Кандидат в мужья

Глава 4

Келли и представить себе не могла, что может наступить день, когда у нее вновь появится желание расцеловать бывшего мужа, но прониклась к Рику теплыми чувствами, когда показала Тревору письмо из магазина «Спортивная форма на все случаи жизни» и увидела, какой радостью осветилось лицо мальчика. Каким-то образом ее ветреный бывший сумел раскошелиться на пятидесятидолларовый подарочный сертификат. Теперь они могли забрать форму Тревора аккурат перед первой игрой сезона, намеченной на субботу.

– Интересно, сможет ли папа подарить мне на день рождения перчатку Кена Гриффи,[8] о которой я его просил. – Очевидно, Тревор воспринял подарочный сертификат как добрый знаки теперь рассчитывал на большее. – Как думаешь, он вспомнит?

Келли сняла телефонную трубку:

– Я собираюсь сейчас ему позвонить, так что ты сможешь тонко ему на это намекнуть.

Тревор говорил об этой перчатке с весны. Не хотел слышать ни о чем другом. Такого с ним не случалось с четырехлетнего возраста, когда он мечтал получить комплект «Могучих рейнджеров». Последние несколько недель он ни разу не вспоминал об игровой приставке «Сони плейстейшн».

Ее нога выбивала веселенький мотивчик по полу, пока Келли слушала гудки на другом конце провода. Она не знала, как это произошло, но внезапно дом окутала умиротворенность, за которой просматривалось даже веселье. Тина в двенадцатый раз за вечер играла «Оду радости» на своем синтезаторе. Келли удивляло хорошее настроение Тины, поскольку именно сегодня у нее прошел последний урок фортепьяно с мисс Тибсон. Келли надеялась наскрести деньги и на летние уроки, но из этого ничего не вышло. Большинство детей радовались бы возможности не ходить летом на уроки музыки, но Тина отличалась от большинства детей, ее никогда не приходилось усаживать за инструмент. Но как знать, вдруг она смирится с отсутствием уроков, имея возможность поиграть дома, и не устроит скандала.

«И есть надежда, – подумала Келли, – что Тина и Тревор потом будут воспринимать этот год краеугольным камнем их последующей жизни. Когда они пройдут через тяжелые испытания, но выживут, чтобы стать сильнее и увереннее в себе».

– Слушаю.

– Рик! – крикнула Келли в трубку, и благодарность, которую она испытывала, широким потоком хлынула в голос. – Это я, Келли!

На ее радостное восклицание он ответил долгим страдальческим вздохом.

– Что теперь?

– Я же не могла не позвонить, ты понимаешь.

Тревор прыгал перед ней, не в силах устоять на месте:

– Могу я поговорить с ним прямо сейчас? Пожалуйста, мама! Пожалуйста!

Со стороны Рика по проводам неслись громы и молнии.

– Черт побери, Келли, неужели ты не можешь подождать две недели! Вы что, умираете с голоду?

Нога Келли перестала отбивать ритм.

– Умираем с голоду? – Она посмотрела на остатки яичного салата и томатного супа, нахмурилась. О чем он говорит? – Разумеется, с голоду мы не умираем. Я звоню, чтобы…

– Чтобы достать меня, – перебил ее Рик. – Как ты всегда и делаешь.

Тревор все прыгал и кричал: «Пожа-а-а-алуйста!» – тогда как Келли пыталась понять, чем вызвана злость Рика.

Получив письмо из магазина, она пребывала в уверенности, что и у бывшего мужа будет хорошее настроение.

– Ради Бога, Келли, скажи на милость, ну почему ты всегда звонишь в тот момент, когда мне пора уходить? – злился Рик. – Именно с этого и начались все наши проблемы.

Вот этого она спустить ему не могла. Отвернулась от прыгающего и умоляющего сына, понизила голос:

– Правда? А я думала, что причина всех наших проблем – твое увлечение азартными играми и распутство.

