King of Russia.Один год в российской Суперлиге

Сентябрь

4 сентября

Сегодня закончился подготовительный период. Мы здорово позанимались в эту предсезонку. С появлением Юшкевича и Королева мы сформировались как команда. Теперь, вдруг, наши тренировки стали проходить в более быстром темпе. Перевод стал гораздо точнее, потому что Игорь Королев знает, как играют в НХЛ и что нам требуется делать; кроме того, одноклубники уважают его как авторитетного старшего игрока.

Сегодня мы провели голосование по выбору капитана, и хоккеисты избрали Евгения Варламова, 29-летнего защитника, играющего за клуб уже несколько лет. Первым помощником стал Малкин, и мне было очень интересно то, что хоккеисты проголосовали за 19-летнего помощника капитана. Вторым ассистентом капитана стал Игорь, и это говорит о том, каким уважением он пользуется, даже несмотря на пока очень короткий период его здесь пребывания.

Мы не проиграли ни одного матча из 12, проведенных в эту предсезонку, и все очень рады, но всего за три дня до начала регулярного чемпионата я все еще не до конца понял, что же из себя представляет наша команда. Поэтому, когда мы, наконец, проиграли казанскому Ак Барсу во второй игре турнира — и проиграли довольно показательно — я, фактически, испытал облегчение. Мы вели в счете 2–1, но они сравняли за менее чем три минуты до конца. Потом они еще раз забили, за тридцать секунд до финальной сирены, что стоило нам победы в этом матче и во всем турнире. Ранее я говорил тренерам своего штаба: «Надеюсь, мы когда-то проиграем какой-нибудь матч, чтобы посмотреть, как команда отходит от поражения». На мой взгляд, лучшего сценария и быть не могло. Мы выигрывали у хорошей команды, и вдруг упустили победу. Все были сильно расстроены. Парни ломали с досады клюшки. Я сказал: «Именно такую реакцию я и надеялся увидеть». Я бы предпочел проиграть именно так, а не со счетом 1–4 или 1–5. На следующий день мы провели великолепный матч против московского Динамо, действующего чемпиона лиги, и победили. Турнир мы закончили на втором месте, что неплохо, и на следующей неделе начинаем регулярный сезон.

Впоследствии у меня появилась возможность поговорить с тренером Казани, Зинатуллой Билялетдиновым, или — как он известен в НХЛ — «Биллом». Билялетдинов долго играл в национальной сборной у Виктора Тихонова и имел самый длительный среди россиян стаж работы вторым тренером в клубе НХЛ — до возвращения домой он работал в Виннипеге и Финиксе.

Казань привлекла к себе большое внимание во время локаута в НХЛ, поскольку клуб энергичнее, чем кто-либо иной в мире, подписывал игроков НХЛ в попытке выиграть чемпионат. Предстояло тысячелетие Республики Татарстан (так в оригинале — прим. пер.), и местные нефтяные олигархи решили, что деньги не будут проблемой — они не остановятся ни перед какими расходами на привлечение лучших игроков, самых ярких звезд из возможных, и пошли на риск, понадеявшись на продолжение локаута в течение всего сезона. Начали они с подписания двух игроков из клуба-обладателя Кубка Стэнли, Tampa Bay Lightning, — Венсана Лекавалье и Брэда Ричардза. Когда, перед Рождеством, Ричардз травмировался и уехал домой, его заменили Дэни Хитли. Еще они подписали Илью Ковальчука из Атланты, забившего в чемпионате НХЛ предыдущего сезона 41 гол — результат, приравнявший его к Джерому Игинле и Рику Нэшу в споре лучших снайперов лиги. В команде были еще несколько известных российских хоккеистов — Алексей Морозов, Дарюс Каспарайтис, Алексей Ковалев и — с Нового года — вратарь Николай Хабибуллин, одноклубник Лекавалье по Тампе. У клуба денег было — выше крыши, и вскоре они получили в хоккейном мире известность как ответ России клубу New York Rangers. Как ни печально для них, они получили тот же урок, что и Рейнджерз — что в командной игре деньги не гарантируют чемпионство. Казань хорошо закончила регулярный чемпионат, но проиграла в играх навылет.

На днях Билялетдинов подписал двух канадских хоккеистов — Рэя Жиру, из фарма Нью-Джёрзи, и Джеффа Хэмилтона, забившего 40 голов в чемпионате Американской Хоккейной Лиги. Они оба — хорошие игроки, вместе учились в Йейльском университете, так что это была пакетная сделка. Кроме того, в этом году они вернули Морозова, а также Фредди Брэзуэйта, поигравшего в НХЛ за Эдмонтон и два моих бывших клуба, Калгари и Коламбус. Так что, теперь у них заполнены три легионерские вакансии. Фреди здорово сыграл против нас. Наверное, мы бы выиграли этот матч, если бы он не встал перед нами стеной.

Российские хоккеисты рассказывали мне, что до приезда энхаэловцев Фредди был лучшим вратарем в Суперлиге. Потом приехал и тут же начал играть Хабибуллин, так что Фредди отошел на задний план. Но в играх навылет Хабибуллин оступился, Фредди вернулся на первые роли и сыграл отлично, даже несмотря на неуспех Казани в плэй-офф. Все российские хоккеисты в Казани любят его. Он очень популярен. У меня в команде есть пара игроков, которые в предыдущем сезоне играли в Казани. Когда они увидели Фредди, тут же подбежали к нему. Забавно то, что он ни слова не знает по-русски. Они говорят по- английски совсем немного, и все равно любят парня. Когда он не попадал в стартовый состав и не играл, Фредди часами оставался на льду со всеми остальными хоккеистами — россиянами, не проходившими в состав с приездом энхаэловцев. Он бесконечно работал с ними, отбивая броски, и для них это было невероятно, вот поэтому его так сильно уважали. Итак, я знаю тренера Билла, и очень хорошо знаю одного из их хоккеистов — Геннадия Разина. Это защитник, игравший за нас в Монреале, когда я был там вторым тренером в клубе Montreal Canadiens. Его выбрали на драфте новичков 1997 года в шестом раунде, и он жил в одной комнате с моим сыном Скоттом в г. Фредериктон. Они жили в одном доме в течение года, а сейчас Геннадий играет в Казани. Он рассказывал, как тяжело было в прошлом году и насколько лучше в этом.

