Keeping 13

64

ВЫТАЩИ ИХ

ДЖОННИ

Резко проснувшись, я оставался совершенно неподвижным и прислушивался к шуму, который, я был уверен, разбудил меня. Несколько секунд спустя знакомый вибрирующий звук заполнил мои уши. Повернувшись, я нащупал свой телефон, вытаскивая его из-под подушки. Сонный, с затуманенными глазами, я нажал кнопку "Принять" и приложил его к уху. — Гибс, если это не срочно, я собираюсь свернуть твою окровавленную шею.

— П-привет, Джонни.

При звуке голоса Шэннон я мгновенно насторожился. — Шэннон? — Приподнявшись на локтях, я провел рукой по волосам и попытался моргнуть, просыпаясь. Повернувшись боком, я взглянул на будильник на прикроватной тумбочке. он показывал 01:23. — С тобой все в порядке?

— Нет, — ее голос был таким тихим, что его едва можно было расслышать.

— Что случилось? — Спросил я. — Что происходит? — Звук сопения, доносящийся с другого конца линии, заставил меня сбросить одеяло. — Поговори со мной, Шэн, — уговаривал я все еще хриплым со сна голосом, пока шарил в темноте в поисках своей одежды. — Хм?

— Он здесь, — выдавила она сдавленным от страха голосом. — Он внизу, и мне страшно.

— Что ты имеешь в виду?

— Мой отец, — выдавила она. — Он в доме, Джонни.

Черт. — Ты можешь выйти?

— Нет. Он на кухне. Я не могу вернуться туда.

Дерьмо. — Я уже еду, — ответил я, хватая ключи со стола и направляясь к двери. — Я ухожу прямо сейчас.

— Мне очень жаль.

— Не извиняйся. — С грохотом сбежав по лестнице, я бросился через коридор. — Ты в безопасности? — Проскользнув через кухню, я пронесся через подсобное помещение и выскочил через заднюю дверь. — Ты в своей комнате? — Пожалуйста, скажи мне, что ты в своей комнате…

— Да, моя дверь заперта.

Слава Иисусу. — Теперь я в своей машине, Шэн, — сказал я, отпирая машину и забираясь внутрь. Зажав телефон между ухом и плечом, я повернул ключ в замке зажигания и рванул с места, разбрызгивая повсюду гравий. — Я буду так быстро, как смогу.

— Они не кричат, — сказала она мне, и ужас, который я слышала в ее голосе, был невыносимым. — Почему они не кричат?

— Я не знаю, детка, — выдавила я. — Но скоро буду.

— Что-то не так, — сказала она тихим голосом. — Сегодня он другой . Я не знаю, что происходит, Джонни, но что-то очень не так. Я чувствую это нутром.

— Я собираюсь вытащить тебя оттуда, — прошипел я, изо всех сил пытаясь обуздать свою ярость. — Я обещаю. Я собираюсь вытащить тебя из этой чертовой дыры, и ты никогда не вернешься обратно.

— Джонни, мне действительно страшно, — всхлипнула она.

— Я знаю. — Управляя рулем одной рукой, я другой перетянул ремень безопасности поперек груди и защелкнул его. — Я знаю, детка, но я еду. — Сжимая руль, я испытывал сильнейшее желание сказать ей, что люблю ее. Голос в моей голове кричал сделай это сейчас, потому что другого шанса может не представиться. — Шэннон, я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Джонни, — прошептала она, а затем линия оборвалась.

— Черт! — Хлопнув рукой по рулю, я гнал как ненормальный всю дорогу до ее дома.

Когда полчаса спустя я подъехал к дому Шэннон и вышел из машины, я не мог унять дрожь в руках. Совершенно взбешенный, я зашагал по заросшей садовой дорожке с твердым намерением вышибить гребаную дверь, чтобы вытащить свою девушку из этого дома.

— Джонни? — Голос Шэннон заполнил мои уши, и я отшатнулся, бросив взгляд на окно ее спальни на втором этаже дома.