Он вздохнул:

– Снова ты за свое, опять критикуешь. Неужели это будет длиться вечно?

Келли посмотрела на письмо из магазина. На мгновение подумала, что оно ей привиделось, но нет, вот же оно. С подарочным сертификатом на пятьдесят долларов.

– Хорошо, Рик, значит, ты не…

– Нет, я еще не отправлял тебе деньги на содержание детей, но отправлю. В этот уик-энд мне сильно не повезло, но Стар обещала одолжить мне денег, как только клуб ей заплатит.

Стар? Клуб?

Келли нахмурилась:

– Кто такая Стар?

Последовала пауза.

– Ну… э… женщина, с которой я встречаюсь. Она официантка. И вообще не твое это дело!

Келли обмотала телефонный провод вокруг пальцев. Она ничего не хотела знать ни о какой Стар.

– То есть, как я понимаю, ты ничего не знаешь о сертификате из магазина «Спортивная форма на все случаи жизни», правильно?

Тревор, который все еще подпрыгивал, изловчился и крикнул в трубку:

– Привет, папа!

Рик замялся:

– Спортивная форма? – И внезапно добавил, словно никогда не слышал ни о бейсболе, ни о Малой лиге, в одной из команд которой играл Тревор, ни о форме: – Ты сошла с ума, Келли?

– Возможно…

– Мама, дай мне трубку! – взвизгнул Тревор. – Ты всегда так долго и нудно говоришь по телефону.

Келли смутилась, потом пробормотала в трубку:

– Тревор хочет поговорить с тобой.

Она размотала провод с руки и пошла доедать сандвич. Если не Рик переслал деньги в магазин, то каким образом они могли получить по почте этот подарочный сертификат?

– Ты приедешь на мой день рождения? – спросил Тревор отца.

Мальчик нетерпеливо подождал несколько секунд и вновь заговорил: – Но ты должен, папа! Ты так давно не приезжал, а у нас соберется много народу! И ты должен привезти мне перчатку Кена Гриффи, помнишь?

Нет, поняла Келли, деньги на сертификат дал не Рик. Наверное, она повредилась умом, если подумала; что он мог преподнести им такой приятный сюрприз. Она надеялась, что сертификат оплатил не какой-нибудь анонимный донор (скажем, кто-то из родителей других игроков команды), решив им помочь. Как это было бы унизительно. В конце концов, она не нищенка. И как-нибудь смогла бы наскрести эти пятьдесят долларов.

– Тина, папа на телефоне!

– Пронзительный крик Тревора, возможно, услышали в Неваде и без помощи телефонной компании. – Она упражняется. – В голосе слышалось отвращение. – Все время упражняется. Она ненормальная.

Музыка оборвалась. Тина буквально выплыла из своей комнатки. Брат и сестра какое-то время боролись за трубку, прежде чем Тревор позволил Тине поговорить с отцом.

– Привет, папа. – Тина помолчала, внимательно слушая, что говорит ей отец, потом не выдержала: – Можешь себе представить? Мисс Тибсон будет все лето учить меня музыке бесплатно!

Келли обмерла, а Тина вновь принялась слушать.

– Да, да. Потому что, говорит она, у меня большие успехи. Она говорит, что трое ее лучших учеников в следующем году дадут сольный концерт и я – одна из них.

Когда Тревор и Тина выговорились и трубка легла на рычаг, Келли все еще не пришла в себя и едва успела остановить дочь, когда та попыталась вернуться за синтезатор.

– Тина, мисс Тибсон будет учить тебя бесплатно?

– Да.

Келли вновь схватилась за телефонную трубку.

– Тебе не обязательно звонить ей, мамочка. Естественно, я уже поблагодарила ее от всего семейства Саммерс. – Тина повернулась и зашагала в свою комнату, в компанию к Бетховену.

Когда Келли дозвонилась Кей Тибсон, та выказала твердое желание учить Тину бесплатно.

– Я на этом настаиваю. Она – моя лучшая ученица.

