Какую дверь открыть?

Глава 11

Сказать, что население Земли после правление паранормалов стало идеальным в физическом плане, ничуть не погрешить против истины. Мы имеем не только отличное здоровье, но прекрасную внешность. В внешних данных, безусловно, есть нюансы. Мама рассказывала, что существовало три категории. Они с отцом относились ко второй, средней. Нам с братом досталась примерно та же категория, по которой телепаты классифицировали людей.

Я бы назвал себя и Неона привлекательными. Когда мы улыбались, то появлялись задорные ямочки на щеках. Пропорции лиц можно больше отнести к понятию «смазливый», чем красивый.

Девушка, сидевшая за столом рядом с Абдуловым, имела бы у телепатов высшую категорию оценки внешности. Такое впечатление, что её выпустили из селекционного центра, где отмеряли каждый миллиметр этой безупречной красоты. Невольно я припомнил изображение её деда Виктора Краснова. Для мужчины он был чрезвычайно хорош, но, оказывается, в женском варианте эта красота сногсшибательна.

Виктория Краснова молча улыбалась, ожидая, когда я закончу её оценивать.

— Евгений, сейчас расскажу особо секретные сведения, — продолжила девушка разговор и добавила: — О себе.

Я кивнул, соглашаясь на всё, лишь бы мне позволили и дальше сидеть и разглядывать это прекрасное лицо. Где-то сбоку хмыкнул Абдулов, но на него я даже не глянул.

— Как ты знаешь, мой дед сумел организовать Сопротивление и победить телепатов, имея личные способности, — с лёгкой улыбкой на лице начала повествование Виктория. — Он первый Следящий такой силы. Следящих ещё называли слышащими, потому что они могли отследить и перехватить приказы или разговоры телепатов, и на них не действовали внушения паранормалов.

Перебивать её я не стал. Сам бы мог рассказать не меньше, но вежливо слушал.

Краснова безапелляционно заявила, что появление паранормалов — генетический сбой человечества. Изначально это были слабенькие проявления на уровне гипноза и подавления воли одного-двух человек. Про секции гипноза и мне попадалась информация. Эти способности в середине двадцать первого века стали распространяться в семьях, где случился подобный генный сбой. От родителей, условно говоря «гипнотизёров», рождались дети со схожими способностями.

— Первое время никто не обращал внимания на тех слабых телепатов, на их тренинги личностного роста и курсы совершенствования «души и тела». Проверяли конечно. Но люди ничем криминальным не занимались. Не влезали в политику, не практиковали мошенничество в виде отъёма материальных ценностей. Напротив, сами занимались благотворительностью, провозгласили здоровый образ жизни благом для всех людей и боролись со всевозможными дурными привычками средствами доступной пропаганды, — словно читая лекцию, просвещала меня девушка. — Всё изменилось, когда кто-то создал прибор, стократно усиливающий те незначительные волны, исходящие из головного мозга.

На этой информации я встрепенулся. Кажется, мы подходим к теме нашей беседы. О приборе я уже знал от мамы. Похоже, мне сейчас зададут вопрос насчёт ключа.

— Виктор Краснов тоже попал под облучения прибора. Случайно, — неожиданно сообщила девушка. — Не буду рассказывать тебе всю эту длинную историю. Ты в школе изучал, как воевали с паранормалами. Сообщу только, что Следящие сами по себе имели неярко выраженные способности. Но главное, наследие деда передалось потомкам. Я тоже Следящая, но слабенькая.

На такое признание я вежливо промолчал. Чувствую, меня ненавязчиво подводят к мысли, что с прибором личные качества Виктории усилятся. С этим я был согласен. Другой вопрос, что прибора у меня нет, а у мамы только ключ.

— Расскажу тебе, как и что я ощущаю, — с улыбкой на лице добавила Краснова. — Прямо сейчас от тебя идёт волна удивления, спокойствия и ожидания. До этого ты был искренне восхищён знакомством со мной. Следящие чувствуют эмоции, интуитивно ощущают опасность. Думаешь, почему мой дед выжил? Просто он на шаг был впереди паранормалов и мог предвидеть ситуации.

— А… — хрипло выдавил я из себя.

Мысли в голове заскакали с бешеной скоростью и совсем не в том направлении, что было минуту назад. Слова девушки ошеломили и сбили с толку.

— Евгений, я читал все отчёты. Вначале ты не высадился с группой в Туле. Затем, как написала Венера Журавлёва, ты проявил прекрасные аналитические способности и предотвратил ваше похищение под Орлом, — вмешался в беседу Абдулов. — Чувствуешь, что ты тоже Следящий?

Мужчина замолчал и вместе с Викторией выжидательно посмотрел на меня.

