Князь-гладиатор

Глава 24

Момент, когда сознание отключилось, князь не запомнил. А вот когда пришел в себя — довольно отчетливо. Все тело пронизывала чудовищная боль, а с волос на лицо обильно стекала вода. Она живительно смачивала пересохшие губы, хотя вместе с ней во рту появился и привкус крови. Понятно — окатили водой, чтобы привести в чувство.

— Тащите в камеру и проверяйте каждый час. Если преставится — с вас семь шкур спущу, — услышал Рох, словно сквозь толщу воды свирепый голос Зубра.

И испытал от этого чувство глубокого морального удовлетворения — «хозяину» за его счет не полегчало. Смешная и маленькая месть от абсолютно бесправного эльфа, каким сейчас был Таурохтар. Смешная и маленькая, но позволяющая почувствовать свое неоспоримое превосходство.

До камеры охранники волокли гладиатора вдвоем. Рох не то что не мог идти, не было сил даже чуть-чуть пошевелиться. Казалось, и моргать больно. Его затащили животом на кушетку и оставили. Скрипнула решетка, потом чавкнул створ отсека. Наступила относительная тишина.

— Ё! Бомба, тебе там виднее — Мрака, что ли, отмудохали?, — послышался голос Сивого.

— А то! Вообще непонятно, может, уже подох. Вроде не шевелится.

«Не дождетесь» — подумал Таурохтар, но двигаться даже не стал пробовать. Надо как-то заставить себя заснуть. Сон лечит — всегда говорили ему в детстве. А с утра, с утра он увидит Милу. Жаль, что испугает, но тут ничего не поделать. Рох изо всех сил цеплялся за ее нежный образ, чтобы пережить боль. Вот она улыбается во сне, такая милая и доверчивая, свернувшаяся на нем, чуть ли не клубком, как кошечка. Вот трется мягкой щекой о его ладонь, произнося признание в любви. Она ведь этим утром впервые его сделала. Может, и сама не заметила как, разомлевшая от ласк…

— Мрак, ты там живой⁈

Вот же горлопан Сивый! Только удалось немного забыться и тут снова, как кнутом или чем там Роху перепало.

— Да не ори ты! Спать мешаешь! Утром узнаем, — огрызнулся Бомба.

— А за что его вообще? Межпланетку вроде выиграл, домашние тоже…

— Слышал, охрана перетирала, что он Конана убил, — раздалось с другой стороны коридора, Рох толком не понял, чей голос.

— Да ла-адно! — с сомнением протянул Сивый.

— Ну что слышал, то и говорю. Конана, так-то, в своей клетке нет.

Снова раздался звук открывающегося шлюза, и гладиаторы замолчали. Лязгнула решетка, чьи-то шаги рядом. Этот кто-то присел около кровати:

— Мрак, слушай, я тебе тут пить принес. Не подыхай, а? — раздался знакомый шепот того охранника, с которым они на «химозу» сторговывались.

Рох с трудом поднял веки и увидел перед собой пластиковую ложку с водой. Прежний он, наверное, плюнул бы в нее и предпочёл умереть. Но за дни плена князь сполна осознал верность слов короля: смерть — это бегство. От страданий, боли, проблем. А он не трус, чтобы убегать.

Таурохтар с трудом разомкнул слипшиеся от крови покусанные губы и сделал глоток. Охранник, облегченно выдохнув, тут же снова наполнил ложку из стаканчика, который держал во второй руке. Глотке на шестом князь понял, что жажда отступает, а сил двигать даже челюстью больше нет. Человек это понял, отставил стакан и, достав из кармана белый шприц с фиолетовой полосой, покрутил им в воздухе:

— Самый сильный обезбол, который смог достать. Кольну, и мы в расчете?

В ампуле, конечно, могло быть что угодно вплоть до яда. Но смысл поить и спрашивать, когда он и так не смог бы сейчас сопротивляться уколу?

Рох медленно моргнул, подтверждая согласия.

Охранник быстро сделал инъекцию и бросив:

— Спи, — покинул камеру.

Странно, но незнакомое тепло почти мгновенно разлилось по организму. Мысли стали путаться, и очень скоро навалилось долгожданное забытье.