Канатная плясунья

Глава 24

Сумев остановить удар меча, направленный на него, Телор поднимался с колен, когда из залы вышел сам Орин с двумя приближенными. Один из них был в шлеме, на другом шлема не было, его рыжие волосы делали его голову заметной мишенью. При виде убийцы Юриона менестреля охватила ярость, затмившая боль, страх и нерешительность. Он не помнил, как вскочил на ноги и взмахом дубинки убрал с дороги рыжеволосого, который находился ближе всех к нему. Телор понимал, что этот человек для него совершенно не опасен, он видел в нем лишь препятствие, отделяющее от Орина. И избавился он от этого препятствия с такой силой, что человек упал в дверном проеме.

Чтобы нанести дубинкой еще один удар, Телору нужно было хорошо замахнуться, и как раз в этот момент Орин и человек в шлеме выхватили мечи, но менестрель не видел ничего, кроме Орина. Тот внезапно бросился на Телора, но сделал это так небрежно, словно был раздосадован тем, что приходится тратить время на безоружного старика в лохмотьях, которого можно уложить одним ударом. Телор успел отскочить назад, и меч скользнул мимо него, но так близко, что его кончик все же рассек складку туники. Но менестрель отступил назад вовсе не из-за страха, а потому, что наиболее сокрушительная сила его окованной железом дубинки проявлялась только при большом размахе. И, отступив на необходимое расстояние, Телор взмахнул дубинкой, чтобы нанести удар, открывая этим самым все свое тело для удара Орина.

– За Юриона! – вскричал он.

Изумление на миг замедлило взмах меча Орина. И в этот момент тяжелая дубинка Телора опустилась ему на голову. Несмотря на весь шум и крики во дворе, менестрель слышал, или подумал, что слышал, хруст костей. Он видел, как дубинка сделала глубокую вмятину в голове Орина, выдавила глаз из орбиты, расплющила ухо, щеку и висок в сплошное кровавое месиво. И в этот момент Телор испытал настоящий триумф, ликование, по силе и остроте схожее разве что с оргазмом. Этот миг для его души длился бесконечно, и за это время он вкусил сполна всю прелесть свободы, расплатился за все, прежде чем вернуться к прежней жизни, которая уже в следующее мгновение могла для него окончиться.

Пораженный ударом, Орин упал без звука, его рука с занесенным мечом замедлила свое движение, отклонилась, и меч, нацеленный прямо в грудь Телора, скользнул по нему и отбросил в сторону. Это спасло его от удара человека в шлеме, который промахнулся. Задохнувшись от боли, Телор замахнулся на него дубинкой, но не достал.

Человек в шлеме не мог броситься на Телора, так как Орин, падая, пытался ухватиться за него и теперь лежал прямо у его ног. На какой-то момент ни менестрель, ни воин не могли поразить друг друга своим оружием. Тем временем рыжеволосый, которого Телор сбил с ног, чтобы тот не мешал ему добраться до Орина, пришел в себя, выхватил меч и с криками о помощи бросился на Телора. Человек в шлеме, тоже закричав от ярости, двинулся влево, чтобы обойти тело Орина и наброситься на менестреля сзади, в то время как рыжеволосый атакует его спереди. Телор отступил, чтобы держать их обоих в поле зрения. Он понимал – безопаснее всего иметь за спиной стену здания. Но, к сожалению, его уже оттеснили за угол замка, и теперь он должен был повернуть направо, чтобы опять приблизиться к стене.

Отчаяние заставило Телора сделать стремительный шаг в сторону воина в шлеме и нанести ему сильный удар дубинкой. Менестрель понимал, что этот удар будет отражен, противник без особого труда предугадал его действия и был наготове, но Телору хотелось хоть немного оттеснить его назад. Замахнувшись дубинкой, Телор успел бросить взгляд в сторону рыжеволосого противника. Он почувствовал силу ответного удара, но сумел увернуться от меча и удержаться на ногах, замахиваясь дубинкой в противоположном направлении. Несмотря на безрассудство своего продвижения, Телор вынужден был отступить еще на один шаг от стены, хотя и понимал, что меч воина в шлеме мог с легкостью достать его и непременно сделает это, если он не пустит в ход дубинку. Телор судорожно вздохнул в предчувствии боли, по поднял дубинку с удивительной легкостью и взмахнул ею как раз в тот момент, когда меч рыжеволосого должен был разрубить ему плечо. Меч отклонился, но острие задело Телора, и тот почувствовал обжигающую боль, однако у него не хватило дыхания, чтобы вскрикнуть. И все-таки кто-то застонал в тот момент.