Фактически, все, с кем я разговаривал по поводу Казани, говорили одно. Билли сказал мне, что для него, как тренера, в прошлом году были тяжелые времена, потому что с приездом всех этих суперзвезд в команде вдруг установились двойные стандарты.

Энхаэловцы жили в отелях. Перед матчами они не ночевали в общежитии или, как это здесь называют, «на базе». Игроки-иностранцы кучковались отдельно и не интегрировались в команду, как того хотел бы Билл. Билли даже сказал мне такое: «Я просто не мог тренировать их привычным для себя образом. Мне было трудно с установлением дисциплины у этих ребят или с тем, чтобы заставить их усерднее играть или работать вне льда». Но все игроки, с которыми я переговорил, сказали, что теперь он — настоящий коуч. Он снова стал жестким, как обычный российский тренер. Ко всем — абсолютно одинаковое отношение, и дела у них в этом сезоне идут гораздо лучше. Посмотрим.

5 сентября

В начале каждого сезона бывает соблазнительный оптимизм. Неважно, насколько плохо дела шли в предыдущем сезоне, или даже если они шли хорошо: новый сезон — новое начало. Все кажется возможным и достижимым. Надежда — осязаема, шанс начать все заново — опьяняет. Самое удивительное в большом спорте — это то, что каждый год появляется несколько неожиданно успешных команд, и такое же количество горько разочаровывающих. Иногда лучшие команды побеждают, но часто — не побеждают, по целому ряду труднопредсказуемых причин.

Интуитивно я чувствую, что для нашей команды будут жаркие дни — времена, когда все будет хорошо, и все будет получаться, как задумано, и времена, когда все будет наоборот, и мир будет казаться перевернутым с ног на голову. Мы провели, в целом, хороший предсезонный период. Выиграли Кубок Тампере. Были вторыми на Кубке Ромазана и на турнире в Уфе. Мы должны бы быть одной из лучших команд лиги, но кто знает, во что все обернется, когда мы начнем играть за результат, за очки? Спорт непредсказуем. Вот поэтому люди и играют в спортивные игры. Могут случиться спады, возможны травмы, а если вдруг потеряешь основного вратаря на сколько-либо продолжительный период времени, возможны проблемы.

Конечно, есть разница между надеждами и ожиданиями. Я тренировал две команды НХЛ, Калгари и Коламбус. С Flames в 1994 г. мои ожидания были достаточно серьезные. Я рассчитывал, что мы будем одной из лучших команд своего дивизиона, и если все пойдет хорошо, мы будем претендентами на самые высокие цели. В противоположность этому, когда я принял Blue Jackets, мы были командой-новичком, попавшей в НХЛ благодаря расширению лиги. Точно так же ты исполнен надежд, но ожидания — другие. Надеешься прыгнуть выше головы, и если это удается, можешь считать год успешным, даже если не попадаешь в плэй-офф.

В НХЛ оптимизм строится на протяжении всего лета, обычно — начиная с июньского драфта новичков. Независимо от того, кого клуб задрафтует, от скаутов всегда слышишь одну песню: «Невероятно, что этот парень оставался свободным вплоть до нашей очереди». Даже в дремучем десятом раунде от них слышишь: «Ёлы-палы! Как этого парня не выбрали до сих пор!» И по ходу лета все твои хоккеисты становятся в твоем воображении все лучше и лучше — даже когда они еще и не играют. По какой-то причине мы так же автоматически исходим из того, что любой игрок, проведший плохой год накануне, выстрелит в наступающем сезоне. Если же у хоккеиста выдался отличный сезон, ты не беспокоишься, что у него может и не получиться повторение успеха. Ты просто полагаешь, что он повторится. Поэтому всегда вступаешь в новый сезон, исполненный только позитивных мыслей, и ощущаешь себя великолепно. Пока реальность не опустит тебя на землю, что почти наверняка произойдет.

В этот раз, в моей ситуации — с приездом в Россию — все было совершенно иначе, в сравнении с моим прежним опытом, потому что я не знал команду. Я знал, что в ней есть несколько хороших игроков. Я видел, как на чемпионате мира играл Малкин, и знал, что он — выдающийся талант. Предыдущий сезон Магнитогорск завершил пятым, а лет за пять до того выигрывал звание чемпиона, так что я знал, что еду в довольно стабильный клуб. Но до начала предсезонных сборов два месяца тому назад я ни разу не видел команду. Поэтому, хотя считаю себя, в целом, оптимистом, я ощущаю неопределенность больше, чем обычно, потому что не знаю лигу, не знаю свою команду, не знаю своих хоккеистов и не знаю, насколько сработает мой подход к игре и тренировкам. В Суперлиге есть много команд, которых я еще не видел, а игры за очки чемпионата всегда проходят в более интенсивном соперничестве. Так что, сегодня я испытываю чувства ожидания, небольшой тревоги, возбуждения и нервозности в умеренной пропорции.

