Калгари 88. Том 4

Глава 25 Разминка перед произвольной

Арина зашла на арену и первым делом осмотрелась, взглянув на трибуны. Полный аншлаг! Свободных мест не было вообще. Из входных терминалов секторов выглядывали люди, которым не досталось мест. Милиционеры у входов стояли и смотрели на них, наблюдая, чтобы никто не просочился на арену, но всё же постоянно отвлекались от своего задания и часто разворачивались, чтобы посмотреть на то, что происходит на льду, особенно когда зрители аплодисментами реагировали на сделанные элементы.

Где же группа поддержки? Как её найти в таком столпотворении? Да им вообще, наверное, не хватило мест! Раздосадованная этим фактом, Арина случайно посмотрела на полупустую вип-ложу над судьями и увидела всю свою банду там! Они сидели в самом крайнем секторе, поодаль от Ельцина, спортивных чиновников и партийных функционеров. Их по большому блату запустили туда! Вместе с родителями! А Анька сидела рядом с Ельциным и что-то ему увлечённо говорила!

…Естественно, это подсуетился Соколовский. Приехал он пораньше, и уже увидел, что шанс найти свободное место ничтожно мал. Дождался, когда приедет Ельцин со свитой, под аплодисменты сядет в вип-зоне, и потом уже подошёл.

— Борис Николаевич… Здравствуйте, — неловко улыбаясь, сказал Соколовский. — Разрешите обратиться с просьбой?

— Здравствуй, Владимир Степаныч, обращайся, — разрешил Ельцин, с удивлением глядя на директора Уралвагонзавода. — Что стоишь там где-то на отшибе? У тебя же дочка тут выступает?

— Дочка, — согласился Соколовский. — А стою там потому что… Не только я здесь от Екатинска. Нами организована группа детей, чтобы поболеть за неё и за Люду Хмельницкую, и родители тоже приехали в том числе. И вот… Мест на самый ответственный и интересный этап, похоже, что не осталось. Очень досадно.

— Ах, вот ты о чём! — рассмеялся Ельцин. — Понял тебя. Веди их всех ко мне. Здесь места хватит.

Родители и группа поддержки под завистливыми взглядами осторожно пробрались к вип-зоне и расселись там с самого краю, испытывая большое чувство неловкости. Как же, таким большим людям заявили о своей просьбе. Однако Ельцин был настроен благодушно.

— Да вы не теснитесь, товарищи, — рассмеялся он. — Рассаживайтесь свободно. Места тут всем хватит!

— Ладно! Спасибо! — набравшись смелости, пискнула Анька. — Щас рассядемся! А плакатом махать можно?

— Можно и плакатом, понимаш, — кивнул головой Ельцин. — Иди сюда, поближе садись. Вместе будем махать, понимаш. Тебя как звать?

… Несмотря на полностью занятые зрителями трибуны, Арина сразу отметила то, что отличает чемпионат нынешний от чемпионатов будущего — отсутствие телекамер. Во времена Арины даже старты регионального уровня снимались Первым каналом и потом выкладывались на сайте телекомпании. И даже совсем уже незначительные чемпионаты водокачки, как правило, снимались либо региональными телекомпаниями, либо отдельными энтузиастами и выкладывались в соцсетях или на «Ютуб». В её времени даже чемпионат Екатинска был бы хорошо освещён!

Впрочем, пора было включаться в текущую работу. На арене сейчас звучала музыка из оперы «Кармен» Жоржа Бизе. Та самая, с которой Арина провела свой суперуспешный первый взрослый сезон, взяв Олимпиаду! Платье у фигуристки было традиционное для этой постановки — красное с чёрным и вдобавок развевался красный бант в волосах. Выглядела девушка достойно. А вот каталась не очень. В конце программы она сильно устала и практически «бросила прокат», как говорят специалисты, — то есть откровенно тянула время, исполняя элементы на низкие уровни. В оценке за артистизм это, конечно, должно было сильно отразиться, поместив её в сегмент «удовлетворительно».

