Клон в пальто

Невинные забавы

Весна была знаменательна еще одним событием — Аля наконец увидела новую Лешину секретаршу, ту, что пришла на смену длинноногой стерве Кристине, не владеющей компьютерными программами.

Сусанна Марковна оказалась хрупкой черноволосой красавицей с фарфоровой кожей и глазами Суламифи, причем очень юной. А Аля-то представляла себе тучную пожилую даму с крючковатым носом, в толстенных очках! И все-таки она сразу полюбила Сусанну Марковну, потому что та, поднося бумаги Леше на подпись, не краснела, что означало бы тайные намерения в отношении шефа, и не поглядывала на него с видом укротительницы тигров, что было бы признаком сбывшихся намерений. Она, то есть Аля, испытывала даже некоторую гордость за те взгляды, которыми провожали Сусанну Марковну все мужчины — за исключением Антонова! Тот смотрел на своего секретаря с признательностью и уважением, как будто у той был крючковатый нос и толстенные очки, зато она знает все на свете и печатает со скоростью звука.

Новый компаньон Антонова Гнус, он же не граф Шереметьев, по секрету признался Але, что только из жалости к ней он отпустил Сусанну работать у Лешки. Потому что эта сопливая недотрога не дает никому, тут Аля может быть спокойна. Даже у Антонова ничего не выйдет.

— Это почему же не выйдет? — обиделась Аля. — Может, уже вышло, ты почем знаешь?

Гнус посмотрел на нее удивленно. Обычно с мужчинами Аля не обсуждала Лешкины гулянки. Но тут ей захотелось поддеть этого козла, который совсем недавно поступил по отношению к ней как настоящий гнус, хоть и носил славную, освященную веками графскую фамилию. И даже Антонов — даром что супруг и джентльмен — не принял ее сторону.

Шереметьев был не граф. Шереметьев был Гнус.

Они все учились в одной школе — Леша, Аля и Сережка Шереметьев, только Аля на класс младше. В школе Гнус и получил свое прозвище, как нельзя точно отражающее его сущность.

Сначала Гнусом назвала его учительница в первом классе, которая ненавидела Сережу так люто, что за дверь его выкидывала вместе с партой. Потом к ним пришла Аделаида Серафимовна, самый страшный зверь в школе. Когда она шла по коридору, малыши прятались в туалете. Рядом с ней даже паста в ручке засыхала. Но Шереметьева она любила. Он в это время уже состоял на учете в психдиспансере, и школьная директриса просто мечтала от него избавиться. А Аделаида Серафимовна не отдавала. Ей обязательно нужен был в классе хоть один гнус отпущения, а где бы она нашла лучше? Когда он лежал в Кащенко, она даже кабачковые оладьи ему носила.

Из своего тяжелого детства Сергей вынес великую истину — можно быть откровенным Гнусом и жить вполне припеваючи. Кроме того, он обрел способность не тонуть ни в какой среде. Перегоны машин они начинали вместе с Антоновым, но Гнус раскрутился гораздо шире и ушел в заоблачные дали. Завел какие-то рискованные шашни с тольяттинской автомобильной мафией и теперь торговал исключительно «Ладами» и «Нивами» для народа. Поговаривали, что именно в его рекламной службе родился лозунг: «Купил иномарку — продал родину». Сам же Сергей Шереметьев родину продал и перепродал миллион раз, а потому покупал для собственных нужд исключительно сделанные на заказ «мерсы» и «ягуары».

Но потом и Леша поднялся настолько, чтобы Шереметьев счел выгодным с ним сотрудничать. Теперь они снова были компаньонами. Гнус считал это достаточным поводом, чтобы постоянно делать Але недвусмысленные намеки. Встречаться с ним поэтому ужасно не хотелось. Но только он мог помочь в задуманном деле.

Это произошло, когда они ехали через вечернюю ярко освещенную Москву забирать Юльку с подружкиного дня рождения — новое платье и сто долларов на подарок.

— Что ты купишь? — поинтересовалась Аля.

— Отдам наличными, — ответила Юлька. — Так сейчас принято.

— Уже? — ахнула Аля. — Я думала, это принято только у взрослых…

— Это принято у всех, мамочка, — заносчиво сказала дочь. — Только суммы разные.

