Канонир Кейд

ГЛАВА 10

Фледвик полностью реабилитировал себя в глазах канонира. Будь на двери электронный запор любого типа, Кейд справился бы с ним шутя. Но эта дверь была заперта с помощью какого-то древнего механического устройства, подобного которому он никогда не видел. Зато бывший наставник как будто встретился со старым знакомым. Он опять запустил руку в недра своего пояса, вытащил причудливо изогнутую полоску металла и уверенно засунул ее в замочную скважину. Замок слабо щелкнул, и дверь отворилась.

Кейд пошел первым, как и подобает предводителю. Но не успел он войти, не успели его глаза привыкнуть к яркому свету, как совсем рядом послышался встревоженный голос:

— Кто там?

Канонир едва не расхохотался во всю глотку. Он был готов ко всему: засаде, кровавой схватке, бластерному разряду в лицо, смерти или плену, но только не к глупейшему вопросу, произнесенному испуганным женским голоском. Расправив плечи, он толкнул дверь и хозяйской походкой вошел в помещение. Фледвик бочком проскользнул следом.

О находящейся в комнате даме можно было с определенностью сказать только две вещи: она принадлежала к касте Звезднорожденных и выглядела не менее удивленной, чем вторгшиеся в ее обитель непрошеные гости.

Она стояла в напряженной позе рядом с просторным ложем, на котором, судя по всему, отдыхала, когда дверь столь неожиданно открылась. В широко раскрытых глазах женщины застыло изумление, постепенно переходящее в гнев. Их чудный блеск выгодно подчеркивали роскошные волосы со вкусом подобранного голубовато-зеленого окраса, уложенные в замысловатую прическу в виде короны, делать которую дозволялось лишь Звезднорожденным высокого ранга. Корону волос украшали разбросанные с нарочитой небрежностью скопления блесток, таких мелких, что они походили на золотую пыльцу. По мере осознания ситуации глаза женщины все сильнее разгорались от ярости, сверкая холодным, льдистым огнем.

Одеяние разбуженной столь бесцеремонным образом дамы также соответствовало ее высокому статусу. Оно было сшито из тончайших полупрозрачных тканей, но не имело ничего общего с тем вульгарным пижамным костюмом, который так поразил в свое время воображение Кейда. Безупречную фигуру облегало нечто воздушное, напоминающее искусно сотканную паутину и отливающее перламутром, странно гармонируя с цветом глаз и волос, так же как белая пена прибоя органично сливается с голубоватой прозеленью морской волны. Складки воздушной материи были обильно усеяны все теми же золотыми блестками, образующими фантастической красоты орнамент, заставляющий глаз восхищенного наблюдателя задерживаться именно в тех местах, где наметила фантазия мастера, создавшего это произведение искусства.

Кейд пялил глаза, не в состоянии выговорить ни слова. Ему случалось и прежде видеть придворных дам в таком же и даже более откровенном облачении, но никогда так близко и в столь интимной обстановке. Однако не соблазнительные формы и легкомысленный наряд были причиной его замешательства, а само присутствие женщины в святая святых — покоях Арля, отца бомбардира и гроссмейстера Ордена.

Сообразив, вероятно, что вторгшиеся в ее жилище люди как будто не собираются посягать на ее персону, хозяйка несколько успокоилась. Она взяла с туалетного столика изящно изогнутую золотую трубочку, поднесла к губам и втянула в себя воздух через тонкий конец. В небольшой чашечке на противоположном конце трубки вспыхнул, разгораясь, уголек. Задержав дыхание на несколько секунд, она затем неторопливо выдохнула струйку бледного дыма, наполнившего комнату незнакомым, дурманящим ароматом.

— Ну? — повелительно произнесла Звезднорожденная.

— Мы явились во имя Клина, милостивая госпожа, — начал Кейд привычную формулу и с ужасом понял, что не знает, как продолжать. Все было совсем не так, как он представлял. Могло ли быть, что он неправильно истолковал описание искомого места? Если да, то все его труды и жертвы были напрасны. Судя по роскоши обстановки и присутствию женщины, это могли быть апартаменты какого-нибудь заезжего Звездоносного, но никак не прославленного своим целомудрием, скромностью и неприхотливостью отца бомбардира. В таком случае ему просто нечего было сказать этой даме, по всей видимости супруге или родственнице высокого гостя.

