Казино

Глава 11

У следователя Першина на душе было муторно, словно он съел на завтрак не обычную пшенную кашу с ложечкой меда, а холодную лягушку, причем заглотил ее целиком. Осенний дождик заливал лобовое стекло старенькой «шестерки», «дворники» растаскивали по нему радужную пленку масла и бензина, вылетавших из-под колес идущих впереди машин. Они медленно двигались по узкой Пятницкой, то срываясь с места, то замирая на красный свет.

«Склероз, склероз у тебя, Москва-старушка, – думал Анатолий Юрьевич, автоматически передергивая ручку скоростей и нажимая на педали. – Как ни старается наш мэр разгрузить улицы своими кольцами, все равно не поспевает за наплывом подержанных иномарок. Ишь сколько развелось всех этих „ауди“ да „мазд“, будь они неладны! Как холестериновые бляшки купорят улицы! И тут наши демократы помогают Западу – решили проблему их автомобильных кладбищ, а Москву душат металлоломом».

Впереди наконец показался горб моста, – значит, пора протискиваться в правый ряд, чтоб свернуть на Раушскую.

«А у этого Телегина „бээмвэшка“-то не подержанная была, почти „нулевая“! – продолжал размышлять Першин. – Стало быть, неплохо ему жилось на хлебах управляющего казино. Вот только умерлось плохо…»

Проезжая мимо сверкающего кристалла «Евразии», Анатолий Юрьевич с раздражением оглядел полупустую парковку перед ней, съевшую добрую сотню метров тротуара и охраняемую дюжим молодцем в красной ливрее под прозрачной накидкой.

«Собаки на сене, капиталисты проклятые! – подумал он. – Сам не ам, и другим не дам. Приткнуться машинам негде, а у них пусто».

Такая же картина наблюдалась и на площадке перед казино, защищенной пестрым шлагбаумом и охранником. Можно было, конечно, помахать своим красным удостоверением и въехать на нее, но охранник мог нарушить эффект внезапности появления следователя прокуратуры, и те, к кому он едет, успеют подготовиться к его визиту. Поэтому Першин нагло развернулся через двойную полосу и поставил свою «шестерку» прямо под знаком, запрещающим даже остановку у тротуара набережной. Правда, прикрепил на стекло свой пропуск от горпрокуратуры, чтобы гаишник не тратил зря время на его поиск или ожидание – губу не раскатывал на взятку. Пискнув охранной сигнализацией, стоившей чуть меньше самой «шестерки» – благо что она обошлась ему бесплатно во время расследования разборок в одном армянском автосервисе, – Першин резво проследовал под струями дождя ко входу в казино, охраняемому дюжим детиной в какой-то опереточной униформе. Он смотрел с высоты ступенек и своего двухметрового роста на приближающегося следователя как на какое-то насекомое, от которого так неохота отмахиваться, но придется. Тот же в свою очередь исподлобья оглядывал стража, думая, что эта гора мяса наверняка получает за свое тупое стояние у дверей раза в три больше, чем рядовой следак горпрокуратуры, а уж с учетом чаевых – подумать тошно. Вот если бы он, Першин, послушал в свое время жену и перешел после переподготовки из убойного отдела в экономический, наплевав на романтику, то не было бы сейчас поводов завидовать какому-то халдею – на все бы хватало: и на новую машину, и на тряпки, и на учебу сына в нормальном институте, а не в скорняжном колледже, то есть в ПТУ по-старому, в котором тот спрятался на время от армии…

Так шли на сближение два мира, два разнополюсных заряда, встреча которых просто должна была закончиться молнией. Румяный швейцар, брезгливо осмотрев невзрачную фигуру раннего посетителя, решил его не пущать: черт его знает, с чем пожаловал этот хмырь в почти кожаной китайской куртешке с еще советским «дипломатом» – явно дилер каких-нибудь канцтоваров или пищевых добавок, которые лежат в его задрипанной машине. Говорил же Машков, что те теперь поменяли тактику и не ломятся со своими огромными сумками, а сначала идут на разведку налегке.

– Опохмелочная чуть дальше, дядя, – глумливо улыбнулся швейцар, чуть склоняясь в издевательском поклоне и указывая рукой на павильон с пивом. – А здесь для больших пацанов. Читать умеешь? – ткнул он пальцем в помпезную вывеску казино.

Першина захлестнула горячая волна стыда и ненависти: он-то, зная, что предстоит визит в храм золотого тельца, оделся сегодня во все лучшее – и вдруг такой прием!