Практически любой хоккеист, поигравший у меня, скажет, что я дотошен в деталях. Я верую в хорошую подготовку и доведение до кондиций, в работу с видеозаписями и изучение тактики и тенденций для того, чтобы, выходя на лед, хоккеист любого уровня был готов играть. Но даже я нахожу прошедшие два месяца подготовки избыточно долгим периодом. Очевидно, что игроки были готовы к этому, в отличие от меня. Задним числом я могу предположить, почему они вышли на сборы в далеко не идеальном состоянии. Они понимали, что у них было два месяца для вхождения в ритм. Полагаю, сейчас они готовы. Наш матч открытия сезона должен состояться через два дня, с Витязем, одним из двух новичков лиги. В результате последнего расширения в суперлиге установлен новый формат игр навылет. В прошлом году в плэй-офф выходили восемь команд из шестнадцати. В этом сезоне, при восемнадцати участницах, в плэй-офф выйдут шестнадцать, и чем выше ты закончишь гладкий турнир, тем легче будет твой путь в кубковой фазе. Регулярный чемпионат состоит из 51 тура, которые разделены на три круга по 17 туров. В первом круге все играют по разу со всеми. Во втором — все играют с теми же соперниками, но в обратном порядке. На третий круг расписания еще нет — оно определится по итогам 34 туров. Верхние девять команд получат по одной дополнительной домашней игре, т. е. расписание будет более благоприятным в отношении тех команд, которые были успешнее в течение первых двух третей регулярки. Мне нравится эта схема, но я с трудом могу представить, чтобы она когда-либо была опробована в НХЛ. Вы можете представить себе, как объявить владельцам сезонных абонементов, что они не будут знать расписание последней трети чемпионата, пока фактически не наступит ее время? Я тоже не могу.

Ну, и есть еще много вещей, которые здесь делаются иначе. Например, в России действует такая же система трансферов хоккеистов из клуба в клуб, как и в остальной Европе. Обменов, как они совершаются в НХЛ, не существует. Вместо них во время двух заранее назначенных перерывов в расписании клубы могут менять или пополнять свои составы, обычно — путем подписания хоккеистов из других лиг или покупки на рынке. Поскольку зарплаты в России выросли, клубы могут обоснованно рассматривать непрошедших в НХЛ игроков в качестве потенциальных новобранцев по ходу турнира. Проблема только в том, что тренировочные лагеря в НХЛ еще даже не открывались, и до окончательного формирования составов еще целый месяц.

Как только это случится, ряд клубов, включая нас, будут смотреть какие из игроков не прошли в составы клубов НХЛ, чтобы, возможно, предложить им контракты. На данный момент у нас есть только один легионер, Трэвис Скотт. Две другие легионерские вакансии у нас оставлены свободными. Мне нравится, как сейчас смотрится наша команда, и я готов начать чемпионат с этой группой игроков, по меньшей мере, вплоть до открытия первого трансферного окна в ноябре. Тогда мы и посмотрим — что нам нужно, какие кандидаты будут в наличии — и примем решение. Помимо того, невозможно спрогнозировать возможные в предстоящие месяцы травмы, поэтому я был за то, чтобы оставить все как есть, держать эти вакансии незаполненными и вернуться к вопросу во время первого перерыва в расписании. Сейчас у нас в составе 25 человек, и, даже с учетом травмированных хоккеистов, есть лишние.

Завтра владелец и президент клуба Рашников обратится к команде, что, видимо, делается ежегодно перед началом регулярного чемпионата. Я не видел его с нашей первой встречи в начале июля, поэтому с интересом жду, что он скажет. В НХЛ хозяин клуба иногда заезжает поговорить с командой, или заходит после игры к игрокам, с друзьями или членами семьи, желающими познакомиться со «звездой». Почему-то, зная о Рашникове то немногое, что я знаю, предполагаю, что встреча с ним пройдет совершенно по-другому.

6 сентября

Мне очень интересен Рашников. Я много читал и слышал о российских олигархах, но у меня нет четкого ответа на вопрос о том, как он взошел к власти в постсоветскую эпоху, или — как он столь быстро аккумулировал такое огромное богатство. Как и было обещано, он пришел и выступил перед командой в день перед нашим первым матчем. Это происходило в ресторане дворца спорта.

Он появился в сопровождении двух телохранителей. У обоих были наушники, прям как у агентов американской секретной службы. Это были очень крупные мужчины. Один встал у двери в конце ресторана, другой закрыл собой дверь на входе. Я подумал: «Бог ты мой, этот парень стоит сумасшедших денег; наверное, он вынужден постоянно так вот ходить». Мне рассказывали, что самые крупные преступления в России — это не ограбления банков или что-либо подобное, а похищения людей. Поэтому Виктор Рашников стал очень и очень осмотрительным.

Его обращение к хоккеистам было очень конкретным, таким же, какими были слова, сказанные мне при нашей первой встрече два месяца тому назад — что никакой результат ниже полуфинала Суперлиги не будет считаться хорошим. Он сказал, что Магнитогорский металлургический комбинат вкладывает в команду миллионы долларов, и спортивные результаты важны в плане маркетинга компании. Её работники внимательно следят за командой и гордятся ее успехами, а таковых в недавнем прошлом было много. Команда дважды брала корону в Суперлиге. Дважды выиграла Лигу европейских чемпионов. Хоккейная команда делает город с населением менее полумиллиона человек заметным на карте страны.

После ужина с Рашниковым все хоккеисты сели в автобус, доставивший их на базу. База — это традиция российского хоккея, уходящая своими корнями в годы коммунистического прошлого, когда игроки изолировались от своих семей на долгие отрезки календаря. В общем, база — это клубная гостиница, в которой хоккеисты спят в ночь перед домашними матчами, где они могут подготовиться к игре, не отвлекаясь на семью, друзей и повседневные житейские заботы. В прежние времена коммуналок спортсмены жили в квартирах с общими кухнями и туалетами, в таких квартирах не всегда было возможно готовиться к игре в тишине и спокойствии. Клубы хотят, чтобы игроки сосредоточивались только на хоккее, и руководство считает, что размещение на базе накануне матча помогает решить вопрос. На мой взгляд, результат может быть прямо противоположным. Мы проводим так много времени на выездах, что заставлять игроков быть на базе, когда они находятся фактически дома, контрпродуктивно, именно по причине их отрыва от семей.