Заметив, что он замолчал, Фледвик самоотверженно бросился на выручку. Слова полились с его языка с необыкновенной легкостью:

— О Звезднорожденная госпожа! Коль скоро милосердие ваше хоть в малой степени сравнимо с вашей ослепительной красой, выслушайте смиренного раба вашего, припадающего к вашим стопам в поисках правосудия. Мы ваши ничтожные слуги и желаем лишь одного: быть беспристрастно…

— Заткнись, болван! — зарычал Кейд, выступая вперед. — Не слушайте его, леди! Этот простолюдин пускай говорит за себя одного. Что касается меня, то я не служу никому из женщин, а лишь Императору и моему Звездоносному. Ответьте мне, пожалуйста, кому принадлежит это жилище?

Холодный взор женщины с обманчивым безразличием скользнул по фигуре канонира, не упустив ни одной детали его немыслимого наряда.

— Хоть мне и не пристало отвечать бродяге, одетому в краденое и кричащему при этом о своей преданности Императору, попробую удовлетворить ваше любопытство, — сказала она. — Эти апартаменты принадлежат мне. Есть еще вопросы?

Вероятность того, что она примет его слова на веру, равнялась нулю, но Кейду так опротивело скрываться под чужой личиной, что он решился высказать все.

— Я не вор и не бродяга, — произнес он негромко. — Я канонир Кейд, посвященный брат Ордена Воинов на службе Звездоносного Франции. Было сообщение о том, что я погиб в битве при Сарральбе, защищая цвета Франции, но это не так. Я пробрался сюда с единственной целью: получить аудиенцию у отца бомбардира. Если вы, милостивая госпожа, утверждаете, что это место принадлежит вам, значит, я ошибся адресом. Но куда бы я ни попал, именем Клина, я требую вашей помощи и содействия. Вы заслужите сердечную благодарность самого Арля, если поможете…

Женщина засмеялась. Смеялась она долго, весело и искренне.

— Так вот вы какой, канонир Кейд! — сказала она наконец, все еще не в силах изгнать смешливые нотки из голоса. — А это, должно быть, не кто иной, как лишенный сана наставник? — повернулась она к Фледвику. — Подумать только! Неужели вы, двое оборванцев, — это те самые «одержимые жаждой убийства кровожадные маньяки», которых вот уже целую неделю разыскивают по всей Империи? Но как вы смогли найти сюда дорогу? И откуда на вас эта униформа? Отвечайте же!

Все-таки она была Звезднорожденной и привыкла приказывать, точно так же как стоящие много ниже на социальной лестнице привыкли повиноваться, если требование сопровождалось повелительной интонацией. Впрочем, канонир и не собирался больше ничего скрывать.

— Этот плащ и шлем, что на мне, украдены, — сухо сказал он. — Час назад я снял их с часового у входа. Кроме того…

— Милосердия, о Звезднорожденная! — внезапно завопил Флед-вик. — Я простой человек, и мне страшно! Я всего лишь вор и мошенник, а вот он — он чудовище! Зовите скорей господина, прежде чем он… У него оружие!

— Дурачок! — снисходительно улыбнулась дама. — Даже если оно у него есть, он никак не сможет им воспользоваться. Или ты наивно полагаешь, что оружие воина так просто устроено, что из него может стрелять любой болван?

Она сокрушенно покачала головой, но все же отступила на шаг назад. Фледвик, однако, не успокаивался.

— Я ничего не знаю, госпожа! — снова заверещал жулик, ползя за ней на коленях и пытаясь уцепиться за край одежды. — Я тупой простолюдин, о Звезднорожденная, но я очень боюсь. Умоляю вас позвать господина! Только он сможет нас защитить, а иначе этот маньяк прикончит нас обоих на месте!

Кейд слушал весь этот бред, положительно отказываясь верить своим ушам. Он не мог понять, почему вдруг эта мерзкая тварь, чью жизнь он неоднократно спасал, встала на путь предательства именно сейчас, когда все опасности, казалось бы, остались позади? У него это просто в голове не укладывалось.

