Кладбищенский фестиваль

Глава 11

«Потрясающее воодушевление!»

Только не это.

Я обернулась первой. Следом встрепенулся Нийрав. Лэйкер невозмутимо остался на месте.

«Разве что необоснованное. Так что, друзья», — Аурелиус оторвался от стены и приятельски раскинул руки в стороны. — «Не торопимся. Расслабьтесь, присядьте. Поговорим о жизни. Да не пугайся ты так, эм-Гэлийвер. У меня для тебя, кстати, подарок в честь официального знакомства. Выходи, Мириам!»

Ничего не произошло.

«Что тебе здесь понадобилось?» — Стальным голосом процедил Лэйкер.

«Погоди, погоди. Сейчас фокус покажу», — Аурелиус напустил на себя серьезный вид и начал сосредоточенно загибать пальцы на правой руке. — «Сне-гу-роч-ка!»

«Что?»

«Та-дам!»

С треском потолок над нами проломился, и комнату мгновенно покрыл слой инея. От навалившегося холода заныли все кости, когда-то сломанные в моем теле. Из трещины хлопьями повалил снег.

«Долго, Вергилиций», — нахмурился Лэйкер.

«Зануда», — хмыкнул Аурелиус.

С потолка обрушился целый сугроб, после чего трещина наверху сомкнулась.

«Ну, выходи уже!» — не стерпел Аурелиус. — «Хватит выдерживать драматичную паузу».

Сугроб зашевелился. Из пушистого снега показалась сначала рука, затем пучок ярко-рыжих волос.

«Мириам!» — Нийрав бросился к девушке. Бережно и, насколько можно, быстро он поднял ее на руки. — «Что с тобой?»

«Это она еще ничего», — отмахнулся владыка Кальтиринта. — «Видел бы ты ее час назад. Я уже думал, придется Рокировку применять».

«Зачем?» — Спросил Лэйкер.

«Что значит, зачем? Я думал, она умрет».

«Зачем тебе Мириам?»

«А, ты об этом? Ну не терять же почти два десятка потенциалов, если можно прогуляться в горах».

«Ты и ее включил в…»

«Что она делала в горах?!» — Закричал Нийрав.

«Что Чудики обычно делают в горах?» — раздраженно скривился Аурелиус. — «Сам как думаешь?»

Нийрав побледнел.

А что Чудики обычно делают в горах?

«Совершают самоубийство», — ответил Лэйкер.

«Опусти меня», — пробормотала девушка.

«Мириам!» — Жалобно простонал Чудик. — «Мириам, любимая, что ты наделала?»

«Не за что», — вздохнул Аурелиус. — «Как же неудобно в Сэмсали. Секунду».

Иней и снег испарились, а в легкие ворвался чуть кислый холодный воздух.

— Вот, так лучше, — улыбнулся Аурелиус.

— Мы торопимся, — откашлявшись, прохрипел Лэйкер.

— Уже нет. Я выкроил для нас немного времени. И да, не благодари. Смотрю, вы все настолько любезны.

— Ты смог остановить время в секторе? — Удивился Зем.

— В секторе? Чтобы потом следить за всеми информационными вторжениями сюда? Мне что, больше делать нечего?

— Ты остановил время во всем Сэмсали?

— И снова мимо.

— Неужели…

— Да ладно, ладно. Я же не Крогрфал. Только для Судьбы. Ну и для всех ее адептов заодно.

— Ты знаешь, где Судьба? — Растеряв невозмутимость, ахнул Лэйкер.

— Кто такой Кро… Крор…

— Крогрфал, — Аурелиус ехидно усмехнулся в мою сторону. — Если я слышу глупый вопрос, могу даже не гадать, кто его задает.

— Для кого глупый, а для кого — нет, — обиделась я. — Ну если я не знаю всех ваших… кто там на этот раз.

— Читать надо было, когда возможность была. Я для чего тебе книгу давал? Там все разъяснено подробно, специально для таких умниц, как ты. Крогрфал — это Избранный Посвященный. В Дамине больше известен под именем Кронос.

— Откуда в греческой…

— Давай не сейчас, а? Лэйкер, скажи ей!

— Что ты забыл в Сэмсали, Вергилиций?

— Нет, я просил сказать ей…

— Что. Ты. Забыл. В Сэмсали. Вергилиций Бертериан.

— Ладно, — вздохнул Аурелиус и мгновенно помрачнел. — У нас изменились планы.

