Клятва повесы

Глава 16

Почему она не хочет выходить за него?

Что она имеет против брака?

Эти вопросы неотступно преследовали Вейна, пока он поворачивал лошадей на лондонскую дорогу.

После ранения Джерарда прошло два дня. Сейчас юноша сидел на козлах рядом с ним и тоскливо разглядывал пейзаж.

Вейн не смотрел на дорогу. Он был погружен в мысли о Пейшенс и о создавшейся ситуации. Предмет его размышлений, а также Минни и Тиммз ехали в кабриолете позади его кареты, а за ними тянулась длинная вереница наемных экипажей, в которых расположились остальные обитатели Беллами-Холла.

Почувствовав странное давление в левой щиколотке, Вейн посмотрел на ноги и увидел свернувшуюся калачиком Мист. Кошка предпочла путешествовать с ним, чем немало удивила свою хозяйку. Хотя Вейн ничего не имел против кошек и молодых людей, он бы с радостью обменял их обоих на Пейшенс.

Он хотел поговорить с ней о ее ничем не обоснованном нежелании выходить замуж.

Она любит его и в то же Время отказывается стать его женой. Если учесть все обстоятельства, то этот отказ объяснить нельзя. Стиснув зубы, Вейн устремил взгляд вперед.

Его надежды пристрастить Пейшенс к своим ласкам, чтобы она увидела преимущества в их браке и открыла ему причину своей тревоги, потерпели полный крах. Он не предполагал, что и сам пристрастится к ее ласкам, что будет одержим желанием, по своей силе не сравнимым ни с чем, что он когда-либо испытывал. Что пристрастие лишит его власти и над желанием, и над его демонами.

Его демоны — его безумное желание — вырвались на волю в тот первый раз, когда они были на сеновале. Тогда он объяснил это обстоятельствами и его едва сдерживаемым раздражением из-за ее отказа. В ту ночь, когда он вторгся в ее спальню, он сдержал свою страсть. Его голова была холодной, он полностью владел собой и радовался этому, самодовольно кичась собственной твердостью.

Но их третья встреча низвергла его с пьедестала.

Еще немного — и он бы снова потерял над собой власть.

Однако хуже было другое: она это понимала. Златоглавая сирена, она намеренно искушала его и едва не завлекла на опасные скалы.

Этой женщине было по силам в пух и прах разбить его хваленую выдержку, уничтожить его обычную властность. Это ему совсем не нравилось. Прошлую ночь он спал один, спал плохо. Полночи думал, задавая себе множество вопросов. Истина заключалась в том, что он увяз в этом гораздо глубже, чем ему казалось. И в том, что ему безумно хотелось окунуться, нет — утонуть в любви к ней. Как только эта мысль обрела четкость и ясность, он занервничал: он всегда считал, что потеря контроля над собой, особенно в подобных вещах, это своего рода капитуляция.

Осознанно сдаться… осознанно сделать так, как она просит… это даже страшно представить.

Их отношения породили опасные подводные течения. А он не сумел предугадать их, когда отправлялся в плавание по этому морю. Что произойдет, если она потом будет отказываться от замужества? Хватит ли у него сил расстаться с ней? Отпустить ее? Жениться на другой?

Вейн поежился и поудобнее перехватил вожжи. Он решительно отказывается даже думать об этом. Если она встала в позу, что ж, он тоже встанет.

Она выйдет за него, она будет его женой. Только надо убедить ее в том, что выбора у нее нет.

Первым делом надо выяснить причину ее отказа.

Обдумывая план действий, Вейн решил, что отныне его цель — решить проблемы Пейшенс, которые теперь стали его проблемами.

Они сделали короткую остановку на обед в Харпендене. Пейшенс, вместе с Тиммз хлопотавшая над Минни, смогла перемолвиться с Вейном лишь парой слов. Она тихо поинтересовалась состоянием Джерарда и убежала. Вейн не стал удерживать ее и отказался от идеи пересадить ее в свой кабриолет. Минни важнее его желаний.