Другим осложняющим фактором является то, что ММК строит не только новую арену, но и новую базу, и вследствие этого строительства у нас нет постоянной базы. Пока новый комплекс не будет достроен, мы будем использовать в качестве базы местную гостиницу. Когда я услышал об этом, с невинным видом предложил обойтись, может быть, годик без базы. Эта идея была убита тут же, на месте. Моя мысль прозвучала как какое-то святотатство. Мне сказали: «У нас должна быть база. У нас всегда бывает база!' Я сказал: «Так ведь, многим ребятам это не нравится, потому что они проводят шесть дней в неделю на базе или в гостинице, и даже когда их семьи находятся рядом, они все равно не могут видеться». Но нет, мы должны отправиться на базу, и вечером мы туда поехали. Такой тип мышления продолжает удивлять меня. В новой России все эти парни подъезжают к стоянке у дворца на своих БМВ, но, как только они входят во дворец, всё возвращается в старорежимные времена, вплоть до необходимости быть на базе. Сильный контраст.

7 сентября

Прекрасный солнечный день (а дома сегодня — День труда), и совсем не хоккейная погода. По пути в ледовый дворец я вижу слева утренний ММК, работающий на полную мощь, и вдруг мне в голову приходит мысль, что наш дворец работает очень похоже. Фактически, это хоккейная фабрика, интенсивно работающая с восьми утра одиннадцати вечера. Ежедневно оба льда используются на полную пропускную способность. Этим утром, когда я вошел во дворец, на льду занимались 11- и 12-летние ребята, и я остановился на несколько минут посмотреть их тренировку.

Я отметил высокий уровень концентрации и быстрый темп занятия. Когда я проходил мимо скамейки, тренер остановил занятие и подозвал всех к бортику. Все ребята подъехали и хором поприветствовали меня: «Oodachee», пожелав удачи. Я уже чувствовал возбуждение и прилив адреналина с самого утра; я даже ускорил темп своей пробежки, чтобы взбодриться и зарядиться энергией. После всей помпезности и церемониальности турнира на Кубок Ромазана я хотел узнать, что задумано на открытие чемпионата, и пришел в свой кабинет намного раньше кого-либо, чтобы просмотреть, не отвлекаясь, план тренировки и стартовый состав.

По окончании предматчевой раскатки Игорь Королев и Дмитрий Юшкевич подъехали ко мне и рассказали, что наша временная база, маленькая гостиница на окраине Магнитогорска, где команда провела предшествующую ночь, была просто кошмарной. Кровати — маленькие и прогнувшиеся. Бар при гостинице был открыт до двух часов ночи, и его посетители стучали в двери к игрокам, приглашая их в свою компанию. Кроме того, у некоторых хоккеистов в номерах были мыши. Самой собой разумеется, наше руководство было в гневе и пообещало игрокам поменять гостиницу к следующему матчу. Я обеспокоен, смогут ли хоккеисты справиться с возникшей ситуацией и будут ли готовы играть, потому что сегодня вечером все ждут легкую победу.

Перед первым вбрасыванием я стоял у скамейки, слушал российский гимн и, посмотрев на противоположную трибуну, увидел Линду, приветствующую нас, и вдруг вся ситуация показалась мне нереальной. Вот я здесь, сейчас официально стану первым канадским тренером в российской Суперлиге, и я все еще не могу привыкнуть к этой мысли. Первый короткий промежуток времени, проведенный здесь, был для меня огромным переходным этапом. Каждый день я спрашивал себя, впишусь ли я в эту действительность, приспособлюсь ли? Скоро я это узнаю.

Получилось так, что наш старт выдался ужасным. Первый гол забил Витязь — Александр Королюк, бывший игрок San Jose Sharks. В самом начале мы получили удаление и позволили им выйти вперед, но затем ребята стали играть строже, и мы начали их переигрывать. В конечном итоге мы победили с комфортным счетом 6–2. По правде говоря, я почувствовал, скорее, облегчение, чем радость. Я просто хотел пройти этот рубеж и положить разыгрываемые в этом матче очки в копилку команды. На послематчевой пресс- конференции меня засыпали вопросами о том, каково быть первым канадским тренером в России. Я отвечал просто и коротко. Для меня это большая честь — тренировать в России, и мы с Линдой с интересом ожидаем удивительный период в своей жизни, что на самом деле так и было.

После матча, по принятому в России обычаю, тренер со своей женой следуют в ВИП- ложу и какое-то время общаются с руководством. Я обычно сразу иду домой и разбираю видеозапись игры, но эта традиция возникла раньше моего здесь появления и она явно важна для них, поэтому я «поплыл по течению». Это было хорошее мероприятие, потому что оно дало возможность узнать о других событиях первого дня во всей лиге. Оказалось, что действующий чемпион, московское Динамо, оказался не таким удачливым, как мы. Они проиграли, в овертайме, ХК МВД, еще одному новичку лиги. Это был знаменательный день для всей лиги, потому что именно сегодня Динамо и омский Авангард, как сообщалось, уладили спор по поводу контракта Павла Дацюка. Дацюк, молодой игрок, звезда Detroit Red Wings, в локаутный год играл за Динамо, но в межсезонье подписал новый контракт с Омском. Дацюк тренировался с Омском весь август и сентябрь, он, фактически, отказал своему энхаэловскому клубу, и здесь это была очень большая новость, потому что впервые российский клуб перебил контрактное предложение команды из НХЛ. Ну, или так это в тот момент казалось.