Иисус Христос.

— Эй, эй, эй… — я поднял руки, пульс участился. — Не выходи туда, детка, — предупредил я ее, наблюдая с замиранием сердца, как она забралась на подоконник и спустилась на дерьмовую веранду. Я знал, что это дерьмово, потому что я чуть не сломал шею, взбираясь туда. Шэннон была одета в темно-синие пижамные шорты и жилет, а на ее крошечных ножках были поношенные кроссовки. Толстовки с капюшоном не было. Без куртки. Ничего. — Просто залезай обратно, — уговаривал я, паникуя при виде ее там, наверху. — А я зайду внутрь и заберу тебя.

— Я не могу. — Она покачала головой и продолжила подползать на заднице к краю веранды. — Он запер дверь.

— Брось мне свои ключи, — крикнул я в ответ. — Не спускайся сюда…

— Нет, нет, нет, ты не понимаешь, — прошептала она. — Он ведет себя действительно странно, Джонни, и я не хочу, чтобы он знал, что я ухожу. Просто поймай меня, ладно?

Ах, черт.

— Шэннон, ты поранишься, — выдавил я, теперь уже в режиме полномасштабной паники. — Ты не сможешь спуститься оттуда, детка. Ты слишком маленькая.

— Не подходи к двери, Джонни, — взмолилась она, когда я двинулся, чтобы сделать именно это. — Пожалуйста! Просто… просто смягчи мое падение, ладно?

Взбешенный, я подавил рычание и подошел к краю дорожки, чувствуя себя чертовски благодарным за то, что мой рост почти 6 футов 4 дюйма. — Хорошо. Поднявшись, я протянул к ней руки, молясь, чтобы у нее хватило ловкости не споткнуться и не сломать кровоточащую шею. — Аккуратно и медленно.

Она подтянулась к краю веранды, и я запаниковал. — Не прыгай, — предупредил я ее. — Просто опусти ноги, и я подхвачу их.

К счастью, Шэннон послушалась меня и осторожно опустила ноги. — Хорошая работа. — Схватив ее за ноги, я обхватил их рукой и поднял свободную руку, чтобы она могла ее взять. — Я держу тебя, — пообещал я. — Поверь мне…

У меня не было возможности закончить предложение, потому что Шэннон буквально бросилась ко мне.

Легко поймав ее, я обхватил рукой за спину и поставил на ноги. — Никогда больше не делай так со мной, — выдавил я, тяжело дыша из-за того, что она чуть не довела меня до сердечного приступа. — Ты могла покончить с собой.

— Прости, — прошептала она, уткнувшись лицом мне в грудь. — Спасибо, что пришел.

— Где Джоуи? — Спросил я, ведя ее к своей машине.

— Он ушел, Джонни, — всхлипнула она. — Он ушел.

— А Даррен?

— Он поехал искать Джоуи, — всхлипнула она, опускаясь на пассажирское сиденье. — Все полетело к черту.

— Твоя мать там, с ним?

Она кивнула. — Я ничего не могла поделать. Он просто… он просто появился, и она стояла там. Я испугалась, поэтому убежала и оставил ее с ним.

— Хорошо, — сказал я ей, испытывая облегчение от того, что у нее хватило здравого смысла убежать.

— Нет, нет, это не так, — слабо возразила она, звуча смущенно. — Это совсем не хорошо. — Покачав головой, она прижала пальцы к вискам и прерывисто выдохнула. — Он поднялся наверх, чтобы убедиться, что я сплю, и он был милым. — Она посмотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. — Я не понимаю, что здесь происходит.

— Где мальчики? — спросил я

— В своих комнатах. — Она уронила голову на руки и зарыдала. — Я запаниковала. Мне следовало взять их с собой в комнату, но я… я не могла мыслить здраво.

