Князь Стародубский

Глава 12. Орден меченосцев

Плюнув на уходящее время и вот-вот готовую исчезнуть ледяную дорогу, князья задержались у меня на сутки. Облазили все. Не отставала от них и Анна.

«А как? А зачем? А это что?» — только и слышал от них.

— Сколько это все стоит? — Спросил Великий князь.

Услышав ответ, сразу поскучнел лицом.

— Даже для меня дороговато. — Признался он.

— Я на защите не экономлю, — парировал я, — дороже выйдет. Сбережёшь серебро, а тут придёт кто-нибудь посильнее и все отнимет. Хорошо, если только серебро. А если жену, детей, внуков?

Князья призадумались.

— У нас трудно отнять, что-нибудь, — усмехнулся Юрий Всеволодович, — сами у кого хочешь отнять можем. Главное, не стены, а люди, которые их защищают. Слава Богу, с этим у нас все в порядке.

Его брат кивал, соглашаясь с каждым словом. Только Александр стоял и размышлял над тем, что увидел.

— У немцев такие же, — наконец выдал пацан, — и они сейчас сильны. Пруссов прижали, Литву, ливов и эстов дожимают. Мы с ними чуть не каждый год бьёмся.

— И что? — Спросил у него отец.

— Раз строят, значит видят смысл. Они не трусы, драться любят. И жадные, просто так серебро не будут тратить.

Князья хмыкнули и пошли собираться в дорогу.

— У тебя красивая жена, Ростислав. — Сказал княжич, заметив, что Анна отошла в сторонку, и покраснел.

Да уж, скоро мальчик станет юношей, со всеми желаниями и бзиками этого возраста.

— У тебя будет не хуже. — Успокоил его.

— Думаешь?

— Присмотрись к младшей сестре Анны. — Посоветовал ему.

— Отец решать будет. — Ответил, мрачнея, двоюродный брат.

— Ты при нем просто упомяни как-нибудь, что есть такая, а там уж как повезет.

Александр задумался, потом просто кивнул головой и пошел вслед за отцом, явно повеселев.

— Что ты ему сказал? — Заинтересовалась жена, наблюдавшая за нами.

— Что у тебя красивая сестра, но ты все равно краше.

— Вот же … болтун! — Рассмеялась Анна и прижалась ко мне.

Начался медовый месяц. Что сказать? Я не забросил дела и войско, но все делал без огонька, только и думая об Анне. Вот когда она была рядом, то все удавалось и в лагере, и по хозяйству, и в торговле. Не смотря на юный возраст, жена прекрасно разбиралась во многих вещах. Ее с детства учили вести княжеское хозяйство, но главное, что ей это нравилось, и она сходу включилась в жизнь замка и княжества.

На второй день по приезду, сводил ее в свою сокровищницу. Анна долго бродила среди слитков серебра и золота, перебирала монеты и ювелирку.

— Мне говорили, что ты богат и удачлив на войне, но я даже не подозревала — насколько. — Призналась она.

Вместе мы ездили по нашим полям, наблюдая за севом, наведывались и в деревни смердов. Те часто предлагали попить их кваса или свежего молока. Жене пришлось по душе, что простые люди живут зажиточно, одеты хорошо и не избегают встречи с нами.

— У нас смерды живут беднее и на много. Сколько зерна получаешь со своих земель?

Когда я ответил, ее глаза округлились в изумлении.

— Столько не взять со всего Полоцкого княжества. А оно гораздо больше и заселеннее твоего.

— Нашего. — Поправил жену.

— Все никак не привыкну. — Засмеялась она.

Только когда Анна вошла в мою жизнь, я понял, как меня обирали торговцы. Послушав первых купцов, приплывших после схода льда, она решительно вклинилась в разговор и после двух часов ожесточенных препирательств, получила за наш товар на 10 % больше, чем обычно. За что была зацелована, затискана и назначена министром торговли.

Как-то, когда мы лежали вечером обнявшись, она призналась:

— Я боялась ехать сюда. Про тебя рассказывают всякое.

— Мне поведали о том.

— Думала, что ты будешь, как все витязи у моего отца. Наглым, хвастливым и жестоким. А ты оказался другим.

— Я тоже бываю жестоким.

— Иногда надо, — согласилась она, — но редко кто может остановится.