— У нас?

— У нас. Я не знал, что здесь есть Легендарное место.

— Так это была не твоя проделка?

— Не надо сваливать на меня все подряд. Сделали из меня какого-то монстра, даже эм-Гэлийвер… хотя он занят сейчас, но тоже напугался, когда увидел.

Я повернула голову. Нийрав сидел у стены, со слезами что-то причитая на илминрском, трепетно поглаживая мокрые от растаявшего снега волосы сестры, рыдавшей на его плече. Им обоим сейчас было явно ни до кого.

— В общем, у нас серьезная проблема.

— Что за проблема? — Напрягся Лэйкер.

— Отторжение.

— Какое отторжение?

— Сейчас увидишь.

Оба уставились на меня. Великолепно.

— Меня начнет бить током? — Наугад предположила я.

— Если бы.

— Если бы?!

— Расслабься.

— Расслабься?!

— Так и будешь повторять все, что я скажу? — Возмутился Аурелиус. — У меня половина Кальтиринта этим каждый день занимается. Знаешь, как надоедает?

— А, по-твоему, я должна просто стоять? Не поверишь, мне интересно, от чего буду корчиться на этот раз.

— Не устраивай истерику, ничего страшного.

— Да?!

— Ну, почти.

— Ах, почти, значит!

— Вергилиций, — Лэйкер многозначительно приподнял брови.

— Внимательно слушаю тебя, Ватрат.

Резкая боль в районе солнечного сплетения вытолкнула воздух из груди. Поднимаясь все выше, она охватила сначала левое легкое, потом правое, а затем вырвалась через горло.

— Не трогай ее, — предупредил Аурелиус. — Усугубишь последствия, причем серьезно. Через пару секунд пройдет.

С мучительным кашлем я выплюнула целый кусок кровоточащего мяса.

— Что с ней? — Лэйкер ладонями приподнял мою голову и заглянул в глаза.

— Она умирает.

— Она и до этого была не в порядке!

— Значит, теперь она еще больше не в порядке.

— Это все объяснения?!

— Не кричи на меня, я здесь ни при чем.

— А что мне делать?

— Просто помолчи, — устало вздохнул Аурелиус. — Я пришел сюда не только с доставкой эм-Гэлийвер, но вы меня то и дело перебиваете.

— А я вообще ничего не понимаю, — спустившийся со второго этажа Даль сложил руки на груди.

— Вот и молчи… те, близнецы сиамские.

— Какие?

— Так, все, не раздражайте меня. Магистр глупых вопросов в состоянии воспринимать этот бренный мир?

— Магистр глупых вопросов хочет сломать тебе нос, — простонала я, поднимаясь с помощью Лэйкера.

— Отлично. А теперь смотрите, что у нас на обед. Начну с маленькой лекции для любвеобильного Магистра. В мирах есть определенные места, которых местные по разным причинам боятся: религия, предрассудки — не важно. Так как все, включая лирен, состоит из энергии, мысли и верования создают в этих местах бесплатный энергетический шведский стол. Ну а на угощенье часто слетаются Духи. Обычно после смерти лирена тело разлагается, Сущность либо перерождается, либо затягивается в Инопространство, либо раздробляется, а Дух застывает в оцепенении в псевдомире. Иногда он остается, если к чему-то привязан. Или соблазн пообедать за шведским столом слишком велик.

— Что такое шведский стол? — Не понял Зем.

— Отстань, не с тобой разговариваю. Вот. В этих самых местах скапливается много Духов, и постепенно они подстраивают данный кусок реальности под себя, делая его похожим на псевдомир. И там часто такое творится…

— Ты сейчас о Легендарных местах? — Просипела я.

Аурелиус притворно схватился за сердце.

— А ты стремительно растешь в моих глазах, Магистр! Да, о них. Самый сильный Дух, Страж, возглавляет армию нахлебников и больше остальных меняет полотна пространства в своих владениях. Порой, настолько, что попасть туда из реального мира становится практически невозможно. Во всяком случае, не всем и не всегда. Эм-Гэлийвер… до моего появления объяснял Лэйкеру, что для снятия твоего всем надоевшего Блокирующего Покрова нужно посетить два Легендарных места. Зачем, у лэ Деборо спроси. По крайней мере, Эстелла знала только о двух. Но кто-то, полагаю, из Избранных Посвященных, решил подстраховаться, потому и вплел еще одно, да не простое. Ключ к нему — твой Камень.