К удивлению Телора, он попал дубинкой рыжеволосому по груди и отбросил его. Он не мог понять, как это произошло, но не стал терять время, мгновенно повернувшись к своему противнику в шлеме, и нанес тому еще один удар. Мужчине удалось устоять на ногах, но меч в его руке дрогнул, а другой он схватился за живот. Он успел отразить удар дубинки, направив ее вниз и в сторону, но отклонить ее настолько, чтобы ударить Телора еще раз, не сумел.

Телор знал, что ударил мужчину недостаточно сильно, и ему оставалось только молить Бога, чтобы хватило сил для дальнейшей борьбы. Он снова отступил от стены, хотя и понимал, что с каждым шагом положение его становится все более уязвимым. Вдруг справа от него раздался дикий крик, и он повернул голову в эту сторону. Но менестрель, лишь мельком заметил самого маленького воина, какого когда-либо видел, налетевшего на мужчину в шлеме и расплющившего его голову в лепешку. Но в этот момент Телора сбило с ног что-то огромное и тяжелое, он упал навзничь, сначала почувствовав дикую боль в голове, но потом и та пропала, и менестрель погрузился в темноту.

Примерно в это же время, когда сэр Уолтер и сэр Гарольд начали свое наступление на поместье с запада, их посыльный прибыл к лорду Уильяму и, поклонившись, принялся объяснять стечение обстоятельств, из-за которых их армии прибыли к своим позициям с таким опозданием.

И не успел он закончить с оправданиями, которые лорд Уильям слушал с явным безразличием, как на дороге послышался стук копыт лошади, скачущей стремительным галопом. Отпустив посыльного, лорд Уильям взял с маленького столика кубок с вином и поднес его к губам.

Хотя лорд Уильям и сделал вид, что не заметил, от него все же не укрылось удивление посыльного, глаза которого буквально вылезли на лоб при виде стола, накрытого белой скатертью, с остатками изысканного, но уже остывшего обеда. Лорда Уильяма всегда немного озадачивало, что почти все были в шоке, когда он перед началом сражения настаивал на той же изысканности и утонченности, с которой всегда обедал в одном из своих замков. Нет, он вовсе не собирался участвовать в штурме Марстона лично, но даже если бы и решился на это, с какой стати он не должен есть вообще или же ползать по земле, как какой-то зверь, грызущий жалкую кость? Он едва успел подумать обо всем этом, как прибыл второй посыльный и сообщил о преждевременном начале штурма и о том, что войско лорда Уильяма, расположившееся на ферме, тоже выступает.

Губы лорда сжались в одну узкую полоску.

– Харри, вытаскивайте таран на дорогу, – сказал он человеку в кольчуге, стоящему справа от него. – И пошли посыльного к Роджеру, чтобы он как можно скорее начинал наступление на поместье. Вели Гаю выступать с моим войском. Им не следует начинать атаку до тех пор, пока других нападающих не отбросят назад и люди Орина не сконцентрируют все внимание на уничтожении тарана. Если сражение будет все так же продолжаться, Гай должен построить своих воинов – побыстрее, чтобы их не успели поразить стрелы неприятеля, – и подвести достаточно близко к поместью, чтобы казалось – они в любую минуту могут начать штурм ворот, – лорд Уильям пожал плечами. – Это может привлечь внимание воинов на западной и северной стенах и дать возможность атакующим провести этот отвлекающий маневр.

Отпустив своего капитана, лорд Уильям повернулся к сквайру, стоящему справа от него, глаза которого блестели от возбуждения.