Но какой бы доброй ни была эта женщина, каким бы привлекательным ни казалось ее предложение, Келли считала, что ни мисс Тибсон, ни кто-то другой не должны страдать из-за ее финансовых проблем.

– Но вы не можете просто так тратить свое время, – заспорила с ней Келли. – Бизнес так не ведут.

Кей рассмеялась:

– Будь у меня деловая жилка, я училась бы в колледже не музыке.

Келли нахмурилась:

– Но я все-таки могу что-то для вас сделать.

– Нет, абсолютно ничего.

– Давайте я отпечатаю в своем копировальном салоне флайеры, буклеты, ноты, которые вы используете на уроках…

– Ничего такого мне не нужно, – оборвала ее Кей.

Келли начала злиться.

– Что еще я могу вам предложить? Канцелярские принадлежности? Свежевыпеченные булочки? Моего первенца?

Тревор в тревоге посмотрел на нее.

– Ох… у меня такое ощущение, что вы собираетесь раздуть из мухи слона, – спокойно ответила ей Кей.

– Но для меня это точно слон. Никто не делал нам такого большого подарка.

– Ох… а теперь вот вы его получили.

– Я просто не знаю, как мне вас отблагодарить. Вы даже представить себе не можете, как много эти уроки значат для Тины.

С другого конца провода донесся вздох.

– Господи, теперь я начинаю чувствовать себя виноватой. Видите ли, если на то пошло, это не моя идея.

Келли бросила взгляд на подарочный сертификат.

– О чем вы говорите? – Но сердцем она уже чувствовала, что сейчас услышит от Кей Тибсон.

– Видите ли, у Тины появился благожелатель, только, пожалуйста, не спрашивайте, кто он, потому что я дала клятву молчать как рыба. – Кей выдержала паузу, потом продолжила: – Я думаю, это так мило. Совсем как в кино.

– В кино? – переспросила Келли.

– Вы знаете старый мюзикл Фреда Астера[9] «Длинные ноги папочки»?

– Да, конечно, – Если она и могла представить себе собственную жизнь на телеэкране, то исключительно в «ужастике» или фильме-катастрофе. – Этого благожелателя-паука, часом, зовут не Райли Ломбард?

Кей нервно хихикнула:

– Мой рот на замке. Больше не произнесу ни слова.

Этого Келли и не требовалось. Волоча ноги, она потащилась в гостиную. Через несколько минут начиналась очередная серия «Симпсонов», любимого сериала Тревора.

Келли уселась на один из неудобных стульев. Гостиная в наибольшей степени пострадала от увлечения Рика азартными играми. Диван, кофейный столик, комоды, торшеры, удобные кресла пришлось продать, так что остались только два стула, которые она приобрела на какой-то распродаже. Мать Келли предлагала купить им диван, но Келли не могла все брать и брать. Лайнел Тейлор, ее мать, и так одолжила ей деньги, чтобы она могла открыть свое дело, и щедро помогала, когда сестра Келли, Рита, училась на медсестру. Рита и теперь жила дома, пользуясь гостеприимством матери, выплачивая ссуду, взятую на обучение, и дожидаясь, пока Уэндел, ее бойфренд на протяжении пяти лет, предложит ей выйти за него замуж. А поскольку он даже не заикался об этом, Келли подозревала, что Рите предстояло жить с матерью, пока они обе не состарятся окончательно и бесповоротно.

Когда по экрану побежали титры, Келли забарабанила пальцами по колену и вновь подумала о Лайнел. Может, за этими щедрыми дарами стоит ее мать, а не Райли? Разумеется, мисс Тибсон нервно засмеялась при упоминании о Райли Ломбарде, но только потому, что Келли вместо яблочка попала в молоко.

Она вскочила, подбежала к телефону, набрала номер матери, которая ответила после первого гудка:

– Келли? Что случилось?

Ее мать всегда предполагала, что звонок Келли означает несчастье, и обычно так оно и было.