Господи Иисусе. — Хорошо. — Стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, я вытащил телефон из кармана. — Я позвоню в Полицию. Ему нельзя здесь находиться. Они арестуют его…

— Ч-что? Джонни нет, нет, нет.. — Покачав головой, Шэннон бросилась к моему телефону. — Если ты позовешь их, они заберут нас прямо сейчас, — в панике выдавила она. — Меня отошлют. — Слезы текли по ее щекам. — Я больше не увижу тебя.

— Нет, ты не сделаешь этого, — попытался я уговорить. — Никто никуда тебя не повезет…

— Ты не понимаешь, — всхлипнула она. — Ты не знаешь, как это работает, но я знаю.

Я стоял там, чувствуя себя в полной растерянности. Что, черт возьми, я должен был делать? Я не мог просто уйти от этого. — Шэннон, — попытался я снова. — Я никому не позволю забрать тебя. Мои родители сказали, что они…

— Ты не понимаешь, — шмыгнула носом она, обрывая меня. — Если придут стражи порядка, они позвонят Патриции и социальным работникам. Громкое рыдание сотрясло ее хрупкое тело. — Нас заберут из дома, и ты не сможешь это остановить. Никто не сможет.

— Ты не можешь так жить, детка, — выдавил я, чувствуя, как во мне закипает гнев. — Это должно прекратиться.

— Я знаю, — всхлипнула она. — Я просто не знаю, как это остановить.

Издав низкое рычание, я провел руками по волосам и оглянулся на дом. — Послушай, просто оставайся в машине, запри все двери и подожди меня.

— Джонни…

— Просто оставайся здесь, — сказал я, стараясь говорить мягким тоном. — Мне нужно забрать мальчиков. Я не могу оставить их там с ним, ясно?

— Нет! — выскочив из машины, она вцепилась в мою футболку. — Он хочет, чтобы мы все оказались в постели. Если он увидит тебя, он поймет, что я звонила тебе, он поймет, что меня нет в постели, и я не знаю, что он сделает. — Она яростно покачала головой, крепко сжимая пальцами мою футболку. — Сейчас он спокоен, но если ты войдешь туда, он может навредить им. Он может навредить тебе! Ты не знаешь, на что он способен, Джонни. Ты не знаешь!

Красные флажки взлетали повсюду вокруг меня. — Я не позволю ему увидеть меня, — сказал я ей, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Я проберусь внутрь, заберу мальчиков, и меня не поймают. Я обещаю. Но я не могу оставить их в этом доме, Шэннон.

Она выглядела растерянной, глядя на меня с умоляющим выражением лица. — Тогда я пойду с тобой…

— Нет, ты не сделаешь этого, — практически прошипел я, усаживая ее обратно на пассажирское сиденье, мое сердце бешено колотилось при мысли о том, что она поедет куда-то рядом с этим мужчиной. — Просто оставайся в машине, детка, — приказал я, захлопнув дверцу прежде, чем она успела ответить, и поспешив обратно в дом.

Мои руки дрожали, когда я схватил мусорное ведро на колесиках и тихонько потащила его на веранду. Я ненавидел высоту, но не так сильно, как этот чертов дом. Забравшись на мусорное ведро, я поднялся на веранду, стараясь не думать о том, что я делаю, и молясь, чтобы у Шэннон хватило здравого смысла остаться в машине. Ухватившись за подоконник, я пролез в окно ее спальни, стараясь не шуметь. Ошеломляющий запах виски был первым, что поразило мои чувства, когда я быстро передвигал мебель, которую она сложила у двери.

Пьяный ублюдок.

Каждый инстинкт внутри меня требовал спуститься вниз и оторвать ему гребаную башку, но мой мозг был громче, крича мне, чтобы я убрал этих детей из этого дома и забрал Шэннон отсюда.

Не теряй это, мысленно повторял я, расчищая себе путь, будь умным.

Ты не сможешь защитить ее, если будешь сидеть в тюремной камере, Джонни.

