Кладоискатели 2.0

* * *

В ресторане у Саркиса мы проторчали около двух часов, причём всё это время ушло у Вовы и Рикардо Мартина на обсуждение плана нашего спасения. Я в этом действе участвовать не рвался, предпочёл отдать должное как всегда безукоризненно приготовленной еде и общению с Инес. Она во всех подробностях описала ход гонки, особенно второй её половины, когда обнаружила, что мы вне зоны досягаемости рации. Я снова выслушал море упрёков, а мой словарный запас обогатился несколькими весьма обидными ругательствами. Как выяснилось из монолога прелестного создания, занять первое место ей помешала потеря концентрации из‑за беспокойства по поводу нашей пропажи, и полутораминутная задержка на четвёртом чекпойнте, когда она безуспешно пыталась установить с нами связь. А так всё прошло весьма успешно — прекрасно сработала придуманная Пепитой стратегия с двумя дозаправками. Традиционно квады восстанавливали запас топлива на втором и шестом чекпойнтах, приходя к финишу с половиной бака. Инес же решила отойти от традиции — заправилась на третьем и пятом чекпойнтах. Длительность дозаправки сократилась чуть ли не вдвое — толкотни не было. В результате у неё получился выигрыш по времени как раз на завершающем этапе, который традиционно же считался более скоростным, и здесь она смогла обойти почти всех конкурентов, за исключением одного. Опять же, если бы не задержка на четвёртой точке… В общем, закончилось всё хорошо, Инес была полна решимости взять реванш на следующий год. Кстати, квад очень хвалила. Первую половину гонки она прошла просто блестяще — с полным баком и тяговитым мотором это оказалось несложно. Благо рекорды скорости ставить не было необходимости. За качественную подготовку болида к гонке меня наградили поцелуем, причём, прошу заметить, по собственной инициативе!

Потом разошлись — Инес с кузеном отправились по каким‑то своим делам, а мы с Вовой загрузились в «ленд» и покатили в сторону мастерской. Гонка закончилась, но дел было невпроворот — разгрузить и помыть джип, привести в порядок себя и подготовиться к возможному появлению неприятных гостей. Мы когда от Саркиса ехали, особо не прятались, даже наоборот — дали крюк чуть не через весь город, чтобы засветиться. Вова собрался было домой, но я резко этому воспротивился — нефиг по одному ходить, во что переодеться и у меня найдётся. Он по комплекции на меня похож, разве что суше гораздо. И без ванной обойдётся, хватит душа. Я же обхожусь, и не жалуюсь.

Едва успели разделаться с самыми срочными делами, как прикатила Инес на кваде. Её El Toro отлично потрудился и заслужил качественное обслуживание. Этим я и занялся, облачившись в привычный комбез и стоптанные кроссовки. Вова же принялся изображать кипучую деятельность — слонялся по мастерской без дела и перекладывал железки с места на место. По идее, ему тут делать нечего, но пусть будет — не дай бог, повоевать придётся. Тогда напарник окажется для агрессоров большим сюрпризом. С АК-103 в полной боеготовности. Ага, мы наплевали на возможное наказание и сняли пломбы с длинноствола. Я свой «моссберг» заныкал под столешницу верстака, приспособив наскоро изготовленные зажимы из сталистой проволоки. В случае чего достать можно относительно быстро. Плюс кобуру с USP прицепил к бедру — работать мешает, но жизнь дороже.

Пепита, загнав квад на законное место в закутке, поднялась на второй этаж: как она сказала — «навести хоть какое‑то подобие порядка в холостяцком бардаке». Услыхав это заявление, я едва не выпал в осадок — это что же, она уже моё жилище своим считает? А не слишком быстро? Чего‑то я начинаю терять контроль над происходящим… А ну и фиг с ним! Я готов и не на такие жертвы.

