Канонир Кейд

ГЛАВА 9

Они нашли себе надежное убежище в заросшем травой овражке в полукилометре от Пентагона — так беглецы, не сговариваясь, стали называть это странное сооружение, архитектура которого была основана на цифре «пять». Фледвик, не долго думая, растянулся на травке и захрапел. Кейд бодрствовал, погрузившись в раздумья и время от времени поглядывая на тщедушную фигурку спящего компаньона. Пятисуточный переход отнял немало сил у этого горожанина, но вел он себя, надо признать, отменно, кроме тех случаев, когда впитанные с молоком матери суеверия и страхи затуманивали ему мозг и лишали последних остатков храбрости.

Сам канонир спать не собирался, даже если б и хотел. Взор его неотрывно скользил по западному фасаду Пентагона, автоматически фиксируя все существенные детали, такие, как количество часовых, время и порядок смены постов, возможные точки проникновения внутрь и наиболее безопасные подходы к ним. Но в основном его мысли были заняты другой, значительно более важной проблемой, которую во что бы то ни стало было необходимо разрешить.

У них был неплохой шанс пробраться в здание. Кейд знал, без ложной скромности, но и не впадая при этом в грех гордыни, что входит в число самых лучших воинов Империи. Однако это обстоятельство отнюдь не умаляло предстоящих нынешней ночью трудностей. Одному человеку, будь он даже суперпрофессионалом, очень сложно противостоять многократно превосходящему по численности противнику. В случае обнаружения он не сможет справиться и с небольшой группой часовых, не говоря уже о всей охране. Но если он не сможет прорваться через охранение, значит, не сможет добраться и до Арля, отца бомбардира. В таком случае нужно найти способ оповестить его о происходящем вне зависимости от того, выживет Кейд или погибнет.

Вместо бумаги он оторвал широкую полоску ткани от своей истрепавшейся за время странствий рубахи. Рисунок на ней представлял собой чередование средней величины белых и красных ромбов. Достав маленький перочинный ножик, извлеченный все из того же «волшебного» пояса и одолженный ему Фледвиком в качестве столового прибора, канонир открыл лезвие и сделал надрез в подушечке среднего пальца левой руки. Затем расстелил полоску ткани на плоском камне и стал писать, обмакивая кончик ножа в кровь и тщательно выводя прописные буквы в белых ромбиках орнамента:

КЕЙД НЕ ПОГИБ

В САРРАЛЬБЕ ХРАМ КАИРСКИХ

МИСТЕРИЙ В БАЛТИМОРЕ

Он закончил послание и приложил окровавленный палец к свободному белому ромбу под текстом. Подумав, помазал кровью остальные и тоже оставил отпечатки. Этого должно было хватить. По папиллярным линиям его личность определят очень скоро, а анализ крови послужит дополнительным подтверждением. Ну, а дальше достаточно будет пройти по его следам. Сначала допросить ту злобную старуху, одурманившую его отравленным сидром, потом выйти на Храм в Балтиморе, с его подземными коридорами и святилищами, поднять протокол допроса «неизвестного, выдающего себя за канонира Кейда», и останется лишь сложить воедино разрозненные кусочки мозаики. Сам он сделал бы это лучше, но опасался, что не доживет.

Он вытер лезвие и очистил от крови пальцы, чтобы не пугать Фледвика, когда тот проснется, и не вызывать лишних вопросов. Тряпку с посланием обвязал вокруг небольшого голыша и сунул в карман.

На закате произошла очередная смена караула. Кейд ждал этого момента затаив дыхание и облегченно вздохнул, обнаружив, что численность ночной смены часовых осталась неизменной. Из этого следовал вывод, что его здесь не ждут и дополнительных мер по охране не принимают. По периметру непострадавшей части здания через каждые полсотни метров были расставлены одиночные посты. Часовые прохаживались взад-вперед по своим участкам, встречались под укрепленными в арочных проемах фонарями и вновь расходились, погружаясь в темноту. Развалины не охранялись, и это было понятно: зияющие черные провалы и при дневном свете вызывали мистический ужас, а уж ночью туда сунулся бы самый отъявленный храбрец.

Большим пальцем правой ноги, торчащим сквозь разорвавшийся верх износившихся сандалий, Кейд легонько пощекотал спящего напарника.

— Пора? — спросил тот, зевая и протирая глаза.

