Клетка Удава

Глава 17

Семецкий зашёл в дом бодро, с восторженными воплями, словно вернулся спустя долгие года в родительский дом. Мне бы его оптимизм. Багира осматривал обстановку убежища с интересом и заметной грустью в глазах. Тронул осторожно грифель гитары, словно обжечься боялся. В руки инструмент не взял, просто завис надолго перед ним, разглядывая из-под полуприкрытых век. Витька с нами в этом доме был совсем ничего, зато ему «повезло» прочувствовать всю атмосферу «Кроличьей клетки» в одиночку. Если так подумать, он больше меня пострадал за всё это время. Потеря памяти, приступы эпилепсии, потом укус Удава. Витя заслуживает спокойного длительного отдыха…

Все собрались вместе в зале, кроме Журналиста, что спустился в подвал. Всё же мутанту не нравилась человеческая компания. Но мог хотя бы подняться, поприветствовать своего друга? Азраил тоже не придал особого значения появлению Семецкого и Багиры. Он сидел одиноко за свободным столиком, и сосредоточенно работал с «Сердцем Оазиса». Взяв здоровенный шприц, он вонзил иголку в зелёный бок артефакта, и медленно вытягивал из него сок. Лучше, видать, ничего не смог придумать.

Брелок налила желающим кофе и чая, и мы наперебой поведали вернувшимся парням о своих злоключениях. Сам я послушал подробности от Пророка, как его группа поднималась на башню цементного завода, высотой с восьмиэтажный дом, отстреливаясь попутно от крысоволков, а потом лавировали между гравитационными аномалиями на крыше. И если бы не «Клык» в тайнике, то наша группа лишилась бы важных своих представителей! Потом Витька рассказал, как вместе с Семецким еле удрал от самца-паука в Мёртвом Городе. Спаслись лишь тем, что спрятались в квартире пятиэтажки, куда мутант не смог пролезть. А стоило им выбраться наружу, как начались представления тумана. Сначала улицы все чёрной водой затопило, а потом явилась иллюзия Шухова, от которого оба наших разведчика чуть в штаны не напрудили. М-да, а я еще жаловался про себя на поход в лагерь «охотников». У нас, по сравнению с приключениями остальных просто лёгкая пробежка с медведем была!

— Я предложил Юре использовать «Клык», но тот настоял пройтись пешком, — продолжал в своей неторопливой манере Витя, сделав глоток чёрного густого кофе. — Хотел заряды ему сохранить на экстренный случай. Обратно до прохода на Болота мы куда спокойней добрались. На иллюзию глубокой воды под ногами я старался внимания не обращать. Это в первый раз у тебя ступор, не понимаешь, что происходит…

— Ты не философствуй, а дальше суть рассказывай, — перебил Жаров бесцеремонно свободовца, и обратился чуть мягче к Ромке, — слышь, блогер, плесни мне чаю.

— А сам не можешь? — проворчал Роман, залипая с головой в свой планшет. Судя по движениям больших пальцев по экрану, он играл во что-то, и не сильно вникал в наши разговоры. Всё же он оторвался от гаджета и потянулся за пузатым чайником, так как ближе всех сидел к плите. — Там вода кончилась.

— Ну так вштань, налей воды и вшкипяти, — сказал Юрий, выудив из большого полиэтиленовому мешка со сладостями длинную вафлю.

— Тебе надо, ты и вставай, — пробубнил себе под нос Дубенко, снова утыкаясь обратно в планшет. Вот же говнюк.

— Слышь, Ромка, от тебя вообще никакой пользы нашему коллективу! — воскликнул Жаров, всплеснув руками, да так что едва не закатал ладонью Волкову в глаз, если бы тот не успел отклониться назад. — Сделай хоть одно доброе дело — оторви жирный зад от стула и набери в чайник воды!

Дубенко на этот раз огрызаться не стал, лишь вымученно закатил глаза, хлопнув планшет на стол. Олега он, если и не уважает как своего командира, то хотя бы побаивается. Взяв с плиты алюминиевый тяжелый чайник, блогер прошёл всего-то с метр до раковины, специально громко топая ботинками. Я тихо усмехнулся, наблюдая за короткой перепалкой, поглаживая Саяна по макушке. Пёс на меня почти не реагировал, всё неотрывно следил за передвижениями Кахира по залу. Коту надоело сидеть на коленях хозяина, и он решил немного размяться, нервируя тем самым собаку. То на тумбочку запрыгнет, то под ногами нашими пройдётся, иногда боднув кого-то в колено лбом. И не смотря на тихое ворчание Саяна и несерьёзную ругань Олега с Ромкой, обстановка в зале была мирной, почти безмятежной. Вот так сидя за столом в хорошей компании, начинаешь немного расслабляться и забывать, что несколько раз за сегодня едва не окочурился. Нам нужен отдых после произошедших кошмаров, и перед неизвестным грядущим пиздецом. А то, что он нас ждёт я, увы, не сомневаюсь.

— Я продолжу? — нетерпеливо спросил Багира и после согласных ответов заговорил дальше. — Мы вернулись на Болота, поднялись на насыпь и издали увидели, что возле «Янова» огромная стая крысоволков. Стрельбу по ним слышали. Добежать до вас не успели, крысы внутрь прорвались. Юрий испугался, подумал, что вас всех сейчас загрызут. Сказал мне ждать на насыпи, сам побежал на станцию.

— Блядь, я еле отбилща! — проворчал Юрий, откусив сердито половину вафли. — Жабегаю на «Янов», эти уроды кого-то жрут! Я понять ничего не могу! Шмотрю — на штене надпищь: «Мы у медужи-пердужи»!

Олег, делая глоток оставшегося чая, поперхнулся. Брызнул водой в разные стороны, грохнул чашку на стол, надрывно закашлял. Серёга старательно похлопал соклановца по спине с невозмутимым лицом. Я же захохотал вместе с Брелок, скромно хихикнувшей в ладонь. Само собой, остальные недоумевали на нашу реакцию. Зато Саян на секунду оторвал внимание от Кахира, чтоб повернуть ко мне счастливую улыбающуюся морду. Доволен, что его лучший друг веселится.

— Чего, блядь⁈ — сипло протянул Жаров, вытирая мокрый подбородок. — Повтори еще раз эту хуйню!

— «Медуза-пердуза»! — сказал я, сквозь подкатывающий смех, — это у нас тут такой пароль был, свободовец один придумал!

— Охренный пароль, — фыркнул Волков, кашлянув в кулак, — получше ничего не могли придумать?

— Ага, например: «Третий ангел вострубил?». Или во! — я обернулся к алхимику, что занимал отдельный столик, возясь с артефактом, и произнёс страшным голосом. — «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город»! Возьмёшь на заметку, а?

— Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. — Процитировал театрально Азраил оторвавшись от своего важного дела. Отложил шприц в сторону, наполненный соком меньше, чем наполовину и устало замычал, потерев ладонями лицо. — Извините, ребятки, я немного задолбался.

— А другого способа ты не смог придумать? — спросил Сергей, не поднимая взгляда от своего гранёного стакана с чаем. Он уже давно остыл, а капитан так и не сделал ни одного глотка. Просто неторопливо крутил стакан в пальцах.

— Увы, — сектант коротко мотнул головой, выдвинул стул, вылезая из-за стола. — Думал, спицы воткнуть как-то, чтоб стекало, но ни хрена так не получится. Такой только способ действенный. Иголка, блин, забивается постоянно, заманался я…

— Давай тогда по очереди сок выкачивать, — предложил Жаров и указал на топтавшегося возле плиты Ромку. — Вон, блогер первый, потом решим, кто из нас следующий.

— А че это я первый⁈ — возмутился визгливо парень, так что я поморщился. Вытерев ладони об штаны после возни с чайником, Ромка спросил более спокойно. — А че делать надо?

— Надо выкачать из артефакта сок шприцом, — алхимик вышел из-за стола, потянулся устало. Взял с тумбочки пустой стакан, налил в него воду из-под крана попить воды. — Только учти, что делать это надо очень аккуратно, потому что…

— Да чё вы выдумываете⁈ Че усложняете⁈ — Дубенко хватанул из коробочки «Сердце Оазиса», прежде, чем кто-то успел остановить его. Поднял артефакт выше, сжимая нещадно в кулаке, — берёте и просто!..

С чавканьем брызнуло во все стороны зеленой жижей. Мне влепило в правый глаз, попало на лоб, губы. Саян пискнул от неожиданности, даже подпрыгнул. Все, кто сидел за столом, особенно с моей стороны, оказались испачканы вязким соком артефакта. Пятна и кусочки «фрукта» оказались на стене и даже на потолке. В руке Ромки остался лишь маленький смятый кусочек, как раздавленный очищенный от кожуры киви. В зале повисла, что называется, немая сцена. Нарушил её только Саян, громко чихнувший от попавшей на нос зелёной субстанции. Оглядываясь медленно по сторонам, я со скрипом извилин начинал понимать, что ожидаемый мной пиздец произошёл только что. Благодаря, сука, Ромке!

— Ёбаный швет… — проговорил медленно Семецкий, смахнув с левой щеки налипшую мякоть. Посмотрел на свои испачканные пальцы, словно еще не верил, и перевёл взгляд на Дубенко. — Ты чё шделал⁈

— Да я это… — блогер глупо поморгал и протянул жалкие остатки «Сердца Оазиса» Азраилу. — На вот… Может чего выдавишь?

На алхимика было страшно смотреть. Застыв со стаканом в дрожащей руке, он, раскрыв рот, таращился с ужасом то на Ромку, то на его раскрытую ладонь. Что-то пытался выдавить из себя с хрипом, но никак не мог сложить слова. Моя Вероника уже медленно поднялась, сделала осторожный шаг в сторону побелевшего монолитовца, в попытке успокоить его, как Азраил ожил. Взревев что-то нечленораздельное, он швырнул стакан с водой в тупорылого Романа. Каким-то чудом блогер сумел уклонится, так что расплескавшейся водой окатило только куртку, а стакан, врезавшись в стену, разлетелся на осколки. Вякнув вялые оскорбления Азраилу, Ромка выскочил в коридор. Вовремя, иначе рассвирепевший монолитовец его бы голыми руками разорвал.

— Я так понимаю, — Пророк деловито кашлянул, смахнул с макушки липкий сок, — задача у нас опять усложнилась?

— Еще как, — Азраил подвинул к себе ближайший стул, практически упал в него со страдальческим стоном. Мне как-то даже жаль его стало. Он такие расписывал свойства «Сердца» с горящими глазами, такие надежды на него возлагал. А Дубенко перечеркнул их одним махом!

— Какая же мразь! — прорычал сквозь зубы Жаров, стряхнув с плеч чёрной формы зелёные кусочки. — Мы с таким трудом добрались до этой хрени, а он её просто взял и раздавил! Убью, пидора!

— Ладно, не кипятись лейтенант, — сказал Волков невозмутимо спокойно. Убрав со лба частичку бедного «Сердца Оазиса», Серёга пару секунд смотрел на него, а затем закинул в рот. Скривился от отвращения, схватил мою кружку и залпом осушил её. — Гадость-то какая!

— Ну и зачем? — я укоризненно покачал головой, глядя на капитана, — тебе, знаешь, как кайфово будет?

— Зато нога быстрее заживёт. Я же самую малость съел…

— Давайте хотя бы пару капель соберём? Удаву, я думаю, этого вполне хватит. — Пророк указал на пластиковый контейнер, куда упала часть взорвавшегося артефакта. Тара заполнилась наполовину, благодаря мякоти, но Азраилу нужна именно жидкость. Может это всё миксером взбить? Если найдётся в тумбочках. Хотя бы немного пожиже будет.

— А ты как вообще планировал Шухова лечить? — спросил Витька, сгребая со стола в ладонь растёкшийся сок, — в пасть ему это залить?

— Я планировал сделать ему укол, — ответил отрешённо Азраил, наблюдая за нашей вознёй подперев щёку. У него будто разом весь интерес к происходящему пропал, и наши попытки спасти хоть крошечные капельки сока его не касались.

— Может, аномалия «Дубликат» его клонирует? — кошатник посмотрел на алхимика с проблеском надежды в глазах. Эй, это ведь вполне хорошая идея! Азраил создаст этих «Дубликатов» до чёрта, а мы будем швырять в них всё, что понадобиться! Увы, казалось, отличный план развеял Азраил, мотнув головой.

— Нет, «Дубликат» не копирует артефакты. Так бы я штук сто «Сердец» наделал. Да и сил я много потрачу на создание аномалии…

— Ладно, не расстраивайся ты так! Нормально всё будет! — выбравшись из-за стола, я аккуратно слил в коробочку собранный сок и мякоть. Случайно прихватил мелкие крошки от печенья или вафли. — Смотри, сколько сока мы собрали уже! Щас это всё перемешаем и будет заебися!

Азраил не среагировал на мои попытки ободрить его. Ушёл в себя куда-то, пока мы соскоблили всё, что смогли. Багира додумался даже вытереть столы ваткой и выжать её в контейнер. С пола уж собирать ничего не стали. Мало ли, вдруг кому-то из нас придется сок хлебать, а он в пыли? Упаси Зона, конечно, ранений нам больше не надо! Да и Азраил, думаю, никому уже не даст ни капельки. Они для него сейчас ценнее всякого камня драгоценного.

