Китайская физика. Опережала ли традиционная наука Запад?

Из исторического обзора событий, приведенного в предыдущей главе, видно какие катастрофические последствия для Китая имело его технологическое отставание от Запада в Новое время. Вернемся теперь назад в 17 век, когда в Европе возникла физика, послужившая запалом взрывного развития не только естественно-научных дисциплин, технологий (в том числе и военных), но и косвенно подстегнуло рост капиталистических отношений в экономике Запада. Почему Китай, опережавший Европу в предыдущие эпохи, не пришел, пусть и своим путем, к построению физики еще раньше Запада? Это вариант знаменитого «Великого вопроса» Джозефа Нидхэма: «Почему современная наука возникла в Европе, хотя до научной революции 16–17 веков во множестве теоретических и практических аспектов китайская наука опережала западную?».

Социально-экономические причины

Фигура Джозефа Нидхэма является центральной в мировой синологии, поэтому приведем некоторые минимальные сведения о биографии этого ученого и уникальном пути, которым он пришел в синологию, где его труды по объему и качеству заняли общепризнанное первое место. Капитальный труд Нидхэма «Наука и цивилизация в Китае» состоит из более чем 20 томов фундаментальных исследований (в общей сложности около 10 тысяч страниц!). Просто перечислим их содержание: три тома – по математике и по наукам о Земле; три тома – по физике и физическим технологиям; семь томов – по химии и химическим технологиям, включая военную технологию и ракеты; шесть томов – по биологии и биологическим технологиям и, наконец, два заключительных тома под общим названием «Социальный фон: общие выводы и размышления». Тома разошлись миллионными тиражами на многих языках мира, но прежде всего на английском и китайском.

Ноэль Джозеф Теренс Монтгомери Нидхэм (1900–1995)

Уникален для современной науки путь, по которому Нидхэм взошел на синологический Олимп. Выпускник биохимического факультета Кембриджского университета, после окончания которого в 1925 году, проработав около 15 лет в одной из научных лабораторий университета, он проявил себя как выдающийся эмбриолог, защитив в возрасте 30 лет докторскую диссертацию. К началу Второй мировой войны Джозеф Нидхэм был известен как эмбриолог с мировым именем, а его «История эмбриологии» стала настольной книгой для нескольких поколений студентов и врачей. В 40 лет Нидхэм начал изучать китайский язык, и вскоре его осенила мысль, ставшая главным вопросом жизни: почему Ньютон появился не в Китае, а в Англии? Он резко изменил направление своей научной деятельности и в 1942 году, когда немалая часть Китая находилась под японской оккупацией, уехал в Поднебесную, где исколесил почти все её провинции. Он создал и возглавил там Китайско-британское общество по научному сотрудничеству. Первые его научные отчеты, опубликованные в 1944 году, произвели фурор в научном сообществе Европы. По возвращении из Китая в Кембридж в 1948 году Нидхэм целиком сосредоточился на синологии, хотя еще четверть века (вплоть до 1976 года) преподавал и биохимию, был ректором одного из Кембриджских колледжей. Итог его многолетних исследований – «Институт Нидхэма», создателем и руководителем которого он был долгие годы, а также собранная им уникальная фундаментальная библиотека этого института по Китаю и Восточной Азии. Еще при его жизни китайцы поставили Джозефу Нидхэму несколько памятников.

