Каникулы бога Рандома 2

Глава 11

Отодрав себя от стены, я-таки вошел в каморку и обалдел от чужой наглости. Бородатый мужичок оказался вообще не промах. Он уже достал из мешка что-то похожее на складной столик и разложил его, поставив на удобное место. Затем вытянул откуда-то пластиковые стаканчики и поставил по краям столика.

А вот финальным аккордом оказался небольшой фонтанчик сантиметров пятнадцати диаметром, который он водрузил в центр раскладного стола.

— Ну и что это вы тут устроили? — уже более спокойно спросил я, признавая коллегу, но еще не понимая, кто именно предо мной.

На этот раз он меня заметил, услышал и даже обернулся ко мне.

— Я устроил? — переспросил он с конкретным таким вызовом. — Это вы устроили, а не я. У меня ни один пивной бар, ни один ресторан столько поклонников не производил, как ваше заведение.

— Это не заведение, — ответил я, начиная что-то понимать. — Это моё родовое гнездо.

— А вместо птенцов в нём бутыли с самогоном вылупляются. Понятно-понятно, — хрипловатым, но вместе с тем приятным голосом проговорил бородач.

И тут я ощутил и запах, который принёс этот субъект вместе с собой. Это был эдакий флёр алкоголя. Не тяжёлый перегар, а именно тот запах, который ассоциируется с весёлой фазой пьянки.

— Самогон? — переспросил я, не совсем ещё осознавая, кого вижу. — Причём тут…

А мужичок в этот момент достал одну из бутылей Оралика, водрузил на стол и отлил себе в пластиковый стаканчик. Вдохнул поглубже, выпил и аж крякнул от наслаждения.

— Вот это рецептура! Просто чума! Слушай, готов приобрести… Кстати, а чего ты не уснул? — он тоже только сейчас, кажется, начал понимать, что имеет дело не с обычным человеком. — Ты вообще кто?

— Я — хозяин этого дома, и вообще-то я первый спросил, — ответил я с некоторым вызовом, затем снова посмотрел на стол с фонтанчиком и на мужичка. Столик совершенно точно был малым переносным алтарём, выбросом от активации которого меня и откинуло, а вот бородач… — Бухарыч, ты что ли?

— Ну я, — кивнул тот, усмехаясь в усы. — А то кто ж ещё-то? А ты? Я тебя, извини, не признаю в этом теле.

— Рандом, — ответил я, ни на что особо не надеясь, так как Бухарыч давным-давно уже не появлялся на Олимпе. — Я из не самых старых богов, если что…

— А, Рандом, — теперь Бухарыч улыбнулся уже широко и по-настоящему. — Конечно-конечно, приёмный сын Дзена, если не ошибаюсь.

— Точно, — кивнул я, закрывая за собой дверь. — Даже удивлён, что ты меня знаешь.

— Олимп слухами полнится, — алкогольный бог развёл руками, а затем с сожалением глянул на свой малый алтарь. — Эх, теперь убирать придётся, да?

Я даже отвечать не стал. Меж богами существовал негласный закон, что в жилищах другого свой алтарь не ставили. В нейтральном месте могли находится алтари сразу и двоих, и троих богов. Но только не в жилище.

— Жаль, — проговорил Бухарыч, забирая обратно фонтанчик и складывая пластиковые стаканчики в стопку. — Такое место синей силы, ух! Это стало бы отличным местом поклонения.

— Послушай, — я поспешил перевести тему с последнего досадного для алкогольного бога обстоятельство на то, что было интересно мне. — А ты не знаешь, что на Олимпе случилось?

— Не-е-ет, — растянув это слово, ответил мне Бухарыч, усаживаясь напротив меня и пристраивая мешок возле ног. — Я ж там не был уже лет сто наверно. Скучно там. Чинно и чопорно. А жизнь, настоящая жизнь без попыток походить друг перед другом павлинами, мимо проходит, понимаешь? Вот я и слинял в подведомственные миры. С разными существами оно интереснее. С людьми там, с орками, с гномами. А что там? Что-нибудь случилось?

