Капкан для Медведя (СИ)

25. Денис

Там на дороге, прямо перед машиной какая-то тетка машет руками и качает головой. Это мы ее, что ли, толканули?

Стряхиваю с себя порошок и выхожу.

— Что тут? — спрашиваю, пытаясь привести себя в порядок.

— Яйца! Вы что же наделали, окаянные?! Яйца-то как же?! — орет тетка.

Хм. А откуда она про яйца знает? Хотя вопрос актуален, да. Как же яйца?

Еще раз ощупываю их и тетка подозрительно смотрит на меня.

— Наркоманы чертовы! — скрипит зубами.

И я только хочу пойти на контакт с ней, делаю шаг, как сзади раздается звук сирены. Оборачиваюсь — полиция.

Какого хрена? Откуда они? Вроде, никого рядом. Кто вызвал-то?

Из патрульной машины выходят двое полицейских и идут к нам.

— Как вовремя! — тетка бежит к ним и чуть ли на шею не кидается.

— Что случилось? — спрашивает полицейский, оглядывая меня, а потом и машину.

— Понимаете, — начинаю было я, но меня перебивает истошный крик тетки:

— Они в тележку мою врезались! С продуктами! Я, вот, только из супермаркета вышла, а тут! Вы посмотрите на яйца! На яйца-то посмотрите!

Я инстинктивно складываю руки на ширинке — и дались ей мои яйца!

Но потом понимаю, что она не о них. Тетка поднимает с асфальта упаковку от яиц. Ну там, да, ни одного целого яйца. Похоже, при ударе вылетела из тележки.

— Это же наркоманы! — кричит она и тычет в меня пальцем. — Посмотрите! На нем порошок же! Наркоманы за рулем! А еще, — и задыхается от возмущения, — он изнасиловать меня хотел! — и закатывает глаза. — Вот, прямо здесь! Как вышел из машины и за ширинку! Гляньте! Гляньте! Он и сейчас! Накололся дури!

Я мигом убираю руки с ширинки, когда взгляд полицейских падает на них. Ну да, видок у меня, конечно. Разорванная рубашка, царапины и все это хорошо так присыпано белым порошком.

— Это бред какой-то, — смеюсь, но кроме меня никто не смеется.

— За рулем вы были? — ко мне подходит полицейский и осматривает. И даже принюхивается. Пальцем собирает порошок с плеча и подносит к носу.

— Да, — вру я и зря, потому что другой полицейский уже открывает водительскую дверь и оттуда выходит Пчелкина. Тоже вся в порошке.

— Я вам сейчас все объясню, — говорю я.

— Порошок еще есть? — строго спрашивает полицейский.

— Понимаете, это противопожарный порошок.

— Разберемся.

В общем, вместе с Пчелкиной мы оказываемся в отделении полиции.

— Это все вы, — бурчит она мне, когда мы сидим в коридоре перед дежурным. — Ехали бы себе спокойно, но нет! Вам же надо руки распускать.

— Руки, Юль, ты распускаешь. Может, ты меня без наследников оставила?

Испуганно смотрит на меня.

— Ты, когда яйца страстно так сжимала, хруста не почувствовала? — наклоняюсь и шепчу ей прямо в ухо.

Вижу, что она краснеет. Вспыхивает и возмущенно смотрит на меня.

— Ты разве не знаешь, что с ними аккуратно надо? Как будто не трогала никогда, — обиженно говорю я.

— Ну, знаете…

— Ну, хватит там миловаться! — кричит дежурный. — К следователю давайте!

В коридоре как раз появляется очень грустный мужик и кивает нам, чтобы шли за ним.

— У следователя молчи, — шепчу я Пчелкиной. — Поняла? Я сам все решу.

— Да знаю я вас, — бурчит она.

— Молчи, я сказал. Иначе скажу, что ты тачку мою угнала и порошок подсыпала.

— А, — глаза становятся круглыми и рот лишь открывается и закрывается. Но я прямо читаю возмущение на ее лице.

Вот так. С ней по-другому нельзя.

И это правда действует. Пчелкина молчит. Сидит тихонько в уголке и молчит. Не знаю уж, чего она больше испугалась: моих угроз, или грозного следователя. Но главное, что молчит.

Я решаю вопрос со следаком. Он, не стесняясь, ржет и то и дело косится на моего водителя.

Несколько купюр и нас даже отвозят на патрульной машине к моему дому. По дороге я звоню в сервис, чтобы мою тачку забрали.

— А можно меня к себе домой? — шепчет мне Пчелкина.

— Ну, ты не наглей, — строго смотрю на нее. — Это же не такси. Скажи «спасибо», что хоть сюда подвезли. И потом, — дергаю бровями, — раны не обработаны. Теперь еще и в порошке. Знаешь, как больно? — и делаю измученное лицо.

Мы как раз останавливаемся и я чуть ли не выталкиваю ее из машины.

Ну, должна же она хоть немного вину чувствовать! Ведь это все из-за нее!

Благодарю водителя и толкаю девчонку к подъезду.

— Ну, и видок у тебя, — усмехаюсь, разглядывая ее в лифте. У нее все волосы в порошке, но взгляд мой упорно скользит вниз. На ложбинку, куда тоже попал порошок.

Она тоже его замечает. Натягивает вверх топ. Я быстро перевожу взгляд на лицо Юли и она не отворачивается.

Двери лифта разъезжаются.

— Наш этаж, — говорю я, откашливаясь.

