Киллер — кровавый туман мира

Глава 1

В просторном кабинете за огромным столом сидел пожилой, но довольно крепкий мужчина. Он внимательно изучал лежащий перед ним список известных на всю страну фамилий, примерно у половины стоял красный плюс, у остальных знак вопроса или минус.

— К вам Пельше, — раздалось из селектора.

Брежнев вышел из-за стола и направился к открывшейся двери.

— Арвид Янович, какие новости? — спросил крепко пожимая вошедшему руку.

— Пока без существенных изменений Леонид Ильич. К сожалению многие заняли выжидательную позицию, бояться за свою жизнь и карьеру, — усаживаясь в глубокое кресло ответил Пельше.

— Когда снимали Никитку они были смелые, у него в отличие от меня разговор короткий — Раз и к стенке! Совсем страх потеряли, забыли кто их поставил! — завелся Брежнев.

— Партия! Она расставит всё и всех на свои места, — немного пафосно перебил генерального Пельше.

— Нужно снова лететь в Минск и Киев, остальные поймут этот посыл, станут более сговорчивыми, — быстро успокоился Брежнев.

За столиком, который быстро сервировала секретарша, продолжили разговор.

— Тут такое дело Леонид Ильич, генерал Итон устраивает приемку новой амуниции и военного снаряжения для боевой группы Комитета, я посчитал своим долгом предложить вам поучаствовать в этом мероприятии. Этим мы убиваем сразу двух зайцев: во-первых покажем всем колеблющимся вашу личную опеку над КГБ, а во-вторых переподчиним эту хорошо обученую группу боевиков партконтролю, — сказал закуривая папиросу Пельше (советские сигареты в отличие от Брежнева он не любил, предпочитал легкие «Любительские» или американские «Marlboro»).

— А не будет ли это смотреться неким вызовом? Над этим нужно хорошо подумать, — ответил Генеральный распечатывая новую пачку «Краснопресненских».

Пельше ничего не ответил, потянулся к стакану с чаем. В отличие от него Брежнев пил коньяк, нервы в последнее время были напряжены до предела. Три дня назад случился неприятный казус: он решил обкатать очередной подаренный ему автомобиль, взял курс со Старой площади на Рублевское шоссе. Километров через пять орудовец (ОРУД, отдел по регулированию уличного движения) перекрыл своим полосатым жезлом движение, оказывается с дачи везли члена Политбюро Подгорного. Испуганный гаишник чуть не грохнулся в обморок, извиняясь пропустил его (за что был через несколько дней премирован и повышен в звании). Вроде бы мелочь, но она окончательно перечеркнула дальнейшую возможность на поиск консенсуса с Председателем Президиума Верховного Совета СССР.

— Хорошо, я согласен. Пора показать колеблющимся не только пряник, но и кнут, — наконец произнес Генеральный секретарь.

Утро началось со скандала, эти две полоумные дурочки подняли меня в пять утра! Вы можете себе такое представить, что бы начать собираться за шесть часов до приема? Пришлось их отругать крайне не цензурными словами, за что мне пообещали в скором времени оторвать мою «пустую белобрысую голову». Эти вертихвостки несколько дней ходили по всяким парикмахерским и салонам красоты, спрашивается зачем? Ногти покрыть лаком, так там нет импортного к которому они уже успели привыкнуть. От причесок тоже отказались, вняли моим угрозам, побоялись расстраивать «бедную девочку». Катерина решила идти с хвостом как у меня, Настя с распущенными волосами, у неё же видете ли берет. Вот дурочка, где она его там будет надевать, в Екатерининском зале Кремля? Может в нём и честь заодно отдаст Подгорному?

Пока эти ненормальные бегали по квартире размахивая руками, я придавила на массу ещё парочку часиков, хотела больше, но кто же мне даст. Девчонки меня чуть ли не волоком утащили в ванную, прямо в одежде сунули под душ.

— Вы с ума сошли, мне же теперь волосы придется целый час сушить, — высказала им свои претензии.

Те только хмыкнули, ни граммульки раскаяния, ни миллиметра сострадания. Вот делай людям хорошее, хлопочи за них, бегай, договаривайся, а от них в ответ никакой благодарности, одни гадости.