– Стивен, вели кому-нибудь привести мою лошадь. Думаю, мне стоит ехать и проконтролировать все это с более близкого расстояния. Ты же спустишься к реке, – и заметив досаду, перекосившую лицо молодого человека, лорд Уильям нервно передернул плечами. – Ты не будешь участвовать в этом событии, Стивен. Подобные штурмы вряд ли подойдут закованному в броню рыцарю. Ты можешь приблизиться к поместью и понаблюдать за сражением, если так хочешь, но сначала ты должен спуститься к реке и убедиться, что наши люди уже там и начеку. Нас должны предупредить, если хоть одна ч у ж а я лодка с людьми причалит к берегу. Пошли Филипа проверить, ведется ли наблюдение за дорогой в Креклейд, а Мартина отправь в Леглейд известить о начале атаки жителей города.

– Вы думаете, что мы можем попасть в западню? – спросил сквайр, нахмурившись.

Лорд Уильям усмехнулся.

– Я думаю, что западня может подстерегать нас везде, вот почему я никому не доверяю, в отличие от моего любимого братца Филипа.

– Вы подозреваете менестреля? – спросил Стивен взволнованно. – Я считал...

– Не доверяй невинным лицам, особенно, если голоса этих людей хорошо поставлены, – сказал лорд Уильям с ледяной улыбкой. – Однако, – прибавил он, – я согласен с тобой в том, что не доверяю Телору полностью. У меня есть причины полагать, что его любовь к Юриону была истинной, а любовь – это самая большая слабость, которая только может быть у человека. Телор пришел ко мне, преследуя одну цель, – отомстить за Юриона – и, возможно, спасти что-нибудь, что представляет для него ценность. Но откуда у менестреля четыре лошади, доспехи и мечи и золота столько, что он свободно тратит его, не торгуясь? Попросил ли он кого-то о помощи и тот человек направил его ко мне?

Сквайр выглядел испуганным.

– Но нас окружает гораздо более мощное войско и...

– Дорогой мальчик, – перебил его лорд Уильям. – Именно поэтому я и прошу тебя убедиться, что начеку охранники и у реки, и на дороге, ведь в худшем случае, если какая-нибудь армия постарается выступить против нас, мы уже будем в курсе событий и сможем отступить, – молодой человек стремительно повернулся, чтобы уйти, словно очень спешил, но лорд Уильям окликнул его:

– Стивен.! – Сквайр остановился. – Не забудь о моей лошади.

Однако когда появилась лошадь, покрытая красивой попоной, лорд Уильям не торопился взобраться в седло. Он не спеша закончил обед, откусывая по кусочку то от одного, то от другого, задумчиво посматривая на лошадь. Это было воистину величественное животное, пригодное скорее для быстрой и ровной поступи, чем для каких бы то ни было боевых действий. Команды военачальников и шаги воинов смолкли, но лорд Уильям не трогался с места. Он считал, что ему незачем присутствовать на поле боя, по крайней мере, до тех пор, пока в ход не будет пущен таран. Это ему хотелось бы увидеть своими глазами. И если после нескольких ударов ворота распахнутся, значит, менестрель справился со своим заданием.

Спустя некоторое время лорд Уильям приблизился к воротам Марстона и убедился, что Телор подпилил засовы, как и обещал. При первом же ударе тарана послышался треск дерева. А от второго удара ворота просто распахнулись, и воины, которые приводили таран в действие под защитой воловьих шкур, схватили свои щиты и оружие и бросились раскрывать ворота шире. Воодушевленные этим, устремились вперед и остальные воины лорда Уильяма, но они не стали помогать тем, кто раскрывал ворота, потому что те и сами справились так легко, словно по ту сторону ворот не осталось никого, кто бы пытался оказать сопротивление.

Лорд Уильям наблюдал за всем этим, находясь на почтительном расстоянии, и глаза его становились все более суровыми, а губы сжимались все сильнее. Он прекрасно понимал, что назвать Марстон крепостью нельзя, во дворе там не было форта и его защитники не выглядели очень уж опытными, но... все шло слишком уж гладко. Воинам с тараном едва ли вообще понадобилось укрытие из воловьих шкур. Они стали мишенью лишь для нескольких вражеских стрел и камней, брошенных в них со стены, но подобная защита была просто смешной. Если Орин сражаться не собирается, почему он не просит пощады и не сдается?