Вскоре кавалькада опять тронулась в путь. Джерард устроился на козлах и с любопытством оглядел полянку, мимо которой они проезжали.

— Никогда не заезжал так далеко на юг, — сказал он.

— Да? — откликнулся Вейн. — А где конкретно находится ваш дом?

Джерард описал ему долину в окрестностях Честерфилда, подбирая слова, как мазки краски. Вейн без труда представил нарисованную им картину.

— Мы всегда жили там, — заключил Джерард. — Дела ведет в основном Пейшенс, но в последний год она начала обучать меня.

— Наверное, вам пришлось тяжело, когда умер ваш отец? И ваша мать, и Пейшенс столкнулись с трудностями, взяв бразды правления в свои руки.

Джерард пожал плечами:

— Да нет. Они и так всегда вели хозяйство: сначала мама, потом Пейшенс.

— Но… — Вейн нахмурился и взглянул на Джерарда. — Разве не ваш отец управлял поместьем?

Джерард покачал головой:

— Оно его никогда не интересовало. Да он там никогда и не бывал. Он умер, когда мне было шесть, и я его совсем не помню. Не помню, чтобы он провел с нами хотя бы несколько вечеров. Мама говорила, что он предпочитает Лондон и лондонских друзей. Он редко навещал нас. И мама все время грустила. — Юноша ушел в воспоминания, и его взгляд стал отчужденным. — Она часто пыталась описать нам его, говорила, что он очень красив и истинный джентльмен, что он ловко скачет на лошади, что у него элегантная одежда и он умеет ее носить. Если он приезжал, даже на один день, она всегда обращала наше внимание на то, что выглядит он очень импозантно. — Джерард поморщился. — Но я не могу вспомнить, как он выглядел на самом деле.

У Вейна по спине пробежали мурашки. Чтобы Джерард, с его зорким глазом, не помнил, как выглядел его отец! Это говорило о многом. Однако в среде обеспеченных джентльменов такое отношение к семье не считалось преступлением. И Вейн это знал. Но он никогда не сталкивался с детьми таких джентльменов, никогда не испытывал сочувствия к ним и гнева на подобных отцов за то, что те многого лишили их. Всего того, чем так дорожили Кинстеры: семьи, дома, очага. «Иметь и удержать» — вот каким был девиз Кинстеров. Первое неизбежно влекло за собой второе, и вся мужская половина семейства Кинстеров уясняла для себя эту истину еще в детстве. Ты что-то захотел, ты это получил — теперь ты несешь ответственность. И должен действовать. Когда дело касалось семьи, Кинстеры действовали всегда решительно и ответственно.

Вейн попытался понять, в какой обстановке жил Джерард. Он представлял его дом, но не мог прочувствовать атмосферу. Семья без ее естественного главы, без ее стойкого защитника — подобные понятия были ему чужды.

Ему нетрудно было представить, как Пейшенс, целеустремленная, независимая и ранимая, воспринимала поведение отца.

— А ваш отец… Пейшенс была привязана к нему?

Озадаченный взгляд Джерарда был красноречивее любого ответа.

— Привязана? Не думало. Я помню, когда он умер, она что-то говорила о долге и о том, что говорят обычно в таких случаях. — Помолчав, он добавил: — Трудно привязаться к тому, кого рядом нет.

«К тому, кто не ценит твоей преданности», — прозвучало в голове у Вейна.

Тени удлинились, когда кавалькада въехала на Олдфорд-стрит, находящуюся к югу от Саут-Одли-стрит. Вейн бросил вожжи Даггану и спрыгнул с козел. Экипаж Минни остановился позади его кабриолета, прямо у лестницы дома. Скромный и благородный, особняк под номером двадцать два был арендован неким мистером Монтегю, поверенным многих представителей семейства Кинстеров.

Открыв дверцу экипажа, Вейн подал руку Пейшенс и помог ей выйти. За Пейшенс последовала Тиммз, потом Минни. Вейн знал, что даже не стоит предлагать крестной отнести ее, и просто взял ее под руку. Опираясь другой рукой на Пейшенс, Минни поднялась по ступенькам.