– Ничего, мама! Все прекрасно… и, предполагаю, ты знаешь почему!

– Милая моя! – радостно воскликнула ее мать. – Ты кого-то нашла! Я молилась, чтобы это случилось… и думаю, что это прекрасно!

Келли нахмурилась:

– Э… если на то пошло, я ни с кем не встречаюсь.

Последовала неловкая пауза.

– Ох… только не говори мне, что Рик вернулся. После того как ты позволила ему уйти, я не ожидала…

– Мама! Ни Рик, ни какой-то другой мужчина здесь ни при чем. Я дам тебе намек. Слушай внимательно.

Она напела несколько тактов «Пригласи меня на бал», подождала реакции. В трубке стояла недоуменная тишина.

– Келли, надеюсь, ты не начала пить?

– Нет, я…

– Видит Бог, я не удивилась бы, если так.

– Мама, я просто…

– Ты слишком много работаешь, постоянно в напряжений. И я признаюсь, после смерти твоего отца пропускаю стопочку на ночь.

– Мама, я просто хотела…

– В этом нет ничего постыдного!

Плечи Келли поникли. Мало того, что ей не удалось вывести мать на чистую воду за ее тайные благодеяния, так она еще и узнала, что Лайнел – скрытая алкоголичка.

– Пожалуй, закончим на этом, мама. По телевизору показывают «Симпсонов».

Но Лайнел шикнула на нее:

– Я думаю, что тебе лучше хоть иногда выходить в свет, чем постоянно смотреть с детьми телевизор. Ты знаешь, я с удовольствием с ними посижу.

То есть с удовольствием допоздна продержала бы их за настольными играми. Или, как называл их Тревор, «скучищными играми».

– Скоро я привезу детей к тебе. Обещаю.

– И правильно, милая. Пока.

Келли вернулась на стул, уставилась, ничего не видя, в экран. Во время рекламной паузы Тревор искоса посмотрел на нее:

– В чем дело, мама? Ты какая-то странная.

Келли могла с легкостью подписаться под его словами. Она-то думала, что ей удалось изгнать Райли Ломбарда из своих мыслей. После того как лимузин подвез ее к дому, Райли не давал о себе знать. Собственно, она выкинула из головы всю эту историю с «лексусом», да и Райли ушел в глубины памяти. Лишь иногда она вспоминала, какой он красивый… и недосягаемый, Да, они жили в одном городе, но, учитывая его богатство и круг общения, с тем же успехом он мог находиться в другой галактике.

Она не сомневалась, что ее общение с ним закончилось. Но кто еще мог оплатить бейсбольную форму Тревора и уроки музыки Тины, если Рик и ее мать от этого открестились? Не так уж много ее знакомых располагали свободными деньгами.

Она так и сидела, погруженная в раздумья, когда на экране появился логотип ее копировального салона «Копикэт», зазвучала румба. Келли и Тревор наклонились вперед словно зачарованные, потом отпрянули от экрана, когда маленький кот ожил, принялся танцевать. И пока таращились в изумлении, диктор вещал о том, как много можно сделать в «Копикэт», включая персональные календари. А в конце ролика на экране появилось здание копировального салона, котик подскочил к нему и широко улыбнулся.

Тревор откинулся на спинку стула, настолько потрясенный, что его уже не интересовало, появится ли Барт Симпсон на экране или нет.

– Bay! Это круто! – По его восклицаниям Келли поняла, что рекламный ролик ему понравился. – Потрясающе! Ты сделала его сама? – спросил Тревор, но по интонации чувствовалось, что он в это не верит.

Она едва могла говорить, до глубины души потрясенная увиденным.

– Нет, не я. И я не знаю кто…

Она, конечно, лгала, потому что знала, кто… но никак не могла с этим свыкнуться. Рекламный ролик – элегантный способ расплатиться за покореженный автомобиль. Но почему он сделал все остальное?

Тревор широко улыбнулся:

– Я знаю!

Келли уставилась на него.

– Знаешь?