— Ключ?

— Магистр в своем репертуаре.

— Репертуаре? — Переспросил Зем.

— Отстань, сказал! Так, ключ. Твой Абсолютный Радужный Камень захватывает ближайшее Легендарное место, заталкивает тебя туда и играет по своему сценарию. Вот такой он хитрый лис.

— Лис?

— Ты меня достал. Сейчас убью в профилактических целях.

— А почему ты говоришь не… не совсем на Транслите? И вообще, ты кто?

— Потому. Что я. Разговариваю. Не с тобой, Зем. Хотя, что это я тут клоуна изображаю?

Братья замерли, а через секунду их тела песком рассыпались по полу.

— Так-то лучше. А ты, — Аурелиус жестом остановил дернувшегося было Лэйкера. — Будешь следующим, если вздумаешь мешать. У меня тут все потенциалы взбесились, не до любезностей.

Упав на колени, я зарыдала.

— О-о-о, еще и ты?

— Что с отторжением? — Прорычал Лэйкер, беря себя в руки.

— У Эстеллы был медальон с типичной для деревенщины сентиментальной историей. Он же — оправа для Абсолютного Радужного Камня Алеврайлы, то есть, необходимая для снятия Блока часть сокровища Илминра.

— Но мы не собирались снимать Блок с помощью…

— Да знаю, вы планировали идти через Легендарные места. Еще бы, попробуй, отбери у пяти Избранных Посвященных их единственную надежду на спасение. Ну, почти единственную. В отличие от вас, Магистров, один другого краше, я не ставлю все на кон, а подстраховываюсь.

— Ты ставишь куда больше, чем мы.

— В абсолютном выражении — безусловно, но в процентном — даже близко не все. Я же еще и политик, хоть и здорово маскируюсь.

Поднявшись на ноги, я шагнула к Аурелиусу и замахнулась для удара.

— Аккуратнее, — владыка Кальтиринта легко увернулся от моего кулака. — Не только кожа пострадает, но и Сущность, а у тебя и так с ней проблемы.

— Угрожаешь мне? — Прорычала я.

— Не надо, — Лэйкер опустил руку на мое плечо. — При контакте с Демонами травмируется не только тело.

— Будь проблема только в тушке, полукровок было бы куда больше, благо, мазохистов хватает. Фух, — Аурелиус с гротескным облегчением смахнул со лба несуществующий пот. — Спасибо, Лэйкер. Ты прямо спас меня от свирепого Магистра.

— Лэйкер, он только что…

— Я знаю.

— Ты хоть раз можешь появиться и никого не убить?!

— У тебя есть более весомый повод рыдать, Алеврайла, — Аурелиус указал пальцем на талисман. — К чему я заговорил о медальоне: он, как выяснилось, состоит из двух частей. Одну Магистру подарил Абсолютный Радужный Камень через извращенное Легендарное место, вторая у меня. Проблема в том, что, выполняя условия, Камешек запустил разрушительный цикл.

— О чем ты?

— Спасибо за вопрос, Магистр. Что бы я без тебя делал? Абсолютные Радужные Камни помнят своего владельца и преданно ему служат. Если взять Камень без разрешения, можно быстро отправиться в Инопространство под самым курьезным предлогом, любая мелочь окажется фатальной. Условие требовало, чтобы половинка медальона оказалась у тебя, но эта же половинка серьезно повредила Блок и укрепила связь с Инопространством, конкретнее, с Эстеллой. Сейчас ты почти на одну пятую часть — Эстелла.

— Каким образом это возможно? — Покачал головой Лэйкер.

— А каким образом возможно появление на свет кальтиринтских полукровок? Все тем же «не понятно, как». Сам не видишь? Часто Алеврайла кидается на кого-то с кулаками, устраивает истерики и вообще ведет себя бессовестным образом?

— Это кто здесь ведет себя бессовестным образом?! — Взвизгнула я.

— И я о чем, — развел руками Аурелиус. — Скоро последствия приступа нивелируются, она вернется в норму. Но из-за того, что часть Эстеллы пробралась в Алеврайлу, Абсолютный Радужный Камень сбился с толку. Он не признает свою хозяйку, но частично ощущает ее присутствие. Поэтому и убивает по частям.

— Как это остановить? — Лэйкер схватился за голову.

— Так же, как и все остальное — снять Блок быстрее, чем она умрет. Больше никак.

— Сколько у нас времени?