Береги свою чертову голову.

Они через многое прошли.

Убери их отсюда!

Сердце бешено колотилось в моей груди, я отпер дверь ее спальни и медленно потянул ее внутрь, вздрогнув, когда она заскрипела. Тишина в доме была жуткой, а приглушенные голоса, доносившиеся из кухни, заставляли меня нервничать. Шэннон была права. Что-то было очень неправильное в этой картине. Перешагнув через лужу бог знает чего, я прокрался на лестничную площадку только для того, чтобы застыть от ужаса, когда мой взгляд упал на Шона, который ковылял вниз по ступенькам на заднице.

Повинуясь внезапному порыву, ведомая внутренним чутьем, которое кричало об опасности, я прошептал его имя: — Шон.

Он остановился на повороте лестницы и посмотрел на меня широко раскрытыми от страха глазами, и, клянусь богом, мое сердце разорвалось в груди.

Улыбаясь так лучезарно, как только мог, я помахал ему рукой и жестом пригласил вернуться ко мне. Ужас даже не пытался скрыть чувство, охватившее меня, когда я увидел, как мокрое пятно расползается по промежности его пижамных штанов Bob the Builder, когда он послушно ковылял обратно по лестнице ко мне. Если посмотреть на это, он был весь мокрый.

Иисус Христос…

Когда он вернулся на лестничную площадку, он просто уставился на меня, с мокрыми волосами, прижимая к себе потрепанного плюшевого мишку, выглядя совершенно разбитым и с широко раскрытыми глазами, посасывая три крошечных пальчика.

— Привет, Шон, — прошептал я, присаживаясь на корточки до его уровня и почти отплевываясь, когда до меня донесся запах виски. — Ты помнишь меня? — Спросил я его, глаза слезились от вони. — Я Джонни.

Он посмотрел на меня своими большими, печальными глазами и медленно кивнул.

— Ты не хочешь снова покататься со мной? — Спросил я, отчаянно желая вытащить его к чертовой матери из этой адской дыры. — Это звучит весело?

Тихий, как привидение, он снова кивнул.

— Хороший мальчик… я заберу тебя, хорошо? — уговаривал я, медленно протягивая к нему руки. — Я не собираюсь причинять тебе боль. Я хороший друг, помнишь? У меня есть эта быстрая машина и чертова тонна конфет для тебя.. — Я медленно поднял его на руки, как будто он был бомбой, которая могла взорваться в любую минуту. Господи, он промок насквозь. — Хорошая работа, приятель, — уговаривал я, когда он не сопротивлялся мне. — Сейчас я отвезу тебя к твоей сестре, хорошо?

— О-о-о.

Я замер, ошеломленный тем, что впервые услышал, как он заговорил. — Хм, Шон? — Прошептал я, сердце колотилось у меня во рту. — Что ты сказал?

— О-о-о ушел, — прошептал он, касаясь моего лица своими слюнявыми пальцами. — О-о-о.

— Я знаю, приятель, но он скоро вернется. — Посадив его к себе на бедро, я переходил от двери к двери, проверяя каждую комнату на наличие мальчиков. — Я собираюсь оказать тебе кое-какую помощь. Я отвезу тебя обратно к себе домой, где не будет подлых криков — и ты сможешь принять ванну. Большую ванну с пеной, утками и всем прочим. Мы избавим тебя от этой грязной выпивки.

— Папа плохой, — прошептал он, поглаживая мою челюсть своими пухлыми пальцами.

— Я знаю, приятель, — выпалил я. — Но я так с тобой не поступлю.

— Папа, ой, — прошептал он. — Ой, ой, папочка.

Держи голову, Кав.

Не потеряйте его, пока держите на руках малыша.

— Тебе нравится Боб-строитель? — Спросил я, отвлекая нас обоих от вполне реального факта, что я собирался совершить похищение. Снова. — Я тоже. Я люблю Боба. Боб чертовски лучший…

— Отвали! — донесся знакомый голос из-за запертой двери в конце коридора, когда я дернул ручку. — У меня есть нож.

