Какую дверь открыть?

Глава 10

План посещения родителей ребят пришлось подкорректировать. Среди недели застать кого-то днём вероятность небольшая. Придётся растянуть визиты на несколько вечеров.

— Анис Куценко и Вальтер Фролов, — выбрал первыми в списке Неон наших сантехников. — Адреса на границе Синего и Желтого секторов.

В очередной раз я мысленно отметил то, как мы даже по месту жительства не подходили друг другу. Вовка привёл разумные аргументы, я ему поверил, но осталось между нами что-то недосказанное. Он винит себя. Но я знаю, кто был реальной целью убийц. От куратора известий нет. Точнее, мне не дают данных по его допросу.

— Что там с Ильёй Валерьяновичем? — всё же задал я вопрос брату.

— Можем в управление доехать, лично спросить главу, — предложил Неон.

— А своими словами?

— У меня данных нет.

— Его допросили и он не отвечает, или виноват и задержали как подозреваемого? — уточнил я.

— Жека, предположу, что первое. Очень странная ситуация. Нам действительно не дают никакой информации по вашему куратору.

— О том, чтобы спросить главу, ты пошутил, — сообразил я.

— Всё равно полетим в управление, возникли вопросы по опросу Антонова.

— Тогда я с вами как свидетель пойду, — стал я собираться.

— Абдулов нам мягко попенял по поводу того, что нет видеозаписи беседы, — пояснил по пути Протон претензии главы управления.

— Пусть вызывают Вовку официально и сами расспрашивают, — пожал я плечами.

— Женька, от тебя тоже свидетельские показания по поводу группы. Ну, ты сам помнишь…

— Насчёт того, что у меня были сомнения в составе группы? — уточнил я.

— Да всё, что в голову взбредёт, озвучивай. Я так понял, что наших трясут, СБ цепляется за любые детали. Столько всего сразу. И убийство восьми человек, и дирижабль где-то летает.

— Недолго ему летать без специального обслуживания и заправки гелием, — заметил я.

— Не важно сколько. Главное, что с его помощью можно немало дел наворотить, — ответил брат.

Он хотел что-то ещё добавить, но отвлёкся на сообщение по браслету.

— Собирают всех свидетелей. Гора и Корнилов тоже будут.

При упоминании этих фамилий я невольно скривился. Надеюсь, нас разведут по разным кабинетам.

Помещение службы правопорядка Москвы выглядело очень странно. Когда-то здесь были элитные магазины и салоны. Паранормалы в первую очередь избавлялись от полицейских и армии. От тех зданий, где располагались эти службы, давно ничего не осталось. Вначале были развалины, позже их вывезли на свалку за черту города.

Но в Москве имелось приличное количество офисных зданий в неплохом состоянии, потому выбор правохранителей казался странным. Огромные витринные окна не скрывали того, что находилось за ними. Люди сидели за рабочими столами словно напоказ. Мы шли по широкой галерее вдоль этих окон, и я вживую наблюдал, чем занимаются коллеги Неона.

Вообще-то не так уж и много работников было. Это Неон у нас решил полностью посвятить себя правопорядку. Обычно у горожан по две специальности, и необязательно, что охрана правопорядка основная. Да и не так часто требовались её представители. Редко-редко случались драки среди молодёжи. А случай убийства моей группы настолько неординарный, что не вписывался ни в какие рамки.

Во времена моего детства случались ситуации с похищением людей. Но с этим давно разобрались. Проблем, где требовались навыки правоохранителей, особо и не было.

Читал я, да и мама рассказывала, что когда-то давно люди употребляли алкоголь и прочие препараты, затуманивающие сознание, толкающие на неразумные поступки. Ничего подобного вредящего здоровью у нас теперь не производилось. Не буду утверждать, что совсем не было. В отдалённых уголках страны, к примеру в тайге, могли обитать такие уникумы, которые захотели возродить технологии двадцатого века.

В Москве же с любыми проявлениями агрессии или неадекватного поведения справлялись если не представители правопорядка, то психологи.