— Да не знаю я, в том-то и дело, — решив не говорить, что нахожусь в ссылке, я тут же придумал себе подходящую легенду. — Тоже решил сгонять на каникулы сюда, потому и не в курсе. Но вот недавно этот мир вдруг столкнулся с миром орков, и там я встретился с Силиконой.

— Вот даже как, — присвистнул Бухарыч и плеснул себе самогона Оралика, очень он ему, видимо, понравился. — А она-то там какими судьбами?

— Да она и сама не знает, — я пожал плечами. — Говорит, проснулась в мире орков, возвратного амулета нет, сама — зелёная.

— Дела, — хмыкнул бог и опрокинул самогон из стаканчика себе в рот. — Но, знаешь, что я тебе скажу? К этому всё и шло. К этому и шло, — он потянулся. — Когда всё построено на таких сомнительных ценностях, обязательно что-нибудь обрушится. С другой стороны… А может, Силикону просто выгнали, а?

— Нет, за что? — я махнул рукой, отметая такую возможность.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге показался Дезик, который не удержал равновесие и рухнул в каморку, перед этим произнеся:

— Ик, и ты тут.

Бухарыч хрюкнул этому действу и почесал левую голову Цербера. Тот, видимо, придя за добавкой самогона, растерял последние силы. Но тут средняя голова открыла глаза и вполне внятно произнесла:

— О, как раз третий бог! Ты-то нам и нужен! — после чего и она потеряла сознание.

— Ну и вот как в таком месте алтарь-то не поставить, а? — с умилением глядя на Дезика, проговорил алкогольный бог, а затем перевёл взгляд на меня, и вот я уже увидел там некоторую боль. — Ты только представь, сколько благодати мимо кассы идёт!

— Ой, да тебе-то грех жаловаться, — ответил я, глядя на пьяного Цербера, храпящего всеми тремя мордами, причём, каждая из них храпела не в тон, поэтому получался не очень приятный храпохор. — Тебе половина населения молится. И так в каждом мире.

— Кстати, благодаря тебе, как я понимаю, в мире орков уже больше половины, — усмехнулся Бухарыч, поглаживая Дезика. — Но, в целом, ты прав. Мне жаловаться не на что. Благодати достаточно.

А я в этот момент задумался, о чём хотел сказать Цербер? Почему нам нужен третий бог? В любом случае, если это так, то Бухарыча далеко отпускать не следует. По крайней мере, до следующего утра, когда Дезик придёт в себя и сможет рассказать, что именно он имел в виду.

— Слушай, — сказал я, думая, как подступиться к богу, которого только что обломал с установкой алтаря из-за корпоративной этики. — А можешь пока тут задержаться? Я тебе и комнату достойную найду.

— Да в целом-то, я не спешу, — ответил тот, но как-то без особой уверенности.

— Просто, исходя из последних слов вот этого тела, — я кивнул на Цербера, — нам может понадобиться твоя помощь. — А, кроме него, у меня тут ещё есть инкуб, Силикона, кстати говоря, отличный врач с даром целительства, сицилийский мафиози с внучкой, ещё одна интересная девушка… Одним словом, замечательная компания подбирается.

— Не, ну за компанию-то я по-любому останусь, — тут же расплылся в улыбке Бухарыч. — Это для меня вообще самое главное в жизни! Если она, конечно, весёлая.

— Ещё какая, — усмехнулся я, вспоминая последние эпизоды из жизни нашей компании. — Разномирная, разношёрстная и очень даже задорная. Скучно не бывает.

— Тогда обязательно останусь, — ответил тот, налил себе ещё самогона, опрокинул и хмыкнул. — Тем более, надо себе этот сорт записать.

— Это инкуб наш изобрёл, — ответил я и с удовольствием наблюдал, как расширяются от удивления глаза Бухарыча. — Полгода без женщин, и вот — итог.

— Слушай, так надо его совсем… ну это… на путь изобретений подвинуть, — предложил он, понимая, что это не по правилам.

— Нет, совсем нельзя, — ответил я, разводя руками. — Захиреет совсем бедолага.

— Но такой талант просто так зарывать нельзя. Невозможно! — проговорил на это алкогольный бог. — Впрочем, ладно, я сам с ним потом поговорю, с твоего позволения.

