Ключ к разгадке

Глава III

Ранним утром в кабинете Лексмана в «Бестон Прайори» царила гробовая тишина. Джон с белым, как мел, изможденным лицом сидел на диване рядом с Грейс. Констебль — представитель местной власти — дежурил у входа в коридоре. Мередит сидел за столом и со слов Лексмана записывал в блокнот изложение событий трагической ночи.

— Письмо у вас? — спросил он.

Джон кивнул в ответ.

— Прекрасно, — вздохнул с облегчением комиссар, — надеюсь, это несколько смягчит ситуацию, мой бедный друг. Расскажите, как все произошло.

— Я добрался до деревни, не встретив по дороге ни души. Дождь все не прекращался, деревенские улицы были пусты. За пять минут до назначенного времени я уже был на месте встречи. На углу Истбурн-роуд около станционного здания я увидел Вассаларо. Мне было стыдно, ибо считал для себя позорным подчиниться его требованиям, но я не мог допустить его появления в моем доме. Грейс была бы очень огорчена. Да еще этот дурацкий пистолет в кармане, колотивший меня в бок при каждом шаге. Он как бы напоминал о безрассудности моего поступка.

— Где вы встретили Вассаларо? — спросил Мередит.

— Он стоял на противоположной стороне дороги. Увидев меня, он направился навстречу. Поначалу все было хорошо. Он, правда, был несколько возбужден, но держался в рамках приличия. Внезапно все изменилось. У меня создалось впечатление, что он сам себя подстегивал, искусственно пытаясь пробудить в себе злость и ярость. Я пообещал перевести на его счет значительную часть долга, но он зверел на глазах. Я не успел ничего понять, как он выхватил револьвер и с жуткими угрозами направил его мне прямо в лицо. И тут я вспомнил слова Кары.

— Кары? — быстро переспросил Мередит.

— Да, это очень богатый человек, через которого я познакомился с Вассаларо.

— Так, так, — пробормотал Мередит, — продолжайте.

— Я вспомнил его предупреждение и решил, что пришло время проверить — поможет ли его совет укротить разбушевавшегося коротышку. Я вытащил из кармана револьвер, направил на него и нажал на спускной крючок. Я не успел сообразить, что произошло. Четыре выстрела прогремели прежде, чем я успел разжать пальцы. Вассаларо молча упал на землю. В ужасе я склонился над ним. Раны были очень серьезны, это я понял сразу, да иначе и быть не могло. Ведь я стрелял прямо в сердце.

Джон задрожал, опустил голову и прикрыл лицо руками. Грейс обняла его за плечи, как бы защищая от окружающих, и что-то прошептала ему в ухо. Через какое-то время он пришел в себя.

— Он был еще жив, пытался что-то сказать, но я так и не понял, что именно. Я отправился в деревню и рассказал обо всем констеблю. Все остальное вы уже знаете.

Мередит поднялся, подошел к двери и открыл ее.

— Входите, констебль, — сказал он, — полагаю, вы соблюли все необходимые меры при перевозке тела и не бросили на месте происшествия ничего, что может понадобиться следствию.

— Да, сэр. Я подобрал его шляпу и трость, если вы имеете в виду это.

— А револьвер?

Констебль покачал головой.

— На месте происшествия был обнаружен только пистолет, принадлежавший мистеру Лексману.

Он полез в карман, осторожно вытащил браунинг и протянул его комиссару.

— Я займусь арестованным, — сказал он, принимая оружие, — а вы вернитесь в деревню, соберите людей и тщательно осмотрите место убийства еще раз. Постарайтесь отыскать револьвер, возможно, он упал в канаву. Пообещайте от моего имени соверен тому, кто его найдет.

Констебль козырнул и удалился.

