Книга Лета (СИ)

Глава 19. Прыжки через огонь

Как жарко!

Открыв глаза, Кьяра увидела лицо спящего Эридана, почти соприкоснувшегося с ней лбом. Горячее дыхание опаляло губы, а руки, сложенные вокруг тела девушки, поймали в раскаленную ловушку. К тому же он слегка прижал ее. Удивительно, кровать огромная, как пшеничное поле, а он как-то умудрился улечься нос к носу к ней. Или он специально? Кьяра попыталась аккуратно высвободиться. Глаза эльфа распахнулись.

— Придавил?

Чародейка кивнула, и горячие руки исчезли с тела. Эльф немного отодвинулся, оставив после себя жар простыни.

— Я опять провалился куда-то, — тихо сказал он. — Это немного тревожит.

— Ничего страшного, — ответила Кьяра. — Все прочие так спят. Отдыхай дальше.

— Нет, — сказал эладрин, поднимаясь с постели. — Пожалуй, не хочу возвращаться в это состояние. Немного похоже на смерть…

Пожав плечами, девушка закрыла глаза и вновь погрузилась в сон. Проснулась она в одиночестве. Наверное, эльф действительно больше не ложился.

После облачения и завтрака, Кьяра отправилась в сокровищницу. Стоило найти цепочку на замену порванной, заодно проверить работу слуг и Фистиль. Из всего многообразия украшений на шею, от простого серебра, потемневшего от времени, до платиновых колье, усыпанных крупинками бриллиантов, тифлингесса выбрала парочку скромных и прочных цепочек.

Спустившись в казармы, Кьяра поздоровалась с Корлианом и Лафусом, дежурившими у подъемника. Задар, Лаемар и Ятар о чем-то беседовали в гвардейской трапезной, а Суман пытался повторить трюки с ножом, которые любил выделывать Лафус, но ему не хватало его ловкости. После очередного пореза он ругнулся и бросил это занятие.

— Хорошо, что ты свободен, — сказала Кьяра Задару. — Мне тебя не хватало. Продолжим занятия?

— Приятно слышать такое от женщины, — ответил красный.

Тема была сложной, требовался не один день, чтобы разобрать ее, и гвардеец не торопил девушку, обстоятельно рассказывая и терпеливо объясняя принципы.

Тренировка с Суманом прошла на контрасте с почти медитативным изучением языка. Бирюзовый стремился освоить все и сразу и еле сдерживал нетерпеливый порыв, когда пытался сплести новое незнакомое заклинание, отчего формула рассыпалась. “Нужно поработать над терпеливостью и усидчивостью”, - взяла на заметку Кьяра. Решив пообедать вместе с гвардейцами, за едой она порасспрашивала о новеньких, а бирюзовый был непрочь рассказать в своей эмоциональной манере.

— Анеркаш Керам молчалив, как рыба об лед, и смотрит на всех, как на потенциальных противников. Мне кажется, что он — просто зануда, вроде Корлиана, только еще хуже. Кто-то придумал обозвать его Иглой. А что? Тонкий, острый, хрупкий и никому тут нахер не дался. Единственные его положительные стороны — никого не задирает и быстро соображает. У Сехтена случается порой синдром “заколдованной принцессы”. Ну знаешь же? Когда нужно поцеловать жабу, чтобы она превратилась в прекрасную леди. Только это Сехтен, и целовать требуется в задницу. Но никто что-то не торопится к нему в невесты, — Суман хохотнул, и Кьяра сама прыснула от смеха, представив эту картину.