Аля представила себе, как будут расти эти суммы, если в десять лет они начинаются с сотни баксов. Придется ждать следующего года, чтобы сравнить и вывести пропорцию. Хотя здесь своя математика, ведь пока дети растут, времена тоже меняются. Лишь бы Лешкин бизнес развивался с той же быстротой.

Об этом она думала, пока ехала в машине с Лешкой и глядела на ослепительно сияющие витрины и вывески. И вдруг ее осенило.

— Магазин детских вин! — воскликнула Аля.

— М-м? — спросил Антонов. Он теперь всегда ее внимательно выслушивал и переспрашивал, если не понял. И спокойно кивал, если она говорила: «Нет, это я так, про себя».

— Красиво, да? Мне это название сегодня приснилось, а сейчас я вспомнила. Магазин детских вин. По-моему, удачная бизнес-идея.

— Идея магазина? И что же ты там собираешься продавать?

— Вино для детей.

— Are you serious? — спросил Лешка, который недавно записался на курсы английского.

— Sure, — вдохновенно ответила Аля. У нее бывали вдруг такие озарения, правда, редко. Если бы они случались часто, была бы Александра Антонова сегодня успешной бизнесвумен, а не рассказчицей невероятных историй.

— Ведь хорошее вино в небольших количествах полезно, так? В Грузии, например, или во Франции люди регулярно пьют натуральное вино и не спиваются, наоборот, долго живут и меньше болеют. А развивать культуру, как это сказать — винопития? — надо с детства.

— И ты хочешь продавать вино детям, чтобы развивать культуру винопития?

— Ну да! Слабое сладкое вино. Есть же такие шипучки малоалкогольные, наливки. Помнишь, мы пили в Испании «Мондоро» и еще что-то?

— Помню. У нас это коктейли в банках, которые глушит молодежь. Жуткая химическая отрава.

— Вот именно! А если поискать по всему миру действительно хорошие легкие вина, которые подходят для детей…

— Для каких детей, Аля, бог с тобой! С какого возраста?

— Пусть специалисты их распределят по возрастам, — раззадорилась Аля. — На каждой бутылке это будет указано большими буквами. Можно даже полки сделать отдельные по годам: с семи лет, с десяти лет…

— С трех месяцев. Как детское питание, — вставил Лешка, совершенно не заражаясь Алиным энтузиазмом.

— Вино будет дорогое, — Аля не обращала на него внимания, — а магазин эксклюзивный — винный детский бутик.

Она уже видела этот бутик: полутемное помещение, тяжелые полки цельного дерева, разноцветные фонарики, солидные бутылки, бочки с блестящими медными кранами. И продавцы в старинных костюмах. Что-то вроде лавки волшебника из «Гарри Поттера». А на стенах — стилизованные под старину доски с высказываниями о культуре пития.

Лешка по-прежнему был настроен иронично.

— Я придумал тебе название: «Маленький киряка». Или «Юный друг бормотухи».

— Отстань! Дети будут приходить туда вместе с родителями, а специально обученные сомелье — давать им советы. Рассказывать, как пить вино, с чем его пить, что к какой еде подходит. В дегустационном отделе вино можно будет попробовать… За деньги, конечно. Вообще, место должно быть престижным. А что? Какие-нибудь наследные олигархи с удовольствием начнут собирать свой личный винный погреб уже в детстве. Угощать друг друга на своих тусовках, обсуждать свойства дорогого вина, хвастаться новыми приобретениями. А главное — они не сопьются какой-нибудь гадостью…

— Наследные олигархи и так не сопьются гадостью.

— Дело не только в том, что они пьют, а в культуре…

— Аля, неужели ты это серьезно? — Антонов, кажется, уже сердился. — Ты же сама мать и прекрасно знаешь, что алкоголь детям противопоказан. В любом виде и в любом количестве. Культура, если хочешь, заключается в том, чтобы прививать ребенку отвращение к пьянству, наркотикам, курению с самого раннего возраста. А ты, наоборот, предлагаешь им внушать, что пить — хорошо и красиво, если делать это в правильном месте за большие деньги и под наблюдением специально обученных сомелье. Чушь собачья! Тогда можно выпускать легкие сигареты для детей или детскую «травку». И указывать на упаковке, с какого возраста можно приобщаться. Классная идея! Зато родители не беспокоятся, что дети нажрутся в подворотне или нанюхаются в подвале. Все в рамках приличий! Узаконенное воспитание алкоголиков и наркоманов.