— Дело крайне запутанное, — сказал Мередит, возвращаясь к столу. — Неужели вы этого не чувствуете, Лексман? Нет ничего необычного в том, что вы взяли деньги в долг, а также в том, что ростовщик требовал возврата. Но почему он требовал деньги раньше срока? Почему он угрожал вам? Более того, ростовщики не гоняются за своими клиентами с заряженным револьвером. Предположим, он решил вас шантажировать или унизить в глазах друзей. Зачем тогда он назначает вам встречу ночью в безлюдном месте, а не в вашем доме, где вам было бы значительно тяжелее в моральном отношении? А это письмо с угрозами? Попади оно в руки следствию, и у него сразу возникнет масса неприятностей.

Он постучал карандашом по белым зубам и резко обернулся к Лексману.

— Дайте-ка мне это письмо, Джон.

Джон встал с дивана, пересек комнату, остановился у сейфа и открыл дверцу. Взявшись за ручку ящика, он изумленно обернулся.

— В чем дело? — спросил детектив.

— Ящик почему-то горячий, — пояснил Джон, — не мог же он нагреться от огня камина.

Мередит приложил ладонь к стенке ящика. Действительно, горячо.

— Открывайте, — приказал он.

Лексман повернул ручку и потянул ящик на себя.

В это мгновение прозвучал легкий хлопок, и пламя охватило содержимое ящика. Через мгновение все было кончено, и только тонкая струйка дыма, вьющаяся из сейфа, напоминала о том, что произошло.

— Не прикасайтесь ни к чему, — предупредил комиссар.

Он вытащил ящик и вынес его на свет. На дне были хлопья пепла, в одном месте на боковой стенке пузырилась краска.

— Все ясно, — медленно произнес Мередит. Он видел, как шаг за шагом его друг приближался к пропасти. Чья-то рука мастерски уничтожила уже половину доказательств его невиновности.

— Письмо было написано на бумаге, пропитанной специальным составом. При контакте с воздухом она воспламеняется. Возможно, если бы вы не сразу спрятали ее в сейф, письмо сгорело бы у вас на глазах. Процесс начался раньше, чем вы открыли дверцу сейфа. А где конверт?

— Кара сжег его. Я видел, как он взял его со стола и швырнул в камин.

Мередит покачал головой и угрюмо заметил:

— Пока еще не все потеряно.

Однако через час прибыл констебль и доложил, что, несмотря на тщательные поиски, револьвер погибшего на месте преступления не обнаружен. Худшие предположения продолжали сбываться.

На следующее утро Джон Лексман был помещен в тюрьму Льюиса по обвинению в преднамеренном убийстве.

Получив срочную телеграмму, Мэнсус немедленно выехал из Лондона в Бестон Трейси. Мередит принял его в библиотеке.

— Я решил вызвать вас, Мэнсус, так как считаю, что вы наиболее сообразительный сотрудник моего управления. Я говорю это вполне искренне.

— Я благодарю вас, сэр, за то, что вы отстояли меня перед лицом начальника полиции, — начал было Мэнсус, но комиссар прервал его.

— Так должен поступать любой руководитель, — торжественно заявил он. — Некомпетентность его подчиненных не должна выходить за пределы его кабинета. Только таким путем можно обеспечить нормальное течение общественной жизни. Теперь к делу.

Мередит вкратце обрисовал суть дела Лексмана.

— Видите ли, обвинение, предъявленное ему, очень серьезно. Он взял деньги в долг. У покойного найдено письменное обязательство, подписанное Лексманом. Зачем он его носил в кармане? Пока не ясно. Тем не менее я не уверен, что суд серьезно воспримет версию, предлагаемую обвиняемым. Единственное, что сможет ему помочь — револьвер грека, который мы должны найти. И вы займетесь этим безотлагательно.

Прежде чем уйти, Мередит решил поговорить с Грейс. Темные круги под глазами говорили о бессонной ночи, которую ей пришлось провести. Грейс была очень бледна, но на удивление спокойна. Проводив Мередита в зал, она плотно закрыла дверь и сказала:

— Я должна кое-что рассказать вам.

— Это кое-что относится к мистеру Каре, не так ли? — спросил полицейский.

— Откуда вы знаете? — испуганно спросила Грейс.

— Я еще ничего не знаю, — ответил тот.

