Keeping 13

31

ПРИСЛУШИВАТЬСЯ К МОЕМУ СОВЕТУ ИЛИ НЕТ

ДЖОННИ

Я разрушил бульдозером.

Мне не нужно было, чтобы Гибси или кто-либо еще рассказывал мне то, что я уже знал. Шэннон хранила ледяное молчание всю дорогу до дома Клэр, сохраняя между нами полное пространство, недвусмысленно давая мне понять, что я действительно облажался. Злясь на себя, я не сказал ни слова, когда смотрел, как она входит в дом Клэр, боясь усугубить плохую ситуацию.

Даже сейчас, когда я раскачивался вверх-вниз на перекладине для подбородка, установленной в дверном проеме ванной комнаты Гибси, я не мог расслабиться. Я не мог вздохнуть спокойно, потому что в глубине души знал, что сделал ей в миллион раз хуже. Шэннон была всего лишь через дорогу, но это могло быть и за миллион миль отсюда, несмотря на все то хорошее, что это принесло бы мне. Я был так чертовски зол на себя, что чувствовал это на вкус.

— Я должен пойти туда, — объявил я в пятидесятый раз за последние два часа, и в пятидесятый раз Гибси ответил: — Нет, не стоит.

Он растянулся на полу своей спальни с ручкой и линейкой в руках, окруженный полудюжиной учебников, и хмурился в глубокой сосредоточенности, работая с этой странной желтой бумагой, которая помогала ему сосредоточиться и разобраться в собственном письме.

— Что это за слово? — спросил он, протягивая мне свой учебник истории. — Известность?

Сцепив руки на месте, я прищурился на текст на странице, прежде чем сказать: — Нет, парень, это ренессанс.

— Ренессанс, — повторил он, перевирая слово. — Что за гребаное дурацкое слово.

Я пожал плечами и продолжил подтягивать свое тело, питаясь болью в мышцах, которые горели в знак протеста.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Я уже говорил тебе, что дам тебе свои заметки по истории, парень, — ответил я. — Тебе не нужно спрашивать снова.

— Нет, это не из-за школы, — сказал он. — Это из-за регби.

— О? — Я нахмурился, заинтересовавшись. — Что насчет этого?

— Как ты думаешь, каковы мои шансы получить один из этих контрактов с Академией?

Я остановился, подняв подбородок и крепко сцепив руки, и изучающе посмотрел ему в лицо. — Ты серьезно, парень? — Он выглядел серьезным. — Ты ничего не путаешь?

— Я не собираюсь идти по пути колледжа, Джонни — я едва справляюсь со школой в ее нынешнем виде. — Он пожал плечами. — Мама интересовалась моим делом о том, чем я хочу заниматься после школы, и мне нравится регби. — Вздохнув, он добавил: — Если я не составлю план, то окажусь с ней в пекарне.

— Ты хорош в регби, — согласился я. — Ты знаешь, что Академия интересовалась тобой пару лет назад.

Он вздохнул. — Да, я знаю, и я облажался с этим.

— Ты все еще только на пятом курсе, — напомнил я ему. — У тебя есть еще год, чтобы все исправить.

— Ты думаешь, я смогу? — спросил он, не сводя с меня серых глаз.

— Я думаю, у тебя есть потенциал делать все, что ты захочешь, — сказал я ему. — У тебя есть талант, и это десять процентов от того, что требуется.

— А остальное?

— Решительность, преданность делу и последовательность, — ответил я. — Эффект 30/30/30.

— Возможно, мне понадобится помощь с этим, — пробормотал он.

— Что тебе от меня нужно?

— Чтобы поставить меня в известность, — признался он. — Думаю, я смогу это сделать, Джонни.

— Я знаю, что ты можешь, — ответил я. — Я всегда это говорил.

— Я знаю, но раньше я этого не хотел.

— А теперь веришь?

— Я впустую трачу свою жизнь, — сказал он. — Я позволяю всем возможностям ускользать у меня из рук.

— Да, ну, я тоже это говорю уже много лет.

— Итак, что мне нужно сделать?

— Брось курить, откажись от выпивки и встретимся у меня дома завтра в половине пятого.

— Поздновато начинать в такой вечер…

— Кто сказал что-нибудь о вечере? — Я выгнул бровь. — 5:30 утра, Гибс. Ранняя пташка ловит червяка.

— О черт, — простонал он. — Ты собираешься убить меня, не так ли?

Я пожал плечами. — Если ты серьезно и хочешь этого, тогда ты вытащишь свою задницу из постели.

— Сомкни ноги, — сказал тогда Гибси, возвращая внимание к своей книге.

— Я не могу, — выдавил я, тяжело дыша. — Слишком больно.

— Ну, если бы ты пошел домой и стер один из них, то почувствовал бы себя лучше, — выпалил он в ответ, не сбившись с ритма. — И ты смог бы поджать ноги.

— А что бы ты сделал, Гибс? — Спросил я, игнорируя его выпад. — Если бы ты был на моем месте там, сзади?

— Учитывая то, что тебе известно о ее семье?

— Да, — буркнул я, затаив дыхание.

