Киллер — мир под ногами

Глава 1

Анастасия медленно шла по кладбищу, вот и та самая могила. Она с удивлением посмотрела на черную мраморную плиту, выполненную в форме айсберга.

— Оля, что же ты мне раньше не сказала об этом, — прошептала Настя.

На абсолютно черном камне золотыми буквами шла надпись — Лёд, ниже Виктор и Элеонора. Даты отсутствовали, только фамилия и имена. Рядом с надгробием в такой же черной вазе стояли алые розы.

Настя села на скамейку и поморщившись от боли всмотрелась в этот черный кусок мрамора. Что она там хотела увидеть знала лишь она.

— Не смогла уберечь. Зачем подставила себя под удар, меня надо было, я уже пожила. Виктор, Эльвира, как же так? — прошептала она.

Покрасневшие от бессонницы глаза оставались сухими, всё уже было выплакано за эти дни.

— Не отдам, слышите меня, не отдам. Сами ушли и её за собой тяните! Не отдам! — громко сказала вскакивая со скамьи Анастасия.

Постояла ещё пару минут, закрыла за собой кованую калитку.

— Пожалуйста! Витя, Эля! Прошу вас, — и повернувшись Львова сгорбившись пошла к выходу с кладбища.

Катерина уже вторую ночь не могла уснуть, страх пронизывал её насквозь заставляя тяжело дышать. Пятые сутки Оля была без сознания. Вначале была уверенность что она вот-вот очнется, но с каждым прошедшим днем таяла надежда на благополучный исход. Кома! — разводили руками врачи, — Ольга перенесла две клинические смерти, большую потерю крови и тяжелейшее сотрясение мозга. Делать сейчас какие либо прогнозы бесполезно.

О несчастье она узнала практически сразу, о её дружбе с Лёд знали практически все, кроме пожалуй патологоанатомов, которые крутились в своем мрачном мире. Уже через час она была в операционной, в которую не пускали посторонних, но для нее сделали исключение.

— Крови она потеряла много, две разорванные артерии и множество мелких порезов. Повезло что её сестра смогла быстро оказать ей первую помощь, иначе она бы умерла от большой кровопотери и остановки сердца. Ольга пробыла в состоянии клинической смерти не меньше десяти минут, хорошо что реанимационные мероприятия не прекратили делать — устало сказал хирург, по совместительству родственник Климовой.

Дежурство у Ольги разделили между собой самые близкие. Первую ночь взяла на себя Тамара Григорьевна, она самая опасная и тревожная, затем Катя. Зося тоже просилась, но её не пустили — нет медицинского образования. Обещали разрешить попозже, как только Ольга придет в себя, так что она целыми днями крутилась в приемной покое.

Анастасия двое суток провела в больнице, рентген выявил трещины в двух ребрах, плюс многочисленные ушибы и небольшое сотрясение мозга. Всё не так страшно как у Оли, которая до сих пор находилась в коме. Промучавшись ещё пару суток Настя решила отправиться на кладбище. Для чего было это необходимо она объяснить не могла, просто нужно и всё. Помогло или нет посещение могилы родителей Оли, только следующей ночью Ольга вышла их коматозного состояния. Наверное это было простое совпадение, чудес как учит наука не бывает.

Водителя ЗиЛа искали целые сутки, тот ночью поставил грузовик в гараж и попытался скрыть следы преступления. Шансы у него на это были неплохие, его поездка нигде официально не проходила, взял машину без всякого оформления. Необходимо было доставить свояку несколько кузов щебенки и песка, тот начинал у себя активно строиться. После разгрузки они это дело обильно обмыли, после чего изрядно принявший на грудь Костян отправился к себе на базу. Хотелось успеть до вечера, поэтому гнал на полную. Оставалось доехать не больше двадцати километров, как на повороте зацепил Волгу. Та пыталась свернуть в сторону, но расстояние было слишком мало. Водительская дверь легковушки была смята бампером, а сама машина отброшена с дороги. Оставаться на месте аварии даже не думал, затуманенный парами алкоголя мозг выдал команду — линять! Пока ехал на базу окончательно протрезвел, от страха начали трястись руки. Отвечать за содеянное не хотелось, это статья с отягчающими: пьяный выехал на встречку и скрылся с места аварии.