Канонир только сейчас заметил, что женщина уголком глаза внимательно наблюдает за ним, и насторожился. Она отступила еще на один шаг к стене. В принципе, он не имел ничего против настойчивого призыва Фледвика. Пусть зовет господина, мужа, хозяина, кого угодно — лишь бы было с кем разобраться.

Фледвик продолжал выкрикивать какую-то немыслимую чушь, а дама тем временем ретировалась еще на пару шагов. И тут канонира озарило — он понял, чего добивался своим представлением его верный напарник.

Сунув руку под плащ, он выхватил из кобуры отобранный у марсмена бластер, но навел раструб излучателя не на женщину, а в голову ерзающего на коленках экс-наставника.

— Подлый предатель! — вскричал Кейд громовым голосом. — За это ты умрешь!

Самообладание наконец-то изменило женщине. Она тигрицей метнулась к стене и ткнула пальцем в центр лепной розетки над изголовьем кровати.

— Пощадите! Не стреляйте! — канючил Фледвик, одобрительно подмигнув канониру за спиной хозяйки. — Я всего лишь вор, меня нельзя убивать!

Кейд корчил суровые рожи, размахивая оружием, а сам напряженно раздумывал: кто же явится на сигнал тревоги? Для его планов годилась любая персона ранга Звездоносного. Его можно было взять в заложники, пригрозив оружием, затем забаррикадироваться в этой спальне и ждать, пока о случившемся не известят отца бомбардира, который конечно же не преминет явиться лично, дабы выручить захваченного вельможу и выслушать требования канонира.

Снова заговорила женщина, пытаясь взять инициативу в свои руки. Лицо ее побледнело от гнева и страха, но голос по-прежнему звучал повелительно.

— Прекрати этот балаган! — прикрикнула она на причитающего Фледвика, и тот умолк на полуслове. Затем обратилась к Кейду: — Слушайте меня внимательно. Я вызвала… помощь. Если в моих покоях прольется кровь, вы оба умрете, и смерть ваша будет долгой и мучительной. Но у меня очень, очень влиятельный покровитель…

«Это хорошо, — подумал канонир. — Чем влиятельней, тем лучше. Значит, есть надежда, что этот фарс скоро закончится».

— Если же вы согласитесь сдаться, — продолжала она, — я обещаю добиться через него беспристрастного разбора вашего дела и вынесения справедливого приговора. Большего, к сожалению, я вам обещать не могу, учитывая ваши многочисленные преступления.

Она замерла в гордом ожидании, одинаково готовая к вспышке бластера и к мольбам о пощаде.

Кейд решил, что представление пора заканчивать. Он засунул оружие в кобуру, нисколько не сомневаясь, что успеет выхватить его намного раньше, чем любой охранник, которого прихватит с собой хозяин дома. Из уважения к хозяйке он не стал демонстрировать своего торжества, но заметил, обратившись к Фледвику:

— А ты молодец, приятель. В моем арсенале таких тактических приемов не найдется.

— А ты думаешь, не страшно было, когда ты своей пушкой мне в башку целил? — беззлобно проворчал вор, утирая рукавом пот со лба.

— О чем вы изволите говорить? — вспыхнула пораженная дама, но в этот момент двери распахнулись и в спальню быстрыми шагами вошел какой-то мужчина.

— В чем дело, Майя? — недовольным тоном спросил вошедший, еще не видя двух незнакомцев. — Зачем ты звонила? Я как раз…

Он проследил направление взора женщины и круто повернулся, с любопытством разглядывая гостей. Те в свою очередь тоже уставились на него во все глаза — Фледвик с тревожным интересом, а Кейд с благоговением и восторгом. Правая рука канонира автоматически выхватила оружие, а сам он, с первого взгляда узнав благородно посаженную голову, плащ с золотой каймой и оружие с Золотой Печатью Ордена на рукояти, столь же автоматически распростерся на полу, отдавая Большой Салют, подобающий одному лишь отцу бомбардиру.

Уткнувшись лицом в ковер, он слышал над головой озабоченный голос Арля, обращенный к даме:

— Ты не пострадала?

— Пока нет, — ответила она с принужденным смешком.

— Хорошо. Ты можешь подняться, брат. Позволь мне получше рассмотреть твое лицо.

— Никакой он не брат! — истерически закричала женщина. — Просто грязный простолюдин, выдающий себя за канонира Кейда. Осторожно, он вооружен!

