Книга Лета (СИ)

Глава 2. История Эридана

Слуги засуетились, выполняя приказ господина. Пока организовывали стол, принесли кувшин. Эридан, отказавшись от кубка, опрокинул его в себя и расслабленно улыбнулся.

— Вы молодцы, — сказал он наконец. — Если бы знал, что они прибудут раньше, я бы не уехал в такую даль. А они, видимо, решили прощупать меня, застать врасплох.

— Возможно, — кивнула тифлингесса. — На будущее, лучше берите меня с собой, я бы и вернуть смогла быстрее. Без Зариллона мы бы не справились.

— Учту, — ответил Эридан, посмотрев ей в глаза.

— Больше никогда так не делайте! — возмутился драконид. — Я чуть Темпусу душу не отдал. Одно дело поле боя, другое дело — это гнездо пауков!

— Отлично понимаю тебя, Арум, — вдохнул эльф. — Мне самому проще на поле боя. Брат, вот кто был в этом силен.

Отряхнув с себя дорожную пыль перчаткой, он раздраженно прикрикнул:

— Если я сейчас не съем хоть что-нибудь, то начну убивать!

Слуги ускорились. Зариллон и Арум, откланявшись, ушли по своим делам.

— Как ты? — спросил Эридан. — Не сильно растерялась?

— Растерялась, — призналась девушка. — Хорошо, что первыми прибыли не Трабрар, а не Терим.

— Терим… — вздохнул белобрысый. — Будут очень сложные переговоры.

— Завтра второй раунд. Мне присутствовать?

Эйлевар усмехнулся:

— Да, и Аруму придется. Не знаю, за кого они вас приняли, но образ придется доигрывать до конца. Есть хочешь? — вдруг спросил он.

— Я поела, но могу составить компанию, если хочешь, — ответила Кьяра.

— Хочу, — улыбнулся он. — У тебя снова красивое платье. Выглядишь в нем так серьезно.

Улыбнувшись, чародейка села за стол, лениво попробовала принесенный десерт. Эльф же бодро принялся за еду.

— Я не ел с утра, — объяснил он, прожевав очередной кусок. — Все некогда было. В итоге в голове были только мысли о еде и утолении жажды.

— Тем более стоит всегда брать меня с собой. В моей волшебной сумке всегда найдется что-нибудь съестное.

Она вспомнила о предметах, которые отложила для него:

— Я сейчас вернусь…

Девушка пошла в комнату, а Эйлевар кинул ей вслед:

— Как я могу брать тебя с собой, если ты сама можешь идти куда хочешь?

Забрав сумку из комнаты, она вернулась и фыркнула эльфу:

— Со скуки в гвардию попрошусь. Глупый ты иногда.

— Я тебя в гвардию не пущу. Или ты хочешь спать бок о бок с Задаром, я не понял?

Эльф сощурил глаза, и лицо моментально стало подозрительным.

— Но я вольна делать, что хочу? — ухмыляясь, мурлыкнула Кьяра.

— Ты, конечно, вольна, но этого уж точно не позволю, — жестко ответил он.

“Неужели ревность?” — подумала Кьяра, а вслух спросила:

— Кстати, где мне сегодня стоит ночевать?

— Не на гостевом уровне. Там сейчас они, а я им не доверяю.

— Хорошо, — согласилась девушка, тепло улыбнувшись, а затем достала из сумки два амулета.

— Этот — от обнаружения и поиска, правда он требует настройки, — объяснила она, показав подвеску с желтым глазом. — У тебя много врагов и некоторые — могущественные маги. Этот — кости Тиморы, с очень интересным свойством, в бою они способны исцелять. Для бойца это полезней, чем для чародея.

— Наверное, ты права, — задумчиво произнес эльф, разглядывая предметы. — Я постоянно забываю, что уже не могу ни исцелить себя, ни защитить. Черт, я могу заболеть впервые за долгое время.

Кьяра накрыла его ладонь своей, словно желая успокоить:

— Ты выбрал этот путь. Могущество имеет цену, а ты не хочешь ее платить. Твое право, но знай, мы с тобой: и гвардия, и Арум, пока велит Темпус, и я.

— Не в этом дело, — тихо проговорил Эриадан. — Когда-то я бы все отдал, чтобы служить Темпусу, но эти времена прошли. Теперь это не мой путь. Не знаю, зачем я нужен ему. Может я для него орудие, как для Аурил. Пускай, но богам клятв давать больше не буду. Рад, что вы со мной, без вас не ушел бы далеко.

— Кстати об этом. Когда Зариллон изготовит то, что мне нужно, хочу вернуться на Фаерун. Попробую воскресить Эрту, — начала чародейка. — Деньги у меня есть, найдется парочка знакомых жрецов. Только не знаю, сколько это займет времени, и в какой момент лучше делать.