Но, возможно, столь глупое поведение защитников было преднамеренным, и они рассчитывали усыпить его бдительность? Неужели кто-то, знающий о его интересе к библиотеке сэра Ричарда, предполагает, что он задержится в необороняемом поместье несколько дней и его можно здесь захватить? Если это так, то он может быть спокоен, ибо лорд Уильям намеревался оставаться в Марстоне не дольше, чем потребуется, чтобы книги и манускрипты погрузили в повозку.Или, может быть, ему вообще не стоит входить в это поместье? Безусловно, очень интересно узнать, кто расставил эту западню. Без сомнения, менестрель расскажет ему... так или иначе.

Лорд Уильям с некоторым удовольствием размышлял над тем, как убедить Телора говорить, если тот не горит желанием эта сделать, когда к нему подъехал сэр Харри, смеясь так громко, что его лошадь пританцовывала под ним из-за поводьев, вздрагивающих от смеха хозяина. Он дважды пытался заговорить, но вместо этого принимался так заразительно хохотать, что не удержался от улыбки и лорд Уильям.

– Вы обычно не проявляете столь бурной радости при победе, – сказал лорд Уильям. – Поделитесь же со мной этой шуткой. Я не хотел бы смеяться, пока не узнаю, не я ли сам объект насмешек.

– Я и сам этого не знаю, – сэр Харри вытер глаза. – Но я въехал в эти ворота в ожидании, что не успею досчитать до десяти, как на нас набросятся воины Орина. Я думал, столь слабая защита была предусмотрена Орином, чтобы заманить нас в ловушку.

Вслед за этим последовало молчание, затем лорд Уильям спросил:

– Но это не так?

Сэр Харри снова засмеялся.

– Нет! Все обитатели Марстона, за исключением наших людей, переодетых артистами, лежат кто где и у всех жуткая рвота. Если к этому приложили руки вы, мой лорд, я хотел бы, чтобы вы в этом признались, и я не мучился больше неопределенностью.

– Рвота, – повторил лорд Уильям, потом нахмурился. – Не будь идиотом! Эта не моих рук дело, но если бы это сделал я, ты бы скорее проклял меня за то, что я предупредил тебя об этом, чем выражал недовольство, что я этого не сделал. Неужели было бы лучше ворваться в поместье и убедиться, что мой трюк не сработал и ты совсем не подготовлен к столь сильной атаке?

– Нет, мой лорд, – пробормотал сэр Харри, понимая, что лорд Уильям и в самом деле прав, и стыдясь, что не понял этого раньше.

На лорд Уильям смотрел мимо него на Марстон, и выражение его лица становилось все более мрачным.

– Много убитых? – спросил он и с удивлением уставился на сэра Харри, когда тот вновь принялся хохотать.

– Только, – с трудом произнес он, – только... все военачальники. Поэтому воинам некому было приказать прекратить сражение.

– Я видел, как воины сдавались, хотя им никто не приказывал прекращать сражение, – с подозрением заметил лорд Уильям, но он был скорее озадачен, чем рассержен.

Сэр Харри слегка успокоился, хотя все еще продолжал улыбаться.

– Они боялись, мой лорд. Ведь они думали, что им угрожают только жители Креклейда. Поэтому и решили, что это жители города во главе с бейлифом пришли, чтобы повесить всех остальных так же, как тех, кого взяли в плен во время штурма города. Когда они увидели меня – те из них, кто сумел приподнять головы, – они радостно закричали и принялись просить пощады, умаляя меня не отдавать их на растерзание жителям Креклейда.

Лорду Уильяму вовсе не обязательно было расспрашивать о том, обнаружили ли всех спрятавшихся. Сэр Харри не покинет поместья, не убедившись в его безопасности. Человек он, конечно, не слишком проницательный, но дело свое знает хорошо. И лорд Уильям поинтересовался лишь тем, обнаружил ли сэр Харри менестреля, и улыбка на лице сэра Харри стала еще шире.

