КиберLove. Секрет звездного странника (СИ)

Глава 15

На виртуальном экране появилась крупная фотография моего отца. Я вгляделась в родное лицо и не могла не заметить, что седины в висках прибавилось, а под глазами залегли густые тени.

Одиннадцатый продолжал выкладывать информацию.

– Второй кандидат на пост президента Массуро Инк, – объявил кибернет. – В данный момент находится в туре по штатам с предвыборной программой. Из последней речи кандидата от оппозиции следует, что он готов предоставить неопровержимые доказательства нарушений закона кланом Лерой. «Или Гризли Лерою придется закрыть рот и снять свою кандидатуру, или он падет так низко, что уже не поднимется».

У меня непроизвольно сжались кулаки. На экране в полный рост стоял мужчина в солнцезащитных очках. Ямочка на подбородке, крупный нос, впалые щеки. «На лице печать горя по погибшему наследнику», – так говорили о Массуро журналисты, объясняя, почему тот никогда не снимает очки. В его глазах застыла боль. И всем становится очевидно, почему он против разделения общества на высших и низших. Печальная история Ромео и Джульетты, которую принесли еще с Земли и до сих пор показывают в театрах, произошла в его собственной семье.

Кадры сменялись один за другим. Политик Инк то в Белфасте, то в Калифорнии. В окружении избирателей. Дети несут цветы.

– Стоп! – крикнула я, подавшись вперед. – Одиннадцатый, верни предыдущий кадр.

Кибернет выполнил.

– Увеличить изображение. Еще. Еще! – я указала на молодого человека, стоящего за спиной Массуро Инка. Он тоже был в черных очках. На экране тут же появилась стрелка, уткнувшаяся острием темноволосому парню в лоб. – Кто это? Охрана?

Одиннадцатый не отвечал.

– Почему молчишь? – я в нетерпении постучала пальцами по подлокотнику.

– Собираю информацию. Ее слишком мало, – отозвался кибернет.

– Так кто это?

– Некто Варран Инк. Судя по фамилии, член семьи Массуро.

Я с трудом сглотнула. Рот моментально пересох. Я видела пере собой Лериха. Это точно был он. За очками ему от меня не спрятаться, я слишком хорошо его знала.

– Так вот почему Инк яростно грызется за изменение консервативных законов! – воскликнула я. Рванулась встать, но меня удержал ремень. – Не только потому, что его старший сын женился на аденке и вынужден был сбежать на Софру!

– Старшего сына Массуро Инка, нарушившего закон Персероны, нашли в отеле мертвым, – подсказал Одиннадцатый.

Я громко хмыкнула.

– Массуро сам двадцать лет назад наплевал на закон, сделав ребенка женщине из вахов. Приятелям Лериха не следовало болтать, что они все из вахов. Ошибочка вышла, я могу открыть глаза общественности, кем является родственник Инка.

– Так, может, поэтому от вас избавились, и теперь вы скрываетесь на краю вселенной? – осторожно подначил Одиннадцатый. – Слишком много знаете.

Вот же язва!

– Нет, не только поэтому. Пока наследник не пошел против воли отца, а женитьба на аденке это именно факт неповиновения, Массуро мог хранить свою постыдную тайну. Но теперь, когда старшего сына убили, он решился вывести на свет бастарда. Я уверена, что Лерих его сын, и Инк позаботился, чтобы мой отец не вздумал копать под него. Как защитить своего отпрыска? Связать позорной тайной с ребенком противника. Я поддалась на провокацию, и теперь Гризли Лерой не может противостоять шантажисту. Какая мерзость!

Я больно укусила сама себя за сгиб указательного пальца. Столько во мне было злости. Как ладно они все продумали! Чтобы я не вздумала раньше времени открыть рот, меня продали шахтеру, с которым я должна была прозябать на его вонючем спутнике. Может быть, после, когда отец отказался бы от борьбы, меня и вернули, но в каком состоянии? Больную, босую и беременную? А за подол цеплялось бы еще двое, старший из которых подозрительно был бы похож на Лериха?

– Ненавижу! Ненавижу!!! – я сдернула с себя шлем, расстегнула ремень и выбралась из кресла. Я должна рассказать Матвею, что мне удалось узнать.

– Я все улажу, – он сидел у аквариума в капитанской каюте и наблюдал за морскими звездами. В руках кружка с остывшим кофе. Так думалось легче.

– Как? И когда? Они шантажом заставят моего отца уйти!