— Сторож не выдаст, он же мой тесть. За ночь поменяю всё мятое, машину помою и ищите хоть до скончание века, — думал он заезжая в гараж.

Но всё оказалось совсем не так как он себе представлял. Милиция начала с опроса жителей близлежащих населенных пунктов. Подходящих втомобилей набралось семнадцать, в том числе и тот самый ЗиЛ. Утром на базу приехали эксперты, а через час к подозреваемому стучался угрозыск. Все улики были налицо, так что запираться не было никакого смысла. Дорогой адвокат развил бурную деятельность, но на следующий день сдулся.

— Твой единственный шанс — это раскаяние, но я не уверен что судья примет к вниманию. Дадут тебе максимум, тут дело принципа, — заявил защитник складывая в портфель бумаги.

— Но почему? Я же не судимый! — заныл подследственный.

— Нужно знать в кого врезаться! В машине была известная на весь Союз ОБХССница и начальница одного республиканского отдела милиции. Если находящаяся в коме умрет, из тюрьмы ты не выйдешь!

— Ничего себе! Они там не шевелятся её спасать, а мне отвечай! Какого хрена они там делали на дороге? — начал кричать водитель.

Адвокат только пожал плечами и вышел, разговаривать с будущим трупом не было никакого смысла. То что он не жилец ему сообщили вчера вечером. Раздался звонок одного очень уважаемого в определенных кругах человека, после чего всё стало предельно ясно. Три штуки за предупреждение не такие большие деньги, хотя всё равно обидно до слез. Не успел взяться за дело, а уже в убытке. Тут сам виноват, не выяснил против кого собрался выступать.

Через неделю находящийся под следствием водитель повесился. Как он смог свести счеты с жизнью, если его ноги на целый метр не достовали бетонный пол камеры? Впрочем дознавателя с Петровки это совсем не интересовало — Собаке, собачья смерть. Дело в тот же день закрыли за отсутствием состава преступления.

Где-то под утро у одного довольно зажиточного дома встретились двое молодых людей. Всё произошло неожиданно и только чудом они не убили друг друга. Оба были вооружены огнестрелом, стволы которых настороженно следили за малейшими движениями.

— Как я погляжу, вы здесь точно по такому же делу, — кивнув на канистру с бензином прошептал первый.

— На пожарника вы тоже не похожи? — прищурился второй.

Первый молча кивнул, они одновременно убрали оружие и занялись делом.

Когда незнакомцы растворились в утреннем тумане, дом уже вовсю полыхал. Пожарные обнаружили на месте пепелища шесть трупов, из них двое подростков пятнадцати и шестнадцати лет. Когда сообщили находящемуся под стражей водителю о гибели всей его семьи, тот потерял сознание. В огне погибли отец, мать, сестра, жена и двое его сыновей. Не мудрено что он после такого свел счеты с жизнью.

Очнулась от боли, голова просто раскалывалась и хотелось пить. Непроизвольно застонала, тут же услышала знакомый голос.

— Оля, Оленька, ты наконец очнулась. Если можешь скажи что нибудь, у тебя где нибудь болит?

— Везде, такое ощущение что меня переехал бульдозер. Пить очень хочется, — промямлила я.

— Потерпи немножко, воду пока нельзя, сейчас станет полегче, — и мои губы обтерли влажным полотенцем.

— Катя что случилось, я ничего толком не помню. Вроде всё было нормально, мы с Настей ехали домой…. Настя! Что с ней? — попыталась подняться я.

Меня сразу подхватили и уложили обратно.

— Все хорошо, с ней ничего не случилось, — вытирая у меня выступивший пот ответила подруга.

— Ты меня обманываешь! Она была бы рядом. Скажи мне правду.