Убедившись, что более ничего нельзя собрать, Юрий закрыл коробочку плотно пластиковой крышкой. Азраил какое-то время молча созерцал её, вздохнул тяжко, потер лоб, прикрыв глаза. Мне подумалось, что сейчас он махнет рукой и скажет, что все это бесполезно, нам эти крохи «Сердца Оазиса» не помогут. Но алхимик распрямил плечи, во взгляде появилась решимость.

— Вот что, ребятки, — заговорил он серьезным низким тоном, сразу меня обнадёжив. — Раз у нас случилась такая оказия, то сидеть здесь и ждать чего-либо нет смысла. Поэтому предлагаю завтра же на рассвете отравиться к Генераторам, в логово Удава.

Что ж, это следовало ожидать. Действительно, зачем нам сидеть здесь еще несколько дней, если из этой зелёной каши выдавить более ничего не получится? Но объявлять вот так в лоб? У меня участился пульс от волнения. Завтра же всё закончиться? Завтра в Зону вернёмся? Я уже расслабился немного, предвкушая, что у нас в запасе несколько спокойных дней. Думал, проведу их с Вероникой, поболтаю с ней по душам, сил наберусь. А тут на тебе!

— Тогда нам надо бы план действий разработать… — сказал тихо Пророк, будто стесняясь своего же предложения.

— Да чего там ражрабатывать? — Юрий первый из нас бухнулся обратно за стол, вытянув устало ноги. — Я ш Журналиштом телепортирую к военной баже, подойду к Димке тихонько, и вшажу ему укол шока прямо в… ногу. И вщё!

— Это на словах легко, — Жаров, крутанув правый вентиль, пустил тонкую струйку воды, вымыть руки от следов лопнувшего «Сердца». — А если Удав проснется раньше? Схватит вас и расхерачит остатки сока. Тогда точно всё!

— Ну, так мы тихо поштараемся, — Юрий пожал плечами неуверенно. Задумался, видать, что в плане может быть прокол. Семецкому то не привыкать, если его на части разорвут, а вот остальным будет, мягко говоря, обидно!

— Еще могут подтянуться бандиты с «дикарями» и напасть всем скопом, — сказал Волков, добавив к лицу Вечного больше задумчивости. М-да, эти уроды со своими «Клыками» могут доставить нам не меньше хлопот, чем их чудовищный босс. А если вместе скооперируются, то вообще ахтунг!

Теперь, когда мы навели небольшой порядок и сели обратно за столы, в зале стало куда тише. Вероника включила, наконец, плиту под чайником и осталась дожидаться его кипения рядышком, прислонившись бедром к тумбе. Жаров уселся задницей на разделочный стол, вытащив из кармана куртки бесполезный в нынешних краях коммуникатор. В записях, наверное, своих копается, как Лиза Потапова. Я утроился между Волковым и Семецким, приказав Саяну жестом сесть рядом. Кахир, оставленный без присмотра Пророка, шатается праздно по залу и представляет собой опасность для нервных клеток моей собаки! Я по печальному взгляду Саяну вижу, как ему хочется схватить шибко самоуверенного кошака за хвост. Попросить, что ли, Пророка его опять взять на руки? Хотя он устал уже таскать на себе эту откормленную тушу.

— Логово Удава под старой военной базой, — продолжил разговор Азраил, после короткой паузы. — Спуск в подземку вы сразу увидите, там здоровенные гермодвери раскрытые. За ними длинный коридор под наклоном, как бы лестница огромная винтовая, только без ступенек. Она идёт далеко вниз в комнату, где дрыхнет Шухов. Вам нужно идти предельно тихо, потому что чем ближе к логову Удава, тем тоньше его сон. Если он проснётся, то вы с ним не справитесь в закрытом маленьком пространстве.

— Может, тогда его наоборот надо выманить наружу? — спросил Багира, разведя руками. — На открытом пространстве куда проще будет.

— Тогда он может призвать на помощь своих прислужников, — Волков, морщась, потер бинты на ноге. Видать сок начал действовать. Будь рана серьёзней, капитан бы подвывал сквозь зубы. Орать в голос ему бы гордость не позволила.

— Давайте им опять хаты жапалим? — Семецкий хохотнул весело, покачнувшись на скрипучем стуле, — Апоштола жаль, ш нами нет, он бы это махом уштроил!

— Нет, это не вариант, — я тронул успокаивающе макушку зарычавшего пса. Тот так и не сводил глаз с гуляющего кота. Кахир словно его специально нервировал. — Удав сразу на Юрку с Журналистом хер забьёт. Вспомните, как он быстро нарисовался, когда заполыхало всё. И потом на меня с Пророком так еще осуждающе смотрел, что извиняться слёзно захотелось!..

— Ой-ой! — Вероника вдруг громко воскликнула, потянувшись к крышке чайника. Отшатнулась резко, прижала руки к груди, сама вся съежилась в комок. Всех в зале переполошила! Не успев еще ничего сообразить, я моментально вскочил со стула. Саян подорвался вместе со мной, обеспокоенно заскулив. Привязался он к ней сильно за время моего отсутствия. Вместе с нами со столика соскочил Жаров. Сделал короткий шаг к девушке, но стушевался, бросив в мою сторону уничижительный взгляд. Ишь ты, тоже переживает, Ромео недоделанный!

— Ты чего? — я успокаивающе погладил Брелок по спине, — обожглась, что ли?

— Да нет, — она осторожно распрямилась, растерянно рассмеявшись. Посмотрела на меня странно виновато. Что рука, заболела резко, что ли? Нет, погодите, что-то не так. Девушка подняла больную руку, перетянутую бинтами и крепкими лентами, и пошевелила пальчиками.

— Так, блядь, — я прикрыл глаза, пощипав переносицу, — ты, зараза такая, полизала сока «Оазиса», пока я не видел?

— Самую малость, — Брелок с хитрой улыбкой показала мне большим и указательным пальцем, сколько примерно она употребила этой дряни. Азраил раздражённо зарычал, подняв глаза к потолку. Поверь мне, фанатик, у меня такое же состояние! Так бы и треснул по башке этой козе, что ослушалась меня! Стоит, блин, довольная, лыбу тянет! Нормально тебе ощущения, а⁈

— Ника, ну я же просил тебя, — произнёс я осуждающе, — я же сказал тебе, что это охренеть как больно. Ты же видела сама, как меня корёжило на кровати! Ты на зло мне это сделала⁈

— Уж точно не на зло, — стерев улыбку, девушка выключила плитку зажившей рукой, и с заметным раздражением переставила тяжёлый бурлящий чайник на соседнюю. Стала быстро разматывать плотные бинты, теперь не глядя на меня. Обиделась. — Я хочу помочь, а не сидеть балластом. И поверь, мне не на столько больно, как тебе. Рука почти зажила, трещинка, наверное, небольшая была. Теперь срослась…

— Срослась у неё, блин, — я недовольно покачал головой, поджав губы. Поздно на Брелок орать, она уже всё сделала. Повезло, что кость успела достаточно срастись благодаря другим артефактам, иначе Ника бы простым «ойканьем» не отделалась.

