Клайв Льюис и его сказки

Застигнутый радостью

В знаменитом мюзикле «Скрипач на крыше» хорошо передана жизнь еврейского местечка. Действие разворачивается в Восточной Европе и рассказывает о том, как еврейские законы и традиции влияют на уклад жизни простой семьи. Задачи, стоящие перед маленькой «Носей Паркер», которая всюду сует свой нос, точно переданы в известной песенке «Сваха, сваха, найди мне жениха».

В 1940 году в США вышел в свет роман «Аня». В нем трогательно описывалась жизнь еврейского местечка на Украине накануне Первой мировой войны. Казалось, в романе собраны все герои из «Скрипача на крыше». Автором «Ани» была Джой Дэвидман. Ее родители эмигрировали в Америку из такого же местечка в Европе. Семья поселилась в Нью–Йорке. Джой закончила отделение английской литературы при Колумбийском университете и преподавала этот предмет в нью–йоркских школах.

Она была атеисткой и через некоторое время возглавила поэтический отдел коммунистической газеты «Народные массы». Одно время Джой пробовала писать сценарии в Голливуде. Она вышла замуж за убежденного коммуниста Билла Грешема, у них родилось двое сыновей — Дэвид и Дуглас. Со временем Билл разочаровался в коммунистических идеях и вышел из партии.

«Нельзя столько пить, Билл, — постоянно твердила Джой. — Ты такой способный, но пьянство просто убивает тебя!»

«Сам знаю», — соглашался он.

«Ты слишком соришь деньгами, — продолжала жена. — Мы можем остаться без крыши над головой».

«Что же, по–твоему, нам делать?»

«Давай купим ферму. У нас будет свой Дом. Ты неплохо заработал на фильме по твоему триллеру «Аллея кошмаров». Мы вполне можем купить ферму на вырученные деньги».

Так они и сделали. Джой хозяйничала на ферме, а Билл оставался в Нью–Йорке, работая редактором журнала.

Однажды на ферме раздался телефонный звонок. «Джой, я схожу с ума, — послышался голос Билла. — Я не могу находиться в офисе и не в силах приехать домой». Он положил трубку.

Женщина была в отчаянии, безуспешно разыскивая мужа. Позже она рассказывала, что среди этого ужаса вдруг почувствовала присутствие Бога. Да, слишком долго она скрывалась от Него, считая себя атеисткой. Теперь Бог открылся ей, и Джой впервые в жизни опустилась на колени и молилась. Муж нашелся. Он был глубоко тронут ее рассказом и тоже начал молиться. Он просил Бога избавить его от алкоголизма. Семья стала посещать церковь.

У Грешемов был друг Чед Уолш, служитель епископальной церкви. Он написал первую книгу о Льюисе, которая называлась «К. С. Льюис, апостол скептиков». Джой часто беседовала с Чедом о Льюисе и о том влиянии, которое он на нее оказывал. Ей хотелось получить ответы на вопросы, возникавшие при чтении его книг.

«Почему бы тебе не написать ему письмо?» — предложил Чед. И в январе 1950 года в «Килнс» пришло письмо из Америки, адресованное К. С. Льюису.

«Какое интересное письмо, и как хорошо

написано!» — воскликнул Уоррен, прочитав его.

«Оно требует серьезного вдумчивого ответа», — согласился Джек.

Между ним и Джой Дэвидман завязалась переписка.

«Интересно было бы с ней познакомиться», — признался как‑то Льюис.

А между тем брак Грешемов трещал по швам. Билл часто изменял жене. Он снова начал пить. Джой остро нуждалась в советах Льюиса. Она хотела поговорить о своей семье и о книге про десять заповедей, над которой работала.

«Приезжай ко мне погостить, — звала Джой к себе ее лондонская приятельница Филлис Уильямс. — Тебе понравится в Англии».

Джой ухватилась за эту возможность и, оставив детей под присмотром кузена Рени Пирса, отправилась в путь. Она написала Джеку из Лондона, приглашая его на ланч к Филлис.