— Точно то же самое, — ответил он, подтверждая, что я был не одинок в своем безумии. — Но я бы пресек угрозы насилия. — Он бросил ручку и сел. — Это ее брат, парень.

Я выгнул бровь и одарил его не вешай мне лапшу на уши.

— Вполне справедливо, — усмехнулся он, прежде чем признать: — я бы убил его.

Я натянуто кивнул. — Спасибо.

— Но я не говорю, что это правильно, — добавил он, поднимаясь на ноги.

— Ты думаешь, она все еще злится? — Спросил я, бросив взгляд на окно его спальни. — У меня проблемы?

— У тебя вечно неприятности, — задумчиво произнес он. — Это как бы твоя фишка.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — проворчал я.

— Я не знаю, — ответил он легким тоном. — У меня никогда не было девушки. Я понятия не имею, каким должен быть этикет взаимоотношений в этой ситуации. Ухмыльнувшись, он добавил: — Обычно я решаю свои проблемы языком.

— Гибс…

— Я серьезно, — добавил он. — Злишься на меня? Могу отлизать. Обидел твои чувства? Позволь мне тебя съесть. — Он пожал плечами. — Это все, что я знаю, парень.

— Это то, что ты делал сегодня? — Я прищурился. — Использовал свой язык, чтобы сортировать дерьмо Клэр?

Он тупо уставился на меня в ответ.

Я застонал. — Скажи мне, что ты этого не делал.

— Я тебе ничего не скажу, — выпалил он в ответ. — Давай просто сосредоточимся на твоих сегодняшнихнеудачах.

Справедливое замечание.

— Однажды, — простонал я, опуская голову. — Один чертов день, и я превратил это в кашу.

— Ага, — рассмеялся он. — Для тебя это новый рекорд.

— К черту это… — опускаясь обратно, я расправил плечи, застонав от облегчения, когда мои мышцы щелкнули и встали на место. — Я собираюсь туда.

— Хорошо, — согласился он. — Как раз вовремя.

У меня отвисла челюсть. — Но ты сказал, что я не должен…

— Эй.. — Гибси поднял руки вверх и ухмыльнулся. — Я последний человек, у которого тебе следует прислушиваться к советам. — Пожав плечами, он добавил: — Я следую твоему примеру, парень.

— Господи, мы в заднице, — пробормотал я.

— Так и есть, приятель. Так и есть, — ответил он, хлопнув меня по спине. — Но серьезно, тебе действительно следовало бы знать лучше, чем принимать мой совет близко к сердцу, поскольку я явно загнал себя в яму, из которой, черт возьми, не смогу выбраться обратно.

— Что там происходит, парень? — Спросил я, нахмурившись. — У Ди что-то есть на тебя?

— Не-а. — Он покачал головой. — Ничего такого, с чем я не смог бы справиться.

— Ты уверен?

— Безусловно.

По моему позвоночнику пробежала струйка беспокойства. — Гибс, если у тебя проблемы, ты можешь поговорить со мной.

— Ценю беспокойство, но это у тебя девушка живет на другой стороне улицы, Джонни, — усмехнулся он. — И, кроме того, у меня есть план.

Я прищурился. — Что за план?

— О том, как держать свой член в штанах, — сказал он мне.

— Что — и из школьной секретарши?

— Да. — Он кивнул. — Сейчас я травмирован. Выбыл из строя на следующие шесть-восемь недель. — Он с энтузиазмом поднял вверх два больших пальца. — Она больше не может ко мне прикасаться.

— Ты ранен? Где? Как? Что за.. — Я покачал головой и уставилася на него. — Тебе придется рассказать мне немного больше, парень, потому что, если ты используешь фотографию моего члена и притворяешься, что это твой… — Он спустил штаны, и я резко втянул воздух. — Срань господня! — Разинув рот от ужаса, моя рука автоматически потянулась к собственному члену. — О чем, черт возьми, ты думал?

— Я подумал, что мне нужен способ уберечь свой член от школьного секретаря, — выпалил он в ответ, держа свой член в руке.

— Когда ты сделал это с собой? — Возмущенно спросил я.

— Во время пасхальных каникул, — ответил он. — Я же говорил тебе, что мне было скучно.

Я заартачился. — Так ты пошел и проколол свой член?

Он пожал плечами. — На самом деле, это гениально, если вдуматься.

— Гибс, ты добровольно позволил кому-то проткнуть иглой твой пенис, — невозмутимо произнес я, уставившись на пирсинг на нижней стороне его члена. — Это не гениальность, парень, это безумие.

— Все не так уж и плохо, — сказал он оптимистичным тоном, поглаживая головку своего члена. — Рана почти зажила, и выглядит намного лучше, когда у меня стоит…

— Не смей натягивать свой член у меня на глазах! — Я предупредил его. — Что, черт возьми, с тобой не так? Я не хочу видеть тебя возбужденным!

— Ты хотел знать мой план, — фыркнул он, снова натягивая штаны. — Итак, я показал тебе свой пирсинг в уздечке.

Качая головой, я прошипел: — Уздечка?

— Да. — Он нетерпеливо кивнул. — Как лестница Иакова без стремянки.