— Вы закончили свои разборки семейные? — спросил с недовольством Жаров, скрестив руки на груди. — Можем дальше продолжать обсуждение⁈

Я хотел было в грубой форме посоветовать Жарову обсудить его умственные способности, но Волков успел взять слово, кашлянув громко в кулак. Выдвинул стул и поднялся во весь свой немалый рост. Демонстративно так, чтоб показать, что тоже полностью здоров.

— Выманить Удава из логова, я думаю, вполне хорошая идея, — заведя руки за спину, долговец деловито прошагал по залу. Пошёл командовать, оказался в своей стихии. Видно, как приободрился, согнал, наконец, депрессию после гибели друзей. Хотя бы на время. — Он вылезет, за ним последуют «дикари» и «охотники». Половина из них точно телепортирует следом за Юрой и Журналистом из деревни. Предлагаю устроить засаду на них не абы где, а в самом трудном и опасном месте — в копии Мёртвого Города.

— Почему именно там? — спросил Азраил, откинувшись на спинку стула. В глазах у него появился блеск заинтересованности.

— Из-за тумана, который нам может на руку сыграть, и из-за мутантов-пауков, — Волков кивнул в сторону кошатника. — Пророк рассказывал, как него, Водяного и Прозрачного вышел один такой мутант и напал на Удава.

— Это когда тот был в образе памятника? — с усмешкой спросил Азраил. — То была самочка, они более послушные и менее агрессивные. Повезло вам, что не нарисовался самец… Ну, думаю, неплохой план!

— Тогда предлагаю нам снова поделиться на группы. — Волков подступил к столу, опёрся об него ладонями, обвёл нас всех внимательным строгим взглядом. — Первая — Журналист и Семецкий. Они, как уже понятно, пойдут в логово Удава. И едва он проснётся, вы сразу же телепортируете в Мёртвый Город на площадь перед памятником. Не рискуйте! У вас будет самая важная задача.

— Понял! — Юрий охотно закивал. Теперь-то ему нравился наш план. А я, признаться, не в восторге. Опять этот грёбаный город с грёбаным туманом и пауками. Как же я ненавижу это место. Во-первых, воспоминания нехорошие навевает, во-вторых, не хочу снова столкнуться с галлюцинациями и многоногими тварями. Ну, видимо, придётся.

— Остальные будут в Мёртвом Городе, — капитан взял поочерёдно два стакана, расставляя их по столу, как шахматные фигуры. — Вторая группа займет многоквартирный дом, другая «Коопторг», чтоб зажать противника в клещи. Азраил, Удав в тот раз смог развеять туман, ты сможешь его сделать менее плотным?

— Без проблем, я думаю, — алхимик задумчиво потёр тонкими пальцами подбородок, дотронулся до едва заметной дырки на нижней губе от пирсинга. — У меня имеется манок для паучков, так что они точно прибегут…

И тут произошло то, чего я так опасался. С оглушительным до звона в ушах лаем, Саян бросился на Кахира. Не знаю, почему именно сейчас, чем так овчарке не понравилась попытка кота потереться об ногу Багиры. Приревновал к нему, что ли? Подскочив высоко на месте, мутант рванул в коридор с громким криком «шухер». Саян клацнул зубами всего в паре сантиметрах от его пушистого хвоста. Секунда хаоса и они оба скрылись за углом.

— Фу, блядь!!! — заорал басом я, и вместе с Пророком побежал за своим питомцем. Вот надо было им устроить махач! Саян, засранец, стерпеть не смог!

В коридоре уже их не застали, зато услышали грохот чего-то тяжелого в подвале, непрекращающийся лай и матерные вопли на разные голоса. Вот, сука, не могли вы наверх убежать, в ночлежке на кроватях попрыгать⁈ Нет, вам надо было мчаться в подвал, к припасам и Журналисту! Практически прыжками сбежав по лестнице, я первым ворвался во временное жилище излома. Застыл у порога, оценивая открывшуюся картину. Кахир, спасаясь от Саяна, запрыгнул на среднюю полку железного стеллажа, свалив на пол несколько коробок с патронами, мешки с макаронами и крупой. К великому счастью, ничего не просыпалось. Выгнув спину, котяра громко шипел на орущего пса. Того за шкварник придерживал Журналист, не давая добраться до кота. Пёс отчего-то был на столько зол, что абсолютно не замечал дискомфорта в холке. Встав на задние лапы, махал передними, драл глотку, плюя пеной в разные стороны и сверкая глазами в праведном гневе. Журналист, обернув к нам бледное беспристрастное лицо, громко и четко произнес, заглушив собой страшный гомон.

— Уймите своих зверей!

Удивительно, что он просто не размазал обоих по стенкам, а терпеливо сдерживал собаку вполсилы человеческой рукой. Мы с Пророком коротко переглянулись, и каждый поспешил успокоить «своего зверя». Кошатник бережно взял на руки Кахира как дите малое, прижал к груди, что-то нашептывая ему, сюсюкаясь. Тьфу! Я ж со своим мохнатым говнюком долго возиться не стал.

— А ну фу! — рявкнул я на пса, что тот сразу заткнулся, прижав виновато уши к голове. Опустился на все четыре лапы, жалобно заскулил, указав мне взглядом на распушившегося кота, что стал похож на здоровенную меховую шапку.

— Тебе не стыдно⁈ — спросил сурово я, уперев руки в бока для пущей убедительности. — Что тебе кошак сделал⁈ Что он тебе такого сказал, что ты его порвать готов был, а⁈

Саян, еле слышно поскуливая, застрелял глазками туда-сюда. Стыдно ему! Засранец, опозорил меня перед всеми! Жаров, небось, со смеху покатывается! Как вот мне теперь оправдываться, твоё и моё имя от позора очистить⁈ Умел бы разговаривать, дурень, я б тебя заставил перед котом и всеми извиняться!

На лестнице раздался топот быстрых шагов. В подвал забежала взволнованная Брелок. Остановилась в дверном проёме, оглядела нас с лёгким испугом. Удивлённо приподняла брови, заметив сброшенные на пол вещи и продукты. Поверь, я боялся, что вид будет хуже.

— Всё в порядке? — спросила Ника, подойдя ко мне. — Никто не пострадал?

— Ну, пока нет, — ответил я, придирчиво глядя на пса, — Кахир, к счастью, оказался шустрее.

