , охватившие в то время Европу.

Это не те вещи, которые происходят, когда у человека полный желудок и стабильная работа. Только когда ваша жизнь перевернута, ваши надежды рухнули, ваши мечты стали неопределенными, люди говорят: "А что это за дикая идея, которую мы уже слышали? Может, стоит попробовать? Ничего другого не получается, может быть, попробуем".

Комик Тревор Ной, рассуждая об апартеиде в своей родной ЮАР, однажды заметил: " Если найти правильный баланс между отчаянием и страхом, то можно заставить людей сделать все, что угодно".

Просто так трудно понять это и понять, как ты будешь реагировать на риск, страх и отчаяние, пока не окажешься в самом разгаре.

Нигде это не проявилось с такой силой, как в Германии 1930-х годов, где Великой депрессии предшествовала разрушительная гиперинфляция, уничтожившая все бумажные богатства.

В книге "Что мы знали" представлены интервью с мирными жителями Германии после Второй мировой войны, в которых они пытаются понять, как одна из самых развитых и цивилизованных культур так резко, так быстро развернулась и совершила самые страшные злодеяния в истории человечества:

[Интервьюер]: В начале интервью Вы сказали, что большинство взрослых приветствовали меры Гитлера.

[немецкое гражданское лицо]: Да, безусловно. Надо помнить, что в 1923 году у нас была инфляция. . . . Валюта раздулась в триллион раз. . . . Потом к власти пришел Адольф со своей новой идеей. Для большинства это было действительно лучше. Люди, у которых годами не было работы, получили работу. И тогда люди поддержали эту систему.

Когда кто-то помогает вам выбраться из критической ситуации в лучшую жизнь, вы будете оказывать ему поддержку. Как Вы думаете, не скажут ли люди потом: "Это все ерунда. Я против этого"? Нет. Такого не бывает.

Взять хотя бы Варлама Шаламова, поэта, проведшего пятнадцать лет в ГУЛАГе. Однажды он написал, как быстро нормальные люди могут сломаться под воздействием стресса и неопределенности. Возьмите хорошего, честного, любящего человека, лишите его самого необходимого - и вы получите неузнаваемое чудовище, готовое на все, чтобы выжить. В условиях сильного стресса "человек превращается в зверя за три недели", - писал Шаламов.

Историк Стивен Эмброуз рассказывает о солдатах Второй мировой войны, которые, пройдя курс начальной подготовки, были полны бравады и уверенности в себе и готовы сражаться, когда окажутся на передовой. Затем они попадают под обстрел, и все меняется.

" Обучение никак не могло подготовить человека к бою, - писал Эмброуз. Оно могло научить вас стрелять из пистолета и выполнять приказы. Но "оно не могло научить людей лежать беспомощными под ливнем шрапнели на поле, пересеченном пулеметным огнем". Никто не мог понять этого, пока не испытал на себе.

Это самые экстремальные примеры. Но идея о том, что люди, находящиеся в состоянии стресса, быстро принимают идеи и цели, на которые они никогда бы не решились, оставила свои отпечатки во всей истории.

Возьмем, к примеру, 94-процентные налоговые ставки после Второй мировой войны. Низкие налоги были самой популярной экономической платформой 1920-х годов, и все, кто предлагал их повысить, были оттеснены в сторону. Затем все сломалось в результате депрессии и войны. В 1943 г. Франклин Рузвельт фактически ограничил доходы населения суммой, эквивалентной 400 тыс. долл. в год, а все, что превышало эту сумму, облагалось налогом в размере 94%. На следующий год он был переизбран с большим перевесом.

То же самое можно сказать и о революции Рейгана. В 1964 году почти 80% американцев доверяли правительству. Затем наступили 1970-е годы. Годы высокой инфляции и безработицы означали, что американцы были готовы слушать политика, который говорил, что правительство - причина их проблем, а не их решение.

Главный вывод: мы не имеем ни малейшего представления о том, какую политику мы будем продвигать, скажем, через пять или десять лет. Неожиданные трудности заставляют людей делать и думать о том, о чем они никогда бы не подумали в спокойной обстановке.

Ваши личные взгляды попадают в ту же ловушку. В инвестировании сказать: "Я буду жадным, когда другие будут бояться" - легче сказать, чем сделать, потому что люди недооценивают, насколько сильно могут измениться их взгляды и цели, когда рынки ломаются.

Причина, по которой во время экономического спада вы можете воплотить в жизнь идеи и цели, которые раньше казались вам немыслимыми, заключается в том, что во время экономического спада меняется не только цена активов.

Если я сегодня представлю, как бы я отреагировал на падение акций на 30%, то я представлю себе мир, в котором все как сегодня, за исключением оценки акций, которые подешевели на 30%.

Но мир устроен иначе.

Спады не происходят сами по себе. Причина, по которой акции могут упасть на 30%, заключается в том, что большие группы людей, компаний и политиков что-то испортили, и их промахи могут подорвать мою уверенность в том, что мы сможем восстановиться. Поэтому мои инвестиционные приоритеты могут сместиться с роста на сохранение. Трудно понять, что это за ментальный сдвиг, когда экономика находится на подъеме. И хотя Уоррен Баффет говорит, что нужно быть жадным, когда другие боятся, гораздо больше людей соглашаются с этой цитатой, чем действительно действуют в соответствии с ней.

