Коэффициент подлости

Эпизод одиннадцатый

Резо сидел за столом. На экране телевизора мелькали кадры документальной хроники событий, происходивших далеко от Москвы, в Абхазии, где периодически вспыхивающие стычки между грузинской и абхазской стороной держали в напряжении чудесный край, край, созданный Богом в награду людям и превращенный людьми в ад.

У Резо было много родственников в Абхазии. Он нахмурился, глядя на эти кадры. Когда хроника кончилась, по каналу пошла веселая музыкальная передача — без перерыва, не заботясь о том, чтобы отделить только что промелькнувшие кадры хроники, показывающие страдания и боль людей, от ритмов задорных песен и веселых реплик ведущих. Резо отвернулся, взял пульт и переключился на другой канал.

На этом канале шел американский детектив. Несколько молодых людей стреляли друг в друга, умудряясь выпускать гораздо больше патронов, чем может находиться в одном пистолете, и, к счастью, ни разу не попадали друг в друга. Резо с отвращением выключил телевизор и уронил голову на грудь. Нестерпимо хотелось спать. Пистолет лежал рядом, и он на всякий случай немного отодвинул его, чтобы не мешал. После прикрыл голову руками и заснул.

Проснулся он, разбуженный шумом входной двери. Схватил пистолет, вскочил, испуганно озираясь. В комнату вошла Вера.

— Я получила ваши деньги, — сообщила она. — И, как вы просили, купила вам одежду. Только не знаю, подойдет ли вам этот костюм. Ваших размеров не было, и я выбрала такой цвет.

Резо с отвращением, смешанным с удивлением, увидел зеленый костюм в клетку. Но не стал комментировать ее выбор. Она протянула ему деньги.

— Здесь три тысячи семьсот, — сообщила она, — триста долларов я отдала за ваш костюм и купила вам рубашку, как вы просили.

— Спасибо, — поблагодарил он, — вы мне очень помогли.

— Вы, наверно, хотите спать, — догадалась она, увидев его глаза. — Идите в спальню, можете лечь там. Или здесь — на диване. Как вам удобно.

— Спасибо. Я хотел принять душ, — признался он, — но ждал вас, чтобы получить у вас разрешение.

Удивление мелькнуло в ее глазах. Улыбнувшись, она кивнула и прошла в ванную комнату.

— Идите, — сказала она через минуту, — я повесила вам чистое полотенце.

— Я только позвоню вечером в Тбилиси и уйду, — извиняющимся тоном сказал он.

— Не волнуйтесь, — у нее были странные глаза, чуть запавшие, и уголки, опущенные вниз. Грустные серые глаза. Резо в который раз подумал, что они с Никитой были очень разными людьми. Он прошел в ванную комнату, разделся. Казалось, вся его одежда пропахла тюремным запахом параши, вшей и хлорки.

— Можно я возьму ваше лезвие? — спросил он из ванной комнаты.

— Какое лезвие? — не поняла Вера.

— Ножное, — пояснил он, чувствуя, что краснеет, — я не могу не бриться.

— Конечно, возьмите. Там есть новое лезвие. А вы не порежетесь?

— Ничего, постараюсь как-нибудь приспособиться, — ответил он, глядя на себя в зеркало.

Разве мог он предположить, чтовоеобернется таким образом?

— Я положила вам свой халат, — сказала женщина, — вы можете надеть его. Я постелю вам на диване.

Возражать не имело смысла. Он снова посмотрел в зеркало. Нужно что-то придумать, думал он, рассматривая свое лицо как чужое. Побрившись и встав под горячий душ, он с запоздалым сожалением подумал, что не попросил купить ему свежее нижнее белье. Но ему было неудобно просить об этом, в сущности, малознакомую женщину.

Через полчаса он вышел из ванной комнаты и надел халат. Пистолет он завернул в старую одежду и все это сложил в пакет, в котором Вера принесла ему новый костюм. В гостиной его уже ждала постель на диване. Он хотел поблагодарить хозяйку, но она уже находилась в спальне, деликатно предоставив ему возможность улечься. Думать больше ни о чем не хотелось, и он, сняв халат, лег на диван и сразу провалился в сон, успев с удивлением заметить, что часы показывали около четырех часов дня.

Он проснулся, услышав длинный звонок, резко прозвучавший в тишине квартиры. Сначала он даже подумал, что это ему приснилось, но тут же раздался второй звонок, и он внутренне сжался, не ожидая от внезапного визита ничего хорошего. Услышал шаги Веры, ее голос:

— Кто там?

Очевидно, ей что-то сказали, а она, замешкавшись на секунду, сказала:

— Сейчас открою. Подождите, я не одета. Она вошла к нему в комнату.

— Из милиции, — сообщила Вера. Он растерялся. Неужели они смогли так быстро его вычислить?

— Не открывайте дверь, — вырвалось у него.

— Нельзя, — рассудительно сказала она. — Только вы не шумите.

— Да-да, конечно. — Он вспомнил, что положил оружие в пакет со старым костюмом. Поискал глазами пакет. Слава Богу, тот лежал рядом с диваном.

Она вышла из комнаты, а он, вскочив с постели, бросился к пакету, стал шарить, нащупывая пистолет.

Он услышал, как Вера открыла дверь, и замер посередине комнаты с пистолетом в руках.

— Что вам нужно? — спросила Вера.

— Извините, — услышал Резо незнакомый голос, — майор Рожко из ФСБ. Вот мое удостоверение.