— Водяной, я понимаю, что вражда кошек и собак идет издревле, но не мог бы ты следить за Саяном? — Пророк, кряхтя, поправил Кахира на руках, слегка подкинув его. Кот, прикрыв глаза, старательно изображал вид тяжелораненого, даже простонал с хрипом, что его куда-то там дыранули. Да по этому гадёнышу премия «Оскар» плачет!

— Уберите, — Журналист приказным жестом указал на кавардак на полу, — и оставьте меня.

— Извините, но я тут пас, — Пророк с виноватым смешком осторожно перешагнул через мешок с гречкой, поддерживая кота бережно под задницу. — Я с Кахиром только мешаться буду.

— Ну конечно! — протянул недовольно я, подбирая с пола первую коробочку с патронами 5,45×39. — Я как всегда крайний!

Пророк отвечать не стал, потому как продолжил на ходу успокаивать хнычущего кота ласковым писклявым голосом. Провожая их взглядом, Саян беззвучно оскалили зубы. Да, братец, тут я с тобой солидарен! Меня тоже это раздражает! Котяра посшибал все вещи, а убирать мне! Правда, если бы ты за ним не погнался, мне и корячится и не пришлось. И Журналист, скотина, уселся на матрас, книжечку какую-то на коленях разложил. Нет бы помочь! Только Вероника моя присела рядышком, подобрала с пола сваленную банку тушенки. Ты ж моя умница! Если бы еще слушалась, не пихала в рот всякую гадость зелёную, цены б тебе не было.

— Вы Журналисту еще не сообщили? — спросила она, при этом даже не глядя в сторону излома. То ли боится его, то ли презирает. Я отрицательно помотал головой, на что девушка тяжело вздохнула. Ей явно не хочется разговаривать с мутантом, так что ситуацию пришлось спасать мне.

— Мы тут решили завтра на разборки с Удавом выдвигаться, — сказал я, обернувшись к излому через плечо. — Ромка, пидар, раздавил «Сердце», поэтому…

Вероника недовольно кашлянула в кулак, глядя на меня хмуро сверху. Не хотела, чтоб я Романа палил. Нашла, блин, о ком беспокоиться!

— Я чувствовал. От него будут проблемы, — произнес негромко Журналист, будто сам себе. Кивнул после паузы, — хорошо. Я всегда готов.

— Ага, как пионер, — хохотнул я, поставив на полку последнюю коробку с патронами. — Выдвигаемся завтра с утра. Так что выспись, как следует…

— Игорь, — Брелок взяла меня под руку, бросила короткий опасливый взгляд на Журналиста и добавила, понизив голос почти до шёпота, — нам поговорить надо… Я думаю…

— Да, надо бы, — настроение у меня сразу упало. Не знаю, о чём там Брелок хочет поговорить, а я опять вспомнил про отложенную до лучшего времени тему. Завтра уже будет поздно, ибо все что угодно может случиться. Упаси, Зона, конечно! Я еще надеюсь на лучший исход. Но лучше решить вопрос о наших отношениях именно сейчас. Чтоб не тешить себя глупыми иллюзиями.

Мы вышли из подвала в узкий коридорчик, встали у плотно закрытого люка в подземелья, что был практически невидим на сером полу. Саян сел возле наших ног, поглядывая то счастливо на меня, то на Веронику. Доволен, собакен, что оба его хозяина вместе. Я взял Брелок за руки, не сильно сжал их, набираясь решимостью.

— Давай сначала я? — спросил я у девушки постыдно дрогнувшим голосом. На лице у неё промелькнуло удивление, однако Брелок согласно кивнула с улыбкой. Ну, вот, начинаю.

— Ника, мы через многое прошли с тобой. Знакомство у нас было отвратительным. Я поступил как мразь последняя. До сих пор себя таким чувствую, но… — Я облизнул пересохшие вдруг губы. От волнения стало и во рту сухо. Голос сел, и следующая фраза прозвучала слишком жалко, — я без тебя не могу. Скажи, как ты представляешь нашу жизнь за пределами «Клетки»? Что мы будем делать, когда выберемся?

— Не знаю. У тебя есть варианты? — она хитро сощурилась. Играется, издевается надо мной, зараза! Ладно, поделом мне. Аккуратно убрав её мягкую прядку волос за ухо, я продолжил чуть уверенней.

— У меня есть парочка вариантов. Первый: ты уходишь из «Монолита» вместе со мной в наёмники. Подожди, не перебивай, — я аккуратно прижал указательный палец к её губам, когда она коротко вдохнула. — При втором варианте я ухожу с тобой в «Монолит». Это сложно, но я ради тебя переступлю через себя. Ну и третий, самый такой… Ну, самый! Мы уходим из Зоны. Вообще. Осядем, будем вести нормальную человеческую жизнь. Детей нарожаем. Денег у меня нормально накопилось, домик купим, огород заведем!..

— Игорь, — перебила меня всё-таки. Провела аккуратно ладонью по моей щеке, огладила большим пальцем скулу. — Давай сегодня ночью ни о чём не думать, а просто наслаждаться друг другом?

— Вот так, да? — я тихо выдохнул, немного разочаровавшись таким итогом, — ладно, хорошо. А что ты имеешь в виду, под?..

— Я предлагаю тебе уединиться в душевой, — лукаво с придыханием ответила она, томно прикрыв глаза. — Прямо как в бункере учёных…

— Ну, это другое дело, — я аккуратно перехватил руку девушки, чмокнул тыльную сторону её ладони — уговорила!

В самом деле, завтра будь что будет. Разберёмся потом, когда окажемся в Зоне живые и здоровые. А сейчас лучше провести вместе выделенные нам часы на отдых. Только вдвоём.

Когда мы пришли в зал, там оставались лишь Азраил и Багира и Жаров, мирно попивающие чай. Юрий с Волковым вышел на улицу, проведать место захоронения Дамира и Морозова. Пророк уже ушел со своим котярой на боковую, потому как завтра ожидался ранний подъём. Да и остальные, собирались вскоре уходить. Брелок, неожиданно для меня, попросила алхимика переговорить наедине и увела его куда-то в коридор. Оставила меня стоять посреди зала в растерянности. Ну, зато я похвастался Витьке, что у меня с Брелок сегодня будут половые отношения. И как приятно было видеть перекошенное покрасневшее лицо лейтенанта «Долга»!

Появилась моя девушка спустя минут двадцать, когда я остался в столовой только в компании Саяна. Собаке пришлось дать целую миску гречневой каши с тушёнкой, чтоб не ходил за нами следом. Увы, нашему интимному уединению пёс будет немного мешать. Взяв меня за руку, Ника повела к закрытой двери в душевые. Раньше их здесь не было, видимо после того взрыва убежища Азраил решил добавить немного комфорта в его обстановку. Не щёлкая выключателем на стене, девушка открыла с тихим скрипом дверь. Просторная комнатка с блестящими кафельными стенами была освещена десятком ярких огоньков от толстых свечек на трёх полочках. Свет их красиво отражался на бледно голубых плитках. В центре был расстелен широкий матрас с лёгким пледом. Но что меня больше поразило во всей этой картине, так это бутылка вина, два бокала на тонких ножках и маленькая корзиночка с фруктами. Теперь понятно, для чего Вероника Азраила уводила!