Сегодня на завтрак блинчики с мясом, Катюша с утра расстаралась, наготовила целую большую тарелку. Глядя на эту вкуснятину моё настроение начало стремительно подниматься, а после первого «султанчика» подскочило как на трамплине. Девчонки съели всего по одному, берегут фигурки, поэтому остальные достались мне.

— Вам бессердечные тиранки повезло что я добрая и отходчивая, поэтому держите от меня подарки, — достала из карманов халатика две небольшие бархатные коробочки.

Красную протянула Насте, а синенькую Катюше. Вначале они с подозрением посмотрели на меня, не месть ли это, но женское любопытство взяло верх, футляры были раскрыты. Сразу послышались вздохи восхищения, такого они от обиженной девочки не ожидали. В благодарность так обняли и расцеловали, что я наверное пару раз кончила, точно сказать не берусь, это немного другое.

Золотое кольцо с большим драгоценным камнем моментально оказалось на пальце Анастасии, а серьги с чистейшими бриллиантами в ушах Катюши. На полчаса эти кокетки выпали из реальности, крутились у зеркала, разглядывали себя любимых с новыми украшениями.

Серьги взяла из той самой шкатулки, которую мне передал Гущин, больше ничего заслуживающего внимания там не было, обыкновенное золото с полудрагоценными камнями. Пару колец отдам Нине, у неё же нет ни одного, даже как-то немного стыдно. Раз человек работает на меня, значит должен соответствовать стандартам, иначе неизбежно начнутся разговоры о моей скупости, жадности и прижимости.

На вопрос — где достала это чудо? Ответила что приобрела по случаю, человеку были нужны деньги, вот я и купила эти ценности. Моим объяснением поверили, я ещё и не такими суммами ворочала, а тут всего ничего, тысяч тридцать не больше.

На часах почти восемь, самое время идти переодеваться, скоро приедет наша «свита», а в десять заказанный автобус с Петровки. Катерина быстро надела свое новое платье и ушла к Анастасии, у той какая-то заморочка с волосами. Ну а я достала свой «наградной» темно-синий костюм, прикрепила к нему знак «Ленинской премии» и орден «Октябрьской революции» (его по старшинству пришлось ставить первым, вместо «Красного знамени»). Когда я вышла из своей комнаты и встала перед девчонками…, в общем они были в ауте. Длилось это правда не долго, открытые от удивления рты закрылись, затем так же синхронно открылись.

— Охренеть! — хором выразили они свои чувства, затем градом посыпались вопросы, — Где? Кто? Когда? И почему ничего не сказала?

— Фурцева в своем министерстве сунула, прямо как собаке кость, без всякого торжества, собрания и прочего. Мне стало до того обидно, что целый день проплакала, поэтому ничего вам не сказала, — расстроено шмыгнула под конец носиком.

Мой маневр удался, девчонки начали успокаивать, говорить что сегодня всё будет по другому.

— Олина красота Ткачихе поперек горла, старуха от зависти бесится, вот и устраивает всякие гадости. Про операцию на её роже шепчется вся Москва, такое от народа не скроешь, — зло прошипела подруга.

— Выкини эту грымзу из головы, придет время и она своё получит. Давайте лучше собираться, проверьте ещё раз документы, без них нас никуда не пустят, — напомнила Анастасия.

Паспорт и милицейское удостоверение в сумочку, карманы моего костюма слишком маленькие, вернее не глубокие, сделаны больше для фасона. Опять же доставать из них документы девушке неприлично, нужен клатч, желательно брендовый. В отличие от других таскать с собой хозяйственную сумку не собираюсь, я не колхозница с «Заветов Ильича», а самый настоящий Ангел (так во всяком случае считают многие). По этому случаю вспомнился один случай рассказанный знакомым из прошлой жизни. Его тетку, работающую скотницей на ферме, за победу в соцсоревновании отправили в область на награждение ценным подарком. Так там первый секретарь не выдержал «аромат» фермы, его вывернуло прямо на сцене. Приглашенных людей в зале собралось изрядно, так что замылить и спустить на тормозах такой скандал не удалось. В результате первый секретарь заработал инфаркт и строгий выговор, а все остальные предписание: во избежание повтора таких компрометирующих партию случаев, освобождать работающих животноводов за неделю до награждения, чтобы из них успел выйти запах «фермы». Правда или нет сказать не берусь, но на действительность очень похоже, успела знаете ли насмотреться на ответственных и компетентных партийных товарищей.