— Но какой же при этом хитрый! Скажи Эридану, мы скоро все станем нищие, так хорошо он играет в зи. Справедливости ради, сам смеется, когда зовем его принцессой Звездочкой. Лучника зовут Джадрим. В ближнем бою не страшней девчонки, ведет себя как придурок какой-то, травит такие пошлые байки, что сатиры плачут, краснеют и просятся каргам под юбки. В общем… он всем нравится. А вот эти два рыцаря, — Суман вздохнул. — Уж они точно никому нахер не дались. Ни с кем не разговаривают, никому не нравятся. Фирику пора засунуть в задницу раскаленную кочергу и повертеть. Больно кичится и кровью, и принадлежностью к дому воителей. Мол, “смотрите, я играл с мечом с колыбели, пока вы пасли гусей, жалкое быдло”, - Суман злобно сплюнул. — Вот Гил-то ему рожу и начистил. Конечно, зеленому потом пришлось драить полы и выгребать волчье дерьмо, но и Малдету тоже. И если Гилу, пацану с фермы, это раз плюнуть, то Малдет… можно сказать, лишился девственности. А Дефераер… Жутковатый тип из Селани, весь такой темный и загадочный, как некромант на деревенской свадьбе. Трогать его никто не трогает. Кто знает, что от него ожидать? Это же Селани. Но всех уже укачивает от его “я не такой, как все, вам, летние детишки, не понять”… - бирюзовый снова прыснул от смеха. — По моему опыту все это “я не такой” сводится к какой-нибудь высокородной блажи, вроде грязного секса со статуей трехного коня в платье покойной бабушки.

Гвардейцы засмеялись, а Кьяра подумала: “Так вот как зовут этого красавчика. Дефераер Селани”.

— Хатаэ загадочно пропала, — продолжил эльф. — Элледин только улыбается на все расспросы. Может, он ее с парапета скинул? Надо будет проверить…

— Скучаете? — с улыбкой спросила тифлингесса.

— Кое по чему уж точно скучаем, — подал голос Задар, под смешки остальной гвардии. — Душевые-то у нас общие.

— Ах вон оно что! — возмутилась Кьяра. — Задар, ты неисправим!

— А что сразу я-то? — спросил красный и повертел головой, в ожидании поддержки товарищей, но Суман, Ятар и Лаемар состроили осуждающие рожи.

Было приятно пообщаться с гвардией, но нужно было идти к Зариллону. На подходе в башне ее догнало сообщение Эридана: “Не планируй ничего на вечер. Будем дружно пить”. Она удивилась. Неужели-таки решил устроить праздник по ее предложению?

В башне мага пахло реагентами, алхимический аппарат булькал, пускал дымок и по капле цедил кроваво-красную субстанцию. Увидев чуть в стороне пустую тарелку, Кьяра удовлетворенно отметила, что ее наказ выполняется.

— Добрый день, Зариллон, — сказала она некроманту. — Меня сослали в помощь тебе.

— Надо же, не ожидал, — удивленно ответил эльф, отвлекаясь от варки зелий. — Ну хорошо. Я бы попросил проверить библиотеку. Там могут быть весьма редкие книги, но мне не хватает времени этим заняться.

— Хорошо, кивнула тифлингесса, — и с зельями помогу, чем смогу. Правда, сначала меня надо научить.

— Со временем научишься, — улыбнулся маг. — Будешь сначала просто на подхвате.

— У меня еще осталось несколько капель эликсира здоровья, — Кьяра достала пустую колбу. — Вдруг получится сварить похожее зелье.

— Отлично! — глаза у мага азартно загорелись. — Этого вполне достаточно!

Тифлингесса зашла в библиотеку магической башни. От количества книг закружилась голова. Еще одна сокровищница, только бумажная. Решив, что поляжет в неравной борьбе с фолиантами, она решила сначала обратить внимание на книги, заключающими в себе признаки магии. Разноцветные нити плетения привели ее к огромному тому со страницами из камня. Поднять его было нереально. Больше ничего необычного девушке так и не встретилось. Почти отчаявшись, она совершенно случайно наткнулась на красочную книгу с живописными иллюстрациями. Кажется, это был местный Бестиарий. “Это будет полезно”, - подумала Кьяра, присвоив ее.

— Зариллон, взгляни-ка, — подозвала она волшебника.

— А это что? — сам у себя спросил эльф.

Он наколдовал ритуал опознания магических предметов и с жадностью стал изучать каменный фолиант.

— Очень интересно… кажется, это инструкции по созданию големов, и весьма необычных, местных разновидностей.

— У меня уже в глазах рябит, — пожаловалась чародейка. — На сегодня хватит, но завтра я вернусь и начну поиски с новыми силами. Здесь точно есть редкие книги, я это чувствую.