– Папа! Это все он.

– Ты слышал, как я говорила с твоим отцом Тревор. Он не имеет к этому никакого отношения.

– Он просто не хочет, чтобы мы об этом знали, потому что он в Неваде и не может быть с нами. А делает все это, чтобы мы его не забывали.

Если бы в школе преподавали позитивное мышление, ее сын точно получал бы одни пятерки.

– Я как раз в этом не уверена…

Его брови обвиняюще сдвинулись.

– Ты никогда не скажешь ничего хорошего о папе.

Она встретилась с ним взглядом.

– Только не нужно выдумывать то, чего нет. Я когда-нибудь критиковала Рика?

– Нет, – с неохотой признал Тревор, – но и никогда не хвалила его. А если бы хвалила, он бы, возможно, вернулся. Готов спорить, в Далласе строителям найти работу так же легко, как и в Неваде.

Келли сомневалась, что именно отсутствие работы заставило Рика уехать на другой конец страны. Лас-Вегас и женщины вроде Стар притягивали его куда сильнее, чем работа. Она вскочила со стула и направилась на кухню. Спор с сыном из-за Рика привел к тому, что она все сильнее злилась на Райли Ломбарда. Почему он продолжает вламываться в ее жизнь? Зачем это делает? Она разрывалась между чувством благодарности и злостью, но в тот момент злость определенно брала верх. Кого он в ней увидел – одну, из сотни самых нуждающихся? За прошедший год она положила слишком много сил, чтобы она и ее дети больше ни от кого не зависели.

Она раскрыла толстенный телефонный справочник Далласа, но нашла только его имя и фамилию. Ни телефонного номера, ни домашнего адреса. Само собой.

В справочнике наверняка не было и телефонного номера Дональда Трампа.

Усевшись на кухонную табуретку, Келли обхватила голову руками. Впрочем, она все равно не знала, что ей сказать Райли. Рекламный ролик уже увидел весь город. О том, чтобы отобрать у Тины и Тревора уроки музыки и бейсбольную форму, не могло быть и речи. Не могла она подвергать детей таким страданиям. И что же ей оставалось делать?

Рекламный ролик вызвал вал заказов. За несколько часов они заработали больше денег, чем за предыдущие недели. Причем многие заказывали большое количество фотокопий (достаточно большое, чтобы не загружать надолго свои копиры). Такие клиенты могли обращаться в салон снова и снова. Келли и Алехандро с жадностью хватались за все заказы, но к полудню начали понимать, что столкнулись с серьезной проблемой. Срочных заказов накопилось так много, что они могли и не успеть к назначенному сроку. Им требовалась помощь. В любом новом бизнесе клиент, не получивший обещанное, второй раз уже не приходит.

– Я могу позвонить одной из моих подруг, – предложил Алехандро.

Келли изогнула бровь, и юноша пожал плечами.

– Она действительно моя подруга. Остальные – ее подруги.

– Понимаю. Запасные варианты.

Он улыбнулся:

– Что-то в этом роде.

Келли сомневалась, что приглашение подруги Алехандро – мудрое решение. Любовь отвлекала. Но им требовалась помощь, И быстро.

Она уже собиралась дать Алехандро отмашку на обзвон его гарема, когда в салон вошла молодая, лет двадцати, худенькая девушка в коротеньком, буквально до признаков пола, платье. Келли услышала, как учащенно задышал Алехандро, когда девушка тряхнула рыжими волосами, расправила плечи, чтобы материя плотнее обтянула груди, и направилась к прилавку.

– Я – Лана, – объявила она.

Лана. Совсем как Тернер.[10]

Келли не хотелось показаться невежливой, но девушка вела себя как-то странно. Словно Келли следовало знать о ее приходе.

– Чем мы можем вам помочь?

– Я – временный работник, – сообщила Лана.

Разумеется, ее слова ничего не прояснили. Келли и Алехандро недоуменно переглянулись.

