Кит на отмели

Моя сестра пальцами размазывала масло по ломтику хлеба, откусывала, а затем по очереди облизывала пальцы.

– Ты уже не в том возрасте, чтобы так себя вести, – сказала я, а она показала мне язык.

Я разлила чай в три чашки на столе и смотрела на клубы пара.

Линос повертела чашку перед собой, словно разглядывая со всех сторон. Она запустила пальцы в волосы. Мне вспомнилось, что про нас говорила мама: Ni allaf ddweud wrth un chwaer oddi wrth un arall – «Не могу отличить одну сестру от другой». Между нами шесть лет разницы, но только одна из нас еще ребенок, так что эти слова уже не соответствуют действительности.

– Как это будет по-английски? – спросила я.

– Не знаю.

– Нет, знаешь.

Линос глотнула чаю и поморщилась.

– Горячий, – сказала она.

– Кит.

Я обернулась к отцу за поддержкой. Все лето я старалась, чтобы Линос подтянула свой английский, но она упрямилась. Отец сидел, запрокинув голову назад и смежив веки. Одна рука покоилась на коленях, другой рукой он поддерживал морду Илиса. Его одежда сушилась у огня, испуская букет запахов стирки и рыбы. Наша гостиная была невелика – места хватало на стол, стулья, очаг и маленький комод в подтеках свечного воска. Отец вынул зубной протез с тремя зубами с перламутровым отливом и положил посередине.

У двери стояло ведро с омарами, которых он выловил за день. В паузах нашего разговора я слышала, как они шевелятся в воде, чиркая клешнями по металлу. Я наблюдала, как на том конце комнаты поднимается и опускается тень, и сообразила, что это же моя рука. Я собирала тарелки и спросила отца, видел ли он кита.

– В море, – ответил он, потирая заскорузлые костяшки пальцев, – обычно встречаешь больше, чем одного.

– Мама говорила про китов? – спросила Линос. Дело приняло дурной оборот.

– Конечно, добра от них не жди.

– Говоришь как чокнутая старуха, – сказала я.

Я вычистила тарелки, скормила объедки Илису на полу. Отец схватил меня за кисть, когда я взяла его чашку, и положил свою руку на мою.

– Сегодня Марк спрашивал про тебя. Говорил, какая ты была нарядная в церкви.

– И что ты ему ответил?

Отец пожал плечами.

– Сказал, чтобы поговорил с тобой.

– Можешь передать ему – нет. Не хочу.

Отец вздохнул и посмотрел на свои руки.

– Тебе следует задуматься о замужестве. Не обязательно за Марка. Можно и за Ллеу.

– Мне восемнадцать.

– Время летит быстро. – Его голос смягчился. – Не век же тебе со мной вековать.

– А кто будет заботиться о Линос?

Илис встал на задние лапы рядом со стулом Линос, мотая головой, чтобы слизывать крошки со стола. Линос обернулась и схватилась за его передние лапы. Она встала рядом с ним, чтобы было похоже на танцующую пару. Они раскачивались из стороны в сторону, а Илис запыхтел, широко разинув пасть.

Я посмотрела на донышко своей чашки. Молоко подернулось пленкой, которая сморщилась наподобие странного поцелуя.

Ночью мне приснился длинный обеденный стол, за которым над своими тарелками восседали киты в смокингах и смеялись. Я была с ними за компанию, в платье из зеленого шелка, увиденном однажды в журнале, и в шляпке с длинным белым пером. Потом киты принялись танцевать, но я не знаю, каким образом они передвигались: то ли на кончиках своих хвостов, то ли скользя из стороны в сторону. Меня оторвали от пола и кружили, кружили. Потолок был задрапирован кружевами и бархатом, которые медленно опадали на меня.