– Да, мой лорд. Именно он и убил Орина.

– Каким образом? – спросил лорд Уильям. – Он что, задушил его струной от своей лютни?

– О нет, мой лорд. Он размозжил голову Орина дубинкой с железным наконечником, под которую мне самому не хотелось бы попасть. И он не набросился на Орина сзади. Тот успел выхватить свой меч. По крайней мере, я думаю, что все произошло именно так. Я спросил лишь, кто убил Орина, а обо всем остальном судил по тому, что увидел сам. Вы войдете в поместье? В этом нет необходимости, если вы намерены возвратиться назад, в Леглейд. Я уже отдал распоряжение впрячь лошадей в повозку, а менестрель сейчас на верхнем этаже замка, он показывает воинам, куда и как следует укладывать книги и манускрипты, чтобы не причинить им вреда. Однако сэр Уолтер и сэр Гарольд...

– Да, я войду, – сказал лорд Уильям и пришпорил свою лошадь.

Вспрыгнув на спину одного из воинов, окружавших Телора, Дери закричал от ярости, увидев, что менестрель упал. Карлик выхватил нож, хотя и сомневался, что ему удастся смертельно ранить воина в доспехах. Поэтому Дери и не удивился, когда воин, на которого он набросился, попытался скинуть его с себя. Карлик с силой выбросил руку с ножом в горло своему противнику, но промахнулся, и лезвие ножа скользнуло по шлему. Проклиная свою физическую неполноценность, ибо мужчина с ногами нормальной длины мог упереться ими в землю и не позволить противнику сбросить себя, Дери нанес еще один удар и торжествующе закричал, когда его нож вошел во что-то мягкое. Воин, жертва карлика, забился в предсмертных конвульсиях и сбросил с себя Дери. Вскочив на ноги, карлик бросился к Телору, и в третий раз у него вырвался изумленный крик.

Телор исчез, но рыжеволосый воин, напавший на него, лежал на земле и – Господи, спаси его! – на спине его сидела Кэрис. Девушка визжала, ухватившись за плечо рыжеволосого, что смутило Дери, но он оставил тело воина, которого только что отправил к праотцам, и вогнал нож в основание черепа жертвы Кэрис.

Только тогда Дери понял, что Кэрис кричит: «Телор! Телор!» и пытается оттащить мертвое тело в сторону. Но поскольку она сидела на нем, задача эта была безнадежной. Карлик приподнял девушку, получив при этом настолько сильный удар по голове, что у него зазвенело в ушах, и осторожно отшвырнул ее в сторону, чтобы стащить с Телора труп. Кэрис снова бросилась на Дери, пронзительно визжа, как разъяренная кошка. Карлик приподнял руку, защищаясь, и закричал:

– Кэрис, это я, Дери! – Девушка, казалось, вовсе не слышала его, но с кулаками набрасываться перестала. Кэрис припала к земле, рядом со своим возлюбленным, и принялась осматривать его раны.

Дери воспользовался этой возможностью, чтобы повернуться к девушке спиной и обратить внимание на двор на случай, если на них собирается напасть кто-нибудь еще, но никто, казалось, не замечал их. На северном и западном участках стены до сих пор шло сражение, но дела защитников оставляли желать лучшего, и многие воины, которые, казалось, должны стремглав бежать на помощь своим товарищам, передвигались очень и очень медленно. Некоторые падали на колени и их начинало тошнить, другие хватались за все, что попадалось под руку, чтобы устоять на ногах. Покачав головой, Дери посмотрел через плечо.

– Он сильно ранен?

– Я смогла обнаружить только маленький порез на плече, – ответила Кэрис, – но...

Телор застонал и поднес свою дрожащую руку к голове. Вздохнув с облегчением, Кэрис тяжело опустилась на землю, глядя, как глаза менестреля стали медленно открываться. В следующее мгновение, однако, выражение ее лица было отнюдь не радостным, а скорее тревожным. Она вскочила на ноги и бросилась к Дери.

– Думаю, он ударился головой, когда упал, – сказала девушка поспешно, стараясь говорить тихо. – А один из этих идиотов убежал с моим канатом. Я должна догнать его.

