Каре для саксофона

«Акула — может быть уловом, только с равным с рыбаком шансом»

Яхта Дмитрия Кратова встала в дрейф. Её владелец ушел в рубку к Виктору, и через некоторое время зашелестела лебедка якоря. Яхта остановилась и, медленно поворачиваясь, встала по ветру.

— Ветер слабый. Под нами эхолот показывает двенадцать метров и рельеф живописного кораллового рифа. Можно понырять, покататься на «гидрике» и виндсерфинге, — вернувшись, объявил программу Дмитрий и добавил: — Конечно же, первый выбор за гостями, — и грустно посмотрел на доску от серфинга, лежащую у борта. Оксана, не решавшаяся выразить желание вперед знаменитости, пожирала глазами то гидроцикл, то Еву.

— Кratov, do you have two aqualungs? I want to drop to the bottom like a dead fish… Michael, join the company, — на чистом английском прервала затянувшуюся паузу Ева — With pleasure, my Queen — весело ответил я и, увидев полное отсутствие понимания белоруски, пришел ей на помощь, добавив по-русски: — Почему «мертвая», разве в аквалангах нет воздуха?

После слова «акваланг» Оксана заметно оживилась и стала звать Виктора, который по-прежнему был в рубке.

— Все есть: и воздух, и бензин, — радостно засуетился Кратов, понимая, что на его доску с парусом никто не претендует, и начал объяснять, где находится оборудование.

Я вытащил из палубного рундука два баллона с компенсаторами и легочниками, Ева спустилась в каюту и принесла оттуда маски, ласты и два легких гидрокостюма. Мы, не мешкая, начали переодеваться. Кратов с Виктором спускали на воду гидроцикл, Оксана уже барахталась в воде. Димка дал последний инструктаж Виктору, гидроцикл взвыл и, выбрасывая сноп брызг, понес белорусов от яхты в открытое море.

Я проверил оборудование и помог Еве экипироваться. Но когда Димка увидел, как я легким движением через голову забросил свой баллон за спину, он потерял к нам всякий интерес, понимая, что его советы нам не нужны, и увлекся шарниром паруса.

Мы с Евой поочередно прыгнули в море, выпустив воздух из компенсаторов, медленно погрузились. Подводный мир завораживает, и пусть это неестественная среда обитания человека, акваланг позволяет превратиться в полноправную громадную рыбину. Ева, приняв горизонтальное положение, начала погружение, направляясь к едва проступающему через синеву толщи воды кораллу, я последовал за ней. Она дышала ровно и размеренно, выпуская грозди воздушных пузырьков, устремляющихся вверх. Мы приблизились ко дну. Продувшись раз пять, можно было предположить глубину метров десять, и здесь нас ждал сюрприз. Все дно, насколько хватало глаз, было покрыто громадными конусовидными растениями высотой полтора-два метра с широкими горловинами, направленными вверх. Они находились на расстоянии друг от друга, будто деревья в парке. Ева весело плавала между ними, заставляя их слегка покачиваться и делая картинку еще более фантастичной. Она действительно была похожа на русалку, беззаботно играющую в сказочном лесу, казалось, что она сейчас сбросит баллон и маску, и я услышу под водой ее звонкий смех. Ева подплыла ко мне и, взяв за руку, увлекла за собой. Так, держась за руки, мы пробирались средь конусов. Наконец, Ева остановилась, и нашему взору открылась громадная темная рыба. Это была очень крупная особь, около двух метров. Её любопытство оказалось не меньше нашего, и она медленно подплыла к нам. Ева крепко сжала мою руку, увидев, как я потянулся, чтобы его потрогать, видимо, ей хотелось подольше понаблюдать за ней с близкого расстояния. Я безропотно подчинился, тем более находка была ее.

Рыба повернулась к нам в профиль, завалилась набок и в таком положении скрылась в зарослях «рощи». Ева снова сжала мою руку, я посмотрел ей в глаза. Она неспешно сдвинула маску на лоб, вынула изо рта загубник. Сделав глубокий вдох, я повторил ее движения, и мы слились в поцелуе. В этом сказочном лесу, обнявшись, мы лежали на дне, и я жадно ласкал ее соленные нежные губы, самые желанные губы в мире. Через некоторое время мы обрели чувство реальности, все элементы экипировки вернулись на свои места и, убедившись, что все друг у друга нормально, направились к кораллу.

Глубина заметно уменьшилась, появились цвета — синий, зеленый, красный. Именно на малых глубинах в три-четыре метра подводный мир кишит разноцветьем и разнообразием, тем более у кораллов, и наш был не исключением. Множество стаек разноцветных рыб по-хозяйски утюжили каждую щелку или выступ подводного острова. Мы для них были настолько крупными обитателями, что они не обращали на нас внимания. Видя это многообразие, приходит ощущение большого аквариума. Идиллию нарушил звон в ушах, я посмотрел вверх и увидел приближающийся к яхте гидроцикл — вернулись белорусы. В то же время Ева пристроилась к косячку небольших рыбок и так увлеклась подражанием их движениям, что не заметила этого. На манометре было семьдесят бар — достаточно много, но Ева хотела покататься на гидроцикле сразу после Оксаны с Виктором. Я отстегнул от бедра нож и постучал рукояткой по баллону, привлекая ее внимание. Наконец, Ева оставила бедных рыбок и подплыла, а, увидев у корпуса яхты гидроцикл, сразу же согласилась вернуться. Мы всплыли у кормы, прямо у трапика, и, сбросив ласты, поднялись на борт.

На палубе нас встретил Виктор: — Ну, что, подводники, как дела?

