Казахские легенды

Легенда о сером благородном волке

В те времена юечжи жили у Ганьсу (между Тибетом и Монголией), а уйсуни жили рядом, на северной стороне Божественных гор (Тянь-Шань), западнее страны хуннов, и было их, уйсуней, государство небольшим по размерам и численности.

Во время нападения юечжи убили Нанди-бия, а его сына-младенца Елжау живьем бросили в чертополох. «В это время только родившегося мальчика (Кун-бия — будущего Елжау) родственник его отца Боже онка (дядя) отнес в заросли густой травы и спрятал там. Чтобы найти ребенку хоть какую-нибудь пищу, Боже онка ушел, а когда вернулся, видит, что младенца кормит из своих сосков серая волчица, а над ними в воздухе парит какая-то птица, в клюве у которой был кусок мяса. Причем птица кружит над самой головой мальчика. Когда Боже онка увидел это, он назвал мальчика божественным ребенком, а потом взял и отнес его к предводителю гуннов. Вождь гуннов воспитал и вырастил мальчика…

…Пришло время, и Кун-би возмужал. Он попросил у Божественного императора гуннов разрешения воевать с юечжиями, чтобы отомстить за отца. Он напал на юечжиев и разгромил их. После этого юечжи бежали в Бактрию и еще западнее. Кун-би, став вождем уйсуней, собрал их вокруг себя, завладел землей юечжиев у озера Иссык-Куль и там основал государство. Он увеличил свое войско и всегда держал его в боевой готовности».

С того момента уйсуни усилились, стали богатым народом. Они перестали подчиняться гуннам. Среди уйсуней оказалось очень много людей из саков, которые не ушли на запад вместе с юечжиями, а до этого они подчинялись юечжи и жили с ними.

Может быть, поэтому с тех времен в казахских родословных, когда речь идет об уйсунях, в первую очередь говорят: «Старший жуз — уйсуни». А сизогривая волчица считается их спасительницей, выкормившей их своим молоком, и уйсуни почитают ее за мать. Именно у уйсуней очень много песен и поэм, в которых воспевается волчица.

Уйсуни

Уйсуни — одни из самых древнейших казахских родов, история их продолжительна во времени и весьма богата событиями.

Впервые имя уйсуней упоминается в письме кагана Моде (176 год до н. э.) к китайскому императору: «Мы дали поручение везирю правого крыла, отправили его завоевать западных юечжиев, Тенгри был на нашей стороне, полководец оказался искусным, войска смелыми, конница наша была стремительной, юечжиев он уничтожил… Лоуланов, уйсуней, юечжиев полностью он подчинил хуннам. Таким образом были объединены народы, стреляющие из лука (кочевники). Уйсуни жили на северо-востоке Тянь-Шаня, на землях Лобнора. В 177–176 годах до н. э. вошли в подчинение к хуннам. Божественный Моде подчинил себе восточную сторону Тянь-Шаня… А его сын Лаушань присоединил к себе долину реки Или».

Поскольку уйсуни находились в подчинении у хуннов, Елжау-бий, наследник Нанди-бия, вырос, стал полководцем и продолжительное время исправно служил им, возглавив несколько походов.

«Как раз в это время предводитель уйсуней достиг возраста мужчины. Он решил отомстить юечжи за отца, благословленный Тенгри отправился в поход на Запад. Уходя от него, юечжи отступили в Тохаристан, предводитель уйсуней вокруг себя собрал свой народ, подчинил себе народы, бывшие в вассалах у юечжи и живших на ИссыкКуле, и там и остался жить».

Именно с того момента начинается история уйсуней Жетысу — Семиречья, длинная и сложная.

«Столица Великого кагана называется Кызыл курган (Красный курган), город, количество дымов 120 тысяч (дым — значит очаг, семья по-казахски — отбасы), количество душ — 630 тысяч, войска 188 тысяч, земли у них обширные и плодородные, на горах растут густо сосны и ели… обычаи и повадки в быту весьма схожи с гуннскими. У этого народа много лошадей, у богачей (баев) имеется по 4–6 тысяч голов коней. Народ воинственный, смелый, много батыров. Очень сурово обходятся с предателями. Самое сильное государство. Ранее находились под влиянием гуннов. После того как окрепли, вышли из подчинения, обрели свободу. На востоке граничат с хуннами, на северо-западе с племенами канглы, на западе с Ферганой».

Благодаря уйсуням, можно вести летоисчисление казахских государств с далеких, еще до нашей эры веков. Крупнейшие государства и народы древнего мира: Китай, Тибет, хунны, ферганцы, канглы — общались с уйсунями, считались с ними, обменивались посольствами, торговали. Государство уйсуней было одним из древнейших государств Евразии. У тюркских народов очень много легенд и сказок, песен, сказаний о сером благородном волке, и самое древнее, дошедшее до наших времен, принадлежит уйсуням. Некоторые легенды касались Елжау-бия, сына Нанди-бия.

Гунны

Уходя от засушливого и холодного джута, пришедшего в третьем столетии нашей эры, гунны двинулись на запад. Они захватили территории между Черным и Аральским морями, где и находились вплоть до 450–480 годов. Перекочевывали гунны с Востока на Запад не одно десятилетие, и сам этот переход дался нелегко. В 374 году юный принц Балаамыр, потомок великого императора Моде в пятнадцатом колене, собрав многочисленное войско из простых кочевников, основал свою ставку на берегах реки Едиль (Волги). В те далекие времена между гуннами и Римской империей находились племена германцев и готов. В 374 году гунны разбили их и пошли вслед за ними в земли Центральной Европы. В течение одного-двух поколений гунны достигли Европы. Сын Балаамыра принц по имени Жулдуз продолжил начатое отцом дело.