Первым у нас появился Марчин, при виде моих наград громко крякнул. Свешниковы зависли на минуту, а Климовы размашисто перекрестили, не иначе увидели беса. Приехавшая с Антоном Зося смотрела на ордена открыв рот, пришлось мне в него сунуть конфету. Только после этого она пришла в себя, засмеялась и захлопала в ладоши. Пожалуй один Кочетков оставался спокойным, он у себя в КГБ мое личное дело постоянно мониторит, знает о всех наградах, как прошлых, так и будущих. Здесь кроме него никто не знает о Герое Соцтруда, который буквально через пару часов появится в нашей семье. Страшно подумать как воспримут это мои близкие, наверное нужно с собой захватить валидол, положат под язык и успокояться.

Ровно в десять приехал автобус, мы по совету Павла Витальевича присели на дорожку, все очень сильно волновались.

Про награждение говорить особо нечего, собрали человек двадцать, знатных рабочих, колхозников и ученых. Артистов и прочих работников культпросвета на этот раз не было, как и военных. Начали с нас, первой вызвали Катюшу.

— За героизм и мужество при задержании опасного международного военного преступника, наградить орденом Красной звезды, Климову Екатерину Павловну.

Подруга важно и немного смущенно приняла папку с красной коробочкой, затем обязательное фото с Председателем Верховного Совета. Следующей вызвали меня, сказали практически тоже самое, только приплели мои служебные обязанности. Папку с орденом приняла без улыбки, незачем оказывать лишнее внимание политическому трупу. Уверена на все сто, что о всех нюансах сегодняшнего награждения будет доложено Брежневу. Мне и моим близким нужно показать некое недовольство, пройти по краю лояльности между государством в лице Подгорного и коммунистической партии представляемой дорогим Леонидом Ильичом. Своих я уже предупредила о закате карьеры Председателя Верховного Совета, все отнеслись к моим словам серьезно, знают о моих связях в КГБ.

Анастасия получила обещанный орден Ленина, была важна и горда до невозможности. Я тихонько пожала её за локоть, поздравляя с такой высокой правительственной наградой.

Генерал Марчин (до сих пор не привыкну к его новому званию), был сдержан, если не сказать холоден. Работа а ОБХСС выработала в нем зверинное чутье на всякие перемены и неприятности, он наверное единственный кто мне сразу и безоговорочно поверил, на Подгорного даже не взглянул. Может я и ошибаюсь, приписывая себе информационные заслуги, у него же тоже есть свои осведомители в высших эшелонах власти.

Дальше была рутина, награждали простой народ, который заливался речами о будущих трудовых подвигах. У меня было ощущение что я нахожусь в каком-то сатирическом театре, паноптикуме, так всё было неправдоподобно и напыщенно. Впрочем люди искренне верили в победу коммунизма, не жалея сил создавали базу развитого социализма, о котором не так давно объявил Брежнев.

Когда уже все думали что всё закончилось…

— За трудовой героизм и значительный вклад в культуру, рост могущества и славы СССР. Золотой медалью, орденом Ленина и грамотой Президиума Верховного Совета СССР, награждается Ольга Викторовна Лёд.

Сделав рожицу кирпичом медленно подошла к Подгорному, тот схватил мою руку и начал её трясти. Затем взял у помощника красную папку, на ней лежали две коробочки с наградами, осторожно передал её мне. Я сухо поблагодарила, а после «фотосессии» так же медленно вернулась на своё место.

Не буду говорить какими глазами на меня смотрели близкие, словами не передать, такое нужно видеть. Даже Кочетков, который знал о Герое, был поражен, одно дело читать, а другое видеть воочию.

После была общая фотография всех награжденных, меня поставили рядом с Подгорным, пришлось улыбаться (работяги не знают о подковерных интригах, зачем им портить фотографию своей недовольной рож… э лицом). Жалко что эти снимки в будущем не пригодятся, пойдут на выброс. Сентиментальностью не страдаю, все свои награды выцарапала торгом и шантажом, поэтому нет у меня никакого уважения к власть имущим.