Остальные путешественники высыпали из своих экипажей, чем привлекли внимание поздних прохожих. А вокруг их багажа уже суетилась целая армия лакеев.

Парадная дверь распахнулась. Пейшенс помогла Минни пройти в дом и увидела в холле странного субъекта, который придерживал дверь. Сутулый, жилистый, он напоминал промокшего кота. Она никогда в жизни не встречала более необычного дворецкого. Вейн, казалось, не видел в нем ничего необычного.

— Слиго, — кивнул он ему.

Слиго поклонился:

— Сэр!

— Ах, Слиго, — засияла Минни, — какой приятный сюрприз!

Пейшенс могла бы поклясться, что Слиго покраснел.

— Мэм, — смущенно поклонился он.

Потом, когда всех прибывших распределяли по комнатам, у Пейшенс было достаточно времени понаблюдать за тем, как Слиго управляет молодыми слугами. И Мастерс, и миссис Хендерсон тут же признали главенство Слиго и отнеслись к нему с уважением, как к равному.

К радости Пейшенс, Вейн разместил Генри, Эдмонда и Джерарда подальше друг от друга, чтобы они пореже встречались. Когда эта троица разошлась по своим комнатам, решив посвятить оставшийся до ужина час обследованию нового жилища, Пейшенс со вздохом опустилась в шезлонг.

И посмотрела на Вейна, стоявшего, как всегда, в своей любимой позе у камина.

— Кто такой Слиго? — спросила она.

Губы Вейна тронула едва заметная улыбка.

— Бывший ординарец Девила.

— Девила? — опешила Пейшенс. — То есть герцога Сент-Ивза?

— Это одно и то же. Когда Девила нет в городе, Слиго здесь как его представитель. Но мне повезло: Девил и герцогиня Онория вчера вернулись из деревни, Поэтому я одолжил Слиго у них.

— Зачем?

— Затем, что нам нужен здесь, в доме, надежный человек, который знает толк во всяких хитростях. Сейчас Слиго уже обыскивает багаж. Ему можно полностью доверять. Если тебе что-нибудь понадобится — что угодно, — скажи, и он все сделает.

— Но… — Пейшенс нахмурилась. — Ты же будешь здесь? Или нет?

Вейн ответил не сразу:

— Нет. — В ее карих глазах промелькнуло смятение — или это было разочарование? — Я не покидаю вас, просто у мистера Вейна Кинстера, недавно купившего себе уютный особняк в двух шагах от Керзон-стрит, не может быть веских причин жить под крышей своей крестной.

Пейшенс поморщилась:

— Я об этом не подумала. Теперь, когда мы в Лондоне, придется следовать строгим предписаниям высшего света.

Теперь он не сможет проводить ночи в ее постели.

Вейн постарался не выдавать себя. Существуют другие варианты, только ей пока рано знать об этом. Когда их отношения будут более контролируемыми, тогда он и откроет ей этот секрет. А пока…

Выпрямившись, он оттолкнулся от камина:

— Я лучше пойду. Завтра заеду, узнаю, как вы устроились.

Пейшенс внимательно взглянула на него и холодно протянула руку. Вейн наклонился и ткнулся губами в тыльную сторону ее ладони. И ощутил, как дрогнула ее рука.

Удовлетворенный достигнутым результатом, он ушел.

— Это та-а-ак потрясающе!

Пейшенс сидела на угловом диване и вышивала салфетку для подноса. Уже в десятый раз за утро она слышала восторженный вопль Анджелы. Хоть она и устала за последнее время, все равно надо было чем-то занять голову и руки, иначе ожидание Вейна покажется бесконечным.

Если он придет. Ведь уже двенадцатый час.

Рядом с Пейшенс устроилась с рукоделием Тиммз. Минни, на удивление быстро оправившись от тягот путешествия, утонула в уютном и просторном кресле у камина. Кроме Пейшенс и Тиммз, диван занимали миссис Чедуик и Эдит Суитинс. Анджела стояла у окна и сквозь гардины наблюдала за прохожими, отпуская какие-то бессмысленные заявления.