Так какой же ответ на свой «Большой вопрос» даёт Нидхэм? Вплоть до 15–17 веков Китай сильно опережал Европу в сфере научных познаний и открытий по всем направлениям. И все благодаря тому, что в Китае была отличная от средневековой Европы социально-экономическая система, где отсутствовал военно-аристократический феодализм, образованный по наследственному принципу. После образования централизованной Китайской империи большую часть своей истории страна управлялась единым феодальным властителем – императором, посредством ненаследственной гражданской власти: конфуцианскими учеными-бюрократами («шэнь-ши», европейцы называли их мандаринами), прошедшими через многоуровневую систему единых государственных экзаменов (ЕГЭ!). Только шэнь-ши со своим рациональным конфуцианским подходом развивали теоретические и прикладные науки, без участия философско-мистических построений. Якобы в этом – основные причины постоянного прогресса в империи. В течение 15 веков имперской власти китайская цивилизация использовала технические знания для удовлетворения нужд человека лучше, чем это удавалось Западу. Как утверждал Нидхэм, китайская «протонаука» остановилась в своем развитии из-за деградации прежде эффективного управления бюрократического класса мандаринов. После Ренессанса Европа пошла по пути развития международной торговли, а развитие рынков обусловило рост технологий и зарождение новой формы общественных отношений – капиталистической. Тогда, по мнению Нидхэма, и появилась механика Галилея и Ньютона, то есть западная физика – дитя нарождающегося капитализма. В этот период «самодостаточность» Китая не стимулировала мандаринов на дорогостоящие заморские экспедиции и расширение торговли за пределами Поднебесной. В наше время аналогичных взглядов придерживаются некоторые видные ученые, требующие ограничить средства на дорогостоящие пилотируемые космические полеты в пользу запусков автоматических зондов.

Хотя «ответ Нидхэма» и оспаривается рядом синологов, видящих в нем исключительно устаревший, по их мнению, марксистский взгляд на историю, его аргументы следует признать убедительными, хотя и не исчерпывающими. Дополним их рядом соображений. Если сравнивать две цивилизации: Западную и Китайскую – в Новое время, то последняя выглядит более «нормальной», по сравнению с молодой и поэтому «несколько безумной» Западной. Если Китай в начале Нового времени монолитен и давно пережил доимперские битвы за единство, то Запад в это время по-прежнему разделен на множество государств и империй, воюющих друг с другом не только оружием на полях Европы, Азии и Америки, но и путем торговых войн. Османские завоевания, отрезавшие привычные маршруты между западом и востоком Евроазиатского континента стимулировали поиски новых маршрутов на Восток. Генрих-Мореплаватель начиная с 1419 года и вплоть до своей смерти в 1460 году одну за другой снаряжает экспедиции в Африку на поиски морского пути в «Страну пряностей». Сразу после появления первых партий чернокожих невольников и начала работорговли Генрих ввёл государственную монополию на торговлю рабами. Под руководством Генриха был создан новый тип корабля – каравелла, пользуясь которой Христофор Колумб, пытаясь попасть в Китай двигаясь на запад, в 1492 году открывает Америку. Возникает оживленное движение людей, товаров и рабов (людей-товаров) в треугольнике Европа-Африка-Америка, совершенствуются корабли и способы навигации. Моряки разных европейских государств не только грабят туземцев и вывозят рабов в Америку, золото в Европу, но и сражаются друг с другом, что совершенствует как сами корабли и их вооружение, так и методы ведения боевых действий на море. Всей этой «школы войны» лишена Китайская империя, армия которой в основном подавляет мятежи и ведет наземные захватнические войны (не всегда успешные) с плохо вооруженными корейцами, вьетнамцами и другими соседями Китая. Для этих войн вполне достаточно старого, апробированного оружия и военной мудрости «Искусства войны» Сунь-цзы (последствия такого подхода не заставили себя ждать). Военные никогда в истории Китая не имели такого высокого социального статуса как мандарины «шэнь-ши».