Эта же идея справедлива и для компаний, карьеры и отношений. Тяжелые времена заставляют людей делать и думать о том, о чем они никогда бы не подумали в спокойной обстановке.

Крис Рок однажды пошутил по поводу того, кто на самом деле учит детей в школе: " Учителя делают одну половину, хулиганы - другую", - сказал он. "И научиться справляться с хулиганами - это та половина, которая пригодится вам во взрослой жизни". Это реальный опыт работы с риском и неопределенностью, который невозможно постичь, пока не испытаешь его воочию.

Имейте в виду, что это работает в обе стороны. Люди часто не знают, как они отреагируют на крупный выигрыш или невероятный подарок удачи, пока не испытают это на собственном опыте.

Полет на Луну - это самое крутое, что когда-либо делали люди.

Казалось бы, это должно было произвести ошеломляющее впечатление. Но когда космический корабль завис над Луной, Майкл Коллинз обратился к Нилу Армстронгу и Баззу Олдрину и сказал:

Удивительно, как быстро вы адаптируетесь. Мне совсем не кажется странным смотреть на улицу и видеть, как мимо проплывает луна, понимаете?

Три месяца спустя, после того как Эл Бин во время полета "Аполлона-12" вышел на Луну, он обратился к астронавту Питу Конраду со словами: "Это похоже на песню: Is that all there is?". Конрад вздохнул с облегчением, потому что втайне чувствовал то же самое, описывая свою прогулку по Луне как впечатляющую, но не судьбоносную.

Ожидания также меняются, и столбы ворот перемещаются быстрее, чем вы можете себе представить. Коллинз как-то сказал об Олдрине: "Я думаю, что он обижается на то, что не был первым на Луне, больше, чем на то, что был вторым".

Мне кажется, я не встречал и не знаю ни одного человека с огромным успехом, который обрел бы столько счастья, сколько может ожидать посторонний человек. Это не значит, что успех не может принести гордость, удовлетворение или независимость. Но он редко бывает таким, каким вы его себе представляли до достижения.

Джим Кэрри как-то сказал: "Я думаю, что каждый должен стать богатым и знаменитым и сделать все, о чем он когда-либо мечтал, чтобы увидеть, что это не выход".

Отчасти это происходит по той же причине, по которой трудно предсказать, как вы отреагируете на риск: трудно представить себе весь контекст, пока вы не испытаете его воочию.

Если вы представляете себя в будущем живущим в новом особняке, вы представляете, что будете греться в роскоши и чувствовать себя прекрасно. При этом легко забыть, что люди, живущие в особняках, могут болеть гриппом, псориазом, ввязываться в судебные тяжбы, ссориться с супругами, испытывать чувство неуверенности в себе и раздражаться на политиков - все это в любой момент может вытеснить радость, которую приносит материальный успех. Будущие удачи можно представить себе в вакууме, но реальность всегда живет так, что хорошее и плохое, взятые вместе, конкурируют за внимание.

Вы можете думать, что знаете, как это будет. А потом вы испытаете это на собственном опыте и поймете: а, ладно. Все гораздо сложнее, чем вы думали.

Теперь вы это поняли.

Далее поговорим о долгосрочной перспективе.

Горизонты времени

Говорить "я в этом деле надолго" - это все равно что стоять у подножия Эвереста, указывать на вершину и говорить: "Вот туда я и направляюсь". Что ж, это хорошо. Теперь наступает испытание.

Ничто и никогда не разлучит нас. Мы, наверное, будем женаты еще десять лет.

-ЭЛИЗАБЕТ ТЕЙЛОР, ЗА ПЯТЬ ДНЕЙ ДО ПОДАЧИ ЗАЯВЛЕНИЯ НА РАЗВОД

В долгосрочное мышление легче поверить, чем реализовать.

Большинство людей знают, что это правильная стратегия в инвестировании, карьере, отношениях - во всем, что связано с ростом. Но говорить "Я в этом надолго" - все равно что стоять у подножия Эвереста, указывать на вершину и говорить: "Вот туда я и направляюсь". Что ж, это хорошо. Теперь наступает время проверки.

Долгосрочная перспектива сложнее, чем многие себе представляют, поэтому она более прибыльная, чем многие предполагают.

Все стоящее имеет свою цену, и цена эта не всегда очевидна. Реальная цена долгосрочной работы - требуемые навыки, необходимый менталитет - легко минимизируется и часто сводится к простым фразам типа "Будьте терпеливее", как будто это объясняет, почему так много людей не могут этого сделать.

Чтобы эффективно работать в долгосрочной перспективе, необходимо понимать несколько моментов.

Длинный пробег - это просто набор коротких пробегов, с которыми приходится мириться.

Если вы говорите, что у вас десятилетний временной горизонт, это не освобождает вас от всей той ерунды, которая произойдет в следующие десять лет. Каждый должен пережить рецессии, медвежьи рынки, крахи, сюрпризы и мемы.

Поэтому вместо того, чтобы считать, что долгосрочно мыслящие люди не сталкиваются с сиюминутной чепухой, задайте вопрос: "Как я могу выдержать нескончаемый парад чепухи?"