— Жду не дождусь, когда увижу все это — театры, салоны модисток, галантерейные магазины! — Анджела в исступлении прижала руки к груди. — Это будет потрясающе интересно! — Она взглянула на мать. — Ты уверена, что нам можно уйти до обеда?

Миссис Чедуик вздохнула:

— Мы договорились, что выйдем на короткую прогулку во второй половине дня и решим, какая модистка нам больше подходит.

— Она обязательно должна быть с Брутон-стрит, — заявила Анджела. — Но Эдмонд говорит, что лучшие магазины на Бонд-стрит.

— Бонд-стрит совсем рядом с Брутон-стрит. — Пейшенс в течение всего путешествия изучала путеводитель. — Одна переходит в другую.

— О, здорово! — Убедившись в неизменности планов на ближайшее будущее, Анджела вновь погрузилась в мечты.

Пейшенс поборола в себе желание посмотреть на каминные часы. Она ясно слышала их мерное тиканье, и ей уже стало казаться, что она слушает его вечность.

Пейшенс сразу поняла, что городская жизнь не для нее. Она привыкла к деревенскому образу жизни, поэтому завтрак в десять, обед в два и ужин в восемь или позже не воодушевляли ее. Плохо, что она проснулась как обычно и обнаружила, что столовая пуста. Ей пришлось довольствоваться чаем с тостами в дальней гостиной. Плохо, что здесь нет пианино, чтобы немного отвлечься. Хуже всего то, что ей нельзя выходить из дома без сопровождения. И самое плохое то, что дом номер двадцать два по Олдфорд-стрит значительно меньше Беллами-Холла, а это значит, что все будут друг у друга на голове.

Мысль о том, что ей не избежать общения с остальными, сводила ее с ума.

И Вейн все не приезжает.

Когда он приедет, она прямо выскажет ему свое мнение насчет переезда в Лондон. Они бы и так выманили вора и Фантома из укрытия, причем очень скоро.

А часы все тикали и тикали. Пейшенс стиснула зубы и принялась шить с большим ожесточением.

Стук в парадную дверь заставил ее поднять голову. Встрепенулись все, кроме Эдит Суитинс, продолжавшей увлеченно плести кружево. Спустя несколько минут их ушей достиг раскатистый бас. Пейшенс вздохнула. Она понимала, что испытывает облегчение, но не хотела углубляться в анализ собственных чувств. Когда в коридоре послышались знакомые шаги, Минни засияла. А Тиммз улыбнулась.

Дверь открылась, и в комнату вошел Вейн, сразу взглянув на Пейшенс. Она ответила ему холодным взглядом и изучающе смотрела, пока он кланялся дамам и заботливо расспрашивал Минни о том, как она провела ночь.

— Я, наверное, спала сегодня дольше, чем ты, — хитро взглянула на него Минни.

Улыбнувшись, Вейн не стал возражать.

— Вы готовы бросить вызов гуляющим в парке?

— Возможно, завтра я позволю тебе уговорить меня на прогулку, — поморщилась Минни. — Но сегодня мне хочется тихо посидеть в кресле и набраться сил.

Судя по румянцу на ее лице, ничего серьезного с ней не было. Успокоившись, Вейн посмотрел на Пейшенс. Ее взгляд был холоден, но он, казалось, не видел этого.

— Если вы решили провести сегодняшний день в тишине и покое, — снова повернулся он к Минни, — возможно, я возьму вместо вас мисс Деббингтон.

— О, конечно! — Минни замахала на Пейшенс руками. — Она, наверное, уже устала сидеть в четырех стенах.

Вейн смотрел на Пейшенс хитро и лукаво.

— Итак, мисс Деббингтон? Вам хватит смелости прогуляться по парку?

Пока Пейшенс думала, пристально глядя на Вейна, вперед выступила Анджела. Она уже собралась заговорить, но миссис Чедуик довольно отчетливо произнесла «Нет!» и поманила ее к себе. Бедняжка насупилась, но покорно села на свое место.

Пейшенс так и не поняла, чем объяснить вызов в глазах Вейна.