В течение нескольких десятков лет гунны дошли до западных границ континента и вышли к берегам Атлантического океана. И путь им был открыт, и никто не мог им противостоять: ни Западная Римская империя, с которой уже мало кто считался, ни племена германцев, которые до этого яростно терзали ее. Варвары — готты, вандалы, бургуны, аланы, саксонцы — были отогнаны на север Европы, подальше от границ Римской империи. Римляне же заключили с гуннами соглашение, обмениваясь пленными и рабами. Сын хана Жулдуза Каратон (410–415 годы правления), а потом и сын Каратона Мунжук (415–422 годы правления) вынудили Византию платить гуннам дань. В качестве компенсации за дань гунны отогнали германцев и от Византии. Так кочевая империя гуннов стала контролировать большую часть Европы.

В 434 году после смерти императора гуннов Ругилы к власти пришли два брата Едилъ (Атилла) и Бледа. Совместное правление было недолгим. Аттила устранил Бледу и стал править единолично. Период его правления — пик процветания и мощи кочевой империи гуннов. Это время называют «золотым периодом империи гуннов». При Аттиле границы империи распространились от Волги до Франции, кордоны гуннов стояли на Ламанше.

Византийцы, не имея такой сильной армии, как у гуннов, и боясь противостоять им открыто, начали строить козни, пытаясь посеять рознь среди самих гуннов. Они пригласили к себе группу гуннских вождей, отстраненных Аттилой за проступки от реальной власти, и под разными предлогами, то подкупом, то лестью пытались настроить их против правителя. «Если вы выступите против Аттилы, мы вам окажем большую помощь!» — стали говорить они. Но вожди не согласились на измену. Когда Аттила двинул войска на Византию, чтобы покорить ее окончательно и лишить независимости, римский военачальник вступился за византийцев и уговорил гуннов даровать Византии свободу. В качестве гарантии он оставил заложником у гуннов своего сына. Но через семь лет Византия все-таки оказалась в полном подчинении у гуннов. При этом они были вынуждены платить дань в еще большем размере, часть этой дани гунны требовали золотом. В 451 году было нарушено мирное соглашение с Римом, Западная Римская империя стала убежищем для большого количества людей, убегавших от непрекращающихся войн. Аттила потребовал от Рима подчинения… Не дождавшись ответа, он начал войну. Римляне, объединив приграничные племена самых разных народов, выступили против гуннов с 200-тысячной армией. Аттила выставил только 100 тысяч солдат. Более суток длилось знаменитое Каталаунское сражение, и обе стороны понесли огромные потери. Никто так и не понял: кто победил, а кто проиграл битву. На следующую ночь римляне вместе со своими союзниками ушли, признав поражение. Аттила не стал их преследовать. Он решил идти прямо на Рим… Народ Рима, не зная дальнейших планов Аттилы, пребывал в сильном страхе, ожидая самого худшего. Сенат сообщил народу Вечного города, что пойдет на любые условия ради достижения мирного соглашения. Но этого не понадобилось. Когда делегация папы римского вышла навстречу войскам гуннов, Аттила поприветствовал священников и повел свою армию в обход столицы, не дав солдатам войти в город и разграбить его… Еще несколько лет Аттила сдерживал племена варваров. В 452 году во время свадебного пира Аттила неожиданно умер, обстоятельства его загадочной смерти так и не были выяснены. А к власти пришли его сыновья Илек, Денгезек и Ирнек. При их правлении империя гуннов стала постепенно ослабевать. Гунны ушли на свои исконные земли у Аральского и Каспийского морей. После их ухода на Рим хлынули бесчисленные орды северных племен, которые окончательно разрушили Римскую империю.

Едиль-патша или Аттила-царь не случайно носил это имя. В казахской эпической поэме «Аланкай-батыр» говорится, что родился он на берегу реки Едилъ, поэтому так и назван. Аттила — европейское звучание древнетюркского имени. Но любопытно следующее обстоятельство. Во многих европейских эпических и лирических произведениях Едиля-патшу называют справедливым царем. В вариантах германского эпоса и в «Песне о Нибелунгах» Этцель-Едиль предстает в виде могущественного и великодушного монарха, прежде всего справедливого. В «Гренландской песне об Атли» и «Речах Атли» из «Большой Эдды» Едиль представлен царем-жрецом, справедливым судьей. В исландских песнях, в «Саге о Велъсунгах», в норвежской «Саге о Тидреке» Едилъ борется с королем бургундов Гуннаром. Имеется даже «Гренландская сага» об Атли — Едиле. Поэтический образ справедливого царя Аттилы воспет в английских древних балладах.

Легенда о клочке земли

Когда Моде пришел к власти, он решил восстановить былое могущество Великой орды гуннов. Государство Дунь Ху было сильным противником гуннов. Считая, что, устранив отца, Моде пришел к императорскому престолу незаконным путем, они решили этим воспользоваться.

Правитель направил к молодому вождю Великой орды своего посла. Тот передал его слова:

— Моде еще слишком молодой шаньюй. Не к лицу ему сидеть на боевом коне своего отца. Пусть он лучше уступит его мне.

Это было открытым оскорблением в адрес молодого шаньюя, так как претендовали на царского коня, одного из лучших скакунов, могущего преодолеть за день тысячу ли.

Моде собрал вокруг себя самых знатных и мудрых людей страны и стал советоваться, как ему поступить. Советники так сказали ему:

— Тысячемильный аргамак — реликвия гуннов, поэтому этого коня не следует отдавать.

На это им Моде ответил:

— Неужели мы будем воевать из-за одной лошади? Пусть лучше он будет залогом нашей дружбы с соседями.

И Моде подарил быстроногого скакуна, доставшегося от отца.

Люди из страны Дунь Ху знали, что Моде, отдавая коня, был сильно рассержен. Тем не менее, они снова послали вестника к гуннам и попросили в подарок их правителю одну из самых красивых и любимых жен вождя гуннов. Это должно было сильно задеть самолюбие великого правителя и стать причиной для войны.