— Тебе в чьих сутках? В Кальтиринтских — дней восемь где-то.

— Я умру через восемь дней? — Прошептала я. — Через…

— Не умрешь! — Оборвал меня Лэйкер. — Н-не умрешь, ясно? Мы успеем.

— Не суетись, Лэйкер. Конечно, успеете. Что я, зря старался все это время? Даже Мириам из лап Тамита вырвал.

— Мириам? — Глухо отозвался Нийрав.

— Опережающая Свет указала ей в качестве добычи… барабанная дробь… тебя, эм-Гэлийвер! Поздравляю! И знаешь, сколько ей дали времени на «обращение к Свету»? Как раз осталось восемь кальтиринтских дней. Вот вы верите в совпадения?

— То есть как? — вскочила Мириам.

— Меня окружают Магистры. Надо культивировать этот эвфемизм. Ты, правда, думала, что Опережающая Свет рассчитывает на твою покорность? Это же Избранная Посвященная, она любой твой «неожиданный» план просчитает за много лет до того, как он придет в твою голову, Охотница. Тамита знала, что ты скорее умрешь сама, чем отдашь ей Сущность брата. Так же как и то, что я вытащу тебя из-под снега. Вы все серьезно полагаете, что Избранные Посвященные не догадываются о ваших кова-а-арных стратегиях? В таком случае, я завидую вашей наивности. Хотел сказать, магистратуре, но не уверен, правильно ли образовал форму: все-таки, русский язык мне не родной, а доверять шкурке Андрея я бы поостерегся.

Меня передернуло.

— Я мог бы вас немного попугать, — продолжил Аурелиус. — Что вы столкнетесь со всей мощью Избранных Посвященных, когда происходящее перестанет отвечать их ожиданиям. Но, на ваше счастье, вы не столкнетесь. Столкнусь я.

Никто не отреагировал.

— Какие же вы безжалостные. Я тут ради вас Жемчужную Триаду созвал раньше времени, а вы…

— Как? — Нийрав недоуменно помотал головой. — Я же не слышу…

— Не слышишь, потому что в Илминре время остановлено. И потому что голова у тебя совсем не этим занята сейчас.

— Ты же сказал, что остановил время только для Судьбы.

— А вдруг вы стали бы мною восторгаться?

— Так ты что, действительно остановил время во всей Веселес?!

— Нет. Это Крогрфал.

— Ты шутишь.

— Конечно, сейчас же самый подходящий момент шутить, — закатил глаза Аурелиус. — Я остановил время для Судьбы, а этот ранимый юноша остановил для меня часы во всех остальных мирах. Так трогательно. Хоть кто-то обо мне заботится.

— Избранный Посвященный делает тебе одолжение? — Не поверил Лэйкер.

— Просто он не такая бессердечная скотина, как вы. А если серьезно, у нас две фракции Избранных Посвященных. И Крогрфал не на стороне Тамита. Так понятнее?

— И все это только ради пустой болтовни?

— Не такой уж и пустой, значит. Потенциалы — вещь интересная. Каждая мелочь затрагивает столько вероятностей. Да, Эримонд?

Все в комнате, кроме Аурелиуса, впились взглядами в тихо сидевшего в углу Механика.

— Когда он успел…

— Он еще…

— Этот тоже…

— Тихо! — Аурелиус поднял руку. — Потом будете его избивать. У нас Судьба за спиной, забыли? Так-то лучше. С вами иначе, как с детьми, не выходит общаться. Итак, все в сборе, а значит, пора заканчивать этот Кладбищенский Фестиваль. С момента окончания собрания Жемчужной Триады вы все, подчеркиваю, все будете снимать с Алеврайлы Блок. Если хоть кто-то из вас воспротивится — нужный мне потенциал не реализуется, я разозлюсь, и очень сильно, следовательно, догадайтесь сами, чем это для вас закончится. Нет, не смертью. У меня хорошая фантазия. А вот нервы — увы, не очень. Намек достаточно прозрачный?

Тишина.

— Эй! А где же ваш прежний энтузиазм? Хорошо, давайте договоримся, в случае успеха вы все получите по подарку. Приятному, не буравь меня взглядом, Алеврайла, приятному. Даже очень. Мириам расстанется со Змеей Света, не убивая ни себя, ни брата.

— Правда? — Воспрянула девушка.

— Правда, правда, обещаю. Нийрав… эм… ну ты понял.