Динамо объявило, что их клуб повторил предложение Омска, и утверждало, что это давало им право сохранить игрока у себя. В обоих случаях Дацюк должен был зарабатывать чуть более 4 миллионов долларов (а 4-миллионный контракт в Суперлиге эквивалентен приблизительно 6-миллионному в НХЛ, из-за благоприятного налогообложения в России). Дацюк сыграл очень важную роль в успехе Динамо локаутного сезона. Я видел видеозаписи с его игрой в плэй-офф — он в одиночку приносил победы. Наверное, он был лучшим среди хоккеистов лиги в прошедшем сезоне, включая всех энхаэловских легионеров. Поэтому, когда наши ребята услышали, что Дацюк будет получать 4 миллиона, они были ошарашены этой суммой. Когда им сообщили эту новость, наступила полная тишина. Я спросил: «Ну, что вы думаете на этот счет?» они все ответили: «Плохо. В российской Суперлиге не может быть таких зарплат».

Я полагаю, это был один из мифов, распространившихся благодаря локауту в НХЛ — что сегодня в России неограниченные деньги. Да, были неограниченные деньги в Казани прошлого сезона, и Омск не похож на отстающего в подписании хоккеистов и размерах их контрактов, но это, похоже, исключения. В России, как и в НХЛ, есть команды малых и средних бюджетов. Нас я бы охарактеризовал как клуб из среднего сегмента. Наш бюджет составляет около 21 миллиона долларов США. Поэтому для нас 4 миллиона означало бы пятую часть всего бюджета — на одного хоккеиста. Это было бы слишком жирно. У нас разумный бюджет, с которым можно работать, и мы не входим в число больших транжир. Казань, Омск и Динамо — у этих команд, похоже, денег больше, чем у кого-либо, и тратят они больше, чем кто-либо другой. По размеру зарплатной ведомости этого сезона мы где-то шестые-восьмые в лиге. Это — разумная сумма, и если тратить с умом, ее более чем достаточно, чтобы выводить на лед побеждающую команду. Точно так же, как и в НХЛ, главное — не сколько ты тратишь, а как ты тратишь.

Один из моментов, который здесь постоянно меня озадачивает, — это отсутствие, в сравнении с НХЛ, «домашней работы» по хоккеистам, т. е. учета. В прошлом году мы подписали двух игроков Лады. Один из них, Александр Селуянов, приехал к нам с травмой спины, о которой он не знал. Он прибыл в команду, прошел через тренировочный сбор, и вдруг у него появились боли. Мы были вынуждены отправить его в Челябинск, для проведения операции на межпозвоночном диске. Наше руководство не имело представления о том, что такая травма была возможна. У его партнера по обороне, Владимира Маленьких, была травма ноги, которую они посчитали незначительной, но когда он приехал на сбор, в первый месяц даже не мог кататься.

Я вам так скажу: старина Панч Имлак (генменеджер клубов НХЛ, известный своими обменными операциями — прим. пер.) или Эдди Шор (бывший игрок и тренер, известный своей жесткостью — прим. пер.) развернулись бы в России по полной — они бы втюхивали одноногих хоккеистов, и им бы это сходило с рук. Здесь есть реальный спрос на хороших игроков. Даже если ты просто неплохой хоккеист, на тебя обращают внимание 18 клубов. Это — много. Я спросил клубное руководство: «Как вы можете подписывать этих двоих хоккеистов, если у одного из них — проблемы со спиной, а про второго вы знали, что он болен, потому как пропустил последние двадцать матчей, но не знали, что в первый месяц он не сможет даже кататься на коньках?» Их ответ был прост: «Конкуренция на рынке». Они знали, что у обоих хоккеистов были проблемы, но конкуренция на их услуги была очень высокая. Вот так вот они оправдывали эти действия. Интересный способ ведения бизнеса, и так сильно отличающийся от того, к чему я привык.

Еще одна вещь: мы не делаем рейтинги игроков других команд. В НХЛ у всех есть досье на каждого хоккеиста лиги, и когда вы задумываетесь о каком-либо обмене, вы можете заглянуть в свою собственную внутреннюю базу скаут-данных, чтобы уточнить сильные и слабые стороны игрока. Не знаю, есть ли смысл предлагать стать первой командой, введшей систему рейтингов. Учитывая незначительное движение из команды в команду после начала сезона, может быть, на это дело и не стоит тратить усилия.

9 сентября

Мы выиграли у ХК МВД, другого новичка лиги, со счетом 5–0, при этом Трэвис Скотт дебютировал в суперлиге «сухариком». Теперь мы отправляемся на выезд, играть с воскресенским Химиком и омским Авангардом — двумя командами, высоко котирующимися по результатам великолепно проведенного межсезонья. В Химике я смогу воочию увидеть Илью Ковальчука в игре.

Как и Дацюк, Ковальчук использует угрозу остаться играть в Суперлиге как рычаг в переговорах о контракте с Atlanta Thrashers. Из-за неопределенности своего статуса Дацюк не играл в первом туре, а Ковальчук вышел. В отличие от Дацюка, который тренировался с Омском, Ковальчук даже не вставал на лед. Он сыграл в первом матче за Химик, и за три месяца это был лишь второй или третий раз, что он надел коньки. Химик проиграл, да и он не блистал. Российские газеты пишут, что Атланта сделает еще одно, более существенное предложение, и здесь заключают пари, что Ковальчук вернется в НХЛ — потому что Химик определенно не имеет тех денег, какие может ему заплатить Атланта. Андрей Николишин подписал-таки контракт с Ладой на приблизительно 900.000 долларов, так что он, похоже, останется в России после 10 лет, проведенных в НХЛ.