Она помолчала и продолжила:

— Меня покоробило, когда меня купили, как породистую кобылу, за серебро. За гору серебра. — Поправилась Анна. — Мои девушки меня успокаивали, говорили, что так бывает всегда, особенно у князей. Но я хотела по-другому. Уговаривала отца не отдавать меня. Однако ему нужны гривны, он все время воюет.

— Я тоже, милая.

— Тебе есть на что воевать, и судя по сокровищнице, война приносит не мало добычи.

Она не знала еще, сколько я трачу на войско.

— А у отца нет такого богатства, зато полно жадных бояр и витязей, которые знают только одно слово: «Дай!». Мы жили беднее многих из них. По приезду ты подарил мне шкатулку. Еще не жене. Я открыла и обомлела. В ней было больше украшений, чем на всей моей семье. Тогда я подумала, что ты выжимаешь все соки из своих смердов, чтобы делать такие подарки. Но и тут я ошибалась. Знаешь, только что пришла мысль, что мне крупно повезло. Знай я все раньше, летела бы к тебе на крыльях.

— Из-за богатства? — Прикололся я.

— Дурак! Из-за того, что ты тот, о ком я всегда мечтала, но не находила даже чуточку похожего в своем окружении.

Лето сменило весну, осень — лето, а мне не надоедало общество Анны, не раздражало в ней абсолютно ничего.

— Кажется, я влюбился в собственную жену. — Признался как-то ей.

Она счастливо засмеялась и ответила:

— Я тоже в тебя влюблена. Поняла это, когда ты подхватил меня и посадил на своего коня, чтобы показать замок. А подумала, что могу влюбится прямо сейчас, когда ты разговаривал с Великим князем и его братом. Два таких мужа далеко не всегда поедут к обычному князю, даже на свадьбу.

Дружина с Федором ухмылялись, глядя на нас. Мерзавцы! Однажды вечером, когда жена уединилась с лекарками, активно обсуждая медицинские темы, я позвал бояр на кувшинчик вина.

— Я понял, что люблю свою жену после того, как она родила мне дочь и чуть не умерла, — заявил старый, — тебе же повезло узнать об этом прямо после свадьбы.

— Удовольствие смотреть на вас. Светитесь оба, когда рядом друг с другом. Даже завидно становится. — Поддержал Жданович.

— Я почти забросил все дела.

— Да и Бог с ними! Ты рвал жилы себе и всем нам шесть лет. Имеешь полное право отдохнуть. И мы тоже. Я уже и забыл, как это приятно, когда жизнь течет размеренно и не нужно, прямо сейчас, куда-то бежать и что-то срочно делать.

Я посмотрел на боярина с удивлением.

— А ты, Федор Жданович?

— Я тоже. — Вздохнул тот.

— Мне казалось, что вам нравится, и вы всегда так живете …

Бояре дружно заржали.

В тот вечер мы хорошо посидели и выпили еще один кувшин вина. Пришел в спальню немного навеселе. Жена укоризненно ткнула пальчиком мне в грудь:

— Пьянчужка!

— Ага. — Покаянно согласился я.

— Из-за чего хоть пили?

— Я от счастья, а бояре от радости за нас.

— Ну тогда можно. Только не увлекайся.

— Не буду. — Пообещал я и сгреб ее в охапку.

В конце сентября выступил в поход, взяв с собой 2000 пехоты, половина из которых не ходила еще со мной и 300 всадников, под командованием Ильи. Решил идти пешком, иначе пришлось бы бросить ладьи в Новгороде, до весны, чего я не хотел. Двигались не спеша, делая в среднем не более 25 верст в сутки. Шли как по вражеской территории, с боевым охранением, установкой возов в вагенбург на ночёвках. Пусть втягиваются, на вражеской земле так будет каждый день. Смерды придорожных деревень с удивлением рассматривали странное войско и наши манипуляции. Частенько, на переходе, внезапно приказывал перестроится в каре, или фалангу, а потом снова в походную колонну. Иногда подключал кавалерию или для имитации атаки, или для помощи в обороне. Таким образом поход превратился в наши обычное учения. По времени тоже вышло примерно столько же.