— Вспомнил! — воскликнул эльф. — Я же успел отыскать одну редкую книгу.

Вернувшись в кабинет, он покопался на полках и протянул девушке том в черном переплете с золотым сечением на обложке.

— Магический справочник телесного здоровья.

— Его Величество обрадуется, — сказала девушка, принимая книгу.

Еще бы. Такие книги содержат магию и необычайно редки. Тот, кто прочитает справочник от корки до корки и будет следовать его указаниям, станет крепче телом.

Она вернулась к самостоятельным занятиям эльфийским, окунувшись в покой и тишину кабинета Эридана. Ближе к вечеру приняла ванну и прошлась по гардеробу, подбирая наряд. Сегодня хотелось быть яркой и вызывающей, глаз упал на откровенное красное платье. Длинные рукава и закрытая спина создавали обманчивое впечатление, но стоит посмотреть спереди… Вырез декольте доходил практически до живота, и разрез на юбке при желании мог продемонстрировать красивый изгиб бедра. Золотой жемчуг и гранаты походили на чешую красного дракона. Жадные и сварливые существа, но чего у них не отнять — в их жилах тек страстный огонь, а она сегодня хотела быть огненной и алчной.

В тронном зале уже были накрыты столы, заставленные закусками и знакомыми по коронации фонтанчиками, бьющими игристым сидром, пряным вином и чем-то почти черным, словно кровь из перебитой вены. Укрывшись от посторонних глаз, Кьяра понаблюдала, как собирались гвардейцы. Эльфы были в простой одежде, без парадных золотых камзолов. Фистиль пришла в элегантном васильковом наряде. Маленькие синие цветы украшали волосы и лиф платья.

Кьяра вышла из укрытия и поприветствовала тех гвардейцев, с кем сегодня не виделись. Эридан оглядел ее ошеломленным взглядом, который с трудом сфокусировался на лице. Гвардейцы не стесняясь разглядывали откровенное платье, и Кьяра с удовольствием отметила, что зеленоглазый Селани — не исключение. Один Арум целомудренно отвел взгляд.

— Что-то не так? Вам не нравится мое платье? — лукаво шепнула она на ухо Эридану, когда все начали рассаживаться.

— Как раз наоборот, — шепнул он в ответ. — Очень нравится, и не мне одному, видимо.

Эльфы загалдели, не скрывая восторга от количества алкоголя. “Действительно, напиться и забыться”, - подумала Кьяра. Эридан наполнил причудливо украшенный рог почти черным вином, поднял для тоста.

— Я собрал вас сегодня, своих старых и новых соратников, потому что есть отличный повод. Каждый день жизни — отличный повод провести его с самыми дорогими, близким, любимыми. Вам ли это не знать, столько лет рискуя жизнью? Дело в том, что все значимые люди сейчас собрались за этим столом. Даже вы, новые ребята. Теперь, когда вы стали частью гвардии, вы стали и частью семьи под сенью огненного меча. Я буду присматривать за вами и стараться защитить. Пейте, празднуем жизнь.

Он почти осушил рог. Так непохоже на него, привыкшего цедить по капле в течение всего праздника. Эльфы подняли кубки и выпили, празднуя маленькие радости жизни. Над столом поднялся дружеский галдеж. Наполнив кубок сидром, Кьяра подсела поближе к Эридану, тот задумчиво наблюдал за оживленным общением подчиненных и друзей.

— Вы опять задумчивы, ну уж нет, — сказала девушка, подсев еще ближе. — В прошлый раз вы меня так и не научили танцевать.

— А ты не будешь стесняться? — лукаво спросил он.

— А чего стесняться?

Хмыкнув, эльф отложил рог и попросил:

— Каленгил, не мог бы ты сыграть?

Зеленый достал мандолину, и по залу разнеслась приятная мелодия. Игра его была гораздо лучше прежней, но старая гвардия все равно ритуально зашикала на него, заставляя новичков недоуменно переглядываться между собой.

Эридан галантно подал руку:

— Пойдемте, леди, пока мы не упились в хлам и еще можем двигаться.

Он вывел ее в центр зала и медленно повел в плавных движениях танца. Кьяра чувствовала тепло его руки на своей спине. Движения оказались несложными, она легко уловила ритм и наслаждалась теперь их синхронностью.