Моде вновь собирает на совет лучших из лучших своих визирей. Советники, возмущенные просьбой, говорят:

— Эти соседи совсем обнаглели. Теперь просят женщину. Мы должны с ними воевать!

Выслушав их, Моде вынес такое решение:

— И конь, и жена — это милость моего народа. Раз на жену обратил свой взор мой брат, то пусть она идет к нему. Когда-нибудь наступит время, которое осушит ее слезы.

И жену отправили к неугомонному правителю…

Чувствуя свою безнаказанность, правитель собирает свои войска и продвигается на запад, к самым границам с гуннами.

Между Ордой гуннов и страной Дунь Ху лежал клочок пустынной земли, на нем не росла трава, там не было воды. С давних времен на этой земле никто не жил, но площадь ее распространялась примерно на тысячу ли. Именно здесь проходила граница между империями.

Правитель вновь отправляет к Моде посла:

— Между нами лежит никому не нужная земля. Наши и ваши стражники находятся по обе стороны от нее. Гунны, вы никогда не бываете на этой земле. Мы хотим взять ее у вас.

Моде и на этот раз собрал советников и спросил у них, что ему делать. Некоторые ответили так на его вопрос:

— Эту бросовую землю можно и отдать, можно и не отдавать. Все равно от нее никакой пользы.

И тут Моде взорвался:

— Я выполнил два условия правителя, так как и конь, и жена были моими. Но земля, какая бы она ни была, принадлежит народу! Мы даже не должны сомневаться: отдавать ее или нет. Она есть основа нашего государства. Как мы можем подарить ее другим?

Он приказал казнить тех, кто предлагал отдать землю, а сам во главе войска двинулся в поход на врагов.

С этого времени и началась война между гуннами и страной Дунь Ху. В этой войне Моде разбил вражескую армию и нанес им сильный урон.

Легенда о стреле свистунке

Отца Моде звали тангрикут Тумань. Мать Моде рано умерла, и отец женился на молодой девушке. Она родила ему сына, и у тангрикута Туманя оказалось два наследника. Мачеха невзлюбила пасынка, стала плести против него интриги, пытаясь уничтожить его, чтобы прямым наследником вождя гуннов остался ее сын. Она подговорила мужа, и тот отправил юного Моде в качестве аманата к соседнему тюркскому народу юечжи. Но не успел юноша прожить у них несколько дней, как войска его отца неожиданно напали на юечжи, и Моде оказался в страшной опасности. Убить его теперь могли и свои, и чужие. Юному Моде удалось найти быстрого аргамака и спастись бегством. Он возвратился домой. Но события эти надолго врезались в его память.

Тангрикут Тумань убедился, что его сын весьма храбр и даже умен, раз смог выйти невредимым из очень опасной ситуации. Он решил отметить его заслуги, выделив 10 000 всадников в его подчинение.

Для начала Моде сделал себе несколько стрел, издающих в полете леденящий душу свист, и начал упражнять своих людей стрельбе в конном строю. Он приказал воинам стрелять в тех, в кого выстрелит он сам. Тем, кто ослушается его, — смерть.

И вот однажды Моде выстрелил свистункой в своего аргамака. Некоторые из приближенных не посмели стрелять в его любимого коня. И Моде отрубил им головы. Спустя несколько дней Моде опять пустил свистунку, но теперь в свою любимую жену. Некоторые из приближенных ужаснулись этому и не стали стрелять. Моде им тоже отрубил головы.

Через некоторое время Моде выехал на охоту и пустил свистящую стрелу в коня своего отца. Приближенные все пустили свои стрелы в коня тангрикута Туманя. И тут Моде понял, что приучил своих воинов беспрекословно повиноваться. Следуя за своим отцом, он пустил стрелу-свистунку в него самого, и все его воины поразили своими стрелами вождя гуннов…

Так он убил Туманя и сам стал тангрикутом. Став вождем гуннов, Моде казнил коварную мачеху и ее сына, а заодно убил старейшин, друзей отца, не пожелавших повиноваться ему.

Сыпатай

He только персидские цари Кир и Дарий пытались завоевать вольнолюбивый степной народ, но и Александр Македонский в своем неустанном стремлении установить господство над всем миром пришел однажды к границам Турана. До этого тщеславный молодой царь полностью подчинил себе Грецию, Вавилон, Египет и Персию. С трехсоттысячным войском он разгромил полуторамиллионную армию царя Ахеменидов Дария III и перед индийским походом пришел в неведомые степные земли.

В 329 г. до н. э. фаланги и конница Александра Македонского вышли к берегам Яксарта (Сырдарьи). Навстречу войску царя Македонии было отправлено небольшое посольство, которое пыталось остановить его. Царю было сказано, что напрасно он желает объять необъятное: степь настолько широка, что одному человеку не по силам владеть ею. На что Александр высокомерно ответил:

— Я не только царь маленькой Македонии, я — повелитель всего мира! Там, где стоит моя нога, там, где ходят мои солдаты — там моя родина — Азия, ведь я стою на азиатской земле!

Несколько сражений произошло после этого, но ни в одном не удалось победить. Фаланги и конница македонского царя наткнулись на жестокое сопротивление.

В войне против Александра Македонского отрядами саков-кочевников командовал Сыпатай, талантливый полководец.

Мать его была сакская женщина, отец — согдиец. Когда Сыпатай был еще мал, его отец случайно попал в плен к грекам. Его мать, чтобы не стать предметом домогательств чужих мужчин, обезобразила огнем одну половину лица и, взяв сына за руку, отправилась на поиски мужа. Нашла его она в Афинах. Пока отец и мать находились среди греков, Сыпатай воспитывался в скифском отряде и хорошо усвоил грекомакедонские воинские навыки и тактику. Поэтому-то македонскому царю и не удавалось победить степняков в сражении. Сыпатай знал о них почти все…

Три года кружил Сыпатай по степям вдоль Сырдарьи, не давая покоя армии Александра. Он наголову разбил войска македонского военачальника Фарнуха, специально посланного сражаться с ним. А самого Фарнуха, взяв в плен, привязал к хвосту лошади и пустил по степи.