Уже через 35 суток мы были в окрестностях Пскова. Послал гонца в Новгород, к князю Ярославу за дальнейшими инструкциями. Гонец вернулся вместе с князем Александром Ярославовичем. Летом он принял княжеский постриг и теперь стал полноправным князем. Тепло встретились, все же двоюродные братья, да и симпатия обоюдная присутствовала. Осмотрев наш лагерь и построенное, полностью вооруженное войско, князь остался доволен и повеселел. Все же, по нынешним временам, людей я привел не мало, чуть меньше половины от собирающейся армии.

— Как Анна Брячиславна? — Спросил он первым делом, когда мы уселись около костра с хрустальными кубками в руках.

— Все с ней хорошо, Слава Богу. Ты последовал моему совету?

Александр покраснел и кивнул.

— И?

— Отец договорился с Полоцким князем. Через 4 года, как его дочь войдет в возраст, нас обвенчают.

— Отличная новость! Давай выпьем за то, чтобы ты был счастлив в семейной жизни.

— А ты счастлив, Ростислав?

— Очень.

Князь вздохнул. Тело то уже хочет, а воспитание и окружение не дают. Надо намекнуть князю Ярославу, пусть подложит под него холопку, а то мается парень, может глупостей наделать.

— Какие указания от отца?

— Он велел стать лагерем у Пскова и ждать. Воинов разместить частью в пригородах, частью по монастырям. Оплатит постой из своей казны. Тебя с лучшими людьми приглашает в Новгород.

— Когда в поход?

— Планировали в декабре, но не получается. Думаю, не раньше февраля выступим.

Плохо. Мне столько времени быть вдали от жены не хотелось. Опять же, безделье может негативно сказаться на войске. Поеду договариваться с князем, может отпустит пограбить орденское пограничье. Погостил несколько дней в Новгороде, попировали с князьями и городской верхушкой. Навестил Третьяка, чем сильно его удивил.

— В поход князь Ярослав позвал? — Поинтересовался он.

— Ага. Только скучно мне ждать. Князь дал разрешение подержать немножко немцев за вымя, помять да пощупать. Не хочешь с нами?

— Нет, я со своими пойду.

— Ты не понял. Зову не как воина, а как купца. Моему войску добычу таскать с собой не следует, потеряем мобильность. Будем тебе сдавать.

— Надо подумать.

— Думай, только не долго. Мы под Псковом стоим, завтра выезжаю туда и на следующий день, как доберусь, отправлюсь к немцам.

Выступили 20 ноября. Реки начали покрываться льдом, но пока были не пригодны для передвижения. Однако снег уже лежал и довольно глубокий. Переставили возы на полозья и тронулись к границе. Мелкие речки уже стали проходимы, а пока добрались до более широких и на них появился толстый лед. Стали передвигаться быстрее.

На землях ордена разведка захватывала всех встречных, вне зависимости от национальности, быстро допрашивала и топила в проруби ближайшего водоема. Правда было таких встречных всего пять человек. Но вестей о вторжении враг не получил и первой нашей жертвой стало поселение Волыст, недавно захваченное немцами и включенное в орденские земли. Взяли его 26 ноября. Илья с кавалерией внезапно ворвался в городок и удерживал ворота до нашего подхода. Орденский рыцарь с оруженосцем, католическим священником и несколькими немецкими колонистами укрылись в доме на острове. Штурмовать не стали, просто сожгли.

— Несите сюда треть продуктов, все имущество немцев и все серебро, что есть у вас. Тогда никого не убьем и не изнасилуем, дома ваши и скот останутся целыми. Если попытаетесь что-то утаить, а мы найдем, то убьем всех, а поселение сожжем. — Объявил я жителям, согнанным на площадь.

Те разошлись и через какое-то время стали возвращаться, неся запрошенное. Тем временем мои воины разграбили церквушку и подожгли ее. Принесли, конечно, не треть, дай Бог одну десятую. Но и того хватило, чтобы обновить запас провизии и набить одну из телег Малыгина всяким добром. Мелочь, но без потерь и быстро.

Выступили на Гулбене и добрались за сутки. Повторилась история с предыдущим городком. Добычи было не много, зато поймали орденского оруженосца с тремя кнехтами, священника и семерых колонистов с семьями. Потрясли этих нищебродов, нашли смешное количество серебра и чуток прочего добра, отданного Третьяку на реализацию. Местным предъявили те же требования, что и в Волысте. Потом сожгли церковь и повесили священника на церковных воротах. Всех пленных мужчин утопили. Женщин и детей взял для продажи купец.