— У тебя отлично получается, — сказал Эридан. — Еще немного, и я поверю, что ты уже умела.

— Ну вот, опять мне не верите, — наигранно огорчилась тифлингесса, в глазах блеснуло лукавство.

— А с тобой нужно быть осторожным. То ты богиня, то ты кошка. Никогда не знаешь, с кем столкнешься.

Тифлингесса довольно улыбнулась, польщенная сравнением с богиней. Он и раньше называл ее так. Тогда, перед выкупом души. В тот раз она чувствовала неловкость, а сейчас…

Закончив танец, сели к столу выпить немного вина. До них долетели обрывки ссоры Корлиана и Вонтара. Надо же, Кьяра и не думала, что этот тихий брюнет может так браниться. Совершенно внезапно Фирик Малдет вмешался в их спор, только Кьяра никак не могла понять, успокаивал он их или наоборот подначивал.

— Но-но, никаких драк! — строго пригрозил белобрысый. — Не сегодня.

— А что ты все-таки сделал с Хатаэ? — тихо спросила Кьяра. — Она жива?

Эльф так же тихо ей ответил:

— Она жива. Ты ее ещё увидишь.

“Как интересно!” — подумала чародейка. Она сосредоточилась на происходящем за столом. Фистиль вела непринужденную беседу с Элледином. Тот не позволял себе лишнего, а вот лучник Джадрим не стесняясь травил пошлые шутки, такие глупые и квадратные, что гвардейцы не могли удержаться от смеха, скорее от его манеры общения, чем от скабрезных хохм. Анеркаш сычом следил за окружающими, словно опасаясь удара вилкой в глаз. Вонтара штормило от ожесточенных споров до откровенного панибратства со своими сослуживцами, Фирик глушил вино как воду, и скоро это выйдет ему боком, а Селани пожирал Кьяру зелеными глазами. Ей было приятно чувствовать себя желанной, тем более таким красивым мужчиной, и она не стала отмахиваться от откровенных фантазий. Почему бы и нет? В другом месте и в другое время она бы позволила себе больше, но сейчас у неё было нечто более ценное, чем ночь с таким красавчиком.

Арадрив, увидев, что его шутовское амплуа уплывает в руки лучнику, начал соревноваться с ним в глупых шуточках.

— Арадрив, ну не надо так, не уподобляйся, мы тебя итак любим, — засмеялась чародейка, и синий показал Джадриму язык.

Девушка отвлеклась от дуэли шутов и вдруг обнаружила, что Дефераер подошел совсем близко. Зеленый взгляд нырнул в глубины декольте, он нахально улыбнулся и произнес в развязной манере:

— Крошка, не вижу смысла тратить времени на флирт, давай сразу перейдем к сексу, а то это платье того и гляди само с тебя свалится.

Складывалось впечатление, что он снимал девку у кабака. Конечно, откровенный наряд мог навести на мысль, что она здесь на правах сексуального развлечения, но Кьяра ожидала чего-то более элегантного. Она оскалилась в улыбке, демонстрируя острые клыки, надеясь остудить пыл парня. Дефераер вдруг рассмеялся и улыбнулся в ответ, блеснув длинными клыками исчадия:

— Крошка, мы с тобой отлично поладим, не будь такой недотрогой.

Эридан, до этого не замечавший нескромного поползновения в сторону Кьяры, вдруг опасно подался вперед.

— Какая она тебе крошка, ущербный? — нахмурился он, протянув руку к рукояти хлыста, свернутого на поясе. — Как ты разговариваешь с советником?

Дефераер опешил, Элледин попытался погасить гнев белобрысого:

— Тише! Вы же сами сказали, что без драк!

— Это будет не драка, — прорычал Эридан, — а наказание за неподобающее поведение.

Кажется, вино уже ударило ему в голову, ослабив пару ремней самоконтроля. Кьяра почувствовала, как накалилась атмосфера. Что это, неужели сцена ревности, да еще и такая бурная?

— Ваше Величество, вы и сюда кнут притащили, — укоризненно сказала она, положив ладонь на сгиб его локтя, а затем обратилась к зеленоглазому. — Ты просто не в моем вкусе, только и всего.