Ожидая победы, все эти три года Александр Македонский стоял в Согдиане. Наконец, великий завоеватель вынужден был оставить свое намерение покорить степной народ. Он заключил с ними мир, взяв в жены принцессу Роксану. Так Александр Македонский сам оказался во власти женских чар, став зятем степного вольнолюбивого народа.

Борьба отрядов Сыпатая против македонцев, основавших огромную империю от Эгейского моря до Инда, сильно подорвала военную мощь армии Александра.

Весть о гибели преданного Александру военачальника Фарнуха и его отборного войска привела Македонского в ярость:

— Любого, кто принесет мне голову Сыпатая, озолочу, осыплю серебром! Как он посмел моего славного и доблестного полководца Фарнуха предать лютой смерти, привязав к хвосту кобылы! Это для моего имени несмываемый позор! Немедленно разыщите Сыпатая. В противном случае полетят с плеч ваши головы! Я сам возглавлю войско и разгромлю их столицу Шаш (Ташкент). Камня на камне не оставлю! — в ярости кричал великий полководец на своих подручных.

Но единодержавному Повелителю мира, как и Цезарю, посмертно приравненному к богам, не удалось осуществить эти намерения.

До Шаша Александр не доехал, поскольку был вынужден повернуть армию к столице Согдианы — Мараканде (Самарканд).

В походе на Мараканду встретился ему молодой джигит, ведущий на поводу верблюда. Кто ты? — спросил его Александр.

— Меня зовут Солакай Серппе (Левша). Я бедный дервиш, — ответил тот.

— Значит, ты знаешь разбойника Сыпатая, коли бродишь свободно по этим дорогам?

— Нет, о таком я и не слыхивал никогда! — сказал чужак.

Александр, пришпорив коня, двинулся с войском дальше, не подозревая, что этот самый Солакай-Левша и есть сам Сыпатай.

Мараканда в то время была большим городом, имевшим в окружности 70 стадий. Город был обнесен высокой стеной и имел внутренние укрепления.

Здесь несколько лет стоял гарнизон Македонского. В 329 году до н. э. Сыпатай, собрав большое войско, к которому примкнули и местные жители, захватил Мараканду, перебив большую часть гарнизона. Оставшиеся в живых греческие воины заперлись в цитадели в ожидании помощи извне. И Александр с основными силами выступил против армии Сыпатая.

Когда передовой отряд приблизился к Мараканде, Сыпатай снял с города осаду. Он сделал вид, что отступает. Греческие войска бросились преследовать степняков. Выбрав подходящий момент, Сыпатай резко повернул обратно и перешел в наступление. Греки бежали на небольшой остров, расположенный посередине реки Зеравшан. Здесь лучники и всадники Сыпатая окружили их и перестреляли большую часть греков.

Через несколько месяцев Сыпатай вторично осадил македонский гарнизон в Мараканде. Александр вновь был вынужден на полдороге к Шашу повернуть коней обратно. Но Сыпатай, не вступая в бой, отвел войска в степь.

Получив несколько хороших уроков в сражениях с саками-кочевниками, крупнейший полководец и завоеватель всех времен и народов не стал преследовать Сыпатая в степи и удовлетворился тем, что жестоко наказал мирное население долины Зеравшана.

Задыхаясь от ярости, Македонский решил, что сакские вельможи, которые в самом начале войны предали степной народ и подчинились ему, сейчас заодно с мятежным Сыпатаем, и решил наказать их. Услышав о приговоре, вынесенном царем греков, вельможи отправили Александру Великому голову сак-ского сарбаза, выдавая ее за голову Сыпатая. Александр велел сделать слепок с этой головы и изваять статую. И только тогда гнев императора поутих.

— Какие богатства могут быть в покрытых солончаками и такырами голых степях саков? Повернем назад или предпримем еще одну атаку? — спросил Македонский своих приближенных.

Он не скрывал, что его гложут сомнения.

— Великий царь! Дальше в степь дороги нет! Саков одолеть мы не сможем. Стало быть, надо возвращаться, — бесхитростно произнес придворный летописец Каллисфен.

Говорят, что вожди кочевых племен предательски напали на Сыпатая и, отрубив ему голову, «отослали ее Александру, чтобы таким образом отклонить опасность от самих себя».

Правда ли это, или же и в самом деле сакские вожди предали своего защитника Сыпатая — доподлинно неизвестно. А скульптура умирающего скифа, сделанная когда-то с головы неизвестного сарбаза, и сейчас хранится в Риме, в музее Терм.

Имя вождя свободолюбивых скифов и саков золотыми буквами высечено навечно на скрижалях истории кочевых племен. Батыр, которого не смог победить в открытом бою сам Александр Македонский, навсегда занял место в мировой истории в ряду самых смелых героев.

Подвиг пастуха Ширака

В 520 году до н. э. персидский царь Дарий I собрал 700 000 войско и двинулся с ним в Скифию. Дарий I решил отомстить скифам за их вторжение в Мидию 100 лет тому назад. На самом же деле персидский царь задумал покорить не только Азию, но и Европу: разгромив скифов, он собирался захватить Причерноморье, откуда Греция получала пшеницу. Эти богатые земли и решил захватить Дарий, чтобы лишить Грецию поддержки скифов. Но поход этот не удался. О походе Дария и про подвиг пастуха Ширака поведали нам Геродот, Страбон и Полиэн.

«Пустыня гетов — сплошная безводная равнина. Здесь Дарий, сын Гистаспа, перейдя через Петр, попал в западню, подвергшись опасности погибнуть со всем своим войском от жажды; однако царь, хотя и поздно, понял опасность и повернул назад.