Так же случилось и в Тирзе. От этого городка пошли на Кесь, уже не скрываясь и грабя все встречные деревни. Дома немецких колонистов сжигали, самих их топили, женщин и детей холопили. Местных жителей не трогали, брали только часть продуктов. Нужно было дать знать Ордену, где мы находимся, а то добычи нет почти, да и скучно.

5 декабря вышли в поле перед городом. Этот был крупным, с хорошими укреплениями и с деревянным замком в центре. Нас уже ждали. Перед валом стояло около 50 всадников, среди которых выделялись яркими пятнами два рыцаря. Позади кавалерии расположилась пехота, численностью в 300 человек. Мы начали появляется на поле и думаю, что с каждой минутой на душе у защитников становилось все тяжелее и тяжелее. Когда вся моя армия выстроилась напротив них, метрах в трехстах, к нам поскакали трое, договариваться.

Выехал к ним на встречу, со свитой в 10 витязей.

— Кто вы такие и что вам нужно? — Задал по-русски один из парламентеров традиционный вопрос.

Что ж, не будем ломать традиции.

— Я князь Стародубский, Ростислав Владимирович. До меня дошли слухи, что объявился в ваших землях славный шут, знатно потешающий народ на ярмарках и по праздникам. Мне, в моих лесах, скучно с медведями и волками. Решил и я повеселиться. Если не предоставите мне этого шута, дабы он сплясал и покувыркался перед о мной в дурацком колпаке, то разобью ваше войско, ограблю и сожгу город и пойду искать более сговорчивых.

— Мы не слышали о таком. Может подскажешь, как его зовут?

— Имени не знаю. Но, говорят, он у вас работает архиепископом в Риге.

Посланники закашлялись и, переглянувшись, поскакали обратно. Остановившись около рыцарей, доложили им о результатах переговоров. Через несколько минут орденцы отдали команду, и противник начал втягиваться в ворота. Мы же разбили обычный походный лагерь и занялись своими делами. Не сомневаюсь, что из ворот с другой стороны города уже отправился гонец с просьбой о помощи. Подождем.

Разведка не слезала с коней, рыская по округе. Иногда притаскивали добычу и пленных, чаше всего немцев. Местных отпускал сразу же, а немцев топили в реке, на глазах у осажденных. Так простояли неделю. 13 декабри примчалась разведка и доложила, что в сторону города движется армия.

— Сколько?

— Три сотни всадников и около тысячи пехоты. Среди них двенадцать рыцарей. Может и больше, но разглядели только этих.

Совсем не боятся меня, мерзавцы. Правда откуда им меня знать?

Сражение произошло на следующий день. Мы дали врагу подъехать и построится перед нами. К прибывшим тотчас присоединились осажденные. Я стоял в центре терции, у которой фронт усилил на одну шеренгу пикинеров. Вдруг я чего-то не знаю, или не понимаю? Поостерегусь. Сам бой вышел скучным для нас и оказался полной катастрофой для врага. Начала сражение кавалерия врага. Строится свиньёй не стали, бросились в атаку выстроившись в линию с несколькими рядами. Впереди рыцари и оруженосцы, сзади кнехты.

Когда противник оказался в 50-ти метрах, пикинеры и алебардщики встали на колено, а арбалетчики дали залп. Треть всадников закувыркались по земле, мешая товарищам. Скорость атаки упала и когда оставшиеся в живых подскакали к нам, им оставалось только беспомощно покрутиться перед остриями пик.

— Шаг!

Всадники стали терять своих десятками.

— Шаг!

Если они не развернутся и не побегут, то мы их просто втопчем в снег.

— Шаг!

Не выдержали и все же побежали.

— Залп!

С кавалерией все. Не осталось ни одного боеспособного врага. В это время Илья довершал разгром. Выскочив во фланг вражеской пехоты, в том месте, где стояло ополчение из ливов и эстов, он легко разметал его, и ударил в тыл центра, составленного из немецкой пехоты. Дальше началась резня. Дорогу к городским воротам перекрыла кавалерия, а моя пехота уже бежала с лестницами к городским стенам. Арбалетчики выстроились перед валом и высматривали, не осталось ли какого дурака на городнях, решившего умереть героем.

Пикинеры закидали не широкий ров тюками с соломой и вязанками хвороста и по получившимся перемычкам перебегали на другую сторону. Приставив лестницы к стенам, орущая толпа полезла на верх.