— Да, конечно, без проблем, — ответил я, подняв руки в знак того, что не возражаю.

— Слушай, а пожрать у тебя нечего? — ни с того, ни с сего поинтересовался он. — А то после этого самогона жуть как на поесть пробивает!

— Давай, провожу тебя на кухню, там совершенно точно есть отличный борщ и ещё должны были остаться стейки, — ответил я, поднимаясь и стараясь не наступить на храпящего Дезика.

— Ого! — мой незваный гость поднялся вслед за мной. — Откуда такая роскошь? Повара уже завёл?

— Ты не поверишь, — ответил я, выходя в коридор и поворачивая в сторону кухни. — Силикона постаралась и приготовила.

— Хм, — вырвалось недоверчивое у Бухарыча. — А это жрать вообще можно? Или тоже сплошное надувательство?

— Ты не поверишь, — ответил я, указывая рукой на проход в обеденную зону. — У нашей пластиковой барышни оказались вполне себе золотые руки. Иди поешь и сам оценишь. А я пока пойду, с Цербером разберусь.

Бухарыч кивнул и пошёл на перекус. А я вернулся к лежащему без чувств Дезику.

Я кое-как вытащил его из подсобки, а затем понял, что возможности тела Игоря просто не дадут мне поднять такую махину. Тогда я применил немного божественной благодати, которая, кстати, исправно пополнялась, и облегчил вес своего питомца.

Отнёс Дезика в его комнату и уложил на кровать, а сам сел рядом перевести дух.

«Вот же Бухарыч, — думал я, анализируя его поведение. — Поклонников у него полно, а он всё равно суетится, алтари расставляет. Надо бы и мне тоже начать что-то подобное делать. А что? Ну, хорошо, фенечек с игральными костями я наделаю, но этого мало. Что ещё? Может быть… Точно! Беспроигрышная лотерея! А это можно организовать прямо на выставке не так ли? Где будет много-много людей!»

— Спасибо тебе, Бухарыч, за идею, — вслух сказал я, осознавая, тому сейчас ещё божественной благодати капнет.

Дарья и Силикона уехали с раннего утра. Их полностью поглотила подготовка к грядущей выставке, поэтому они и говорили-то между собой только об этом. Я пару раз пытался вникнуть в суть, но это было уже невозможно. Как смотреть сериал с десятой серии шестого сезона, когда тебе на пальцах объяснили предыдущие события.

Махнув рукой, я отправился к Дезику, чтобы посмотреть, как он себя чувствует, и заодно выяснить, что он хотел сообщить Бухарычу. Или о нём.

Как и предполагалось, Церберу было плохо. Очень плохо. Потому что там, где у человека болит одна голова, у него болят все три. Даже представлять не хочу, каково это.

Благо, Жданов, проснувшись, после божественного посыла Бухарыча, уже озаботился состоянием нашей домашней псины и состряпал ему утреннее зелье. Однако, Дезику всё равно было не очень. Ну ничего, как говорится, сам виноват.

— Привет, — сказал я, наблюдая, как одна пасть лакает рассол, вторая минералку, а третья — тёмное нефильтрованное пиво. — Расскажешь, что ты вчера по поводу третьего бога-то плёл?

— А я что-то плёл, да? — с виноватым выражением на всех трёх мордах спросил он. — Просто вообще вечер не помню. Только помню, что Оралиус приходил, и всё.

— Ну потом, мы с Бухарычем внизу сидели в подсобке, так ты туда за добавкой пришёл и уснул, — ответил я, глядя, как виноватое выражение становится ещё более глубоким. — Пришлось мне тебя обратно тащить.

И тут до Дезика дошло, что я сказал, и он буквально воспрял духом.

— Бухарыч тут? — и это тоже всеми тремя пастями, перебивая друг друга.

— Да, — ответил я, морщась от лишнего шума. — Только говори как-нибудь по одному, пожалуйста.

— Да-да, конечно, — ответила мне средняя голова, а левая показала язык и отвернулась. — Просто мы вчера обсуждали, как можно вернуть крылья Кьяре.