Долгосрочное мышление может быть обманчивым "одеялом безопасности", которое, как полагают люди, позволит им обойти болезненный и непредсказуемый краткосрочный период. Но это не так. Скорее наоборот: Чем длиннее ваш временной горизонт, тем больше бедствий и катастроф вам предстоит пережить. Бейсболист Дэн Кизенберри однажды сказал: "Будущее очень похоже на настоящее, только длиннее".

Чтобы справиться с этой реальностью, требуется определенная выверенность, которую легко упустить из виду.

Вашей веры в долгосрочную перспективу недостаточно. Ваши партнеры, коллеги, супруги и друзья должны подписаться на эту поездку.

Инвестиционный менеджер, потерявший 40%, может сказать своим инвесторам: "Все в порядке, мы работаем на долгосрочную перспективу" - и поверить в это. Но инвесторы могут не поверить. Они могут уйти. Фирма может не выжить. И тогда, даже если менеджер окажется прав, это не будет иметь значения - никто от этого не выиграет.

То же самое происходит, когда у вас есть мужество выстоять, а у вашего супруга - нет.

Или когда у вас есть отличная идея, на реализацию которой потребуется время, но ваш начальник и коллеги не столь терпеливы.

Это не редкость. Это одни из самых распространенных результатов в жизни.

Во многом это происходит из-за разрыва между тем, во что вы верите, и тем, в чем вы можете убедить других людей.

Люди насмехаются над тем, как много краткосрочного мышления в финансовой индустрии, и это так. Но я также понимаю их: Причина, по которой многие финансовые специалисты склоняются к краткосрочному мышлению, заключается в том, что это единственный способ вести жизнеспособный бизнес, когда клиенты убегают при первых признаках проблем. Но причина бегства клиентов часто заключается в том, что инвесторы так плохо объясняют, как работает инвестирование, какова его стратегия, чего следует ожидать от инвестора и как справиться с неизбежной волатильностью и цикличностью.

Быть правым в конечном счете - это одно. Но можете ли вы в итоге оказаться правым и убедить в этом окружающих? Это совсем другое, и это легко упустить из виду.

Терпение - это часто замаскированное упрямство.

Мир меняется, и поэтому менять свое мнение не просто полезно, а крайне необходимо.

Но изменить свое мнение трудно, потому что обмануть себя, поверив в ложь, гораздо легче, чем признать ошибку.

Долгосрочное мышление может стать костылем для тех, кто ошибается, но не хочет менять свое мнение. Они говорят: "Мне просто рано" или "Все остальные сошли с ума", когда не могут забыть о том, что когда-то было правдой, но мир ушел от этого.

Для того, чтобы хорошо мыслить долгосрочно, необходимо определить, когда вы проявляете терпение, а когда просто упрямство. Сделать это не так-то просто. Единственное решение - знать очень немногие вещи в своей отрасли, которые никогда не изменятся, и отложить все остальное в ведро, которое постоянно нуждается в обновлении и адаптации. Те немногие (очень немногие) вещи, которые никогда не изменятся, являются кандидатами на долгосрочное мышление. Все остальное имеет свой срок годности.

Долгосрочная перспектива - это не столько временной горизонт, сколько гибкость.

Если сейчас 2010 год и вы говорите: "У меня десятилетний временной горизонт", то ваша цель - 2020 год. Именно в это время мир развалился на куски. Если вы занимаетесь бизнесом или инвестируете, это было ужасное время, когда можно было предположить, что мир готов вручить вам вознаграждение, которого вы терпеливо ждали.

Длинный временной горизонт с твердой датой окончания может быть столь же зависим от случайности, как и короткий временной горизонт.

Гораздо более важным является гибкость.

Время - это магия компаунда, и его значение нельзя преуменьшать. Но шансы на успех возрастают, если вы сочетаете длительный временной горизонт с гибкой датой окончания или неопределенным горизонтом.

Бенджамин Грэм сказал: "Цель запаса прочности - сделать прогноз ненужным". Чем больше у вас гибкости, тем меньше вам нужно знать, что будет дальше.

И никогда не забывайте слова Джона Мейнарда Кейнса: "В долгосрочной перспективе мы все мертвы".

-

Еще один момент, связанный с долгосрочным мышлением, заключается в том, как оно изменяет потребляемую нами информацию.

Когда я читаю, я стараюсь спрашивать: Будет ли мне это интересно через год? Через десять лет? Через восемьдесят лет?

Хорошо, если ответ "нет", даже очень часто. Но если вы будете честны с самим собой, то, возможно, начнете ориентироваться на более долговечные фрагменты информации.

Существует два типа информации: постоянная и истекающая.

Постоянная информация: "Как ведут себя люди, столкнувшись с риском, о котором они не подозревали?" Истекающая информация: "Какую прибыль получила компания Microsoft во втором квартале 2005 года?"

Истекающие знания привлекают больше внимания, чем следовало бы, по двум причинам.

Во-первых, ее очень много, чтобы занять наше короткое внимание.

Во-вторых, мы гонимся за ней, стремясь выжать из нее смысл, пока она не потеряла актуальность.

Постоянную информацию труднее заметить, потому что она зарыта в книгах, а не пестрит заголовками. Но польза от нее огромна. Дело не только в том, что постоянная информация никогда не теряет своей актуальности, позволяя накапливать ее. Она также накапливается с течением времени, используя то, чему вы уже научились. Просроченная информация говорит о том, что произошло, а постоянная - о том, почему что-то произошло и, скорее всего, произойдет снова. Это "почему" может переводиться и взаимодействовать с тем, что вы знаете о других темах, и именно в этом случае происходит соединение.