— Ух ты… — самую малость растерявшись, я потер двумя пальцами подбородок, — очень романтично.

— Тебе не нравится? — Ника заметно расстроилась. Между её тонких бровей пролегла морщинка, взгляд стал чуть испуганным.

— Милая моя, я бывалый сталкер-наёмник, — я отпустил её руку, только чтобы мягко обнять за плечи. — Мне порой абсолютно всё равно где спать завалиться. Главное сейчас, что бы ты была довольна. Тебе самой всё нравится?

— Очень, — она быстро кивнула два раза, — заходи. Закрывай дверь.

Переступив порог душевой, я поплотнее закрыл дверь. Задвинул щеколду, чтоб никто не додумался ворваться к нам. Обстановка в запертой комнатке сразу стала интимной. То ли от мягкого цветочного аромата свечек и их теплого света, то ли от одного взгляда Брелок, скользнувшего по мне вверх-вниз, меня бросило в жар. Не тратя время попусту, я сбросил с себе жилет разгрузку, вытряхнулся из куртки комбинезона. Завозился с ремнём на штанах, что, как на зло, не хотел расстёгиваться. Тонкие пальчики Брелок легко помогли мне освободиться от него. Сама она неторопливо расстегнула молнию на зелёной свободовской куртке. Внутри меня с каждой секундой разгорался дьявольский огонек, и я уже едва сдерживал себя, чтоб не порвать на девушке остатки одежды.

Наконец-то, спустя долгие секунды мы оба стояли друг перед другом обнажённые. Разглядывали тела, каждую царапину, каждую родинку как первый раз. Я заметил тонкий старый шрам на её правой ключице, провёл осторожно по нему пальцем. Его не было раньше, я точно помню.

— Откуда?.. — она не дала мне договорить поцелуем. Прижалась ко мне неожиданно и резко, что я сделал шаг назад, удерживая равновесие. Обвил руками её гладкую горячую спину. Опустил ладони ниже, сжал несильно округлые ровные ягодицы. Жар и голод стали почти нестерпимыми. Как же я скучал по ней! Как же долго желал снова прикоснуться!

Я повалился на матрас, уронив Веронику вместе с собой. Спихнул плед на пол, чтоб не мешался. Перевернулся на спину и Брелок сразу оказалась на мне сверху. Снова долгий поцелуй до нехватки кислорода, скольжение рук по груди, животу и ниже. Терпеть уже нет сил!.. Но тут в затуманенный разум постучалась одна досадная мысль.

— Подожди, — я поймал девушку за плечи, выдохнул, пытаясь успокоить расшалившееся сердце. Виновато посмотрел на Брелок, глупо улыбнувшись, — я не взял презервативы…

Ника тихо рассмеялась. Наклонилась ко мне ниже, ткнувшись носом мне в ушную раковину.

— Да хрен с ними, — шепнула она и чмокнула меня в щёку. А в следующий момент мы оба не смогли сдержать стона. Изнывающий подрагивающий член оказался в горячих мягких тисках. В глазах вспыхнули яркие разноцветные искры. Я с трудом сдержал себя, чтоб не разрядиться на первых же секундах. Блаженство нужно продлить как можно дольше. Эта ночь только наша. Я приподнялся, обнял её извивающееся тело, с выступившей на коже испариной, подстроился под её ритм движений. Она дышала с хрипом, слегка царапала ноготками мою спину, хватала за волосы на затылке. Я прошёлся строчкой поцелуев от её груди до самого подбородка. Пробормотав что-то, Брелок откинула голову назад, и я прижался губами к её шее, будто оголодавший древний вампир. Я мог бы действовать грубее, трахать Брелок как уличную проститутку, крутить её туда-сюда, меняя позу. Но сегодня я хочу быть нежен к ней, насколько умею. Между нами был не простой секс, а выражение нечто большего телами и взглядами.

Я мягко уложил Брелок на матрас, снова став сверху. Одной рукой придерживал её под спину, другой упирался в мягкую ткань, чтоб не придавить девушку. Она приподняла дрожащие ноги, задела меня правым коленом. Тихо простонала, как проскулила жалобно. Прикрыла рот ладонью, прикусила кожу. Я убрал её руку, пригвоздил над головой, сплетя наши пальцы вместе. Сдерживаться не нужно. Вероника поняла всё без слов. Задрожала сильнее, хватая ртом воздух словно рыбка на берегу. Издала первый сиплый полукрик полустон. Со вторым голос был громче, вместе с моим сильным толчком в неё. Приятная судорога прошлась от висков до самого низа живота и бёдер. Вспышки в голове с затемнением в глазах. Крупно содрогаясь с приглушёнными стонами, я изливал в Веронику всю свою страсть к ней. На последних каплях я ослаб, чуть не свалился сверху на девушку. Смог удержать себя, упершись в матрас. Мы оба тяжело дышали после такого марафона. Наши губы снова оказались рядом. Прежде, чем вновь поцеловать Нику, даже если она сама того желала, я произнёс слабым сбивающимся голосом:

— Я люблю тебя… — увидев в её взгляде удивление и словно неверие в мои слова, я сглотнул и повторил громче, твёрже, — я люблю тебя.

— Игорь… — она сморгнула и из уголка правого глаза по виску побежала одинокая слезинка. Вероника счастливо улыбнулась мне.

— Ты будешь моей? — спросил я, аккуратно смахнув большим пальцем влажную дорожку с её пылающего лица.

— Я давно твоя, — ответила Ника, обняв меня за шею. На душе стало так легко и тепло. И не важно, что Брелок выберет, пойти со мной, или остаться в «Монолите», я точно буду рядом с ней…

После мы просто лежали на матрасе минуты две-три, держась за руки, и смотрели молча в потолок. Я старался ни о чём важном не думать, только слушал её ровное дыхание. Потом Брелок медленно села, обернула пледом бёдра, оставив грудь открытой. Подвинула ближе бокалы и фрукты, открыла бутылку вина, шурша пробкой с фольгой.

— Я бы сейчас водки лучше бахнул, — сказал я, усаживая себя по-турецки, не стесняясь наготы перед своей девушкой.

— Водки ты можешь когда угодно бахнуть, — Ника подала мне полный на половину бокал красного вина, — а для романтичного вечера подойдет вино. Надо было еще гитару Стёпкину захватить…

— А зачем? — я сделал маленький глоток кисло-сладкого напитка, пожевал губами, оценивая вкус. — Я всё равно на ней бренчать не умею, да и ты, кажется, тоже.