– А ты? – заученным движением сунул Першин ему под нос свою красную корку.

Документ не произвел на привратника впечатления.

– На Арбате, что ли, купил? – ухмыльнулся он. – Почем они там сейчас? Мне вот пацаны подарили две таких же: «Начальник Чукотки» и «Дважды еврей Советского Союза». А у тебя какая-то отстойная ксива. Ну ладно, кочумай, дядя, мне работать надо, – мягко подтолкнул швейцар Анатолия Юрьевича к ступенькам, ведущим вниз.

Взбешенный следователь сунул было руку за пазуху, но вспомнил, что оставил табельный пистолет в бардачке машины. Он вперился ледяным взглядом в перебитую переносицу хохмача-переростка и приказал тяжелым и властным голосом, выработанным годами ежедневных допросов:

– Немедленно пропустить к Козыреву!

Не ожидавший такого наезда от невзрачного затрапеза, верзила съежился и посторонился.

– Сразу надо было сказать. Пройдите в холл, пожалуйста, ему доложат.

Доложили очень оперативно, потому что в холле Першина встретили без тени удивления, – очевидно, швейцар тут же сообщил по связи о визите из прокуратуры. Через минуту к нему вышел среднего роста господин с явно военной выправкой, чье лицо было отмечено двумя едва заметными шрамами, тянущимися от уголков глаз к нижней челюсти, отчего их выражение сохранило постоянную печаль, даже во время приветливой улыбки.

– Машков Павел Павлович, – представился он, – начальник местной службы безопасности. Петр Ильич Козырев, наш директор, сейчас спустится, а вы, Анатолий Юрьевич, пройдите в мой кабинет – там и переговорим.

Першин отдал должное недалекому на первый взгляд парню на входе: треп трепом, а он вполне профессионально сработал – даже имя и отчество гостя запомнил и сообщил по рации, хоть и принял его удостоверение за липу. Явно серьезная тут служба безопасности. Следователь оглядел кабинет ее начальника и еще раз убедился в солидности заведения, в которое попал: черная офисная мебель, рабочее кресло, обтянутое натуральной кожей, мощный компьютер на столе – все это вполне могло бы украсить владения управляющего каким-нибудь банком. Машков усадил гостя в мягкое кресло у журнального столика, а сам подошел к шкафу и раскрыл небольшой бар.

– Хотите что-нибудь выпить? – совсем как в американском кино, предложил он, отчего Першин почувствовал себя этаким лейтенантом Коломбо.

– Спасибо, но я на службе, – сглотнул он слюну при виде батареи бутылок с импортными этикетками, что не укрылось от внимательно наблюдающих за ним глаз с приспущенными уголками.

– Но я имел в виду не спиртное, – улыбнулся Машков. – Есть кола, боржом…

– Нет. На улице совсем не жарко, – снова отказался во имя сохранения своей независимости Першин. – Но где же ваш начальник? У меня времени в обрез, – нетерпеливо поерзал он своими китайскими джинсами «Версаче» по скрипучей коже кресла.

– Сейчас будет, – пообещал Машков. – Небось, перехватил кто-нибудь по дороге. Мы же сейчас без управляющего остались – приходится нам двоим решать все вопросы.

– Вот как! А куда же делся ваш управляющий? – пошел в разведку боем следователь.

– Ушел… По собственному желанию.

– Давно?

– Неделю назад.

– Понятно, – неизвестно что понял Першин в момент, когда в комнату вошел Козырев.

– Добрый день, – протянул он руку гостю. – Извините, задержался. Что интересует прокуратуру в нашем скромном заведении?

– Ну уж от скромности вы не умрете, – двусмысленно пошутил Першин, представляясь. – Просто дворец какой-то, а не центр досуга у вас.

– Клиентура обязывает, – многозначительно объяснил хозяин заведения. – У нас же бывают очень большие люди. Так что случилось?

– А вы не знаете? – пытливо прищурился следователь.

– Если бы я знал что-либо, подведомственное вашей конторе, поверьте, обратился бы к вам сам, – продолжил разведку Козырев.

– Хорошо, что вы можете сказать о вашем управляющем Телегине? – приоткрыл карту Першин.