Я каждый день читаю газеты и книги. Я не могу вспомнить ни одной чертовой вещи, которую я прочитал в газете, скажем, за 2011 год. Но я могу подробно рассказать вам о нескольких замечательных книгах, которые я прочитал в 2011 году, и о том, как они изменили мое мышление. Я запомню их навсегда. Я буду продолжать читать газеты. Но если бы я читал больше книг, то, возможно, разработал бы лучшие фильтры и рамки, которые помогли бы мне лучше воспринимать новости.

Суть не в том, что нужно меньше читать новостей и больше книг. А в том, что если вы читаете хорошие книги, то вам будет легче понять, на что следует или не следует обращать внимание в новостях.

Далее: Когда чрезмерные усилия приводят к обратному результату.

Слишком усердные попытки

За сложность баллы не начисляются.

Мы обсудим одну из извечных причуд человеческого поведения: соблазн сложности, интеллектуальной стимуляции и отказ от простых, но очень эффективных вещей в пользу сложных, но менее эффективных.

-

В 2013 г. Гарольд Вармус, в то время директор Национального института рака, выступил с речью, в которой рассказал о том, насколько сложной стала война с раком. Искоренение рака - цель Национального закона о раке, подписанного в 1971 г., - казалось вечно далекой. Вармус сказал:

Существует парадокс, с которым мы должны честно столкнуться. Несмотря на огромный прогресс, которого мы достигли в понимании глубинных дефектов раковых клеток, нам не удалось контролировать рак как болезнь человека в той степени, в которой я считаю это возможным.

По его словам, одна из недостающих частей заключается в том, что мы слишком много внимания уделяем лечению рака и недостаточно - его профилактике. Если вы хотите добиться новых успехов в борьбе с раком, то необходимо сделать профилактику передовой.

Но профилактика - это скучно, особенно по сравнению с наукой и престижем лечения рака. Поэтому даже если мы знаем, насколько она важна, умным людям трудно воспринимать ее всерьез.

Исследователь рака из Массачусетского технологического института Роберт Вайнберг однажды описал это так: Вы не можете умереть от рака, если не заболели им в первую очередь. Но эту простую истину легко пропустить, поскольку она не стимулирует интеллектуальный процесс.

Убедить человека бросить курить - это психологическое упражнение. Оно не имеет ничего общего с молекулами, генами и клетками. И поэтому таким людям, как я, это, по сути, неинтересно.

И это несмотря на то, что, по его словам, отказ людей от курения может оказать большее влияние на борьбу с раком, чем все, что он, как биолог, сможет сделать за свою жизнь.

Поразительно, не правда ли?

Вот перед вами один из ведущих исследователей рака в мире, и он говорит, что мог бы оказать большее влияние на рак, если бы сосредоточился на том, чтобы заставить людей бросить курить, но это не является для него достаточным интеллектуальным стимулом. Да и для многих ученых, если уж на то пошло.

Я его не виню - Вайнберг внес огромный вклад в борьбу с раком.

Но здесь мы имеем пример того, как сложность предпочитают за ее увлекательность, в то время как простота может на самом деле лучше справляться со своей задачей.

И это, я вам скажу, большой урок, который применим ко многим вещам.

-

Компьютерный ученый Эдсгер Дийкстра однажды написал:

Простота - отличительная черта истины, мы должны знать об этом лучше, но сложность продолжает иметь болезненную привлекательность. Когда вы читаете академической аудитории лекцию, в которой все предельно ясно от альфы до омеги, слушатели чувствуют себя обманутыми. . . . Больная правда заключается в том, что сложность лучше продается.

Больная истина заключается в том, что сложность продается лучше.

Конечно, это так. Мы видим это повсюду.

Приведем простой пример: Конституция США состоит из 7 591 слова. Сравните это со средним договором ипотечного кредитования, состоящим из более чем 15 000 слов, и соглашением об условиях обслуживания iCloud компании Apple, состоящим из 7 314 слов. Налоговый кодекс США состоит из более чем 11 млн. слов.

Иногда продолжительность необходима. Когда союзники собрались, чтобы обсудить, что делать с Германией после Второй мировой войны, Уинстон Черчилль заметил: "Мы имеем дело с судьбой восьмидесяти миллионов человек, и это требует больше, чем восемьдесят минут для рассмотрения".

Но в большинстве ситуаций большинство результатов определяется горсткой простых переменных. Если вы рассказали о нескольких важных вещах, то все готово. Многое из того, что добавляется после этого, является ненужным наполнителем, который либо интеллектуально соблазнителен, либо тратит ваше время, либо призван запутать или впечатлить вас.

Природа догадалась об этом.

Сэмюэл Уиллистон, палеонтолог XIX века, впервые обратил внимание на историческую тенденцию к уменьшению количества частей тела. Примитивные животные часто имели много дублирующих друг друга частей тела, затем эволюция сократила их число, но увеличила их полезность. " Ход эволюции был направлен на уменьшение числа частей тела и на приспособление тех, которые остались, к их специальному использованию, либо путем увеличения размера, либо путем изменения их формы и структуры", - писал Уиллистон в 1914 году.