— Честное комсомольское! Анастасия Федоровна всю ночь вместе со мной у тебя дежурила. Только утром смогла уговорить её немного отдохнуть. Если дашь честное слово не двигаться, тот я сейчас же за ней сбегаю, — после чего дождалась моего кивка и выскочила в коридор.

Вернулась не одна, а с целой толпой сопровождающих. Сестра сразу подбежала ко мне, а потом целый час плакала на моей груди. Вот и спрашивается после этого, кто у нас больной и пострадавший.

Врачи тактично вышли, дали нам пообщаться без лишних глаз. Катя сидела с нами рядом и шмыгала носом, откат наступил и у неё.

Меня вначале всю зацеловали, а потом на пару отругали, будто это я виновата в той аварии. Пыталась вяло оправдываться, но меня никто не слушал.

— Ты почему повернула направо? Жить надоело? — наседала сестра.

Что либо говорить было бессмысленно, всё равно виновата.

— Понимаю что ты хотела меня спасти, но я уже старая, а у тебя вся жизнь впереди, — продолжала она.

— Впереди? Я спасала самого родного и близкого человека! У меня кроме тебя и Кати никого в этом мире нет! Вы за кого меня принимаете, за полную эгоистку? — не сдержалась и начала кричать.

Кричать конечно громко сказано, скорее злобно шипеть, но всё равно впечатление на моих наседок произвело.

— Если больная огрызается, значит дело идёт к выписке, — услышали мы голос у двери.

Это оказался мой лечащий врач, который выпроводил всех из палаты, даже Катерину.

Осмотр был полный, доктор заглянул в каждое отверстие, в каждую щель, прощупал всё что только можно. На стеснение у меня не оставалось никаких сил, приходилось только краснеть.

— Прекрасно молодая барышня, вы семимильными шагами идёте на поправку. Ещё вчера там — он неопределенно показал рукой куда-то вниз — Был виден небольшой шрам, а сегодня от него не осталось и следа. Хирургическая нить ещё торчит, её уберем после окончания осмотра. А сейчас поднимите правую руку….

Нить действительно убрали, было вдвойне неприятно. Во первых немного больно, а во вторых… она же там… ну вы понимаете.

После я устало откинулась на подушки и осмотрелась. Палата на одного пациента, светлая и какая-то… что ли старинная. Громоздкая угловатая аппаратура, стеклянный шкафчик с различными пузырьками и цветы, море цветов.

— Доктор разрешил тебя покормить. Сегодня только бульон, а завтра что нибудь посущественнее. Какие будут пожелания? — спросила Катя наливая вкусно пахнущее консоме из кастрюльки в тарелку, в это время сестра приподнимала меня повыше.

— Виски и хорошо прожаренный кусок мяса! Есть хочу, в животе война началась, — пожаловалась подруге.

Накормили куринным бульоном и я разомлев уснула. Спала и не видела, как обнявшись плакали мои близкие, слишком страшные были для них эти дни. Внутреннее напряжение исчезло, пружина распрямилась и начался откат. Сейчас Настя с Катериной вздохнули свободно, их Оля вернулась и даже пыталась злиться.

— Хорошо, теперь всё будет хорошо, — шептала Анастасия, а Катя поправив съехавшее одеяло с подруги счастливо улыбалась.

Они не знали, что Ольга на самом деле умерла. То есть знали о клинической смерти, именно это тогда почувствовала Лана в своем мире, но вот то что было с ней на самом деле….

Удар выломанной двери был такой силы, что шансов выжить совсем не оставалось. У Ольги были сильно повреждены почки и травмирована поджелудочная железа. К этому добавились многочисленные разрывы мочевого пузыря, толстого кишечника и свода влагалища. Грудной отдел пострадал не меньше: перелом грудины, разрыв сосудов и молочных желез. Самое тяжелое, это перелом ребер, одно из которых задело легкое и сердце. Любой находящийся на месте Оли умер бы мгновенно, любой, но только не она. Ей в этой аварии повезло трижды.