Чудик покраснел. Ого.

— Лэйкер, ты тоже знаешь, что хочешь сейчас больше всего.

Тот кивнул.

— Будет жить. Безо всяких оговорок и промежуточных состояний. И ни Избранные, ни Судьба до нее не доберутся.

— Но Лэйкер, а как же…

— А тебе, Алеврайла, — Аурелиус не дал мне продолжить. — Тебе я подарок еще не придумал, но, полагаю, сам факт избавления от всего этого безобразия будет лучшим вариантом. Но я еще подумаю, иначе как-то нечестно.

— А как же я? — Возмутился Эримонд.

— Точно. Тебе дам возможность пообщаться с матерью. Будучи живым, разумеется.

— Это возможно?

— Проще простого.

— Тогда согласен.

— Еще бы. Ну вот, а теперь вы, довольные и счастливые, отправляетесь в Нимею. Специально для Магистра поясняю, Нимея — это новая, недавно отвоеванная у Текландта илминрская колония. Готовы?

— Стой, а что с Воинами Судьбы? — Спросил Лэйкер.

— А, эти? Я с ними лично поговорю.

— И они станут вас слушать? — Встрял Нийрав. — Вы, конечно, владыка Кальтиринта, но…

— Ну, я уже убил парочку Воинов не так давно.

— А… а-а… Тогда понятно.

— Вот и умница. Увидимся на церемонии, Алеврайла.

— Какой це…

Навалившаяся тьма оборвала мой вопрос. Но прежде, чем я это осознала, она исчезла. Исчезла, чтобы нависнуть новым мрачным, неведомым миром.

— Владыка Кальтиринта?! — Ахнул черноволосый Воин Судьбы.

— Верно.

— А…

— Не ваше дело.

— Но…

— Все равно не ваше дело, — Аурелиус сложил руки на груди и в ожидании уставился на трех Воинов. — Будете нападать?

— Не будут.

Рамерик обернулся.

— Гретта, не так ли?

— Верно, Инкогнито.

— О, ты меня узнала? Замечательно, не придется ничего объяснять. Не представляешь, как мне надоело все и всем объяснять. Просвещение — занятие благородное, но я от него откровенно устал. И… тебя повысили?

Женщина, усмехнувшись, слегка распахнула оранжевый плащ, испещренный тонкими черными окружностями.

— Итак…

— Вы догадываетесь о наших условиях, Аурелиус?

— Для этого не нужно обладать сверхъестественными способностями.

— И каков ваш ответ?

— А уж чтобы его отгадать, и средних способностей будет много.

— Вы понимаете, чем грозит ваше решение?

— Я убил Избранного Посвященного. Как ты думаешь, Жрица Судьбы, я понимаю, чем мне это грозит?

— Безусловно.

— Еще вопросы?

Гретта покачала головой.

— И у меня нет. Предлагаю разойтись. У нас у всех есть дела более важные, чем бесперспективные разговоры, не так ли?

— Так, владыка Кальтиринта.

— Определенно, — довольно кивнул Аурелиус. — Определенно, мне нравится такой подход к делу. А то эти «всесильные» с их амбициями скоро аллергию у меня будут вызывать.

— Вы не боитесь?

— Чего? — Улыбнулся Рамерик.

— Бороться с силами, превосходящими ваши в неизмеримое число раз?

— Этим я с детства занимаюсь.

— От Кальтиринта не останется и воспоминания.

— Ну вот, только я поверил, что нашел с Судьбой общий язык, как ты все испортила. Когда вы уже перестанете мне угрожать? Или у вас проблемы с чтением потенциалов?

— Поднявший руку на Судьбу недолго будет обременять Веселес своим существованием.

— Но я-то жив до сих пор, как видишь.

— Я вижу. Что не совсем.

Аурелиус прищурил глаз.

— А у тебя, на редкость, неплохое зрение.

— Оно и спасло мне жизнь в Дамине. И не только мне.

— Какая молодец! Хочешь пирожное? Нет? Как хочешь. А я пошел.

— Судьба намерена объявить Кальтиринту войну.

— Я не против. Только передай начальству, пусть подождут восемь дней.

— Зачем?

— Хочу кое-что вам показать. Причину, по которой Кальтиринт не проиграл еще ни одной войны. И по которой никто, включая вас, не знает, как именно мы воюем. Очень сомневаюсь, что после этой демонстрации Судьба захочет со мной ссориться. И не только Судьба.