Рассказывают, что Арташир, царь персидский, не принимал в услужение врача до тех пор, пока этого врача не ужалит ехидна. И только в том случае, если врач был в состоянии полностью себя вылечить, Арташир брал его на службу и назначал ему содержание.
Больной, жалуясь врачу на расстройство желудка, говорил:
— Я ел только цыплят…
Врач ему ответил:
— Не следовало тебе съедать больше одного цыпленка.
Больной возразил:
— Каждому известно, что цыплята не могут повредить желудку.
Врач ему ответил:
— Человек, который напялил на себя десять шелковых рубашек, может считать, что на нем толстый плащ. Человек, съевший зараз десять цыплят, может считать, что он съел целого ягненка.
К врачу обратился человек с жалобой на то, что он робеет перед женщинами. И врач ему посоветовал:
— Ешь мясо, пей вино, думай о прелестях любви, общайся с повесами — и ты преодолеешь свою робость.
К начинающему врачу пришел пациент и сказал:
— У меня отрыжка и бурчит в животе.
Врач ответил:
— Бурчит в животе от газов — пища плохо переваривается; что же касается отрыжки, то я еще об этом не успел прочесть и не знаю, отчего она бывает.
Другой врач говаривал:
— Пища, которая не переваривается, съедает того, кто ее съел. Ешь поэтому в меру, дабы съеденное тобой могло перевариться.
Один врач говаривал:
— Тот, кто увлекается любовными похождениями, расточительно уменьшает запасы елея в своем жизненном светильнике. Следовательно, только от самого человека зависит увеличить или уменьшить расходование его.
Другой врач сказал:
— Врачу следует лечить больного лекарствами, непривычными для организма, но диета больного, напротив, должна состоять из продуктов, к которым организм привык.
Дело в том, что привычные для организма продукты лучше усваиваются, а необычная пища может повредить организму, вызвав нежелательное противодействие с его стороны.
Перед смертью один врач изложил ученикам итог своих длительных наблюдений:
— Хороший сон, мягкий живот и потливость — вот предпосылки долголетия.
Другой врач говорил:
— Лучше время от времени недоедать, чем постоянно переедать.
Другой врач говорил:
— Если бы мы были созданы только из однородной материи, мы бы никогда не болели, ибо она не могла бы соединиться с чужеродными и враждебными ей элементами.
Врач сказал больному, который пришел к нему лечиться:
— Смотри, нас трое — я, ты и болезнь. Поэтому, если ты будешь на моей стороне, нам двоим будет легче одолеть ее. Но если ты перейдешь на ее сторону, я один буду не в состоянии одолеть вас обоих.
Этим он хотел сказать, что если больной не будет щадить свой организм, не будет соблюдать диеты, то такое поведение принесет ему вред и усилит болезнь.
У одного лекаря спросили:
— Почему при приеме слабительного в животе как будто начинается столпотворение?
Он ответил:
— Вспомни: когда подметают комнату, в ней поднимается густая пыль.
Врач приехал к царевичу, который постоянно недомогал. Он пощупал его пульс, проверил мочу и не обнаружил никаких признаков телесного заболевания. Тогда он начал рассказывать своему пациенту разные любовные истории и заметил, что у больного участился пульс. После этого он немедленно стал выпытывать, нет ли у царевича обыкновения общаться с некоторыми из приближенных вне своих комнат. И когда слуги ответили, что царевич совершенно не выходит из дворца, врач сказал:
— Пусть все служанки сейчас же явятся сюда и пройдут мимо больного.
И они прошли мимо него поодиночке.
Но вдруг, когда проходила одна из них, пульс больного изменился, дыхание стало прерывистым…
Так этот врач убедился в истинности своего предположения и изложил царю всю историю. И была дана царевичу эта служанка, и он избавился от своего недуга.
У одного лекаря спросили:
— Почему так тяжело тело покойника?
Он ответил:
— Потому что в теле соединяются воедино два начала: легкое, активное, которое несет, и тяжелое, пассивное, которое надо нести. И когда легкое начало уходит, возрастает тяжесть пассивного начала.
Другой лекарь сказал:
— Отбросы организма удаляются следующим образом: то, что находится в голове, — посредством волос, то, что находится в желудке, — с помощью рвоты, то, что находится под кожей, — с помощью пота, то, что находится внутри артерий, — посредством кровопускания.