Но даже при таком прокате фигуристка получила бешеную поддержку от зрителей! Когда музыка перестала звучать и соперница застыла в финальной позе, зал взорвался аплодисментами и криками «Браво». Застеснявшаяся фигуристка, непривычная к такому ажиотажу и вниманию, смущённо раскланялась и покатила к калитке. Уж Арина бы так не поступила! Она бы сорвала ещё много аплодисментов, долго раскланиваясь во все стороны и посылая воздушные поцелуи зрительским массам! Сладкие мечты прервал информатор, объявление которого было встречено аплодисментами и приветственными возгласами.

— На разминку приглашается последняя группа участниц. Свои произвольные программы вам представят: Валентина Петрова, город Новосибирск, Александра Бойкова, город Ревда, Евгения Протасова, город Свердловск, Татьяна Малинина, город Первоуральск, Марина Соколовская, город Екатинск, Людмила Хмельницкая, город Екатинск.

Информатор назвал спортсменок именно в таком порядке, в котором им предстояло выступать. Фигуристки стали снимать чехлы с коньков и выходить на лёд, сразу же разбегаясь в разные стороны. И хотя начали разминаться так, как им удобно, всё же придерживались определённого принципа, чтобы не сбивать друг друга — в основном катались против часовой стрелки.

Арина начала разминку стандартно, с обычных перебежек. Ощутив, что ноги хорошо размялись, сделала несколько эффектных спиралей, вызвавших аплодисменты. Ласточка, шарлотта, гидроблейд, ина-бауэр. При её растяжке и длинноногости смотрелось потрясающе! После спиралей исполнила свой коронный прыжок во вращение, прыгнув бедуинским в либелу, которую сменила на кольцо, а потом на бильман. Вращение получилось идеальным — с чёткой центровкой и высокой скоростью. Многие фигуристы делали акцент на прыжки, не уделяя вращениям должного внимания. Арина же нарабатывала все элементы и в своё время получала за прокаты хорошие баллы, иногда только на плюсах за высокие уровни вращений и дорожки шагов выигрывая у соперниц около десятка баллов. Зритель смотрел и не мог понять — прокаты у соперниц чистые, прыжки все сделаны хорошо. Но одна у другой выигрывает 10–12 баллов. А это стоимость целого каскада 3−3 лутц-тулуп.

После вращений настал черёд прыжков. И сделать их было непросто — лёд опять был основательно подпорчен предыдущими выступлениями, а заливку делать не стали — обычно её делали после двух разминок. Как это ни кажется странным, но больше всех портили лёд фигуристы с низким уровнем мастерства — катались они, прилагая значительные усилия, прыгали так, что после приземления лёд взлетал на пару метров, оставляя глубокие щербины, а зачастую и сам фигурист падал на эти щербины.

Мастеровитые фигуристы и фигуристки катались, «словно шептали», как говорили тренеры — практически беззвучно скользя по льду, как нагретый нож скользит по маслу. Прыгали и приземлялись так, словно на прыжки не уходило абсолютно никаких усилий. Да и лёд после таких фигуристов был лишь слегка расчерчен дугами. И вот таким-то фигуристам всегда приходилось катать по льду, испорченному своими менее мастеровитыми соперниками и соперницами.

У левого дальнего борта лёд был совсем плох — весь избит стартовыми каскадами. Арина перед прыжком проехала и внимательно осмотрела его. Да… Ловить тут было нечего. А ей ещё и кататься придётся самой последней — вечное проклятие сильнейшей фигуристки. Надо что-то думать…

Как и в короткой программе, относительно неиспорченная поверхность была у самого борта, но прыгать здесь — большой риск врезаться в бортик. Такое случалось и довольно часто, и если фигуристки даже не ударялись о борт, то совершали ошибки, смазывая приземления — в последний момент перед столкновением уходя на безопасную дистанцию. Болельщики потом гадали, почему фигуристка свалилась, пройдя в сантиметре от борта — не видит, что ли, близкое расстояние до преграды и прыгает впритык? Но причиной было именно плохое состояние льда на привычном месте.

— Елена Калачёва за прокат произвольной программы получает 4,1 балла за технику и 3,9 балла за артистизм. На данный момент занимает промежуточное первое место, — заявил информатор.