Канонир кивнул и шепотом обрисовал намеченный им план действий. Через пару часов внимание караула неизбежно ослабнет и борющиеся с дремой часовые перестанут скрупулезно соблюдать предусмотренный Уставом порядок. Любой начальник караула знает, что это время — самое подходящее, чтобы устроить внеочередную проверку постов и как следует проучить ленивых и нерасторопных. Эти два часа Кейд намеревался использовать для того, чтобы как можно ближе подобраться к зданию.

— А что потом? — поинтересовался Фледвик, лениво жуя корешок турнепса, завалявшийся у него в кармане.

Вместо ответа канонир указал на один из арочных проемов в стене, освещенный ярким светом фонаря. Немного правее от входа чернела изломанными контурами здоровенная брешь, едва различимая на фоне отбрасываемых светильниками теней. Из мрака возникли идущие навстречу друг другу двое часовых. Они сошлись строго под фонарем, отсалютовали вскинутым вверх оружием, развернулись через левое плечо и вновь стали расходиться — четко и синхронно, как две механические куклы.

— Понаблюдай немного за тем, что с красной нашивкой, — шепнул Кейд спутнику.

Часовой, которого он имел в виду, как раз в этот момент скрылся во мраке, следуя мимо провала вдоль неосвещенного участка стены. Метров через тридцать он вынырнул из темноты и под следующей аркой встретился с другим своим соседом.

— Вот кто нам нужен! — возбужденно прошептал канонир.

— Не ваш ли это приятель, сэр? — с преувеличенной вежливостью осведомился мошенник.

— Это марсмен, — сказал Кейд, пропустив мимо ушей ехидный вопрос компаньона. — Известно ли тебе, что не родился еще тот марсмен, который смог бы рассчитывать на победу в рукопашной схватке с земным канониром? Их тренируют кое-как, да и духом они слабы. Мы возьмем его в темноте, между постами, бесшумно. Если все пройдет гладко, мне хватит времени надеть его плащ, сапоги и шлем и успеть к следующему посту. А если не успею… Что ж, тогда придется снять второго из твоей «пукалки». Ну а потом у нас будет около минуты, чтобы проникнуть внутрь до поднятия тревоги.

Фледвик выплюнул изжеванный до несъедобных волокон корешок и задумчиво уставился на погруженную во мрак громаду, лишь внизу опоясанную гирляндой редких огней.

— Около минуты, говоришь?

— Пятьдесят три секунды, если быть точным. Даже ты сумеешь пробежать сколько нужно за это время, — пренебрежительно фыркнул Кейд.

— А заметил ли глубокоуважаемый сэр канонир, какие толстые на воротах решетки? — язвительно спросил экс-наста'вник.

— Заметил, заметил, — зарычал Кейд, с трудом сдерживаясь, чтобы не отвесить наглецу оплеуху. — Я не такой слепой болван, как некоторые простолюдины!

— Нисколько в этом не сомневаюсь, о достойнейший из канониров, смиренно склонил голову Фледвик, на всякий случай отодвигаясь подальше. — Но не будет ли благоугодно высокоученому господину поведать глупому обывателю, каким образом он надеется за пятьдесят три секунды преодолеть эти решетки?

— Не стоило бы тебе говорить, — пробурчал Кейд, — да уж ладно. Все равно ты никогда не научишься мыслить и действовать, подобно воину. Мы не станем ломать решетки, а войдем в здание через тот пролом. Во-первых, никому не придет в голову нас там искать, а во-вторых, через этот проход наверняка можно пробраться вглубь.

Бесстрастное лицо канонира не выражало абсолютно ничего: ни того, что он покривил душой, ни того, что через пару минут оба они, скорее всего, будут безжалостно сожжены разрядом бластера.

— Все, хватит болтать. Идем!

Он начал по-пластунски сползать с пригорка, не обращая внимания на умоляющий шепот напарника, твердо зная, что тот никуда не денется. Минуту спустя шелест травы за спиной и учащенное дыхание Фледвика доказали Кейду, что он не ошибся. Холодная усмешка скользнула по губам канонира. Шум и громкое сопение — это ему в отместку. Но он не сомневался в компаньоне: когда дойдет до дела, тот будет тише лисы и увертливее змеи.

Метров через десять Кейд остановился и прошептал:

— Если хочешь, можешь оставить меня. Я не обижусь. Ответа не было, но до его ушей донесся странный звук — нечто среднее между рыданием и проклятием. Затем снова зашелестела трава и послышалось приближающееся пыхтение. Канонир опять усмехнулся и возобновил движение, бросив назад лишь короткое:

— Потише!