Во первых она сумела вывернуть руль, благодаря этому бампер ЗиЛа прошелся по касательной. От удара дверь прогнулась и влетела внутрь, нанося сидящей на водительском кресле Ольге страшные травмы. Анастасия по сравнению с ней отделалась лишь легким испугом. Она сильно ударилась грудью о «торпеду» автомобиля и получила два треснувших ребра.

Второе везение — это лечебная и живительная энергия, которая не позволила «затухнуть» организму. Регенерация поврежденных органов началось мгновенно.

В третьих — наноботы, получившие панический сигнал от мозга и полный карт бланш на любые действия для спасение тела. В выживании своего носителя они были кровно заинтересованы, поэтому немедленно начали бороться за его, а значит и своё существование. Внутренние кровотечения купировались не давая им распространиться дальше. На месте разрывов формировались «заплаты», которые постепенно регенерировались организмом. Сердце не запускали, его необходимо было очистить от сгустков крови и временно срастить порванные мышцы. Анастасия своими реанимационными действиями мешала закончить восстановление главного грудного органа. Только после десяти с половиной минут его запустили, всё это время мозг насыщался кислородом нанитами, которые не давали ему «затухнуть».

Все фатальные повреждения были устранены, оставалось заменить нанитов сердца плотью. Парадокс заключался в том, что если бы скорая помощь задержалась в дороге хотя бы на час, то Ольгу доставили в больницу совершенно здоровую. При детальном осмотре обнаружили разрыв свода влагалища, который тут же прооперировали.

Энергия жизни восстановила все внутренние органы, оставался лишь «ремонт» сердца. Остановка произошла прямо на хирургическом столе, что было с одной стороны хорошо, а вот с другой….

Вторая клиническая смерть продлилась чуть больше трех с половиной минут, за это время сердце было полностью восстановлено. После его запуска бригада реаниматологов с облегчением вздохнула, «завести» по новой орган не получалось, он ни на что не реагировал, а тут сам заработал.

В кабинете председателя Внешторгбанка была умиротворенная обстановка, чуть слышно работало радио и шуршал вентилятор. Юрий Алексеевич углубился в изучение заявок на третий квартал, как всегда финансов, вернее валюты не хватало.

— Эх, ещё бы пару миллиончиков, — только прошептал потягиваясь Иванов, как вбежала секретарша и положила перед ним платежный документ.

— Ничего себе, это кто же так постарался, — пробормотал он себе под нос.

Тридцать два с половиной миллиона долларов! Такие огромные деньги закроют все бреши до конца года. Если правильную составить и подать бумагу наверх, то можно рассчитывать на многое, например гос премию и награду.

— Юрий Алексеевич платеж без подписи Лёд не проходит, а она до сих пор не явилась, — пожаловалась секретарша.

— Как не явилась?! Берите мою машину и доставьте её ко мне. Может она не всё задекларировала и указала, — хлопнул Иванов по столу.

Через час выяснилось что «миллионщица» находится в больнице, состояние после аварии крайне критическое, она в коме.

— Ежели Лёд умрет, меня отправят разносить пенсию пешком по тундре, — хватаясь за сердце простонал он.

Секретарша в таких делах была опытная, моментально накапала своему начальнику корвалолу и сунула под язык белую таблетку «от сердца». Тогда валидол был очень популярен, только по прошествии многих лет выяснилось что это пустышка, которая никак не влияла на работу главного насоса организма…

В небольшом ресторане встретились двое молодых людей. Поздоровалась и сели напротив друг друга. Подождали пока официант расставит заказанное и только после этого начали довольно осторожный разговор.

— Могу предположить что мы там встретились не случайно, — и дождавшись кивка собеседника первый продолжил, — Может стоит открыть карты. Кто вы?

— Человек Ангела, — ответил второй.

— Ангела? А не кажется вам, что вы для этого слишком молоды… постойте, неужели…, — удивленно замолчал первый.

Собеседник молча кивнул, затем разлил по бокалам коньяк.

— За Ангела! — сказал тост первый.