— Скачи к другим воротам и перехватывай всех беглецов. Потом отсортируем. — Повелел я Илье, закончившему сечь разбежавшееся ополчение.

Сам же, с десятком витязей не спеша поехал к городским воротам с этой стороны. Которые распахнулись перед самым нашим носом. Замок в центре оборонял старый немец, скорее всего даже не рыцарь, с пятью такими же потрепанными жизнью товарищами. Взять его не составило бы труда, но защитники вызывали только жалость своим видом, так что я предложил им сдаться, в обмен на жизнь. Те тут же согласились.

— Приведите им шесть трофейных коней из тех, что похуже и проводите до леса. — Приказал я двум витязям. — Помните, я обещал им жизнь, так что не опозорьте меня, пусть убираются.

Грабили город весь день и следующий тоже. Вытащили все мало-мальски ценное, обобрали трупы в поле, раненых утопили в реке. Всех горожан, и взятых за стенами, и пойманных Ильей, поделили на местных и немцев. Первых отпустили, вторых отправили вслед за рыцарями и кнехтами. Женщин и детей отвели к купцу, стоянка которого напоминала уже цыганский табор.

— Куда их девать? — Растеряно спросил Третьяк.

— Выдай всем теплую одежду, возьми сколько надо возов из захваченных, лошадей. Пусть сами и правят. Продукты я дам. Заодно в возах больше добычи увезем. Как думаешь, может стоит взять Ригу? Или подождем князя Ярослава, а пока захватим Юрьев?

Купец посмотрел на меня как-то странно и пожал плечами.

— Ладно, подумаю сам.

Закончив грабеж, город спалили. Новой жертвой выбрал Вольмар. Подошли к нему 17 декабря. Там нас ждали послы от магистра Фольквина фон Наумбург цу Винтерштеттен.

— Где подарки? — Сразу озадачил их.

— Какие подарки, князь?

— У меня сегодня день рождения, думал вы с подарками. А раз нет, то нам не о чем и говорить.

— Подарки обязательно будут, князь. Но сначала необходимо договориться о перемирии.

— Это очень просто, — мило улыбнулся я, — выполните мои условия, и я уйду. Даже без подарков.

— Какие условия, князь?

— Во-первых пусть магистр объявит всенародно, что римский поп, Григорий IX, мерзкий еретик и грязный скотоложец.

Послы открыли рты. Через пару минут один из них все же спросил:

— Почему?

— Он не любит кошек. Во-вторых, магистр признает Великого князя Владимирского своим сюзереном и обязуется присоединиться к армии князя Ярослава Всеволодовича со всеми своими силами, в случае необходимости и по первому же зову. Так же магистр не должен заключать союзов без одобрения Великого князя. В-третьих, магистр выплатит мне 5000 новгородских гривен сразу, или 7000 частями в течении трех лет.

— Может стоит отказаться от первого и последнего условий князь? Или хотя бы смягчить формулировки и размер выплат.

Я немного подумал и ответил:

— Нет. Все в пределах нормы. У меня огромное желание повесить вашего магистра, но при выполнении моих условия, смогу сдержать себя.

— Чем же тебе насолил наш магистр?

— Он бездарный полководец и никудышный политик. Но учитывая вашу убогость, размер выплат лично мне можно и уменьшить. С папой вы все равно воюете, вернее с его посланником, так что и первое условие не составит труда. Ну а вассалами вы и так станете, слишком слабы, слишком много территории захапали. Вороны уже слетелись и ждут. Сколько у вас осталось рыцарей? Сто? Пятьдесят?

— Нам нужно передать твои условия. Ты можешь оставить в покое Вольмар и подождать две недели?

— У вас неделя, после этого никаких переговоров и никакой пощады.

Через неделю заявился сам магистр. Что удивительно, без войска. Я даже спросил его, почему?

— Я знаю про монголов не так уж и много, но кое-что мне известно, — ответил тот, — и я слышал про Субэдэя, который считается великим полководцем. А еще шпионы и купцы доносят, что князь Стародубский снял осаду с большого города только своим появлением под его стенами, разгромил множество крупных монгольских отрядов и уничтожил армию Субэдэя, взял его в плен и потом отпустил, проявив великодушие. Не очень то я и верил в эти слухи. Пока ты не вырезал всю армию, посланную под Венден. Не потеряв ни одного человека при этом.