Объявление по традиции было встречено криками и свистом зрителей, недовольных низкими оценками. Судьи, не заморачиваясь, расставляли всех фигуристок по тем же местам, по которым они стартовали. Если прокаты были относительно чистыми или с минимумом падений, гадать тут было не о чем. Отобранные на произвольную программу 12 фигуристок все выступили относительно хорошо в предыдущих турах и сейчас занимали места практически по предыдущим результатам. Сильно никто не поднялся и не опустился.

Пока болельщики выражали недовольство оценками Калачёвой, Арина, увидев, что слева наконец-то освободилось место, стала заходить на стартовый каскад. Заходила не по-простому — сделала несколько твиззлов и перепрыжку. Подъехала очень близко к борту, как и хотела, чуть сменила направление захода, чтобы прыгнуть вдоль короткого борта, встала левой ногой на внутреннее ребро, ударила по льду зубцом правой и… Прыгнула двойной, а не тройной флип! Забоялась! Засомневалась, что успеет проехать в полуметре от стенки. После флипа она, конечно, прицепила двойной тулуп, но каскад получился совершенно неконкурентоспособный. С таким нечего и думать бороться за победу. Настроение сразу же испортилось, что было совсем нехорошо! Нужно тут же повторить каскад! Почему он не получился? Похоже, был слабый разгон, чуть менее скоростной, чем раньше.

Зрители аплодисментами встретили прыжки и недоумевали, почему Арина покатила дальше с недовольным выражением лица. Делать нечего, нужно снова пробовать, причём теперь уже у противоположного борта. В этот раз набрать хорошую скорость.

— До конца разминки осталась одна минута, — объявил информатор.

Блин… Не успеть! Арина перебежками набрала ход, моухоком развернулась на внутреннее ребро, чуть скорректировала направление прыжка, присела на левую ногу, ударила по льду зубцом правого конька, в то же время отталкиваясь от него левой ногой. Вход в группировку, крутка, приземление… Расстояние до бортика катастрофически мало! Тем не менее Арина чуть корректирует выезд с флипа, и прыгает двойной тулуп! Правда, после приземления задевает лезвием конька ткань обивки борта. На надписи «Комитет по физкультуре и спорту Свердловской области» появляется разрез. Но это половина беды. Задев ногой бортик, Арину закрутило после приземления с тулупа, и выезд поймать она не смогла. Правда, как бывалый профессионал, моментом сориентировалась и минус превратила в плюс, подняв правую руку при вращении. Со стороны показалось, как будто так и было задумано — фигуристка после прыжка исполнила твиззлы, что считалось сложным выездом.

… Тарасова, сидевшая в судейской зоне, восхищённо вскрикнула, указав на Арину:

— Нет, вы видели, что сейчас Хмельницкая показала? Такой великолепный и мастерски исполненный выезд редко увидишь! За такое и шестёрки не жалко!

— Видел, — кивнул головой Шеховцов. — Как видел и то, что остальные спортсменки тоже демонстрируют приличный уровень катания. И надо признать — Малинина и Соколовская сразу же чисто исполнили тройные прыжки, а Хмельницкая первый флип явно сдвоила.

— Мы не знаем точно, какой у неё план на разминку, — возразила Тарасова. — Возможно, она так и была задумана — от простого идти к сложному. Во всяком случае, откровенно слабых фигуристок в этой разминке нет. К произвольной программе все готовы отлично.

Шеховцов с иронией улыбнулся и стал далее смотреть на разминающихся спортсменок. Впрочем, продолжалось это недолго.

… — Разминка закончена, просьба спортсменкам покинуть лёд! — заявил информатор.

Арина после относительно удачно исполненного каскада успела только исполнить двойной аксель, но прыгнула его хорошо, исполнением была довольна. После объявления о завершении разминки сразу же покатила к бортику под аплодисменты зрителей. Впрочем, хлопали не только ей, а всем участницам соревнований. У зрителей, как часто это бывает, уже появились свои любимицы, выбранные пока ещё по внешнему виду и по платью.

— Ну как? — с тревогой спросил Левковцев, подавая чехлы. — Мне кажется, у тебя не совсем получилось задуманное.

— Всё нормально, — возразила Арина. — Там лёд побит прилично. Придётся у самого края прыгать. Или… Брать ближе к центру, но это вообще не вариант — половина программы будет смазана.