— Ну во-о-от, — притворно печально протянула Брелок, прислонившись к моему плечу, — а я надеялась, что ты мне серенады под гитару споёшь!

— Спеть я тебе и так могу, а капеллой, — оторвав с тонкой веточки продолговатую изумрудную виноградину, я закинул её в рот, и добавил с усмешкой, — только не факт, что тебе понравится!

— Почему это?

— В детстве соседка, учительница музыки, по просьбе бабушки пыталась научить меня игре на пианино. Я смог с трудом сыграть только «В траве сидел кузнечик». Соседка вынесла вердикт, что мне медведь все уши оттоптал, и что музыка — это совершенно не моё! — я рассмеялся, потянувшись еще раз за виноградом. Остановился на полпути, опустил руку. Вдруг понял кое-что, и стало очень неловко. Брелок заметила перемену моего настроение. Приподнялась, озабоченно глядя мне в глаза. — Блин, Ника… Я внезапно осознал, что мы друг о друге почти ничего не знаем. Только так, в рамках Зоны. Что я наёмник-отморозок, а ты верна своему «Монолиту»… Так, это надо исправить!

Я поёрзал на матрасе, устраиваясь удобней, выпрямил спину. Взял Веронику за руку, крепко пожал её с излишне деловым видом, отчего девушка расхохоталась.

— Позвольте представиться, — начал я наигранно серьёзно, — Петров Игорь Владимирович! Тридцать два года, родом из города Шахты, Ростовская область. Батя у меня военный, часто мотался по командировкам, так что воспитанием занимались фактически бабушка с дедом. Мать я потерял в шесть лет, умерла она от пневмонии. В школе учился еле как, общался с не очень хорошими ребятами. В классе седьмом бате надоели мои закидоны, и он отправил меня в суворовское училище. Там из меня дурь вытрясли. Потом была армия и служба по контракту…

Сначала Брелок слушала меня с весёлой улыбкой, не воспринимая рассказ всерьёз, но постепенно улыбка её сползала. Взгляд даже печальным показался, хотя девушка слушала меня с неподдельным интересом.

— Успел повоевать на Кавказе в восьмом году. Там познакомился с группой наёмников, ну и чего-то решил примкнуть к ним. Прельстило, что они деньги неплохие зарабатывали. Побывал с ними в Афганистане и Сирии. Потом вот перебрались мы в Зону и здесь я уже четыре с лишним года кукую. С перерывами, конечно! У меня квартирка есть недалеко от Периметра, чтоб за сто вёрст не мотаться. На Родину иногда приезжаю, чтоб с родными повидаться. Вот… Вроде больше ничего интересного про себя рассказать не могу.

— Спасибо за это, — Ника с печальной улыбкой кивнула мне, — а я про себя и пару предложений не могу рассказать. Совсем мало что помню.

— Ну, Дамира же ты вспомнила…

— Дамир был уже в Зоне, — Вероника взяла из корзинки банан, надкусила его чёрную попку, отогнула вниз лист кожуры. — Моя жизнь за её пределами какая-то расплывчатая. Я помню, что жила в большой квартире, помню, что были родители, младшая сестра, а их имён не помню. Даже лица…

— Может постепенно память вернётся? — я нежно провёл подушечками пальцев вдоль её правого предплечья. — Больше с обычными людьми общайся, авось что-то да вспомнишь.

— Посмотрим, — Вероника, глядя в стену задумчивым взглядом, неторопливо пережёвывала откушенный кусочек фрукта. — А я у тебя всё спросить хотела, да забывала. Как ты получил своё прозвище? Интересное такое…

— А! Ну, история забавная! — хмыкнув, я провёл фалангой указательного пальца под носом. Тьфу ты, опять эта привычка! Переместил руку на затылок, взъерошил волосы, припоминая уже давние события. — Я в Зоне где-то с месяц был, возвращался с какого-то задания на базу к Тритону. Помню, надо было какую-то флэшку из тайника в Тёмной Долине забрать. Подхожу к мосту через речку-говнотечку, и тут на меня внезапно с двух сторон выскакивает огромная стая слепых собак! Я думаю, всё, хана! Патронов не хватит отстреляться, порвут на перезарядке! Вот я и сиганул с моста в это болотце. Псины побоялись ко мне лезть и только кругами бегали да гавкали. Я почти час просидел в тине, пока на мой сигнал «СОС» отряд «Свободы» не пришёл. Собак шуганули, меня вытащили, напоили, обогрели и один из них поржал, назвал меня водяным. Вот так и привязалось!

— И правда, забавно, — рассмеялась тихо Вероника и опустила взгляд на недоеденный кусочек банана. И снова в глазах её грустные раздумья. — А я не помню, как имя Брелок получила. У нас в «Монолите» после обряда Посвящения новые имена дают обычно молитвенники. Но почему, по какому принципу они их выбирают, я не знаю. Хотелось бы узнать, но я даже не в курсе, кто именно меня так окрестил.

— Ну и наплюй! — я пожал плечами, — Брелок и Брелок! Просто… милое прозвище.

— Да уж, назвали в честь хреновины для ключей, — фыркнула она, положив пустую кожуру от банана рядом с корзинкой. Вздохнула глубоко, как бы сгоняя остатки печали и шутливо ткнула меня в нос влажным концом банана. — Не хочешь, так сказать, второй раунд?

— Ох, ты какая! — хохотнув, я подцепил двумя пальцами толстенькую клубнику. Поднёс её к губам Вероники. Прищурившись как довольная кошка, она куснула яркий красный бок ягоды. Кровь моментально стала приливать к моим щекам и паховой области. — Я только за…

Проснулся я резко, от тихого скромного стука в дверь. В комнатке стало заметно тускло — большая часть свечей потухла, горели слабо только две штуки. Опустевшая бутылка вина, бокалы и корзинка с остатками лакомств отставлены в стороны, под душевые краны, чтоб не мешались. С немалым удивлением я увидел в нашей романтичной коморке дрыхнувшего Саяна. Ника, небось, запустила его ночью. Пёс наверняка начал тоскливо скулить, оставшись совершенно один в коридоре. Часть пледа сползла на пол, и Саян улёгся на него, свернувшись клубком. Вероника спала практически на мне, обвив руками и ногами. На стук в дверь она никак не среагировала. Хорошо мы вчера друг друга заездили! Я даже не понял, в какой момент вырубился. Придержав Брелок под спину, я медленно приподнялся. Не хочется её будить, но, увы, по пустякам к нам вряд ли стали бы ломиться. Туалет отдельно, а руки можно и на кухне помыть.

— Кто там? — вполголоса спросил я, почувствовав, как под рукой слабо дрогнула Вероника, проснувшись.