— Ив самом деле, сэр. Я буду рада возможности подышать свежим воздухом.

Вейна насторожил ее сдержанный ответ. Он дождался, когда она уберет свое рукоделие, поклонился Минни и другим дамам и под руку с Пейшенс вышел из комнаты.

А в холле остановился.

Пейшенс убрала руку с его локтя и направилась к лестнице.

— Я задержу вас всего лишь на минуту.

Вейн схватил ее за локоть и притянул к себе. Заглянув в ее расширившиеся от удивления глаза, он спросил:

— А где остальные?

Пейшенс попыталась вспомнить:

— Уиттиком расположился в библиотеке — собрание книг интересное, но небольшое. Эдгар и Генерал решили прогуляться, так как заняться им больше нечем. Не знаю, когда они вернутся. На улице прохладно. Эдгар что-то говорил насчет того, чтобы заглянуть в Таттерсоллс.

— Гм! — Вейн задумался. — Сообщу Слиго. А остальные?

— Генри, Эдмонд и Джерард отправились в бильярдную. Я не скажу тебе свое мнение о доме, в котором есть бильярдная, но нет музыкальной комнаты.

Вейн усмехнулся:

— Это жилище джентльмена.

— Как бы то ни было, — фыркнула Пейшенс, — я сомневаюсь, что бильярд надолго займет эту троицу. Они планировали всяческие экскурсии. — Она неопределенно взмахнула рукой. — Эксетер-Эксчейндж, Хеймаркет, Пэл-Мэл. Я даже слышала, что они упоминали место, которое называется Пиэлис-Пул.

— Там закрыто.

— Да? — вскинула брови Пейшенс. — Я предупрежу их.

— Не надо, я сам. Я поговорю с ними, пока ты будешь надевать свое пальто и шляпку.

Гордо кивнув, она пошла вверх по лестнице. Вейн хмуро смотрел ей вслед. Потом он пошел в бильярдную, дабы втолковать мужчинам некоторые правила — правила, установленные им самим.

Когда он вернулся, Пейшенс уже была в холле. Они вышли из дома, он усадил ее в кабриолет и сел рядом. Парк находился поблизости, и пока они ехали, Вейн мысленно перебирал домочадцев.

— Элис Колби, — внезапно нахмурился он и посмотрел на Пейшенс. — Где она?

— Она не спускалась к завтраку. Наверное, в своей комнате. Теперь, когда ты заговорил о ней, я вспомнила, что не видела ее.

— Возможно, она молится. Кажется, на это она тратит большую часть времени.

Пейшенс пожала плечами и перевела взгляд на дорогу. Вейн наблюдал за ней. Она сидела с гордо поднятой головой, подставив лицо ветру. Из-под шляпки выбились блестящие локоны. Пальто было такого же зеленовато-голубого цвета, что и платье для утренних прогулок. Вейн отметил, что платье не новое и фасон давно устарел, однако оно не портило общего впечатления. Пейшенс выглядела великолепно, даже несмотря на высоко вздернутый подбородок и излишне сдержанное выражение лица.

Наконец он перевел взгляд на лошадей.

— Надо позаботиться о том, чтобы никто из зверинца Минни не смог вырваться на свободу. Давай допустим, что между ними нет ни тайного сговора, ни взаимопомощи, во всяком случае, между теми, кто не связан родством. Еще надо следить за тем, чтобы никто не смог сбыть украденное сообщнику. Это значит, что мы — ты, я, Джерард, Минни, Тиммз, Слиго — должны сопровождать их по дому.

— Анджела и миссис Чедуик планируют сегодня сходить в магазины на Брутон и Бонд-стрит. — Пейшенс наморщила носик. — Думаю, я могла бы пойти с ними.

Вейну с трудом удалось сдержать улыбку:

— Так и сделай. — Большинство знакомых ему дам галопом помчались бы на Брутон и Бонд-стрит, дай им только шанс. Пейшенс же была к этому безразлична, и Вейн лишний раз убедился, что она как нельзя лучше соответствует мирной жизни в Кенте. — Сегодня я беру на себя, хоть и без особого желания, Генри, Эдмонда и Джерарда. Слиго я попросил, чтобы он не спускал глаз с Эдгара и Генерала.