После был небольшой банкет, который я бы назвала очень скромным. Ничего такого особенного (о чём когда-то читала), нам не предложили. Молочные поросята и запеченные целиком осетра на серебряных подносах остались в мечтах, как и заливные креветки с судаком фаршированным крабами. Из выпивки только водка и шампанское, никакого вина и коктейлей. Впрочем мы сюда не наедаться пришли, поэтому выждав положенный час удалились. Это нам тоже зачтется в копилку, уверена Брежнев оценит наш чисто протокольный визит. Уже уходя глянула на Подгорного, тот вымученно улыбался, наверное чувствовал свой неизбежный конец.

В автобусе на меня все накинулись, требовали рассказать как так получилось. Я пожимала плечами, мол сама в шоке, такого поворота не ожидала. Не знаю поверили или нет, но вот то что Настя и Катя навряд ли, да и Антон уже понял что я из себя представляю. Завтра не избежать расспросов, придется сознаваться насчет торга с банкиром. О всех нюансах договора им знать необязательно, как и о поступившей на счет сумме. Девчонки уже успели привыкнуть к моим методам получения государственных наград, назовут ещё раз «обнаглевшей белобрысой», затем с чувством выполненного долга успокояться.

До банкета еще несколько часов, поэтому все собрались у нас, даже водителя автобуса пригласили. Меня рассматривали как какую-то диковинку, даже несколько раз потрогали — не сон ли это.

— Нет, я так больше не могу, страшно представить что ещё устроит наша блондинка? Станет миллионершей? Впрочем это уже пройденный этап, — разливая всем по стаканам виски жаловалась сестра.

— Наверное получит генерала? Хотя она в свои неполных восемнадцать уже капитан, так что всё реально, — подхватил Марчин.

Пока они в своих мечтах не отправили меня на Луну, я тихо выскользнула в свою комнату. Война войной, а новые награды нужно прицепить к своему парадному костюму. Придется снова всё перевешивать, орден «Ленина» высший, поэтому идёт первым, за ним «Октябрьская Революция», затем «Боевое и Трудовое Красное знамя». Звезду Героя Социалистического труда цепляю над ними, получилось всё очень гармонично, я бы даже сказала красиво.

— Оль, можно с тобою поговорить, — услышала голос Нести.

Молча кивнула, надела свой пиджачок и подошла к ростовому зеркалу. В отражении на меня смотрела очень красивая девушка, я бы даже сказала прекрасная, но…. Как то всё нереально, кукольно, смахивает на некий эстрадный водевиль. Был в своё время такой фильм «Гусарская баллада», так там девица переоделась в парня, вроде корнета, смысл конечно другой, но чем-то похоже.

— Если ты хочешь спросить про звезду героя, врать не буду — знала! Отвечу и на второй вопрос — выторговала! Мне стыдиться нечего, я для Родины заработала миллионы долларов! Скажи, кто столько сделал для страны? Может Стаханов? Так на него работала целая бригада: убирала уголь, крепила тоннель и прокладывала рельсы для вагонеток. Всё это должен был делать и он, а не только херачить отбойником! — гневно закончила я.

— Да нет, осуждать тебя не собираюсь, мы тоже от орденов не отказались. Просто… мне очень повезло что ты у меня такая… — замялась она.

— Пустоголовая блондинка! — закончила за неё я.

Смеялись долго, скидывали накопившиеся напряжение. Хорошо что Настя у меня такая понимающая, привыкла к моим закидонам, не устраивает грязных разборок и истерик.

Через полчаса приехала Нина с бабушкой, я представила их как своих будущих помощниц. Все поддержали это решение, хозяйка из меня ещё та, форменная катастрофа. Анастасии заниматься домом некогда, у неё новая ответственная должность, а про меня уже было сказано ранее. Сегодня для моих помощниц будет первое задание: присмотреть на банкете за пиджаком с наградами, сменной одеждой и сумочкой с деньгами и документами. Первая часть официальная, будут поздравлять и дарить цветы. Вторая «народная»: танцы и моё сольное выступление. На него есть большие планы, мне необходимо стать своей в Туркестане, это в будущем принесет большие дивиденды. Спросите какие? Разные, вот например… нет, не скажу, иначе не сбудутся.