– Временный? – переспросила Келли. – Я не давала заявку на временного работника.

Девушка прикусила нижнюю губу:

– Мне заплатили за работу здесь в течение недели.

Вот тут Келли поняла, откуда дует ветер.

– Должны же быть какие-то пределы! – взревела она. Бедная Лана даже отшатнулась, испугавшись, что Келли сейчас набросится на нее. – Извините, Лана. Вас это не касается. Вы умеете работать на ксероксе?

Лана кивнула:

– Конечно. Могу делать фотокопии, регистрировать заказы, печатаю, как пулемет.

Келли сложила руки на груди. Девушка держалась уверенно, похоже, отвечала за свои слова.

– Невероятно! – воскликнул Алехандро.

Но его взгляд не отрывался от ног Ланы и вообще ее формы интересовали молодого человека гораздо больше, чем число отпечатанных за минуту знаков.

«Чудеса», – подумала Келли.

Ее тихий, спокойный салон превращался в сексодром.

Она откашлялась, чтобы привлечь внимание Алехандро. Сразу это не удалось, но в конце концов он повернулся к ней.

– Я, пожалуй, ненадолго отлучусь, но когда вернусь, у тебя будет долгий перерыв на ленч. Я же хочу использовать мой, чтобы врезать по носу этому Райли Ломбарду.

Алехандро рассмеялся, Келли определенно удалось выдернуть его из эротической фантазии. Потом предупредил:

– Только сильно не бейте. Помните, нам обоим нужно оплачивать ссуды.

Его практичность если и остудила Келли, то ненамного. Она помчалась к двери на всех парах.

На этот раз Райли подготовился к ее приходу.

– Я отрицаю все, – твердо заявил он, когда Келли, преследуемая Дорин, вновь ворвалась в его кабинет, выкрикивая обвинения.

Райли тут же заверил раскрасневшуюся, взбешенную Дорин, что все в порядке и она может выйти. Келли застыла перед его столом.

– Готова спорить, вы никогда не слышали о магазине «Спортивная форма на все случаи жизни».

– Не слышал.

– И о Кей Тибсон.

Райли сложил руки на груди:

– Эти имя и фамилия ничего мне не говорят.

Щеки Келли пылали.

– Я вам не верю. А кроме того, учительница музыки чуть не упала в обморок, когда я назвала ваше имя, а это почти что доказательство.

Райли помахал перед ней пальцем:

– Вот именно. Почти.

– И полагаю, вы никогда не смотрите «Симпсонов»?

Вот тут Райли удивился:

– О чем вы говорите?

– О рекламном ролике «Копикэт», который вчера вечером прокрутили в «Симпсонах» и уж не знаю где еще.

Райли улыбнулся. Порадовался, что все так хорошо сработало. Он нанял лучшее рекламное агентство в городе, заказал тридцатисекундный ролик, лично его одобрил в начале недели. Райли понятия не имел, как им удалось так быстро выпустить ролик в эфир, но это была приятная новость.

– Ролик вам понравился?

– Потрясающий! – взревела Келли. – Мы уже не справляемся с заказами. Мне придется нанимать новых людей. Если уж об этом зашла речь, вы, разумеется, никогда не видели рыжеволосую сирену по имени Лана?

Райли покачал головой, едва сдерживая смех.

– Это не смешно! Мой бизнес словно получил допинг. – Она раздраженно плюхнулась на стул. – Послушайте, я знаю, что сама виновата…

– Виновата? – переспросил он.

Келли смутилась:

– Да… если на то пошло, я хотела, чтобы так все и было. Через день после нашей встречи… после того инцидента… вы еще сказали, кто вы, сколько у вас денег и упомянули секретаря, которая может все, я всего этого пожелала, когда стояла в своей кухне. Задалась вопросом, что чувствует человек, когда кто-то решает все его проблемы.

– Тогда все в порядке?

Ее темные глаза гневно блеснули.

– Теперь я это знаю, и с меня хватит! Я просто схожу с ума. Можно отключить этого джинна?