«Давайте пообедаем в Магдален- колледже», — написал он в ответ.

Это была удивительная встреча. Джека заинтриговала решительная позиция Джой.

«Ненавижу небоскребы», заявила она.

«В самом деле?»

«Они бесчувственные. Людям необходимо выбраться за город, вдохнуть свежий воздух и любоваться природой, не тронутой грубой цивилизацией. Небоскребы какие–то

бездушные».

Джек, так любивший прогулки в лесной тиши, был полностью на ее стороне.

«Терпеть не могу современную Америку»,

- громко продолжала Джой.

«Это почему же?»

«Слишком много новых технологий. Рекламные фирмы могут из ничего создать восхитительный образ и выставить на продажу. Безвкусицу выдают за шедевр. Это плохо влияет на литературу, мистер Льюис».

После обеда Джек показывал гостьям колледж. Джой внимательно его слушала, задавая на ходу шутливые вопросы. История колледжа очень заинтересовала ее.

«Где вы учились, миссис Грешем?» — спросил ее Джек.

«Я научилась читать, когда мне еще не было трех лет. С пятнадцати училась в Хантеровском колледже в Нью–Йорке. В двадцать один получила степень магистра английского языка в Колумбийском университете».

«Вам непременно нужно познакомиться с моим братом Уорреном, — сказал Джек. — Если вы согласитесь еще раз отобедать с нами в Магдален–колледже…»

«С удовольствием», — ответила Джой.

И через некоторое время Джек снова пригласил ее в Оксфорд, представив Уоррену и нескольким друзьям.

«Миссис Грешем некоторое время работала в Голливуде», — объявил Джек.

Джой стали упрашивать рассказать об этом подробнее.

«Кинокомпания «Метро–Голдвин Мэйер»регулярно засылает своих представителей в восточные колледжи Соединенных Штатов в поисках талантливых сценаристов, — начала она. — Ваш университет уже издавал сборник моих стихов «Письмо товарищу», а издательство Макмиллан выпустило мой роман «Аня». Так что меня пригласили попробовать силы в Голливуде».

«И как вам там работалось?»

«Я написала четыре сценария, но их не приняли. Через полгода я вернулась в Нью- Йорк».

«В каком году это было, миссис Грешем?»

- спросил Уоррен.

«В тридцать девятом».

«Мы разминулись на девять лет». Уоррен принялся рассказывать о своей поездке в Лос–Анджелес. Он видел съемочную площадку фильма «Укрощение строптивой», где снимались знаменитые Дуглас Фейрбэнкс и Мери Пикфорд.

«Дома были огромные, лужайки широченные, бассейны роскошные…» — предавался воспоминаниям Уоррен.

«Найдется ли в этом монастыре заведение, где дама может облегчиться?» — перебила его Джой. Ей немедленно был указан ближайший туалет.

Пароход в Америку отплывал третьего января, и Джек с братом пригласили Джой вместе встретить Рождество 1952 года в «Килнс». Она приготовила великолепный обед с громадной индейкой.

«Не желаете ли прогуляться со мной? — предложил Джек. — Я большой любитель дальних прогулок».

«Принимаю ваше предложение. Я тоже люблю гулять. Мысли проясняются, и можно обсуждать разные идеи и даже мою новую книгу «Дым на горе»».

«Джой, вам письмо», — сказал утром Джек.

«Не может быть! — воскликнула она, прочитав его. — Билл требует развода».

Джой вернулась домой и дала согласие на развод. Все это время Билл изменял ей. Затем она вернулась в Лондон и отправила сыновей в подготовительную школу в Суррее. Джек оплачивал их обучение и даже пригласил провести каникулы в «Килнс».

«Давайте заберемся на башню Магдален,

- предложил он Дугласу и Дэвиду. — Оттуда открывается великолепный вид на Оксфорд».

Те с готовностью начали карабкаться наверх. Очутившись снова внизу, мальчишки робко посмотрели на Джека:

«А можно залезть туда еще раз?»