Наглая ложь, но только так можно было погасить возникший конфликт. Эридан, мгновение назад готовый разорвать Селани на окровавленные лоскуты, убрал руку с кнута. Дефераер отступил с почтительным поклоном, но в глазах застыла холодная злоба. Белобрысый проигнорировал это, нахмурился и отпил из рога.

Недоразумение быстро растворилось в атмосфере праздника. Лаемар показывал фокусы с водой, соревнуясь с Суманом. Меллот, уже порядком набравшись, немного заплетающимся языком объяснял Вонтару:

— Да вы все уже достали. Да, мое имя означает "мак". Моя семья много поколений выращивала цветы, и сиреневые маки — не самое удивительное наше творение.

Послышался звон золотых украшений, и компанию гвардии составила пара девушек, одетых как танцовщицы на коронации. В одной из них Кьяра узнала Хатаэ. Все-таки ее действительно понизили до обслуги, но она не выглядела несчастной, наоборот, наслаждалась жадным вниманием к себе. Ситар в ее руках запел мелодичной вибрацией. Что это у нее на шее? Ошейник с цепью? Она села на колени Корлиана, и тот уронил кубок, разлив вино по скатерти. Элледин засмеялся.

Музыка ситара и мандолины переплелись в веселую мелодию. Кьяра спросила:

— Ваше Величество не будет ревновать, если я немного потанцую с другими? Обещаю вести себя прилично.

— Ты же не пленница, — спокойно ответил Эридан.

Тифлингесса посмотрела в его глаза, но не увидела в них ревности. Та вспышка угасла, осталось лишь спокойствие, приправленное хмелем. Девушка подошла к Суману, который наливал очередной кубок:

— Я с прошлого раза должна тебе танец. Его Величество меня научил.

Бирюзовый с радостью согласился, и они закружились под музыку, весело и беззаботно. В отличие от Дефераера Суман вел себя галантно. И у кого еще благородная кровь?

Натанцевавшись, она рухнула на скамью рядом с Элледином. Тот как раз наблюдал за ужимками бывшей стервозной подчиненной.

— Сбылась твоя мечта, — сказал Кьяра, протягивая ему кубок, — предлагаю за это выпить.

Их бокалы звонко стукнулись.

— Да, отлично, — ответил золотистый, — но что это у нее на шее и зачем?

— У Эридана свои методы воспитания, — предположила чародейка, и Элледин удивленно округлил глаза:

— Будет возможность, проверю, работает ли это.

— Вы отлично дополняете друг друга, — вдруг сказала девушка. — Ты всегда был добр и терпелив, и за это спасибо.

Эльф тепло улыбнулся:

— Я стараюсь сглаживать острые углы. Он способен пороть горячку и быть слишком во власти эмоций. Что ж… Я не такая страстная натура. Я ведь осень, а он — лето.

Похоже на правду. Эти двое были так странно похожи и не похожи одновременно. Элледин был словно альтер эго Эридана, воплощением его лучших качеств.

— У меня все не было возможности поблагодарить тебя за спасение Эридана. Гвардия тебе тоже благодарна.

Девушка смутилась и пробормотала, что это не только её заслуга, и они выпили за командную работу.

Кьяра вернулась к альбиносу:

— Не успел соскучиться?

Она обняла его за шею, не стесняясь окружающих.

— Успел, — наигранно пожаловался эльф, — топлю печаль в вине.

Он приподнял полупустой рог, в котором блеснула темно-красная гладь.

— Какой кошмар, нет мне прощения.

Кьяра ловко выхватила рог из его ладони, и прежде, чем он успел отреагировать, припала к нему. Ух, ну и вино. На вкус, словно гранат, терпкое, с вяжущей горчинкой.

— Верни обратно! — возмутился эльф.

Он выхватил пустой бокал из когтистой ладони. Осушила до дна.

— Тебе показалось, что у меня вино слаще? — проворчал Эридан, наполняя новую порцию.

— Нет, хотела тебя подразнить.