— А вот это уже интересно, — кивнув головой, ответил я и присел рядом с Цербером. — Рассказывай.

— Так вот для этого нам нужно было не так много ингредиентов, — ответил Дезик, сосредоточившись на том, что говорил. — Основная часть их есть в наличии. В частности, инкуб, который может «научить» крылья. Это значит, что он будет находится рядом и даст Кьяре ощущение этих самых крыльев за спиной. Но самое трудное, что было необходимо, это вмешательство трёх богов. На немного разных уровнях, ну и их благодать, соответственно.

— Ага, — кивнул я и погладил Дезика попеременно по каждой голове. — Ты в курсе, что ты — очень хороший мальчик?

— Ещё раз намекнёшь, что я — псина, и я тебя покусаю, — ответил тот, притворно оскалившись.

— Вот-вот, — усмехнулся я и погрозил ему пальцем. — Покусаешь. Ладно, не гавкай, я же о чём говорю-то? Я поговорил с Бухарычем, и он остался у нас. Так что уже вечером сможем провести обряд экзорцизма.

— А благодати-то у тебя хватит? — с натуральной издёвкой, видимо, ответом за мои предыдущие подколки спросил он. — Там точно не меньше половины шкалы потребуется.

— Тьфу ты, — я прикусил нижнюю губу, а затем вспомнил свои мысли насчёт лотереи. Теперь надо было форсировать её совершенно точно. — Но я исправлю эту ситуацию.

И, повернувшись спиной к Дезику, я украдкой подтянул рукав. Чуть более десяти процентов. Это, конечно, не плохо, но далеко не половина. Ничего, ради дона Гамбино и его внучки стоит и поднапрячься.

Спустившись в гостиную, я обнаружил Карлито за утренним кофе. Внучка всё ещё находилась на попечении Жданова, видимо, не очень хорошо себя чувствовала.

— Дон Гамбино, доброе утро, — проговорил я, присаживаясь рядом.

— Рад приветствовать тебя, — ответил он и широко улыбнулся. — Должен заметить, что никогда не думал, что в России может быть такая замечательная погода! — проговорил он.

— Это точно, — согласился я и тут же вспомнил, что обещал моему итальянскому гостю. — К сожалению, нашу поездку на юг придётся немного отложить.

— Это не страшно, — тот махнул рукой. — Не поверишь, наслаждаюсь жизнью, как никогда до этого. Всё-таки близость смерти всегда обостряет вкус жизни.

— Собственно, это же из-за меня произошло, — я склонил голову, признавая некую часть своей вины. — Поэтому я постараюсь вылечить твою внучку, Карлито. Это вопрос чести. Но для этого придётся немного подождать. Ты не против?

— Ради внучки я готов на всё, — дон Гамбино развёл руками, показывая, что говорит совершенно искренне.

— На всё не надо, — ответил я, по-дружески положив ему руку на плечо. — Только пару дней подождать.

Центральную композицию в холле выставочного зала пришлось поменять полностью. Силикона настояла на том, чтобы на главном плане находился трон, на котором она и будет восседать.

— Уж не знаю, что у вас тут будет за выставка, — хлопая ресницами, проговорила она Строганову после знакомства тоном уверенной в себе блондинки. — Но я на ней буду главным экспонатом. Вот тут на троне мне нужна будет подушечка, да… подлокотники пошире, ну для рук моих чтобы были. Да… потом ещё подставку под шампанское пожалуйста. И ещё… — она задумалась и посмотрела в глаза коллекционеру. — А не знаете ли, можно заказать лабутены пятьдесят седьмого размера?

— Я не знаю, — ответил тот, пожав плечами. — С этим вопросом, полагаю, вам Дарья поможет. А остальное будет учтено обязательно.

Силикона была, мягко говоря, ошарашена. Ей всегда, в основном, приходилось доказывать, что ей что-то нужно. А тут любой каприз просто записывался в специальный файл, а затем исполнялся.

— Слушай, — сказала она Дарье, — я, наверное, у вас задержусь. Мне всё нравится. Я же даже не богиня здесь, я — единственная в своём роде!