— Да пошел ты, Антонов, — возмутилась Аля. — Ты машину продаешь и не боишься, что кто-то на ней ребенка собьет.

— Это другое, Аля. Машина в принципе приносит пользу, а аварии — это издержки. С вином и наркотиками все не так.

— Да кто говорит про наркотики! Ты сам и говоришь!

— Ладно, давай закроем тему, а то поссоримся. Советую тебе забыть об этой «прекрасной идее» — нести культуру пития в детские массы. Все равно никто не даст тебе лицензию на продажу спиртного несовершеннолетним, это абсолютно исключено.

«Исключено, противопоказано, прививать отвращение к алкоголю»! Этот пальцем сделанный супермен даже говорит теперь, как завуч на педсовете. Ханжа несчастный. А ведь еще полгода назад сам домой на бровях приходил, как человек!

А лицензию действительно никто не даст. Выход может быть только в том, чтобы обозначить этот товар не как спиртное, а как, допустим, тонизирующие напитки или что-то в этом роде. Хорошая мысль. Правда, тогда не пройдет название. А оно так понравилось ей еще во сне: магазин детских вин!

Главное, Аля вдруг поняла, что она хочет свой бизнес. Ведь это уже не сказки, в которые можно верить или не верить. Магазин можно увидеть, потрогать руками и сказать: «Ух, ты!». А когда она разбогатеет — она непременно разбогатеет, — то наймет «негра» или как это сейчас называется? — литературного секретаря, который запишет ее истории и издаст их. Они будут пользоваться бешеным успехом главным образом из-за того, что их автор — преуспевающая предпринимательница. Да и сам по себе магазин — это такой простор для фантазии! Вот только нужны деньга на раскрутку…

Аля решила поговорить с Гнусом.

Встречаться с ним отдельно не пришлось, назрела какая-то большая тусовка, юбилей у партнеров, и все они были туда приглашены.

Лешка извиняющимся тоном объяснил, что ему надо будет отскочить в середине вечера, причем на серьезно, надолго. С одним немцем нужно плотно пообщаться и передвинуть его никуда нельзя. Возможно, ей даже придется вызывать такси и возвращаться одной. Это как, не смертельно?

— Переживем, — вздохнула Аля. Может, вести счет всем антоновским деликатностям? Записывать их в отдельной тетрадке, потом смотреть и тихо радоваться. Показывать подругам.

Странно, она даже не сомневалась, что он действительно отскочит к немцу, а не к бабе. Выходит, вполне можно жить с идеальным мужчиной.

Она надела платье в сеточку на чехле. Чехол был не очень прозрачным, но коротким. А сеточка — ну, в общем, достаточно плотной, хотя…

Если честно, ей хотелось, чтобы Антонов ее приревновал. И, заметив охотничьи взгляды мужиков, послал своего немца подальше и никуда не поехал. Наоборот, увез бы ее пораньше и трахнул в машине, в темном переулке, где гуляют урки.

Был такой эпизод в их ранней семейной жизни. Лешка загнал машину в какую-то подворотню и без предисловий повалил ее на откинутое сиденье. И платье-то в тот раз было нормальным, все произошло из-за какого-то хмыря из тогдашних напарников по делам, который слишком откровенно прижимал Алю во время танца. А Рыжий ох, не любил, когда посягали на его собственность. Но с компаньонами отношения не портил, ему просто требовалось сразу же, не отходя от кассы, пометить территорию.

Они ездили тогда на БМВ с велюровыми сиденьями, и этот нежный велюр оказался жутко колючим и чесучим, когда тебя трут об него голой спиной. В самый разгар событий они вдруг услышали прямо над головой наглый скрежет. Кто-то снимал «дворники» с машины, не обращая внимания на работающий мотор и явное шевеление за тонированными стеклами. Судя по сгустившейся вокруг темноте, грабителей было несколько.

Лешка недолго думая высвободил одну руку и нажал на гудок, но главного дела своей жизни не прекратил. Так и кончил под пронзительный вой сирены. Когда же, кое-как застегнувшись, с газовиком в руках, он выскочил из машины, ночных разбойников уже след простыл, и одного «дворника» тоже.

Нынешние ее планы не оправдались. Антонов все-таки уехал на встречу с немцем, поцеловав полураздетую жену в щечку и сдав на попечение Гнусу — доверил козлу капусту. Аля убрала под стол голые сетчатые коленки и завела с Шереметьевым разговор про детский винный магазин.