— За Ангела! — поддержал собеседник.

Выпили, не спеша закусили. Разговор не клеился, слишком недоверчивы и подозрительны были оба.

— Мы сейчас сидим и пьем, а она там… беззащитная! Я же поклялся её защищать! — не выдержал первый.

— Беззащитная? Защищать? Вы мой друг по видимому не знаете с кем имеете дело. Более смертоносного и кровожадного чело… сущест… э… ангела я не видел, — под конец вывернулся второй собеседник.

— Вы я вижу более тесно с ней общались, раз знаете такие подробности, — спросил первый.

— Немного не так. Всего лишь помогаю, вернее обеспечиваю и выполняю некие поручения.

— Криминальные? — переспросил первый.

— Над Ангелом нет закона! Вы разве до сих пор не поняли — этот мир принадлежит ей! Сейчас она устанавливает правила, а то что мы видим всего лишь мираж прошлого, — закончил второй.

— Трубников Максим Андреевич, подполковник ГРУ в отставке, — протянул руку первый.

— Гущин Степан Витальевич, бывший майор МГБ, — крепко пожал руку собеседнику второй, затем продолжил, — Я о вас знаю, Ольга просила оказать вам финансовую помощь. Здесь на первое время, — он быстро написал номер ячейки, код камеры хранения и название вокзала.

— Неожиданно, впрочем…, у нее всё продумано на годы вперед. Надеюсь я тоже узнаю какая она смертоносная и беспощадная, — начал он, но был перебит собеседником.

— Не стоит, вы уж мне поверьте на слово. Сейчас давайте перейдем к делу. У нас разные задачи, вы осуществляете главное прикрытие, я иду фоном. Раз в неделю встречаемся для передачи информации, при экстренном — немедленно. Здесь адреса, номера телефонов и пароли. После того как ознакомитесь с содержимым, можете предложить свои варианты. Всегда приятно поучиться чему то новому, тем более у «тихони».

— И это говорит волкодав из МГБ? Рад нашему знакомству. Приятно что мы сразу нашли общий язык, а не стали меряться членами, у кого он больше и толще.

— В нашем положении это глупо, мы давно уже не мальчики. К тому же Ольге наши мужские причиндалы даром не нужны, — пошутил Гущин.

Посидели ещё немного, обсудили дальнейшее сотрудничество и «аварийную» связь. Выйдя из ресторана моментально растворились в толпе, недоверие и подозрительность давала о себе знать.

Хорошо остаться живой, я уже успела распрощаться со всеми. Надеюсь Лана не почувствовала мою смерть, а если почувствовала? Она же не переживет этого, снова разобьется на мотоцикле или придумает чего похуже. Нужно срочно с ней связаться, вот только как? Может через богиню, но не факт что она призовет меня в ближайшее время. Остается попробовать через сон, только там открываются двери миров в которые может на время проскользнуть наше сознание. Некоторые сны на самом деле совсем не сны, слишком много мелких и отдельных деталей. Иные вообще видим в первый раз, такое выдумать невозможно.

Попросила у дежурившей Катюши снатворного, та без разговоров принесла его в стакане. Уговорить подругу отдохнуть этой ночью не получилось, она наотрез отказалась. Завтра со мной весь день будет Зося, раз мне уже лучше, значит и ей можно подежурить.

Зевнула раз, затем другой и незаметно для себя уснула.

Лану лежащую без сознания на полу обнаружил отец. Он услышал её крик, а затем и страшный вой. Перенес на кровать и с помощью нашатыря привел в сознание. Та невидяще смотрела сквозь него, затем взгляд сфокусировался и она мертвым голосом произнесла страшные вещи.

— Ольги больше нет. Солнышко ушло, вслед за ней ухожу и я.

Только чудом отец уговорил её подождать, Олю он искренне считал своей второй дочерью и терять никого не хотел. В душе понимал что дочки намертво связаны какой-то невидимой нитью. Может из-за того что при лечении они слились разумом и отдали друг дружке чуточку своей души.