— Если они решат выходить в город поодиночке, мы не сможем уследить за всеми, их слишком много.

— Нам придется охладить их пыл и желание вкусить все прелести городской жизни, — сказал Вейн, подъезжая к тротуару. — Кстати, смотри, гранддамы высшего света.

Пейшенс сразу узнала их. Они сидели в изящных позах на бархатных или кожаных сиденьях своих красивых и модных экипажей, выстроившихся вдоль тротуара. На дамах были элегантные шляпки, глаза их сверкали. Сопровождая свои замечания отточенными жестами затянутых в перчатки ручек, они разбирали по косточкам всех, кто был или мог стать объектом сплетен. Среди них были и молодые элегантные матроны, и проницательные вдовы титулованных особ. Защищенные социальным положением, они держались очень уверенно и увлеченно обменивались новостями и приглашениями.

Пока Вейн и Пейшенс проезжали мимо, головы поворачивались в их сторону. Шляпки грациозно склонялись одна за другой, и Вейн на ходу кланялся в ответ. Пейшенс заметила, что брошенные изпод шляпок взоры, скользнув по Вейну, останавливались на ней. На лицах отражалось либо высокомерие, либо неодобрение, либо и то и другое. Пейшенс не обращала на это внимания. Она знала, что ее пальто и шляпка не отличаются изысканностью. Старомодны. И вполне вероятно, безвкусны. Но она проведет в Лондоне только несколько недель — пока не поймают вора, — поэтому ей незачем беспокоиться о туалетах.

Пейшенс искоса посмотрела на Вейна, но его лицо оставалось бесстрастным. Казалось, он не замечает этих многозначительных взглядов.

Пейшенс прокашлялась.

— Странно, почему эти дамы вернулись в город? Я думала, что они съезжаются позже.

— Все верно. Но открылась сессия парламента, и хозяйки политических салонов вернулись в город, чтобы влиять на дела, устраивая балы и обеды. За ними потянулась большая часть бомонда. Несколько недель светской суматохи — это возможность приятно убить время между летом и началом сезона охоты.

— Понятно.

Оглядев вереницу экипажей, Пейшенс увидела даму, которая резко выпрямилась и в следующую секунду помахала им рукой — хоть и высокомерно.

Пейшенс посмотрела на Вейна. По его взгляду и плотно сжатым губам она поняла, что он тоже заметил эту даму, и остро ощутила его нерешительность. Его сомнения длились всего секунду. Потом он напрягся, как будто приготовился совершить серьезный шаг, и, осадив лошадей, остановил кабриолет рядом с одноместной каретой.

В ней сидела дама примерно такого же возраста, что и Пейшенс, с каштановыми волосами и проницательными серо-голубыми глазами. Взгляд этих самых глаз был прикован к Пейшенс.

Вейн мрачно кивнул:

— Онория.

Дама одарила его сияющей улыбкой:

— Вейн, кто это?

— Позволь мне представить тебе мисс Пейшенс Деббингтон, племянницу Минни.

— Вот как? — Дама дружелюбно протянула Пейшенс руку. — Онория, моя дорогая мисс Деббингтон.

— Герцогиня Сент-Ивз, — добавил Вейн.

Онория не обратила на него внимания.

— Рада познакомиться с вами, дорогая. Как себя чувствует Минни?

— Сейчас ей значительно лучше. — Доброжелательность и искренность герцогини помогли Пейшенс забыть о своем старомодном наряде. — Несколько недель назад она простудилась, но, как ни удивительно, перенесла путешествие хорошо.

— И как долго она намерена оставаться в городе? — спросила Онория.

«Пока не поймают вора и не разоблачат Фантома», — подумала Пейшенс, стойко выдержав ясный взгляд герцогини.

— Э-э…

— Еще не знаем, — вмешался Вейн. — Это обычный наезд Минни в город, только в этот раз она прихватила с собой весь зверинец. — Он изобразил на лице скуку. — Очевидно, для разнообразия.