– Может, оно к лучшему? – Вей поднял на меня глаза. – На самом деле, пора избавиться от пагубной системы неравенства. Сколько судеб искалечено. Аборигены имеют те же права, что и захватчики. Да, все мы захватчики, но на Верлаксе наши сумели договориться, и теперь в каждом из нас течет кровь местного населения.

– Я согласна, что законы на Персероне устарели, но я не хочу, чтобы к власти пришел бесчестный человек, понимаешь? Мой отец тоже не сахар, но он хотя бы действует законными методами. Не он шантажирует, а его заставляют выйти из гонки.

– Я все улажу, – еще раз повторил Матвей. Я не успела вставить свое «Как?». – Я объявлю тебя своей невестой. Тогда козырь Массуро утратит силу. Но Гризли Лерою придется пересмотреть свои взгляды и смягчить законы. Всем будет на пользу. Шантажистов не любят, поэтому Массуро в любом случае проиграет.

– А позор? Он останется со мной. Отец, может, и закроет глаза на мои игры с вахом, но общество далатов не простит.

Матвей поставил чашку на стол и поднялся.

– Я сказал, что женюсь на тебе, а тебя беспокоят такие мелочи, как мнение кучки снобов? Тебе даже не придется жить среди них.

Я замолчала. В пылу полемики я на самом деле упустила смысл его слов.

– Ты женишься на мне только потому, что другого выхода нет? – я еще сомневалась, искала причину его слов в желании выручить меня и моего отца. – А как все уляжется, мы разведемся?

– Если только ты того захочешь, – Вей притянул меня к себе.

– Но я же… Я знаю, что ты внук президента Верлакса. Мы не можем быть парой.

– Потому что ты далатка, а я по вашим меркам что–то вроде аденца или даже ваха? – он поцеловал меня в макушку.

– Нет. Потому что у меня в прошлом есть несмываемое пятно, и я не хочу, чтобы меня считали позором семьи Лавровых. Если бы ты оказался обыкновенным человеком, все было бы гораздо проще.

– Я и есть обыкновенный человек. Я увлечен своим делом и не лезу в политику. И у меня тоже имеется несколько несмываемых пятен.

– Но твой дед президент Верлакса!

– И он никогда не даст в обиду невесту своего внука.

– А Ия? Она сейчас там, с твоей семьей, и все думают, что она и есть невеста. И как ты говоришь, ее не дадут в обиду…

– Я пока не могу связаться с ней и поговорить. Это все равно, что дать координаты, где меня искать. Враг бьет наугад, а значит, есть шанс, не привлекая внимания, сбросить анти–магму на Вероне. А туда он уже побоится сунуться. Погибнут все его роботы.

– Он дождется тебя на орбите Крагнатума. Я так подозреваю.

– Сейчас вокруг мятежной планеты много кораблей. Очень много. В том числе моих. Одно дело отлавливать звездолеты по одному на просторах космоса, где их останки могут никогда не обнаружить, другое – действовать на орбите открыто. Он не решится вламываться в каждый. Я попробую выполнить свою задачу тихо.

– Я боюсь, что успею состариться, пока ты разберешься с ним.

– Мне не обязательно все делать самому. Мой дед президент, и в его руках большая власть. Вопрос идет о безопасности планеты. И даже всей звездной системы.

Я вздохнула.

– Так ты согласна выйти за меня замуж?

Я приложила ухо к его груди, надеясь услышать стук сердца. Но нет, не в этот раз.

– Мы слишком мало знаем друг друга.

– Прости, но сейчас я лишь спрашиваю твоего разрешения, реально предложение руки и сердца я сделаю сам, не через Вея. У нас прорва времени, чтобы узнать друг друга лучше.

– Три дня?

– Как–нибудь разберемся.

– Зачем я тебе?

– Я уже говорил. Ты очень хорошо целуешься.

Я ударила его кулачком в его грудь.

– Скажи прямо.

– В любовь с первого взгляда веришь?

Я почему–то опять вспомнила Лериха. Я в него влюбилась с первых слов. Жаль, что любовь его оказалась никудышной.

– Нет, не верю.

– Я докажу.

– Как?

– Ты влюбишься, стоит тебе только увидеть меня настоящего. Я знаю, что говорю. Я обладаю сильным мужским магнетизмом. Все, что ты знала до сих пор – это суррогат.

– Но суррогат целуется хорошо.

– Я настоящий еще лучше. У тебя голову сорвет.