— Хорошо, я это сделаю ради тебя. Жду ровно месяц, — безжизненным голосом произнесла Лана.

— Два! Оля вообще говорила про три! — перебил её отец.

— Оля? Пусть будет как она хотела — три! — по щекам у неё бежали слезы.

После этого Лана перестала на что либо реагировать, замкнулась в себе, общаться с кем либо не хотела. Тренировки забросила и из дома никуда не выходила. Сегодня пошла шестая ночь, как погибла Оля. Снова смотрела фотографии и видео которые они снимали во Франции. Прижала к груди портрет любимой и забылась тревожным сном.

Во сне она снова стояла на том самом небоскребе, подошла к краю и посмотрела вниз.

— Не смей! — услышала позади знакомый голос.

Не веря в свое счастье повернулась.

— Солнышко! — раскинув руки побежала навстречу своей Оле.

Утром Лану было не узнать, она вся светилась от счастья!

— Пап, Оля жива! Была авария и Солнышко несколько минут провела без сознания, вернее в коме. Я тогда почувствовала её смерть и поверила в самое худшее. Хорошо что ты уговорил меня подождать, иначе получилось бы как в Ромео и Джульетте.

— И кто у вас Ромео? — с видимым облегчением спросил отец.

— Что за глупый вопрос, конечно же я! Ты бы видел как я её задаривала цветами и подарками, а потом сделала предложение. Она от радости повисла на моей шее и сразу согласилась! Это было так романтично.

Отец ничего не сказал, что либо говорить было бесполезно, он уже давно понял — перечить этим двум влюбленным себе дороже, нервы говорят не восстанавливаются.

Зося проторчала у меня весь день, кормила с ложечки, будто я полная инвалидка, рассказала все последние новости. У Кати появился новый поклонник, зовут Степаном, весь такой деловой и при деньгах. Говорит что влюбилась в него по уши на юге, где вы недавно отдыхали. Жалко я с вами там не была, мы бы здорово оттянулись.

— Всё впереди. Как только выйду из этого лепрозория, сразу займусь поиском дома в Крыму. Он будет стоять на берегу у самого синего моря! — замечталась я.

— Конечно, а потом ты туда нагонишь строителей и начнется грандиозная стройка, лет так на десять, — развеяла мои грезы подруга.

— Вредная ты Зоська, нет в тебе романтики. Жить в разбитой лачуге, пусть даже у самого моря не хочу, и вам не позволю! Давай лучше дальше рассказывай свои сплетни.

— Сплетни?! — обиделась подруга, — Да у меня что ни слово, то истинная правда! Честное пионерское, под салютом, — она даже попыталась его изобразить.

Так за разговорами прошел весь день, пару раз к нам приезжала Настя, других посетителей ко мне не пускали. Цветов стало ещё больше, можно наверное открывать ларек. Тортов, пирожных и шоколадок скопилась целая куча, их раздали врачам, медсестрам и нянечкам. Вечером Зосю сменила Катя, мне даже стало как-то неудобно, что я совсем беспомощная? Слушать мой «бред» никто не стал, больная она и есть на всю голову больная.

Когда Зося ушла и мы остались с подругой одни, я решила её попросить об одном проблеме.

— Кать, тут такое дело. Просьба у меня огромная, поклянись что никому не скажешь, — шепотом сказала подруге.

— Могила, — так же шепотом ответила Катя.

— Можно в истории болезни написать, что…., ну…., лишилась при операции, — промямлила я.

— Чего лишилась? — не поняла подруга.

— Какая же ты непонятливая, этого… — покраснела я.

— Нефига себе, это когда же ты успела? Расскажешь? — спросила она.

— Нет, — замотала головой.

— Хорошо, подправим как надо. Это ты Настю боишься?

— Угу. Если узнает убьет! Так что постарайся, иначе будешь приходить ко мне на могилку.

Дальше поговорили о её новом ухажере, на которого она запала ещё в Ялте. Мне оставалось только махнуть рукой, может это действительно её счастье.