Животные с сотнями зубов часто эволюционировали до горстки специализированных резцов, клыков и моляров. Десятки челюстных костей слились в две большие. Череп, состоящий из сотен мелких костей, превратился в череп, состоящий, как правило, из менее чем тридцати костей.

Эволюция придумала свою версию упрощения. Она (если вы можете представить себе, что эволюция говорит) говорит: "Уберите с дороги весь этот бесполезный хлам. Дайте мне только то немногое, что мне нужно, и сделайте это эффективным".

Хитрость изучения сложной темы заключается в осознании того, что многие сложные детали являются родственными элементами чего-то простого. Джон Рид в своей книге "Преуспеть:

Когда вы только начинаете изучать какую-либо область, вам кажется, что вы должны запомнить миллион вещей. Это не так. Все, что вам нужно, - это определить основные принципы, как правило, от трех до двенадцати, которые лежат в основе данной области. Миллион вещей, которые, как вам казалось, вы должны запомнить, - это просто различные комбинации основных принципов.

Это очень важно. В финансовой сфере тратить меньше, чем зарабатываешь, откладывать разницу и быть терпеливым - это, пожалуй, 90 процентов того, что нужно знать, чтобы добиться успеха. Но чему учат в колледже? Как определять цену деривативов и рассчитывать чистую приведенную стоимость. В здравоохранении - спать восемь часов, много двигаться, есть настоящую пищу, но не слишком много. Но что популярно? Добавки, хаки и таблетки.

Марк Твен говорил, что дети дают самую интересную информацию, "потому что они рассказывают все, что знают, а потом останавливаются". Взрослые, как правило, утрачивают этот навык. Или же они приобретают новый навык: ошеломлять бессмыслицей. Стивен Кинг объясняет это в своей книге "О писательстве":

Это короткая книга, потому что большинство книг о писательстве наполнены всякой ерундой. Я решил, что чем короче книга, тем меньше бреда.

Поэзия.

-

Возникает вопрос: почему? Почему сложность и длина так привлекательны, когда достаточно простоты и краткости?

Несколько причин:

Сложность создает успокаивающее впечатление контроля, в то время как простоту трудно отличить от бестолковости.

В большинстве сфер деятельности несколько переменных диктуют большинство результатов. Но если обращать внимание только на эти несколько переменных, может показаться, что вы слишком многое оставляете на волю судьбы. Чем больше ручек управления, с которыми можно возиться, - электронная таблица с сотней таблиц или анализ больших данных, - тем больше контроля над ситуацией, хотя бы потому, что усиливается впечатление информированности.

Обратной стороной является то, что внимание только к нескольким переменным при игнорировании большинства других может выставить вас невежественным. Если клиент спрашивает: "А что с этим, что здесь происходит?", а вы отвечаете: "Понятия не имею, я на это даже не смотрю", то вероятность того, что вы покажетесь неосведомленным, выше, чем вероятность того, что вы покажетесь мастером простоты.

То, что вы не понимаете, создает мистику вокруг тех, кто понимает.

Если вы скажете что-то, чего я не знал, но могу понять, я могу подумать, что вы умны. Если вы говорите что-то, чего я не могу понять, я могу подумать, что вы способны размышлять на эту тему так, как я не могу, а это уже совсем другой вид восхищения. Если вы понимаете то, чего я не понимаю, мне трудно судить о границах ваших знаний в этой области, что делает меня более склонным принимать ваши взгляды за чистую монету.

Длина - часто единственное, что может свидетельствовать о старании и вдумчивости.

Типичный объем нехудожественной книги, посвященной одной теме, составляет, возможно, 250 страниц, или около 65 000 слов.

Самое забавное, что средний читатель не дочитывает до конца большинство книг, которые он покупает. Даже среди бестселлеров рядовые читатели бросают книгу после нескольких десятков страниц. Значит, длина должна служить какой-то цели, а не просто предоставлять больше материала.

По моей теории, длина указывает на то, что автор потратил больше времени на обдумывание темы, чем вы, что может быть единственной информацией , сигнализирующей о том, что у него могут быть идеи, которых нет у вас. Это не означает, что их мысли верны. Возможно, вы поймете их мысль уже после двух глав. Но цель глав 3-16 часто состоит в том, чтобы показать, что автор проделал такую большую работу, что в главах 1 и 2 можно было бы что-то понять. То же самое касается исследовательских отчетов и "белых книг".

Простота кажется легкой прогулкой. Сложность - как умственный марафон.

Если при выполнении упражнений повторения не вызывают боли, значит, вы не занимаетесь по-настоящему. Боль - это признак прогресса, который говорит вам о том, что вы платите неизбежную цену за вход. Короткая и простая коммуникация - это совсем другое. Ричард Фейнман и Стивен Хокинг могли преподавать математику простым языком, от которого не болела голова, не потому, что они упрощали темы, а потому, что они знали, как пройти путь от А до Я за минимальное количество шагов. Эффективное эмпирическое правило не обходит сложности; оно превращает то, что вы не понимаете, в то, что понимаете. Например, бейсболист, который, держа мяч на одном уровне, знает, куда он приземлится, не хуже физика, с точностью рассчитывающего полет мяча.