Массовое производство в Китае было известно очень давно (вспомним глиняную армию Цинь-ши-хуанди), так же как специализация деревень и даже городов на выпуске товаров определенной номенклатуры (бумаги, мебели, фаянса и т. п.), но в основе всего лежал ручной труд (китайцев всегда было много). Машинное производство не возникло по той же причине – машины рассматривались как «механические игрушки», а не средство производства. Товарное производство, даже ориентированное на импорт и легко подстраивающееся под меняющийся спрос (вспомним фарфоровые вазы «шинуазри» для европейцев), не знало конкуренции – китайское всегда было единственным. Мем «китайская подделка», которым в наши дни клеймят дешевые и некачественные товары, в Поднебесной не работает, так как тамошняя традиция изготовления копий «на любой кошелек» уходит в седую древность (поддельная бронза эпохи Шан-Инь изготавливалась уже во времена Хань). Капиталистические отношения в Срединной империи развивались с конца 15 века. Этот процесс шел в Китае более замедленными, чем в Европе темпами и не успел развиться в самостоятельный капиталистический уклад до прихода Запада. Согласно Нидхэму, это означало, что если бы Китаю не помешали, то он все равно построил бы свою физику, но чуть позже. Такой вывод представляется некорректным, поскольку существуют и другие, не менее важные препятствия переходу «протонаука-наука», которые Нидхэм опустил (ведь даже свою научную медицину, отличную от «китайской», Китай так и не создал).

Философско-религиозные причины

Различия между двумя культурами: китайской и западной (европейско-средиземноморской по своему происхождению) весьма принципиальны. По известному выражению Тейяр де Шардена, китайская культура – это предельно развитая культурная позиция здравомыслящего, «нормального» человека, «бесконечно усложненный неолит»; западный – парадоксальное отклонение от «нормы», своего рода «извращение ума», основанное на «стремлении к невозможному» и «вере в абсурдное». Корни западной идеологии уходят в древний индоевропейский обычай кремации покойников (полной дематериализации), что предельно противоположно как древнеегипетскому, так и китайскому культу тел умерших. Первой подлинной наукой и научной методологией в Европе была логика. В китайской же культуре как самостоятельная наука логика так и не возникла, а была заменена ее функциональным аналогом – нумерологией. Китайская нумерология во многом напоминает пифагореизм как учение о музыкально-числовой структуре космоса. Статус китайской нумерологии аналогичен статусу доминировавшей на Западе логики, а пифагореизм – это оттесненный на задний план аналог китайской нумерологии. Таким образом, между нумерологией и логикой в традиционных культурах Китая и Запада наблюдались взаимно обратные соотношения. Само возникновение западной цивилизации было обусловлено рядом уникальных и неповторимых событий среди них было и «греческое чудо», бледным подобием которого стали китайские «100 школ», при этом несомненно влияние «греческого чуда» на ход мыслей некоторых «школьников».

В древних культурах время всегда носило циклический характер, то есть происходило «вечное возвращение на круги своя». Так было и на Западе, и на Востоке, но если китайская цивилизация вплоть до Нового времени мыслила свою историю циклически («Поднебесная временами разъединяется, а затем вновь соединяется и так будет всегда»), то христианская религия уже в начале нашей эры постулировала линейное время, вводя уникальные, неповторяющиеся «маркеры-события»: Пришествие Христа, Страшный суд. В китайской философии, не выработавшей понятия идеального (идеи, трансцендентного божества) как такового, господствовал натурализм в духе греческих досократиков, но намного более сложный благодаря многовековому последовательному развитию. Отсутствие развитых идеалистических теорий типа платонизма не позволило выработать общее понятие материи, которое европейская философия получила из недр платоновского идеализма (а понятие «идеи» – из демокритовского материализма).

Традиционная китайская картина мира была направлена на подчеркивание целостности сущего. В ней не было разделения на идеальное и материальное, принимаемое в европейской культуре уже с Платона, а только выделялись разнонаправленные оси по принципу ян – инь. В отличие от механической модели мира, возникшей на Западе с его культом машин, у китайцев мир представлялся единым живым организмом, в котором каждая часть-орган является по-своему живой и неразрывно связанной со всеми остальными. При этом Мир-организм рассматривался не как сотворенный каким-то сверхъестественным существом, как в креационистских моделях Запада, а как развивающийся естественным образом, то есть самоорганизующийся из некоего первичного начала. Человек в китайской картине мира рассматривался как равноправная с другими часть космоса, возникающая на определенной стадии космической эволюции.