— He-винный магазин, продажа невинности! — загоготал Гнус, едва поняв, в чем дело. — Антонова, дарю брэнд!

Он был уже хорошо выпивши, а потому принялся активно развивать тему. Винный магазин для детей — это семечки. Почему бы не открыть, например, детский бордель, где малышей будут на практике учить грамотному сексу? Ведь это тоже не вредно для здоровья, если заниматься в разумных пропорциях и под руководством опытных специалистов. А родители будут спокойны, что чадо потеряет невинность не на школьной дискотеке в спортзале, а в приличном заведении, по всем правилам современной сексологии.

— Ты мальчиков или девочек имеешь в виду? — не выдержав, поинтересовалась Аля.

— И тех и других, — не растерялся Гнус. — Место должно быть дорогое, престижное, где все свои. Чтобы породу не портить. Знаешь, что щенки считаются бракованными, если их мать хоть сто лет назад трахал беспородный кобель? У наших аристократов тоже скоро так будет. Возьмешь меня инструктором?

Он снова заржал и стиснул под столом ее коленку. На этом дело и кончилось. Прекрасную идею винного магазина пришлось забыть.

Но прекрасная идея неожиданно напомнила о себе через несколько недель.

— А Гнус такую прикольную вещь открыл. Хочешь посмотрим? — сказал ей Лешка в один прекрасный выходной.

Оказывается, господин Шереметьев открыл детский развлекательный центр под названием «Маленький лорд» со слоганом: «Все, как у больших». Там есть банк, где можно открыть счет и получить кредитную карточку — а заодно тебя научат, как ею пользоваться. Есть бутик одежды и магазин всяких полезных вещей, где только эта карточка и принимается. Есть бильярд, комната игровых автоматов с билетиками (вместо казино), зал для переговоров — вот уж поистине все, как у больших. А также ресторан для детей и бар с безалкогольными и слабоалкогольными напитками. Специально обученные сомелье дают рекомендации, что пить, как и с чем. Проводятся ознакомительные курсы по кухне и напиткам народов мира — чтобы маленькие лорды и леди не попадали впросак, оказавшись в самом экзотическом ресторане. Принимаются заявки на цикл лекций по этике и этикету разных культур.

Юлька, услышав это, запрыгала и захлопала в ладоши:

— Хочу! Хочу! Да! Поедем!

Аля затолкала Лешку в спальню, чтобы не устраивать разборку на глазах у ребенка, и выдохнула ему в лицо:

— Видишь!

— Ты что, Алик? — опешил он.

— Это все из-за тебя! Ты меня не поддержал с открытием винного магазина для детей. А Гнус послушал, своровал идею и вон какую штуку устроил! А ведь это я могла сделать!

— Но у него же совсем другое…

— Неважно! Это я ему подала мысль.

— Аленька, я до сих пор не уверен, что мысль была хорошей. Бар для детей — звучит двусмысленно… К тому же, прости, на сегодняшний день я все равно не мог бы тебе спонсировать такой комплекс, как у Гнуса.

— А я не просила комплекс! Я хотела только магазин!

— Ну, давай придумаем какой-нибудь другой магазин. Сумочки, шарфики, украшения…

— Пошел ты со своими сумочками!

Юлька все-таки утащила Лешу в «Маленького лорда», а Аля осталась дома, бросив им на прощание: «Только не наклюкайтесь в баре!». В конто веки ей пришло в голову что-то интересное, она в самом деле могла совершить революцию в московском бизнесе, и вот, из-за этого зануды все пропало. Ей не хотелось мириться с мыслью, что детский банк — это действительно оригинальная идея Гнуса, к тому же неподъемная для Антонова. Уютный магазинчик в стиле Гарри Поттера печально растворялся в ее воображении.

«А может, просто детское кафе? Без всякого вина, с мороженым и столиками-грибочками, как „Буратино“ в нашем детстве?» — заискивающе спросил внутренний голос. Предпринимательский азарт не хотел сдаваться без боя.

«Пошел ты со своим „Буратино“», — ответила Аля внутреннему голосу. Она не привыкла идти на компромиссы. Да и предприниматель из нее хреновый. Я не полицейский, я принцесса.

Юлька по возвращении сказала, что комплекс — отстой, ничуть не лучше «Детского мира», и Аля почувствовала себя слегка отомщенной.