— Не стоит волноваться, Майя, — спокойным, звучным голосом ответил Арль. — Этот человек действительно канонир, хотя плащ, который на нем, принадлежит другому. Я слушаю тебя, брат. Говори же, что заставило тебя явиться сюда в столь неподобающей манере?

Кейд поднялся и убрал оружие в кобуру. Склонив голову и потупив глаза, он заговорил:

— Сэр, я канонир Кейд, ошибочно объявленный погибшим во Франции. Имею честь доложить о событии чрезвычайной важности, касающемся…

— Можешь не продолжать, — остановил его Арль небрежным жестом. — Мне уже доставили твое послание. Довольно оригинальный ты выбрал способ, чтобы его передать. Оригинальный и драматический. Весьма впечатляюще, ничего не скажешь. Я как раз изучал твой «рапорт», когда услыхал вызов леди Майи. Так это все твоя работа, брат канонир?

— Так точно, сэр! Я не был уверен, что сумею добраться до вас живым. Но это еще не все, сэр. Я обязан предупредить вас, что существует заговор, в котором скорее всего замешаны очень влиятельные лица, направленный против…

— Пока довольно, — снова остановил Кейда отец бомбардир. — Я выслушаю тебя позже. Скажи мне лучше, чей это плащ? Ты не похож на марсмена.

— Сэр, этот плащ принадлежит брату Ордена, служащему в вашей охране. Искренне надеюсь, что он остался в живых. Но у меня не было другого способа проникнуть к вам, сэр.

— Он умер. За что выношу тебе благодарность, брат. Он охранял важнейший пост неподобающим образом и поплатился за собственную небрежность. Я лично прослежу, чтобы место убитого занял более достойный, дабы в будущем сюда не проникли другие, с не столь чистыми намерениями, как у тебя. — Глава Ордена вновь обратился к леди Майе: — Мы оставим вас ненадолго. Отдыхайте и постарайтесь забыть этот печальный инцидент. Обещаю вам преподать часовым такой урок за допущенную оплошность, которого они до конца жизни не забудут. Я вернусь, как только выслушаю доклад этого брата. — Глаза мужчины и женщины встретились, и Кейд содрогнулся. Ни один брат Ордена никогда не позволит себе так смотреть на женщину, и ни одна женщина не посмеет так смотреть на брата Ордена. — Нам будет удобнее побеседовать в моем кабинете, — продолжал Арль, не заметив, что обмен взглядами был перехвачен и расшифрован собеседником. — Спальня леди Майи — не слишком подходящее место для кровавых историй. — Он окинул помещение отсутствующим взглядом и задержался на открытой двери. — Однако, — пробормотал отец бомбардир и впервые за все время соизволил обратить внимание на Фледвика. — Ты сейчас же закроешь дверь и снова запрешь замок. Не волнуйся, моя дорогая, — добавил он, повернув голову в сторону леди Майи, — завтра же здесь будут стоять новые запоры, а на эту ночь сгодится и старый. Ты уверена, что сможешь побыть одна какое-то время? Левой рукой Арль нащупал изящную шкатулку на туалетном столике, машинально достал оттуда золотую курительную трубку, точно такую же, как у леди Майи, и привычным жестом сунул ее в рот.

— Я уже успокоилась, уверяю вас, — поспешно сказала дама, делая движение к туалетному столику. В глазах ее вспыхнула внезапная тревога. — Я не боюсь воров, и вы можете не спешить с заменой замка, сэр. Только отдайте, пожалуйста, мою трубку. Это моя новая игрушка, — пояснила она, краснея и обращаясь почему-то не к Арлю, а в основном к Кейду. — Вам она совершенно ни к чему, сэр!

Отец бомбардир вынул изо рта трубку и уставился на нее так, будто видел в первый раз.

— Странные у вас игрушки, леди, — проворчал он недовольно, со вздохом возвращая трубку на место. — Следуйте за мной, брат канонир. И ты тоже, я полагаю, — кивнул он Фледвику.

Должно быть, в последний момент Арль изменил решение, потому что привел их не в свой кабинет, а в другое помещение. Кейд, впрочем, сразу почувствовал себя лучше и уверенней, потому что это был Лекторий, почти такой же, как в его родном Соборном Доме, с рядами поднимающихся амфитеатром скамей, голыми стенами и кафедрой для наставника на маленькой полукруглой площадке внизу. Повинуясь жесту отиа бомбардира, занявшего место на кафедре, Кейд уселся в первый ряд. Фледвик, скромный по натуре, остался стоять.