— Я… хр-р… да… — проблеял в ответ.

— Тимур Хайдарович, мы всё проверим тщательным образом, — обратилась Виктория к Абдулову. — Надеюсь, мы имеем нового Следящего. Хотя мне до интуиции деда далеко…

— Поздравляю, — расцвёл улыбкой Абдулов.

— Рано с поздравлениями. Вдруг это всё же аналитические способности? — притормозила его Краснова.

Не знаю, как она будет меня проверять, но я-то точно знал, что всё подтвердится! Какое облегчение! Не нужно прятаться, не нужно скрываться и врать родным. Или всё же придётся скрывать? Этот вопрос и задал.

— Сообщим Венере Николаевне, — тяжело вздохнул Абдулов.

Похоже, что он был лично знаком с моей мамочкой. Про брата и Протона глава управления ничего однозначного ответить не смог, обещая подумать. К тому же я какие-то тесты не прошёл.

Брат, занимавшийся делами в управлении, встретил нас с Викторией и присвистнул в восхищении.

— Друг, пока мы отчёты пишем, оружие чистим, смотри, чем братец занимается!

Протон выглянул со склада и показал большой палец, одобряя моё «проведение досуга».

— Виктория Викторовна Краснова. Внучка того самого, — представил я девушку.

— Жека, я тебя ещё больше зауважал, — искренне обрадовался брат. — И какими судьбами к нам привело такую замечательную девушку?

— Дела, — коротко ответила Виктория. — Простите, но они действительно серьёзные. Мне нужно провести с Евгением несколько тестов.

Брови брата поползли вверх. И тут же он начал возражать, аргументируя тем, что отпустить меня одного не может, туманно намекнув, что это может быть опасно.

— Это займёт не больше пары часов. Нам нужно место без большого скопления людей и тихое, — не приняла возражений Краснова.

— То есть, не в управлении? — уточнил брат. — Вас в лесок вывезти?

— Лучше дом. Изолированный, без доступа чужих.

— Насколько изолированный? — продолжил брат расспросы. — Наша квартира случайно не подойдёт? Соседей в подъезде нет. Мама на работе. Ставни и двери бронированные.

— Идеально, — как-то легко согласилась девушка.

У Протона брови поползли вверх. Не только я, но и парни сообразили, как это звучит двусмысленно: «Мама на работе, а мы на пару часов займём квартиру».

Впрочем, Викторию Краснову формулировка не смутила и не поставила в неловкую ситуацию. Единственное, о чём спросила она, — как лучше добираться.

Здесь брат с напарником хором заявили, что доставят нас на вертолёте и даже подождут во дворе те два часа, попутно проследив, чтобы нам никто не помешал и не вломился в квартиру.

От девушки веяло спокойствием и умиротворением. Думаю, и она мой эмоциональный фон считала. Интересно, я могу специально ей что-то таким образом передать? Хм… а мы ведь и собираемся проверить мои умения.

Протон и брат всё же профессионалы. Никаких вопросов больше не задали, не шутили и не подначивали. Понимали, что Виктория Краснова не просто так прибыла в Москву. Для этого имелись серьёзные причины, наверняка связанные с нашим расследованием.

Сама же девушка по пути до вертолёта беззаботно щебетала. Она не просто Виктория Викторовна, но и её отец имеет схожее имя — Виктор Викторович. Дед такой вот юморист. От дел легендарный Краснов отошёл. Занимается рыбалкой, преподаёт в школе историю, выращивает овощи.

— Жаль, мы в этом году до моря не добрались, не покупались, — вздохнул Неон.

— Ничего, на следующий год прилетайте, — пригласила Виктория.

О делах и цели её визита никто не обмолвился ни словом. Парни довели нас до квартиры, проверили, как мы закрылись, и пообещали, что ближе ста метров к ней никто не подойдёт.

Квартира у нас большая. Занимает весь третий этаж и немного четвёртый. Когда-то здесь было два хозяина. У каждого по пять комнат с кухнями, ванными и туалетами. Вообще-то эти квартиры двухуровневые. Две комнаты в каждой были на четвертом этаже, но мы ими не пользовались и лестницы закрыли. Оставшихся шести комнат вполне хватало, чтобы каждому члену нашей семьи нашлось удобное место.

Одно время я хотел из верхних комнат сделать подобие спортзала, но отец запретил, напомнив мне о проблемах с общением не только со сверстниками, но и с людьми вообще, порекомендовав мне посещать спортзал, где много народа. Просто он не знал, какой дискомфорт я испытывал даже в самой небольшой группе. До семи лет я не ощущал эмоций и нахождение в толпе не вызывало негатива. Потом мне приходилось забираться в укромные уголки подальше от скопления людей.