Вследствие отсутствия в Китае понятия бога-творца проблема теодиции, как уже упоминалось ранее, перед китайскими мыслителями не стояла, что лишало их «религиозной одержимости» при поисках истины, столь характерной для европейских ученых. Кармические мотивы китайской религиозности, навеянные буддисткой компонентой учения, мистифицировали понятие причинности, делая иррациональность непрерывным атрибутом физического мира. Даосская компонента учения, наиболее перспективная на первый взгляд для развития физического взгляда на природу, блокировалась категорическим утверждением о непознаваемости «дао» разумом, что было агностическим принципом, закрывающий путь к познанию физического мира. Конфуцианский запрет: «Учитель не говорил о чудесах, физической силе, хаосе и духах» – не позволял ученым «шэнь-ши» выдвигать спекулятивные гипотезы о существовании чего-нибудь вроде «виртус-мовенса» или «флогистона» европейской протофизики, которые хотя и были ошибочными, но могли быть экспериментально опровергнуты, что двигало бы теорию в сторону от инь-ян и числовых радостей нумерологии.

Таким образом, противостояние религии и науки, известное в Европе, в целом (с учетом опыта Китая) было полезным. Китайцы, лишенные каких-либо религиозных запретов на теорию и вооруженные вместо логики нумерологией, веками топтались на месте и не смогли «придумать» физику.

Культурно-антропологические причины

Культурные особенности китайской цивилизации, которые мы уже обсуждали в третьей главе, не только формировали менталитет населения, но и накладывали определенный отпечаток на физиологические механизмы самого мышления, то есть имели антропологическое измерение. Прежде всего речь идет об иероглифической письменности, связывающей огромное население (почти 1,5 млрд. человек) в единую нацию. На протяжении тысячелетий китайцы не могут выскочить из «иероглифической колеи» без риска утратить целостность Китая. «Малые» нации, например Вьетнам (97,3 млн. человек), ранее использовавшие китайские иероглифы, успешно перешли на алфавитную письменность без распада национальной общности, но для Китая это было невозможно.

Рисуночный характер иероглифа требует для его распознавания работы правого полушария мозга, которое ответственно за обработку сигналов, поступающих к нам в виде символов, образов, жестов, знаков, звуков, цветов и т. п. (определения предметов в этом случае слиты с их сущностью, а не просто их обозначают). Рассмотрим чуть подробнее те функции, за которое отвечает правое полушарие: музыкальные, художественные способности, эмоциональная оценка событий, ориентация в пространстве. Благодаря ему мы можем воспринимать и наслаждаться музыкальными произведениями, художественными картинами, танцевальными номерами, понимать иносказательный смысл слов, улавливать смысл устойчивых выражений, пословиц и поговорок, распознавать лица, узнавать знакомых. Правое полушарие отвечает и за чувство юмора, способность оценивать шутки и смеяться над ними. Вообще, все эмоции тесно связаны с работой правого полушария. Мы можем эмоционально воспринимать происходящие события, распознавать эмоциональные сигналы от других людей, понимать скрытые причины их поступков, чувствовать обман. Все вышеперечисленное происходит потому, что правое полушарие работает одновременно с большим количеством информации и воспринимает информацию интегрально, то есть как единое целое. При таком способе обработки информации решение возникающих задач может выглядеть как интуитивное озарение.

Левое полушарие мозга отвечает за все, что связано с логикой. Его деятельность связана с вербальной коммуникацией, с памятью, с оперированием числами, фактами, с абстрактным мышлением. При обработке опыта оно проводит анализ, классификацию, систематизацию происшедшего и на основе этого делает общий вывод. Левая часть мозга хороший помощник там, где требуется аналитическое мышление, нужно установить причину события и его следствие. Она позволяет заниматься деятельностью по этапам, постепенно переходя от одного пункта плана к другому. За счет нее мы воспринимаем смысл сказанного буквально. Люди с развитым левым полушарием имеют хорошие способности к языкам и обычно знают несколько иностранных языков. Левому полушарию подчиняется правая половина тела, правому – левая половина. У всех людей одно из полушарий является более развитым или, как говорят, доминирующим. Нормальная работа мозга требует согласованной работы обоих полушарий, их коммуникация осуществляется через четыре сплетения нервных волокон: мозолистое тело и три спайки (передняя, задняя и спайка свода). Но мозолистое тело, состоящее из 200–250 миллионов нервных волокон, является самой большой структурой, соединяющей полушария и при его иссечении (это метод раньше использовался при лечении эпилепсии) единая личность расщепляется на две: лево– и правополушарную, с различными способностями и отношением к сознательным и бессознательным процессам обработки информации.