Другой лекарь сказал:
— Жилище мокроты — желудок, а управляет ею грудь; жилище крови — сердце, а управляет ею голова; жилище красной желчи — желчный пузырь, а управляет ею печень; жилище черной желчи — селезенка, а управляет ею сердце.
Другой лекарь, желая убедить собеседника в сложности врачебного искусства, говаривал:
— Жизнь коротка, а чтобы овладеть врачебным искусством, необходимо много времени. У постели больного нужно действовать быстро, эксперимент связан с большим риском, и принимать окончательное решение очень трудно.
Другой врач говаривал:
— Раздели свои сутки на три части: время работы для других — посещение больных, время работы для себя — чтение медицинских книг, и время отдыха — для восстановления сил своего организма.
У другого лекаря был сын — тупица, которому совсем не давалось учение. И сказала жена этого лекаря своему супругу:
— Как же так? Почему это твой родной сын совсем не в отца и ничего не соображает?
Он ответил:
— Способности не наследуются; душа-то у него своя, а не моя.
К врачу, который имел обыкновение шутить, однажды обратился больной за советом относительно лекарства. И врач ему сказал:
— Возьми фиалковую мазь[43] величиной примерно с ком помета, налей туда воды, примерно столько, сколько вытекает крови при одной операции, и растирай этот состав, пока он не станет как масло, затем выпей.
Больной ему ответил:
— Я сделаю, как ты говоришь, только после того, как получу сто палочных ударов, добровольно же — ни в коем случае.
Другой лекарь говаривал:
— Умеренность — союзник природы и страж здоровья. Поэтому, когда вы пьете, когда вы едите, когда двигаетесь и даже когда любите — соблюдайте умеренность.
Другой врач говаривал:
— Люди, которые ни разу не болели, подвергаются особой опасности, если заболевают.
У одного врача спросили:
— Какова область применения врачебного искусства?
Он ответил:
— Сохранять здоровье теми средствами, которые этому способствуют, и удалять болезнь средствами, противоположными тем, которые ее вызвали.
Один лекарь говаривал:
— Во врачевании возможны три больших преступления: назначение лекарства, убивающего организм, назначение лекарства, вызывающего бесплодие, и назначение лекарства, влекущего за собой выкидыш.
Другой врач сказал:
— Природа — слуга души в формировании тела и в начертании схемы организма, в приготовлении пищи и в наделении ею человека, в удалении из организма всего бесполезного и лишнего, в переваривании пищи и в снабжении тех органов тела, которые нуждаются в этом.
Некто сказал врачу:
— А ведь бобы с кожурой тоже хорошо перевариваются.
— Только в желудках голодных людей, — ответил врач. — Да и в них без кожуры они перевариваются лучше.
Рассказывают, что если у греческих правителей заболевали врачи, они их лишали содержания.
Рассказывают, что арабские правители, желая испытать врачебное искусство лекарей, приказывали подать им продукты и снадобья, из которых те должны были составить пищу, укрепляющую здоровье воинов, лекарства для больных и препараты, вызывающие смертельные болезни врагов. И только если лекарь был в состоянии все это сделать, он получал должность при дворе.
К врачу-шутнику подошел человек и попросил средство против колик. Врач ему сказал:
— Попробуй пожевать колючки дикого боярышника.
Пациент вынул чернила и бумагу, чтобы записать рецепт. И он сказал врачу:
— Повтори, пожалуйста, свое назначение.
И ответил ему врач:
— Попробуй пожевать колючки дикого боярышника вместе с мерой ячменя.
И сказал этот человек:
— О ячмене ты раньше ничего не говорил.
Ответил ему врач:
— Потому что я не знал раньше, что ты осел.
Один комик сказал врачу-шутнику:
— Меня замучили колики, я чувствую их кончиками своих волос, и живот мой почернел.
Врач ему ответил:
— Побрей голову и бороду — и ты не будешь чувствовать колики кончиками своих волос. Что же касается твоего почерневшего живота, то я советую тебе покрасить его сурьмою. Тогда все будет в порядке.
Другой врач-шутник, проходя мимо бани, заметил голого человека, выбежавшего на улицу. И врач сказал ему:
— Почему ты голый выбежал на улицу? Вернись в помещение, дабы не простудиться.
И ответил ему этот человек:
— У меня украли одежду, и я вышел искать ее.