— Это очень могущественная магия, на которую способны немногие, — взволнованно произнес эльф. — Из тех, кто на это способен, я знаю только Алькиру.

По его телу прошла волна мурашек, когда он вспомнил ледяные глаза жрицы. У Аурил в его видениях был такой же взгляд, пронзающий насквозь, а лицо при этом она выбирала одно и то же, не оставляющее равнодушным. Маленур. Кто мог знать, что глаза настоящей Маленур будут такими же холодными?

— Но она может не захотеть вернуться, — произнесла Кьяра. — Либо если душа несвободна, как недавно было со мной.

“Она не захочет”, - подумал Эридан. — “Не захочет, потому что я убил ее собственными руками, глядя в глаза. Пусть даже это было продиктовано необходимостью и желанием прекратить страдания, мертвым до этого нет дела. Меня пыталась убить любимая женщина, мне ли не знать, какое предательство при этом ощущаешь”.

— Надеюсь, она захочет вернуться… — произнес он вслух. — Хотя бы для того, чтобы снова дать мне подзатыльник.

Слова его прозвучали с теплой грустью.

— Я бы хотела, чтобы мы вместе отправились, — немного помолчав, сказала Кьяра, — но, боюсь, ты будешь слишком занят.

— Я бы пошел с тобой, — откликнулся Эридан, — но ты видишь, что происходит? Не могу пока покинуть это место. Мэб… Она скоро прибудет. Ей потребуется время, чтобы обойти горы морем и зайти в устье реки, но это полбеды. Мне отчаянно нужно сделать так, чтобы у нее обнаружилось здесь как можно меньше союзников. Надо придумать, как заставить дом Терим присягнуть мне, иначе знаю, что они сделают…

— Что?

— Они так привыкли к власти, что предпочтут присягнуть Мэб как могучей архифее. Тогда все они снова обретут силу, а я — еще больше врагов.

— Значит, надо заставить их не присягать ей до тех пор, пока ты не одолеешь ее, — кивнула девушка. — Если одолеешь, пойдут, как за сильным.

— Меня не интересует, что будет после того, как я убью Мэб, — признался Эридан. — Мне нужна ее душа, чтобы расплатиться с долгом, что будет дальше, я даже не задумывался.

— Думала, ты намерен остаться здесь править, — удивилась Кьяра.

— Я играю эту роль, чтобы собрать силы и убить Мэб…

“Хорошо, что остальные этого не знают”, - подумала тифлингесса. — “Ни гвардия, ни враги”. Ей показалось, что эльфы будут разочарованы, если Эридан, разобравшись со всеми долгами, уйдет, куда глаза глядят.

— Я умею только убивать и разрушать, — попытался объяснить свое решение эладрин, — я солдат, а не монарх, а все, что создаю, в итоге разрушаю.

— Я такая же, — улыбнулась тифлингесса. — Наверно, поэтому мы и сошлись.

Она оглядела опустошенный Эриданом стол. А ему полезно голодать, аппетит внезапно появляется.

— Не знаю, как Ваше Величество, — казала она, — а я предпочту выспаться.

— Ты устала от моей компании? Я тебя притомил? — ответил эльф с наигранным возмущением.

— Нет. Я думала, ты уже поел. Или вы, эльфы, все делаете долго, кроме сна?

— Ну, знаешь ли! — воскликнул он, возмутившись уже по-настоящему.

Он подумал, что девушка пойдет на этаж наложников, но та устремилась в сторону его покоев.

— А вы разве не идёте? — обернувшись, сказала она.

— Ты…? — он бросил салфетку, которой вытирал руки, и поспешил следом. — Иногда мне трудно тебя понять.

— В женщине должна быть загадка, а ты ещё многого обо мне не знаешь. Хотя не скрою, больше, чем прочие.

— Ты тоже многого обо мне не знаешь, — хмыкнул Эридан. — Я… не часто говорю о прошлом. Истории других мне нравятся больше.

— Может, захотите как-нибудь рассказать. Не буду торопить. Да, жизнь у тебя была временами очень невесёлая, но тогда бы ты не был тем, кто есть, и мы бы точно не пересеклись.

В голосе ее прозвучал фатализм, и это подстегнуло эльфа на откровенность.

— Что ты, большую часть жизни я был ею доволен, — усмехнулся он. — Был наследником земель, любимцем армии и у меня был счастливый брак. Но ты права, жизнь интересно умеет вывернуть все наизнанку, и ты уже не знаешь, судьба это или просто странное и необычное стечение обстоятельств.

— Про брак я уже поняла, но что пошло не так? — спросила Кьяра.

Они остановились посреди сада, у фонтана.

— Я всегда слишком серьезно относился к войне Благого и Неблагого Двора, — сказал Эридан, погладив крупный зеленый лист ползучего растения, что оплело каменную кладку. — Наверное, потому, что острее переживал потери в этой войне, а для других это было что-то вроде спортивного состязания.