По поводу психологов я не просто так вспомнил. В галерее управления мы натолкнулись на Корнилова и его напарника Юрия. Выглядели они не совсем адекватно. Гора принялся высказывать претензии, причем довольно эмоционально. У меня аж виски заломило.

— Что ваша мамаша себе позволяет?! — начал орать Гора. — С нас по пять баллов сняли за то, что мы не действовали по её указке!

— Неон, в самом деле, что за отчёт такой? — высказал своё возмущение и Корнилов. — Мы предлагали оптимальные варианты поиска. Не задерживали вас в пути, не ставили под угрозу поисковую операцию.

— Спросите лучше у Григорьева, где он был и почему отправил группу в поход, — выдал не самую гениальную мысль Гора по поводу нашего куратора.

Последние трое суток мне тоже очень хотелось спросить об этом Илью Валерьяновича, и я пообещал Юрию, что обязательно это сделаю, как только появится такая возможность.

— А ты в курсе, что ваш куратор с Антоновыми на производстве чипов работал? — выдал следующую неожиданную информацию Гора. — Папаша твоего дружка якобы станки проверял и настраивал. Поспрашивай, где они проживали до переезда в Москву.

— И где? — искренне заинтересовался Неон.

— Поищи сам, если не дебил. Все данные в анкетах, — огрызнулся Гора.

На этом он решил свернуть беседу и широким шагом последовал на выход.

— Я так понимаю, что Гора беседу с главой уже имел, а теперь настала наша очередь? — спросил я брата.

— Идите, идите. Я в кабинет заверну, посмотрю, что там в анкетах. Заинтриговал меня этот Гора, — отозвался Протон.

Брат же уточнил у своего начальства, можно ли нам вдвоём или тот хочет видеть меня одного.

— Жека, вначале сам пообщайся, я здесь подожду, — озвучил Неон ответ.

Тимур Хайдарович Абдулов произвел на меня самое приятное впечатление. Комплекцией и внешностью чем-то отца напомнил, хотя брат упоминал, что у главы в предках татары. Взгляд внимательных глаз прошёлся по моей фигуре, зацепился за второй сигнальный браслет и переместился на кобуру.

— Ну давай знакомиться, Евгений Журавлёв. Расскажи мне, что видел-слышал, и начни с событий начала года.

Молодец, дядька. Сразу выцепил основное и то, что меня волновало.

Обстоятельно и чётко я начал перечислять эти события. То, что меня беспокоило и как это интерпретировал личный друг-психолог. Уже в ходе повествования добавил, что Юрий Гора, работавший с моим отцом на одном заводе, упомянул о связи куратора с семьёй Антоновых.

— Молчит ваш куратор, ничего не говорит, — неожиданно просветил Абдулов. — Формально придраться не к чему. Сопровождал в Тулу груз из Москвы. Там куча свидетелей, которые видели его в день происшествия. Из официальных вопросов только один — почему он послал неподготовленную группу в поход.

— Илья Валерьянович в Москве? — спросил я.

— В Туле. Местная СБ надеется добиться чего-то внятного, — пояснил глава управления. — Евгений, предлагаю оформить тебя официально младшим помощником. Много денег не заплатим, зато социальные баллы заработаешь. Парни хорошо отзывались о твоей помощи.

Отказываться я не стал. Действовать официально гораздо проще, чем просто сопровождать брата. Единственное, что меня немного смутило, — эмоции мужчины, выдающие нечто непонятное. Как будто он чего-то ждал, предвкушал или надеялся. Не могу стопроцентно сказать, что распознал его эмоции именно в таком ключе. Всё же я действую и оцениваю ситуации интуитивно, а эмоции людей сравниваю с теми, что когда-либо испытывал сам.

В данном случае Абдулов чего-то хотел от меня получить и надеялся на успешность дела. Неужели он, как и мама, верит в повышенный айкью? Возможно, с возрастом это даст какие-то преимущества, но мне на курсе встречались студенты из числа интеллектуалов, которые по жизни были полными дураками.