— Это я, — ответил негромко Багира с той стороны, — извините, но пора вставать. Скоро выдвигаемся.

Сердце дрогнуло от волнения, забилось чаще. Во рту мигом пересохло. За дверью послышались шаги — Виктор, убедившись, что мы проснулись, решил удалиться. Ждать нас ему бы пришлось долго, потому как нам нужно еще привести себя в порядок после бурной ночи. Я посмотрел на Веронику, встретился с её сонным мутным взглядом. Она часто поморгала, потёрла веки ладошкой со слабым стоном.

— Что, уже утро? — надломленным после сна голосом спросила она.

— Да, малыш, — я бережно убрал волосы с её лба. — Надо вставать.

Какой бы ночь не была прекрасной и длинной, всё равно неизменно придёт утро с тяжёлыми хлопотами. Я бы снова отдал пальцы на отсечение, чтоб продлить мгновения безмятежности в компании Брелок. Увы, долг зовёт…

По сравнению со вчерашним вечером, пленники пространственной аномалии вели себя слишком тихо. Переговаривались только короткими фразами, заполняли рожки к огнестрелам, раскладывали патроны в подсумки или набивали ими карманы жилетов. У меня появился нервный мандраж глядя на парней, на их серьёзные сосредоточенные лица. Такое со мной бывает в преддверии крупного замеса. Как, например, перед боем с фанатиками на Радаре. Вероника, как-то поняв, что мне становится дурно, успокаивающе погладила меня по щеке. Немного отпустило. Прикрыв глаза, сделал несколько медленных глубоких вдохов, накрыв руку девушки своей.

— Не отходи от меня, хорошо? — шёпотом, кажется, только чтобы я её услышал, попросила Брелок.

— Обещаю, я буду рядом, — ответил я, открыв глаза. Усмехнулся, услышав ворчание собаки, — оба будем рядом.

— Не хочу прерывать вашу идиллию, но тут у меня сюрприз для Водяного! — от тонкого самодовольного голоса Азраила у меня свело скулы, как от кислого лимонного сока. Я засёк его приближение с каким-то стволом в руках боковым зрением. С превеликой неохотой повернул к нему голову. Туго, будто у меня в шее стояла несмазанная шестерня. И в зобу у меня, что называется, дыхание спёрло. Азраил, воистину с искушающей дьявольской улыбочкой, протягивал мне штурмовую винтовку «Абакан», с оптическим прицелом. Не новенький, с потёртостями на кожухе, и царапиной на чёрном гладком стволе. Эту царапинку я из тысячи узнаю. Это не просто рандомный автомат АН-94, потому что является моим излюбленным оружием. Это, блядь, МОЙ «Абакан»! Отобранный бесследно при перемещении в «Клетку Удава», и, казалось, утерянный навсегда. И теперь Азраил протягивал его мне, как долгожданный ценный приз!

— А-а-а… — только и смог протянуть сдавленно я, дотронувшись до цевья осторожно, словно оно могло ударить меня током.

— Я решил вам всем вернуть отобранные пушечки, — небрежно, явно притворно, сказал Азраил, вложив мне в дрогнувшие руки автомат. — Закрыть гештальт.

— Даже не знаю, спасибо сказать или матом тебя покрыть, — пробормотал я, осторожно, почти любовно проведя пальцами по длинному магазину «Абакана». Эмоции были смешанные, я не понимал какой больше отдать предпочтение. Радости до поросячьего визга, охреневанию до немоты или же злости от несправедливости? Я медленно выдохнул, успокаивая себя. Это ж не простой какой-то автомат, это мой боевой товарищ. Я с ним наравне с Саяном через столько прошёл! Надеюсь, что «Абакан», как сноровистый зверь не отвык от меня и не подведёт в бою.

— Внимание бойцы! — от жёсткого командного голоса Волкова сердце снова вздрогнуло в волнении. Капитан, держа в руках новенький автомат «Вал», прошёлся строгим взглядом по каждому из нас. Не обделил даже животных. — Делимся на группы поровну! В мою войдут Жаров, Пророк с Кахиром и Роман. Остальные пойдут с Азраилом.

Я переглянулся с Брелок и Багирой, попытался ободрительно улыбнуться им. Меня группа вполне устраивает, кроме наличия Азраила. Обменял бы его на того же идиота Ромку. Впрочем, нет, алхимик будет куда полезней со своим «Апокрифом». Если только фанатика опять не накроет.

— Ну вщё, пора — Юрка тяжело вылез из-за стола, словно его возвращённая «Франчи» тянула его к земле за лямку. Коротко резко выдохнув, Семецкий добавил с заметным сожалением. — Удачи вам, ребята.

— Давай, мужик, — я первым подошёл к Вечному, хлопнул его ладонью по руке, крепко пожал. — На тебя с Журналистом вся надежда.

— Вы давайте аккуратней, чтоб вще живы и ждоровы были! — отпустив мою руку, Юрка, поколебавшись с секунду, обнял меня за плечи, так что дыхание сбил. Сука, как же не люблю я такие моменты! После меня с Семецким подошли попрощаться все, за исключением насупившегося Ромки и флегматичного Азраила. В стороне всё это время оставался и Журналист. Стоял возле холодильника, прислонившись спиной к стене, и поглядывал на нас исподлобья с неразличимыми эмоциями в холодных глазах. Я встретился с ним взглядом и просто кивнул. В этом жесте было всё. И благодарность за помощь, и просьба быть осторожными. Излом, наверное, понял, слабо качнул головой в ответ.

Порталы мы открыли практически одновременно. В первом телепорте, подрагивающим как чистая вода в пруду, был вид на некий заросший кустами холм, и одинокий покосившийся на бок телефонный столб с оборванными проводами. Во втором же была сплошная жуткая белая стена и ничего более. Как же ненавижу я этот туман! Ладони мигом взмокли при виде его недвижимых густых клубов. Задержав дыхания и закрыв на миг глаза, я шагнул в портал следом за Пророком. Секундное неприятное ощущение влажного холода, что становится уже привычным. Всё, больше в убежище я не вернусь.

Я отступил от портала подальше, пропуская остальных. Смотрел неотрывно на уютную теплую столовую, пока пространственная дверь не закрылась. Ощущалась необычная тоска по этому проклятому месту. Всё же там было много приятных моментов, не только трагедии. То же самое я могу и про «Скадовск» сказать. Вот так вспоминаешь это всё и на грудь тяжестью накатывает тоска. Сколько хороших ребят проклятые «Клетки» Азраила загубили! Каждый из них мог бы сейчас где-то в уютном уголке Бара или вообще за Периметром сидеть. Живой, здоровый и счастливый. Надеюсь, боги или духи, что наблюдают за Зоной, будут милостивы к нам, и все мы целы останемся. Я не хочу снова терять друзей…