Карнавал

31. Недоверие

Казалось бы, Доминика должна была чувствовать себя довольной. Как говорила Альмира, испытания цветов очень важны для девочки и то, что она их прошла, является хорошим знаком — потом с ней все будет хорошо. Но девочка не чувствовала радости от победы. Над кем? Почему именно она? И что значит то, что теперь она — принцесса? Неужели она прошла все испытания лишь поэтому? Ведь она даже ничего не делала для этого. Во всем ей помогла Альмира, и именно ей нужно говорить «спасибо» за четыре значка, которые девочка сейчас держала в руке. Золотой, фиолетовый, розовый и оранжевый… Они светились приятным, тёплым и мягким сиянием. Остался лишь один — красный. И все, приключения Доминики закончатся? Неужели это все? А что же будет потом? Ведь абсолютно вся её жизнь перевернулась за этот день. Хотя, может быть, и ночь. Ведь непонятно, какое сейчас время дня. Карнавал очень запутанный.

Они с Альмирой шли по ярким улицам, и девочка уже не запоминала, что и где находится. Она разглядывала наставницу. Мысли о том, что она совершенно её не знает, вновь посетили её. Кто она? Зачем ей помогать Доминике? Откуда она знает все правила и как она узнала о том, где будут все испытания? И вообще: нужно ли ей доверять? Ведь Амелия Каролинг говорила, что Жрец был её наставником… И именно он предал девушку. С самого начала управлял её судьбой. Амелия… Конечно, Доминика расстроилась, что с ней так плохо получилось. И в этом — абсолютно во всём — виноват Жрец! А вдруг Альмира тоже, как Жрец, что-то задумала?

Они оказались около небольшого пятиэтажного дома, серого и совершенно не похожего на яркие дома в центре города.

— Это окраина города Осени, — объяснила Альмира. — И здесь я живу. Вернее, снимаю комнату. Одну.

Доминика все же украдкой посмотрела на наставницу. Альмира казалась совсем молодой, но, если приглядеться, ей было не меньше лет, чем Агнес. Также девочка заметила, что почти у каждого жителя города Осени есть свой особый, неповторимый стиль — и Альмира предпочитала носить черно-белые вещи. Но что скрывает она под маской?

Поднимаясь по серой бетонной лестнице, Доминика вспомнила, что когда-то Альмира говорила о том, что Агнес отобрала у неё дом. Этот? Не похоже, что наставница его любит. Или, может быть, у неё был другой дом, который отобрала Агнес?

В голове у наследницы собралось много вопросов. Слишком много. И, разглядев комнату Альмиры — маленькую, со старыми светлыми обоями, старой занавеской, кроватью, заправленной некрасивым покрывалом, на которую села гостья, и шкафом и тумбочкой из какого-то старого серого материала, — Доминика проговорила:

— Я тебе не доверяю.

Альмира, казалось, ненадолго задумалась и ответила:

— С этого момента поподробней.

— Моя мама, Амелия Каролинг, тоже доверяла своему наставнику! Это был Жрец, и именно он потом убил её! Что вам нужно от меня? Я не знаю о тебе ничего! Вдруг ты, как и Жрец? Кто ты такая? — громко выпалила девочка.

Хозяйка этой некрасивой комнаты нисколько не обиделась и спокойно сказала:

— Жреца я не знаю и никогда не видела его, поэтому мне неизвестно, что ему нужно от Амелии Каролинг. Но я готова ответить на все твои вопросы, потому что ничего раньше не рассказывала о себе. Спрашивай, я отвечу тебе честно, обещаю. Мне нечего от тебя скрывать.

— Ладно, — согласилась Доминика, удивившись тому, как спокойно отнеслась наставница к её недоверию. И вместо того чтобы задать важные вопросы, как «Зачем вы помогаете мне?», «Как вы нашли меня?», «Откуда вы узнали о том, что я здесь?», она спросила то, что волновало её в данный момент. И, возможно, не было важным. Совсем не было. Но девочка растерялась и невпопад спросила:

— Почему тут так неуютно?

— Я надеюсь, что это мой временный дом, — просто сказала Альмира. — Но я могу исправить это. — И выключила лампочку, старую и некрасивую, повесив вместо неё гирлянду на окно. В комнате сразу стало более красивое освещение, и Доминика отметила, что стало уютнее.

— Я расскажу тебе одну историю. Она обо мне и, возможно, прольет свет на твои сомнения, — начала наставница, и Доминика приготовилась её слушать.

«Когда-то давным-давно жила одна маленькая фея. Ее волосы были длинными и белыми, словно снег, и она умела делать потрясающие фейерверки. У нее была одна вещь, которой она очень дорожила: волшебный шар из зачарованного стекла — он служил ей домом…»

— Но у тебя же не белые волосы, Альмира, — отреагировала на начало истории Доминика.