Проблема простоты заключается в том, что повторения не причиняют боли, поэтому нет ощущения, что вы получаете умственную нагрузку. Это может сформировать у студентов предпочтение к трудоемкому обучению, которое на самом деле их устраивает, поскольку оно похоже на когнитивный жим лежа со всеми предполагаемыми преимуществами.

-

Томас Маккрей был молодым врачом XIX века, еще не уверенным в своих силах. Однажды он диагностировал у пациента обычное, незначительное заболевание желудка. Профессор медицинской школы МакКрея наблюдал за диагностикой и прервал ее, что является кошмаром каждого студента: на самом деле у пациента редкое и серьезное заболевание. Маккрей никогда не слышал о таком заболевании.

Диагноз требовал немедленного хирургического вмешательства. Вскрыв пациента, профессор понял, что первоначальный диагноз МакКрея был правильным. Пациент был здоров.

Позднее Маккрей писал, что ему очень повезло, что он никогда не слышал об этом редком заболевании.

Это позволило ему остановиться на наиболее вероятном диагнозе, а не обременять себя поиском редких заболеваний, как его более образованный профессор.

Он писал: "Мораль этого не в том, что невежество - это преимущество. Но некоторые из нас слишком увлекаются мыслью о редких вещах и забывают о законе средних величин в диагностике".

Эта идея не является интуитивной, поэтому она может свести с ума. И трудно определить, когда это происходит - может быть, профессор МакКрей проявил должную осторожность?

Но истина, применимая практически ко всем областям, заключается в том, что за сложность очков не дают. Можно перестараться, слишком увлечься сложностью, и это может привести к серьезным последствиям.

Мы добрались до последней главы. Это одна из моих любимых.

Раны заживают, шрамы остаются

Что вы испытали такого, чего не испытал я, что заставляет вас верить в то, что вы делаете? И стал бы я думать о мире так же, как Вы, если бы испытал то, что испытали Вы?

Проезжаем мимо Пентагона в Вашингтоне, а от самолета, врезавшегося в его стены 11 сентября 2001 года, не осталось и следа.

Но стоит проехать три минуты по дороге в Национальный аэропорт имени Рейгана, и шрамы от событий 11 сентября будут видны повсюду. Снимайте обувь, куртки, ремни, зубную пасту, поднимайте руки вверх и опустошайте бутылку с водой при прохождении контроля.

Вот общая тема мышления людей: раны заживают, а шрамы остаются.

Существует долгая история адаптации и восстановления людей, когда шрамы от пережитых испытаний остаются навсегда, меняя их отношение к риску, вознаграждению, возможностям и целям до тех пор, пока они живы.

Важным компонентом человеческого поведения является то, что люди, которые имеют иной опыт, чем вы, будут думать иначе, чем вы. У них другие цели, взгляды, желания и ценности. Поэтому большинство споров - это не настоящие разногласия, а разговор между людьми с разным опытом.

Позвольте мне рассказать о нескольких случаях в истории, когда весомость личного опыта приводила к масштабным изменениям во взглядах людей на жизнь.

-

За четыре года Второй мировой войны на восточном фронте погибло более тридцати миллионов человек - примерно население Калифорнии. На десятке территорий, входивших в состав Советской Республики, в 1940 г. проживало около 10% населения Земли. К 1945 году почти 14% этого населения погибло. Семьдесят тысяч деревень были полностью уничтожены.

В этом регионе и сегодня находят кости, пули и бомбы, но к 1960 г. большинство физических последствий войны было ликвидировано. Промышленность была восстановлена. Люди реорганизовались. Менее чем через десять лет после окончания войны общая численность населения превысила довоенный уровень.

Эта тенденция была более заметна в Японии, экономика которой после войны открылась для мировых рынков. В 1946 году Япония производила достаточно продовольствия, чтобы обеспечить всего 1500 калорий в день для своего населения. К 1960 г. она стала одной из самых быстрорастущих экономик мира. Ее ВВП вырос с 91 млрд. долл. в 1965 г. до 1,1 трлн. долл. в 1980 г., а по уровню технологий и производства она соперничала и превосходила любой другой регион мира.

То же самое верно и для рецессий - вещи лечатся. И рынки - все восстанавливается. А бизнес - прошлые ошибки забываются.

Но шрамы остаются.

Исследование двадцати тысяч человек из тринадцати стран, переживших Вторую мировую войну, показало, что в зрелом возрасте они на 3% чаще болеют диабетом и на 6% чаще страдают депрессией. По сравнению с теми, кто избежал войны, они реже вступали в брак и были менее удовлетворены своей жизнью в пожилом возрасте.

В 1952 году Фредерик Льюис Аллен написал о тех, кто пережил Великую депрессию:

[ Их грыз постоянный страх перед худшим, и в очень многих случаях они действительно голодали. ... . .

[Они с цинизмом смотрели на старую формулу успеха Горацио Алджера; с сомнением относились к риску ради амбиций; с благосклонностью смотрели на безопасную, пусть и без приключений, работу, социальное страхование, пенсионное обеспечение. На горьком опыте они научились жаждать безопасности.

Горький опыт научил их жаждать безопасности.

Это, опять же, было написано в 1950-х годах, когда экономика США переживала бурный рост, а уровень безработицы находился на рекордно низком уровне - менее 3%.

Слишком легко изучать историю и говорить: "Вот, если бы вы просто держались и смотрели в будущее, все восстановилось, и жизнь продолжалась", не понимая, что менталитет сложнее восстановить, чем здания и денежные потоки.