Ей и правда нравилось злить его, смотреть, как вспыхивают эмоции вместе с огнеподобным ореолом, как он готов охотиться за ней и, возможно, даже ударить. В этом был странный азарт и больше возбуждающего, чем в обнаженном теле или влажном взгляде… А это вино крепкое, да еще и после сидра…

— Элледин интересовался вашими методами воспитания, — продолжила она, проследив глазами за движениями Хатаэ.

Эридан заметил направление ее взгляда, улыбнулся и кинул:

— Хатаэ, подойди сюда!

Звон металлических звеньев, эльфийка подбежала к нему и, повинуясь небрежному жесту, упала на колени. Он поднял ее на ноги, грубо дернув за цепь. Глаза Хатаэ весело блеснули.

— А теперь иди, развлеки Элледина.

Остроухая кинулась к золотистому и с разбегу прыгнула к нему на колени. Тот чуть не упал со скамейки от неожиданности.

— Со мной бы такой фокус не сработал… — многозначительно сказала Кьяра и села на колени эльфа, окончательно перестав стесняться окружающих.

На губах была терпкая горечь гранатового вина. Эльф обнял ее за изгиб талии и лукаво спросил:

— Ты хочешь быть сломанной и униженной? Она хотела. У каждого свои маленькие странности.

— Меня сломать и унизить не так просто. Слишком весёлое детство, — мурлыкнула девушка.

— Я и не хочу.

Черная яма, а на дне — окровавленное лицо Кьяры среди многих измученных лиц. Нет, он и правда не хотел.

— Знаю, — кивнула она, — но в чем-то мы с ней похожи…

Она игриво посмотрела на него, прикусив губу. Однажды он поставил ее на колени, обманом заставил подчиниться. Тифлингесса почти хотела, чтобы он овладел ей тогда, такой сильный был эффект.

Элледин прикрикнул, согнав Хатаэ с колен. Кьяра понимала, чего хотела эта странная эльфийка, и понимала, что Элледин не мог этого дать. Не тот характер, слишком правильный.

— Тем, что любите провоцировать? — предположил Эридан, его ладонь блуждала по ткани платья.

— Да, — призналась Кьяра.

Его ладонь скользнула в разрез на юбке:

— Тебя заводит моя злость, это я уже понял. А злить ты умеешь.

— Могла бы заставить поревновать, но, боюсь, это может плохо для кого-нибудь кончиться.

Ухо обожгло его дыхание:

— Я ведь могу и отомстить…

— Да, — покорно кивнула Кьяра, — поэтому держу себя в руках, в отличие от вас, — она слегка шлепнула ладонь, которая поглаживала вырез.

— Ты стесняешься? — шепнул он. — В этом что-то есть.

Рука застыла на месте. Какая удобная позиция для небольшой шалости.

— Ваше Величество, — мурлыкнула Кьяра, — вы обронили, что ж вы такой рассеянный.

Самодовольно ухмыльнувшись, она протянула ему фамильный перстень, который совершенно незаметно сняла с пальца. Эридан удивленно принял его, попутно ощутив, что девушка была в тех перчатках, что он когда-то подарил ей.

— Какая же ты ловкая, — он слегка нахмурился, надевая кольцо. — Могла бы дорого продать его какой-нибудь девице до полуночи. Гарантирую, это бы действительно вывело меня из себя.

— А хорошая идея, надо воспользоваться…

Белобрысый резко вскинулся, Кьяра не успела ничего предпринять. Девушка упала на пол, приземлившись на колени и выставленные вперед ладони, и почувствовала, как на шее, ниже затылка, сомкнулись пальцы. Резкая боль, шейные позвонки сдавлены железной хваткой.

— Бесит слушать подобное от тебя! — прорычал Эридан, склонившись над ней.

Музыка оборвалась, вторая танцовщица взвизгнула, разговоры за столом смолкли.

— Эридан! — голос Элледина звучал встревожено. — Успокойся! Это же Кьяра! Ты делаешь ей больно!

Пальцы не разжались, и тифлингесса, хоть и не видела лица альбиноса, почти не сомневалась, что глаза у него красные, как вино, ударившее в голову. Она услышала злой шепот, прямо в ухо:

— Зачем ты это сделала? Я отпущу, когда скажешь.

— Я хотела пошутить…

— Что?