— Вот теперь я готов внимательно выслушать твой рассказ, брат, — сказал Арль. — Можешь начинать.

И Кейд начал рассказывать. Безумные события последней декады были едва ли не единственном предметом для его размышлений, поэтому излагал он их четко и последовательно, как хорошо затверженный урок. Сначала он описал эпизод в Сарральбе, где был одурманен и пленен зловредной старухой, затем перешел к Храму Мистерий в Балтиморе, в котором он пришел в себя и совершил неудавшийся побег. Но чем ближе подходил к концу рассказ канонира, тем большее разочарование он испытывал. Он так стремился приблизить этот долгожданный момент истины, что на пути к нему что-то перегорело внутри. Заканчивал он уже безо всякого подъема, тем более что Арль, казалось, слушал сообщение канонира с плохо скрываемым равнодушием, словно ему не было до этого никакого дела. Нет, отец бомбардир не зевал и не глазел по сторонам; он даже задавал вопросы по ходу повествования и делал подобающие замечания типа: «Сколько их там было? Как ты думаешь, это местные или европейцы? Вот же негодяи! Надеюсь, братьев Ордена ты среди них не заметил?» Но в глубине зрачков Арля притаилась откровенная скука, и это не могло ускользнуть от внимания Кейда.

Возможно ли солгать в присутствии живого воплощения Ордена? Этот вопрос испепеляющим пламенем вспыхнул в мозгу канонира, и он впервые запнулся в своем, до того гладком, докладе. Но пламя угасло, так и не разгоревшись, потому что он понял, что давно преступил грань между правдой и ложью, солгав отцу бомбардиру уже одним лишь умолчанием об истинной роли некой молодой особы женского пола. Собственно говоря, Кейд вообще ни словом не обмолвился о девушке и о том, что она спасла его от последствий гипнотического внушения. По его словам выходило, что после укола в Храме он очутился на улице, где и был арестован вместе с увязавшейся за ним «женщиной в подвязке». В последующих событиях девушка участия не принимала, и канонир честно поведал все в подробностях, начиная с побега из Караульной Башни и заканчивая взломанным Фледвиком замком на двери в покои отца бомбардира. Последний эпизод вызвал неожиданный интерес со стороны Арля. Он даже попросил мошенника показать инструмент, которым тот орудовал, и долго вертел в руках отмычку, дивясь внешней простоте ее конструкции.

— Продолжай, брат, — скучным голосом произнес глава Ордена, уронив наконец узкую металлическую пластинку на стол. — Что вы делали дальше?

— Дальше мы вошли… вошли в спальню леди Майи, сэр, — с трудом выговорил Кейд, чувствуя на щеках предательский румянец.

Спальня леди Майи в апартаментах отца бомбардира… «Я здесь хозяйка…», «Я услыхал вызов леди Майи…», «Моя дорогая…». Кейд поднял голову и впился взглядом в породистое благородное лицо седовласого, хотя совсем еще не старого гроссмейстера Ордена.

— Я вижу, душа твоя неспокойна, брат, — сочувственно произнес отец бомбардир. — И я, кажется, догадываюсь, чем вызвана эта тревога. Видишь ли, леди Майя состоит при моей особе в качестве хозяйки дома. В ее обязанности входит принимать наносящих мне официальные и частные визиты Звездоносных и других высокопоставленных сановников Империи. Не могу же я, согласись, предоставить гостям такого ранга кров под крышей Соборного Дома. А леди Майя отлично умеет угодить вкусам каждого, накормить, развлечь, занять беседой, чему я, к сожалению, так и не удосужился научиться.

«Разумное объяснение. И очень правдоподобное. Почему же тогда столь откровенный обмен взглядами, несмотря на присутствие посторонних? И как случилось, что третье по рангу лицо в Империи бежит сломя голову, словно горничная, на звонок самой обычной женщины, пускай даже благородного происхождения и занимающей в этом доме привилегированное положение хозяйки салона?»