Через два часа, порядком измотанные, они подползли почти вплотную к линии постов и разделились. Пригнувшись в темноте, Кейд напрягся для решающего прыжка, с удовольствием ощущая пронизывающее каждый мускул сладкое предвкушение Битвы. На деле же все оказалось до обидного легко. Точно в намеченное мгновение он набросился на ничего не подозревающего марсмена-часо-вого и отключил его одним ударом. Аккуратно подхватив падающее тело, он уложил его на бетонированную дорожку и вгляделся на миг в незнакомое лицо. Он не знал, был ли смертельным его удар — когда бьешь в основание шейных позвонков, трудно быть в чем-то уверенным, — но постарался нанести его не в полную силу. Одно дело — убивать своих братьев на поле Битвы, где любая смерть почетна и подобающа, но чтобы так… На памяти канонира не было ни одного прецедента подобного рода.

Переодевался он в невообразимой спешке, поневоле сопровождая каждый предмет обмундирования лишь обрывками полагающихся мысленных фраз. Плащ «Орден охватывает Империю…». Шлем — «…защищает Императора…». Сапоги «Воин готов маршировать…».

Но проклятые сапоги никак не хотели налезать на ноги! Оглянувшись, канонир увидел, что часовой справа уже вышел на освещенный отрезок дорожки и приближается к арке. Он замер, но в этот момент услыхал едва различимый шипящий звук выстрела из газового пистолета. Охранник дернулся и упал навзничь, выбросив вперед руку, кисть которой легла на границу светового круга под арочным фонарем. Теперь нужда в сапогах отпала. Кейд застегнул на себе чужую портупею с кобурой и сразу почувствовал себя увереннее, ощутив привычную тяжесть оружия на бедре. Сунув руку под плащ, он вынул из кармана голыш, обернутый в тряпицу с посланием, и уронил его рядом с безжизненным телом часового-марсмена. Откуда-то из темноты вывернулся запыхавшийся Фледвик, и они вдвоем ринулись в спасительную черную дыру пролома с рваными, оплавленными краями.

Кейд первым перепрыгнул через зазубренную нижнюю кромку отверстия, угодил в кучу какого-то затвердевшего мусора, но на ногах удержался. Маленький вор так высоко прыгать не умел и топтался у дыры, пока канонир рывком не втащил его внутрь. Он задыхался и дрожал от страха, но поразительно быстро освоился в темноте и в дальнейшем не отставал от Кейда, пробирающегося все дальше в глубь здания.

Сзади послышались возбужденные голоса и топот сапог.

— Здесь… вижу следы… они ушли в брешь!

В последнем возгласе, помимо вполне понятной злости, отчетливо прозвучало нечто, очень напоминающее невольное уважение.

До сего момента Кейд запрещал себе раздумывать над грандиозностью и почти стопроцентной обреченностью задуманного им плана. Но сейчас он вдруг ужаснулся тому, сколько преступлений успел совершить в своем слепом стремлении добиться справедливости. Сначала уложил пятерых стражников, потом покалечил или даже убил своего же брата канонира, пускай и марсмена. Связался с лишенным сана бывшим наставником, да еще и привел эту сомнительную личность в запретное для простолюдинов место. Кто знает, не придет ли ему потом в голову, если все закончится благополучно, вернуться сюда как-нибудь темной ночью и пошарить в покоях отца бомбардира? Но громче всех сомнений и угрызений звучал в голове тревожный голос, монотонно твердящий одно и то же: «ты в Пещере… ты в Пещере… ты в Пещере!» «Ну и что?! — мысленно огрызнулся канонир. — Да, я в Пещере — и прекрасно тебя чувствую!»

Мощный шквал горячего воздуха пронесся мимо, опалив на миг зноем лица и руки беглецов. Запахло озоном.

— Палят в пролом наугад, — пояснил на ходу Кейд вздрогнувшему сообщнику. — Ложись, переждем, пока им не надоест.

Они укрылись за каким-то выступом и несколько минут прижимались к холодной поверхности неровного, усыпанного камнями и щебенкой прохода. Канонир лежал неподвижно, сохраняя силы для завершающего этапа плана. За эти минуты он еще раз взвесил все свои проступки и пришел к выводу, что действовал единственно правильным образом, ибо не имел другой возможности предотвратить куда более серьезные преступления. Такие, например, как покушение на Хранителя Власти и заговор против самого Императора.