Пальцы разжались, выпустив из хватки, и девушка поспешила растереть шею.

— Простите, Ваше Величество, это была неудачная шутка, я заигралась.

— Шутка и правда неудачная, — немного грустно сказал Эридан.

Он сидел на полу рядом с девушкой. Затем грозно сказал гвардейцам, пожирающим сцену любопытными глазами:

— Чего пялитесь? Вино, всего лишь вино.

— Лучше оставайся трезвенником, — проворчал Элледин.

Тифлингесса встала, как ни в чем ни бывало отряхнула платье. Словно и не было этой кошмарной сцены.

— Я очень плохо понимаю шутки, ты же знаешь — спокойно сказал эльф и притянул к себе, чтобы снова примостилась на коленях. — Будешь вино?

— Да.

Устроившись на нем, наблюдая, как он наполняет кубок из фонтанчика, Кьяра подумала, что перемахнула сейчас через опасный пылающий костер. Одно неверное движение, и конец. Она бросила взгляд на Элледина. У того на лице читалось нескрываемое “ну и психи”. Элледин не стал бы прыгать через костер, ему не весело гадать, упадет он в огонь или нет, и кровь его от этого не играет как ситар Хатаэ.

Эльф поднес кубок к ее губам. Снова терпкое, горьковатое вино, медленно стекающее по горлу и расцветающее огненным цветком в груди, аромат его — словно солнечный ветер над океаном медвяных трав. Она смаковала каждый глоток, чувствуя, что и сама уже словно горячий ветер. Кьяра думала, что он обидится, уйдет, топнув ногой, как обычно и бывало. Наверное, они оба в глазах окружающих безумны или одержимы. Пускай.

— Каленгил, сыграй веселое! — распорядился белобрысый, и снова полилась музыка мандолины, отражаясь от стен и потолка.

Кьяра приобняла его за шею, немного поглаживая, на что эльф расслабленно замычал, прикрыв глаза, и поцеловал ее за ухом. Кажется, он уже был пьян, да и девушка чувствовала, как медвяный жар кружил голову.

— Кажется, нам пора, пока мы ещё в состоянии идти, — шепнула она в белое ухо.

— Да, неловко было бы передвигаться ползком… — согласился Эридан. — Хотя я король, мне можно все. Король вынужден удалиться — объявил он, приподнимаясь с места вместе с Кьярой и аккуратно опустив ее на пол, — не поубивайтесь.

Тифлингесса вдруг осознала — и правда, король. Позади церемония, венчание на престол кругами земли и неба, присяга вассалов, но в то же самое время думы про разные миры и пропасти взаимного недопонимания не пришли ей в голову. В конце концов, они оба любили танцевать с огнем, пропитанные кровью и копотью, с лихорадочным блеском в глазах наслаждаться собственной силой, нестись словно пенный вал и сметать-сметать-сметать…

Тихая прохлада сада освежала разгоряченную кожу. Мерно плескалась вода в фонтане, где-то впереди, в кронах пели маленькие птицы. Кьяра игриво обогнала эльфа, дразня и подманивая к себе, а затем разрывая дистанцию. Ей нравилось его выражение лица и взгляд, которым он следил за легкими движениями, голодный, животный. Быстрый выпад рукой, но недостаточно. Девушка ловко отпрыгнула, приземлившись на изящные ноги, улыбнулась с вызовом в глазах. Может это даже и не прыжки через костер, а настоящий танец с быком, только быка на сей раз отвлекает не трепещущее полотно, а несколько полосок пепельной кожи, поблескивающей, словно текучая вода.

— Джи…

Он снова поймал воздух. Терпкое вино сделало тело непослушным, в голове осталось одно желание — настигнуть. Жемчуг и гранаты ярко сверкнули во время очередного прыжка, и он невольно подумал, что Кьяра и правда огневушка, а может и сам огонь, кожа — теплые угли, а волосы — легкий пепел, и все это — мираж, который не удержать. Эридан разозлился. Он может все!

Хлопок, громко прозвучавший в тишине, и Кьяра почувствовала руку на своей талии, крепко удерживающую на месте.

— Попалась.