– Почему вы хотите отключить того, кто вам помогает?

В голосе Райли слышалось искреннее любопытство. Он, к примеру, не мог представить себе, как будет обходиться без Дорин. Или Натаниэля. Если бы кто-то отключил Натаниэля, он бы просто погиб.

– Потому что после развода я все делала сама. Это был самый ужасный, самый изматывающий и при этом самый лучший год моей жизни, потому что я научилась в одиночку заботиться о себе и детях Это так здорово – ощущать себя полностью независимой, и я хочу, чтобы мои дети увидели, что трудолюбие приносит результат. Пусть не сразу, но со временем. А исполнение желаний – это из сказок.

– Но вы пожелали, и, как я понимаю, желания ваши исполнились.

Ее прекрасные глаза умоляюще смотрели на него.

– Послушайте, я очень благодарна вам за все, что вы для меня сделали. Действительно благодарна. Я не могу ничего этого вернуть, потому что… ну… что сделано, то сделано, и Тревор и Тина так счастливы, что у меня просто рука не поднимется лишить их полученного от вас. И рекламный ролик потрясающий, лучше и придумать нельзя.

– Хорошо. – Слова Келли бальзамом проливались на сердце Райли.

Все получилось, как он и задумывал… да только Келли опять сидела в его кабинете, перед его столом.

– Но если по-честному, Райли, я и раньше попадала в автомобильные аварии. Вы знаете, чем все обычно заканчивается? – Ответа Келли дожидаться не стала: – Два человека обмениваются необходимыми сведениями о своих страховщиках.

– Мы так и поступили.

– Да, и на этом ставится точка. Этого хватает с лихвой. Не нужно испытывать чувства вины, угрызений совести. Не нужно считать себя обязанным. Я вас прощаю, понимаете? Отныне официально освобождаю от всех взятых на себя обязательств по отношению ко мне и моим близким. – И сопроводила свои слова движением руки, которое словно срисовала с главного жреца джунглей в каком-то старом фильме о Тарзане. – Вы сделали для нас так много хорошего, но отныне, будьте уверены, мои дети и мой бизнес будут процветать без вас. Как только Лана отработает эту неделю, все будет закончено. Полностью и окончательно.

Райли хотелось бы ее в этом заверить. Хотелось бы, но он не мог. Потому что в уже сказанном ею не было ни слова о том, будет ли процветать она. И он не знал, как ему самому удастся жить дальше, не зная, как она, что с ней…

Он молчал, погруженный в свои мысли.

– Что-то не так? – спросила Келли.

– Дело в том… – Он не знал, стоит ли ему даже начинать говорить правду.

Она такая практичная, такая приземленная.

Внезапно ее рука метнулась ко рту, прекрасные карие глаза широко раскрылись.

– Господи! Кажется, я догадываюсь, что все это значит!

– Знаете?

– Вы… и я. – Она шумно сглотнула слюну, и у нее округлились глаза. – Дело в этом?

Он выпрямился:

– Да.

Она нахмурилась, потом залепетала:

– Может, мне следовало догадаться, когда вы прислали «лексус». И такая мысль у меня возникла, но я тут же ее отогнала. Это был такой странный подарок… не обычные цветы или шоколадные конфеты… – Она сощурилась, пытаясь выудить из памяти что-то еще. – В вашей записке, если на то пошло, тоже не было ничего личного…

– Келли, подождите, – прервал он ее. – Я не понимаю о чем вы.

Она моргнула.

– Я… я подумала, что все это приведет к… вы понимаете, к приглашению на свидание. – Темные глаза пристально смотрели на него. – Я права?

Райли замялся.

– Нет.

– Ох! – На лице Келли отразилась обида.

– Мне следовало с самого начала быть более откровенным. – Он глубоко вздохнул. – Видите ли, я не хотел, чтобы вы благодарили меня.

– Не хотели?

– Нет. Более того, не хотел увидеться с вами вновь.