Персы переодели один из своих отрядов в скифские одежды, приблизились к скифскому войску, которым командовал царь Скунха (Скун хасак), и разбили его, воспользовавшись растерянностью скифов, не ожидавших такого коварства от персов».

Скиф по имени Ширак пас коней вдоль реки Едиль. В самый разгар войны с персами, когда враги уже далеко зашли на территорию скифов, он пришел однажды к скифским царям Омару, Тамыру и Сакесфару и сказал им:- Сейчас мы находимся на краю безлюдной и безводной пустыни. Вслед за нами идет Дарий со своей армией. Если идти по этому пути прямо, то можно увлечь персов, завести их в самое сердце пустыни, где персы погибнут. Жизнь дается человеку один раз, когда-нибудь все равно наступит смерть. Так не лучше ли умереть так, чтобы о тебе помнили далекие поколения, как о человеке, отдавшем жизнь ради родной земли, ради своего народа! Я выполню свой долг. Но и у меня есть просьба к вам: позаботьтесь о моих детях после моей смерти, пусть они ни в чем не нуждаются, пусть не почувствуют, что стали сиротами.

— Ширак! — ответили на это скифские цари. — Ты всю жизнь пас коней в этих степях, знаешь здесь каждую ложбинку. Мы обещаем позаботиться о твоих детях. Они не почувствуют, что стали сиротами. Всю жизнь они будут ездить верхом на лучших конях, даже птица не уронит тень крыла на их головы!

— А теперь, — сказал Ширак, — изрежьте, изрубите меня, исполосуйте мне все тело и лицо, оборвите уши. Сделайте меня неузнаваемым, покалечьте меня и бросьте на пути у персов. Иначе они мне не поверят!

Но никто из скифов не осмелился причинить вред герою, и тогда он сам исполосовал себя, обезобразил свое лицо и тело собственным ножом и в таком виде предстал перед персами, которые подошли вскоре.

Увидев персов, Ширак закричал:

— Спасите меня! Вот, смотрите, что они со мной сделали! Я должен им отомстить! Я поведу вас окольными путями и выведу в тыл скифского войска. Так я им отомщу за издевательства надо мной!

И Ширак вошел в доверие к персам и повел их в глубину пустыни.

— Вокруг, — говорил персам Ширак, — колодцы отравлены, трава сожжена, в тех местах воды нет. Путь, которым мы идем, — единственный. О нем знаю только я один.

Так прошли они семь дней и ночей, и воины Дария начали болеть и умирать от жажды и зноя. Наконец, терпение царя иссякло, и его военачальник Ранасбат выхватил меч и устремился к Шираку.

— Вот она победа! — воскликнул Ширак. — Я один победил войско персидского царя Дария, который хотел завоевать землю моих дедов и отцов. Со всех четырех сторон вас окружает пустыня, можете идти куда вам вздумается, нигде вы не найдете ни людей, ни воды. Семь дней пути надо пройти, чтобы выйти из пустыни. А сам я счастлив, моя кровь прольется там, где мне обрезали пуповину, на родной земле, и тело мое будет похоронено здесь!

Разгневанный Ранасбат взмахнул мечом, и Ширак упал замертво, обнимая песок родной земли.

Персов, потрясенных неслыханным поступком пастуха, охватил страх. Они не знали, куда идти, что делать, как спасаться. Гибель казалась им неминуемой. Ведь уже многие из них погибли в пустыне от жажды, сколько их осталось лежать среди песков!

В этой западне, которую устроил персам табунщик Ширак, погибла половина персидского войска. А вторая поспешно возвратилась назад в скифские степи, а потом и вовсе бежала в свою страну, переправившись по мосту через реку Истр.

А имя Ширака, его подвиг остались в веках, как пример героизма и самоотверженности ради родной земли, ради свободы!

Легенда о Зарине

Эта история произошла в годы правления царя Мидии Астибара. Шла затянувшаяся кровопролитная война между саками и мидянами. В ту пору царицей саков была бесстрашная и красивая женщина по имени Зарина.

Юная царица была поразительной красоты. Её вольнолюбивый дух гармонично сочетался с удивительной отвагой и бесстрашием, а безупречно прекрасный облик — с благородством помыслов и поступков. Однажды в один из погожих дней решила она выехать на охоту, прогуляться под чистым небом по безбрежным просторам родной степи.

Отдав приказ своему отряду красавиц незамедлительно собраться, привести в порядок оружие, отточить стрелы и наконечники копий, она известила о своем намерении мужа, сакского военачальника Мермера, чему тот нисколько не удивился. Напротив, он даже одобрил ее намерения, продолжая заниматься военными учениями неподалеку от города Роксанаки[11]. Напутствуемая добрыми пожеланиями супруга, Зарина со своим отрядом прекрасных воительниц отправилась на охоту.

Отряды юных амазонок состояли из женщин, с тринадцати лет учившихся владеть саблей, стрелять из лука, метать копья. Они не выходили замуж до тех пор, пока не проявят себя в бою, пока не убьют врага.

Вступая в ряды «ер апа», бесстрашные девушки произносили клятву самоотверженно бороться против иноземных захватчиков, бесстрашно отстаивать независимость родной земли — отчего края, богатства которого прельщали многих. А врагов было много, со всех сторон они рвались на эти земли, пытаясь подавить сопротивление саков, с виду казавшихся слабосильными. Захватчики разрушали древние степные города, истребляли мужчин, обращая в рабов женщин и детей.

В тяжелых условиях развивали саки свое хозяйство и культуру, совершенствовали разнообразные ремесла, прокладывали торговые пути, вместе с многочисленными стадами скота передвигаясь в поисках богатых пастбищ. Не раз им приходилось отражать вражеские нашествия.