Открываю квартиру и приглашаю девчонку.

Она заходит несмело. Осматривается.

— Уф, ну, и стресс пришлось пережить, — говорю я, стягивая с себя обрывки рубашки и осматривая в зеркало царапины. Фигня, конечно, но для Юли надо сделать вид, что очень больно.

Прохожу на кухню.

— Выпьешь? — кричу девчонке в коридор. Надо ее как-то расслабить.

— Можно сока? — она встает в дверях. — В горле першит.

Сока. Хм.

И тут у нее телефон звонит. Она отворачивается.

Я наливаю. Себе — виски. Юле — «сок». Но с градусом. Вино сладкое и слабое. Она и не поймет.

Ну, не лечат стресс соком. Что за фигня?

Она как раз возвращается.

— Давайте, я вас обработаю и домой поеду, — говорит и я протягиваю ей бокал с «соком». Пьет не сразу, принюхивается.

— Гранатовый, — говорю я и отпиваю из своего стакана. Приятное тепло растекается по телу. Взгляд опять блуждает по хрупкому телу.

Так. С яйцами все в порядке. С членом тоже.

Стою и жду, когда девчонка хоть глоток сделает.

Сука. Обидно, конечно, получается, что мне ее споить надо, что ли? Тьфу. Как низко это. Никогда раньше таким заниматься не приходилось.

Но, с другой стороны, и упертые такие не попадались.

Низко, Дэн. Очень низко.

А сам с удовольствием наблюдаю, как Юля подносит бокал к своим сладким губкам и отпивает.

— Терпкий немного, — говорит, облизывая губы.

— Натуральный, — и я опять отпиваю. — Нравится?

Кивает.

— Пчелкина, Пчелкина, — произношу задумчиво, присаживаясь на край стола, — что же мне с тобой делать? — большим пальцем провожу по своим губам.

— Что вы имеете в виду? — хмурится девчонка и еще отпивает.

— Да, вот, думаю список начать составлять.

— Какой?

— Испорченных тобою вещей.

Недовольно хмыкает.

— Ну, вот, вы же сами виноваты. Почти во всем. Я же не лезу к вам!

— Я сегодня чуть самого ценного не лишился? — вспоминаю про яйца. Вздыхаю.

— Машины?

Смотрю на нее исподлобья. Очень правдоподобно, конечно, она строит из себя наивную девочку. Но мне эти игры порядком надоели.

Если так и будет продолжаться, она либо меня без имущества оставит, либо без яиц. Реально.

Пока размышляю, взгляд Юли останавливается на зеркальной дверце шкафа. Она громко выдыхает и проводит пальцами по волосам.

— Неприятно? — спрашиваю я, замечая, как она морщится.

— Порошок… он как-то впитался… мои волосы…

Подхожу к ней и встаю сзади. Тоже провожу по волосам. Смотрю в отражение.

— Ты очень красивая, Юль, — говорю, едва шевеля губами. Словно боюсь спугнуть ее.

Она тоже смотрит в зеркало. Я чокаюсь стаканом о ее бокал. Допиваю сам и чуть толкаю за ножку бокал ко рту девчонки.

— Лучше же стало? — спрашиваю с улыбкой, когда она, наконец, допивает все и чуть морщится.

— Мне… домой, — трет висок. — Можно я умоюсь у вас? А то в таком виде…

— Конечно, — улыбаюсь я. — Там в ванной все есть. Пойдем, провожу тебя.

Беру ее за руку и тяну вглубь квартиры.

— Вот, — открываю дверь ванной. — Это душ. Можешь и волосы помыть. В шкафу, — открываю его, — чистые полотенца и халат. Не стесняйся, Юль.

Она ничего не говорит. Стоит и смотрит на меня.

— Ладно, — хмурюсь и выхожу.

И тут же слышу щелчок замка. Тру затылок. Иду на кухню и наливаю себе еще виски.

За окном темнеет. Ну, куда ее на ночь отпускать? После вина? Ведь дало ей. Вижу, что дало. Взгляд мягче стал. Спорит меньше. И мурашки по шее пошли, когда я сзади приблизился.

Сука.

Опять выпиваю все до дна.

Хочу ее.

Но оставшаяся еще трезвой крохотная доля моего благородства пытается сбить меня с пути истинного или, наоборот, наставить на него. Хм.

Смотрю на себя в отражение.

Напоил девочку. Нехорошо.

Отпустить ее сейчас в ночь. Еще хуже.

А сколько я от нее натерпелся?!

Все равно ведь даст. Ломается просто. Долго ломается. Слишком долго.

К тому же надо проверить, что с членом. А вдруг все плохо?

Ну, понимаю, что ищу дурацкие причины не отпустить девчонку.

С членом, как раз, все лучше чем надо. Чувствую, как кровью наливается.

Рукой провожу по израненной груди. Мне бы тоже не мешало смыть с себя этот чертов порошок.

Ухмыляюсь и иду к ванной. По пути расстегиваю брюки и тяну их с себя. Чуть сжимаю член в боксерах.

Подхожу к двери и прислушиваюсь.

Так. Звуки воды. Похоже, девчонка все же решила принять душ.

Дергаю ручку. Закрыто.

Но разве это может меня остановить, когда в моем душе девочка, которую я так давно хочу? В душе. Значит, голая.

Бегу на кухню и беру нож. Быстро возвращаюсь. Легко поддеваю замок. Отбрасываю нож и открываю дверь.