Она скрестила руки на груди:

– Понимаю.

Но очевидно, не понимала. Да и откуда.

– Честно говоря, я не брал в расчет вашу гордость, не думал, что мне придется приложить столько усилий, чтобы вы приняли ту минимальную помощь, которую я считал себя обязанным вам оказать. Особенно после того как я узнал, что у вас есть дети, и это еще больше все осложнило.

– При чем здесь мои дети? – Она покачала головой. – Выговорите мне, что проделанное вами – не прелюдия к приглашению на свидание, а попытка расплатиться со мной и избавиться от меня?

– Нет! – Он вздохнул. – Избавиться от вас я не пытался.

Келли опустила плечи.

– И дело не в том, что я не хотел пригласить вас на свидание, – быстро добавил Райли. – Какой мужчина в здравом уме не захочет такого? Просто я не могу…

Она вскинула на него глаза:

– Не можете?

– Я теперь нигде не бываю.

Келли вскочила со стула.

– Я тоже. – Она заходила по кабинету. – Вот почему меня все это так расстроило!

– Но я…

– Это не для меня, – оборвала она его. – Я мать двоих детей, и мой бизнес еще не вырос из подгузников. Я упомянула про свидание только потому, что совсем запуталась и подумала, что вы…

Райли разнервничался, наблюдая, как она мечется перед его столом.

– Я не хожу на свидания.

– Я тоже.

– Не ходил на свидания больше двух лет, – признался он.

– А я – больше одиннадцати, – перебила она его ставку. – С тех пор как стала женой моего теперь уже бывшего мужа.

– Я однажды попытался, – добавил он, – но ничего из этого не вышло.

Келли посмотрела на него и остановилась.

– Я не могу даже подумать о том, чтобы попытаться. Жизнь и без того такая безумная…

Он поднялся, подошел к ней, положил руки ей на плечи, на удивление хрупкие, под футболкой легко прощупывались все косточки. На мгновение ему захотелось, чтобы они оба сели, успокоились, глубоко вдохнули. Но когда он смотрел сверху вниз в темные глаза Келли, с дыханием возникли проблемы. Может, потому, что в непосредственной близости от нее воздух наполнял аромат ее духов, жасмина. Сладкого и нежного, столь не похожего на энергичный деловой фасад, который она являла миру. А может, и потому, что ему хотелось не столько вдохнуть, сколько наклониться и поцеловать ее. Почувствовать своими губами ее губы, мягкие и теплые.

Но разумеется, он ее не поцеловал. Не мог.

– Если бы вы знали о тех бедах, что свалились на меня, то поняли бы, почему я не могу пригласить вас на свидание, как бы мне этого ни хотелось. – Его руки упали с ее плеч. – Если б вы знали, как легко я заработал эти деньги, то поняли бы, почему всегда готов их отдать, особенно вам.

Она раздраженно всплеснула руками:

– Почему особенно мне? Вы же ничего обо мне не знаете.

Только ее искреннее замешательство заставило его признаться. Он не хотел ставить кого-то в известность. Даже самые близкие друзья ничего не знали. А когда много лет назад он рассказал обо всем матери (за воскресным обедом во Флориде, куда приехал навестить ее), она с присущей ей прямотой сказала, что он просто не в себе, и посоветовала отказаться от картофельного пюре.

– Я не мог пригласить вас на свидание, потому что мне кое-что известно о вас и обо мне.

– Кое-что известно? – Келли с сомнением посмотрела на него. – И что вы можете знать?

Он шумно сглотнул и ответил:

– Мы поженимся.

Несколько секунд она молчала, просто смотрела на него, карие глаза моргали. Келли же осмысливала его слова. Потом на лице отразилась тревога, словно она боялась, что громкие звуки могут окончательно свести его с ума. Наконец рассмеялась:

– Мы поженимся? И как же вы это узнали?

Райли наконец-то сумел глубоко вдохнуть. Пути назад уже не было.

– Я – экстрасенс.