Он вспомнил видение, посетившее в день покушения. Полуистлевшее лицо учителя фехтования, господина Лоссерила, неизменно строгого, но справедливого. Он был настоящим солдатом, и его забрала очередная вспышка этой бесконечной войны. Смахнуло, словно приливной волной, и никто не обратил внимания, кроме двух мальчишек.

— Мое серьезное отношение привело к поиску эффективного стиля ведения войны, — продолжил эльф. — Я нашел все, что мне нужно, в Темпусе. Помню как сейчас, шел четырнадцатый год моего брака. Я впервые на Материальном плане и вижу его храм…

Он замолчал, вспоминая, как солнце проходило сквозь цветные витражи, кожа вибрировала от звона колокола. Марширующие, тренирующиеся жрецы и запах хвойного масла, воскуряемого пред алтарем.

— Все пошло под откос, — произнес он, отпустив лист. — Только я не замечал, в упор не видел, как начал вызывать у других страх.

— Чем? — удивилась Кьяра. — Темпус — не злое божество.

Он повернулся к ней лицом, посмотрел прямо в глаза:

— Нет более прихотливых и хаотичных эльфов, чем эладрины. Я принес порядок и дисциплину. Они испугались, что узурпирую власть, ведь я был так любим армией. А, впрочем, кто знает, что пришло им в голову. Я и правда всегда был немного другого склада ума.

Кивнув заинтересованно, тифлингесса подтолкнула его говорить дальше.

— Потом жена скоропостижно умерла, — продолжил Эридан, вновь отведя взгляд. — Лекари сказали, что от болезни. Я надолго впал в уныние. Я обожал ее. Мне казалось, что нет существа добрее и чище. Уж кто мог гасить мой гнев одним лишь словом.

Он смутно помнил этот период, только ужасную пустоту вместо эмоций.

— Но что-то смущало меня, и я попросил Элледина провести расследование. Скоро вскрылось, что умерла она не своей смертью, а меня просто обманули, — он ненадолго замолчал. — Дальше плохо помню что случилось. Очнулся над трупом лживого лекаря, прямо посреди очередного праздника отца. У него каждый день был чертов праздник. Второго лекаря тоже убил бы, но меня скрутили.

Он медленно двинулся в сторону лестницы, Кьяра последовала за ним.

— Меня публично судили, — рассказывал он находу. — Признали безумным и опасным. Все поддакивали: "Разве могут здоровому эладрину прийти в голову подобные мысли?". Дошли до того, что вменили мне убийство жены. Я был так зол, что чуть снова не сорвался с цепи. Вот уж был несчастливый день моей жизни.

Кьяра посмотрела на него с интересом, задумчивостью и непониманием.

— Семья свидетельствовала против меня, — продолжил Эридан, поднимаясь по лестнице. — Мы плохо ладили и не понимали друг друга. Младший брат годился в наследники гораздо больше, думали они. А я… всю жизнь был солдатом. Они это ненавидели.

“Потому что я всегда хотел быть как Лоссерил”, - подумал Эридан. — “Учитель фехтования был мне отцом больше, чем родной отец”.

— В общем, тогда все рухнуло окончательно. Я был признан невменяемым. Долго сидел в тюрьме. Чуть действительно не тронулся там. Год за годом. Четыре стены и цепи. Обозлился на весь мир. Мечтал убить всех, уничтожить это место…

Он замер на мгновение и тихо проговорил:

— А может все-таки и тронулся, кто знает.

Они остановились в коридоре королевских покоев. Эйлевар грустно улыбнулся:

— Но знаешь, судьба иронична. Я любил женщину, а она меня, видимо, нет. Она умерла, и меня из-за этого посадили в тюрьму. Она меня отравить хотела, а сама неосторожно выпила яд. До сих пор не знаю, что это было. Странная прихоть богов или просто странная случайность?

Он помотал головой:

— В общем, я не люблю свою историю. Она больше похожа на злую шутку.

— А отравить она пыталась по приказу Титании? — спросила чародейка. — Как ты выбрался из заточения? Что было дальше? — она осеклась, почувствовав, что вопросы ее бестактны, и поспешила поправиться, — Если не хочешь, не рассказывай.

— Она была фрейлиной Титании, — спокойно продолжил эльф. — Я много думал, и в итоге пришел к мысли, что мне ее специально навязали, чтобы контролировала, но когда я стал выходить из под контроля, ей сказали меня убить. Я надеялся, что, может, ее вынудили, и она сама этого не хотела. Но что я увидел при нашей встрече? Абсолютно никакого раскаянья. Я действительно глупый и слепой.

В последних его словах сквозила горечь.

