Карельская тропка

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Вот и закончил я свою работу, свою новую книгу, которую посчитал возможным назвать «Карельская тропка»…

Начиналась моя жизнь в Карелии, моя новая книга, именно с тропки, с мирной и тихой Карельской тропки, что подарила мне старая, седая Карельская земля.

Привела меня эта тропка к большим сегодняшним дорогам, и закончил я свою жизнь в Карелии, свою книгу, свою «Карельскую тропку», в многолюдном пригородном поселке. Вот почему свою повесть о лесе и лесных встречах завершил я рассказом о людях, о своих встречах с разными людьми. Да и нет никакой природы, никакого леса сейчас без людей.

То ли везет мне, то ли так получается, и сейчас я попал в самую алтайскую глухомань, в самый тихий угол Тигирецкого хребта. И бродить бы мне по долинам чудесных рек, подниматься на увалы и на белки, но писал я здесь книгу и видел, встречал чаще, живя около дороги, не медведей и маралов, а местных жителей, коренных и приезжих. И рождался мой Алтай, мой Тигирецкий хребет, моя река Чернушка, что совсем рядом со мной, через этих людей. И начни я рассказывать об Алтае, вспомню тут же пчеловода Романа, с которым охранял пасеку от медведя, вспомню Марию Кирилловну Усову, женщину хотя и в годах, но в такой силе, что возьмет она в руки топор, и убежит от нее любой медведь…

Что делать, если живем мы среди людей, если нехоженых дебрей почти не осталось.

Да это и к лучшему! Ибо мы, люди, должны знать все, что принадлежит нам, а потому думать трезво, как жить дальше. А нехоженые дебри — это наш оправдательный резерв, наше отпущение грехов: мол, ладно, дебри еще есть, всего еще хватит на нашей земле.

И случится писать мне книгу об Алтае, начну я ее с рассказа о людях. Будут дальше рассказы и о медведях, и о речках, и о чудесных лекарственных травах, которые подняли меня здесь на ноги.

Но все это потом. Когда-нибудь потом, потому что здесь, на Алтае, живут рядом со мной мои северные тропы. Помню я все время Архангельские леса, лесные дороги Вологды, каменистые карельские тропки и не могу уйти от этой памяти…

Говорят, что человек, перед тем как проститься с землей, вспоминает своих друзей, свою родину… У меня есть друзья, есть горячо любящие меня люди — мне будет кого вспоминать. Но где ты, моя родина, мой маленький клочок земли, где тот дом, в котором я родился?

Родился я в Москве. Тот дом, куда принесли меня, недельного малыша, давно снесли. Жил я на Урале — тот дом тоже снесли, уступив место Камскому морю, жил я под Рязанью, искал свои тропы в Архангельском краю, в Карелии, но нет у меня той крыши, того отцовского-дедовского дома, который запомнился бы с рождения и куда бы вечно я стремился…

Искал я свою малую Родину, свой клочок земли под Рязанью, в Мещерских лесах, в заливных лугах у Белоомута, искал на Брянщине, под Угличем. Думал, что нашел его в Карелии. И все-таки не удержался даже там.

Тянет меня сейчас под Тулу, вспоминаю часто, что дед мой по отцу вышел из крепостных Тульской губернии, Гольского уезда, деревни Благодать. Хочу я отыскать родину своей бабушки по отцу, тихой и милой Марии Васильевны Трибесовой. Но не верю, что задержусь и там, в Тверском крае.

Нет у меня своего клочка земли, нет дедовской крыши, нет отцовской бани под косогором. Но счастлив я, что есть у меня большая земля, большая Родина. Есть ты, моя милая и нежная, моя вечная и верная любовь, моя Россия!

И принимаешь ты меня, поднимаешь, даешь силы, ведешь вперед, поддерживаешь, спасаешь. И буду я идти по твоим тропам, дорогам, буду любить и петь тебе самые лучшие свои песни!

Только люби и ты меня, только оставь мне свой свет и свое имя, мать моя, земля моя, родная, светлая и святая Русь!