Даже в мирное время прекрасные воительницы не оставляли военное искусство. Облачившись в доспехи, латы и шлемы, они выезжали на степной простор, где тренировали руку в крепости, оттачивали мастерство, обучали маневрам коней. Во время охоты на зверя или настоящего боя в их обязанности входила доставка пищи, фуража, военного снаряжения.

Вот поэтому-то военачальник Мермер не огорчился, услышав о намерении царственной его жены Зарины выехать на охоту.

Отряд воительниц выехал к Устюрту, где находился загон для ловли диких животных. Оцепив огромное пространство, на котором паслись стада куланов и сайгаков, женщины с криками погнали их к ограждению из кольев. В этот момент вожак куланов, стрелой промчавшись мимо Зарины, бросился в открытую степь, увлекая за собой весь косяк. Не желая упускать добычу, Зарина помчалась за ним вслед. Увлеченные охотой девушки из ее охраны в пылу погони не обратили на это внимания. А Зарина, настегивая скакуна, неслась за быстроногим, как ветер, вожаком, успевшим перемахнуть через ближайший холм.

Неожиданно опытный кулан, сделав резкий скачок в сторону, мгновенно повернул назад и начал взбираться на крутой косогор. Стрелой взлетевшая на вершину холма Зарина внезапно заметила у подножия горы стройные ряды незнакомого войска. Вот кого испугался кулан! И что же ей теперь делать? Не бросаться же одной на вооруженных чужих воинов!.. Те тоже заметили всадницу. Увидев сверкающий золотой шлем, они подумали, что это сакский витязь, и бросились за ней в погоню.

Отбившись от воинов, Зарина вырвалась из кольца и понеслась прочь. Зловеще пропела неприятельская стрела и вонзилась в бедро. Но это не остановило ее. Отпустив поводья, она дала волю стремительно несущемуся коню.

Преследовать одинокого всадника всем войском — не в правилах настоящих воителей. Лишь предводитель чужестранцев, отделившись от своих сарбазов, бросился за всадником. Каким бы быстроногим ни был конь Зарины, он не смог оторваться от свежего и легконогого скакуна преследователя. Ведь только на самых лучших конях-тулпарах ездят крупные военачальники. Зная, что на скаку стреле не пробить панцирь, витязь решил догнать и ударить в бок своим конем. Это ему удалось: от резкого столкновения и конь, и всадник упали. Не давая вскочить на ноги воину, витязь выхватил меч из ножен и вдруг замер в удивлении…

Когда Зарина попыталась встать на ноги, чтобы защищаться, она наступила на раненую ногу, вскрикнула, с головы ее соскочил шлем, и по всей спине рассыпались длинные волосы, а на него сверкнули гневно глаза черней черемухи. Поняв, что перед ним женщина, витязь отбросил свой меч. Соскочив со своего коня, он, как того требуют приличия, принес извинения и помог перевязать рану. Храбрый джигит оказался никем иным, как принцем страны Мидии, батыром по имени Стриангей. Он тоже выехал на охоту, а заодно решил провести учения со своими воинами.

Красота Зарины настолько поразила Стриангея, что он влюбился в нее без памяти. Сам он был прекрасно сложен, могуч, отважен, к тому же добр и отзывчив. Зарине он пришелся по душе, вызвав в ней чувства огромного расположения.

Долго беседовали они и решили встречаться во время совместных учений. Так оно и было: царица саков и принц мидян вместе охотились, беседовали, и войны прекратились сами собой. С каждой встречей возрастало их чувство друг к другу. Одухотворенные любовью, они с теплотой и вниманием взглянули на вверенные им народы. Так на смену вражды и ненависти пришли мир и согласие, и между странами установились дружеские отношения…

Зарина была дочерью правителя саков, поэтому имела все полномочия разрешать конфликты между странами, выдвигать свои условия и устанавливать свои порядки. А муж ее Мермер являлся лишь военачальником, власть его ограничивал совет старейшин и собрание племени. Он распределял военную добычу, распоряжался судьбами взятых в плен иноземцев. Ему не нравились ни мир, ни спокойствие.

Однажды Мермер заполучил в плен принца мидян Стриангея, который в условленном месте ждал свидания с любимой. И хотя Стриангей со своим войском мог вполне отразить нападение, верный данному Зарине слову принц не стал проливать кровь и приказал отступить. Мермер, трубя победу, повернул коней к городу Роксанаки.

Увидев Стриангея в плену, Зарина заметалась от боли. А узнав о том, что Стриангей оружия не поднял, Зарина, испытывая чувство глубокой благодарности к витязю, который такой ценой сдержал свое слово, тотчас приняла решение, единственное в своем роде, настоять на котором имела все права.

Призвав военачальников, она, как это было принято у степняков, потребовала себе подарок из военной добычи:

— Мермер! Ради меня даруй жизнь честному и храброму принцу Мидии. Не отнимай жизнь у него. Он в поре цветущей молодости. Он храбрый и честный воин. Он не принял бой, чтобы не нарушать установившегося мира, а предпочел подставить свою голову. Пусть твой поступок будет залогом согласия наших народов, стремления к миру, отпусти его. Не в бою ты одержал над ним победу, не в честной схватке одолел его. Отступись от своих намерений казнить его, не разжигай розни между народами, иначе навлечешь беду и несчастья на головы многих людей!

Так сказала Зарина. Но Мермер заартачился:

— Какая польза от такого мира? Лучше война с ее добычей. Нет! Казнить! Это моя удача, мой трофей! Какое бы я ни принял решение, я имею все права. Казню врага и только!

По традициям тех времен у него было такое право. Мирное соглашение ведь не было достигнуто…

— Так слушай меня, Мермер! Слово царицы дважды не повторяется. Ты озабочен лишь добычей, которая пахнет кровью. О благополучии народа, о благоденствии края, о процветании своих подданных забочусь я. Сколько людей уже полегло в войнах, сколько погибло! Слезы детей и матерей подобны переполненным до краев озерам. Ты забыл, что принц сдержал свое обещание? Ты же сеешь вражду между народами. Не вноси сумятицу, остановись! Приказываю тебе, как царица, а не прошу, как жена!