— Значит, прыгай там, где начала, — согласился Левковцев. — Я вижу, что ты сначала осторожничала, поэтому недостаточно разогналась. Второй раз, наоборот, разогналась, но перед отталкиванием стала тормозить, вычисляя место прыжка и приземления. Оттого и запуталась, задела борт. Лучше делай так — разгоняйся вдоль длинных бортов, максимум в двух метрах от них. Заходи на флип по радиусу, с моухока, в месте, где начинается ближнее скругление. Так ты более чётко будешь видеть габариты катка.

— А как же охват? — недоумённо спросила Арина, имея в виду, что по правилам программой должна быть охвачена вся ледовая площадка.

— Чёрт с ним! — махнул рукой Левковцев и, когда Арина надела чехлы, подал её олимпийку и салфетницу. — Делай в середине площадки вращения, спирали и дорожку. Этого хватит.

Левковцев был прав, с этим не поспоришь. А вся проблема со льдом заключалась в том, что по твёрдости он был ХОККЕЙНЫЙ! С более низкой температурной, чем лёд для фигурного катания. Хоккейный лёд имел температуру от минус 5 до минус 6 градусов. Это лёд жёсткий, подходящий для резких отталкиваний и торможений, как раз необходимых для хоккея. Но при этом очень хрупкий. На таком льду фигурнокатательные коньки после исполнения элементов оставляют большие царапины или выбоины от зубцов. Для фигурного катания используют более тёплый лёд, с температурой минус 3 — минус 4 градуса. По нему легко скользить на рёбрах, и он более прочный к износу. В современное Арине время температуру льда на аренах с точностью до десятой доли градуса контролировала электроника. Здесь же… Электроники, наверное, не было. Во время разминки Аина потрогала лёд — он явно был хоккейным, под ладонью совсем не таял.

Соколовская подкатила к тренеру позже, и Левковцев ничего ей не сказал — говорить было нечего, Марина провела разминку на отлично.

— Для исполнения произвольной программы на лёд приглашается Валентина Петрова, город Новосибирск, — ожил информатор.

Девушка из Новосибирска, одетая в белое короткое платье, покатила к центру арены, подняв руки и приветствуя хлопающие трибуны. Арина посмотрела на электронное табло — часы показывали 11:20. До проката Соколовской оставалось ещё 40 минут, а до проката Малининой полчаса.

— Мы в раздевалку? — полуутвердительно спросила у тренера Соколовская.

— Конечно, — согласился тренер. — Жду тебя в 11:50.

Времени впереди было достаточно, чтобы перевести дух и подготовиться к соревновательным прокатам. Сейчас самое главное — не делать резких движений. Соревнования подошли к кульминации, и сняться с проката из-за сорванной спины было глупо. Дело в том, что в раздевалке не было удобных сидений, и коротать время приходилось на обычных низких лавочках для переодевания, где позы для отдыха были не самые удобные. Это выглядело странно, но даже в современное время никаких более-менее удобных сидений для фигуристов предусмотрено не было, а ожидание времени своего проката могло составлять до 50–60 минут, если ты катаешься в разминке последним стартовым номером.

В раздевалке сидели молча — говорить не о чем. Сейчас они были соперницами и думали лишь о том, как откатать нормально, исходя из итога тренировки. Арину такое отношение вполне устраивало — не нужно гадать, как вести себя и думать, чем ты провинилась перед одногруппницей, если она не хочет разговаривать с тобой.

Когда электронные часы на стене раздевалки показали 11:50, Соколовская встала с лавочки, попрыгала, разминая икроножные и бедренные мышцы, закинула салфетницу на плечо и пошла к выходу. У двери Марина обернулась, неожиданно обернулась, улыбнулась такой искренней улыбкой, которая Арину всегда поражала в советских людях, и помахала розовой ладошкой.

— Не грусти! — сказала Соколовская и пошла к арене.

Надо сказать, Арина не нашлась, что сказать в ответ, лишь улыбнулась в ответ и тоже помахала рукой. А немного подумав, пошла вслед за Мариной. Сидеть одной в раздевалке в этот раз было невыносимо — она чувствовала, что может упустить нечто важное, о чём будет жалеть всю оставшуюся жизнь…