С вопросом о лабутенах, которые ей понадобились ни с того, ни с сего она тоже решила пристать к Дарье и пошла её искать, хотя и предполагала, что та ей ответит что-то вроде: «Слушай, за деньги Строганова тебе можно что угодно пошить, только заказывай». Но вот сроки поджимали. Хотелось быть в обновке на выставке.

Сама Дарья тем временем пошла встречать бригаду техников-осветителей в компании высотных рабочих. В связи с тем, что центральным экспонатом теперь становилась рослая орчанка на шикарном троне, обитом шелками и бархатом, систему освещения тоже приходилось менять. Для этого и прибыли мастера.

Дарья дала указания бригадиру, указав на схеме экспонатов изменения. Он кивнул, что всё понял, и повёл своих мастеров работать.

Вот так и получилось, что Дарья в какой-то момент оказалась одна в подсобке. Глубоко вздохнув несколько раз, она собралась, прокрутила в мозгу, что должна сделать дальше, выдохнула и направилась к двери.

Но тут же столкнулась с ненавистным ей сыном Строганова.

Открыв дверь, он тут же прошёл в подсобку, оттеснив от выхода Дарью. Быстро стрельнул глазами по сторонам и понял, что они совершенно одни.

— Ну, что цыпа, — спросил он своим необычно бесящим голосом. — Отсосёшь у меня по-быстрому? А я отцу скажу, чтобы приподнял тебе зарплату. Хе-хе, — он мерзко усмехнулся. — Ты поднимешь мне, а я подниму тебе, идёт?

Дарья скривилась. И не только от примитивного чувства юмора, но и вообще от ситуации.

Увидев недовольство на её лице, он моментально изменил свой подход и прижал её к стене.

— Ты чё, коза? Тебе не охота что ли? Давай по-быстрому и не смей мне отказывать.

— Отпусти меня! — сквозь зубы процедила Дарья, пытаясь выкрутиться из его цепких рук. — Иначе я твоему отцу пожалуюсь!

Но при этом она понимала, что никому ничего не скажет. Она не хотела потерять этот заказ, так как считала его своим спасением. И вот этот самый озабоченный мажор мог ей помешать и всё внезапно разрушить.

— Чё сказала? — он навалился на неё всем весом и сделал движение бёдрами, словно уже имел её. — Не дашь мне, и я сам отцу пожалуюсь, что ты — мошенница, воровка или ещё что-то. Да неважно, придумаю. Так что, если хочешь работать, соси, сучка!

Дарье очень хотелось его ударить. Прямо изо всех сил. Так чтобы его яйца зазвенели, как вечевые колокола. Но приходилось себя сдерживать.

— Пожалуйста, — холодным голосом, которым охладила уже немало парней проговорила она. — Уйдите, мне нужно работать.

— Сейчас я — твоя работа, — никак не унимался мажор.

И в этот момент дверь в подсобку распахнулась, и внутрь, пригнувшись, вошла зелёная орчиха, на две головы превосходящая ростом мажора.

— Это что такое? — взревела она, отдирая малохольного аристократа от Дарьи и откидывая к противоположной стене. — Ты что-то, малец, перепутал.

— Да я!.. — завизжал Строганов-младший. — Я — аристократ! Ты меня не имеешь права трогать! Я отцу скажу! Вас обеих… вас обеих… — но, видимо, поняв, что не уверен в том, что их уволят, он заткнулся, подбирая слова.

— Да? — спросила Силикона, с улыбкой подходя к мажору. — И что же мне будет? — она ткнула его зелёным пальцем в грудь, и парнишка отшатнулся.

— Я — аристократ, — как заведённый повторял он. — Вы не имеете права! Я пожалуюсь отцу.

— А я, — Силикона вовремя спохватилась, чтобы не вывалить этому недорослю, что она вообще-то богиня. — Я — твой самый ужасный кошмар, понял меня? Ещё раз тронешь её пальцем, — богиня кивнула головой в сторону Дарьи, — и я тебя превращу в пробный экспонат секс-шопа, чтобы ты на своей заднице испытал собственные домогательства, понял меня?

Вместо ответа мажор что-то прохныкал, обещая какие-то последствия.