Кстати, об учёбе. Одну неделю брат сумел оформить через психологов как отсрочку от занятий. Типа я сильно переживаю, плохо сплю (тут брат не соврал, вы бы с мамой, стреляющей в середине ночи из пистолета, тоже не уснули) и морально неуравновешен, а со следующей недели придётся возвращаться в университет. Ни одну из тем я не пропустил, всё добросовестно учил вечерами дома. Но я уже упоминал, почему нас заставляют в обязательном порядке ходить на учёбу.

В этом плане предложение главы службы правопорядка как нельзя кстати. Совмещать учёбу и работу никто не запрещает, это даже приветствуется. Для таких как я, «умников», предпочитающих сидеть в четырёх стенах, работа в группе Неона даёт сплошные плюсы. И пусть попробует тот же Вовка написать, что у меня низкая социализация!

Брат пообщался со своим начальником недолго. Потом мы подождали минут сорок Протона, сходили пообедать и сели в кабинете для обсуждения дальнейших действий.

Рассмотрев внимательно помещение, я уже не считал выбор здания ошибочным. Эти бывшие магазины имели обязательный склад, свой туалет и душевую. Довольно удобно. У брата с напарником на личном складе хранилось обмундирование, которое могло потребоваться в различных ситуациях. Для меня обещали получить бронежилет с каской по размеру и тоже там сложить.

В старых офисных домах, безусловно, не было недостатка помещений, но в большинстве своём это высотные башни с залами для переговоров и чем-то ещё специфичным на первых этажах.

После войны много всего было разрушено и подлежало восстановлению. Подачу воды сейчас осуществляют повсеместно в «цветных» секторах, но не выше третьего этажа. Можно и на четвертом жить, но напор воды будет совсем слабенький. О том, что никто не восстанавливал лифты и не занимался их ремонтом, и говорить не стоит. Не думаю, что найдутся смельчаки запустить древний лифт, чтобы проехать на нём до сорокового или пятидесятого этажа. Я бы и по лестнице в таких зданиях не рискнул подниматься, приди мне в голову такая идиотская мысль.

Мы проживали в доме, имеющем всего семь этажей. Постройка восьмидесятых годов двадцать первого века, относящаяся к элитным домам. Изначально вертолётная площадка на крыше не предусматривалась, но родители совместно с немногочисленными соседями устроили необходимые преобразования. Крышу перестроили, расположив на ней удобную парковку для десятка маленьких вертолётов.

Мне, между прочим, разрешили использовать и служебный. Любой из тех, что был на балансе управления правопорядка. От такого «щедрого» предложения я отказался. Обслуживать и ремонтировать вертолёт придётся в этом случае мне. Хватит и личного. Ни к чему мне дополнительные затраты по времени. Я лучше что-нибудь полезное сделаю в плане расследования.

— С Ивановым, отцом Ириды, связаться не удалось, браслет отключён, — начал перечислять Протон. — Родителей других девушек я бы оставил под конец. Предлагаю начать с семьи Павла Щеглова.

— Звони, договаривайся, — согласился брат.

Отца Павла мы не застали дома, но с мамой побеседовали. Смысла от этой беседы, считай, никакого. Понятно, что брату с напарником нужно отрабатывать все версии, но в эмоциональном плане ощущать горе матери очень тяжело.

В двух слова — Павлу в группе нравилось, он считал ребят интересными и неординарными. Наше с Вовкой присутствие вносило в это свой вклад. Павел невольно гордился, что в группе находился Журавлёв.

— Почему? — не понял Неон.

— Героические родители, известный прадед, — ответила Щеглова.

Больше ничего по делу женщина сказать не могла. В день отлёта Павел был весел, ждал поездку и был настроен оптимистично. Моя оценка полностью с этой совпадала. Протон попросил Щеглову подписаться, поблагодарил за сотрудничество, и мы попрощались.

На следующий день посетили семьи Вальтера Фролова и Аниса Куценко. Ничем не примечательные парни. Средние оценки в школе, средние социальные баллы. Отучились на сантехников. Имели вторые специальности химиков по переработке отходов.