— Благодарю вас, сэр, — охрипшим голосом сказал Кейд. — Больше мне нечего доложить. Остальное вы видели сами, сэр.

Рядом осторожно кашлянул в кулак Фледвик. С запоздалым раскаянием канонир вспомнил о компаньоне и торопливо изложил Арлю просьбу о помиловании, упирая на неоценимую помощь, оказанную ему мошенником в достижении цели.

— Полагаю, это будет справедливо, — согласился отец бомбардир, благосклонно кивнув седой головой. Фледвик расслабился.

По сигналу Арля в аудиторию вошли трое охранников в чине канониров.

— Этого гражданина зовут Фледвик Жиж, — сказал глава Ордена. — Как вам известно, братья, он был лишен сана наставника и обвинен в тяжких преступлениях. В него было приказано стрелять без предупреждения, а в случае поимки живьем — казнить без суда и следствия. Рассмотрев его дело повторно, я нахожу выдвинутые против него обвинения беспочвенными и дарую полное прощение за все его провинности перед законом до настоящего момента. Принесите мне кто-нибудь письменные принадлежности. Я составлю бумагу о помиловании по всей форме. Этот человек оказал Империи важную услугу и достоин подобающей награды.

Кейд бросил торжествующий взгляд на компаньона, но с удивлением обнаружил, что тот избегает смотреть ему в глаза. Вероятно, Фледвика все еще смущали, как и самого канонира, воспоминания о полных драматизма минутах, проведенных в спальне госпожи Майи. Кейду вдруг страстно захотелось отвести своего верного спутника в сторонку и объяснить ему, что все в полном порядке. Что внешние проявления часто выглядят обманчиво со стороны и на самом деле поведение отца бомбардира безупречно и гармонирует с заветами Учителя Клина, а его взаимоотношения с леди Майей совсем не такие, какими кажутся с первого взгляда.

Но канонир промолчал и не двинулся с места, пока Арль трудился над составлением документа о помиловании. Закончив, он поставил под текстом размашистую подпись, хорошо знакомую Кейду по сотням других официальных бумаг. Один из охранников услужливо накапал на лист несколько капель прозрачного термопластика, и Арль залихватски пришлепнул быстро твердеющую субстанцию рукоятью своего персонального оружия.

Золотая Печать Ордена! Сколько раз Кейд грезил о ней тайком, представляя, как держит ее в руках и касается ритуальным касанием груди, губ и лба, ощущая себя при этом осененным благословением отца… Почувствовав, что неудержимо краснеет, он отвернулся, без разрешения встал и приблизился к Фледвику.

— Я выполнил свое обещание, — сказал он вполголоса. — Ты теперь вне игры. Хочу добавить на прощание, что ты оказался хорошим товарищем.

— Очень благородно с вашей стороны, сэр, — ответил мошенник, бестрепетно глядя прямо в глаза канониру. — Мне с вами тоже скучать не приходилось. Об одном я только жалею, — что не сохраню на память вашей фотографии в тот вечер, когда мы воровали кур. Это было нечто, клянусь!

Это была наглость в чистом виде, но Кейд уже давно перестал обижаться на выходки Фледвика. А тот пристально посмотрел на него тем самым странным, загадочным взглядом, до смысла которого канонир так и не добрался, и прошептал чуть слышно:

— Прощай, друг. Мне очень жаль.

На этом все закончилось. Отец бомбардир вручил Фледвику бумагу, дарующую полное отпущение былых грехов, и нетерпеливо отмахнулся от пространных изъявлений благодарности и выражений преданности со стороны вора.

— Мои телохранители отвезут тебя на машине в Абердин, — сказал он. Полагаю, в их обществе тебе ничего не грозит. Там ты представишь этот документ в Караульную Башню своего участка, а они позаботятся об отмене того нелепого приказа. Не сомневаюсь, что тебе не терпится немедленно отправиться в путь. Что касается тебя, брат, — повернулся Арль к дожидающемуся своей очереди канониру, — то ты, как я вижу, нуждаешься в отдыхе. — Он вызвал послушника и приказал: — Отведи брата в комнату отдыха ночной стражи и подготовь ему к утру полный комплект обмундирования.

Исполненный благодарности, Кейд снова распростерся у ног Арля в Большом Салюте и не мог видеть, как тот досадливо поморщился и рассеянно отвернулся.