– Твой канат, – но прежде, чем Дери успел сказать что-то еще или схватить Кэрис, она уже стрелой пронеслась мимо него и вскарабкалась на крышу ближайшего сарая.

– Идиотка! – закричал Дери. – Там идет сражение!

– Скажи Телору, что это ты убил этих людей, прокричала Кэрис в ответ. – Он придет в ярость, если решит, что я пустила в ход свой нож.

Дери с открытым от изумления ртом наблюдал за тем, как девушка побежала вдоль крыши сарая и перепрыгнула на другую. Она направлялась к конюшне, догадался карлик, но остановить ее уже не мог. Телор снова застонал, и Дери повернулся к нему, все еще поглядывая через плечо, и по мельканию яркого пятна догадывался о передвижении девушки. На Кэрис было платье для выступлений, и это немного успокаивало карлика. Вряд ли кто сочтет танцовщицу участницей сражения, и, скорее всего, никто из мужчин до окончания штурма не подумает о насилии.

Телор очнулся и попытался приподняться, опершись на локоть, Дери опустился рядом с ним на колени и помог ему сесть.

Телор очнулся и попытался приподняться, опершись на локоть, Дери опустился рядом с ним на колени и помог ему сесть.

– Если ты думаешь, что это я сбил тебя с ног, то ты заблуждаешься, – ответил Дери, сказав правду, но сделав это осторожно. – Тебя сбил другой воин, нападавший на тебя.

И тут до Дери неожиданно дошло, что Кэрис с такой поспешностью скрылась вовсе не потому, что так беспокоилась о судьбе своего каната, просто она заметила, что Телор приходит в себя, и не хотела, чтобы он ее видел. Карлик не знал, как поступить, сказать ли менестрелю, что Кэрис здесь. С одной стороны, она оставила его одного объяснять Телору, почему они нарушили свои обещания, с другой, Телор придет в ярость, что Кэрис в Марстоне в разгар сражения прыгает с крыши на крышу и делает вид, что ищет канат, на самом деле же просто не хочет, чтобы ей влетело за непослушание, и еще – Дери чувствовал, что ему потребуется еще одна сторона, чтобы объяснить, зачем он скрыл, что Кэрис здесь, в Марстоне, когда Телор спросит его, ПОЧЕМУ рыжеволосый воин упал на него.

Но менестрель не задал этого вопроса. Просто он смотрел в сторону двора и видел, как воины падают, некоторые лежат на земле и стонут, другие еще пытаются из последних сил защищать поместье, и понимал, что задавать вопросы вовсе не обязательно.

– Они, должно быть, съели что-то испорченное, – пробормотал он.

– Все сразу? И именно в день сражения против лорда Уильяма? – спросил Дери ничего не выражающим голосом.

Телор взглянул на него и пожал плечами.

– Ты хочешь его об этом спросить?

Дери невольно содрогнулся, потом сказал:

– Странно, что мы спокойно сидим здесь и наблюдаем за сражением. Не кажется ли тебе, что и нам следует чем-нибудь заняться?

– Боюсь, что мне это не под силу, – признался Телор. – У меня слишком болят руки. И потом, я не думаю, что воинам лорда Уильяма понадобится помощь этих несчастных существ. Мне хотелось бы взглянуть, что сделал Орин с библиотекой сэра Ричарда. Дери, помоги мне встать и постой у залы, пока я поднимусь на верхний этаж и проверю, как там обстоят дела.

Менестрель встал на ноги, опершись на свою дубинку и сильное плечо Дери. Порез давал о себе знать, но кровь уже запеклась, и шум в голове уменьшился. Телор чувствовал, что достаточно устойчиво стоит на ногах, чтобы отправиться в библиотеку одному. Дери должен был захлопнуть ставни и ждать его у входа в залу, чтобы закрыть двери и запереть их на засов, если люди Орина вздумают найти там убежище. В зале Телор увидел воина, которого Кэрис ударила скамейкой, но менестрель едва ли удостоил несчастного взглядом – рвотная масса, в которой тот лежал, послужила достаточным объяснением.