Ему, конечно, хотелось блеснуть своей интуицией перед молодой женщиной, но, понимая, какие страдания обрушились на нес, он сдержал свой порыв.

— Я действительно ничего не знаю, но вот догадываюсь о многом.

Исходя из сложности момента, комиссар не мог сказать ничего более, но и этого было достаточно, поскольку он не солгал ни на йоту.

— Во-первых, — начала Грейс без вступления, — я должна сказать вам, что мистер Кара делал мне предложение. С тех пор по причинам, о которых я скажу далее, я его смертельно боюсь.

Она рассказала, как они познакомились в Салониках, о необузданном нраве Кары, о попытке похищения…

— Джон знает об этом? — спросил Мередит.

Грейс мотнула головой.

— Теперь я сожалею, что не рассказала ему об этом. Боже, я обязана была это сделать, — она заломила руки в приступе скорби и горького раскаяния.

Мередит смотрел на нее с сочувствием.

— Обсуждал ли когда-либо мистер Кара с вами финансовые дела вашего мужа? — спросил он.

— Никогда.

— Как Джон познакомился с Вассаларо?

— Об этом могу рассказать. Мы впервые встретились с Карой в Англии, когда отдыхали в Баббакомбе. Практически это было продолжением медового месяца. Мистер Кара остановился в том же отеле, что и мы. Я думаю, Вассаларо, как и он, бывал там и ранее, во всяком случае, они знали друг друга. Мистер Кара представил его моему мужу, а что было дальше, вы уже знаете. Скажите, я могу что-нибудь сделать для Джона?

Комиссар сокрушенно вздохнул.

— Если вы даже и расскажете на суде эту историю, это ему вряд ли поможет. Боюсь, вам не удастся доказать связь поступков Кары с убийством. Оставьте это дело мне.

Мередит протянул Грейс руку и по тому, как она ее сжала, понял, что он — единственная ее надежда. В это мгновение комиссар ощутил необычный прилив мужества и решил сделать все, что в его силах, ради победы справедливости в этом запутанном деле.

Мэнсус ожидал его в машине. Через несколько минут они уже были на месте трагедии. Несколько случайных прохожих с опечаленными лицами молча смотрели на дорогу, где совсем недавно лежало тело убитого. Возле них переступал с ноги на ногу дежурный полицейский. На него была возложена неприятная обязанность — не подпускать жителей деревушки к месту преступления ближе чем на положенное расстояние. Улицы здесь пересекались почти под прямым углом. Рядом с перекрестком обочина была размыта, и в сильный дождь поток воды устремлялся на небольшую лужайку, где паслись коровы, принадлежавшие местному фермеру-молочнику. Промоину давно собирались заделать, но, очевидно, у местных властей так и не дошли до этого руки. В данный момент именно промоина и представляла особый интерес для Т.Х. Мередита. Дело в том, что добровольцы очень тщательно обыскали всю прилегающую местность, включая дренажные канавы по обе стороны перекрестка, и только заросли кустарника за промоиной оставались пока за пределами их пристального внимания.

— Вот он, — внезапно услышал Мередит голос Мэнсуса. Инспектор разогнулся и протянул ему руку. На раскрытой ладони лежал револьверный патрон.

Комиссар отметил место находки, воткнув в набухшую землю свою трость, и оба детектива продолжили осмотр местности.

— Боюсь, больше мы ничего не найдем, — нахмурившись, произнес Мередит через полчаса безуспешного поиска. — Послушайте, Мэнсус, давайте пораскинем мозгами. Я уверен, здесь были трое — ростовщик, Лексман и свидетель. Предположим, третий был заинтересован именно в таком развитии событий, но хотел остаться незамеченным. Если сценарий трагедии разработал он, а я думаю, что именно так оно и было, он должен был выбрать для наблюдения именно это место — за стеной кустарника. Отсюда он мог видеть все, оставаясь невидимым для остальных.

Мэнсус задумался и после продолжительной паузы заметил:

— С таким же успехом он мог стоять и по другую сторону дороги — там такой же кустарник.