Квад, против ожидания, из гонки вышел с честью — ничего не оторвалось, не открутилось и даже не помялось. Что, в общем‑то, на Инес с её манерой езды похоже не было. На всякий случай я всё же устроил потрудившемуся болиду тотальную протяжку и замену масел. И так окунулся в работу, что прозевал появление дорогих гостей. И дверь не скрипнула, спасибо Вове…

Давешние латиносы заявились во всей красе — при татуировках, майках–алкоголичках и стволах. Свои угловатые винтовки — по–моему, «имбелы» — они даже не пытались прятать, демонстративно уперев приклады в плечо. Хорошо хоть, что стволами вниз держали, а не принялись сразу в лицо тыкать. Вот ведь неугомонные. Уже третья смена оружия за последние трое суток. А пушки ничего так, отзываются о них вроде положительно. Надо будет одну заныкать…

Кстати, относительная вежливость латиносов вполне понятна — возглавлял делегацию небезызвестный Хосе Иголка. Благообразного вида кабальеро чуть за пятьдесят, с благородной сединой и ухоженной эспаньолкой, одет, как обычно, в щегольский летний костюм, что на фоне приблатненной шпаны с «имбелами» делало его и вовсе эталоном интеллигентности. В речи он также придерживался своеобразного «возвышенного штиля», никогда не опускаясь до жаргона и — боже упаси — богохульства.

Я повертел головой, пытаясь отыскать взглядом напарника. Тот, не будь дураком, где‑то схоронился. Отлично, он со своим сто третьим сойдёт за засадный полк. Так засадит, что мало не покажется.

— Добрый вечер, молодой человек! — обратился ко мне Хосе.

— Добрый, — вернул я любезность.

Однако вставать не стал — обойдутся. К тому же я занимал стратегически выгодную позицию — сидел на коленях перед квадом левым боком к гостям, а потому кобуру с пистолетом они не видели. Лишаться такого, хоть и сомнительного, преимущества не хотелось.

— Олег, сынок, — укоризненно проворковал Иголка, — ты нас расстраиваешь. Пришли гости, а ты даже встать не соизволил.

— Хосе, таких гостей гнать надо поганой метлой. Как ты с ними вообще связался? Это же шпана обыкновенная.

— Не зарывайся, пендехо! — ага, татуированный не выдержал.

Позлись, тебе это полезно.

— Карлос, мы договаривались, — мягко напомнил Иголка. И снова обратился ко мне: Олег, мне бы очень не хотелось показаться назойливым, но у нас остался один неурегулированный вопрос.

— У меня к тебе вопросов нет, — отрезал я, незаметно опуская руку к кобуре. — И не было никогда. Так что я не понимаю, о чем вы говорите, мистер.

— Не хочешь, значит, вежливо разговаривать, — вздохнул собеседник. — Жаль, сынок… Приступайте, парни.

А вот это уже лишнее! Надо что‑то делать.

— Эй, эй, полегче! — пошёл я на попятный. — Хосе, мы же давно друг друга знаем. Зачем насилие? Я немного погорячился. Приношу искренние извинения.

Улыбка озарила лицо Иголки, и он подошёл ближе, облокотившись на квад. Ай, молодец! Вот это подарок, вот это по–нашему.

— Я никогда не сомневался в тебе, мой мальчик, — доверительно сообщил мне Хосе. — И я был уверен, что все наши разногласия не более, чем недоразумение.

— Ты что‑то хотел спросить?

— Мои молодые партнёры дважды пытались побеседовать с тобой и с Вовой, — прищурился старый мошенник. — Кстати, где он?

— Понятия не имею. Ходит где‑то.

— Ну и ладно. Так вот, мы хотели побеседовать по поводу вот этой вот машинки, — он ткнул тросточкой, которую вертел в руках, в «самурай». — Нам необходимо выяснить, что произошло с её предыдущим владельцем.

— Всего‑то! — восхитился я. — А чего они тогда сразу грубить принялись? И Вову побить пытались. В твоём, кстати, присутствии.