Пора переодеваться для вечера, сегодня я должна выглядеть супер секси (конечно в советских рамках приличия), от этого зависит многое. Что можно надеть в моем случае? Откровенно женского терпеть не могу, оно угнетает моё мужское самосознание. Поэтому для меня есть только два варианта: платье-шорты или южнокорейская юбочка с вшитыми шортиками. Платье не подойдет, у меня же пиджачок с наградами, а вот светлая плиссированная юбка с завышеной талией самое то. На смену джинсовая, она немного грубая, поэтому не задирается, что для меня очень важно. Знаю что девчонки так сводят парней с ума: якобы случайно наклоняються, показывают мельком свои трусики, у мальчишек от этого сносит башню, готовы ради них на всё. Как вспомню Ланку в мини платье, так хочется сразу засадить… вернее отлюбить… ну вы в общем поняли.

Сержант Самохин работал шофером уже два года, как вернулся из армии сразу пошел в милицию. В постовые его не взяли, предложили работу дежурным водителем, на что он с радостью согласился. Хороший оклад, звание сержанта и комната в общежитии, что может быть лучше для молодого неженатого парня. Вчера его с дежурки перевели на ПАЗ-652, который на весь день закрепили за генералом Марчиным. День обещал быть скучным, сиди и жди, но не тут то было, его пригласили домой к полковнику Львовой.

Анастасию Федоровну он прекрасно знал по общаге, а о её стремительном взлете постоянно говорили вечерами на кухне, племянницу тоже не забывали. Чемпионка по стрельбе, известная на весь мир писательница, орденоноска и просто красавица. Сегодня он с удивлением увидел на ней целый «иконостас» орденов, который венчала Звезда Героя.

Обстановка в квартире его впечатлила, настоящий музей, но главное — аппаратура! Импортный магнитофон с колонками и усилителем, телевизор «Grundig» с видеоприставкой, которая показывает разные записанные фильмы. Не нужно идти в кинотеатр, сел на диван и смотри понравившийся фильм сколько хочешь. Сейчас шёл «Как украсть миллион», с Одри Хепбёрн в главной роли. Стараясь быть незаметным приткнулся у двери, через пару минут его усадили на мягкий стул, сунули в руки чашку с кофе и тарелку с бутербродами. Такого теплого отношения Самохин никак не ожидал, даже вначале не поверил что это всё ему.

Подруги Ольги вели себя как полноправные хозяйки: хлопали холодильником, готовили нарезку и бегали без всякого стеснения по комнатам. Мало того, из разговоров он понял что Антон Кочетков имел от этой квартиры собственный ключ, впрочем он работал в госбезопасности, значит заслуживал доверия.

Вечером Самохина тоже не оставили куковать одного в автобусе, взяли с собой в ресторан. Впечатлений там было получено выше крыши: вкусная еда, иностранная выпивка, генералы, прокуроры и конечно танцы. Запомнился приезд министра МВД Щёлокова и генерала КГБ Итона, которых он никогда в жизни не видел.

Выступление Ольги оставило неизгладимое впечатление, не зря в неё тайно были влюблены почти все его друзья и сослуживцы (даже женатые).

Следом за Ольгой выступала знаменитая «Не девочка», записи которой уже неделю как ходили по всей Москве. Несмотря на негласный запрет, на многих танцплощадках её крутили, ведущие отговаривались что официального запрещения не было.

Молодежь во дворах под гитару затягивала «Падлу» и «Дрянь», разливали портвейн и курили «Беломор». Выдумывали разные истории о певице, был даже слух что её посадили, а затем выслали из страны. Некоторые утверждали что она родная дочь Фиделя Кастро, которую он отправил учиться в МГУ. Другие наоборот — внучка самого Брежнева, поэтому ей всё сходит с рук, даже такие провокационные песни. Что в них было запретное никто толком объяснить не мог, комсомольская организация на этот счет почему-то молчала.

В полумраке танцуя у сцены, Самохин с трудом смог узнать в «Недевочке» Ольгу, пела она немного ниже своих первых песен, волосы были распущены, а на лице зеркальные очки. От знания такой «тайны» у него перехватило дух, ладони сразу вспотели.

В конце вечера все приглашенные получили на память кассету с записями Ольги, плюс фирменную бутылку «Ballantine’s». Про шофера тоже не забыли, вручили такой же пакет как и всем, ничем не обделили. Кассета уже на следующий день была переписана всей общагой, а после заняла почетное место на полке, потому что на ней стоял личный автограф Ольги Лёд. Предлагали за неё многое, но память не продается, тем более на том вечере он познакомился со своей будущей супругой.