Он прижал ее спиной к себе, запустив ладонь в декольте платья, а другую — в разрез на юбке, дразнивший весь вечер.

— Как же хотелось этого…

Горячая мягкость кожи обожгла ладонь, Кьяра забилась, как угодивший в силок зверь. Попытки высвободиться заставили сильней сжать руки и впиться пальцами, оставляя вмятинки на пепельной коже. Она не закричала от боли, не попросила ослабить хватку, пожалеть нежное тело, и от этого он только пуще разгорячился. Ремни самоконтроля сильней расслабились, он явственно услышал скрип кожи и звон металлических пряжек. Или это его собственный ремень, скользнувший из шлевок?…

Перестав биться, девушка прижалась к нему, потеревшись о его грудь и живот. Рука в разрезе подола скользнула по бедру, собирая юбку.

Эридан вновь почувствовал себя балансирующим на краю черной ямы, только на дне — не окровавленное лицо, а коленопреклонное тело, обнаженное по пояс. На спине — следы истязаний плетью. Он представил, как она болезненно вскрикивала и содрогалась после каждого рассекающего кожу удара, извивалась, вжималась в пол, как алая кровь блестела на темной коже, скользкой, горячей, пахнущей солью и железом. Он почувствовал сильное желание и ужас от глубины этой ямы, наполненной черным противоречием: подавить, покалечить — уберечь, защитить… Тифлингесса застонала, выгнулась под его рукой и толкнула в бархатную темноту, ослабив последнюю хрупкую привязь.

Все стало черным и красным. Стук крови в ушах заглушал вскрики Кьяры, прижатой к полу, а ее заломленные за спину руки трепетали, сжимая ладони в кулаки, когда он вторгся в нее, не спрашивая позволения. Сопротивление застилало глаза туманом, и даже если ей было больно, он уже ничего не мог с собой сделать. Слишком сладка эта безграничная власть над этим телом.

Откуда-то издалека раздался ее шепот, прерываемый вздохами:

— Мне нравится быть в твоей власти, принадлежать тебе.

Он приостановился.

— Да, ты принадлежишь мне.

Он провел по ее волосам ласкающим движением, а затем собрал в горсть и потянул, с новой силой припечатывая девушку к полу. Она вся задрожала, то ли от боли, то ли от удовольствия, выгибаясь, рыча сквозь дерзкий оскал острых клыков.

В черной бархатной тьме она кричала под его ударами, корчась на окровавленном полу, а затем он грубо овладевал ей, несмотря на отчаянное сопротивление и крики, что она убьет его, даже если для этого придется спуститься в Бездну. Ломал крылья, мешающие насладиться безграничной властью и, вдоволь наигравшись, сокрушал изящную головку, обрывая крики боли и ярости. В этот самый момент его накрыло спазмом удовольствия, острым как нестерпимая боль, и туман в голове слегка рассеялся.

На мгновение Эридан испугался, что открыв глаза, увидит растерзанное тело, и от этого внутри все сжалось. Так и не открыв глаза, он почувствовал прикосновение к лицу и волосам, ласковое поглаживание.

— Какой ты сегодня горячий и ненасытный, — сказала Кьяра.

На ее лице не было крови и ужаса, на теле — ни одной раны, а крылья… крылья целы и невредимы.

— Я потерял контроль, — признался он, сжав ее ладонь, замершую на щеке, а затем отстранился, поправляя одежду. — Виноваты и вино, и платье. Ты ведь специально его надела? Хотела соблазнить весь стол?

— Нет, только тебя, — лукаво ответила она.

— Ты произвела эффект. Как минимум на того из Селани. Он был разочарован. Ты этого ожидала?

— Я бы так не сказала…

— Хорошо, что ты отшила его, — как бы невзначай проронил Эридан, затягивая ремень, — иначе я б расписал его словно кожаный гобелен.

Она вновь прикоснулась к его лицу, заставив посмотреть в глаза.

— Я могу немного пофлиртовать, но прикоснуться позволю только тебе.

Кьяра искала отклик на свои слова в его лице и взгляде. Они оставались спокойны как ледяная гладь, лишь пальцы чуть сжали ладонь девушки. Это был тот ответ, которого она ждала.