— Тадхг, — прошептал я. — Все в порядке. Открой дверь.

— Кто там? — спросил я

— Джонни, — сказал я им. — Не бойтесь, ребята. Я собираюсь вытащить вас отсюда.

— Я хочу уйти, — сказал Олли из-за двери.

— Заткнись, Олли, — прошипел Тадхг. — Мы не знаем наверняка, он ли это.

— Это он, — выдавил Олли. — У него забавный голос, Тадхг.

— Это я, — уговаривал я, стараясь набраться терпения, хотя все, чего я хотел, — это вышибить дверь и утащить их отсюда. — Я здесь, чтобы вытащить вас, ребята, но мне нужно, чтобы вы вели себя как можно тише. Вы можете это сделать? Просто говорите шепотом и не производите никакого шума.

Я ждал добрых полторы минуты, прежде чем раздался щелчок, и дверь спальни приоткрылась ровно настолько, чтобы высунулись две белокурые головки. — Как ты здесь оказался? — Прошептал Тадхг, недоверчиво глядя на меня.

— Шэннон позвонила мне, — спокойно ответил я. — Я знаю, что он внизу, на кухне, с твоей мамой, и я здесь, чтобы вытащить вас, ребята.

— Можно мне пойти? — Спросил Олли, глядя на меня с надеждой.

— Конечно, — выдавил я сдавленным от эмоций голосом. — Я здесь ради всех вас.

— Олли! — Тадхг прошептал-прошипел. — А как же мама?

— Мне все равно! — крикнул Олли, толкая дверь и проскальзывая на лестничную площадку. — Я не хочу здесь находиться.

— А как же моя мама? — Спросил Тадхг, настороженно глядя на меня, как будто взвешивал свои варианты. — А ей тоже можно прийти?

— Если она захочет, — заставил я себя сказать. — Но я должени вытащить тебя так, чтобы твой отец не увидел нас первым, хорошо? Потом я вернусь за ней, — добавил я, пытаясь найти способ выманить его из этой комнаты. — Я отвезу тебя к себе, а потом, обещаю, вернусь и заберу твою маму.

Его ноздри раздулись. — Правда?

Я кивнул. — Правда.

Какое-то время он внимательно изучал меня. — Твоя мама там будет?

— Да, — ровно ответил я, вздохнув с облегчением, когда он ослабил хватку на двери.

— Она снова угостит нас мороженым?

— Определенно.

Он оглянулся на свою комнату и вздохнул, прежде чем снова повернуться ко мне лицом. — Хорошо.

— Хорошо. — Я вздохнул с облегчением и жестом пригласил их следовать за мной в комнату Шэннон. — Послушай, дверь внизу заперта, так что нам придется вылезать через окно.

Мое сердце колотилось так сильно, что я боялся, что малыш у меня на руках почувствует это. На самом деле, я был уверена, что он сможет, потому что Шон прижал свою маленькую ручку к моей груди и прошептал: — Бах, бах.

— Мы не можем вылезти в окно, — сказал Олли приглушенным голосом, когда я высунулся из окна с Шоном на руках. — Ты уронишь его. И я боюсь.

— Все в порядке, — выдавил я, зная, что нет безопасного способа вытащить трех маленьких мальчиков из окна двухэтажного дома, не убив их. — Мы придумаем что-нибудь еще.

— Как мы собираемся выбираться? — В голосе Тадхга звучала паника. — Мы застряли?

— Мы застряли, — плакал Олли. — П апа внизу, и он убьет нас, если увидит тебя. — Шмыгнув носом, он добавил: — Он сказал, что мы все должны были лечь спать, а мы не спим!

— Что-то не так, Джонни, — выдавил Тадхг. — У нас неприятности, не так ли?