«Ребята, этак у меня никаких сил не останется!»

Мальчики спокойно проделывали путь в четыре мили.

«Это же так весело, правда, мистер Льюис?»

«У меня для вас есть сюрприз, — объявил Джек детям и вытащил отпечатанный экземпляр своей новой книги «Конь и его мальчик». — Я хочу посвятить ее вам».

Тогда ребята не могли вполне оценить оказанную им честь. Их имена возникают перед читателем всякий раз, когда он открывает повесть «Конь и его мальчик».

В 1954 году в жизни Джека произошли большие перемены. Его очень огорчало, что изучение древнего английского языка становится непопулярным среди молодых преподавателей Оксфорда. Он сильно переживал по этому поводу.

«Надо помочь Джеку, — решили его друзья.

- Хорошо бы устроить его в Кембридж, где бы он мог изучать и преподавать древний английский язык».

«Я потрясен», — только и мог сказать Джек, когда ему предложили должность профессора средневековья и эпохи Возрождения. Теперь он мог возобновить исследования литературы XIV‑XVI веков.

«Мы купим дом в Кембридже?» — спросил он Уоррена.

«Это означает продажу «Килнс». Но мы не можем этого сделать, поскольку по завещанию миссис Мур мы должны жить в нем до смерти. Мне же необходимо остаться здесь, чтобы закончить свою работу по Франции XVII века». Уоррен серьезно изучал этот период французской истории, и его работа была позднее опубликована.

«Согласен, Уорни. Мне нравится жить в Оксфорде», — ответил Джек.

«Существует компромиссное решение, — предложили друзья. — С понедельника по пятницу жить в Кембридже, а на выходные возвращаться в Оксфорд».

«Договорились. Это устроит нас обоих», — согласился Джек.

«Что представляет собой этот Льюис?» — спросил один студент своего приятеля, бывшего ученика Джека. Они влились в толпу, направляющуюся к аудитории, где Джек читал первую лекцию в Кембридже.

«Просто класс! — отвечал тот. — Его не с кем сравнить».

«Ты только посмотри на эту толпу, — говорил другой студент, который не нашел свободного места в зале и теперь усаживался на сцене за кафедрой. — Чем он так знаменит?»

«У него талант простым языком излагать сложные вещи», — отвечал сосед.

Это была яркая запоминающаяся лекция. Джек убеждал слушателей в огромном значении английских писателей

средневековья, называя себя «динозавром». Слушатели наградили его бурными аплодисментами.

Джой помогла Джеку переехать в Кембридж, где он чувствовал себя намного уютнее, чем в Оксфорде. Ее помощь была очень нужна ему.

«Я исписался, Джой, у меня нет больше идей», — сказал Джек.

«Этого не может быть!»

«Это правда. Новые образы больше не посещают меня», — печально отозвался он.

«Я помогу тебе», — сказала Джой.

Они уселись поудобнее и стали обсуждать возможные идеи. Выбрав одну из них, Джек отправился к себе.

«Я написал первую главу», — сказал он на следующий вечер.

Джой внимательно читала написанное, делая свои замечания. Потом Джек написал следующую главу; и через месяц рукопись была закончена. Новая книга называлась «Пока мы лиц не обрели». Она считается одним из лучших произведений Льюиса.

В 1954 году Билл Грешем развелся с Джой, и она переехала с детьми в Оксфорд, где Джек снял для них дом. Он же платил за аренду. Джой по–прежнему помогала ему писать.

В апреле 1956 года Джек заглянул к ним на Олд–Хай–стрит и застал Джой расстроенной.

«Что случилось?»

«Министерство внутренних дел Британии отказывается продлить мне визу для работы и проживания в Англии», — сказала она.

«Это еще почему? — Джек был крайне удивлен. — Они как‑то мотивировали свой отказ?»