Со слов родителей эти двое меня с особым восторгом не воспринимали. Анис несколько раз называл задавакой. Это особой новостью для меня не стало. Помню, с какой интонацией он произносил фразу «наш студентик», когда я отказывался от какого-то мероприятия из-за того, что имел занятия в университете. Думаю, это была обычная зависть, без злобы и негатива.

В поездку парни отправились без сильных восторгов. Их привлекли обещанные баллы, отпуск и возможность потом при случае прихвастнуть. Честно говоря, из бесед с родителями Фролова и Куценко выявилось больше о характере парней, чем я до этого мог припомнить. Наши интересы находились настолько в разных областях, что даже общение в одной социальной группе не обогатило знаниями.

Примерно в таком же ключе побеседовали с родителями Меркурия Мишина. Этот член нашей социальной группы ещё меньше запомнился мне. Тихоня, зависимый от мнения других, опасавшийся хоть в чём-то перечить Марсиане.

Зато мы узнали много чего о Кирилле. Этот как раз таки был шустряк. По словам его отца, именно Кирилл стал причиной того, что нам поменяли куратора группы.

— Психолог ваш помогал писать, как нужно. А то она взялась пацана гонять на проверки. Я и сам, между прочим, электрик высшей категории, — выдал странную фразу мужчина.

— По поводу чего была жалоба? — не понял я.

На самом деле я не то чтобы не понял, но и не помнил этого события. У каждой молодёжной социальной группы должен быть куратор старше по возрасту и имеющий авторитет. Когда зимой мы с Вовкой перевелись в эту группу, куратором была женщина. Эффектная такая дамочка по имени Церера.

Смена кураторов произошла, когда я писал курсовую работу по истории и не вникал особо в те события.

— Точно вам говорю, любила она мальчиков молоденьких. Вы расспросите эту так называемую кураторшу, — продолжал удивлять отец Кирилла. — Хорошо, что ваш психолог вовремя разобрался. Хоть и молодой, но чувствуется, что парень толковый. И нового куратора хорошего подобрал.

— С чего вы решили, что Владимир Антонов причастен к выбору куратора? — удивился я ещё больше.

— А как же! Они же вроде родня. Жили раньше в Питере. Но климат там такой, что сами знаете. У меня тётка тоже из тех краёв. Они, Антоновы и Григорьев, на целлюлозно-бумажном предприятии работали. Жопку вы чем подтираете? — усмехнулся мужчина. — Бумажная фабрика у нас в стране одна. Там и туалетную, и писчую бумагу выпускают. А в Питере в центре красиво. Я и сам подумывал туда перебраться, электриков зазывают. Сразу при переезде двести баллов дают.

Мы совместно с братом и Протоном слушали этого свидетеля в буквальном смысле с отвисшими челюстями, подбадривая к новым откровениям. Жаль, что больше ничего по делу мужчина сообщить не смог. Про настроение сына перед поездкой ответил, что оно было боевое и радостное. С этим я полностью согласился. Задал ещё вопрос, был ли куратор или Владимир в курсе про ту тётку, которая в Питере, и могла ли та просветить насчёт биографии Антоновых и Григорьева.

— Так это ж когда было! — отмахнулся отец Кирилла. — Лет десять прошло, а то больше. Я и забыл давно. Если бы вы не спросили, то и не вспомнил бы.

Между прочим, Гора как раз таки знал и помнил. Интересно откуда? Результат беседы с отцом Кирилла и всё остальное я предложил обсудить у нас дома, выдвинув в качестве «приманки» ужин. Лететь в управление мне не хотелось. Людей там слишком много, чтобы я мог сосредоточиться и подумать.

— Ужин — это хорошо, — обрадовался Протон. — С этой работой некогда с девушками встречаться, не то чтобы семью завести и заботливую жену, готовящую ужин.

— У тебя и нет никого, — возразил брат. — Но согласен, что и у моей Катюхи скоро терпение лопнет.