— А сейчас — брысь, — шикнула на него Силикона, и сына коллекционера и след простыл. — Даш, ты как? — богиня обратилась к новоиспечённой подруге. — Ничего не успело это хамло сотворить?

— Слава Рандому, нет, — выдохнула Дарья, уже по сложившейся привычке благодаря бога, о котором подсказал Игорь. — Но он был к этому близок.

— А сама-то ты чего молчала? — подняла бровь Силикона, поглаживая девушку по плечу. — Насовала бы ему за воротник и ногой добавила бы для звону.

— Да хотела, — призналась Дарья и неловко улыбнулась. — Да не могу. От этого заказа слишком многое зависит. А этот мажор может всё испортить, понимаешь?

— Ладно, — сказала на это богиня, — будем надеяться, что в ближайшее время он не сунется. А там… ну там видно будет, что я с ним сделаю.

— Ох, — Дарья сжала пальцы в маленькие кулачки. — Только бы ничего не сорвалось!

— Даш, привет, — я позвонил ей практически сразу после разговора с Дезиком, а у неё это совпало с неприятным инцидентом в подсобке, о котором я не знал, но голос её немного подрагивал. — Ты как?

— Да ничего, — ответила она и странно вздохнула. — Просто по работе запарка, — на заднем фоне послышались невнятные возмущения Силиконы, но Дарья от неё отмахнулась. — Что-то хотел? — я услышал в этом вопросе надежду, но уже слабую-слабую. Видимо, Игорю она всё-таки не суждена. — По работе?

— Да, по работе, — кивнул я и почувствовал метания Туманова в сознании. — У меня пришла идея для привлечения большего числа посетителей.

— Так-так, интересно, — сказала она, полностью переходя на деловой тон.

— Для состоятельных посетителей предлагаю сделать нечто вроде аукциона, — проговорил я, пытаясь представить, как всё это будет выглядеть. — А все средства, вырученные от него, направим на благотворительность.

— Интересно, — проговорила девушка. — Что-то ещё?

— Да, — ответил я, невольно улыбаясь, — самое главное. Я хочу устроить что-то вроде беспроигрышной лотереи для малообеспеченных слоёв.

— Азартные игры? — усмехнулась Дарья.

— Нет-нет, — ответил я, но тут же изменил тон. — Не совсем. По крайней мере, никто ничего не проиграет и даже выиграет.

— Ладно, попытаюсь согласовать, — ответила девушка, помечая себе в заметки мои предложения. — Только чтобы никаких безобразий. Не хочу потерять эту работу.

— Клянусь, — проговорил я и усмехнулся. — Там будет царствовать Рандом.

Светлейший князь Северский нервничал. Последние дни всё шло не так, как он хотел.

Вот даже взять этого Туманова. Несколько дней Игнат Валерьевич послал к нему лучшего специалиста по части устранения проблем, но ничего не происходило. Вообще ничего. В конце концов, князь не выдержал и набрал номер, который использовался для экстренной связи.

— Здравствуйте, — проговорил он холодно, но без особой неприязни. — Вы живы?

— Почему вы интересуетесь? — не менее холодно осведомились на том конце.

— Хочу узнать, когда вы, наконец, начнёте работать, — возмущённо проговорил Северский, потому что терпеть не мог, когда с ним самим разговаривали подобным тоном. — Столько времени уже прошло!

— Если вам не нравится, — совсем ледяным тоном отозвались в трубке, — могу вернуть аванс. Я не люблю, когда меня торопят.

— Нет, — ответил Северский, переступая через себя, потому что приходилось идти на попятную. — Просто мне нужен результат и как можно скорее, а ровным счётом ничего не происходит. Мне просто нужна информация или сроки. Хоть что-то!

— Информация будет, — безэмоционально ответили ему. — Как только прекратите торопить и вмешиваться в работу других людей. Результат тоже будет, но не сразу. Во избежание провалов, подобных вашим предыдущим попыткам, я предпочитаю сперва проанализировать данные.

— Вас понял, — проговорил Северский и понял, что у него вспотели пальцы, которыми он сжимал телефон. — Мне нужен результат, и я готов ждать, сколько потребуется.

— Всего доброго, — ответили на той стороне и положили трубку.