Потери были, на самом деле. Трое убитых и одиннадцать раненых. В основном среди всадников.

— Я озвучил условия. Ты что, приехал торговаться?

— Нет, я приехал, чтобы увести твою армию с наших земель и заключить мир. Поеду с тобой в Новгород, к князю Ярославу.

— А мне это зачем? Если ты не заплатишь мне, я разорю все твои городки и замки, и возьму свое.

— Да нет у нас столько серебра. Но я заплачу, так как знаю, где его взять.

— Вы, немцы, известные мошенники и обманщики. Но так и быть, вступлю в легион тех, кого вы надули, поверю тебе на слово. Поехали в Новгород.

И мы поехали.

Князь Ярослав торговался с немцем две недели. На третью примчался его брат и присоединился. Я попросился домой. Дядя долго стоял перед о мной молча и глубоко задумавшись, потом заявил:

— Я еще не раз пожалею, что отдал тебе Стародубский стол. Уверен в этом. Но пока ты делаешь для нашего рода больше, чем все остальные. Если эти переговоры закончатся так, как я планирую, то… Я даже не знаю, как описать перспективы. Возвращайся к себе. Выкуп, обещанный магистром, заплачу я.

И ушёл. А я отправился домой. К жене.

Через месяц узнал, какой договор заключил магистр с князьями. Орден упразднялся. Все его земли переходили под руку Великого князя Владимирского. Магистр и его рыцари получали солидные земельные наделы в личное владение и приличную сумму серебром, признавая своим сюзереном князя Юрия и его приемников. На территориях бывшего ордена вводился режим религиозной терпимости, католиков обещали не преследовать. На все должности в новых землях князья должны ставить местных аристократов, или своих людей, но по согласованию с бывшими рыцарями ордена. Римского попа магистру разрешили не бесчестить, чтобы не заработать отлучение. А жаль. Так же решили идти на Ригу, так как рижский архиепископ не смириться ни в коем разе. Бывший магистр готов присоединится к походу и с радостью, рижского попа он не любил. Единственное условие, поставленное им — не звать меня. Странно, ведь я такой хороший. Понятно, что совместного с Литвой похода не будет. Из союзников она превратилась в потенциального противника.

Встреча была радостной. Особенно для меня и жены. Я обнял Анну и долго не хотел отпускать.

— Пусти, люди смотрят.

Я оглянулся и увидел лыбящиеся рожи бояр и витязей.

— Пусть смотрят и завидуют.

И начал ее целовать. Жена оттолкнула меня руками и отбежала смеясь.

Отправил войско в лагерь. Помещиков отпустил еще в Стародубе, отдав их долю в добыче и положенные выплаты за поход.

— Прошу в замок. Сегодня будем пировать! — Пригласил ближников и витязей.

— Как ты тут, без меня, — Спросил тихонько жену, пока шли домой, держась за руку.

— Скучала. Очень.

— Я тоже, милая. Пришлось разбить Орден, разграбить их земли и заставить магистра стать вассалом дяди, чтобы побыстрее вернуться к тебе.

— Врунишка, — хихикнула Анна, — по приятно такое слышать.

На пиру, по просьбе собравшихся, вкратце поведал о походе. Дескать стало скучно ждать общего сбора, провел небольшой набег на земли врага, разорил пару городков да разбил отряд орденцев. Магистр устрашился и запросил мира. В общем, заурядный набег, закончившийся благополучно и не без прибытка.

На следующий день награждал свою пехоту. Традиционно выдал их долю в серебре и кольцо с надписью «Кесь». Пришло время окончания срока службы у очередной группы воинов, отслуживших пять лет. Я вызывал их к себе и спрашивал, хотят служить дальше за повышенное жалование или собираются уходить. Из предыдущих ветеранов покинули меня не более десяти человек. Из этой партии остались все. Вручил им, как и тем, кто остался до них, по тонкому золотому кольцу. Типа обручения с армией. Для многих моих вояк сослуживцы стали семьей, а лагерь домом, так что куда им идти? Тем более, что тем, кто тянул лямку дольше положенного, я предоставил ряд привилегий: свободный выход из лагеря, возможность жениться и построить дом, рядом с расположением, долевое участие в моей торговле, на сбереженные средства, освобождение от мелких нарядов и части позорных наказаний, замененных штрафом. А то не дело, если будущий сынишка, увидит в дырку, в заборе, как лупят розгами голую задницу его папаши.