Очевидным образом многолетнее обучение, необходимое для усвоения иероглифической письменности, и постоянное её использование в течение дальнейшей жизни тренирует правое полушарие, этот эффект регистрируется медицинскими приборами даже у людей, только приступающих к изучению иероглифики. Запоминать нужно много и долго (3000–3500 иероглифов запоминают китайские школьники к моменту завершения учёбы, то есть за 9 лет), причем запись иероглифа и его звучание, например, на путунхуа запоминаются отдельно. Основной метод запоминания – многократное повторение, то есть зазубривание, что фиксирует этот подход к усвоению любой другой новой информации. Различные тона, которые в отличие от европейских языков являются не эмоциональными, а смыслоразличительными, то есть меняют значение произнесенного слова, также апеллируют к правому полушарию. Любимый прием китайского диалога – использование недоговорок (чэнъ-юй), так называют двучленные изречения, где первая часть представляет собой иносказание, вторая – раскрытие иносказания. Реализуемое в речи значение второй части недоговорки очень часто не совпадает с тем значением, в котором она употребляется в собственном контексте. В речи недоговорки могут употребляться как в полной форме, так и в усеченной – только первая часть. При этом усеченная форма употребляется в том же значении, что и полная. Приведем примеры известных недоговорок: «Бабушка стискивает зубы» – забыть об отсутствии чего-либо. Полная форма: «Бабушка стискивает зубы – забыла, что их нету». Более сложный чэнъ-юй: «Через ботинок чесать зудящееся место» – не понимать в чем загвоздка. Полная форма: «Через ботинок чесать зудящееся место – не доберешься туда, где чешется». Недоговорки присутствуют и в других культурах, но только у китайцев их невероятно много, что тоже свидетельствует о доминировании правополушарного мышления. О доминировании правополушарного мышления свидетельствует и анализ китайской живописи. Китайская картина представляют собой своеобразный графический чэнъ-юй – ее надо дополнять и расшифровывать тот смысл, который в неё вкладывал автор, и если даже на картине есть подсказки (пара уточек, цветок лотоса, бамбук и т. п.) или каллиграфия в виде стихотворной строки, разгадывание замысла должно было доставлять эстетическое удовольствие. Отказ от законов перспективы и предоставление возможности зрителю самому кадрировать композицию, фокусируясь то на приближении, то на удалении к изображенным объектам, требует активного участия правого полушария зрителя.

Таким образом, иероглифическая письменность, приводя у большинства китайцев к доминированию правого полушария, уменьшает значимость левого логического полушария, что, видимо, и привело к отсутствию у китайцев самостоятельной науки логики и заменой её правополушарной нумерологией, и, соответственно, послужило препятствием к превращению протофизики в физику. Об отрицательном влиянии иероглифики на становлении науки в Китае, правда по несколько другим причинам, указывал и Джозеф Нидхэм.

Существуют и другие менее важные причины, часто субъективного характера, которые повлияли на отсутствие физики в Китайской империи к началу Нового времени, но указанные выше, уже надежно тормозили процесс перехода натурфилософской физики Китая в физическую науку.

P. S. Другие причины важны так же, как в анекдоте о причине неявки студента на экзамен. Он не пришел, во-первых, потому, что умер, во-вторых – не знал предмета, в-третьих – потерял зачетку, но были еще и другие причины…