— Что… как… — Я уставился на него, разинув рот. — Ты планируешь добавить к этому?

— Нет, — ответил он. — По крайней мере, некоторое время.

— Ты чертовски ненормальный, — выдавил я. — Даже ненормальный. И ты оставил у меня шрамы на всю жизнь.

— Я оставил шрам у тебя на всю жизнь? Да. Конечно, — усмехнулся он. — Я показал тебе произведение бодиарта, парень. Ты показал мне свой воспаленный мочевой пузырь.

— В последний раз говорю, у меня не было гребаной гангрены, — огрызнулся я. — У меня был разрыв приводящей мышцы.

— Как скажешь, парень. — Смеясь, Гибси неторопливо вышел из своей комнаты, а я последовал за ним, все еще испытывая визуальную травму. — Но это были самые обесцвеченные шарики, которые я когда-либо видел в своей жизни.

— Я тебя ненавижу, — проворчал я, ковыляя за ним вниз по лестнице. — Надеюсь, ты это знаешь.

— И я тоже тебя люблю, — хихикнул он.

— Болит? — Спросил я, все еще морщась от этой мысли.

— Не-а. Он просто тяжелее. К нему нужно немного привыкнуть.

— Ах, дерьмо…

— Мальчики, проявите немного уважения, — приказала мама Гибси, когда мы ввалились в гостиную, чтобы попрощаться с ней. — Ангелус включен.

Морщась, мы с Гибси оба благословили себя и пробормотали молитвы, заложенные в нас с рождения, когда по телевизору громко зазвонил знакомый церковный колокол. Садбх Аллен была религиозной женщиной, и целую минуту в доме Гибсонов не было слышно разговоров, пока мы, склонив головы, ждали сигнала к выпуску новостей в 6:01.

— Итак, — сказала миссис Аллен, выключая телевизор, когда пошли новости. Направляясь к нам со своей огромной белой персидской кошкой на руках, она лучезарно улыбалась. — Как дела в школе?

— Прекрасно, — ответили мы оба в унисон.

— Джонни. — Она одарила меня теплой улыбкой. — Как ты себя чувствуешь после Дублина, милый?

— Все отлично, спасибо, — ответил я, одарив ее улыбкой. Я шагнул вперед, чтобы погладить Брайана, в то время как Гибси отпрянул от кота. — Я возвращаюсь в нужное русло.

— Твоя бедная мать, должно быть, была вне себя от беспокойства.

— Да. — Поморщившись, я нежно почесал Брайана под подбородком. — Можно и так сказать.

— Где Фа? — Спросил Гибси, используя ласкательное имя своего отчима, Кита Аллена. Он был в жизни Гибси с восьми лет. Это было сокращение от "отец" — ласковое обращение и знак уважения к человеку, который помогал его растить. Мужчина, который был не совсем его отцом, но гораздо больше, чем просто Кит. Фа был средней линией, и Гибси называл Кита так с тех пор, как я его знал. — Я думал, он уже вернулся?

— Он все еще на стройплощадке, милый. Была задержка с доставкой, но он будет дома сегодня вечером. — Миссис Аллен шагнула ближе к Гибси, и тот комично нырнул назад.

— Держи этого зверя подальше от меня, — выдавил он, настороженно глядя на Брайана. — Я ему не доверяю, мама.

— Ах, он безобидный, — рассмеялась миссис Аллен. — Ты бы и мухи не обидел, правда, Брайан?

— Нет, мухи великолепны, потому что его проблема связана с мной, — проворчал Гибси. — Не так ли, Брайан? — Кот зашипел, и Гибси прыгнул мне за спину. — Тебе придется что-то сделать с его поведением, — предупредил он свою мать. — Я больше не чувствую себя в безопасности в своем доме.

— В любом случае, мне лучше идти, — объявил я, прочищая горло. Я любил маму Гибси, и мне всегда нравилось смотреть, как кошка Гибси вырывает из него полоски, но осознание того, что Шэннон живет прямо через дорогу, заставляло меня волноваться. — Спасибо, что пригласили меня, миссис Аллен.

— В любое время, Джонни, — ответила его мать, отмахиваясь от меня. — Не будь незнакомцем.

— Я пойду с ним, мама, — сказал ей Гибси, поспешая за мной, едва избежав удара лапы от их кота. — Я вернусь домой позже.

— Конечно, — крикнула она нам вслед. — Веди себя прилично, Бубба.

— Не высовывайся, — проинструктировал Гибси, когда мы вышли на улицу и он закрыл за собой дверь. — Просто поговори с ней — не врывайся во всеоружии, как ты делал раньше.

— Я буду держать себя в руках, — проворчал я.

— Я серьезно, — выпалил он в ответ. — Не говори ерунды о ее брате.

— Я этого не делаю, — огрызнулся я, взволнованный. — Но, клянусь богом, парень, если мне придется взглянуть на нее с еще одним синяком, это я буду сидеть в тюрьме Корк, а не ее отец. Он будет на гребаном кладбище вместе со своим сыном рядом с ним, если кто-нибудь из них снова поднимет на нее руку.