Видимо, их было двое. Резо почувствовал, как у него дрожат руки, Он боялся даже пошевельнуться.

— Идемте на кухню, — предложила женщина, — у меня ремонт в комнатах.

По звукам шагов можно было понять, что они прошли на кухню. Отсюда трудно было понять, о чем они говорили. Резо, благо он стоял босиком, сделал несколько шагов и подошел к стене, припадая к ней ухом в надежде услышать хоть что-то.

— Вы были с ним в близких отношениях? — услышал он слова пришедшего. Очевидно, речь шла о Никите.

— Мы были друзьями, — ответила Вера. — А почему вы говорите в прошедшем времени?

— Он погиб, — сообщил Рожко, и Резо услышал, как она вскрикнула. Гораздо сильнее, чем тогда, когда он сообщил ей эту новость. Вера была еще и хорошей актрисой.

Наступило долгое молчание. Резо с ужасом чувствовал, как ей невыносимо тяжко держать паузу, как трудно играть роль. Потом он подумал, что она могла действительно любить Никиту и само известие о его смерти могло на нее сильно подействовать.

— А вы знали его компаньона, Резо Гочиашвили? — спросил Рожко.

Резо сжался, замерев от ужаса.

— Немного. Я видела его несколько раз, — спокойно ответила Вера. И тут же перешла на другое: — Где сейчас тело Никиты?

Она специально отводила разговор в сторону, чтобы не отвечать на их вопросы, понял Резо. Она была гораздо умнее, чем он мог предполагать.

— Он в морге, — сообщил Рожко. — И пока, к сожалению, доступа туда нет. Нас интересует его компаньон. Есть подозрение, что именно он был убийцей вашего друга.

«Он врет!» — хотелось крикнуть Резо, но он молчал, стиснув зубы.

— Как странно, — сказала Вера, — мне казалось, что они хорошие друзья.

— Так бывает, — продолжал Рожко, — бывший друг может стать хуже врага. Мы предполагаем, что они поспорили из-за доходов, и Гочиашвили убил вашего друга.

— Его арестовали?

— Он сбежал, — сообщил Рожко, — но мы его ищем. И хотя вероятность того, что он может появиться у вас, достаточно невелика, тем не менее мы хотим вас предупредить.

— Спасибо. Но я почти его не знала. Я не думаю, что он может появиться в моем доме. Он, по-моему, даже не знал, где я живу.

— Вот наш телефон. Если вдруг он позвонит или к вам придет кто-то из его друзей, вы сразу же сообщите нам.

— Обязательно.

Резо перевел дыхание. Гости поднялись и пошли к выходу. Очевидно, один из них свернул в другую сторону.

— Не туда! — почти крикнула Вера. — Входная дверь с другой стороны.

— Мы ошиблись, — раздался голос майора Рожко. Второй все время молчал. — До свидания.

Раздался щелчок закрываемой двери. Резо опустил пистолет, вспомнил, что стоит в одних трусах, и бросился надевать брюки. Он не успел еще застегнуть пуговицы, когда она вошла в комнату.

— Извините, — сказал он, застегиваясь.

— Вы все слышали? — спросила она.

— Почти все. Но они врут, я его не убивал.

— Это я уже поняла. Что вы думаете делать? Мне не понравился взгляд этого майора. Он, кажется, что-то подозревает.

— Да, — согласился Резо, — они могут начать прослушивать ваш телефон. И еще хуже — установить наблюдение за вашей квартирой. Мне нужно срочно отсюда уходить.

— Это не выход, — возразила она. — Они могут арестовать вас прямо на улице, перед домом.

— Мне нужно еще позвонить, — вспомнил Резо, — но от вас нельзя. У вас есть среди соседей друзья или люди, с которыми вы в хороших отношениях? Я позвоню в Тбилиси от них. Я, конечно, заплачу за разговор, но мне нужно обязательно позвонить и предупредить жену, чтобы она не возвращалась в Москву.

— Я договорюсь, — согласилась она, — только вы спрячьте свой пистолет, а то напугаете соседей. — Он согласно кивнул, доставая новую рубашку из пакета, в котором она была упакована.

Сидевший в автомобиле Рожко сказал своему напарнику:

— Мне она не понравилась. Слишком эмоционально переживала насчет гибели своего друга. А они были знакомы всего несколько месяцев. Говорит, что у нее в доме ремонт, а в холле на полу коврик лежит чистый. Получается, что рабочие у нее взлетают над этим ковриком. Нужно передать, чтобы подключились к ее телефону. Может, она все же знала этого грузина.

— Как ему удалось убежать? Там же четверо наших было? — спросил коллега у Рожко.

— Очень просто. Вошел в подъезд, попросился по нужде. Бурый пошел его сопровождать. Водителя на улице оставил, а сам вместе с ним в подъезд вошел. Что с уголовника взять? Как быдлом был, так им и остался. Вообще зачем их позвали? Сами бы справились, без них.

— Он убил Бурого?

— Лучше бы убил. Но только ранил. Схватил пистолет и прямо в наручниках убежал.

— Кретины! — зло бросил Рожко. — Но ничего. Без документов далеко не убежит. В наручниках, без денег и документов точно не убежит. Но на всякий случай нужно телефон этой дамы несколько дней на контроле подержать. Мы уже взяли на контроль телефон его семьи в Тбилиси. Теперь откуда ни позвонит, мы сразу засечем. Нам Слепнев всем головы оторвет, если не найдем грузина.