— Евгений, когда ты ощутил впервые, что чувствуешь эмоции людей? — задала первый вопрос Виктория. — Что-то же послужило толчком?

— Конечно, — подтвердил я.

И рассказал подробно, как лежал на рельсах под грузовым составом.

— Сам был сильно напуган, но маму и Неона напугал ещё больше. Брат переживал, что отправился сопровождать школьников и не уследил за мной.

— Это могло спровоцировать, — согласилась Краснова. — Сильный страх, сильные переживания подтолкнули твои врождённые способности, — девушка примолкла, разглядывая меня.

Попытавшись настроиться на её эмоциональный фон, я ничего не разобрал. Похоже, она и сама не определилась и тем не менее спросила:

— Ты же из модификантов по улучшению умственной деятельности?

— Интеллектуал, — подтвердил я. — Думаешь, это тоже могло повлиять?

— Твои родители были в отряде Краснова, моего деда. Не думаю, что они тебе рассказали, что изначально эта процедура подразумевала стимулирование рождения Следящих в противовес появлению паранормалов.

— Так себе противовес… — задумался я. — По сути то же самое, но со знаком плюс, а не минус.

— Тем не менее это практиковали, — строго посмотрела на меня девушка. — Увы, статистика такова, что никто из детей с улучшенной генетикой способностей Следящих не получал при условии, что у родителей не имелось изначальной склонности.

— Думаешь, и у моих была?

— Они выжили при правлении паранормалов и после на войне. Как и мой дед, интуитивно ощущали опасность, избегая её. Какие-то зачатки Следящих должны были быть. В тебе это всё усилилось. Давай всё же проверим эти способности у тебя.

Следующий час мы занимались тем, что я определял, какую именно эмоцию передает мне девушка за закрытой дверью соседней комнаты. Со стороны могло показаться, что мы играем, но угадал я всё.

Позже привёл ещё примеры своих предчувствий. Поделился мыслью, что сильные переживания влияют на дальнейшее развитие способностей. После убийства моей социальной группы расстояние, на котором я ощущал настроения людей, увеличилось примерно в два раза. Виктория же сообщила, что для полного овладения силой нужно два раза пройти процедуру облучения особым прибором.

Прервала наше тестирование появившаяся мама. Неон, конечно, попытался её остановить, но не преуспел в этом деле. Браслет-то я отключил, и это стало одним из поводов маминой паранойи. Она прорвалась через заслон в виде Протона и Неона, но, к моему удивлению, даже стрелять в потолок не стала.

Оказалось, что Виктория и мама формально знакомы. Обе созвонились с Красновым и подтвердили её родство. Раньше они встречались всего один раз. Красновой тогда было чуть больше шести лет. Мне, соответственно, три. В моей памяти визит к Красновым совершенно не отложился по малости лет. Неон тоже немного удивился, что он был в гостях у такой легендарной личности. Похоже, и ему никто не сказал, кто тот дядя, а он не спрашивал. Главное, что его отпустили купаться на море, выдав полную корзину винограда.

Этими воспоминаниями он и поделился, пока я кормил всех, включая Протона и Викторию. Позже эти двое уехали. Напарник брата обещал доставить Краснову в управление, где ей выделили гостевые комнаты.

Напоследок девушка сообщила мне, что маме и брату я могу рассказать о результатах тестирования.

Неон с предвкушением ждал от меня новостей. Мама сидела мрачная, отвернувшись к окну и особой радости от встречи с внучкой Краснова не разделяла.

— Ну что там? Что? — проявлял брат нетерпение.

— Следящий? — вопросительно посмотрела мама.

— Да, — осторожно ответил я. — Ты знала?

— Предполагала, — кратко ответила мама.

— Что там со Следящими? — ничего не понял Неон.

— Доступ к информации кому дан? — не стала отвлекаться на старшего сына мама.

— Вы же слышали, что вам двоим и ещё Абдулов в курсе.

— Э… — снова брат не уловил смысла в наших фразах.

— Женька у нас Следящий, — наконец пояснила мама.

— Да ну… — не поверил брат. — С чего бы?

— Сам голову включи и поймёшь откуда, — резко ответила родительница.

— А ведь точно! — сообразил Неон. — Жека! Ну точно же! Как я сам не сообразил?!

— Это один из секретов, не подлежащих разглашению, а прислали неопытную девчонку. Завтра вам чипы-блокираторы вживят, — добавила мама. — Из квартиры сегодня никуда не выходить, браслеты отключить.

— Катюха и Протон будут волноваться, — возразил Неон.

— Пиши им сообщения и отдавай браслет, — потребовал мама. — Абсолютная беспечность! Направили молодёжь с заданием, не проинструктировав как следует!