Стрельба прекратилась, не причинив беглецам никакого вреда. Три или четыре поворота, отделявшие их от входа, успешно гасили убойную силу даже такого мощного средства уничтожения, как оружие. Опять раздались голоса, эхом отражаясь от стен Пещеры и вызывая у Кейда мысленный образ братьев, столпившихся у пролома, боязливо вглядывающихся в черноту, но не помышляющих о том, чтобы пуститься в погоню.

— …только зря тратим. Факелы надо… выкурить их дымовыми… Поздно уже, слишком далеко…

Пошарив рукой вокруг, канонир нащупал Фледвика и перекатился поближе к нему.

— Вставай, — прошептал он, — нам нельзя здесь оставаться.

— Не могу, — ответил прерывистый, страдальческий голос. — Оставь меня и иди один.

Кейд понял, что его спутник либо ранен, либо что-то повредил себе в темноте. Выяснять времени не было, поэтому он без разговоров взвалил тело вора себе на плечо и тронулся дальше, отметив про себя с удивлением и растущим уважением к компаньону, что Фледвик не издал ни крика, ни стона.

Прежде всего — найти надежное убежище подальше от людей. Хорошо бы еще наткнуться на какой-нибудь источник воды. Кое-какой запас провизии в карманах имелся, оружия тоже хватали. Бластер с полным магазином, газовый пистолет с шестью зарядами, по ножу у каждого — в случае чего, вполне можно отбиться. Кейд почувствовал прилив энергии и с растущим волнением подумал, что они все еще имеют шанс выбраться из этой переделки живыми и даже с победой.

Новый поворот окончательно отсек их от последних проблесков света, проникавшего сквозь входное отверстие. Глаза канонира уже успели приспособиться к темноте, и он теперь достаточно ясно представлял очертания пещеры, в которую они попали. Слух и осязание только подтверждали зародившуюся еще днем догадку, которой он поделился с Фледвиком и в которую сам до настоящего момента не осмелился до конца поверить. Пещера была вовсе не пещерой, а делом рук человеческих: заброшенным коридором в толще древнего, полуразрушенного здания. Таким образом, Грот и Пентагон составляли единое целое.

Что же в таком случае было раньше на месте Вашингтонских Пещер?

Кейду хотелось, не сходя с места, поделиться своим открытием со спутником и выслушать его соображения на этот счет, но останавливаться было опасно. Пещера- пока что он не мог думать о ней иначе, — казалось, протянулась в бесконечность. По обе стороны попадались закрытые двери, но канонир пока не спешил исследовать полные пыли и плесени помещения за ними. Вот когда погоня станет наступать на пятки и придет время драться, тогда он и выберет для себя место последней Битвы. Лежащий неподвижным кулем у него на плече, мошенник внезапно зашевелился и проблеял слабым голосом:

— Хватит, можешь опустить меня на землю.

— А идти сможешь? — с сомнением спросил Кейд.

— Кажется, смогу.

Осторожно поставив компаньона на ноги, он убедился, что тот держится на них достаточно твердо.

— Так ты не ранен?! — свистящим от негодования шепотом воскликнул канонир.

— Ни единой царапины, — без тени смущения признался жулик.

Кейд презрительно отвернулся от симулянта и молча пошел вперед. Но Фледвик был не из тех, кто в состоянии держать язык за зубами дольше пяти минут кряду. Догнав канонира, он, как ни в чем не бывало, спросил:

— Куда направляемся?

— Мне думается, — медленно ответил Кейд, — что, следуя этим путем, мы выйдем на противоположную сторону здания.

— На другую сторону?! — не поверил вор.

Он метнулся к одной стене прохода, потом ко второй, подергал за ручки нескольких дверей и в растерянности остановился.

— Так это вовсе не пещера, а какой-то подземный коридор. Но входили-то мы точно в Пещеру!

— А ты вспомни: «…фот, который вовсе не грот». Просто тебе не давали покоя глупые сказки и мифические чудовища, а того, что было прямо перед глазами, ты и не разглядел. Идем, идем, нечего тут прохлаждаться!

За сухой, пренебрежительной манерой канонира скрывалась, однако, растущая тревога. Если это не Пещера, а часть коммуникационной системы, почему тогда за ними нет погони? Или их уже вычислили и теперь ждут в засаде?

Они завернули за поворот и замерли от неожиданности. В дальнем конце коридора виднелся слабо светящийся прямоугольник. Приблизительно так выбивается свет по краям стояка плохо пригнанной двери.