— Нет, нет, их нет — заверил я его, сердце бешено колотилось. — Я обещаю, я вытащу вас отсюда, ребята. Твой отец нас не увидит. Все будет хорошо. — Обыскав глазами крошечную спальню, я сказал: — Нам просто нужно найти ключи от дома Шэннон.

— Она хранит их в пальто, — выдавил Олли, его теперь заметно трясло. — Она всегда вешает его на перила внизу.

Кивнув, я отчаянно попытался обуздать свои эмоции, перекладывая Шона на другое бедро и протягивая руку Олли. Он охотно кончил, мертвой хваткой обхватив меня за талию. — Не бойся, — прошептал я, пытаясь утешить его. — Мы собираемся спуститься вниз так тихо, как только сможем, хорошо? — Посмотрев на Тадхга, я сказал: — Возьми Олли за руку и держись прямо за мной.

— А что, если он нас увидит? — спросили они оба.

— Он не будет, — прошептал я, давая еще одно обещание, в котором не был уверен, смогу ли сдержать, пока двигалась к лестнице, а Шон цеплялся за меня, как детеныш обезьянки. — Не издавайте ни звука, — прошептал я. Тадхг и Олли босиком и в пижамах кивнули и молча поплелись за мной.

Спускаясь по деревянной лестнице, которая была скользкой и мокрой, я почувствовал сильнейший укол раскаяния в своем сердце из-за того, как приходилось жить этим детям. Когда мне было девять, я играл с покемонами и строил крепости. Когда мне было двенадцать, моей самой большой заботой было забить гол. Я не мог понять, что, должно быть, чувствуют эти мальчики.

— Хорошая работа, — прошептал я на ухо Шону. Чем дальше мы спускались по лестнице, тем сильнее он дрожал в моих объятиях. — Мы почти на месте. — Никогда в жизни я не был так рад увидеть пальто цвета хаки, как тогда, когда мой взгляд упал на пальто Шэннон, висевшее на перилах. Соскользнув с мокрой нижней ступеньки, я сумел выпрямиться, прежде чем упасть. Восстановив равновесие, я сунул руку в карман пальто Шэннон и чуть не заплакал от облегчения, когда мои пальцы сомкнулись на ее цепочке с ключами. Оглянувшись на Тадхга и Олли, которые стояли на нижней ступеньке, я одарил их, как я надеялся, ободряющей улыбкой. Оба мальчика вздохнули с облегчением, когда я помахал ключами у них перед носом.

— Так не должно быть, — услышал я плач матери Шэннон и замерл, сердце бешено заколотилось в груди. Переведя взгляд на испуганные лица Тадхга и Олли, я прижал палец к губам. — Ты знаешь, что я люблю тебя, — продолжила она низким и приглушенным голосом. — Мы можем разобраться с этим, Тедди, но не тогда, когда ты…

— Мари, Мари, Мари, — невнятно бормотал их отец. — Это единственный выход.

Тихий всхлип вырвался из горла Шона, и я спрятал его лицо у себя на груди, молясь всему святому, чтобы оно помогло мне вытащить этих детей. — Шшш, — прошептал я одними губами, укачивая его в своих объятиях. — Шшш.

— Не для них, — всхлипывала их мать. — Для нас, может быть, но не для них, Тедди.

— Они — это мы, — ответил он жутким тоном. — Они — это все мы.

— Пожалуйста, — продолжала она тихо всхлипывать. — Я люблю тебя, Тедди. Не делай этого. Я люблю тебя.

— Это единственный способ, — спокойно ответил он. — А теперь выпей со мной. Это снимет напряжение.

Подняв руку, когда Тадхг двинулся ко мне, я оглядел коридор, задаваясь вопросом, как, черт возьми, я собираюсь довести этих детей до двери так, чтобы их родители нас не увидели. Кухонная дверь была широко открыта, и у них был прекрасный вид на входную дверь.