Закрыть двери залы Дери пришлось вовсе не от людей Орина, а от сэра Уолтера и сэра Гарольда. Они сумели взобраться на крепостную стену и спуститься во двор всего лишь через несколько минут после того, как менестрель вошел в залу. Дери не знал, собираются ли они грабить, но был уверен, что цену книгам Марстона эти люди знали. И в той же степени карлик был уверен, что Телор постарается сохранить библиотеку для лорда Уильяма, который любил книги за то, что написано на их страницах, а вовсе не за то, сколько золота они могли принести, и Дери захотелось во что бы то ни стало предотвратить конфликт.

По существу, зала с закрытыми ставнями и дверью вызвала у сэра Уолтера и сэра Гарольда те же подозрения, что и слабая защита – у лорда Уильяма. Зала эта могла вместить вдвое или даже втрое больше воинов, чем было у них, и рыцарям стало немного не по себе, когда они вспомнили, что о лорде Уильяме поговаривали, как о коварном и вероломном человеке. Хотя ни один из них не решался первым намекнуть об отступлении до тех пор, пока им действительно что-нибудь не будет угрожать, и сэр Уолтер, и сэр Гарольд заставили своих воинов принять оборонительную позицию рядом с лестницей, ведущей к западному участку стены, обеспечив тем самым себе безопасный путь к отступлению, и все еще топтались там, когда сэр Харри со своими воинами вбежал в распахнутые ворота.

Дери слышал грохот тарана, поскольку, стоя на скамеечке, закрывал ставни окна, выходящего как раз в ту сторону. Он окликнул Телора, который спустился с верхнего этажа замка, и они открыли дверь как раз в тот момент, когда сэр Харри с воинами собрался ломать ее.

– Сдавайтесь! – вскричал сэр Харри, размахивая мечом.

Телор приподнял правую руку тыльной стороной ладони к себе.

– Я – менестрель лорда Уильяма, а это мой друг Дери, – Телор указал своей дубинкой на мертвые тела у входа. – А это – доказательство, что я не враг твоему хозяину. Человек в кольчуге – Орин, ублюдок, убивший моего учителя Юриона. Другие – его капитаны.

– А кто в зале позади тебя? – спросил сэр Харри уже спокойнее. Он узнал карлика и менестреля, которых видел раньше, но слабое сопротивление в Марстоне сделало его столь же подозрительным, как и его хозяина.

Телор сделал шаг назад и в сторону, за ним последовал Дери, чтобы сэр Харри смог войти в залу.

– Еще один труп, – менестрель пожал плечами. – Только и всего.

Оглядевшись по сторонам и послав около дюжины своих воинов обшаривать замок, бессильной яростью отозвавшихся на предупреждение менестреля ничего не трогать на верхнем этаже, сэр Харри посмотрел на мертвые тела. Он скользнул взглядом по двум колотым ранам, но задержался на черепе Орина, разможженого с такой силой, что кровь и что-то еще прилипло к дубинке Телора. Сэр Харри ничего не сказал, но решил впредь быть более осмотрительным и не позволять менестрелю размахивать дубинкой в своем присутствии. Потом взгляд его упал на двор, где его воины сгоняли людей Орина в одну плотную толпу, которую легко можно было бы охранять, но это едва ли было целесообразным.

– Мы тебя должны благодарить за это? – спросил сэр Харри, жестом указывая на воинов, которых то и дело тошнило. – И за легко открытые ворота?

– Нет, – ответил Телор, вздрогнув.

И тогда-то сэр Харри и принялся хохотать, а Телор и Дери переглянулись еще раз и задумались, не была ли эта болезнь всех обитателей Марстона одним из пунктов плана лорда Уильяма. Казалось, и сам сэр Харри думал также, конечно, не говоря об этом вслух. В перерывах между приступами дикого хохота, разбиравшего его все сильнее, он сказал, что лорд Уильям хочет, чтобы Телор проследил за тем, как будут укладываться книги и манускрипты. Повозку, в которую следовало все это погрузить, воины стащат в залу, а Телор покажет, как правильно обращаться с этими предметами, чтобы все было в целости и сохранности, на что последний с готовностью согласился.