Мы можем увидеть и измерить практически все в мире , кроме настроения, страхов, надежд, обид, целей, триггеров и ожиданий людей. Отчасти поэтому история - это непрерывная цепь непонятных событий, и так будет всегда.

-

Психолог Иван Павлов обучал своих собак пускать слюни.

Для этого он звонил в колокольчик перед кормлением. Собаки научились ассоциировать звук колокольчика с приближающимся приемом пищи, что вызвало слюноотделение.

Собаки Павлова стали знамениты тем, что научили психологов науке о выученном поведении.

Менее известно, что стало с несчастными собаками спустя годы.

В 1924 году в Ленинграде, где Павлов держал свою лабораторию и питомник, произошло сильное наводнение. Паводковая вода подступила к клеткам собак. Несколько собак погибли. Оставшиеся в живых собаки были вынуждены проплыть четверть мили, чтобы спастись. Позднее Павлов назвал это самым травматичным событием в жизни собак.

Затем произошло нечто удивительное: Собаки, похоже, забыли о своем привычном поведении - пускать слюни при звонке.

Павлов писал об одной собаке через одиннадцать дней после того, как отступили паводковые воды:

После подачи звонка все оставшиеся условные рефлексы практически полностью исчезли, животное вновь отказалось от пищи, стало очень беспокойным и постоянно смотрело на дверь.

Будучи любознательным ученым, Павлов в течение нескольких месяцев изучал, как наводнение изменило поведение его собак. Многие из них уже не были похожи друг на друга - после наводнения они стали совершенно другими, а усвоенное поведение, которое было ранее укоренившимся, исчезло. Он подвел итог тому, что произошло, и как это применимо к человеку:

Различные условия, вызывающие сильное возбуждение, часто приводят к глубокой и длительной потере равновесия в нервно-психической деятельности... Неврозы и психозы могут развиваться в результате крайней опасности для себя или близких людей, или даже при виде какого-либо страшного события, не затрагивающего человека непосредственно.

У людей, как правило, короткая память. Чаще всего они могут забыть о неудачном опыте и не прислушаться к ранее полученным урокам.

Но сильный стресс оставляет шрам.

Переживание того, что заставляет вас смотреть в лицо разрушению и сомневаться в том, сможете ли вы выжить, может навсегда перевернуть ваши ожидания и изменить укоренившиеся ранее модели поведения.

"Ум, растянутый новым опытом, никогда не может вернуться к своим старым размерам", - сказал Оливер Уэнделл Холмс.

Именно поэтому поколение, пережившее Великую депрессию, уже никогда не относилось к деньгам так, как раньше. Они больше экономили, меньше влезали в долги и с опаской относились к риску до конца своих дней. Это было очевидно еще до окончания депрессии. Фредерик Льюис Аллен цитирует статью из журнала Fortune, написанную в 1936 году:

Современное поколение студентов фаталистично... оно не хочет высовываться. Оно держит штаны застегнутыми, подбородок поднятым, а рот закрытым. Если принять среднее значение за истину, то это осторожное, сдержанное, не склонное к авантюрам поколение.

То же самое было и после Второй мировой войны.

В послевоенные годы в США наблюдался экономический бум. В Европе, физически разрушенной, все было иначе. В 1947 году Гамильтон Фиш Армстронг писал в журнале Foreign Affairs о жизни в Европе:

Каждая минута посвящена тому, чтобы найти достаточно еды, одежды и топлива, чтобы продержаться следующие 24 часа. Слишком мало всего... Слишком мало домов для жизни и недостаточно стекла для окон; слишком мало кожи для обуви, шерсти для свитеров, газа для приготовления пищи, хлопка для пеленок, сахара для варенья, жиров для жарки, молока для детей, мыла для стирки.

После войны Джон Мейнард Кейнс предсказал, что страны, разрушенные войной, будут испытывать "тягу к социальной и личной безопасности".

Что и произошло.

Историк Тони Джадт отмечает, что положение дел в послевоенной Европе было настолько тяжелым, что только государство могло дать надежду на спасение массам перемещенных лиц. Так оно и поступило. После войны в Европе стали распространены такие формы социального обеспечения, которые так и не прижились в Америке, - от щедрой страховки по безработице до всеобщего медицинского обслуживания.

Историк Майкл Ховард утверждает, что война и благосостояние идут рука об руку. Возможно, это связано с тем, что даже самые финансово подготовленные, самые несклонные к риску и самые дальновидные люди могут быть полностью раздавлены войной. Европейцы не выбирали, хотят ли они быть втянутыми во Вторую мировую войну - она стала самым насущным вопросом их жизни, независимо от того, поддерживали они ее или нет, и она разрушила их чувство контроля, независимо от того, готовились они к ней или нет.

Именно поэтому бэби-бумеры, жившие в 1970-80-е годы, думают об инфляции так, как их дети не могли себе представить, будучи молодыми людьми.

И именно поэтому сегодняшних технологических предпринимателей можно разделить на две разные категории: тех, кто пережил крах "доткомов" в конце 1990-х годов, и тех, кто не пережил его, потому что был слишком молод.

После того как вы столкнулись с чем-то большим и неожиданным, обычно происходят две вещи:

- Вы предполагаете, что то, что только что произошло, будет происходить и дальше, но с большей силой и последствиями.