Закончив с лагерем и отдав распоряжения тысяцким, я вернулся в продолжение медового месяца со своей женщиной, постепенно растворяясь в ней.

Через месяц Анна ворвалась вихрем в нашу спальню ни свет, ни заря.

— Я получила письмо от отца! — Заявила она, уперев руки в бока.

— Да? — Равнодушно сказал я, широко зевая. — Как поживает драгоценный тесть?

— Ты врун!

— Да ты что? И когда же я тебе соврал?

— Когда рассказывал на пиру про «небольшой набег».

— Тогда я не врал, а приуменьшал. Но перед этим, если помнишь, я тебе рассказал чистую правду.

Жена задумалась.

— То, что ты говорил тогда, звучало небылицей. В такое не возможно поверить.

— И что поменялось теперь?

— Отец пишет, что ты напал на Орден, разорил их земли, разбил огромную армию и заставил магистра отдать все его владения под руку Великого князя Владимирского.

— Ну вот! Я тебе, при встрече, так и сказал.

— Но это невозможно!

— Как знаешь. — Я опять зевнул и перевернулся на другой бок.

— Не смей спать, когда я так волнуюсь!

— Ну чего ты кричишь? Успокойся. Ну разбил, ну разграбил, ну принудил. Отчего ты волнуешься, моя радость?

Анна легла рядом и обняла меня.

— Отец пишет, что договорился о союзе с орденом, чтобы противостоять литовцам. А теперь бывший магистр прислал ему грамотку с отказом, мотивируя тем, что не имеет права заключать союзы без согласия Юрия Всеволодовича.

— Хочешь, я отправлюсь к твоему отцу и захвачу для него Литву? А лучше всю Польшу.

— Не хочу.

— Почему?

— Тогда ты опять уедешь и мое сердце покроется льдом.

Слышать такое было приятно. Решил поблагодарить любимую самым доступным в тот момент способом.

Слухи расползались невероятные. Где-то даже услышал, что я захватил Рим и заставил Папу Римского отречься от ереси католичества и принять православие. Другие говорили, что откуп, полученный от императора Священной Римской империи, только бы я не вторгся в его владения, составил один леодр гривен. Третьи рассказывали, что король шведский, император греческий и эмир Волжской Булгарии прислали мне в дар всех своих дочерей и просили защитить их от врагов. Последний слух забавлял меня больше всего, а Анна так прелестно сердилась, слушая эту сплетню.

— Почему ты не продашь свою невольницу? — Как-то спросила она.

Доложили, сволочи.

— Во-первых, она больше не невольница, я ее освободил. Во-вторых, это очень милая женщина и не заслуживает твоего гнева. Все что было до тебя — в прошлом, там оно и останется. Я дал ей хорошее приданное и купил дом в Стародубе. Мне сообщили, что она уже замужем и счастлива в браке. Не ревнуй, милая.

— Я всегда буду тебя ревновать. — Решительно заявила она. — Ты — князь! Молодой, красивый, богатый. И великий воин. Какая женщина устоит?

— Ты все преувеличиваешь, Анна. Скажу так. Ты забрала мое сердце и теперь мне никто не нужен.

К счастью, больше мы к этой теме не возвращались.

Еще одним последствием похода, стало замирение дяди с мордовскими князьями. Слишком большой и жирный кусок упал в его руки, и он перенаправил все силы и средства на его освоение. Ригу он, с братом и магистром, все же взял. После этого сопротивлялись его притязаниям только пограничные с Литвой земли. Что бы сломить его, Великий князь заключил союз с Полоцком и тевтонцами, договорившись о совместном наступлении на Литву и кому что достанется. История этого мира все больше и больше отличалась от той, которую я знал по учебникам.

Весь 1234 год я сидел дома. Занимался своим войском, переложив большую часть хозяйственных проблем на плечи жены. Чему та была только рада. Очень энергичная девушка. Детей решил пока не заводить, хотя Анна требовала сейчас и немедленно. Я позвал лекарок, и мы сообща еле смогли убедить ее, что в таком юном возрасте это очень опасно. Пусть хотя бы исполнится 18-ть, тогда и вернемся к этой теме.