Онория очень долго смотрела на Вейна, и Пейшенс показалось, что она не поверила ему. Онория опять взглянула на Пейшенс и улыбнулась тепло, доброжелательно и даже дружески, чего Пейшенс совсем не ожидала.

— Уверена, мисс Деббингтон, мы скоро снова увидимся. — Онория пожала ей руку. — Не буду вас задерживать, наверняка у вас много дел. Да и мне, — она перевела взгляд на Вейна, — тоже надо сделать несколько визитов.

Вейн, напряженный, мрачный, коротко кивнул и стегнул лошадей.

Когда они выехали на аллею, Пейшенс осторожно проговорила:

— Кажется, герцогиня — милая дама.

— Так и есть. Очень милая. — А еще очень любопытная и слишком проницательная. Вейн заскрежетал зубами. Он понимал, что когда-нибудь родственники все узнают, но не думал, что так скоро. — Онория — глава целого клана. — Он никак не мог найти нужных слов, чтобы объяснить, что же это значит. И ему, и всем мужчинам семейства почему-то всегда было трудно признать власть Онории — и всех женщин Кинстер — в семье.

Вейн направил лошадей к воротам парка.

— Я заеду за тобой завтра в то же время. Поездка или прогулка — это лучший способ обмениваться новостями. Ты будешь рассказывать, что делали остальные и какие у них планы.

Пейшенс была ошеломлена. Значит, он пригласил ее на прогулку, чтобы только скоординировать их действия.

— Хорошо, — довольно резко ответила она и спустя секунду добавила: — Может, нам стоит брать с собой Слиго? — Вейн удивленно посмотрел на нее, и она пояснила: — Чтобы сначала выслушать его мнение.

Вейн нахмурился, но его внимание привлекли лошади. Они миновали ворота и выехали на оживленную улицу. Пейшенс сидела прямо, как будто палку проглотила. Внутри у нее все клокотало. Когда копыта застучали по мостовой Олдфорд-стрит, она нарушила молчание:

— Я понимаю, что ты считаешь себя обязанным поймать вора и разоблачить Фантома. Но здесь, в городе, у тебя, видимо, есть другие дела — и другие развлечения. Думаю, ты бы предпочел тратить время на них. — Пейшенс тяжело вздохнула, с трудом преодолевая стеснение в груди. Краешком глаза она увидела, что Вейн повернулся к ней, но продолжала смотреть вперед. — Уверена, Слиго поможет нам найти удобный способ обмениваться новостями, чтобы ты не тратил драгоценное время на бессмысленные поездки и прогулки.

Она не будет вешаться на него. Он уже увидел, что она не вписывается в этот элегантный мир, не сравнится с этими разряженными красавицами, с которыми он привык общаться. Она не будет цепляться за него, как цеплялась за отца мама. Их связь временная, с ней уже сейчас можно покончить. Сделав первый шаг и признав неизбежное, она, возможно, подготовит свое сердце к сокрушительному удару.

— Я хотел видеться с тобой хотя бы раз в день.

Вейн, казалось, выплюнул эти слова. По его тону Пейшенс поняла, что он в ярости. Она, ничего не понимая, посмотрела на него. Кабриолет остановился, и он, бросив вожжи, спрыгнул на землю. Потом резко повернулся, взял Пейшенс за талию, приподнял ее над сиденьем и опустил на тротуар рядом с собой.

Его взгляд был колючим, как иголки, а лицо превратилось в маску воина. Пейшенс ошеломленно заморгала, но в следующее же мгновение в ней вспыхнули гнев и упрямство.

— Когда дело доходит до развлечений, — процедил Вейн сквозь стиснутые зубы, — ничто на свете не может сравниться с тобой.

В его словах был какой-то скрытый смысл, но Пейшенс не поняла его. Ей казалось, что она тонет в бескрайнем море и ей не хватает воздуха. Вейн потащил ее за собой по ступенькам и втолкнул в холл.

— Не жди, что скоро увидишь меня! — сердито бросил он и ушел.