«Никакого объяснения, — Джой раздраженно махнула рукой. — Хотя, возможно, это связано с моим членством в коммунистической партии. По правде говоря, когда‑то я была активной коммунисткой, открыто поддерживая марксистские идеи. Потом я совершенно в них разочаровалась».

«Ты хотела бы снова вернуться в Штаты, Джой?»

«Нет. Хотя бы потому, что Билл попытается забрать у меня Дугласа и Дэвида. Мне постоянно придется выслушивать нотации родителей о том, как я испортила свою жизнь. Так или иначе, я уже рассталась с Америкой в своей книге «Дым на горе». Мне так хочется остаться в Англии, Джек. Единственный способ это сделать — получить британское гражданство. Но если меня высылают из‑за коммунистического прошлого, вряд ли мне его предоставят».

«Что ж, если тебе позволено остаться только до конца апреля, то единственный способ стать гражданкой Великобритании — выйти замуж за гражданина Великобритании!»

«И ты делаешь мне предложение?» — ехидно спросила Джой.

«Нет, что ты! — быстро ответил Джек. — Я слишком стар для того, чтобы делать предложения. Если тебе суждено еще раз выйти замуж, то за человека более молодого. Но у меня есть план».

«Какой, интересно знать?» — спросила заинтригованная Джой.

«Я предлагаю отправиться в Бюро регистраций здесь, в Оксфорде, и зарегистрировать гражданский брак. Об этом будут знать только в Британском министерстве внутренних дел. Оуэн Барфилд составит договор, где будет указано, что заключенный брак является всего лишь выходом из создавшегося положения, для получения вида на жительство в Англии. Ты сможешь в любой момент признать его недействительным. Мы будем по–прежнему жить каждый в своем доме».

«Но, Джек, не обяжет ли тебя подобный брак оказывать мне и детям финансовую поддержку?» — спросила изумленная Джой.

«Я и так это делаю, и с удовольствием буду продолжать помогать вам!»

В понедельник 23 апреля 1956 года Джой Грешем, прихрамывая, вошла в Бюро регистраций, расположенное в доме 13 на улице Святого Жиля. Доктор установил, что у нее фиброматоз. Джек прибыл туда в сопровождении двух друзей. Их брак был зарегистрирован старшим офицером Сесилом Клифтоном.

Как это ни странно, Джек, определенно, не был влюблен в Джой. Он сам говорил об этом Джорджу Сейеру. Церемония была устроена только для того, чтобы Джой могла остаться в Англии. Эта женщина нравилась Джеку, он ценил ее талант и прислушивался к советам. Но Джой была для него просто другом. Даже близкие друзья не сразу узнали об их браке. Джек оставался внимателен и добр к сыновьям Джой.

«Потрясающе, — сказал Дуглас. — Это так великодушно с вашей стороны. Мне всегда хотелось иметь лошадь».

Джек действительно купил лошадь и поместил ее в конюшне «Килнс». Мальчики проводили там каникулы.

Джой стала чаще жаловаться на недомогание: «Меня мучают боли в ноге, спине и груди».

Врачи нашли, что у нее поражены мышечные оболочки. Джой выслушала свой диагноз и вернулась к работе.

Но в октябре 1956 года боль стала невыносимой. Вечером около одиннадцати часов Джой решилась позвонить Джеку в Кембридж. Она споткнулась, зацепившись за телефонный шнур, и услышала хруст. Женщина с криком упала.

«Помогите! Помогите!» — кричала Джой, пытаясь привлечь внимание соседки, которая уже спешила к ней.

«С тобой все в порядке?» — услышала она голос своей приятельницы Кэтрин Фаррер. Почувствовал неладное, она решила заглянуть к Джой и успела как раз вовремя.

«Скорая» увезла Джой в ортопедическую клинику Уингфилда Морриса,

располагавшуюся в четверти мили от ее дома. Рентгеновские снимки показали перелом левого бедра, причиной которого был рак.

Узнав, что Джой поместили в больницу, Джек приехал на следующий день. Она ничего не скрывала.