Иголка скривился, вспомнив удар по причинному месту, которым его наградил мой напарник. На миг в его глазах промелькнул кровожадный огонёк, и тут до меня дошло, что в живых нас не оставят. Не тот случай. Видать, сильно их припёрло, что даже Хосе на мокруху решился…

— Не будем ворошить прошлое, — лицо его вновь приняло благообразное выражение. — Просто ответь мне.

— Как бы вам помягче сказать… — задумался я. — Насколько мне известно, бывшие владельцы автомобиля стали кормом для гиен.

— Откуда узнал? — оживился татуированный.

Я смерил его презрительным взглядом, и ответил, глядя на Иголку — типа с шестёрками дел не имею:

— Нам машину продал Малыш Гарри, он и рассказал, что нашёл её в саванне, когда ездил на охоту. Насколько он понял, ехали на ней трое. Им приспичило поохотиться на кабанчика, но силёнок не рассчитали, и зверюга их затоптала. А гиены завершили работу.

— Идиоты, — зло сплюнул татуированный.

— Спокойно, Карлос! — осадил его Хосе. — Малыш Гарри, говоришь? Это немного усложняет дело… А скажи‑ка, сынок, куда это вы сегодня ездили с напарником?

Вот это уже лишнее. Надо поторопить события.

— А вам какая разница?

— Да особо никакой, просто интересно… Может, вы в машине что‑то нашли, карту, например?

Голос Иголки прямо‑таки источал елей, и я окончательно уверился, что сейчас нас будут убивать. Даже если я всё расскажу. Особенно если всё расскажу. Вова, мать! Где ты?

— Знаешь, Хосе, — я окинул собеседника задумчивым взглядом, — в подержанных машинах много чего интересного попадается. А карта на переднем сидении лежит.

Попался, лопух! Аж вытянулся весь, пытается в салон через лобовое стекло заглянуть. Идиот. Левой рукой я резко дёрнул Иголку за ремень, и тот, от неожиданности потеряв равновесие, рухнул на колени, прикрыв меня от подельников. Одновременно с этим я плавно вытянул из кобуры пистолет, уперев его стволом в лоб собеседнику. Получилось быстро и уверенно — не зря меня Вова в тире дрессировал.

Латиносы стояли с обалдевшим видом, не сообразив даже взять меня на прицел. Из‑за «ленда» вынырнул Вова с автоматом наизготовку.

— Бросай стволы, руки на голову!

Татуированный зло осклабился, рванув ствол винтовки вверх. Время замедлилось. Я отчётливо разглядел напрягшийся палец на спусковом крючке, искривлённый гримасой рот, капельку пота на лбу Иголки… Сделать я ничего не успевал. Даже прикрыться телом Хосе. Вот сейчас он продавит крючок, боек ударит по капсюлю, воспламенится порох в патроне и маленький кусочек металла с огромной силой ударит меня в голову. Пипец.

Однако дальнейшие события развивались по более оптимистическому сценарию. Я ещё успел заметить, как Вова берет на прицел татуированного, как вдруг во лбу у того расцвёл кровавый цветок, и он рухнул, как подкошенный. Очкастый испуганно завертел головой и тоже словил пулю прямо в переносицу. Затылок взорвался фонтаном крови и костей, забрызгав щегольский костюм Хосе, перебитые очки медленно свалились с ушей двумя половинками. Ноги его подломились в коленях и он медленно осел на бетонный пол мастерской. Глухо звякнула выпавшая из безвольных рук винтовка. Иголка слабо трепыхнулся и закатил глаза, придавив меня своим сухощавым телом.

Из‑за стеллажа с железным хламом показался Рикардо Мартин в сопровождении двух мордоворотов, один из которых скручивал глушитель с банальной «беретты». Окинул обстановку взглядом, хмыкнул:

— Похоже, мы вовремя.