Сейчас в вопросе переходов между Суперлигой и НХЛ существует неопределенность, потому что между этими двумя организациями нет трансферного соглашения. Чуть ли не единственное, что известно наверняка, и с чем все согласны — это то, что если российский хоккеист сыграет хоть один матч в Суперлиге после открытия сезона НХЛ 5 октября, он уже не сможет выступать в НХЛ в этом сезоне. Все более похоже, что Дацюк сыт по горло «перетягиванием каната» между Омском и Динамо и может просто сделать окончательный выбор в пользу Red Wings. Ковальчук, однако, остается — пока.

12 сентября

Во время предматчевой раскатки в Воскресенске я встретился со своим старым знакомым и коллегой — Владимиром Васильевым, на протяжении многих лет тренировавшим Химик. Наставником Васильева в тренерском ремесле был Николай Эпштейн, скончавшийся несколько дней тому назад. Эпштейн был крестным отцом воскресенского хоккея, он тренировал таких звезд, как Игорь Ларионов, Валерий Каменский и Герман Титов. Он мало известен за пределами России, но внутри страны он почитаем в одном ряду с Анатолием Тарасовым и другими людьми, внесшими огромный вклад в развитие российского хоккея.

Большинство канадцев начали обращать внимание на российский хоккей после суперсерии 1972 года, и знают очень немного о его развитии в отрезок между этим временем и 1956 годом, когда страна впервые появилась на международной хоккейной арене, неожиданно выиграв олимпийские золотые медали. В тот 16-летний период в Канаде преобладало мнение, что русские были конкурентоспособны в соперничестве с нашими «любителями», ветеранами и национальными командами, собираемыми отцом Дэвидом Бауэром (канадский священник, бывший хоккеист, инициировавший создание сборной Канады из игроков-любителей — прим. пер.), но и близко не стоят к уровню лучших профессионалов НХЛ. Этот миф был развеян в 72 году, но ясно, что их превращение в хоккейную державу произошло не за одну ночь. Оно состоялось, когда у руля были Тарасов и его коллеги. По существу, они положили начало российскому хоккею.

Я знал Тарасова и знал, что на него большое влияние оказали тренерские идеи некоего канадца по имени Ллойд Персивал, но преимущественно русские заимствовали методики и путь эволюционирования у чехов. Чехи играли в хоккей еще в 20-30х годах, поэтому уже имели традиции, которых у русских не было. Но русские настойчиво учились этой игре; пару лет они тренировались и играли внутри страны, прежде чем начать выступать на международных соревнованиях. Их появление стало таким неожиданным — они буквально ворвались в элиту и через два года выиграли свой первый чемпионат мира. Все были в шоке. «Кто эти парни? Как они это делают?» К тому же, стиль их игры был совершенно отличным от того, к чему мы привыкли. Шведы и финны той поры играли больше в канадском стиле. Русские, помимо заимствований некоторых хоккейных реалий у чехов, привнесли элементы тактики из баскетбола, футбола и хоккея с мячом. Смены позиций, обратные пасы, оставления и все эти кружева запутывали всех напрочь.

И все это состоялось благодаря Тарасову, Васильеву, Эпштейну… Вот почему перед началом матча была минута молчания в память об Эпштейне. Потом началась игра, весьма упорная, закончившаяся вничью — 2–2, что было вполне хорошим результатом при тех обстоятельствах.

14 сентября

Сегодня, проведя в Воскресенске тренировку, мы вылетели чартером в Омск, сибирский город с миллионным населением. Омск великолепен, это вовсе не стылый и пустынный, как можно было бы подумать, город; в нем деревьев больше, чем в каком-либо другом российском городе. Дворец спорта снаружи выглядит как пирамида, что делает его интерьер весьма необычным. В нем должно бы хватать места на десять тысяч сидений, но из- за этой уникальной формы их только пять с половиной тысяч.

Хозяин, Роман Абрамович — олигарх, также владеющий футбольным клубом Челси. Он объявил о планах построить новую арену за 90 миллионов долларов. Именно в Омске во время локаута играл Яромир Ягр и другие звезды НХЛ, в команде с бюджетом 60–70 миллионов долларов. Мы сыграли плохо и потерпели поражение со счетом 4–1. Симчук, наш российско-украинский вратарь, бился, но мы не особенно ему помогли. Полет домой прошел в тишине; все хоккеисты понимали, что не выложились для достижения победы.

15 сентября

Непосредственно перед тренировкой Величкин и Куприянов, наши генменеджер и его зам, вошли ко мне в кабинет, и я тут же почувствовал, что они пребывают в паническом настроении после поражения в Омске. Они поинтересовались, не следует ли вторым тренерам меньше заниматься мотивацией, а мне — сосредоточиться на тактике и подготовке. Рашников, наш хозяин, был явно разочарован нашим матчем против Омска и выразил свое неудовольствие. Я заверил обоих, что не рассчитывал идти без поражений, и что зачастую досадный проигрыш бывает неплохим способом довести кое-какие важные моменты до умов. Я смог успокоить их и сказал им, что мы должны дать команде возможность справиться с неблагоприятной ситуацией, чтобы она выросла как коллектив. Еще я напомнил им, что у нас были самые лучшие в Суперлиге итоги межсезонья, и что, со временем, мой подход и характер команды дадут отличный результат.