Мередит ухмыльнулся.

— С вами приятно иметь дело, Мэнсус. Согласен. Запомните этот знаменательный день — сегодня ход ваших рассуждений совпадает с моим.

Мэнсус криво улыбнулся.

— Конечно, если бы они сами выбирали место встречи, вряд ли бы они остановились на этом перекрестке, — продолжал комиссар. — Скорее всего, тот, который все это задумал, и выбрал его именно потому, что оно легко просматривается с обеих сторон. Естественно, он не пробирался на свой наблюдательный пост по шоссе, на виду у поджидавшего Лексмана. Можно предположить, что неподалеку отсюда есть съезд на грунтовую дорогу, по которой он и прошел сюда. Стало быть, где-то между точкой, где он сошел с шоссе, и местом, где мы находимся, должен быть окурок сигары.

— Сигары? — с изумлением спросил Мэнсус.

— Да, сигары, — повторил Мередит, — которую он курил до последнего мгновения.

— Он мог швырнуть окурок на дорогу, — сказал Мэнсус.

— Не сбивайте меня с мысли, пожалуйста, — отрезал Мередит и направился вдоль шоссе. Через сто ярдов они подошли к съезду. Пройдя еще немного, комиссар нашел то, что искал. На земле лежал набухший от влаги окурок сигары. Мередит осторожно поднял его.

— Насколько я могу судить, сигара из дорогих, — заметил он, — у курильщика в кармане есть машинка для обрезания и мундштук.

Они направились дальше, прошли к следующему перекрестку. Слева осталась Истбурн-роуд, справа шла колея железной дороги Льюис — Истбурн. Дождь уничтожил практически все следы, но от внимания комиссара не ускользнул едва заметный отпечаток автомобильного колеса.

— Здесь он свернул и сдал назад, — сказал Мередит. Он пересек дорогу, наклонился и, подозвав Мэнсуса, показал пальцем на жирное пятно на земле. — А здесь он стоял. — Не разгибаясь, на полусогнутых ногах комиссар двинулся вперед.

— Вот они, спички, которыми пользовался шофер. Одна, две, три, четыре, пять, шесть. Предположим, со скидкой на погоду, две спички на одну сигарету. Получается, он выкурил три сигареты. А вот и окурок, Мэнсус. «Голд флейк». При нормальной погоде эта сигарета сгорает за двенадцать минут, при ветреной — за восемь. Значит, машина здесь находилась в течение двадцати четырех минут. Что вы на это скажете, Мэнсус?

— Все довольно логично. Конечно, если это та машина, которую вы ищете, — спокойно заметил инспектор.

— Я ищу любую машину, из двигателя которой подтекает масло, — пояснил комиссар.

Он еще раз прошелся по грунтовой дороге до ее пересечения с шоссе и, не обнаружив более никаких следов, на что, кстати, рассчитывать и не приходилось из-за сильного дождя, лившего всю ночь и утро, проводил своего напарника на станцию.

— В час дня идет поезд на Лондон, Мэнсус, — распорядился Мередит. — Отправляйтесь прямо на Кадоган-сквер и арестуйте шофера мистера Кары.

— На каком основании? — осведомился Мэнсус, не переставая удивляться скорости, с которой его начальник принимал решения.

— Можете предъявить ему любое обвинение, — с легкой небрежностью ответил Мередит, — придумайте что-нибудь по дороге. Я предполагаю, что по срочному вызову он выехал в Грецию, в таком случае, он уже должен быть на полпути до континента. Но, если вам повезет, займитесь им и не выпускайте из вида, пока я не приеду.

День пролетел в заботах. Только поздним вечером Мередит вернулся в Бестон Трейси. Там его ждала телеграмма следующего содержания:

— В связи с болезнью матери, — презрительно повторил Мередит. — Не убедительно. На мой взгляд, мистер Кара мог бы придумать что-нибудь поинтереснее.

Он сидел в кабинете Джона Лексмана, когда служанка открыла дверь и сказала:

— Мистер Ремингтон Кара.