– О Телегине? Ну, во-первых, то, что он наш бывший управляющий. Во-вторых, то, что мы с ним расстались не без причин. Служба безопасности заметила, что он нарушал правила нашего казино. Выпивал на работе, в кассу руку запускал, когда проигрывался в карты своим коллегам из других казино, каким-то своим знакомым справки выдавал о крупных выигрышах… Короче, не выдержал искушения. А последней каплей стало его пристрастие к кокаину – мало того что сам нюхал, так еще ухитрился и угощать кое-кого, не бескорыстно, конечно. В общем, худую овцу из стада вон, как говорится. Уволили мы его неделю назад. Он еще должен прийти за трудовой, но что-то не спешит – запил, наверно, с горя…

Анатолий Юрьевич внимательно, как учили когда-то в заочном юридическом институте, наблюдал за поведением своих собеседников. Оба не выказали особого волнения в ответ на его вопрос – лишь удивленно переглянулись. Значит, не ждали визита из прокуратуры в связи со смертью Телегина. Или хорошо скрывают свои чувства? Эх, видно, зря поднял панику начальник управления Лопухов. Он вызвал Першина на ковер вчера вечером.

– Юрьич, тут нам из Дмитровского УВД дельце дохлое перекинули. Придется тебе его взять в работу.

– Ну почему, как дохлое, так мне? – риторически спросил Першин.

Ответа и вправду не последовало.

– Дело щекотливое: убили, понимаешь, некоего Телегина, управляющего казино «Голден эг». Деньги там крутятся сам понимаешь какие. Но убили его как-то странно, – задумчиво почесал переносицу Лопухов. – Оглушили, видимо, рукояткой пистолета – эксперты определили по рассечению на голове, но не стреляли, просто задушили шарфом. Значит, он был с убийцей в контакте. Тело нашли возле автостоянки, где его машина отродясь не стояла, да и не гулял он там никогда. Лежал, бедолага, буквально на свалке без документов, без кошелька и без ключей, но в дорогих часах, – значит, не ограбление. Дмитровские обнаружили, что он был в уличной одежде, но в домашних брюках. Узнал его участковый. Пошли к нему домой. Пришлось спасателей вызывать, чтоб двери сейфовые вскрыть – очень берегся покойник от напрошеных гостей. А вот достали его все-таки дома – там нашли следы затертые, копался кто-то в ящиках. Нашли, кстати, и пару доз кокаина. Вот. Начали с соседями работать, с ДЭЗом – и нарисовалась такая картина: он через соседку монтера вызывал, тот, видимо, пришел, сделал свое дело – об этом доложил диспетчеру племянник убитого. Взяли в работу монтера. Был, говорит, работал в щитке – следы есть, – а в квартиру даже не заходил. Местных насторожило, что после этого вызова Маринин, монтер, на работе отсутствовал. Встретил друга, говорит, и запил с ним. Действительно, Стояк, дружок его, все подтвердил. Отыскали племянника. Тот к смерти дяди отнесся совершенно спокойно – неблизки они были, но категорически отрицает, что был у него в день смерти и звонил в диспетчерскую. Следственный эксперимент подтвердил, что связывался с ними из лифта не он.

– Это что же, его голос не опознали? – вставил Першин. – Так там же такая техника, что по ней мать родная сына не узнает.

– Неважно. У него еще и стопроцентное алиби на это время есть – он весь день на работе был. Короче, прижали как следует этого монтера, и он колонулся. Сказал, что на него в лифте, когда он шел к Телегину, напал какой-то парень, усыпил газом и подложил в бессознательном состоянии к телу убитого. А уж потом они с другом, заметая следы чужого преступления, оттащили его на свалку, чтоб снять с себя подозрения.

– Ну и отлично! – обрадовался Першин. – Повесить на них это дело, и все.

– Все, да не все. Племянничек-то, как только из УВД вышел, первым делом о наследстве подумал и кинулся выяснять, когда можно квартиру на себя переоформить – он же единственный наследник Телегина. И вдруг выяснил, что у нее уже есть новый владелец – некто Владислав Репин, шустрик, крутящийся в Центральном округе. Он сказал, что Телегин проиграл ему в карты квартиру и машину, но собирался отдать деньгами, так что резона убивать его не было, – кто же в такой ситуации будет вызывать огонь на себя. Как только тронули его, тут же мне позвонили сверху и велели дело забрать к нам. И подсказали, что искать концы нужно в казино: там, мол, могут быть враги у покойного. А портрет того таинственного парня из лифта составили по словам монтера. Вот oн – протянул Лопухов типичное изображение, сделанное с помощью фоторобота. – Как ни коряво выглядит, а старушки, сидящие у подъезда, опознали его. Видели, говорят, что проходил такой туда и обратно – вот кого милиции в штат надо брать. Короче, иди, Юрьич, и прощупывай этих казиношных. Учти, что дело на контроле у самого Кротова, но это строго между нами…

Вспоминая разговор с начальником, Першин присматривался к хозяину заведения.