— Любые чувства ослепляют, — нежно произнесла девушка, прикоснувшись к его руке. — Не стыдно быть глупым.

Он ответил на ее прикосновение, слегка сжав пальцы:

— Знаешь, это было хорошим уроком, что доверие может убить, что праведник может быть ужасным чудовищем. Все-таки большую часть жизни я жил в своем мирке, тесном и уютном. Глупый я потому, что наступаю все на одни и те же шаткие доски. А когда пытаюсь не наступить, почему все становится еще хуже. Однажды из-за этого я стал причиной гибели целого отряда. Боялся довериться. Боялся отпустить контроль. Вечно злился. Невовремя вспылил. Все умерли. Так что даже не знаю, что хуже — что я глупый или, что я пытаюсь быть умным и делаю только больше глупостей?

Они дошли до спальни. Портьеры, теперь абсолютно черные, плотно закрывали окна и создавали сумрачную атмосферу.

— Ах, ладно, — махнул рукой белобрысый, — меня прорвало. Это скучно. У меня довольно приземленная история. Зато быстро тебя усыпит.

— А вот и нет, — возразила девушка. — Не усыпит. Скажешь тоже, приземленная. Ага, самая обычная. Родился, женился, умер.

Он вдруг рассмеялся:

— Умер!

Тифлингесса удивленно выгнула бровь.

— Полагаю, я проклят, — попытался объяснить он. — Все эладрины объединяются со Страной Фей после смерти для следующего цикла реинкарнации. Мне этот путь закрыт.

— Может оно и к лучшему, — пожала плечами девушка. — Если ты с этим миром в такой вражде.

Скинув платье, Кьяра подумала, что неплохо было бы искупаться перед сном. Наведавшись в гардероб Титании, она позаимствовала там что-то, напоминающее короткий халатик, и отправилась к бассейну. Искупавшись, высушилась с помощью магического пламени, накинула халат. Она застала Эридана в кабинете. Тот уже снял камзол и аккуратно повесил на спинку стула, но сейчас задумчиво смотрел в одну точку, словно поддавшись глубокой мысли. Девушка обняла его со спины и тихо сказала:

— Тебе тоже нужно отдохнуть. Разбередили прошлое?

— Да. Слишком много всего поднял со дна, — ответил он. — Какие-то мысли уже давно похоронил. Откровенные разговоры — не мой конек. Ты права. Завтра надо быть в форме.

Он направился в спальню, находу снимая рубашку.

— Последнее время вы такой покладистый, что аж скучно стало, — фыркнула тифлингесса, следуя за ним.

Внезапно она подскочила к нему со спины, взъерошила волосы и отпрыгнула с озорным блеском в глазах.

— Покладистый? Это уже оскорбление! — воскликнул Эйлевар, сделав рывок в ее сторону.

Она ловко отпрыгнула, и некоторое время они развлекались внезапной игрой в салочки, пока эльф, наконец, не поймал нахалку. Та зашипела, пытаясь вывернуться из его объятий, но хватка Эридана была крепкой. Укусив ее за плечо, произнес:

— Вот покусаю тебя, станешь эльфом. Хвост отвалится, нечем будет психовать.

Девушка скорчила презрительную мордочку:

— Я же этого не переживу. Без хвоста, без крыльев, да ещё и эльфом!

— Ах ты! — он задохнулся от возмущения. — Посажу на цепь, будешь знать.

— Нет, — фыркнула она.

— Что "нет"? Сомневаешься? Цепи у меня и правда нет, но Дриман оставил сувенирчик.

Он потянулся рукой куда-то в сторону, и через несколько секунд девушка почувствовала прикосновение холодного металла к запястьям. Раздался щелчок, и руки эльфа отпустили девушку. Та злобно посмотрела на него, дернув хвостом.

— Что? Мне нравится, — самодовольно произнес белобрысый. — Красивые золотые оковы. Пойдут к твоим платьям.

Кьяра по-деловому ощупала наручники пальцами. Вскрывать замки было ей не в новинку, в этом она была мастер. Она не смогла нащупать ни скважину, ни механизм, открывающий наручники, только гладкий металл.

— Это необычные оковы, — объяснил эльф. — Моя маленькая месть. Незачем так презрительно говорить об эльфах.

Промурыжив ее еще немного, он все-таки снял оковы. Никакого ключа в его руках девушка не заметила.

— Учти, они у меня под рукой. Будешь злить — мигом станешь шелковая, — пригрозил он.

Эридан сел на кровать, стягивая сапоги, как вдруг камень на его пальце начал искриться, словно маленькая красная звезда. Всполошившись, эльф кинулся к рубашке:

— Сегодня, видимо, ты спишь одна!

Забежав в кабинет за камзолом и подхватив перевязь у изголовья, он исчез с хлопком, дымом и ароматом Преисподней. До утра он так и не вернулся.