Так сказала Зарина.

Но Мермер тоже был из знатного рода. Самолюбие его было настолько уязвлено, что он, выхватив кинжал, устремился к связанному по рукам и ногам Стриангею. Тогда Зарина обратилась к своим телохранителям:

— Остановите Мермера! Схватите его! Так приказала она.

Повинуясь царице, воины встали между Мермером и Стриангеем. Разъярённый Мермер напал на телохранителей. В этой короткой схватке его тяжело ранили, но он продолжал биться, пока не рухнул, истекая кровью. Так и скончался Мермер, став жертвой собственного гнева, жертвой недобрых побуждений, глупых амбиций, злого нрава.

Оглядев присутствующих, Зарина произнесла:

— Смерть одного не умеющего владеть собой военачальника гораздо легче перенести, чем утопить целый народ в крови, навязав ему бессмысленную бойню. Он — мой супруг, но мне несравненно дороже благополучие моего народа. Освободите принца Мидии!

Стриангей был освобожден, и до тех пор, пока он не собрался с силами, пока не выздоровел, царица ждала. Перед отъездом на родину Стриангей обратился к Зарине:

— Зарина, я ради тебя подставил голову свою под тучи стрел. Ты ради меня покарала супруга. Оба мы пламенно любим свою родину, свои народы, которые понесли в войне такие жертвы. Пусть знаком нашей чистой взаимной любви станет единение наших народов. Соединим свои судьбы, объединим наши царства!

Зарина была бы рада принять его предложение. Но думала она не о себе одной, думы ее были о судьбе родины.

— В будущем году встретимся на охоте, тогда и ответ мой получишь! — с такими словами проводила она принца.

Целый год размышляла Зарина, тысячу дум передумала, и в один из осенних дней подняла на ноги все свое войско и велела седлать коней. Недалеко от границы Мидии во главе огромного войска, выстроенного, как на параде, встретил их Стриангей. Обе армии сошлись чуть ли не на расстояние вытянутой руки. Наступила тишина.

Увидев Зарину в полном царском облачении, Стриангей похолодел, сердце заныло от предчувствия разлуки.

Зарина сказала:

— Здравия тебе, мой возлюбленный Стриангей! Ни одному человеку в мире я не отводила места в своем сердце. От всей души признаюсь, что люблю тебя. Но мы с тобой не сможем соединить наши судьбы. Если я выйду замуж, а ты станешь царем, то лишь твоей женой-царицей стану я. Вместе со мной и народ мой будет подвластен тебе. Поэтому я не смогу свободу и независимость своего народа менять на личное счастье. Покоримся судьбе, не станем жертвовать наследниками престолов и их будущим. Есть нечто могущественнее любви — это независимость моего народа. Прощай, любимый!

При этих словах по лицу обоих покатились крупные слезы. Воины обеих армий, слушавшие эту речь, все, как один человек, тяжело вздохнули.

— Пусть наша любовь будет залогом мира! Прощай, Зарина! — ответил Стриангей.

Оба войска повернули обратно, каждое в свою сторону. А Зарина и Стриангей не в силах расстаться навсегда долго еще глядели друг на друга, не отрывая глаз.

Легенда об Афрасиабе

Афрасиаб был чародеем, он принадлежал к потомкам пророка Нуха и в силу своих волшебных способностей прожил две тысячи лет. Все, что может иметь человек, у него было. И вот, достигнув всех мыслимых и немыслимых богатств, царь Афрасиаб стал мечтать о бессмертии. И захотелось ему сравняться с богами и никогда не умирать, чтобы властвовать над людьми вечно.

Чтобы спасти себя от прихода смерти, Афрасиаб приказал построить высокую крепость, в которой велел замуровать все ходы и выходы, все двери и щели, чтобы смерть не проникла к нему. Внутри крепости на стальных балках Афрасиаб развесил золотые и серебряные изображения звезд, солнца и луны.

Вознося молитвы богам, Афрасиаб принес им богатые дары и жертвы, надеясь, что они ответят ему даром бессмертия. Но однажды, когда Афрасиаб гулял в своем искусственно созданном саду под сиянием серебряных солнца и луны, привиделся ему ангел смерти Азраил в виде чернокожего человека с очень злым лицом. Афрасиаб понял, что смерть всё-таки настигла его, и умер.

Плач по Афрасиабу

Легендарный царь Турана, Алып Ер Тана

Самарканд древнего мира некогда именовался Афрасиаб. На территории современного Узбекистана, на Кавказе и в Малой Азии (Бактрии), в Афганистане имеется множество населенных пунктов, называющихся по имени легендарного вождя туранцев Афрасиаба и его потомков. Например, местечко Казойын. Эта бывшая крепость туранцев названа по имени его дочери Каз. Буквально: место, где девушка-принцесса по имени Каз устраивала девичьи игры с подругами. Принцесса Каз жила там до тех пор, пока не стала невестой Сиявуша, персидского царевича, и тогда ее стали называть Фарангиз. Почти тысячелетняя война персов и тюрков — Ирана и Турана — завершилась женитьбой персидского царевича Сиявуша на туранской принцессе Фарангиз, дочери Афрасиаба.

Недалеко от Казойына находится крепость Кум (Хум), где дочь Афрасиаба Каз охотилась. У современного города Ян-кента находятся развалины крепости Дизроин. Там был убит Сиявуш, муж Фарангиз.

Арии, туры, хъоны были родственными. Но на религиозной почве шли войны между турами и ариями, между массагетами и мидийцами, скифами (саками) и иранцами, и длились они бесконечно.