Заставляя себя дышать медленно, я прижался спиной к стене позади себя и придвинулся ближе к двери, жестом приказав Олли и Тадхгу медленно следовать за мной. Эта окровавленная лестница была похожа на смертельную ловушку. Олли соскользнул с нижней ступеньки и бросился ко мне. Обняв меня за талию, он прижался ко мне крепче, чем Шон. — Шшш, — прошептал я, когда он тихонько всхлипнул. — Шшш, приятель.

Дрожа с головы до ног, Тадхг перекатился по полу с другой стороны от меня, уткнувшись лицом в мой бок, и мое сердце разорвалось на части. Я знал, что этот парень гордый. Для двенадцати лет он был крутым. Видеть, как он вот так распадается на части, было отрезвляюще.

Погладив рукой его белокурую голову, я осторожно двинулся к двери, причем они все трое буквально повисли на мне, опасаясь воды на полу и ни на секунду не отрывая взгляда от дверного проема кухни, пока я двигался.

Когда я подошел к входной двери, мой взгляд упал на их отца, сидевшего на стуле за кухонным столом спиной к двери. На столе перед ним в ряд стояло несколько пустых бутылок из-под виски и водки, и я знал, что если он прямо сейчас обернется, я убью его. Я принял решение в ту минуту, когда услышал его жуткий голос, и, как ни странно, смирился с этим. Если он поднимет руку на этих детей, я похороню этого человека.

Стараясь держать руку ровно, я вставил единственный ключ в замок и медленно повернул его обратно, поморщившись, когда он щелкнул.

Громкий кашель из кухни заглушил шум, и я резко повернул голову назад, чтобы увидеть, что мать Шэннон смотрит прямо на меня.

Срань господня.

Мое сердце остановилось в груди, и в течение нескольких ужасающих мгновений я ждал, что она сделает.

Она кивнула.

Я колебался.

Она снова кивнул.

Не сводя с нее глаз, я медленно нажал на ручку и открыл дверь внутрь. Она снова громко кашлянула, заглушив скрип петель, когда я втолкнул Тадгха и Олли в маленькую щель в дверном проеме.

Держа Шона на руках, я повернулся спиной, чтобы уйти, но быстро повернулся к ней лицом, встревоженно застыв в дверном проеме.

— Уходи, — одними губами произнесла она, глядя мне прямо в глаза. — Уходи сейчас.

— А как же ты? — Я поймал себя на том, что отвечаю одними губами, чувствуя себя раздираемым и противоречивым.

— Я выпью с тобой — сказала миссис Линч спокойным тоном, не сводя с меня глаз. — Выпьем на прощание.

— Хорошая девочка, — невнятно пробормотал ее муж, опустив плечи.

— Сначала я закрою эту дверь, — добавила она. — Мы не хотим их разбудить.

— Это верно, — ответил он, кивая головой. — Будет лучше, если они проспят все это.

Поднявшись, миссис Линч спокойно направилась к кухонной двери, на лице у нее не было никаких эмоций, глаза были прикованы к моим. — Убери их, — медленно произнесла она одними губами. — Забери их отсюда.

Ошеломленный и сбитый с толку, я стоял у входной двери с ее ребенком на руках. — Пойдем со мной, — одними губами произнес я, призывая ее просто бежать. — Давай.

Она покачала головой. — Нет.

— Почему?

— Просто уходи.

— Я не..

— Уходи сейчасже!

— Я вернусь за тобой. — Чувствуя себя в полной растерянности, я прерывисто выдохнул. — Я обещаю.

— Не возвращайся. — Она покачала головой. — Просто спаси моих детей. — Ее взгляд метнулся к Шону, который уткнулся лицом в мою шею, и одинокая слеза скатилась по ее щеке. — Скажи им, что я сожалею, — одними губами произнесла она и закрыла кухонную дверь.

Тихо пошатываясь и все еще прижимая к себе ее младшего ребенка, я выскользнул из дома, тихо закрыл за собой дверь и побежал к своей машине.