- Вы прогнозируете с большой убежденностью, несмотря на то, что исходное событие было маловероятным и мало кто, если вообще кто-либо, его предсказывал.

Чем более впечатляющим является сюрприз, тем больше это соответствует действительности.

И, что немаловажно, тем труднее будет понять вашу точку зрения тем, кто не пережил этого большого события.

Самая старая история - это история двух сторон, которые не согласны друг с другом.

На вопрос "Почему вы со мной не согласны?" может быть бесконечное множество ответов. Иногда одна из сторон эгоистична, или глупа, или слепа, или неинформирована.

Но обычно лучше спросить: "Что вы пережили такого, чего не пережил я, что заставляет вас верить в то, что вы делаете? И стал бы я думать о мире так же, как вы, если бы испытал то, что испытали вы?"

Это вопрос, который содержит наибольшее количество ответов о том, почему люди не согласны друг с другом.

Но это такой сложный вопрос.

Неприятно думать, что то, чего ты не испытал, может изменить твои убеждения, потому что это признание собственного невежества. Гораздо проще предположить, что те, кто с вами не согласен, думают не так сильно, как вы.

Поэтому люди будут расходиться во мнениях, даже несмотря на расширение доступа к информации. Возможно, они будут расходиться во мнениях еще больше, чем раньше, потому что, как говорит Бенедикт Эванс, "чем больше Интернет открывает людям новые точки зрения, тем больше людей злит то, что существуют другие точки зрения".

Разногласия в меньшей степени связаны с тем, что люди знают, и в большей - с тем, что они испытали.

А поскольку опыт всегда будет разным, то и разногласия будут постоянными.

Как и раньше.

Так же, как и всегда.

Как и раньше .

Вопросы

В ночь перед вторжением в день "Д" Франклин Рузвельт спросил свою жену Элеонору, как она относится к тому, что не знает, что будет дальше.

" Быть почти шестидесятилетним и все еще бунтовать от неопределенности - нелепо, не правда ли?" - сказала она.

Это так. Но мы делаем. Всегда делали. И всегда будем.

Мысль о том, что перед нами темная дыра неопределенности, может быть настолько пугающей, что проще поверить в обратное - в то, что мы можем видеть будущее и что его путь логичен и предсказуем. Ни одно убеждение в истории не является столь распространенным, и ни одно из них не является столь же неизменно ошибочным.

Типичная попытка прояснить неопределенное будущее заключается в том, чтобы заглянуть дальше и прищуриться сильнее, чтобы прогнозировать с большей точностью, большим количеством данных и большим интеллектом.

Гораздо эффективнее сделать наоборот: Смотреть в прошлое и быть широким. Вместо того чтобы пытаться найти маленькие способы изменения будущего, изучите большие вещи, которых не избежало прошлое.

Десять лет назад я поставил перед собой цель читать больше истории и меньше прогнозов. Это была одна из самых поучительных перемен в моей жизни. И ирония заключается в том, что чем больше я читал истории, тем более комфортно я относился к будущему. Когда вы сосредотачиваетесь на том, что никогда не меняется, вы перестаете пытаться предсказывать неопределенные события и уделяете больше времени пониманию поведения вне времени. Надеюсь, эта книга подтолкнула вас на этот путь.

Я стараюсь не давать советов незнакомым людям, потому что все люди разные и универсальные рекомендации встречаются редко.

Поэтому вместо того, чтобы закончить эту книгу перечнем выводов, которые вы должны реализовать в своей жизни, я оставлю вам список вопросов, связанных с только что прочитанными главами, которые вы можете задать себе.

У кого есть правильные ответы, но я их игнорирую, потому что они не формулируются?

С какими из моих нынешних взглядов я бы не согласился, если бы родился в другой стране или в другом поколении?

Что мне так хочется, чтобы было правдой, что я думаю, что это правда, хотя это явно не так?

Какая проблема, которая, как мне кажется, относится только к другим странам/отраслям/карьерам, в конечном итоге коснется и меня?

Что я считаю правдой, но на самом деле это просто хороший маркетинг?

Что я не испытал на собственном опыте, что оставляет меня наивным в отношении того, как что-то работает?

Что выглядит неустойчивым, но на самом деле является новой тенденцией, которую мы еще не приняли?

Кого я считаю умным, а на самом деле это полная ерунда?

Готов ли я справиться с рисками, которые даже не могу себе представить?

Какие из моих нынешних взглядов изменились бы, если бы мои стимулы были другими?

Что мы игнорируем сегодня, что покажется шокирующе очевидным в будущем?

Какие события, едва не произошедшие, коренным образом изменили бы мир, который я знаю, если бы они произошли?

Насколько то, что не зависит от меня, способствовало тому, что я ставлю себе в заслугу?

Как узнать, проявляю ли я терпение (навык) или упрямство (недостаток)?

На кого я равняюсь, кто втайне несчастен?

Какую неприятность я пытаюсь устранить, которая на самом деле является неизбежной ценой успеха?

Какой сумасшедший гений, которому я стремлюсь подражать, на самом деле просто сумасшедший?

Какого убеждения я придерживаюсь, которое с наибольшей вероятностью может измениться?

Что всегда было правдой?

Что такое то же самое, что и ?