– Не слишком ли самонадеянно?

– Я мастер спорта по поцелуям хорошеньких девушек.

– Оказывается, я вдвое младше тебя.

– Я возьмусь за твое воспитание. Имею право, как старший.

– Чему ты будешь меня учить? – я подняла голову, чтобы увидеть, что его глаза смеются. Так хорошо сделалось на душе.

– Любви. Сексуальному удовольствию. Я сотру из твоей памяти все, что ты знала до меня.

– О, у моего учителя богатый опыт?

– Я старше, ты не забыла?

– Когда только успеваешь делать свои изобретения?

– Меня вдохновляют женщины. Честно. Однажды я пытался вытащить из волос жевательную резину, которую туда сунула моя одноклассница в отместку за невнимание к ней. Как я ни старался, резинка тянулась и еще больше запутывалась. Ничего не напоминает?

– Промагма, – выдохнула я. – Она тоже тянется, я заметила.

– Оставалось только придумать, как вновь сделать кусок цельным, но нелипким снаружи, чтобы легко его вытащить. Одна задача цепляла за собой другую, я уже не думал о резинке, и по истечению долгих лет у меня получилась промагма.

– Совсем не то, с чего начал. Резинку хоть вытащить удалось?

– Нет, – Вей улыбался, – пришлось выстричь клок волос. Но попутно у меня получилось еще несколько важных открытий. Диагностическая мантия, с помощью которой тебя обследовали и лечили, в том числе.

– А к созданию программы скучающих без секса астронавтов что тебя подтолкнуло?

– Любовь, конечно. И разлука.

– Влюбчивый, значит?

– Есть такое.

– Почему твои привязанности к женщинам однажды не окончились свадьбой? Ты же не был женат?

Матвей немного замялся. Я думала, не ответит, но он предпочел разговор начистоту.

– Был. Дважды.

– И дети есть? – я закусила щеку изнутри. Почему прежде я не интересовалась этим вопросом?

– Нет, – Матвей внимательно изучал мое лицо. – Моей первой женой была та самая одноклассница с жевательной резинкой. Мы оказались слишком юными, чтобы понять, какой важный шаг сделали. Насладились сексом и через пару месяцев развелись.

– А второй раз?

– Второй раз я был уже зрелым, но слишком увлеченным работой. Это Наташа подвигла меня на создание «Секса для астронавтов». Как выяснилось после долгой разлуки, она уже не могла получать удовольствие в реальности. Я испортил ее. Находиться в одной постели, но держать в руках зумкомы, чтобы достичь оргазма – это не то, к чему я стремился.

– Побочный эффект, – пробормотала я. Я искусала себе все губы, подозревая, что кибернет Наташа имеет внешность второй жены Матвея. Зачем он держит ее рядом? У него такое хобби – окружать себя бывшими?

– Да, побочный эффект, – согласился Матвей. – И от такого секса не рождаются дети. Это к вопросу, почему я ими так и не обзавелся.

– Третьей была Ия.

– Я не мог объяснить ей, почему все время откладываю свадьбу. Из года в год придумывал причины. Но она оказалась умнее Наташи, всюду следовала за мной. Секса с кибернетом ей не хватало.

– Ты создал ей кибернета для постельных утех? – мои брови полезли вверх.

– Первого я создал для Наташи. Она до сих пор не вышла замуж. Ее все устраивает.

– Надеюсь, ее кукла не Вей номер два?

– Нет. Она показала трехмерное изображение идеального для нее мужчины. И оказалось, что это не я. Не знаю, чего им всем троим не хватало.

– Тебя нынешнего. Зрелого и умного. В первом случае ты был озабоченным подростком, во втором путешественником в дальние края, ну а в третьем… Ию ты извел неопределенностью.

– Поэтому я больше не повторю своих ошибок. Перестану быть озабоченным подростком, надолго отлучающимся из дома и только обещающим жениться.

– Ты любил Ию? – я знала уже, что любил, он сам однажды проговорился, но ревность толкала меня получить четкий ответ.

– Да, любил. И если бы не видео, никогда не поверил бы, что она способна изменить.

– Как же… Изменить такому…

– Я обидел тебя излишней откровенностью? Черт, не хотел, – Вей втянул воздух через зубы. Кибернету не нужен воздух, я уже знала, это личная привычка Матвея. – Лучше я расскажу, чем кто–то.