Прикрепил к ней десять витязей, на постоянной основе, чтобы охраняли моё чудо, без устали разъезжающее по всему княжеству, контролируя, наставляя и наказывая нерадивых. Она сумела основать за год десяток новых деревень на моих личных землях и столько же в остальной части княжества. Убедила последних ретроградов перейти на трехполье. Навела порядок в слободе, начинавшей напоминать уже бандитский притон. Пока я был на учениях, жена вызвала своих витязей, сотню охраны из лагеря, попросила помощи у боярина Федора и велела пройтись частым гребням по слободским окраинам. Всех выловленных смутных личностей и тех, что их укрывал, посадила на ладьи и отправила за границы княжества, с наказом не возвращаться под страхом смерти. Дворы, где творилось непотребство велела разобрать и пустить на дрова. Разбила слободу на четыре конца, поставив во главе старосту, отвечающего головой за все. Когда я вернулся и одобрил ее действия, попросила направлять патрули пехоты, для контроля порядка по ночам.

Прошло первое мое Рождество в компании жены. Просидели весь вечер у окна, обнявшись и укутавшись в теплое одеяло из беличьих шкурок. Гипокауст работал отменно и в замке было тепло, иногда даже слишком, но так было интимнее. Смотрели как медленно опускаются огромные хлопья снега, пили горячее вино и наслаждались своей близостью.

Потом знакомил Анну с нашей традицией Нового года. Прошлый не отмечали, ввиду моего отсутствия. Наверное, посчитали, что раз некому дарить подарки, то и праздника не будет. Этот уже ждали с нетерпением. Поэтому настроение у всех было приподнятое еще задолго до начала пира. Украсили замок, приготовили несколько ледяных горок, снежную крепость и лабиринт. Отмечали, как всегда, весело и шумно. Жена была в полнейшем восторге.

В январе съездил в Стародуб, выполнил свои княжеские обязанности и провел смотр помещиков, велев явится на зимние учения 5 февраля.

После долгих раздумий, я решил создать еще один лагерь, для тренировки пехоты. Этот уже разросся так, что напоминал больше город. К концу года личный состав насчитывал 3500 человек, подавляющее большинство из которых имело за плечами хотя бы одну военную компанию. Вызвал тысяцких и самых авторитетных сотников в трактир «У Дари».

— В этом лагере я оставлю 3000 воинов, остальные переберутся в новый и начнут все с нуля. Старшим над ними назначаю Петра из Вщижа. — Объявил собравшимся. — Место выбрал около Стародуба и отправил уже туда артель лесорубов, чтобы заготовили лес. Как потеплеет, направлю еще плотников, чтобы построили казармы, баню и склады. Остальное сами. Петр, на тебе отбор сотников и десятников, которые станут обучать новобранцев. Задача ваша — обжить городок и натренировать за год около тысячи новичков. Больше не нужно, упадет качество. Учи беспощадно, если кто не справится, гони к чёртовой бабушке. На следующий год подготовишь еще тысячу. И еще одну на третий. Буду посылать вас, периодически, в боевые походы, какие подвернутся. Что бы по опыту не уступали остающимся тут. Доспехи и оружие буду присылать по мере вашего роста, береги их, как зеницу ока. Зайди к боярину Федору Ждановичу, он пошлет с тобой пять, шесть своих людей. Согласуй с ним порядок подчинения, чтобы не сраться потом. Эти люди очень важны, наш метод ведения войны стал достаточно известен, так что шпионов будут засылать постоянно. Не забудь отобрать лекарей. На этом все. Жду списки людей и всего, что считаешь нужным взять с собой.

Вышел, оставив взбудораженных командиров обсуждать новость. Отправился домой, размышляя о том, что легкие победы могут ввести меня в заблуждение относительно своих сил и возможностей. Расслабился я после Урала и Прибалтики. Да еще любовь, понесла и закружила. Монголы же не тот противник, кто прощает ошибки. У них столько ресурсов, что урон, нанесенный мной, как укус комара. Хорошо, когда бойцы не бояться врага и уверены в победе. Плохо, когда полководец переоценивает свои силы. А все к тому и идет. Пора пнуть себя под зад и наращивать темп подготовки. Нужно так много еще сделать, чтобы иметь даже не гарантию, а хотя бы шанс отбиться.