— Нет, Виктор, подводники — это на подводной лодке, а мы дайверы, — поправил я белоруса, снимая с Евы баллон.

— Ну, а как вы, техника справилась? — намекая на немалую массу ездоков, включилась в разговор Ева.

— Все было просто супер, Витюша так разгонялся, у меня душа в пятки уходила, а один раз даже чуть не перевернулись, — выходя из каюты с прохладительными напитками, эмоционально запричитала Оксана.

— Неудивительно, двести пятьдесят лошадок… целый табун… надо аккуратнее, — с легкой ехидцей продолжала подтрунивать Ева, видимо, мстя за первую встречу, затем надела солнцезащитные очки, спасательный жилет и направилась к гидроциклу.

— Ева, что, и чаю не попьешь? — попытался я шуткой притормозить ее порыв.

— Табун требует пастуха, приходится подчиняться большинству, — смеясь, ответила Ева, усаживаясь на сиденье. Двигатель мягко заурчал и, отойдя от яхты на несколько метров, Ева дала полный газ. Гидроцикл резко закинул нос, затем со всего маху плюхнулся на воду, породив грандиозный веер брызг, и умчался в открытое море.

Оксана и Виктор, проводив взглядом Еву, утонули в шезлонгах, потягивая через трубочки апельсиновый сок.

Я поднялся на мостик, взял мощный морской бинокль и начал осматривать акваторию. Наконец, я отыскал парус Кратова — его здорово отнесло от яхты, а возвращаться против ветра, хоть и слабого — не подарок. Затем в поле зрения попала Ева, летящая на предельной скорости, в отсутствие большой волны, видимо, искусственно раскачивающая гидроцикл для остроты ощущений и выбрасывающая снопы брызг. Она приблизилась к Кратову, сбросила скорость, прошла с ним некоторое время параллельным курсом, а затем полетела дальше. Димка против ветра галсами начал приближаться к яхте. Его парус несколько раз падал, но он не сдавался, всегда ловко поднимал его и продолжал движение. Через некоторое время вернулась Ева и, сделав около судна несколько умопомрачительных виражей, вспенивая море и обдавая все вокруг брызгами, пристала к яхте. Я зачалил гидроцикл и помог ей забраться на борт. Ева от прогулки была в восторге. «И все же девочку немного укачало», — подумал я, глядя на не совсем уверенные движения. Но ее абсолютная фигурка, обтянутая гидрокостюмом, пластично балансировала, что придавало походке изящную раскованность.

— Хочу пить…Шампанского! — освобождаясь от жилета и увидев на яхте «мертвое царство», громко, шутливо закапризничала Ева.

Я понял шутку и начал расстегивать заднюю молнию ее гидрокостюма, но Оксану было уже не удержать, она суетливо соскочила с шезлонга и с возгласом «Минуточку!» скрылась в каюте. И действительно, через минуту вернулась, важно неся на подносе вазу с фруктами, бутылку шампанского и бокалы. На легкое позвякивание посуды на палубу подтянулся Виктор и наполнил бокалы.

— Подождите, а где хозяин яхты? — вдруг спохватилась Ева.

Все устремили взоры туда, где мог быть Димка. Метров в пятидесяти от борта его обессиленное тело с трудом удерживалось на доске для серфинга. Нещадное солнце жгло спину. «Знакомая картинка», — вспомнил я про сон. И вдруг холодок пробежал по спине…

Метрах в двадцати, медленно петляя, к Диме приближался серый акулий плавник. Все истошно закричали, призывая Кратова оглянуться. Я быстро надел ласты и маску, застегнул на груди гидрокостюм, сделав пять глубоких вдохов, проверив нож на бедре, нырнул с кормы в его сторону. Димка уже увидел опасность, бросил доску и из последних сил старался доплыть до яхты. Тем временем, акула подплыла к сёрфу и, ткнув его несколько раз носом, приподнимая то один, то другой край доски, поменяла цель и направилась в сторону Димки.

Погрузившись метров на шесть, я поднял голову. Крест довольно крупной коралловой акулы был совсем уже близко к барахтающемуся пловцу. Достав нож и активно работая ластами, я устремился к рыбе. Расчет был правильным, я зашел к акуле снизу и сзади, тем самым попадая в мертвую зону рыбьих глаз, а ее отвлеченность пловцом добавляла мне шансы на успех. Все произошло молниеносно: подплыв снизу и используя инерцию тела, я вонзил нож чуть ниже плавников в брюхо. Акула сделала отчаянный кульбит, круша мордой и хвостом все вокруг, развернулась и спокойно пошла на глубину, оставляя за собой едва заметную кровяную дымку. Я вынырнул, Димка был рядом и смотрел на меня огромными испуганными глазами. Экипаж яхты, вооружившись, кто чем мог, шумно приветствовал победу.

— Не бойся, нет страшнее животного, чем человек, — почему-то с грустью сказал я Димке, вспоминая смертельно раненую уплывающую рыбу.

— Спасибо, Михаэль, — наконец выдавил Кратов, и мы обнялись.

— Я твой должник, — сказал серьёзно Димка.

Так уж вышло само собой, что теперь в глазах Евы я был герой-спасатель, который в реальности не мог отпустить её даже в мыслях. А Анне явно не разрешали отпустить меня. Заглянув в телефон, я увидел три пропущенных звонка. Четвёртый рингтон застал меня уже у трапа: «Михаэль, Ева играет сегодня на яхте «Остров». А я пишу рекламную статью о мероприятии. Жду её полдесятого в фойе отеля. Передай!»

Я не передал.