— Мы бы и сами… — начал я, подразумевая, что не стал бы болтать об этом на каждом углу, но не договорил, предпочёл молча отдать браслет связи.

Неон, отбив быстро текст, протянул браслет и вспомнил, что не закончил писать отчёты по встречам с родителями мой социальной группы. Пробурчав под нос, что не договорился о следующих, ушёл в кабинет.

Мама же отключила ещё и сеть. Спасибо, электричество не вырубила, соблюдая таким образом меры предосторожности. Я же, загрузив посуду в посудомойку, хотел уйти к себе, когда мама меня притормозила.

— Что Краснова ещё сказала по поводу твоих способностей?

— Ничего особенного. Мы не успели толком ничего обсудить. Ты же нас прервала. Она проверила навыки. Они у меня, оказывается, улучшаются после стрессов, хотя там нужен прибор.

— Когда проявились?

— Так это же очевидно, — пожал я плечами. — Помнишь тот случай, когда на свалке я чуть под поезд не попал?

— Теперь слушай меня, — привычным жестом постучала мама пистолетом по краю стола. — Пусть меня сейчас чуть не за дуру считают, но аналитиком у Краснова я не просто так была. Потом здоровье подводить начало. Нервы истрепали, скоты! — непонятно на кого разозлилась мама.

Про нервы и то, что ей требовался психолог, я возражать не стал. Промолчал, ожидая следующих новостей и чего-то аналитического.

— Про прибор я тебе уже говорила, — напомнила мама давний разговор. — Захватили мы его в Питере. Восемь Следящих операцию проводили и мы с Лёшкой на подхвате. Этот прибор реально существует. Остальные сами телепаты уничтожили, когда поняли, что им можно активировать совсем другие способности.

— Одним и тем же прибором? — перебил я. — Без разницы Следящий ты или телепат?

— Вот именно. Следящих было уже столько, что паранормалы решили их больше не плодить. Потом долго воевали… неважно… Прибор уцелел и хранился у Краснова. Спустя много Лёшка особый ключ сделал взамен электронного.

Мама горько усмехнулась, видимо вспоминая отца и тот ключ.

— Сделал, — продолжила она, — и не своими руками, — снова усмешка. — Женька, у тебя теперь будет высший доступ к секретам. Блоки поставят. Не по правилам говорить тебе это, но несколько часов роли не играют. Сейчас поясню, где ключ, а дальше сам анализируй.

Изобразив на лице полное внимание, я с интересом ждал описания ключа и места его хранения.

— Ключ оригинальный, включал прибор на расстоянии двух десятков метров. Телепаты же оперировали волновыми эмоциями мозга. Они у каждого человека индивидуальные. То, что ты считываешь в эмоциональном плане, немного другое. Есть более тонкие материи. Они как маркеры. Не меняются с годами и их нельзя подделать.

— Удобно, — оценил я, хотя мало понял, как ключ связан с волнами, исходящими от человека.

— Ключ — это человек, — огорошила меня мама, — и тут же буквально «добила»: — Неон и есть ключ.

Несколько минут я не мог произнести ни слова, выстраивая в голове логическую цепочку, связанную с похищением и убийством. Мама, видимо, поняла, о чём я думаю, и отвлекла:

— Ты не ближайшие события вспоминай, а то, когда у тебя способности Следящего проснулись. Должны были сложиться целых три фактора и по невероятной случайности они возникли: ты с преобразованными генами, ключ и прибор.

— Тогда на свалке? — задал я вопрос. — Подожди, откуда там прибор взялся?

— Оттуда, что он как раз незадолго до этого был похищен. Виктория не сказал, как погиб её отец?

— Так он умер?

— Отражал нападение на особняк Красновых в Севастополе. Там много кто погиб, а прибор пропал. Его вывезли и долгие годы прятали. Скорее всего пытались подобрать ключ и расшифровать программу. Не подозревали, что это не цифровой код.

— А машиниста поезда убили… — вспомнил я.

— Ты лежал на рельсах, над тобой двигались вагоны и буквально в паре десятков метров находился Неон. Никто ничего не заметил. Сын не знал и не знает, что мы летали к Красновым помогать активировать способности у этой девочки. Неон рядышком постоял, и всё сработало. Позже прибор исчез.

— Но кто-то ищет к нему ключ, — задумался я.

— На сегодня тебе информации хватит. Иди складывай в уме, решай разгадку. Ключу говорить, какую дверь он может открыть, не будем, — устало произнесла мама, оправляя меня в свою комнату.

Уснуть с такими данными я не смогу, но полежать и действительно привести в порядок мысли не помешает.