ПРЕДАНИЕ

— Я поведаю (вот какие слова я знаю! Это вам не финти-минти!), — начала Мартышка, — я поведаю вам Предание (это вам не штучки-мучки!), Предание, которое знают все обезьяны в джунглях (это такой лес).

— А что такое Предание? — спросили игрушки.

— То, что передаётся из рота в рот! — объяснила Мартышка.

— Изо рта в рот? Конфеты или орешки какие? — заинтересовались матрёшки.

— Ничего подобного! — ответила Мартышка. — Это слова! Слова, которые надо знать назубок, потому что они передаются из рота в рот.

— Наверное, из рода в род, — предположил Пингвин, — от родителей к детям, от детей к внукам, от внуков к правнукам, от правнуков к праправнукам…

— Пра-пра-пра! — передразнила обезьянка. — Из рота в рот, потому что слова говорят ртом! Слушайте все!

Она ударила себя кулачком в грудь и запела:

Кулеле-мулеле,

Поёт укулеле,

Гудит тамтам,

Гиппопотам!!! —

И начала свою сказку: — В джунглях появился Одноглазый Охотник. По-настоящему у него было два глаза, но другой глаз он нарочно закрывал чёрной повязкой. (Когда целишься из ружья, лишний глаз ни к чему.)

«Я самый меткий! Я самый храбрый! — хвастался Одноглазый Охотник, вскидывая огромное ружьё с четырьмя стволами. — Наставлю пушку, возьму на мушку, ба-бах — и готово!»

Испугались звери, пошли просить пощады. Впереди Слон с пальмовой веткой в хоботе, за ним Носорог и Бегемот, сзади ползли Питон (это во-о-от такая змея) и Крокодил, а по веткам прыгала Мартышка.

«Ха-ха! — засмеялся Одноглазый Охотник, увидев зверей. — Эй, слуги! Готовьтесь обдирать шкуры! Добыча сама пожаловала!»

«Слон машет пальмовой веткой, — сказали слуги. — Значит, звери пришли поговорить с тобой».

«Поговорить? — расхохотался Одноглазый Охотник. — Ну, говорите! Я слушаю».

Тогда Слон затрубил, Носорог с Бегемотом заревели, Питон зашипел, Крокодил заплакал, а Мартышка сложила ладошки на груди. Вот так.

«Наверное, они просят тебя не убивать зверей», — сказали слуги.

«Ха-ха! — смеялся Одноглазый Охотник. — Неразумное зверьё не сказало ни слова. Им бы только реветь и шипеть. Они глупее моего попугая Жако, тот хоть знает несколько слов. А у меня с ними разговор короткий: наставлю пушку, возьму на мушку, ба-бах — и готово!»

Звери убежали в джунгли. А Мартышка пропала. Скоро она вернулась к ним и сказала на зверином языке: «Кулеле-мулеле», что значит: «Я спасу всех зверей, а вы за это будете целый день делать всё, чего я захочу». Звери согласились.

Утром Одноглазый Охотник начистил до блеска все четыре ствола, зарядил ружьё, положил в охотничью сумку большие пули для больших зверей, маленькие для маленьких, дробь для птиц и вышел из дому. Смотрит, а за оградой — звери.

И тут навстречу ему вышла Мартышка. Она была в охотничьем шлеме, с повязкой на глазу и с пальмовой веткой в руке.

«Пррривет!» — сказала она человеческим голосом, и Одноглазый Охотник от ужаса выронил ружьё.

Мартышка — алле-гоп! — подняла ружьё, глянула одним глазом на Охотника и крикнула человеческим голосом:

«Наставлю пушку, возьму на мушку, ба-бах — и готово!»

Одноглазый Охотник от страха как припустится из джунглей, только его и видели.

Звери кинулись к Мартышке и давай плясать. Тут Мартышка — алле-гоп! — сняла охотничий шлем. Из-под шлема выпорхнул попугай Жако, человеческим голосом крикнул: «Пррривет!» — и улетел к братьям-попугаям. Оказывается, Мартышка ещё вчера утащила его у Одноглазого Охотника вместе со шлемом.

Весь день звери делали всё, чего хотела Мартышка. Это был великолепный день! Питон висел между деревьями, и Мартышка — алле-гоп! — кувыркалась на нём. Носорог с Бегемотом не обижались, а только похрюкивали, когда обезьяна дёргала одного за рог, а другого — за хвост.

А под вечер она плыла по реке верхом на Крокодиле.

По берегу шёл Слон и рвал с высоких деревьев все плоды, на какие Мартышка указывала вот этим пальцем. Было чудесно! Вдруг с дерева послышалось:

«Наставлю пушку, возьму на мушку, ба-бах — и готово!»

Это был попугай Жако. Он пошутил, — закончила обезьянка свою сказку.

— Мартышечка! — сказали игрушки. — Нам очень нравится твоя сказка. Если хочешь, будь сегодня Катиной мамой!

— Сегодня и всегда я буду Катиной Мартышкой, — ответила обезьянка. Алле-гоп! — и вот она уже раскачивается на люстре, напевая песенку:

Лучшие качели —

Гибкие лианы.

Это с колыбели

Знают обезьяны.

Кто весь век качается

(Да, да, да!),

Тот не огорчается

Никогда!

Весь этот день Катя играла с Мартышкой и Бобиком.

Загрузка...