«Мне стыдно быть для тебя обузой, — слабо проговорила она. — Как ты собираешься оплачивать лечение, Джек? В больнице думают, что я гражданка США, и поэтому выставят счет. Если бы они знали, что я миссис Льюис, гражданка Великобритании, лечение было бы бесплатным!»

«Я позабочусь об этом», — успокоил ее Джек и поднялся, уступая место медсестре с лекарствами.

«Тебе принести что‑нибудь почитать?» — спросил он.

«Как насчет твоей книги,, Страдание»? Это было бы кстати», — сказала Джой, поддразнивая его.

«Есть только один шанс из ста, что Джой поправится, — писал Джек Артуру Гривзу в ноябре 1956 года. — Пятьдесят шансов из ста, что она проживет этот год, и семьдесят пять — что умрет через несколько месяцев».

«Если я не умру от рака, то от облучения — точно. Я вся горю», — жаловалась Джой Джеку в канун Рождества.

Джек молча достал из кармана пачку писем и протянул ей.

«Это письмо от моего брата Ховарда, — улыбнулась Джой. — Как я рада, что он меня не забыл».

Джек тихо сидел у ее постели, пока она читала. Второе письмо пришло от родителей. Они спрашивали, чем помочь. Писали родственники из Ирландии, предлагая забрать детей на каникулы.

«А зачем тебе газета?» — удивилась Джой.

Джек положил перед ней номер «Таймс» и открыл восьмую страницу. Там помещалось небольшое объявление.

«Зарегистрирован брак, — прочитала Джой,

- между К. С. Льюисом, профессором Магдален–колледжа в Кембридже, и миссис Джой Грешем, являющейся в настоящее время пациенткой клиники Черчилля в Оксфорде».

«Просьба писем не присылать», — закончил чтение Джек. Джой сжала его руку!

В марте 1957 года врачи признали Джой безнадежной. Они считали смерть неминуемой. 20 марта Джек встретился в больнице со своим бывшим учеником преподобным Питером Байдом. Когда‑то Питер рассказывал Джеку о своем чудесном исцелении в детстве. Теперь Джек попросил его приехать и помолиться об исцелении Джой с «возложением рук». Во время такой молитвы священник возлагал руки на больного.

«Ты сделаешь это, Питер?» — просил Джек.

«Ты надеешься на чудо?»

«Надеюсь», — тихо ответил он.

«Только имей в виду, что случившееся однажды может не повториться», — предупредил его священник, входя в палату.

Он представился Джой и возложил на умирающую женщину руки, молясь об ее исцелении. На следующий день Питер Байд опять пришел к Джой. Это было самое необычное служение в его жизни. Было одиннадцать часов утра. Джек держал лежащую Джой за руку. Возле кровати стояли Уоррен и медсестра. Служитель англиканской церкви начал читать брачный обет, соединяя в «священный союз» Джой Грешем и известного христианского писателя. Гражданский брак Джека и Джой был браком вынужденным. Теперь Джек, всем сердцем полюбивший Джой, желал перед Богом дать ей обещание верности.

«Обещаешь ли ты любить ее, утешать и почитать ее в болезни и здравии, оставив других, хранить ей верность, доколе смерть не разлучит вас?» — звучал голос священника.

«Обещаю», — отвечал Джек, смиряясь со скорой смертью Джой.

В конце церемонии он наклонился поцеловать свою невесту.

«Джек, — проговорила она, — теперь, когда врачи уже не могут помочь и мы заключили настоящий союз, могу ли я просить тебя похоронить меня в «Килнс»как миссис Льюис?»

«Конечно, Джой», — печально отвечал он.

«Похоже я скоро сменю брачные одежды на костюм вдовца, — писал Джек в письме. — Это был брак у смертного одра».

«Надеяться почти не на что, но, может, в конце боли немного утихнут», — писал Уоррен в своем дневнике. Но случилось чудо: молитвы были услышаны, и впереди супругов ожидало большое счастье.

«Христиане никогда не говорят

«Прощай»». К. С. Льюис