– Да нет, не запил ваш управляющий. Он свое отпил – его тело обнаружили вчера на свалке, – спокойно пояснил следователь, внимательно наблюдая за реакцией собеседников.

Козырев, как раз прикуривавший от своей изящной золотой зажигалки, вдруг поперхнулся дымом и так закашлялся, что его очки в тонкой оправе слетели на стол. Столь бурная реакция отвлекла следователя от третьего участника разговора, и он не успел оценить меру его удивления.

– Этого надо было ожидать, – равнодушно сказал вдруг тот. – Образ жизни определяет образ смерти…

– Что вы имеете в виду? – спросил Анатолий Юрьевич, всматриваясь в спокойное лицо с чуть опущенными уголками глаз.

– А то, что человек, обладающий достоинствами, которые перечислил Петр Ильич, вряд ли мог умереть своей смертью, – ответил Машков. – Но если вы пришли к нам с целью найти людей, заинтересованных в ней, – напрасный труд. Для нас он перестал существовать неделей раньше, когда мы его уволили.

– Паша, а может, он покончил собой? Помнишь его истерику при увольнении? – спросил пришедший в себя Козырев.

– Но и тогда он сам виноват. А что вы хотите узнать от нас, Анатолий Юрьевич? Или просто ставите нас перед фактом? Если так, казино может помочь в организации похорон своего бывшего сотрудника. Он же один жил… хотя у него есть племянник, кажется.

– Это вы уж сами решайте, – ответил Першин. – А пришел я сообщить, что Телегина именно убили, и я веду уголовное дело по факту убийства, – тяжело вздохнул он. – Хотел бы узнать, не было ли среди ваших сотрудников врагов у убитого. Может, он кого-нибудь притеснял или обижал, пользуясь своим служебным положением. Вы мне не покажете досье ваших работников? Желательно с фотографиями.

– Пожалуйста, – ответил Машков, включая свой компьютер. – Здесь все личные дела. А что касается врагов… Явных не было. Как и друзей, впрочем. Я бы на вашем месте искал заинтересованных в его смерти среди тех, кто играл с ним в карты, или среди любителей кокаина. Вот файлы с досье. Вы сами посмотрите или вам помочь, прокомментировать что-либо?

– Спасибо, справлюсь.

– Тогда мы отойдем с Петром Ильичом, чтоб вам не мешать, обсудим случившееся. А вы нас вызовите вот этой кнопкой, если что.

Машков и Козырев вышли, а Першин, заперев дверь, сначала шустро скопировал файлы на принесенную с собой дискету, а потом достал фоторобот убийцы и стал сличать его с фотографиями сотрудников казино без всякой, впрочем, надежды на успех.

– Вот свалилось на нашу голову! – посетовал в коридоре Петр Ильич. – Может, зря ты не дал официальный ход этому делу с кокаином, а, Паша? Сдали бы мы Телегина ментам и были бы теперь вне подозрения.

– А репутация заведения? Нет уж, что сделано, то сделано. И нет никаких оснований подозревать казино.

– Тогда почему он к нам пришел?

– А куда ему еще идти? Всегда начинают с родственников и работы. Невод. Дохлое дело досталось этому хмырю – висяк чистой воды. Надо бы разговорить его самого, может, что и подскажет нам. Я, кстати, заметил, что он не дурак выпить.

– Тремор? Мешки под глазами?

– Да нет, когда я ему предложил, как положено, он чуть не отпрыгнул, словно черт от ладана.

– Давай в кабак его затащим, – решил Козырев. – Он небось уж лет десять в ресторанах не сиживал – там и расколем следователя. Кстати, помнишь, покойник грозился: «Ответите!»? Вот отвечаем, хоть и косвенно…

Через полчаса Першин нажал кнопку и связался с Козыревым.

– Ну как, Анатолий Юрьевич, нашли что-нибудь интересное? – спросил Петр Ильич, входя в кабинет Машкова.

– Нет, – разочарованно ответил тот. – Люди у вас, судя по досье, работают порядочные.

– Да уж отбираем, стараемся.

– А Телегина этого как отбирали? Он же пять лет у вас отработал.

– Он по рекомендации пришел к нам. И работал очень хорошо. Но правильно говорят, что деньги портят человека. Впредь будем чаще менять кадры.