— Готовит Жека божественно, — с нетерпением ожидал еду Протон.

— Идите в кабинет и систематизируйте услышанное, не мешайте, — прогнал я парней.

Пока не пришла мама, есть время посидеть в одиночестве. А приготовление ужина мысленному процессу ничуть не мешало. Меня процесс чистки картофеля, напротив, всегда настраивает на размышления.

Итак, что мы имеем?

Антоновы и куратор давно знакомы и знали друг друга минимум последние десять лет. Вовка об этом не говорил, но я и не спрашивал. С одной стороны, ничего такого в этом нет. Пусть и рекомендовал на место куратора своего знакомого Антонов. Но имел ли он на это право? Психолог-то молодой, без опыта.

Допустим, нашёл аргументы и никто не отказал. Правда, перед этим от старого куратора-женщины технично избавился. Придётся вернуться к Щегловым, Куценко и Фроловым и уточнить этот вопрос. Не помнил я и не слышал о том, что на предыдущего куратора писалась докладная. Сведения об этом точно есть и нужно глянуть. Я же теперь сотрудник правопорядка и имею доступ.

Странные события, странные поступки. Не будь гибели целой группы, то придраться к нечему. Вовка мог предложить любого своего знакомого. Я мысленно нашёл оправдание такому поступку — промолчал Антонов и ничего не сказал о знакомстве с куратором, чтобы мы предвзято не отнеслись. Никаких преимуществ Вовка не имел. Куратор его ни разу никоим образом не выделил, не дал поблажек и ничем не поощрял.

Проверить, не перепадало ли Антонову больше баллов, конечно, можно, но на память я не жаловался. Не было такого.

К тому моменту, как был готов ужин, я разложил свои мысли по полочкам. Всё, как говорит мама, «смердело» и очень мне не нравилось.

Брат с Протоном тоже не сидели без дела. Они, молодцы такие, созвонились с родителями парней, которых мы посетили, и выяснили, что предыдущий куратор покинул группу по личным мотивам и по собственному желанию. А в её досье действительно имеется запись на жалобу о неподобающем поведении по отношению к младшему лицу противоположного пола.

— Побеседуем и с этой Церерой, — пообещал Неон. — Но я думаю, что все наши догадки стоит сохранить в тайне до того, как закончится расследование.

— Нужно Абдулову доложить, — поправил брата напарник.

С этим они справились без меня. Я на следующий день с утра заскочил в университет. Мог и по сети отправить заявку, но предпочёл лично появиться и продемонстрировать декану не только запись, но и значок представителя правопорядка.

— Журавлёв, этим вы могли бы заниматься в свободное от учёбы время, — проявил недовольство декан.

— Обязательно так и сделаю, когда закроют дело о гибели социальной группы № 092201.

— Я слышал об этом печальном событии, но неужели ваши мозги такие уникальные во всей Москве? — скептически посмотрел на меня декан. — Некому больше расследованием заниматься?

— Это моя социальная группа и их всех убили, — ответил я.

В общем, вопрос с моим отсутствием на занятиях я решил, когда вернусь в университет, срока не поставил. Можно было и порадоваться, если бы тому не предшествовал печальный повод.

— Жека, — дозвонился до меня Неон, — Абдулов велел тебе срочно приехать в управу. Там какой-то вопрос возник, и без тебя никак.

Что по поводу Вовки возникнет много вопросов, я и без подсказок знал. Как и то, что нужно придержать эту информацию и тщательно проверить. Наверняка Тимур Хайдарович решил получить мою подпись о неразглашении.

Моя хвалёная интуиция и предвидение вместе с ней неожиданно дали сбой.

Абдулов ждал, но не один и совсем не по поводу Антонова.

— Знакомься, Евгений. Виктория Викторовна Краснова, — представил он незнакомую девушку.

Я не сразу сообразил по поводу фамилии. И только открыл рот, издав «а…», как она сама ответила:

— Виктор Краснов мой дед, у меня имеются к тебе вопросы.