Сказал ему врач:
— Дай-ка я сделаю тебе кровопускание, тогда ты не будешь так сильно огорчаться.
У одного врача спросили:
— Какое время удобнее всего для еды?
Врач ответил:
— Тот, кто имеет ее, пусть ест, когда проголодается, тот же, кто не имеет, — когда раздобудет ее.[44]
Врач посетил глупого больного и спросил его:
— Как твое самочувствие? Чего бы ты хотел поесть?
Больной ответил:
— Сегодня я чувствую себя хорошо, и мне бы очень хотелось поесть немного снега.
Ответил ему врач:
— Снег — неподходящее для тебя блюдо, он вызывает кашель.
Больной возразил:
— А я выжму из него воду, а остатки выброшу, как выбрасывают кожуру от фруктов.
Один из врачей присутствовал на трапезе у софиста. Хозяин угостил его рыбой и молоком, но врач ел только одно из этих блюд. И спросил его софист:
— Почему ты не попробуешь второе блюдо? Оно очень вкусно.
Ответил ему врач:
— Я опасаюсь есть их вместе, боюсь испортить желудок.
Сказал ему софист:
— Совершенно ясно, что одно из следующих двух предположений должно быть истинным. Либо эти блюда в смеси антагонистичны друг другу, либо индифферентны. Если они антагонистичны, тогда одно из них должно быть пагубным для другого, но это исключается. Следовательно, они индифферентны. Спрашивается, почему в смеси они вредят друг другу, а порознь — не вредят? Значит, у тебя нет оснований утверждать, что ты испортишь желудок, кушая их вместе.
Этими рассуждениями софист заставил замолчать врача, не сумевшего ему возразить. Но суть этого спора заключается не в свойствах смеси, а в том, что сочетание молока и рыбы вредит желудку.
Врач спросил больного, страдавшего расстройством желудка, о причинах заболевания.
— Я ел горелый хлеб, — ответил больной.
Врач ему сказал:
— Советую тебе сурьмить веки, это улучшит твое зрение.
Больной ему возразил:
— Не по поводу глаз я к тебе обращаюсь, а по поводу живота.
Ответил ему врач:
— Я знаю, но даю тебе совет, относящийся к зрению, для того чтобы ты впредь отличал горелый хлеб от обычного и не ел его.
Другой врач говаривал:
— Не следует человеку беседовать с глупцами, ибо беседа с ними воспламеняет душу подобно тому, как пребывание в знойный день в тени ореховых деревьев воспламеняет тело.
Другой врач находился у царя, когда к тому вошел придворный, у которого недавно родился сын.
И спросил царь у вошедшего:
— Как поживает твой ребенок? И сколько ему времени?
Ответил придворный:
— Он чувствует себя хорошо. Ему уже семь дней.
Спросил его врач:
— Он умный ребенок?
Ответил придворный:
— Ты разве не слышал, что я сказал царю? Ему ведь только семь дней. Почему же ты спрашиваешь меня о его уме?
Сказал ему врач:
— Если новорожденный обладает ясным взглядом и мало плачет — это признаки ума.
Некто, бывший в прошлом художником, бросил рисовать и стал лекарем. Когда его спросили о причине этого, он ответил:
— Ошибки, допущенные при рисовании, все видят и все критикуют, ошибки же, допущенные врачом, скрывает земля.
У одного врача спросили о действии слабительных средств.
Он ответил:
— Давая слабительные, я в потемках пускаю стрелу внутрь живота. Если она попадет в негодное и удалит его из организма, человек выздоровеет. Но если она пролетит мимо цели, то неизбежно попадет в здоровый орган, и человек заболеет еще сильнее.
У одного врача также спросили о действии слабительных средств. И он ответил:
— Их можно сравнить с мылом, которое не только очищает, но и разъедает ткани, особенно старые и слабые.
Один пациент жаловался врачу на то, что у него в желудке плохо переваривается пища. Ответил ему врач:
— Ешь ее хорошо сваренной, тогда она будет лучше перевариваться.
Врач сказал больному:
— Не ешь рыбы и мяса.
Ответил ему больной:
— Если бы я имел возможность питаться рыбой и мясом, я бы, вероятно, не заболел.
Другой врач, увидев человека, у которого была шишка на голове и который посыпал ее солью и тмином, сказал ему:
— Не собираешься ли ты положить свою голову в печь, дабы она испеклась там?