– И кто его рекомендовал?

– Ну если это так важно… – замялся Козырев. – Кротов Илья Михайлович.

– Тот самый? – удивился Першин. – Тогда ясно…

– Что – ясно? – спросил Козырев.

– Почему он интересуется этим делом, – проговорился Першин. – Эх, зря я это…

– Да ничего страшного, Анатолий Юрьевич, – успокоил его Петр Ильич. – Понятно, что он интересуется судьбой своего протеже. – А про себя подумал, что Кротову вроде бы не с руки подключаться к расследованию, не боясь при этом навредить казино – одной из своих кормушек. – Кстати, Анатолий Юрьевич, не хотите ли поближе познакомиться с нашим заведением? Может быть, тогда у вас отпадут последние подозрения на наш счет, – рассмеялся Козырев. – И начнем с ресторана – там заодно и помянем по православному обычаю Телегина. Машков уже ждет нас.

– Нет-нет – я же на службе. Да и за рулем.

– Ничего страшного! Наша машина отвезет вас, а свою вы поставите на стоянку заведения до завтра. Можете поверить, что никуда она не денется.

«Это уж точно, – подумал Першин, покорно шагая за Петром Ильичом в ресторан. – Моей ласточке может грозить только эвакуатор – никто другой на нее не позарится…»

– Что ж, помянуть можно, – покосился он на бар, – но только нам с вами в ресторане никак нельзя светиться. Может, мы здесь по рабоче-крестьянски…

– И то верно, – согласился Петр Ильич. – Пал Палыч, – проговорил он в карманную рацию, – давай-ка лучше в твоем убежище посидим. Тащи сюда закуски…

Через час в кабинете Машкова царила дружеская атмосфера.

– А я ведь, ребята, не хотел идти к вам! – признался Першин, зажевывая очередную рюмку ледяной водки нежной мякотью омара. – Ведь чувствовал, что не здесь нужно искать заказчиков. Но начальник сказал: «Надо!» – и я пошел. Против профессионального чутья пошел! Только время зря потратил. Нет, не зря, – передумал он, видя, как снова наполняется его рюмка. – Зато познакомился с хорошими людьми. Ведь думал, что иду к капиталистам проклятым, а вы – нормальные ребята. Только охрана на входе у вас – ха-а-мы! – вспомнил он давешнюю обиду. – По одежке встречают.

– Зато по уму провожают, – успокоил его Машков. – Пей, Толян, не стесняйся. Все равно уже твой рабочий день на сегодня окончен.

– Нет! Я пойду к Лопуху и скажу, что не туда он бочку катит, хоть и велели ему, не туда! Ведь есть же правило: ищи, кому выгодно!

– Да уж нам это точно не выгодно, – согласился Козырев.

– Вот именно! А вот тем, кто получил в дар тачку и квартиру Телегина, это на руку.

– Племяннику его, что ли? – спросил Машков.

– Как же, достанется добро этому хлюпику. Телегин же за долг карточный отписал свое добро господину Репину Владиславу Ивановичу.

– Когда? – удивился Козырев.

– По документам – ровно неделю назад. Аккурат в день увольнения.

Машков и Козырев переглянулись.

– Это ж по каким ставкам играть нужно, чтоб так много проиграть! – удивился Петр Ильич. – И кто этот Репин? Что-то я не помню среди членов их клуба такого – там же одни казиношники играют.

– А он и не из казино вовсе. Так, какой-то помощник какого-то депутата гордумы. Шустрик, одним словом, – ответил следователь. – Ну еще по одной – и по бабам… – сказал он и как подкошенный рухнул со стула на мягкий ковролин…

Когда Першина увезли по адресу, обнаруженному в его паспорте, Петр Ильич и Пал Палыч решили подвести итоги неожиданного визита.

– Ну и что ты на все это скажешь? – спросил Козырев.

– Что разведка боем удалась.

– Что ты называешь разведкой боем – тупую пьянку в рабочее время?

– Пит, ты теряешь форму. Хотя нет – ты же не настолько в курсе происходящего, чтобы верно оценить услышанное во время этой самой «пьянки». А прозвучало довольно много интересного.

– Ну?

– Мы узнали, откуда уши растут у нашего противника. Да-да, противника. Потому что «першинга» этого направил его начальник Лопухов именно для того, чтоб быстренько нас завалить, а если не удастся – хотя бы подмочить твою репутацию. Что же это за лучшее в городе казино, хозяина которого подозревают в заказе своего управляющего? И направил эту «ракету» твой дружочек Кротов. Лопухов же его человек, сам знаешь.