Одним из самых выдающихся предводителей саков был Алып Ер Тона, названный иранцами именем Афрасиаб. Предводитель гуннов Моде (Мете) был десятым коленом Жил Алып Ер Тона в VII в. до н. э. До исламской эпохи сами тюрки и их враги иранцы не забывали его имени Алып Ер Тона в течение многих десятилетий вел кровопролитную войну с иранцами.

Иранский шах Кей Кусроу преследовал Алып Ер Тону до самого Алтая, но вынужден был повернуть к Кавказу, в Азербайджан. И все-таки персидскому царю повезло: в 624 году до н. э. Алып Ер Тона случайно попал в плен и был убит по приказу Кей Кусроу.

После гибели Алып Ер Тоны саки (скифы) стали расползаться по континенту. Некоторые сакские племена пришли в Иран, на Кавказ, в Восточную Европу, на Балканы и Анатолию и создали прототюркские ханства. Царица массагетов Томирис, победившая великого Кира, является дальним потомком Алып Ер Тоны. На протяжении нескольких десятилетий Алып Ер Тона со своими воинами противостоял армиям персидских шахов, и название государства древних тюрков Туран происходит от имени его властителя Тура. Алып Ер Тона был внуком Тура, сыном Пашанга.

Легенда о Жайылгане

Древнетюркского первочеловека, спасшегося от всемирного потопа, звали Жайыкнама. В казахском фольклоре Среднего Жуза упоминается бий Жайылган. Имена Жайыкнама и Жайылган весьма похожи, даже можно сказать, что это одно имя. Этот самый бий Жайылган из казахского шежире берет свое начало от библейского Япета (Ияфета), сына Ноя.

Алаш был путешественником и объехал очень много стран. И однажды на берегу моря ему встретился один народ, у которого были очень красивые девушки. На одной из них Алаш женился и привез ее в свою страну.

Жена его разговаривала только на языке морских людей, который люди степи не знали. Так они и жили, жена его молчала, а сам Алаш пытался ее обучить своему языку, но безуспешно. Люди в ауле, в котором они жили, посчитали, что жена у Алаша немая, и оставили ее в покое. Так дочь моря и приютилась в степном ауле.

Однажды жена Алаша сильно заболела, и когда смертный час приблизился, она вдруг заговорила на языке степи и сказала: «Я умру, но после того как меня похороните, после вечерней дойки кобыл ты приходи ко мне на могилу. Если услышишь мой голос, открой мою могилу, я рожу тебе сына. Ты возьми его с собой, а меня зарой снова. Сына ты вырасти, а назови его Жайыл. Так звали моего дальнего предка, он был вождем нашего народа, и это он так распорядился моей судьбой…

Потомки твоего сына станут большим народом с сильным войском, пыль от копыт их коней закроет солнце, а под их тяжестью будет прогибаться земля. Потому сына моего я называю Жайыл, что народ, который произойдет от него, разольется (жайылады) по всей Земле. От него родится единственный сын, которого ты назовешь Казах». Так она сказала, жена Алаша, дочь моря. И в самом деле, после того как она умерла и ее с плачем отпели и похоронили, Алаш пошел вечером на ее могилу и вдруг услышал громкий стон. А когда он вскрыл могилу, увидел, что его умершая жена родила сына.

Алаш привез сына домой и вырастил, скорбя об его матери, которую сильно любил.

Жайыл (или Жайылган) вырос, но и у него был только один потомок, которого назвали Казах.

У Казаха было два сына: Жуман и Туман. От них происходят Арыс, Сабыр и многие другие, называющие себя казахами…

Легенда о всемирном потопе

К ним пристанет ковчег пророка Нуха. Но пророк Нух получил указание от Создателя, чтобы его ковчег остановился именно на одной из низких гор. «Наверное, низкая гора вот эта!» — подумал пророк Нух и направил свой ковчег к горе Жуды, находящейся на территории Аравии. Но ангелы подсказали, что это не та гора. Тогда они направились к горе Арарат, но и тут ангелы подсказали, что это не та гора. Поплыли они дальше и пристали к горе Казыкурт, но и тут ангелы подсказали, что надо плыть дальше. Наконец, на бухарских землях нашлась гора, которая называется Нурата, к ней и пристал ковчег пророка Нуха. Для узбеков это самая священная гора.

Многие горы мечтали о том, чтобы именно к ним пристал после всемирного потопа корабль пророка, они даже подготовились к этому, изогнув свои очертания так, чтобы ковчегу было удобнее расположиться. Поэтому на многих горах есть такие места, которые похожи своими очертаниями на ковчег или на корабль.

Легенда родословная древних тюрков

В древнетюркской книге «Тарих гумуми» все нынешние тюрки, иранцы, юнани, китайцы и европейцы считаются потомками Япета. Все арабы, ассирийцы, финикийцы, персы, иракцы, египтяне — сыновья Сима. Все хабаши, суданцы, зангибары (занзибарцы), все чернокожие народы — потомки Хама.

Как пишет составитель родословной тюркских народов — средневековый ученый Абилъгазы Бахадурхан (жил в XV веке), у Япета было восемь сыновей: Тюрок, Хазарин, Саклап (скорее всего, Сак), Китаец, Камари (индус), Тарих, Жапон (японец), Манжур (манчжур). У Тюрка было четыре сына: Тутик, Хакал, Барсажар, Амлак, их потомками являются хунны мажарымадьяры (гунны), булгары, улахи, ауары (авары), маголы (монголы), татары, манжу (манси), финны, джунгары.

«У Тюрка был сын Елжехан, у него был сын хан Бакой, его сын — хан Киик, его сын — хан Аланши.

Двое сыновей хана Аланши были Татар и Магол. Хан Аланши разделил между этими двумя сыновьями свою страну и народ, и народ под правлением Татара стал называться татарами, а народ под правлением Магола стал называться маголами (монголами)».