— Их всегда можно покрасить, разве ты не знала?

— Точно… Забыла. — И девочке стало неловко от того, что она цепляется к каким-то мелочам, в то время как ей просто необходимо и очень важно узнать историю Альмиры, чтобы знать, чего ей от неё надо. И Доминика приготовилась слушать дальше, не отвлекаясь.

«Шар был небольшой, и фея в любой момент могла взять его в руки или положить в сумку. Но еще она умела перемещаться внутрь его — и там было так здорово, что фея почти оттуда не выходила. Сам шар продавался на ярмарках — среди сотен таких же, как он, но другие стеклянные шары не были волшебными, и в них никто не жил. Ярмарки постоянно менялись, многие покупали красивые стеклянные шары, но, так как шар феи был такой же, как все остальные, на него особо не обращали внимания, потому что сбоку у него была небольшая трещинка, немного портящая вид шара, поэтому продавцы часто откладывали его в дальний ряд.

Так она и жила — редко выходила из своего шара и тогда не спеша прогуливалась по разным городам, странам, мирам… Каждый был не похож на другой. Они менялись, словно калейдоскоп. Фее даже нравилась такая жизнь. К тому же всегда она возвращалась в свой шар.

А внутри него было прекрасно. Стены, сделанные из яркого кристально-чистого стекла, переливались под светом от тысячи лампочек на потолке. Небольшая кровать с мягким и уютным темно-синим покрывалом и шестью подушками разной формы, шкаф с одеждой феи, разными статуэтками, книгами… И, пожалуй, все. Комната внутри волшебного шара была маленькой — всего несколько метров в длину и ширину. Зато там было так уютно!

Фея могла выйти из шара в любой момент, необходимо было только пожелать этого. А чтобы попасть внутрь него, ей нужно было взять вещь в руки и прошептать: «Дом». Кроме нее, в стеклянный шар никто не ходил, да она никого и не приглашала туда.

Так и колесила вместе с ярмарками, смотря на мир и наслаждаясь уютом своего такого любимого дома!

Однажды их ярмарка оказалась в городе, который сразу показался фее опасным. Да, в нем всегда была осень, прекрасная золотая осень… Но, как говорили, дня там не бывает. Это был мир карнавала — и фея чувствовала: что-то случится.

Ряд стеклянных шаров на полке продавца редел. И вскоре остался лишь один шар. Ее…»

Внезапно Альмира переменила рассказывающее лицо и продолжила уже от себя:

— Мой шар купили. С тех пор чудесный дом, который я так любила, мне не принадлежал. Я проводила в волшебном шаре почти все время — и теперь он украшал зал дома рода Алой розы. Да-да, мой шар теперь принадлежал Агнес. Я полюбила гулять в городе Осени и вскоре уже выучила карту всего города. Это помогло мне найти пристанище, когда Агнес, после того как я знала её два года, разбила мой шар. Он был ей не нужен — но она лишила меня моего дома. Я не хочу менять обстановку этой комнаты, в которой мы сейчас находимся, Доминика, потому что мой новый дом, если так можно сказать, напоминает мне о том, что я потеряла. О контрасте между моим волшебным шаром и съёмной комнатой, которая даже не моя. И я могу покинуть её, когда пожелаю. Мой дом, мой шар, был самой главной для меня ценностью — но у меня его больше нет.

— А зачем… Зачем она его разбила?

— Я не знаю. Не помню. Это неважно. Но разбила, — как-то странно проговорила Альмира и добавила: — Я стерла себе память о происходящем. Я даже не помню, как мой шар попал к Агнес. Его вроде бы… С моей магией мне легко не помнить того, чего я не хочу вспоминать. Конечно, от многих воспоминаний мне отделаться не удаётся, и я каждый день вспоминаю свой шар и другое. Мне нравится моя работа, и я применяю её и на себе. Это делать труднее, чем на других, но, так как я занимаюсь этим давно, привыкла. Ведь я фея мыслей, а это, однако, очень сильная магия. На первый взгляд, мысли не так важны, но это лишь первое впечатление. Ведь именно мысли управляют всеми нами, всеми людьми. И многим нужна моя магия. Я помогаю людям забыть что-то ненужное, скорректировать мысли, чтобы они были правильнее, или помогаю погрузиться вглубь души, чтобы найти самую важную мысль. Я могу помочь кому-то что-то вспомнить, как помогла тебе, Доминика, когда ты впервые меня увидела. Мысли помогают разобраться в себе, своих целях, в прошлом, настоящем и даже повлиять на будущее. Да, именно так… Иногда нужно забывать странные мысли и давать ход мыслям практичным, чтобы будущее могло стать таким, какое оно должно быть. Ты, Доминика, владеешь силой времени. Александр был последним потомком Эаоса, и он передал тебе наследие могущественного города. Я думаю, что ты тоже, если бы захотела, смогла бы помогать людям и управлять их мыслями — в прошлом, в настоящем и в будущем. Это очень интересная работа — и, пожалуй, я люблю её. Правда, не так сильно, как любила свой волшебный шар.