– Да у него вся Москва – свои люди. И я в том числе.

– Не заблуждайся. Ты его человек, пока ты – владелец курицы, несущей ему золотые яйца. Точнее, самого «Золотого яйца». А замени тебя кто, уже он будет его человеком. Но важнее другое. Этот однофамилец великого русского художника, Репин, на самом деле не шустрик мелкий при гордуме, а Репа, один из помощников Ладо. Слыхал про такого?

– Еще бы, – ответил Петр Ильич. – Крестный отец кацо московских…

– И к тому же лучший друг нашего соседа Гиви Купатадзе. Мои ребята постоянно отслеживают его появления в «Евразии». Был он там и в день прихода Телегина за своим товаром. Отсюда ясно, что сбывал он коку Реваза, Ладо этого самого. Потому и пришел он в тот вечер из отеля, и ушел туда, отряхиваясь от салата. И они его там же «оприходовали» на квартиру и тачку, оформив все на Репу. Так что делай выводы, Пол, стоит ли тебе продолжать дружбу с Гиви, хоть он и выделил тебе на льготных условиях номерок в «Евразии», в котором ты потягиваешь налоговых агентов все того же Кротова, судя по всему. Небось тебя еще и записали на пленку во время твоих экзерсисов – погоди, еще прижмут как следует, когда твоя Тамара из Лондона приедет.

– Да-а, перспективочка, – вздохнул Петр Ильич. – Все это означает, что Кротов ополчился на казино. Но зачем?

– Да затем, страус ты пустынный, что оно ему нужно не в тех долях, которые ты когда-то выторговал, а на новых условиях, которые он сам продиктует новому хозяину – Гиви. Его же отель тоже не без помощи Кротова возник.

– Слушай, сдается мне, что пора нам на Рифата выходить – пусть забьет стрелку с Ладо и все перетрет. Он-то заинтересован именно в нас – Гиви ему ничего не будет отстегивать. У него свой хозяин.

– Да уж придется, чтоб нам не последовать за Телегиным из родных стен. Я имею в виду улицу, а не небо, конечно, – постучал Машков по натуральному дереву стола.

– Одно я не могу понять, – покачал головой озадаченный Козырев. – Ну зачем они так поспешили с устранением Телегина? Ну должен он им был – так ведь его подвесили на квартиру и тачку. Что ж они сами себя подставили этим убийством?

– А они и не подставляли, – ухмыльнулся Машков. – Я же говорю, что мы провели разведку боем.

– Так это ты заказал Телегина?! – дошло вдруг до Петра Ильича.

– Я не скажу «да» – для тебя же лучше. Но вспомни, как он обещал, что мы ответим за его унижение. Еще неизвестно, что он мог предпринять. Загнанный человек подобен скорпиону, которого нужно сразу каблуком давить, с хрустом! – перешел вдруг на крик распалившийся Машков.

– Ты чего так разошелся, Паша? – удивился Козырев.

– Да как не заводиться-то, Пит? Только-только дело наше наладилось, нормальные деньги замаячили, и тут же находятся на него шакалы! Думаешь, я не хочу, как ты, счетик завести где-нибудь в Швейцарии? Не вечно же мне кого-то догонять и охранять – не мальчик уже, – разоткровенничался слегка захмелевший Пал Палыч. – Ладно, пробьемся… А сейчас давай-ка продумаем, как нам избавиться от людей Кротова в наших рядах.

– Так это же один Макаров.

– Но сколько народу пришло через него. Пора начинать чистку. Хорошо, что вместо Балуева пришел твой человечек, Панин этот. Значит, нашего полку прибыло.

– Слушай, а может, перекрыть ход в отель? И нам будет спокойнее, и Гиви по усам получит – у него клиентов поубавится.

– Ага, заодно и от номерка своего откажись. Нет уж, если и предпринимать какие-то шаги, то только после встречи Залимхана с Ладо, – охладил воинственный пыл партнера Машков. – Сейчас свяжусь с Рифатом – он уже в Москве. А нам нужно работать безупречно, чтоб не было предлогов закрыть казино. Брейн не запустил еще свою систему?

– Лампа уже смонтирована. Он по утрам обкатывает программу. Говорит, что готов хоть завтра включиться.

– Так вот пусть не торопится. Не до жиру сейчас – быть бы живу, – подвел печальный итог Машков.