– Ответь, кто я для тебя? Отдушина после предательства Ии? А может, ты надумал себе нечто романтическое, но пройдет время, и ты опомнишься? Как с одноклассницей?

Матвей не идеальный. Как и все люди. Его откровенность тому доказательство. Обычно он не особо словоохотлив, а тут разошелся. Теперь жалеет, что сказал лишнее. Он открыто говорит о любви к каждой из своих бывших. Даже предавшей его. Но будет ли сильна его любовь ко мне?

А я? Я на самом деле люблю его? Или цепляюсь, как за спасительный круг? Не вдолбила ли себе в голову, что он – моя единственная возможность вернуться к нормальной жизни? Прежде, чем пытать других, не следовало бы сначала разобраться в собственных чувствах?

– Подожди, – я приложила пальцы к его губам, – не отвечай. Дай нам время.

– Сколько тебе понадобится? – он все понимал. Он не спрашивал «нам», говорил «тебе». Для себя он уже все решил.

– Оставшиеся дни или… Нет, не знаю.

– Я подожду.

Почему следом за слишком оживленным разговором всегда приходит усталость? Я не могла больше говорить. Я и думать не могла.

Мы ели молча. Вернее, я ела, а Матвей пил кофе и наблюдал за мной. Потом мы вернулись в капитанскую каюту, и я забралась в постель. Накрылась с головой. Не заметила, как уснула.

Среди ночи открыла глаза. Вей сидел в кресле, придвинутым к кровати, и смотрел на меня. В каюте было темно, даже свет в столбе аквариума был приглушен. По стеклянной стене ползла морская звезда. До разлуки осталось два дня.

Утром меня разбудил Одиннадцатый. Из динамика неслась на всю каюту ритмичная музыка.

– Ноги на ширине плеч, руки разведены в стороны, делайте резкий поворот корпусом. И раз, и два, и три!

– Одиннадцатый, – я села и протяжно зевнула, – ты сошел с ума?

– Я вычитал, физические упражнения поднимают людям жизненный тонус и настроение.

– Где капитан? – я откинула покрывало и обнаружила, что раздета. Вчера я завалилась в кровать в одежде, не думая, что сразу усну.

– Он в рубке. У него важная конференция с остальными Звездными Странниками.

– А тебя отправили развлечь меня? Ты месяц наблюдаешь за мной, но только сейчас решился вступить в контакт. Почему раньше молчал?

– Не был представлен.

Я рассмеялась.

Правильно говорят, утро вечера мудренее. Прошло истеричное настроение. Одиннадцатый, словно почувствовал, что мне нужна поддержка, поэтому активно делился жизненными премудростями, выуженными из информационного пространства. Я слушала вполуха, думая о своем. Выйдя из душевой кабинки, быстро оделась.

– Скажи, Одиннадцатый, что такое любовь?

– Любовь – это невозможность жить друг без друга. Бросаться на помощь даже тогда, когда она будет стоить тебе жизни. Это чисто мое мнение. Могу привести цитаты великих.

– Не надо великих. Ты сам когда–нибудь любил?

На полке над раковиной я выбрала тюбик с чистящим зубы средством и выдавила горошину в рот. Как только появился густой аромат мяты, сплюнула пену. Улыбнулась самой себе в зеркало, оценивая белизну зубов. Идеально.

– Кибернету звездолета подобная опция, как любовь, недоступна. Я должен сохранять холодный ум.

– Мне тоже хотелось бы время от времени отключать подобную функцию. В случае с Лерихом, например.

– Я вчера слышал ваш разговор, капитан забыл отключить меня. Мне показалось, что вы любите друг друга, но груз прежней жизни не дает вам обоим расправить плечи.

– Я не могу себе простить того, что наделала.

– Судя по всему, вы и капитану не можете простить жизнь до вас. Как он посмел любить еще кого–то?

– Одиннадцатый, подскажи, пожалуйста, как тебя можно отключить?

– Достаточно произнести вслух, – он явно обиделся.

– Хорошо, давай твою физзарядку. Как нужно встать? Ноги в стороны?

– На ширине плеч.

Вей нас застал на приседаниях.

– …шестнадцать, семнадцать, дышим через нос, – командовал Одиннадцатый.

Я широко улыбнулась Вею. Правда. Я на самом деле была рада его видеть.

– …восемнадцать…

Одиннадцатый понятливый парень. Он заткнулся, когда Матвей оборвал мои приседания, порывисто прижав к себе. Его поцелуй пах кофе.