Доминика подумала, что, наверное, она бы могла стать, как Альмира. Наставница ей очень нравилась, да и к тому же она действительно может управлять временем…

— Так, о чем мы говорили? Да, я обожаю свою работу — и благодаря ей у меня много хороших знакомых, и я знаю почти весь город, поэтому мне не составило труда найти все места силы. Ведь я с самого начала решила помогать тебе. Мне рассказали, что против тебя замышляют королевский заговор — либо Жрец, либо Агнес, — возможно, это именно она. А я не хочу, чтобы тебя она обманула так же, как и меня, поэтому решила тебе помочь, Доминика. Быть одиноким в мире карнавала ужасно… И наставница тебе точно бы пригодилась. Благодаря мне с тобой сейчас все хорошо. Ты доказала, что чистокровна, узнала правду об Амелии Каролинг и, что самое главное, — прошла четыре испытания из пяти. У тебя ещё остались ко мне вопросы?

— Не знаю. Погоди, дай подумать. — Доминика задумалась. — А ты… Как можно… стереть воспоминания? Интересно.

— Просто заставь себя быть к ним равнодушным. Если воспоминание очень важно для тебя, ты никак не сможешь заставить себя забыть его — даже самая сильная магия тебе не поможет, увы. Волшебный шар был из таких воспоминаний. А многие из них просто забылись. Больше вопросов нет?

— Вроде бы нет. Я тебе… доверяю, — ответила девочка.

— Спасибо. Отдохни пока, впереди ещё много важного. Я пока принесу нам поесть.

— Хорошо, — сказала Доминика и, когда Альмира вышла на кухню, которая была одна на этаж, девочка принялась рассматривать комнату. По сравнению с тем прекрасным шаром, который описывала Альмира, комната действительно была неуютной и какой-то грубоватой. Доминика заметила, что из-под подушки Альмиры льётся слабый, но тёплый и красивый свет. Она протянула руку и взяла… Осколок стекла. Небольшой, ярко блестевший, сверкавший гранями… Внимательнее приглядевшись, Доминика заметила, что на одной из граней стекла, самой крупной, двигается какое-то изображение.

Она увидела Альмиру! Та сидела внутри своего дома, каким описывала девочке минут пять назад, но… Но на картинке ей было примерно столько же лет, сколько и сейчас Доминике.

«Фея находилась внутри своего дома, прекраснейшего волшебного шара. Она могла подолгу просто сидеть, смотря на яркие лампочки гирлянд, которые пускали таинственное освещение по всей зачарованной комнате. Длинные белые волосы феи шикарной волной спускались вниз. Свет в волшебном шаре менялся — то голубой, то красный, то золотисто-желтый, то светло-сиреневый, то темно-синий. Его кристальные стены отражали сияние, и от этого свет становился ещё прекраснее, ещё зачарованнее.

Фея почувствовала этот блеск. Её волшебный дом светился сильнее, чем когда-либо. Что же смог сделать шар? Фея с любопытством вышла из стеклянного шара и оказалась в комнате Агнес: темно-красные обои, тяжёлая мебель в стиле рококо».

Доминика увидела и саму будущую Алую герцогиню — именно такую, как описывала ей Альмира: темноволосую, красивую и в красном детском платье…

А дальше произошло нечто странное… Альмира же говорила, что Агнес зла. Она говорила, что та уничтожила её шар и хочет навредить и ей, и Доминике. Но в этом воспоминании девочка увидела, что Агнес и Альмира рады друг другу. Она увидела, что те обнялись…

Кто же врал? Альмира? Или, вообще, сама Доминика все неправильно поняла?

«Скорее всего, это я напутала, — подумала девочка, но все же засомневалась. — Если Агнес и Альмира враги, то почему на этом изображении они счастливы вместе? Почему они играют и обнимаются?»

И тут в комнату вошла её наставница, неся в руках булочки с сыром и курицей.

— Скажи, а то, что изображено здесь, правда? — спросила Доминика.

— Да, — ответила Альмира. — Как бы странно не было, но правда. Невозможно, однако, стереть воспоминания о том событии, осколок которого ты хранишь у себя под подушкой.

Альмира не смогла рассказать Доминике все. Многое она и сама сумела забыть. А некоторое продолжала вспоминать, веря, что забыла…