Проблема, насколько я понял, была в том, что в предыдущем сезоне Магнитогорск плохо играл против элитных команд, таких как Омск, вот почему наш вчерашний проигрыш неожиданно стал таким болезненным. Одним из вопросов, который я задавал себе перед тем, как взяться за эту работу, был — зачем вообще они хотят канадского тренера? В прошлом году тренером здесь был чех Марек Сикора, отец Петра Сикоры, который в этом сезоне возвращается в НХЛ. В первый год с Мареком Сикорой у штурвала команда финишировала третьей, и все были вполне счастливы. В прошедшем сезоне команда была четвертой, вылетев во втором раунде плэй-офф, и все были весьма недовольны. Здесь ведется невероятное количество статистики, и неудача Сикоры в качестве тренера состояла в том, что его команды очень плохо играли против конкурентов из числа топовых команд. Было подсчитано, что в матчах между восемью первыми командами Магнитогорск был седьмым. Компенсировал же он, выигрывая у поставщиков очков из нижней части таблицы. Поэтому, хотя признавалось, что в предыдущем сезоне команда набрала много очков, и что, да, заняла четвертое место, и, да, прошла во второй раунд плэй-офф, всё-таки было разочарование, потому что команде не удалось хорошо сыграть против тех клубов, у которых Рашников действительно хочет выигрывать. В играх навылет Магнитка взяла у Омска первые два матча из пяти возможных, но затем проиграла следующие три и вместе с ними — серию. Для Марека Сикоры это был «поцелуй смерти». Могу предположить, что и для меня возможен поцелуй смерти, если мы не обратим эту тенденцию вспять.

20 сентября

Сегодня мне позвонил Андерш Хедберг, директор по составу клуба Ottawa Senators, и спросил об Алексее Кайгородове, нашем молодом быстром центре, которого они задрафтовали во втором раунде еще в 2002 году. Команды НХЛ уже с неделю как приступили к тренировочным лагерям и сейчас изучают последствия введения новых правил, введенных после урегулирования локаута и предназначенных сделать игру более ориентированной на атаку.

Сенаторы рассуждали, что, если теперь действительно будет больше открытого льда и меньше препятствий в игре, Кайгородов вдруг становится более привлекательным товаром — и ведь он на самом деле стал вторым по забитым голам в Суперлиге прошлого сезона. У Кайгородова великолепное ускорение и абсолютно точный пас. Его видение игры делает его классическим плеймейкером ларионовского типа. В нашей команде он играет преимущественно со Станиславом Чистовым, который немного поиграл за Anaheim Mighty Ducks в сезон их выхода в финал розыгрыша Кубка Стэнли 2003 года. Они также составляли динамичный дуэт в молодежной сборной России, за которую выступали два года. Они всегда играли вместе и, поэтому, образуют настоящую связку.

Чистов — некрупный хоккеист, он играет у нас, а не в НХЛ, потому что может зарабатывать здесь больше, чем если бы он выступал в низших лигах за клуб системы Анахайма. Мы подписали его перед окончанием локаута, и я спросил, заинтересован ли он теперь, после завершения трудового спора, в возвращении в НХЛ. Он сказал мне, что нет, остается. Он очень хочет попасть в олимпийскую сборную России и считает, что его шансы возрастут, если он будет выступать перед глазами тренера сборной на протяжении всего сезона. Чистов играл у ориентированного на оборону тренера Майка Бэбкока, поэтому немного разбирается в прикрытии зон при защите.

Мы проводим много времени, работая с Кайгородовым над видеоматериалами и выполняя упражнения по улучшению его оборонительной игры глубоко в зоне защиты. Хотя он и неплох как сдерживающий чеккер, ему необходимо добавить физической мощи при игре в защите. Он очень профессиональный молодой человек, который усердно работает на тренировках и хочет стать лучше. Он сказал мне, что его мечта — играть в НХЛ. Подозреваю, однажды он увидит осуществление своей мечты.

21 сентября

Во все времена, когда я регулярно приезжал в Россию, одним из больших приключений были перелеты Аэрофлотом, национальной авиакомпанией, с ее ветхим оборудованием, посредственным сервисом и иногда искренним страхом, что можно и не приземлиться в целости. Сегодня мы летели чартером в Нижнекамск, и старые опасения снова всплыли в памяти. Вплоть до этого момента наши поездки, за исключением тех прибытий в Магнитогорск в пять утра, проходили неплохо. Чартерные компании имеют, большей частью, современные машины, но сегодня мы оказались в прошлом. Мы летели на двухмоторном самолете, который хоккеисты называют Птеродактиль Эйр — по причинам, не требующим объяснений. Уверен, этот самолет был построен в 1950-х. Кресла — маленькие и шаткие. Багажное отделение настолько мало, что нам пришлось сложить баулы на первых четырех рядах. К тому же, непохоже, что здесь применяются обычные полетные правила, по крайней мере, когда мы летим чартером. Например, сегодня, когда мы взлетали, спинки кресел не были приведены в вертикальное положение. Откидные столики были опущены. У хоккеистов были включены их компьютеры и ай-поды, багаж однозначно не был сложен надлежащим образом. Экипаж на длительные промежутки времени исчезал в задней части самолета, и, хотя борт считается некурящим, всякий раз при прохождении в туалет можно почувствовать запах сигаретного дыма.

А что касается дресс-кода, его просто нет. На одном краю шкалы — кто-нибудь вроде Николая Кулемина, следящего и гордящегося своим внешним видом. Кулемину, как и Малкину, всего девятнадцать лет, и обычно он носит хороший спортивный костюм, в стиле европейских спортсменов. Он во многом похож на теннисную звезду. На другом конце спектра — Станислав Чистов, или, как мы его зовем — Чизи. Возможно, из-за того года, проведенного в Анахайме, но он выглядит как американский скейтбордист. Мешковатые джинсы, с паховым швом, свисающим почти до колен, и таким видом, как будто кто-то прошелся по ним газонокосилкой. На спине куртки — англоязычная надпись, но слова не несут никакого смысла. Он носит разные новые и старые кроссовки и чудаковатые головные уборы, привлекающие внимание, где бы он ни находился. Некоторым образом манера одеваться указывает на то, как они играют. Кулемин — дисциплинирован, эффективен и настойчив. Чистов любит рисковать и действовать независимо. Он играет больше по наитию, нежели чем по плану. Если бы вы увидели нас идущими по аэропорту, вы приняли бы нас скорее за гастролирующую рок-группу со своим техперсоналом, чем за профессиональную хоккейную команду.

22 сентября

Сегодня в Нижнекамске у меня была великолепная пробежка, в красивом парке рядом с отелем. Во время пробежки я впервые увидел ресторан Макдональдс за пределами Москвы. Я ошеломлен, что в городе с населением всего 250.000 человек есть McDonald's. Наша игра начинается в шесть вечера, и я составляю планы посетить заведение — после нескольких недель питания в нашем кафетерии слово «гамбургер» звучит превосходно.

Позже я наблюдал предматчевую тренировку Нефтехимика и заметил, что их тренер использует микрофон для подачи команд во время выполнения упражнений. Любой, кто когда-либо тренировал, скажет вам, что одна из главных забот в нашем деле — быть услышанным всей группой игроков, особенно если они не стоят вокруг тренера с планшеткой. Никогда не видел такой методики ранее, но, возможно, есть смысл присмотреться.

Вы выиграли в овертайме, 4–5, сумев в отличном стиле отыграться со счета 4–1. В раздевалке было большое оживление, благодаря этой волевой победе. Симчук провел матч с проблемами, и сейчас, я уверен, следует доверить ворота Трэвису Скотту и дать ему поиграть до появления признаков усталости.

23 сентября

По-прежнему рейсом Птеродактиль Эйр, в этот раз мы летим в Казань, впервые в этом сезоне. Многие из тех, кто следил за хоккеем во время локаута в НХЛ, вероятно, слышали о Казани, потому что там собрали звездный состав игроков. Поскольку некоторые энхаэловцы довольно тяжело привыкали к жизни в этом удаленном месте, мне было любопытно посмотреть, как выглядит этот город.

Некоторым образом он напомнил мне Санкт-Петербург, своей архитектурой и мостами. Городу тысяча лет, в нем строится много новых зданий, а старые красиво реставрируются. За стенами Кремля стоит новая мусульманская мечеть, крупнейшая в Европе. А новая арена на 10.500 мест — составная часть строительного бума в Суперлиге — вот-вот будет достроена и откроется в декабре.

24 сентября

Сегодня мы победили со счетом 3–1, проведя одну из своих самых толковых на данный момент игр. Победа над Казанью — командой, борющейся с нами за первое место — должна частично снять давление с меня и убедить Величкина, что мы находимся на правильном пути. Непосредственно перед игрой я снова поговорил с Фредом Брэтуэйтом. Даже на столь раннем этапе сезона он говорит, что этот год может быть его последним годом в России. Деньги здесь платят столь хорошие, что они являются сильным соблазном, особенно для того, кто, находясь на такой стадии своей карьеры, не имел бы постоянного места в составе клуба НХЛ. И Казань — очаровательное место, но многие вещи из повседневной жизни могут реально достать.

29 сентября

Из-за травмы плеча, полученной в победном (3–1) матче против Спартака, Малкин пропустил вчерашнюю тренировку, но повреждение, кажется, не серьезное. На видеоразборе игры с хоккеистами мы подчеркнули один момент — им следует стараться произвести впечатление больше на тренеров, чем на болельщиков. Я посмотрел тренировку ярославского Локомотива и коротко переговорил с Владимиром Юрзиновым, тренером команды.

Юрзинов был помощником Тихонова во времена моего девятилетнего пребывания на посту тренера сборной Канады, поэтому я его хорошо знаю. Это — состоявшийся карьерный тренер; когда Юрзинов тренировал клуб ТПС из Турку, он изменил направление развития всего финского хоккея. Он доказал всем финским тренерам, что их игроки могут выдерживать гораздо больший объем тренировок, чем финны практиковали раньше. Он работал со своими хоккеистами по типично российской модели, и они пришли к победам. Поэтому другие тренеры стали перенимать его тренировочные методики, и вскоре финский хоккей стал подниматься.

Мы выиграли у Локомотива 3–0, при этом сыграв свой лучший пока матч в сезоне.

30 сентября

Я наслаждаюсь нашей победной домашней серией, потому что она облегчает давление, испытываемое мной. Величкин, насколько я понял, несколько мнительный человек. Он одержим Интернетом, из которого, преимущественно, узнает мнение болельщиков. В Магнитогорске нет спортивного радиоканала, но наш вэб-сайт сделан хорошо, на нем есть раздел «вопросы-ответы», где болельщики могут выражать свои мнения о наших выступлениях. Величкин отслеживает их сообщения с религиозным рвением, и, похоже, они оказывают влияние на принимаемые им решения. Не могу представить, чтобы какой-либо хоккейный функционер в Северной Америке действовал под влиянием общественного мнения, за исключением редчайших случаев.

Обычно мне приходится уделять прессе много времени, и, в целом, с ней до сих пор было очень легко работать. Журналисты вежливы, не задают много назойливых вопросов, пишут то, что ты говоришь. Они не стремятся производить большой шум. Но иногда, когда ты начинаешь думать, что они смирные, послушные и находятся под твоим контролем, они вдруг выдают тебе какие-нибудь статистические данные, и ты осознаешь, что они таки «делают свои домашние задания». Они знают, что происходит. Они не пишут много отрицательного, но заставляют тебя быть начеку. Так что, отношения тренер-пресса складываются довольно легко.